Дом у горизонта

– Вот так. Был дрон, стала субмарина, – произнёс мужчина. – Нет, ну вы видели, а?

– Добрый день, – сказал Эмиль. – Да, как-то странно вышло. Он словно с ума сошел.

– Да так и было. Летел себе над ёлками, птичек снимал. И тут как понесёт куда-то, ну реально будто чёрт в него вселился. На команды не реагирует, прёт сам по себе. Ну, и вот, довыпендривался.

– Боюсь, нам его не достать, – сказал Эмиль, разглядывая тихую гладь.

– Да на хрен он нужен теперь, – махнул рукой пират. – Бешеный такой.

– Хороший хоть был? – участливо спросил Эмиль.

– Китайский, – усмехнулся мужчина. – С «Алика». Ну, хоть, позабавил немножко, ладно, что недорого. Кстати, здравствуйте. Феликс.

– Эмиль.

– Рад познакомиться. Вы у нас в городе в гостях?

– Да, решил пожить тут пару недель. Очень красивое место.

– Уж что есть, то есть. Я сам не с этих краев, но как-то вот так же однажды приехал, и всё. Продал квартиру в Ростове, купил домик, устроился, одним словом. И ни разу не пожалел, хотя дом здесь не такой уж крутой, как квартира была. Вот зимой, конечно, дует с моря постоянно, жуть как холодно. Я у самого берега живу, на краю света, можно сказать. А вы откуда, из какого города?

– Вообще из Калининграда, но сейчас в Самаре живу, в университете учусь.

– Понятно. В Калининграде не был, а Самару хорошо знаю. Пыльный город и люди там хамские какие-то.

– Ну, как вам сказать… Вроде пока не заметил. Мне даже нравится. Наверное. Хотя здесь, конечно, в тысячу раз лучше.

Пират понимающе покивал головой и тяжело вздохнул.

– Может, я нырну, поищу? – предложил Эмиль.

– Да ладно, чёрт с ним, – махнул рукой Феликс. – Пойду, с горя хряпну чего-нибудь. Ты пьёшь? А, кстати, ничего, если на «ты»?

– Да, да! То есть, не очень пью, но, конечно, можно на «ты».

– Что же, придется одному. Ладно. Ты заходи, если что. Мой дом ни с каким другим не спутаешь – белый, в два этажа, во-он там, где город уже кончается. Заходи, я серьёзно. Ко мне, кстати, внучка на каникулы приехала, Ульянкой зовут. Где-то чуть тебя помладше. Так что милости прошу.

Эмиль поблагодарил нового знакомого, пожал на прощанье руку и отправился вдоль берега обратно.

В кафе, что ютилось на самой границе пляжа, орало радио. Бухали барабаны, рычали басы, звенели тарелки, и все это, смешиваясь с криками людей, создавало непередаваемую какофонию, от которой заболела голова. Внезапно музыка стихла, и бодрый молодой голос возвестил:

– Итак, мы продолжаем передавать приветы и поздравления, и вот у нас есть сообщение для Эмиля от девушки, пожелавшей остаться неизвестной. Вот что она говорит Эмилю: «Ищи дом у горизонта». Вот такой квест неназванная девушка придумала для своего молодого человека, наверное, или для знакомого а, может, и совсем все по-другому, но в любом случае с вами радио «Бухта» – единственное радио, которое можно слушать на пляже. Мы продолжаем наш музыкальный час, и для вас сейчас споёт группа «Звери».

Эмиль остановился в растерянности, словно его ударили по голове.

Глава 4.

Вечерний ветерок принес с собой запах рынка – удивительную смесь ароматов специй, фруктов и копченостей. Эмиль поставил на стол чашку недопитого кофе, поморщился и встал, чтобы спуститься с террасы. Неторопливым шагом он вышел на дорожку, ведущую к морю. «Пойду, искупаюсь, а то это уже просто неприлично столько времени торчать дома».

Вода заставила Эмиля выбросить из головы назойливые мысли. Блестели впереди оранжевые блики, орали в вышине чайки, и не было ничего более важного и ценного, чем эта прохладная даль. Эмиль плыл очень медленно, вдыхая солёный воздух и слушая всплески тихих волн.

Через четверть часа вода стала неприятно тёмной, и Эмиль, перевернувшись на спину, направился к берегу. В высоком небе розовели перья облаков и загорались первые звёзды. Эмиль вообразил необъятный морской простор под темнеющим куполом и подумал, что если бы кто-то поднялся в воздух совсем даже невысоко, то уже не увидел бы никого. Только бескрайнее море и глубокое чистое небо. И как можно считать, что человек может представлять хоть что-то значительное по сравнению с этим величием? Воля, разум, планы и усилия – ничто. Единственная сила, которая может всё менять – это природа. Или ещё что-то, связывающее все вокруг воедино, придающее смысл и приводящее в движение.

Без полотенца справиться с мурашками не удалось. Футболка, намокнув, только холодила, и Эмиль пожалел, что надел её. Впрочем, уходить все равно не хотелось. Поёживаясь от неласкового бриза, Эмиль стоял на берегу и смотрел на алую полосу над морем. Горизонт! Здесь, в этом затерянном среди скал городишке, небо не касалось земли. Море, повсюду море. Как можно найти дом у горизонта, если весь горизонт – это зыбкая даль? А с другой стороны горы, закрывающие полнеба. Это ли горизонт – ломаная линия, где-то чёрная, где-то жёлтая, неприступная и безлюдная? Какой безумец отважится забраться так высоко? Эмиль тяжело вздохнул. Нет ответов, есть только вопросы. И непонятно, надо ли отвечать на них, что несут они за собой – радость или страх?

В этом городке кто-то есть. «Девушка, пожелавшая остаться неизвестной». Бррр.

Эмиль шел по опустевшей улице, то и дело оглядываясь, присматриваясь к темноте. Кто знает, откуда могут смотреть следящие за ним глаза?

Ночь – это не всегда романтично.

А утро началось с заливистой трели будильника. Эмиль вскочил так быстро, словно его окатили водой. Сборы получились недолгими, без традиционного утреннего кофе и привычной разминки. Хотелось застать море свежим после ночи, отдохнувшим от сотен потных тел.

Солнце уже забралось выше гор, но утренняя прохлада ещё держалась в воздухе, и хрустальные росинки поблескивали кое-где на траве. Эмиль шёл быстро, не задерживая взгляда на окружающих. Проплывавший мимо базар готовился к началу дня. Отовсюду доносились фразы на разных языках, стучали поддоны и лотки, скрипели и рычали грузовички.

И вдруг Эмилю показалось… нет, он почувствовал будто кто-то в этой толпе пристально смотрит на него. Резко развернувшись, он пробежал взглядом по рыночной площади.

То ли действительно показалось, то ли таинственный соглядатай сумел шустро скрыться. Никого, кроме озабоченных своими делами торговцев, поблизости не было. Если только… может быть… показалось, или нет, но среди зеленых шариков туй мелькнула красная волна ткани, а ещё длинные пряди белоснежных волос. Эмиль дернулся было туда, но тут же остановился. Глупо. «Девушка, а девушка, hello, короче говоря, is it me you’re looking for?» Нет уж. На море, так на море. А вот если что-то такое повторится ещё раз, тогда уже можно будет действовать.

Пляж оказался не таким уж пустынным, как представлял его себе Эмиль. Несколько пожилых мужчин совершали утренний моцион и делали зарядку. Три полные старухи, сидя на цветастом коврике, громко и оживленно обсуждали какую-то Васильевну, которая, по их словам, совершенно потеряла стыд, совесть и ум. Не так уж и плохо, конечно, но хотелось бы ещё лучше.

Эмиль подбежал к границе песчаной полосы и лихо прыгнул в воду. И тут же едва не выскочил обратно. Скользкие желеобразные комочки медуз плавали повсюду вокруг, вызывая отвращение своими прикосновениями. Досадливо сплюнув, Эмиль отошёл подальше и все-таки поплыл. Ветер швырял холодные колючие брызги прямо в лицо, ноги путались в водорослях, и Эмиль, не проплыв и четверти километра, развернулся к берегу.

Пришлось признать, что утреннее купание оказалось куда менее приятным, нежели вечернее. Эмиль, наскоро подсушив волосы полотенцем, покинул пляж.

Хинкальная нашлась не сразу. Эмиль даже немного запыхался, бегая по одинаковым на вид улочкам.

Тариэл встретил гостя громкими приветствиями и объятьями.

– Вах, кацо, как я рад тебя видеть! Что будешь кушать? Как вчера?

– Можно как вчера, только не как вчера, пожалуйста. А то я скоро вниз не шагом спускаться буду, а скатываться. Как мячик.

– Вай, что ты такое говоришь! – рассмеялся повар. – Да разве с такой еды можно растолстеть? Где ты видел хоть одного жирного горца? То-то же! Но будь по-твоему, сегодня только хинкали. И салат, а? Помидоры просто персики! Хорошо? Все, одну минутку подожди.

Эмиль уселся за столик у окна и занялся рассматриванием улицы через тонкую голубоватую тюль. На дороге не было ни души. Все время, пока Тариэл гремел и шуршал за стеклянной дверью, пейзаж оставался безлюдным и тихим. Казалось, город давно покинут и забыт.

От блюда с хинкали поднимались легкие струйки пара. Эмиль вдохнул горячий воздух и уловил в аромате странные нотки. Пахло чем-то теплым и сладким, но при этом свежим и даже немного острым. Не от хинкали, кажется, а от салата.

– Что, что-то не так? – взволнованно спросил Тариэл.

– Нет, всё здорово, – ответил Эмиль. – Просто я не пойму, что за аромат.

– А, это мой небольшой сюрприз! – облегчённо воскликнул повар. – Кушай, кацо, потом расскажешь ощущения.

Салат странно пощипывал язык и отдавал виноградом. Эмиль так и не понял, что в нем не так, и, отставив пустую тарелку, вопросительно посмотрел на Тариэла.

– Ну, вкусно? – лукаво улыбнулся повар. – А то! Мой фирменный рецепт. Знаешь, что в заправке? Оливковое масло напополам с мадерой! Каково, а? Это тебе высокая кухня, кацо, понимаешь?

– Это… вино? – изумился Эмиль. – Вот это да! На самом деле, потрясающе вкусно!

– Вот когда человек не профессионал, он не боится выйти за правила, – сказал Тариэл, наклоняясь над столом. – Создавать, изобретать, пробовать – и, в конце концов, получится такое, чего до тебя никто не делал. А это тоже счастье своего рода.

– А вы кто по профессии, если не секрет?

– Вай, ты про то, на кого я учился? Это уже не моя профессия. А так, был инженером-гидравликом. В этом городке лет много назад хотели строить предприятие, завод, так сказать. Вот, приехал я сюда по распределению, обустроился, а тут бац! И никакого завода. Экология не позволяет. Уникальный памятник природы, заповедник-маповедник, короче говоря, всё, сворачивайтесь и до свидания. А я решил остаться. Нашёл дом с разваленной столовой на первом этаже, да, да, вот этот. Отремонтировал, научился готовить. Встретил девушку… Так и жизнь пролетела. Дети уехали, теперь в Питере живут. Сюда не хотят возвращаться, а меня в то болото с комарами и мухами сроду не затащить. Я уж лучше здесь помру, один, да зато сразу в раю.

– Не жалели, что остались?

– Ни минуты. Мне не нравилась гидравлика. Может, где и есть человек, который в ней может найти свою мечту, но это точно не я. Вот кулинария – другое дело. Я всю жизнь был на своём месте – делал, что хотел и что любил. И пока не слягу, так и буду хинкали лепить и хачапури печь. Господь меня сделал для того, чтобы людей едой радовать, а не чтобы давление в трубах считать. Грустно, конечно, иногда бывает – ведь кафе некому оставить, но что поделать. У каждого своя дорога. Мой сын – не я, он не любит готовить. У него другое хорошо получается. Так устроена жизнь.

Тариэл тяжело вздохнул, и кафе погрузилось в тишину. Эмиль наклонил голову и принялся рассматривать вышитые узоры на скатерти.

– Да не грусти, кацо! – рассмеялся повар. – Жизнь чудо как хороша, главное – будь собой!

– Если, конечно, ты не Бэтмен, – усмехнулся Эмиль, цитируя шутку из интернета.

– Тогда будь Бэтменом! Ха, я знаю этого человека, мой сын про него много кино смотрел. Он неправильно делал, притворялся бизнесменом, а на самом деле был героем. Не надо притворяться. Тогда жизнь будет счастливой.

Размышляя об услышанных словах, Эмиль медленно шёл по залитой солнцем улице. И на одном из перекрёстков ему отчаянно захотелось позвонить домой. Услышать голос мамы, поболтать с отцом. Там, в далеком Калининграде так же, как и здесь, кого-то очень сильно не хватало.

Дома всё было хорошо. Мама успела за несколько минут сказать не меньше тысячи слов, щебетала, как птичка по весне. Отец просто поинтересовался, как дела, и пожелал удачи и везения.

Эмиль убрал телефон в карман и радостно прибавил шагу. Впереди шумела широкая оживлённая улица. Под светофором поворачивал налево маленький желтый автобус. Эмиль подмигнул водителю, и вдруг острая внезапная мысль пронеслась в голове. На табличке с номером маршрута было написано «№3. Автовокзал – к-тр Горизонт».

Ведь не всегда же слова значат то, что мы привыкли в них понимать?

Глава 5.

Нонна Михайловна восседала за столом на террасе и с сосредоточенным и хмурым видом чистила картошку. Эмиль сел рядом и предложил помощь. Хозяйка молча помотала головой, вздохнула и продолжила свое занятие. Белые круглые клубни плюхались в воду, а очистки летели в ведро, прицельно посылаемые твёрдой рукой.

– Может, чаю? – спросил Эмиль.

– Если хочешь, ставь, – нехотя кивнула Нонна Михайловна. – Я не буду.

– Вы сегодня хорошо выглядите, – сказал Эмиль.

– Ну, уж прям, – буркнула хозяйка. – Врать-то.

– Если что-то нужно, я могу помочь.

– «Помочь, помочь»… Читу можешь сюда передвинуть? Вот, то-то же… Нет, ну, я понимаю, Ульяновск. Челябинск туда-сюда. Но Чита! У чёрта на рогах. Вот скажи, что там у этих генералов в башке? Перья или солома?

Женщина замолчала и с ещё большей энергией принялась драть картошку.

Эмиль промолчал. Да, здесь поделать было ничего нельзя. Разве, что попробовать сменить тему.

– Нонна Михайловна, а куда у вас вечером можно здесь сходить?

– Куда, куда… В клуб, куда ж еще-то? Танцы там, девчонки прыгают всякие.

– Да ну, не хочется. А кино есть какое-нибудь?

– В доме культуры есть. Не каждый день, правда, это смотреть надо. Афиша около рынка обычно висит.

– О, хорошо. А то вот я ещё слышал, у вас тут кинотеатр «Горизонт» есть.

– Эка, от кого же это ты слышал? Он уж сто лет как не кинотеатр. Там всякие крутые по выходным собираются. Уж больно места красивые – скала, водопадик рядом, озеро небольшое. Но теперь там вместо кино это, как его… отель или как еще называется. Бани там, бассейн, все такое. Даже забор построили двухметровый, часть скалы огородили, теперь и не видать ничего, кто там и что делает. Так что с кино тут у нас проблемы.

– А на озеро можно попасть?

– Да, туда автобус ходит, «тройка». Редко, правда, да и пешком приятнее.

– Что же, спасибо! Пойду, пожалуй, прогуляюсь.

– Давай, иди… Эх, вот тоже шатун-болтун. Ладно, хоть по своей воле, а не то, чтобы служить прямо у китайцев под жопой…

Последние слова Нонна Михайловна сказала очень тихо, буквально себе под нос, но слух у Эмиля всегда отличался остротой.

Солнце жарило нещадно, и удовольствие от прогулки быстро иссякло. Редкие прохожие путано и противоречиво объясняли дорогу, отчего Эмилю частенько приходилось делать замысловатые круги. Цивилизация будто бы не приближалась, а наоборот, терялась за гаражными массивами и густыми зарослями. В конце концов, подсказанный путь закончился тупиком. Пришлось остановиться и пойти назад.

Теперь Эмиль окончательно потерял направление и блуждал наугад, злясь и нервничая.

Почему-то стало очень тихо. Исчезли птицы, пропал вечный шум городских улиц. Даже листья на ветвях перестали шевелиться. Эмиль замедлил шаг и огляделся по сторонам. Впереди, шагах в ста, на дереве висела дощечка с надписью, сделанной большими красными буквами: «Беги отсюда!»

Эмиль усмехнулся и подошёл ближе. Неплохой способ для банды подростков заявить о месте для своих тусовок. Чтобы лишние не забредали. Но на взрослого умного человека такие надписи не действуют, верно?

Дорога вела к покосившимся воротам, когда-то покрашенным в голубой цвет. Высокий забор давно растерял часть кирпичей, калитка, кажется, заржавела до состояния неподвижности, и то, что скрывалось за всем этим, рассмотреть не получалось.

На одной из створок ворот висел выцветший пластиковый веночек с круглой фотографией посередине. Краски давно поблекли, но в целом можно было угадать лицо совсем еще юной девушки. Эмиль сглотнул слюну и отошел на несколько шагов назад.

Чуть левее на заборе оказалась табличка с адресом: «ул. Красная, 15». Эмиль посмотрел направо. Ему показалось, что пятна на кирпичах складываются в буквы и слова, и он отошел еще дальше, чтобы попробовать рассмотреть их, как если бы это была картина художника-импрессиониста.

«Память жива, дух вечен. Иди своей дорогой и не тревожь».

Эмиль пригладил ладонью волосы и почувствовал, как по спине и рукам бегут противные мурашки. Странное место для сборищ выбрали подростки. Если это вообще они.

За забором что-то гулко ухнуло, и тут же совсем рядом дико заорала ворона. Эмиль рванул с места, и отчаянно помчался назад, к живым людям.

И всё же он не жалел, что приехал именно сюда. Чёртов городок полон тайн и сюрпризов, и это хорошо. Есть, чем заняться помимо прогулок по морскому берегу.

«Вот бы узнать, что произошло в этом доме, – размышлял Эмиль, постепенно сбавляя бег. – Это явно не просто какая-нибудь там бытовуха. Интересно, есть ли в интернете что-нибудь на эту тему?»

Наконец, переулки и лабиринты кончились, и впереди показалась широкая оживленная улица. Эмиль облегченно вздохнул, добрел до автобусной остановки и достал телефон. Однако ни один из запросов про таинственный дом и происшествия в нем результатов не дал. Самая подробная запись нашлась в содержании одного из номеров местной газеты: «Загадочный пожар на улице Красной. Огненная рука смерти». С момента публикации прошло больше пятнадцати лет, и надежда найти информацию свежее и полнее таяла с каждой секундой.

Эмиль убрал телефон и уселся на скамейку, подперев голову руками. Двенадцать лет… Если эта газета у кого и сохранилась, то где-нибудь на чердаке, в толстой кипе, перевязанной суровой ниткой. Или в неё завернута банка соленых огурцов, которую заботливая мама отправила сыну-студенту в общагу, и где её благополучно забыли открыть. Или… Стоп. Идея о библиотеке или городском архиве показалась Эмилю поистине гениальной.

Пришлось снова обращаться к интернету. Эмиль посмотрел на значки меню на дисплее и с досады звонко хлопнул себя по лбу. Вот болван! GPS, конечно, придумали только для таксистов. Вот и бывшее кино «Горизонт», чёрт, далековато отсюда, и совсем в другую сторону нужно было идти. А вот библиотека. Семь минут пешком.

«Интересно, случайно ли так получилось, что я забыл про карты? Не для того ли, чтобы судьба сама привела меня к тому странному дому? Ведь всё всегда для чего-то…»

В библиотеке пахло деревом и гуашью. Невероятной толщины кирпичные стены не давали жаре ни малейшего шанса прорваться в залы, наполовину скрытые в полумраке. Шкафы с полками рядами уходили в темноту, и только одинокий мольберт с холстом, словно луна посреди ночного неба, бросался в глаза.

Посетителей не было, библиотекаря, впрочем, тоже. Эмиль некоторое время постоял в тишине, ожидая, что хозяйка книжного царства когда-нибудь да появится. Минуты текли одна за другой, а библиотека все так же хранила безмолвие.

– Добрый день! – не выдержав, громко сказал Эмиль.

– Оу, – послышался из глубины мужской голос. – Неужели нас почтили присутствием?

Спустя несколько мгновений из мрака лабиринта книжных стеллажей возник мужчина – тот самый, что утопил квадрокоптер в море.

– Ба, вот это встреча! – воскликнул он, удивлённо вскинув брови.

– Э… Здравствуйте. Очень рад вас видеть… снова, – растерянно сказал Эмиль. – Как поживаете?

– Весьма, – улыбнулся пират. – Тебе прямо повезло застать меня здесь. Библиотека работает согласно графику два дня в неделю. Значит, то, что ты ищешь, и вправду необходимо.

– А, да. Мне нужна подборка номеров газеты «Голос моря» конца двадцатого века.

– О как, – озадаченно сказал мужчина. – Долго искать, однако. Что-то конкретное надо?

– Э… Информацию о пожаре на Красной, 15.

Библиотекарь воззрился на Эмиля с таким искренним изумлением, что стало даже неловко.

– А ну, пойдем, присядем, – сказал он. – Напомни, как тебя зовут?

– Эмиль. А… а вас? Я что-то тоже подзабыл.

– Феликс. Так вот, мой юный друг Эмиль, что же именно ты хотел послушать о том пожаре?

– А вы знаете о нём?

– Я вообще хранитель местных городских легенд. А эта история как раз может считаться таковой. В том доме когда-то жила весьма обеспеченная семья. Муж коммерсант, жена красавица, дочка умница. Только не сложилось как-то у них. Девочку в школе не любили, жена постоянно нервная ходила какая-то, как бешеная, да и сам хозяин счастливым человеком отнюдь не казался. И вот как-то ночью случился у них пожар. Загорелась комната девушки. Приехал расчет, давай тушить. Смотрят – вроде как на кровати обгоревшее тело. Ну, все, значит, нет больше дочки. Тут раз – и в дверях девушка стоит и на пожарного смотрит так лукаво, дескать, пойдём со мной. А вокруг огонь, вся комната пылает. И странно так, никуда больше пламя не распространяется. Пожарный как дёрнется за девчонкой, а ему напарник говорит: «ты чего, дурак, совсем рехнулся, в огонь живьём лезть?» А тот такой: «Да вон же девка стоит, спасать надо!» И пропал в пожаре, задохнулся и погиб. Уж не знаю, кого он там увидел, но дочь коммерса в ту ночь в самом деле сгорела. Семья распалась, и каждый уехал кто куда. А дочурка осталась.

– В смысле?

– В прямом. Ходит по дому по ночам и гостей к себе зазывает.

– Э… Мёртвая?

– Ну, натурально, призрак. Красавица, говорят, кто видел. Правда, мало тех, кто после этого выжил. Но девка, говорят, огонь – вся такая в красном платье с летящим подолом, и волосы белокурые по ветру развеваются.

Эмиль почувствовал, что его словно кто-то схватил за горло.

Глава 6.

Солнечное утро в уютной квартирке на первом этаже. Отец завязывает галстук, мама гремит посудой на кухне. Маленький Эмиль ползает по ковру с огромной тяжеленной лупой.

– Что случилось? – спрашивает отец.

– Наталью убили под заборчиком, – полным трагической серьезности голосом отвечает Эмиль.

– Вот как. А почему ты решил, что именно убили?

– На ней была смертельная кровь!

Отец, похожий на Квай-Гона Джинна, сохраняет спокойствие, но в глазах искрятся смешинки. Как можно быть таким несерьезным, а ещё взрослый называется!

– И что же ты ищешь?

– Улики! Надо найти того, кто это сделал!

Отец легонько треплет сына по голове и уходит в прихожую. Пора на работу.

Тихий зимний вечер. На столике чашка ароматного чая, под головой мягкая подушка. «Этюд в багровых тонах», «Пёстрая лента», и, конечно же, «Собака Баскервилей».

– Эмиль, – ласково просит мама. – Завтра же в школу!

– Ещё одну главу, честное слово! Всего одну!

Но вот уже на город спускается полночь, а страницы по-прежнему сменяют друг друга, и нет возможности прерваться. Глаза сами собой смыкаются, и книга падает из рук.

За окном воет ледяной ноябрьский ветер. Тихо шелестит компьютер, запускается проигрыватель. Комнату заливает тихая музыка. «В главных ролях: Кайл Мак Лохлан…» И теперь-то уж точно станет ясно, кто же убил Лору Палмер. Машут снаружи громадные зловещие лапы-ветви, бьется о стекло ледяной дождь, а там, на экране, Дэйл Купер пьет свой вечный чёрный кофе, и крутит головой большая серая сова.

Эх, Эмиль, говорила же мама, не увлекаться так сильно!

– Что-то не так? – словно через стену послышался голос Феликса.

– А? – спохватился Эмиль. – Да нет, нет, всё хорошо.

Хорошо ли? Сложно сказать.

– Да ладно, брось, это по большому счету, выдумки все. Мало ли бывает на свете белокурых девушек в красных платьях! – наклонившись над столом, сказал Феликс.

– Много ли, мало ли, но только теперь я, кажется, из этого городка точно не уеду.

– А хотел?

– Пришлось бы. Ведь я просто на отдых приехал. На каникулы, если так можно выразиться. Поболтаться по незнакомым улочкам, посолиться в море. Ну, что-то вроде отпуска.

– Нет ничего более жалкого, чем человек, которому приходится возвращаться из отпуска, – усмехнулся Феликс.

– Но как иначе-то? – развёл руками Эмиль. – Нельзя же все время торчать на море и не работать.

– Пр-пр-пр. Стой. Почему ты считаешь, что работа исключает море и наоборот?

– Ну, моя-то точно будет исключать. Придётся торчать круглый год в дата-центрах или службах техподдержки, ну, или в каких-нибудь проектных институтах.

– Сразу видно, ты об этом мечтал с детства, – лукаво подмигнул Феликс. – Стать айтишником, да?

– Да каким, к чёрту, айтишником! – досадливо махнул рукой Эмиль. – Я писателем хотел стать. Детективы там всякие, таинственные приключения и всё такое.

– А что мешает? Судя по возрасту, тебе пока открыты чуть более чем все дороги.

– Как что мешает? Да разве литературой проживешь? Нужна нормальная работа, как у людей. Да и потом, на филфак я бы не прошёл. А так совпало удачно, что у отца друг в Самарском политехе доцентом остался, вот и пристроили.

– «Пристроили»… – грустно вздохнул Феликс. – Какое ужасное положение! «Нормальная работа», Иисус Мария! Зачем? Чтобы одиннадцать с половиной месяцев в году ненавидеть каждый день, а потом на две недели почувствовать себя человеком? И ради чего? Чтобы в конце пути оглянуться и понять, что профукал бесценный дар? Ну, нет уж.