Естественная логика (Natural Logic)

Так как синонимами в языкознании признаются слова или выражения, которые либо совпадают по смыслу, либо являются близкими по значению, то любые ссылки на синонимы признавать толкованиями не следует. Ведь при таких ссылках не раскрывается ни значение слова как названия объекта познания, ни смысл этого «имени» ( представляемому отдельно вне контекста).

Вот, например, как это представлено в одном из толковых словарей:

«Каприз– прихоть, причуда».

«Прихоть – капризное желание, причуда».

«Причуда – странный каприз».

Таким образом с использованием ссылок на в какой-то мере близкие по смыслу слова создан «круг», из которого не достигается выяснение смыслового содержания понятия, то есть точный смысл имени «каприз».

Пример приведен для наглядности крайней ограниченности информативности суррогатов, представляемых вместо дефиниций.

Попутно следует заметить, что в традиционной логике рассматривается правило недопущения круга из объяснения одного понятия через его же полное либо частичное повторение (как в ранее приведенном примере о «космическом ракетном двигателе»). В таких случаях речь идет о тавтологиях, то есть повторениях в определении понятий имени объекта внимания в измененной словесной форме или повторение того же самого другими словами, например: «Добряк – добрый человек».

Создание «круга» из суррогатов понятий с именами «каприз», «прихоть», «причуда», как это показано в приведенном выше примере, происходит невольно по причине использования близких по смыслу имен вместо создания сущностных понятий.

Логическая форма утверждений о синонимичности, даваемых вместо определений понятий, характерна тем, что дополняющий признак в определении имени либо отсутствует, либо не раскрывает природу объекта познания.

Так, в определении: «Каприз-прихоть, причуда», нет признака природы какого-либо из названных явлений реальной действительности. Структура этого утверждения может символически быть выражена как N=Lc<> Lca. Этому соответствует утверждение «Каприз – это есть прихоть либо причуда». Таким способом через выяснение структуры утверждения, полностью раскрыв формулировку, можно сразу установить, что не приводилось понятия названного объекта, а было сделано утверждение о синонимичности.

В примере: «Прихоть – капризное желание, причуда», – имеется дополнение «капризное» к имени «желание», но это уточнение никоим образом не раскрывает какой-либо признак природы названного объекта. Символически структура данного утверждения выразима так: «N=(S+Lc)<>Lca. Дадим полную словесную формулировку этому утверждению и получим :«Прихоть это есть капризное желание либо причуда».

Также и формулировка: «Причуда – странный каприз», – не является определением понятия, а представляет собой утверждение, которое не раскрывает сущности названного объекта.

Теперь, с использованием ранее подробно описанного и показанного на примерах метода создадим определение сущностных понятий, приведенных выше имен (слов).

Получим:

Каприз – проявление желания или заявление требований, либо совершение действий, которые вызваны чувствами или настроением и не соответствуют рациональному поведению в конкретных условиях.

Прихоть – проявление своеволия, порождаемого субъективными чувствами и помыслами, не соответствующими реальным обстоятельствам.

Причуда – проявление какой-либо странности, которая удивляет окружающих и выходит за пределы обычного поведения или целесообразных действий.

Созданные понятия в представленных формулировках позволяют выяснить, что «каприз» обусловлен не сообразующимися с реальными обстоятельствами чувствами или настроением, что «прихоть» является своеволием, а «причуда» – проявлением странности, вызывающей удивление необычностью поведения или поступков.

Становится достаточно ясным, что «каприз», «прихоть» и «причуда» представляют собою существенно разнящиеся проявления и не могут быть приравнены.

Утверждение, что «каприз» является «прихотью» либо «причудой» несостоятельно. Так же не соответствует действительности утверждение, что «прихоть» это есть « капризное желание» либо «причуда». Не соответствует реалиям и утверждение, что «причуда» является «странным капризом».

Из приведенных определений понятий за номерами 1-3 можно видеть, что все три названных проявления человеческой натуры имеют один общий признак – несоответствия каждого из них обстоятельствам внешних условий.

В иных условиях такие проявления могут выражать совсем иное. Так, если актер изображает каприз персонажа, мы его игру не расценим как проявление его личных качеств. Ролевые игры (в «фанты» и тому подобные) с исполнением по условиям игры заявления «прихотей» этим именем не называют. Также «причудой» нельзя будет назвать выдвижение версий или проявление странностей по условиям соответствующего им конкурса.

Приведенное соотнесение названных проявлений с различными внешними условиями не оставляет сомнений в правильности вывода, что в понятиях «каприз», «прихоть» и «причуда» общим для них является то, что в них понимаются «проявления» различные, но не сообразующиеся с обстановкой, в которой они совершаются.

По изложенным основаниям является негодным создание бинарных пар базовых элементов понятий, а именно: «каприз – прихоть», «каприз-причуда», «причуда – странный каприз».

Никакой из используемых в этом наборе терминов не может оценивать другой, так как не выражает его сущность.

Тем не менее такую логически несостоятельную практику можно наблюдать и в речевом обороте, и в толкованиях слов в различных справочных изданиях.

Так, нередко имени «экстра» дают следующее толкование:

«Экстра – то же, что люкс» (N=Lc).

Такие утверждения не являются понятиями, так как не дают оценку природы объекта внимания и не могут в любом случае выражать сущность ввиду их минимальной логической структуры утверждений: N=Lc.

В данном случае оба имени являются названиями принятых условностей, то есть титулами.

Для выяснения сочетания их смыслов рассмотрим названных два понятия:

1.Экстра (от латинского extra – сверх меры, чересчур) – принятое обозначение самых лучших из обычно имеющегося ассортимента однородных товаров.

2.Люкс (от французского Luxe, производного от латинского Luxus – роскошь) общепринятое обозначение лучших и претендующих на роскошь товаров и услуг (по оборудованию, по обслуживанию: магазинов, кают, купе, ателье, номеров, гостиниц, железнодорожных вагонов, автомобилей, яхт и т.п.).

Из полноценных определений понятий видно, что оба понятия являются титулами, то есть понятиями о принятых условностях.

К тому же общее в этих условностях состоит в том, что речь ведется о «лучших» товарах и услугах. Однако, именем «экстра» принято выделять из обычного ассортимента лучшие товары, а именем «люкс» обозначают не только лучшие товары и услуги, но такие из них, которые претендуют на роскошь.

Поэтому приравнивая смысл имени «экстра» к смыслу имени «люкс» в утверждении «экстра – то же, что люкс» создается тем самым, как и в предшествующих примерах, условность общности смыслов имен, которая основана не на общности сущностей понятий, а всего лишь на каком-нибудь признаке или свойстве. Таким образом нередко в практике и исследованиях с обобщением их результатов создаются и упрочаются (укрепляются) вместо тождеств их имитации, то есть суррогаты.

Рассматривая такие явления нередкой практики с точки зрения использования логических форм, можно видеть, что в подобных случаях создаются бинарные пары имен, смыслы которых не равнозначны, а всего лишь имеют схожие признаки либо их денотаты имеют схожие свойства. Таким способом точное значение оказывается подменено некоторыми сведениями об объектах познания, их свойствах и отношениях. Это соответствует обыденному пониманию «понятий» как наличию каких-либо сведений об объекте или представлений о нем, пониманию по его сути ошибочному.

Такая тенденция, то есть направленность во взглядах или действиях, связана с реальной языковой (речевой) практикой.

Рассмотрим следующее высказывание (утверждение) повествовательного характера:

«Веселый Роджер – черный флаг пиратов с изображением на нем черепа и костей человека, – взметнулся над парусами брига и гордо реет на виду у жителей порта и экипажей застывших у причала королевских судов».

Это утверждение, будь оно высказано или написано, быстро и легко усваивается слушателем либо читателем. Рассмотрим как это обеспечивается используемыми логическими формами.

Выразим это сложное утверждение символически для наглядности созданной его структуры:

S+N = (Lc+Sa)+(Sb+Lca+Sc).

Бинарную пару смыслов имен N=(Lc+Lca) образуют «Веселый Роджер» и «взметнулся … и .. реет».

Cочетание смыслов этих имен легко понимается как то, что некий «Веселый Роджер» «взметнулся» и «реет».

Дополнения этих базовых элементов создают «смысловое содержание высказывания в целом».

Уточнение названного «Веселый Роджер» объекта внимания дано сложным именем «-черный флаг пиратов с изображением на нем черепа и костей человека». Это позволяет определить названный объект с учетом того, что пиратские флаги имели и иной вид.

Указание «над парусами брига» уточняет логическую категорию «взметнулся», посредством которой дается оценка объекту внимания.

Вторая, прибавленная в сложном утверждении, логическая категория «реет», посредством которой оценивается названный объект внимания «Веселый Роджер», уточнена признаком «гордо».

Она же далее дополняется признаком «на виду у жителей порта и экипажей застывших у причала королевских судов».

После выяснения логической структуры данного высказывания рассмотрим особенности быстрого уяснения слушающим или читающим смыслов использованных простых и сложных имен.

Смысл имени «Веселый Роджер» в этом утверждении раскрыт за счет дополнения «черный флаг пиратов с изображением на нем черепа и костей человека». Эта часть утверждения имеет понятийный характер и соответственно этому раскрывает смысл названной условности.

Далее рассмотрим усвоение смыслов следующих имен (слов) из приведенного высказывания: «черный», «флаг», «пиратов», «изображением», «черепа», «костей», «человека», «парусами», «на виду», «порта», «экипажей», «застывших», «причала», «судов».

Все объекты, названные приведенными именами, могут быть представлены говорящим, слушающим, пишущим и читающим в виде каких-либо вариантов зрительных образов по собственной памяти или усилиями продуктивного воображения как только воспринято значение каждого из имен.

Поэтому для уяснения смысла каждого из названных имен нет надобности вспоминать или создавать соответствующие им понятия.

Смысл имени «бриг» можно не выяснять, а обойтись суррогатом титула с общим смыслом того, что «бриг» – это тип парусного судна.

(Понятие: Бриг– двухмачтовое морское судно с прямыми парусами на обеих мачтах, которое в ряду боевых кораблей парусного флота выделялось в самостоятельный класс кораблей, предназначенных для разведывательной, крейсерской, дозорной служб и конвоирования торговых судов.)

Знание этого понятия дает возможность оценить то, какого именно класса судно оказалось в порту и каковы его боевые качества.

Имя «гордо» в сочетании с именем «реет» возможно по смыслу воспринять созданием соответствующего зрительного образа. Так можно обойтись без выяснения смыслового содержания понятия с таким именем. (В данном случае «гордо» означает «выражение превосходства в возникшей ситуации в символическом выражении высоко взметнувшимся флагом.)

Для уяснения смысла имени «жителей» в сочетании «жителей порта» достаточно суррогата «титула», «что это те, кто живет возле порта». Однако, вместо этого может использоваться зрительный образ из памяти субъективного восприятия.

Имя «королевских» по его смыслу вполне для данного случая раскрывается посредством суррогата «титула»: «Королевских – принадлежащих королю». К тому же, и тут возможна замена образом с символическими признаками или символикой королевской принадлежности кораблей.

Остальные элементы высказывания, выражаемые принятыми языковыми (речевыми) условностями «с», «на нем», «над», «у», представляют собою «титулы», которые постоянно используются в речи и смысл условностей которых воспроизводится памятью и не требует дополнительного выяснения.

На примере приведенного высказывания можно видеть, что для его создания или понимания достаточно одного понятия – титула о принятой условности названия «Веселый Роджер», а в остальном можно обойтись представлениями и памятью о смысловом содержании понятий и титулов, которые использованы в созданном утверждении («-« означающий «это», «с», «на нем», «и», «над», «у»).

Только у создающего высказывание (приведенное утверждение о пиратском флаге) имеется необходимость в знании понятия «бриг» и у любознательного читателя может возникнуть желание выяснить сущность названного этим именем объекта.

Такой же анализ любых обычных высказываний дает примерно одинаковый результат, показывающий, что в основном при создании и уяснении таких высказываний по смыслам используемых имен, составляющих высказывание, оказываются задействованными способность к созданию представлений и память о значениях имен, в том числе имен-титулов.

В гораздо меньшем объеме используются суррогаты понятий –титулов.

Еще реже используются понятия или их суррогаты.

С учетом того, что знание значения имени (в данном примере «бриг») не гарантирует понимание сущности этого имени, но часто позволяет обойтись без выяснения понятия благодаря представлениям или суррогатам понятий («Бриг – какой-то тип корабля»), информативность высказывания для знающего смысл понятия будет выше, чем для не знающего его.

Значения общеупотребимых имен и широко распространенных терминов посредством указания на денотат (обозначенный именем объект), понимание и формулирование сущностного смысла имени объекта познания всегда вызывает меньшие или большие затруднения. Использование слов или сочетаний слов, которые означают научные и специальные (технические, спортивные, военные и др.) термины, требует знаний таких понятий. Однако, и при твердом знании понятия такого рода сформулировать понятия и этим объяснить смысл термина оказывается непросто. Когда же указывается на какую-то условность, как на «веселый Роджер», то возникает необходимость в ее разъяснении. Ранее приведенный пример недостатка в формулировке понятия «субстанция» показывает еще более необходимость должного уточнения понятий, которые выражают принятую условность.

Приводившийся пример с выяснением смыслового содержания понятия «субстанция» не является каким-то исключительным. Имеется значительное число понятий, создаваемых на основе каких-либо условностей (в том числе в алгебре, геометрии, других науках и разнообразных практиках). Поэтому для создания их сущностных определений, в первую очередь дефиниций, полезно понимание того, что их природу определяет принятая условность (титул).

Когда-то один порядочный и одаренный человек, научные устремления которого были погублены эпохой жестоких событий, высказал такое утверждение:

«Только там, на южном берегу Северного Ледовитого океана, я осознал, что мышление и в самом деле бывает практическим, теоретическим и параллельным».

Переносное значение наименования мышления «параллельным» очевидно, так как являет аналогию частого использования этого имени в переносном смысле для обозначения чего-либо, располагающегося в одном направлении, происходящего одновременно и рядом или сопутствующего чему-то. Однако, это еще не дает понимания того, что же именно, какой денотат указан именем «параллельное мышление».

Для выяснения этого необходимо обратиться к содержанию понятия (титула) с прямым значением принятой условности определения того, что понимается под именем «параллельный». При этом будет выяснено, что параллельным именуется имеющий свойства параллели. Параллель (от греческого paralleos – идущий рядом) являет геометрическое понятие всякой прямой линии, лежащей в одной плоскости с другой, которые при их продолжении в обе стороны никогда не пересекаются.

Соответственно этому переносный смысл имени «параллельное мышление» состоит из подобных признаков: осуществления оценок объектов познания и составления мнений о них (рассуждений) в отрыве от фактических сведений и обоснованного логического связывания выражаемых оценок и выводов. Это значит, что параллельное мышление создает цепь паралогизмов или софизмов.

В приведенном высказывании выражено мнение о том, что наряду с явлениями практического мышления и теоретического мышления оказывается реально возможной практика мышления, которое представляет собою цепь паралогизмов, то есть непреднамеренных логических ошибок, либо выражает практику последовательных софизмов.

Необходимое выяснение смыслового содержания понятия «параллельное мышление» в качестве общего имени реализуемо при выяснении смыслового содержания понятия условности – «параллель». Общего понятия «параллельный» для этого оказывается недостаточно.

Эта особенность приверженности понятий условностей их исходной заданности характерна для самой природы понятий-титулов.

Когда же явления «параллельного мышления» связываются с порочностью оценок и выводов, то оказывается упущенным из внимания осуществление их на основе подмены понятий, чаще всего – понятий об условностях. Подмена же такая основывается на создании суррогатов.

Осуществление оценок и выводов всегда связано с использованием имеющихся в естественном языке логических форм высказываний. Поэтому правильность оценок и выводов довольно несложно проверить.

Более трудной задачей в таких случаях является выявление подмены понятия суррогатом. Основными способами такой подмены являются показанные при рассмотрении парадокса «Куча» и понятия «субстанция».

По изложенной причине порождения паралогизмов и софизмов за счет создания суррогатов понятий следует признать необходимым не только выделение в качестве отдельных видов понятий реальной действительности и идеальной природы, но и создаваемых на основании принятых условностей титулов.

Глава 23. Отрицания значений имен в составе сложных имен и высказываний

В отличие от взятых отдельно имен (объектов реальной действительности, идеальных объектов и принятых условностей – титулов) оказывающиеся в составе сложных имен и бинарных высказываний имена (названия) не могут отрицаться произвольно. Не всегда в структуре утверждений и других высказываний оказывается возможна логическая связь между именем объекта и титулом отрицания.

Анализируя сложные имена, будем помнить, что они, как и все имена, могут служить для именных высказываний.

Для примера возьмем сложное имя «был под страхом». В нем возможно отрицать значение имени «был», что даст: «не был под страхом». Также возможно отрицать значение титула «под», и тогда получим имя: «был не под страхом». Однако, в составе данного сложного имени невозможно отрицать значение имени «страхом», так как возникает парологизм: «был под не страхом». Логическая ошибка достаточно очевидна, так как быть под «отсутствием» чего-то неназванного не сообразуется с указанием «был под». В таком случае невозможна логическая связь присущности между смыслами имен и их сочетание в сложное имя. (Однако, в ином сочетании имен «не страхом» окажется связанным, например: «Не страхом он был движим.)

Также невозможно введение отрицания имени «вопрос» в составе сложного имени «наболевший вопрос», ведь тогда получится: «наболевший не вопрос». Тут исчезает предмет, который должен оказываться «наболевшим». Беспредметность исключает логическую связь присущности смыслов имен.

Далее рассмотрим отрицания имен в составе высказываний на примерах осуществления этого в составе утверждений. В других видах высказываний все будет аналогично, лишь с теми отличиями, которые вызываются изменениями состава высказываний (предположений, суждений, вопросов и др.)

Ранее обращалось внимание на то, что имена (простые и сложные) взятые сами по себе, выражают константу, то есть признак постоянности, неизменности, установленной несомненности существования объекта, обозначаемого каким-то именем. Такое имя выражает наличие объекта познания, будь-то объект реальной действительности, идеальной природы (продукт мышления) или принятых условностей (титулов).

Добавление к какому-либо имени титулов «не», «без», «нет», «ни» и других, выражающих принятую условность отрицания, означает отсутствие названного объекта познания (не был, нет его, не он, не смог, не о нас это, нет возможности, невнимание, не вправе, не для того, недостаточно прочный, без просвета, безличный, без малого, нетерпеливо-выжидательный, ни в коем случае, ни для кого, ни за что, ни за грош).

В составе высказываний может наличествовать отрицание нескольких имен. Например, в утверждении: «Он ни одного плохого слова о ней не говорил», – наличествуют отрицания имени «одного» и имени «говорил».

Отрицание имени, является отрицанием его значения и образованием нового (в сочетании с титулом отрицания). Поэтому в случаях многословных (неоднословных) имен отрицать возможно в целом имя, содержащее указание на обозначаемый посредством этого имени объект – денотат, – или часть сложного имени, сочетаемую с титулом отрицания и имеющую иной денотат.

(Я не верю в чудеса и не жду их. Она не звонит пока не соскучится. Она сварлива не меньше и не больше, чем ее необузданная мамаша.)

Рассмотрим трансформацию утверждения при отрицании одного сложного имени в целом и при отрицании части входящих в него имен, например:

«Это – двигатель внутреннего сгорания».

Возможно отрицать в целом данное сложное имя. Тогда получим утверждение:

«Это – не двигатель внутреннего сгорания».

В составе сложного имени имеется имя «внутреннего сгорания», которое также возможно отрицать, что даст утверждение:

«Это – двигатель не внутреннего сгорания.»

Далее, до «внутреннего несгорания» отрицание оказывается неприемлемым, так как денотат имени «внутреннее сгорание» – это явление сгорания в рабочей полости двигателя жидкого или газообразного топлива. Имя «несгорание» является названием совсем иного явления. Поэтому в составе приведенного утверждения отрицание отдельно имени «сгорания» оказывается ведущим к утрате его значения в составе сложного имени «внутреннего сгорания». Итак, установлено, что в составе высказывания может отрицаться любое имя, если только это не ведет к изменению значения и смысла отрицаемого имени в составе данного высказывания.

Теперь рассмотрим возможные отрицания в утверждении, образованном сочетанием бинарной пары имен: «Черти пляшут» (N=Lc). Отрицая имя «черти», получим: «Не черти пляшут» (-N=Lc). Отрицая имя «пляшут», получим: «Черти не пляшут» (N=-Lc).

В имеющем дополнения бинарных элементов утверждении: «Там черти пляшут на гробах», – варианты отрицания имен оказываются многообразнее, а именно:

«Не там черти пляшут на гробах» (-Sa+N=Lc+Sb).

«Там не черти пляшут на гробах» (Sa-N=Lc+Sa).

«Там черти не пляшут на гробах» (Sa+N=-Lc+Sb).

«Там черти пляшут не на гробах» (Sa+N=Lc-Sb).

Более этого модификация оказывается невозможной, так как сложное имя «на гробах» неразделимо отрицанием «не». Сочетание имен «на» и «гробах» имеет прямую логическую связь присущности смысла титула (предлога) «на» (в обозначении нахождения на поверхности» и смысла имени «гробы» (специальные длинные ящики с крышкой для захоронения умерших). Встраивание между ними титула отрицания «не» даст: «на не гробах». Этим окажется создана беспредметность объектов, в отношении которых титул «на» указывает нахождение на поверхности объектов. Так образуется паралогизм.

Однако, заметим, что в ином контексте сочетание «не гробах» возможно, например: «Там хоронят в саванах, а не в гробах».

Глава 24. Отрицания высказываний в целом

Используемые для отрицания значения имен титулы (не, ни, нет, без, анти и т.п.) оказываются негодными для отрицания утверждений и других бинарных высказываний в целом (взятых в полном составе).

Так, например, из утверждения: «Ромео любит Джульетту» (N=Lc+S), – при использовании титула «не» будут получены варианты:

«Не Ромео любит Джульетту» (-N=Lc+S).