Детектив Бестужев. Вечера на хуторе близ…

Стоять на одном месте мне надоело, и я решил походить, а заодно подобраться поближе к отделу. Недалеко от меня стояло три человека, которые по моим ощущениям тоже косили под местных. По изучающим взглядам, которые эти товарищи бросали вокруг, было понятно, что они за кем-то или за чем-то наблюдают. Мало ли, подумал я, может мне просто показалось, или у меня болезненная подозрительность на фоне этого дела. Я решил подобраться к отделу со стороны промтоварного магазина, а для этого мне надо было его обогнуть. Я дошел до второго угла и вдруг навстречу выскочил невысокий парень в сером пиджачке и папиросой во рту. Лицо индифферентное, вроде как мимо, но я почувствовал опасность, взглянул в его глаза и понял, что сейчас он нападёт. Почти сравнявшись со мной, чужак сделал длинный выпад и вскинул руку вперёд. Но я в это время уже скользнул ему за спину, и схватив руку выше ладони ткнул ею в правую ногу. Он вскрикнул, и я отпустил его руку. Из его правой ноги торчала заточенная арматурина с приплюснутой и закрученной ручкой.

Ну вот! Первый звоночек, или точнее первое покушение!

Я не стал останавливаться, предполагая, что он не один и сейчас может позвать на помощь. Выскочив практически перед райотделом милиции, я нырнул в сторону от проходной в близлежащие кусты сирени. Убедившись, что меня не видно, я стал наблюдать. Вот из-за угла выскочила троица с раненым. Один начал оглядываться в поисках чего-то. Второй помогал раненному идти, с перетянутой какой-то тряпкой ногой. Хм, и не боятся маячить у райотдела милиции? Интересно девки пляшут! Что-то тут не чисто. Не были ли это менты, принявшие меня за какого-нибудь бандикоса. Если так, то меня примут прямо дома и крякнуть не успею. Хотя, а зачем тогда он на меня напал с заточкой? Менты бы меня заломали на рынке, заковали бы в наручники и тут же в отдел, через дорогу. А эти стояли почти возле меня час, если не больше, а потом реши меня прирезать.

Прам-парам-парам! Значит чужие. Но кому я перешёл дорогу? И где?

Вроде ни в какие дела местные не ввязывался, ни с кем не ссорился, не дрался. Тихо приехал, спокойно гуляю, никого не трогаю. Человек десять, двадцать, которых я здесь знаю и, которые знают меня, по идее даже пока не в курсе, что я приехал, да и небыло у меня ни с кем стычек или вражды.

Ох не зря Филимонов, да и подполковник предупредили, действительно надо быть начеку. Что-то пошло не так у майора, и он всё же решил подстраховаться и меня ликвидировать, пока я ему дорогу не перешёл по-взрослому. Может и так. Может это действительно майор со своей шайкой.

Из здания райотдела вышел подполковник и… майор собственной персоной. Майор скользнул взглядом по стоящей на тротуаре троице и отвернулся. Рядом с ними остановился милицейский УАЗик, и начальник отдела со своим подчинённым сели в служебную машину и тут же уехали. Буквально через несколько минут рядом с нападавшими остановилась бежевая единичка «жигулей», и вскочив в машину они тоже уехали. Фуууух! Мне тоже можно трогаться в сторону дома, сегодня уже ничего интересного не предвидится, да и обдумать надо событийный ряд, что делать дальше.

Я вышел из укрытия и спокойно пошел на рынок. Некоторое время двигался вдоль магазинов наблюдая, нет ли за мной слежки. Убедившись, что нет, решил идти домой.

Не доходя квартала до дома тётушки, я вдруг обнаружил в тупичке стоящий бежевый «жигуль».

Занятно! Либо они здесь остановились, либо спрятали машину и где-то тут меня ожидает засада. Ну что, идти, не идти? Можно конечно понаблюдать, уточнить диспозицию противника, потом, как говорится, нанести удар. Но, на дворе вечер, и, черт побери, там же тётушка, молнией пронеслось в моей голове.

Я свернул за угол и увидел его. Я служил в ДШБ морской пехоты и комплекцией Бог меня не обидел. Но, это был громила метр девяносто с гаком, не меньше. Он сидел на придорожном камне и строгал какую-то палку ножом. Почувствовав мой взгляд, он обернулся, увидел меня и встал. Я медленно пошел по улице лихорадочно соображая, как его атаковать. Он ухмыляясь пошел мне навстречу. Не доходя метра два, я остановился, он тоже.

– Что пацан, ссышь?

– Не, чуточку подсыкаю, а так не, – я нагло ухмыльнулся.

– Да ты не бойся, я аккуратно и небольно, – он опять улыбнулся.

– Не согласен. Боюсь джинсы кровью забрызгать, потом тяжело отстирываются..

– Какое тебе уже дело до джинс. Твоими джинсами займётся «Котел», ему как раз в размер будут, – сказал громила и начал сближаться.

– Говорили, будто ты морпехом был, а по мне так навряд-ли, щупленький больно, – он повернулся боком, уменьшая проекцию. Осторожный зараза.

– Не соврали, тока я на кухне служил, посуду мыл, ножики точил, картоху чистил, – сказал я, стараясь казаться сельским простофилей.

Он ухмыльнулся довольный и сделал ещё шаг, и я нырнул в ноги, приняв решение атаковать противника подсечкой лёжа.

Он успел перекинуть нож в правую руку, но сообразить где я за секунду не успел. Моя нога, описав дугу ударила его по голеностопу в инерции сминая обе его ноги. Тело громилы переломилось пополам и его ноги взлетели вверх, в то время как туловище грохнулось в дорожную пыль. Рука успела махнуть ножом в мою сторону, но вспорола только воздух уйдя в пустоту. В это время в развороте я ударил носком кроссовки в висок. Готов!

Я вскочил на ноги и осторожно подошел к поверженному противнику. Отбил нож ногой в сторону, оглядел его сверху, наклонился и прощупал пульс на шее. Пульс был и достаточно бодрый. Громила в глубокой отключке. Но минут через 10 придёт в себя! Такие надолго в трансы не впадают. Ну, а мне надо быстренько ретироваться.

Опа! Ножик. Надо ножик прихватить. Потом за вещдок сойдет, когда нужный момент наступит. Я пощупал карман громилы в поиске носового платка, и наткнулся на что-то твердое. Аккуратно двумя пальцами вытащил из кармана металлический скользкий предмет и пред моим удивлённым взором оказался настоящий немецкий «Парабеллум». Вот это дааа! Да пацаны вооружены по последнему писку! Хорошо, что он в начале всё-таки начал с ножа, а не с пистолета.

Я завернул пистолет и нож в листы придорожного лопуха, и спокойно пошел по дороге.

Тетушка Аграма беззаботно хлопотала на кухне над объемной кастрюлей, в которой варился настоящий густой украинский борщ!

Я хотел нырнуть в тёмный коридор и уединиться, но она меня заметила.

– Максик, ты уже пришел? Куда-нибудь ещё пойдешь сегодня? Или будешь дома?

– Не знаю. Скорее всего ещё пойду, чуть попозжа, – только поговорю с Филимоненко, подумал я. Это у меня только что появилась идея, спросить у участкового, может он знает, где обычно майор по вечерам болтается, где время проводит.

– Тогда, хоть дождись борща, а то ты с утра голодный небось, а у меня в холодильнике пусто, даже бутербродик не из чего сделать.

– Хорошо, я сначала поем, потом пойду, – я уже свернул в свою комнату и тут вспомнил про пистолет. Нет, это надо спрятать не здесь, мало ли что, обыск, негласное проникновение, да что угодно. В сарае есть куча мест, где это можно схоронить. Я развернулся и пошел обратно.

В сарае уже давно никто не наводил порядка. Видимо, как было при дяде Стёпе, так всё и осталось. Тётушка Аграма ничем этим не пользовалась. Последнее время она и огородом не занималась, так что в сарае всё было в относительном беспорядке. Мой последний поход в сарай, как известно, закончился анекдотом.

Я постоял сначала, оглядел помещение и прикинул, куда было бы легче всего и надежней всего спрятать опасный предмет. Проще простого, закопать, но потом долго доставать если понадобится. Я посмотрел наверх. Поперечные балки конька были толстые, из струганных бревен с рубленными чашами, самый раз положить некий предмет, которого ниоткуда не будет видно.

Разобравшись с предметами, я вернулся в дом и со вздохом упал на кровать.

Итак, что мы имеем в активах.

Высокопоставленный партийный босс из Киева, которого мы не знаем – раз! Майор в следственном отделе райотдела милиции – два! Минимум четверо киллеров, которые только за сегодняшний день два раза пытались меня убить – три! Пропавший вещдок и уничтоженное дело- четыре! Есть и пятое, и шестое, и даже седьмое. Увы.

В пассиве у нас, два союзника, которые худо-бедно в тяжелой ситуации подставят плечо… или подножку? Ну предположим, чисто субъективно, они реальные союзники. Оружие, которое конечно не дай Бог пустить в ход, но душу греет. Негусто как-то.

Что нам нужно, чтобы их количество было перебито нашим качеством?

Во-первых, конечно найденный труп. Во-вторых, возбужденное уголовное дело по факту убийства. И в-третьих, связь этого убийства с деятельностью зондеркоманды по реквизиции культурных ценностей на территории СССР во время войны. Это автоматически вводит в игру нового игрока – КГБ СССР! И не просто КГБ, а его центральное управление, и даже Киев ничего не сможет сделать! А это уже гарантированное раскрытие убийства и возможно возвращённые ценности.

А для этого надо: выкопать тело из кучи строительного мусора, запротоколировать и зафиксировать на фотоаппарат весь процесс. При понятых и свидетелях передать тело милиции. И самое последнее, но не самое простое, попросить помощи у отца. Он в своем управлении может инициировать такую операцию и получить на неё разрешение. Почему?

Потому, что пока интуитивно, но я чувствую, что здесь замешаны иностранцы. Не может партийный функционер, хоть самого высокого ранга, овладеть такими ценностями и присвоить их себе в нашей стране. Слишком много заморочек. От легализации ценностей до их реализации. А клиент на такие ценности может быть только импортный. Внутренний клиент слишком многим рискует при такой сделке. Да и не будут они продавать такой товар внутреннему клиенту. Это равносильно тому, что ты добровольно повесишь меч над своей головой и будешь ждать, когда верёвки сгниют и он упадёт тебе на голову. Конечно, функционеры бывают разные, но… это сделка ориентирована на Запад. Как говорят наши кавказские друзья, «Мамой клянусь, слющай». И по факту это прямое ограбление страны. А это уже дело контрразведки!

Есть ещё несколько соображений.

Какие-то местные пьяницы и нарики вряд ли могли самостоятельно организовать такие масштабные поиски и найти эти ценности.

Во-первых, это было бы известно всей округе, деревня блин, тут секреты держатся только до обеда. После обеда последняя свинья в хлеву знает все самые важные тайны деревенских клоунов.

Во-вторых, такие масштабные поисковые работы требуют денег, организации и поддержки. Всё это, местным партийным боссам, да даже барыгам не под силу.

Значит, сведения о местонахождении клада пришли со стороны. Прийти они могли только из-за рубежа, от бывших участников или их потомков. И скорее всего именно через партийных функционеров, имеющих доступ к зарубежным командировкам и поездкам. А местные, просто обслуживающий персонал, который по окончании сделки будет ликвидирован.

И кстати, это значит, что есть ещё одна команда киллеров-ликвидаторов! И в дело она вступит после того, как ценности будут изъяты и отправлены в Киев, или… за рубеж.

После обеда, я позвонил Филимоненко в участок. Трубку поднял он сам.

– Приветствую Иван Васильевич! Как дела? Как здоровье? Как мама? Это такой восточный колорит, когда тебе звонят и пол часа спрашивают про твое здоровье, всех родственников, и знакомых, и только после этого переходят к делу. Кстати, ты сидишь? – я сделал паузу.

– Сижу, а что?

– Ну, ничего такого, кроме того, что на меня сегодня было совершено два покушения.

– Чтооооооо?

– Вот те крест Иван! Не вру, челюсть даю, я расхохотался в трубку. – Чего это ты так возбудился?

– Слушай, я в шоке! Слушай, сиди дома, я сейчас приеду, всё расскажешь.

– Ну давай, я тебя жду, только не опаздывай, у меня есть ещё дела в поселке, – и ты мне поможешь их выполнить подумал я, но вслух ничего не сказал.

Филимоненко приехал через пол часа на служебной машине. Натужно ревущий пробитым глушителем УАЗик я услышал аж за три квартала. Хорошо, что едет не на засаду или задержание, а то бы весь город знал, что «Марио едет грабить банк».

Он ввалился в кухню фыркая, как запыхавшаяся лошадь и с ходу рухнул на стул.

– Тётушка Аграма, наливай Ивану Васильевичу бадью чая, ему предстоит долго слушать и сопереживать, – расхохотался я, хотя, на душе у меня честно скажем кошки скребли. Что-то мне не давало покоя.

Я рассказал всё Ивану, «забыв» упомянуть про оружие, которое подобрал на поле боя. Лучше ему об этом не знать, милиционер он и есть милиционер, начнёт убеждать в опасности висящего на стене ружья. Я и сам уверен в том, что оно рано или поздно выстрелит, но… спокойнее мне с ним. Пусть пока будет. А вот про майора узнал много интересного. Оказывается, наш интересант очень часто бывает в небольшой кафешке у реки, которую держат два кооператора из приезжих. Были слухи, что эти два брата азербайджанца работают под крышей майора, но так и не подтвердилось ничего. Майор бывал там часто и практически всегда встречался там со своими агентами. Кому надо, тот об этом знал. А вот насчёт крышевания – никто ничего не знал. Проговорили мы практически до вечера.

Наконец, Иван заторопился домой, но взял с меня слово, что буду сидеть дома, хотя-бы до утра, хотя, какая разница, ведь два покушения на меня были совершены днем.