Буря Предвестие

Максим Лазутин

Буря Предвестие

Глава 1.

Несмотря на довольно поздний час – солнце уже почти закатилось за горизонт – в тронном зале было достаточно светло. Возле дальней стены стояло большое кресло, верх изголовья которого был украшен резным изображением солнца. На стене справа от него была резная картина, изображающая Перуна – покровителя княжеской власти, по левую руку – сцена, изображающая получение людьми огня и орудий труда: молота и плуга. В кресле сидел в царственной позе человек средних лет. Свет от воткнутых в держатели лучин позволял разглядеть, что волосы у него цвета созревшей пшеницы, глаза тоже были достаточно светлого оттенка – блики от огня отражались довольно явственно. Лицо его украшала короткая борода. Одет он был в кольчугу, надетую поверх рубахи, и накинутый на плечи красный плащ. По правую руку от него, как раз там, где было изображение Перуна, стоял человек, напоминающий путевой камень: это был крупный воин, облаченный в латы, стальной шлем с защитой для глаз и носа, а из-за спины у него торчала рукоять двуручного меча. Из-за прорезей шлема виднелись два бездонных озера глаз. Слева, под сценой из легенд стоял человек, выглядевший полной противоположностью могучего воина – это был человек старше обоих находящихся у трона, ростом ниже воина, стоявшего справа, одет он был в серую мантию, голова его была совершенно лишена волос, заостренный подбородок венчала клиновидная борода, а глаза имели вид «цветущего» озера или болота. В руках у него был дорожный посох, сделанный, на первый взгляд из дуба. Почти по всей дине он был украшен затейливыми рунами.

В направлении кресла шел человек средних лет. Одет он был в небольшой и без роскоши, но, тем не менее, представительный кафтан черного и синего цветов. На шее гостя была цепочка с серебряным львом. Не дойдя примерно три шага, гость поклонился, затем выпрямился и посмотрел на сидящего в кресле.

Добрый вечер, Ваша Светлость, – сказал он, улыбнувшись.

Рад приветствовать вас в нашем замечательном княжестве, посол.

О, вы слишком добры, Светлейший.

Вы приплыли из такой дали по делу или для обмена любезностями? – спросил воин.

Разумеется, по делу, – улыбнулся посол, – если князь Градимир не возражает, я перейду к сути.

Сделайте одолжение, – кивнул князь.

Как вам будет угодно. Мой король Генри, да хранят его боги, желает заключить с Долиной взаимовыгодное соглашение. Которое, к тому же, перебьет все выгоды, какие вы получаете от торговли с варягами.

И что же предлагает король Генри? – приподнял бровь Градимир.

Без сомнения, система торговли, опосредованная через драгоценные камни выгодна как вам, так и варягам, да и нам тоже.

Короче, посол, – прогудел воин.

Посол перевел взгляд на князя, и дождавшись его кивка, сказал:

Король предлагает убрать из системы расчетов лишнее звено в виде самоцветов и привязать их к нашему роялу.

Что-то мне подсказывает, что варяги будут недовольны. К тому же, это поставит нас в зависимость от стоимости ваших монет. Если вы вдруг вздумаете сильно разбавить роялы серебром или даже железом, это ощутимо снизит их стоимость.

Пока что Его Величество не собирается разбавлять монеты менее ценными металлами, поэтому ваша валюта не пострадает. Что же касается варягов, боюсь, соглашения с ними придется расторгнуть. Многие материалы, которые они вам поставляют, будем поставлять мы и Ахипель-Тортью. А наличие лишних поставщиков создаст соперничество и совершенно не нужную неразбериху на рынке.

Что?! – воскликнул воин, – Немыслимо! Вы предлагаете нам порвать не только все торговые и союзные, но и культурные связи ради чего? Ради того, чтобы сократить работу счетоводам, избавив их от необходимости пересчета из одних монет в другие?

А по-моему, недурная сделка, – почесал бороду стоявший по левую руку от князя старик, – это облегчит торговлю, а также сделает Долину частью мирового сообщества.

И сделает нас полностью зависимыми от Запада. Стоит нам полностью привязать наши ярилки к их роялам, как они начнут вертеть нами, как только захотят, просто разбавляя монеты серебром или вовсе перейдя на древесную кору.

Признай, Ратибор, варяги тянут нас назад, давя на культурные связи. В основном из-за этого мировое сообщество не готово принять нас – ему не нравится, что мы имеем тесные связи с дикарями и живущими в пустыни тиранами.

Успокойтесь, господа, – поднял руку князь, – я обдумаю все и приму решение. Прием окончен.

Когда посол покинул тронный зал, Световид посмотрел на князя:

Светлейший, – сказал чародей, – это ошибка! Нельзя закукливаться в своем мирке, словно разъевшаяся гусеница. Несомненно, нас многое связывает с варягами, но и многое разделяет. Начиная от религии, кончая умами и душами людей. Сорок лет назад эти дикари уже нападали на наши деревни. Тогда погибло много крестьян, купцов и ремесленников. Та кровь еще не полностью высохла. Пострадавшие тебя не поймут и могут даже поднять восстание. Ты же не будешь разгонять его, как Невзор Безумный?

Безусловно, – кивнул Ратибор, – тот случай в северных предгорьях печален, но когда-то наши предки вместе прибились к северо-западному перевалу и даже три десятка зим жили бок обок, пока чародеи, выделявшие одного бога среди всех других, не отделились и не поселились в горах вместе с последователями.

А потом вооруженные люди ворвались в храмы и стали рубить волхвов налево и направо, – парировал Световид.

Довольно! – повысил голос князь, – Я сказал, что приму решение. Прошу оставить меня.

Ратибор ушел достаточно быстро, а вот волхв задержался на пороге:

Князь, – сказал он, повернувшись, – помни, сорок лет назад многие пошли в дружину из-за того, что горцы убили их родных. Если ты примешь решение в пользу варягов, они этого не одобрят.

В Долине дальнейший путь решает народ, а не дружина. А если народ решит, что я недостоин, я лично сниму с себя бремя власти. Свободен, колдун.

Как бы вам не пожалеть об этом, Ваша Светлость, – бросил чародей напоследок и удалился.

Волхв зашел в свою комнату и хлопнул в сердцах дверью. Было ясно, какое решение примет князь – ответ послу будет отрицательным. Разумеется, все торговые соглашения будут сохранены, но со временем они сойдут на нет, а следовательно, расходы на волшебство будут урезаны в угоду земледелию и безопасности. Требовалось, чтобы князя осудил народ, тогда у того не останется другого выбора, кроме как освободить кресло. С другой стороны ясно, что народ его поддержит, по крайней мере, большинство. Это значит, что нужно, во-первых, создать видимость недовольства, во-вторых – заручиться поддержкой армии. Наверняка там остались либо те, кто потерял родных в войне сорокалетней давности, либо же просто честолюбивые военачальники, которые согласятся на такую затею. Кроме того, понадобится подстрекательство: нужно, чтобы доверие народа к варягам подорвалось. Этим займется какой-нибудь знаток заговоров, который обстряпает это дело так, что комар носу не подточит. На всякий случай, если вдруг затея провалится, нужно найти исполнителя, который устроит покушение на князя. Впрочем, последнее лучше делать «под шумок», когда уже все внимание будет сосредоточено на том, что происходит за пределами княжеских палат.

Для собрания Световид собрал всех сотников на небольшом складе в купеческом участке города. Под наскоро собранным из деревянных ящиков помостом собрались около полутора десятков сотников. Те, что представляли разведку, были одеты в кожаные доспехи, витязи носили кольчуги поверх рубахи, тяжеловооруженные витязи носили многосоставные доспехи из стальных пластин, что делало их похожими на ящериц или змей. Воины-налетчики были закованы в латы.

Итак, – начал чародей, – меня вы знаете, я являюсь одним из советников нашего князя Градимира. К сожалению, даже князь совершает ошибки. Сегодня наш светлейший князь совершил таковую. Он принес благоденствие нашего народа, благосостояние наших жителей, коих вы защищаете, на алтарь дружбы – весьма сомнительной дружбы – с варягами. Чего стоит их дружба, мы уже знаем: сорок лет назад эти кровожадные горцы, не ведающие ничего кроме войны, напали на северные деревни. Они перебили многих мирных селян. Не сомневаюсь, что кто-то из вас пошел в дружину именно из-за этого. Так стоит ли и дальше жертвовать нашим народом, ради дружбы с этими дикарями? Я предлагаю низложить Градимира. Однако, как вы все знаете, полностью сделать это может только народ, поэтому перво-наперво нам нужно найти сторонников среди них. Итак, я вас спрашиваю, кто из вас готов пойти за мной?

Я готов, – вперед вышел сотник с невыразительными серыми глазами.

Кто еще? – вытянул волхв руку.

Я пойду, – послышался тихий шипящий голос, и вышел лучник в кожаном доспехе с капюшоном.

Еще желающие? – Световид поставил посох прямо, и отстранил вершину в виде ястребиной лапы под углом от себя.

Я, – поднялся воин с пепельными волосами и бледно-зелеными глазами. Голос его был тихий, но несколько громче, чем у предыдущего добровольца. Если голос того сотника можно было сравнить с шипением змеи или звуком сыпущегося песка, то этот был мягким, почти медовым.

Еще есть добровольцы? – спросил волхв, – Нет? Тогда все свободны, вы трое пройдемте за мной.

Чародей спустился с помоста и трое добровольцев последовали за ним. Выйдя за пределы склада, Световид повел сотников в сторону ремесленного конца города. Пройдя почти до морских ворот, волхв повернул на север и пошел к неприметному домику, затерянному среди жилищ портных, гончаров и пекарей. Дойдя до двери, он сделал легкое движение руки вдоль поверхности, затем нагнулся и поднял край одной из ступеней и достал стальную пластину, которую просунул в щель и подцепил крючок запирающий дверь.

– Прошу, господа, – сказал он, когда дверь открылась.

– А если бы эту железку нашел кто-то другой? – спросил Радомир, тот самый обладатель шипящего голоса.

– Тогда мы обнаружили бы на крыльце кучку углей, – улыбнулся колдун.

Радомир кивнул – он всегда предпочитал знать немного больше, чем остальные. Неизвестно, какие знания и когда могут пригодиться. Все четверо прошли в сени. Потолок был невысокий, перекрытия уже потемнели, но были не настолько старыми, чтобы грозить обвалиться на головы. Чародей прошел вглубь прихожей и приподнял створку, ведущую в подпол.

– Спускайтесь, ваши благородия, – пригласил он спутников.

Когда, все трое спустились, чародей спустился сам и закрыл створку.

В подполе стоял стол, сооруженный из нескольких ящиков, на котором лежала карта Долины.

– Я вижу, ты неплохо подготовился, чародей? – хмыкнул Радомир.

– Давай, я облегчу тебе задачу, волхв, – сказал Берислав – тот, который первым принял предложение. – Ты собрал нас троих здесь, чтобы…

– Чтобы наметить новый уклад в Долине. Как вы уже поняли, Градимир крепко повязан с варягами. С теми самыми горцами, с которыми мы сорок лет назад воевали. Которые жгли и разоряли наши северные деревни. Это мешает нам нормально встроиться в мировую торговлю. Все развитые королевства не хотят нас принимать именно из-за этого. Поэтому нужно отстранить князя от престола.

– И что это даст? – пожал плечами Святополк, примкнувший последним. – Порядок отстранения правителя предусмотрен, но князя все равно выбирает вече. Тот, кого они выберут, может продолжить нынешнюю линию или вовсе оказаться повязанным с варягами еще прочнее. Тогда весь наш «междусобойчик» пойдет псу под хвост. К тому же, народ поддерживает Градимира. Кого бы мы ни поставили, если не дружина, то разгневанные крестьяне вынесут его из палат пинками.

– Вот вам, ваши благородия, и предстоит устроить так, чтобы народ был недоволен князем.

– Это невозможно, – покачал головой Радомир, – народ не будет нас слушать.

– Тогда нужно будет убить князя, причем так, чтобы это выглядело, будто до него добрались разъяренные крестьяне.

– Ты меня не слушал, чародей, – обычно тихий голос Радомира стал похож на змеиное шипение. – Крестьяне его поддержат. Мы не сможем их уговорить не то, чтобы убить, но даже просто закидать гнилыми помидорами княжеский двор.

– Тогда создайте в Долине беспорядки. Неважно, против чего будут бунтовать крестьяне, главное, чтобы это выглядело, как возмущение всего народа. А убийством займусь я.

– Мы должны обустроиться. – заметил Берислав. Если встанем лагерем, это станет слишком заметно.

– Вам нужно будет занять крепости, – сказал волхв, показывая на карту, – крепость Зима в Лесогорье, к северу от Клюки, крепость Угол в Трехречье, и крепость Страж к югу от Змеи. Кто – куда, решайте сами, тут я вам не советчик.

– Одна заметка, – тихо, как обычно, сказал Радомир, – все три крепости заняты. Вряд ли смотрители нам ее выдадут, как постоянную точку опоры.

– Найдите способ низложить их. Думаю, вы бы не дослужились до сотников так скоро, если бы мыслили банально.

Обсудив еще несколько деталей, они покинули домик. Волхв снова запер дверь и наложил на нее чары. Вскоре, они разделились. Сотники отправились к морским воротам, а Световид – в бедняцкий конец, подбирать среди всевозможных представителей общественного дна подходящих на роль одноразового убийцы людей.

Глава 2

Три мятежных сотника стояли у морских ворот столицы. Предстояло определить области влияния – если они вдруг начнут свару между собой, то низложить князя и поставить верного их целям человека будет невозможно. Начинало немного холодать – солнце уже скрылось за горами, окрасив розовым полосу над вершинами. Ласточки понемногу умолкали и спешили в свои гнезда, дунувший с востока ветер принес аромат моря. На ясном небе стали проступать первые созвездия: Ведро, Дуга и Стрела. Остальные были скрыты горами, но можно было предположить, что зажглись и они. Звезды были пока еще довольно тусклыми – пока недостаточно стемнело, чтобы можно было разглядеть их, как следует, но зоркий глаз Радомира все-таки распознал их на начинающем темнеть небе. Сотник посмотрел в сторону Гор Бури, куда упало солнце – розовая полоса все больше бледнела, уступая густой синеве.

– Итак, господа, – прервал его наблюдения голос Святополка, – мы должны твердо распределить, какую крепость кто берет. Соответственно, это определит и область, в которой один из нас будет действовать.

– Я возьму на себя Страж, – сказал Берислав. – Если с Могильника вдруг повалит нечисть, наши замыслы можно будет кидать в костер. Погребальный костер, господа. Соответственно, мне достается Приграничье.

– Я возьму на себя Зиму, – прошелестел Радомир, – появление такой стороны, как варяги может спутать нам все. Стало быть, за мной – Лесогорье.

– Я беру на себя Угол, – кивнул Святополк, – это ведь сердце восточного большака, основная продовольственная развязка. Перекрыв ее, можно управлять большими количествами людей. Как нетрудно догадаться, за мной Трехречье.

– Не решенным остается последний вопрос, – прозвучал голос Радомира, – что делать с Полесьем?

– Я займусь им, – кивнул Святополк.

– Нам еще надо найти бойцов, чтобы захватить крепости.

– Для начала можно попробовать найти в своих подразделениях. В дружину может вступить любой желающий, а значит, могут найтись и те, кто поддержит наш замысел.

– А если их окажется слишком мало? – спросил Радомир.

– Тогда нужно попытаться найти среди крестьян тех, кто недоволен князем. Наверняка такие есть.

– Добро, завтра начинаем набирать отряды для выступления на крепости.

На этом сотники разошлись.

С утра, сразу после третьих петухов, Берислав построил свою сотню и начал речь:

– Нам предстоит дело государственной важности, – начал он, – Предстоит занять крепость Страж в Приграничье. Дело опасное – возможно, придется сражаться с нечистью, если таковая пойдет со стороны Могильника. Поэтому мне понадобятся только лучшие бойцы. Всем разбиться на пары и начинайте поединок до первой крови. Кто победит, пойдет со мной. Остальные останутся здесь.

Бойцы разбились по двое, рядовые бились с рядовыми, десятники – с десятниками, щитники – со щитниками, двуручники – с двуручниками. Сталь звенела о сталь, стучала по дереву, звенели кольчуги и латы, по которым попадал клинок. Вскоре из всей сотни стояли готовые пять десятков бойцов. Берислав выбрал из них троих с наименее поврежденной броней и велел им равномерно распределить между собой рядовых, чтобы было поровну владельцев двуручного оружия, воинов со щитами, латников и дружинников в кольчугах. Осмотрев войско, сотник кивнул и сказал:

– Отлично, выступаем на юг.

В это же время Святополк тоже собрал свою сотню.

– Бойцы, – начал он, – нам нужно будет занять крепость Угол, что тут – в Трехречье. Не знаю, насколько это окажется сложным, но тем, кто на такое согласиться, я увеличу жалование наполовину. Те деньги, которыми я буду платить, пойдут не из княжеской казны. Поэтому, взамен за полуторную ставку я попрошу одного: вы не должны распространяться об этом, иначе лавочку прикроют, а вас могут лишить жалования, или даже отправить в «черную дружину». Есть смелые, кто готов сунуть голову в пасть медведю?

По рядам пошел гомон – задание, которое им предлагал сотник, явно отдавало «душком». Последствия или даже опасность самого задания вполне могли перекрыть прибавку к половине жалования, обещанную Святополком. Но постепенно голоса стали утихать и через какое-то время утихли совсем. Из сотни поднялась одна рука, затем – другая, и еще одна, следом еще. В общей сложности набралось около четырех десятков бойцов, в числе которых было два десятника. Из оставшихся двух десятков добровольцев Святополк выбрал двоих наиболее искусных воинов и назначил их десятниками.

– Остальные могут остаться здесь, – сказал сотник, – Добровольцы – выходим.

Радомиру было тяжелее всего – он не был жертвой войны сорокалетней давности, поэтому попытка использовать тех, кто пошел в дружину из-за нее, будет выглядеть неубедительно. Будучи сыном разорившегося купца, предложить прибавку к жалованию он тоже не мог. Но он являлся одним из примеров того, как смекалка может помочь простому разведчику подняться в чине до сотника.

– Если не все, – сказал он бойцам, – то большинство знает, как я получил чин сотника. Для тех, кто не знает, скажу. Когда-то я пошел в дружину, потому что не было другого выбора. Поначалу я был обычным разведчиком вроде вас. Но потом случилось так, что способность принимать в сложных обстоятельствах неочевидные решения помогли мне встать во главе десятки, а затем – и сотни. Сегодня некоторым из вас предстоит отправиться на необычное задание: нужно занять крепость Зиму и следить, чтобы с севера не подошли варяги. Предприятие это тайное, поэтому требуется держать язык за зубами. Даже – особенно – тем, кто останется.

– Ну, допустим, за это предприятие тебя – возможно – повысят до воеводы, – начал один из дружинников, – Нам-то с этого какой прок?

– Тех, кто проявит себя хорошо, ждет повышение. Правда, есть одна закавыка. Все это будет, если все пройдет хорошо.

– А если провалимся? – хмыкнул один из десятников.

– Если провалимся, то у вас будет одно из трех: вас либо сошлют в Могильник – сражаться с тварями, пока одна из них не настигнет вас, либо «Черная дружина», либо заключение до возможности искупить вину. Меня же, скорее всего, казнят.

– Веселенькая участь.

– Поэтому я спрашиваю: кто согласен на такой опасный дозор?

По рядам пошел шепот. Задание имело большую вероятность окончиться крахом, а значит, десятникам, скорее всего, грозит ссылка или «Черная дружина», а рядовым – заключение. С другой стороны, при успехе десятники могут стать сотниками, самые умелые рядовые – десятниками. Вот только задание выглядит слишком просто для подобного. Это означает, что либо оно не такое простое, каким кажется, либо же за ним кроется еще что-то.

Гомон не утихал, и Радомир уже начал было думать, что его никто не поддержит, но вскоре из рядов донесся звук извлекаемого из ножен кинжала, и над головами показалась рука с клинком, торчащим в небо. Бойцы затихли, и через короткий промежуток времени к нему стали присоединяться луки, кинжалы и даже несколько охотничьих ножей. Сотник облегченно вздохнул – сторонники есть, значит, не придется набирать людей среди разного отребья.

– Прошу вас выйти из строя, – сказал он. Из рядов вышло примерно три десятка бойцов, среди которых было два десятника.

Как показывал опыт, десятка без предводителя значительно теряла свои боевые качества, поэтому нужно было назначить десятника.

– Попрошу лучников выйти вперед, – сказал Радомир. Вперед вышли четверо воинов.

– Теперь, – продолжил сотник, – Лучникам отойти на стрельбище и ждать меня, а ножевикам разбиться по два и начать бой до первой крови.

Лучники вышли во двор, взяв луки и колчаны со стрелами, а обладатели кинжалов разбились на пары и начали бои. Правила здесь были такими же, как на учениях – бой длится до тех пор, пока у одного из соперников не выйдет преимущества, которое другой не сможет переломить в свою сторону. Сталь звенела о сталь, когда клинки бились друг о друга. Бойцы делали выпады, закрывались скрещенными кинжалами, когда соперник делал выпад в их сторону. Они увертывались, отпрыгивали, отводили клинок. Со стороны это напоминало какой-то дикий танец. Было видно, что все разведчики обладают отменной ловкостью и скоростью ответа на действия нападения. Через какое-то время из шестерых остались трое. Поскольку число было нечетным, победители посмотрели на Радомира.

– Двое тех, что свежее, соревнуются между собой. Победитель соревнуется с оставшимся.

Из троих отошел один и присел на скамью. Двое оставшихся приготовили кинжалы и снова начали свой танец смерти. Снова раздался звон стали, выпады, защитные приемы, повторялись увертки, прыжки назад. Вскоре одному из бойцов удалось выбить клинок из руки соперника, и он сделал обычную стойку, знаменующую окончание боя – направил кинжал острием в сторону шеи побежденного. Соперник медленно моргнул, признав свое поражение.

Отдыхавший встал, подошел к ристалищу и достал клинки. По большому счету, у него сейчас было преимущество, но оно было не очень заметно. Бойцы снова сошлись в поединке. Кинжалы вертелись в невообразимых мельницах, они скрещивались, выбрасывались вперед, отводились в сторону. Соперники то прыгали вперед и назад, то шли полукругом, то скользили в сторону. Со временем у обоих началась едва заметная одышка – сказались бои без перерыва и выкладывание во время них. Оба бойца заметили это стали примеряться, как воспользоваться одышкой соперника и не дать тому воспользоваться своей. Серии выпадов чередовались с уловками. Оба ставили себе задачу не дать другому перевести дыхание и сосредоточиться. Мельница, выпад, уклонение. Защита, отведение, выпад. Так продолжалось до тех пор, пока один из соперников не промахнулся. Второй направил кинжал ему в голову. Промахнувшийся склонил голову, признавая поражение.

– Победил Горазд. – провозгласил сотник. – Остальным время на отдых, победитель со мной во двор.

Боец, кивнув, спрятал кинжалы в ножны и пошел во двор.

Увидев сотника, лучники достали стрелы, положили их на луки и начали стрелять по мишеням, изображающим ратника. Стрелы при попадании выбивали пыль из мешковины, некоторые выходили сзади. Одни попадали в «шею» цели, другие – в «лицо». Некоторые отскакивали от стальных пластин, изображающих доспехи. Вскоре стрелы в колчанах кончились, и лучники опустили оружие и посмотрели на Радомира.

Сотник прошелся вдоль мишеней, вдумчиво рассматривая области поражения. На третьей мишени он заметил плотный пучок стрел, торчащий из «шеи» и «лица» мишени. Он обернулся к стрелявшим и поинтересовался:

– Кто стрелял в эту цель?

– Я, – вышел один из лучников.

– Победил Скородум. – возвестил Радомир. – Остальные трое – присоединяйтесь к добровольцам. Скородум и Горазд – перерыв для восстановления сил и готовьтесь к решающему поединку.

Когда перерыв кончился, сотник объявил:

– Снимайте броню и оружие. Бой будет на кулаках.

Оба бойца скинули с себя усиленные кожаные куртки, аккуратно сложили оружие, и оставшись в одних штанах, начали наматывать на кисти рук полоски ткани. Коротко размявшись, они подошли к центру двора, который изображал ристалище.

– Сходитесь, – сказал Радомир, – и пусть победит достойнейший.

Горазд попытался достать соперника прямым ударом. В случае успеха это выдало бы ему временное преимущество, рассредоточив внимание последнего. Однако, Скородум закрылся рукой и удар пришелся на предплечье. Воспользовавшись мгновением, он толкнул Горазда плечом и попытался достать его дуговым ударом, но последний отвел туловище назад, а когда рука Скородума уже закончила движение, перехватил ее, потянул вниз, а сам скользнул вправо. Увлекаемый собственной рукой, Скородум начал падать. Не желая так просто сдаваться, он в падении потянул руку на себя, утягивая Горазда за собой. Оба бойца упали. Опершись при падении на руку, Горазд быстро встал на ноги, несколькими мгновениями позже встал и Скородум. Удары стали наноситься быстрее и короче. Основные сведения о защите противника были получены.