Ведьма для боевого оборотня

– Жопа есть, а слова нет?! – спросил он, заваливаясь от смеха на бок и потешно размахивая в воздухе всеми четырьмя лапами.

– Это ты про что?

Я начинала злиться. Плетение отобрало куда больше сил, чем я рассчитывала. Обычно оно вообще не отнимало сил, но не в этот раз. А всё из-за этого медведя! Ничему не учит, только знай себе ржёт и издевается.

Плетение снова дрогнуло, норовя расползтись в стороны и распасться, но я удержала его и начала напитывать силой, идущей от сердца.

– Да про то, что ты слово «задница» сказать не можешь, неженка! – объяснил Борис, прекращая кататься по земле и хохотать. И он снова заладил: – Задница! Задница! Задница!

– Перестань! – крикнула я.

И тут произошло что-то странное: плетение сорвалось с моих рук, завилось в воздухе разноцветным магическим смерчем и стремглав понеслось к медведю. Между нами полыхнула яркая вспышка. Я ойкнула и зажмурилась, а Борис громко вскрикнул. И тишина.

Я приоткрыла один глаз. Медведь был цел. Он отпрыгнул от меня на добрых пару саженей, сгрудился в кучу и потирал нос. В воздухе пахло палёной шерстью.

– Боря, – тихонечко позвала я.

– Ты чего дерёшься?! – обиженно рыкнул Борис. – Больно же. Прямо по морде… – и он жалобно, совершенно не по-медвежьи заскулил.

– Давай посмотрю, – попросила я, подходя ближе.

– Давай лучше я! – сказал властный женский голос откуда-то сбоку.

Я обернулась. Василиса. Она подошла к медведю, пару раз дала ему по лапам, заставляя их убрать, и осмотрела повреждения. Затем обернулась и посмотрела на меня.

– А ведь ты не лекарь, Настенька. Совсе-ем не лекарь!

– А кто же я тогда?

В первую очередь вспомнился диплом, где красными чернилами красивым почерком была выведена моя специализация «ведьма-лекарь».

– Точно не ведьма-лекарь, – ответила Василиса. – Лекари магией огня не владеют и носов медведям не жгут.

– Вот-вот, – прогундосил Борис. – Боньно жуть!

– Иди сюда, вылечу, – предложила я.

Медведь спрятался за юбкой Василисы, выглянул оттуда украдкой, боднул свою защитницу мордой и спросил:

– А это не опасно?

– Ну, лечить-то она умеет, – ответила Василиса, отступая в сторону. – Давай!

Медведь тяжко вздохнул, сел и зажмурился. Я подошла и осмотрела рану. Носу досталось прилично: шерсть была опалена, усов почти не было. Кое-где ожог добрался до кожи.

Я накинула сверху лекарское плетение. Всё вышло легко как по маслу. Ни сосредоточенности не понадобилось, ни особых пассов. Простой ожог. Лечить такой, что пыль смахнуть: раз – и нету!

– Готово, – отчиталась я, с удовольствием глядя на результат: ожог затянулся, появилась шерсть и усы вернулись на место. Лучше прежних.

– И как же это вышло? – спросила Василиса, глядя на нас обоих.

Борис молчал и буравил меня исподлобья тяжёлым взглядом.

– Учились защите, – ответила я почти правду.

– Интересный результат. – Василиса хмыкнула. – Не то, чтобы совсем не получилось. После такого тебе, Настенька, к тебе ни один медведь не подойдёт. Но и не получилось то, что было задумано. – Она ещё раз пристально нас осмотрела. – Огонь откуда взялся? Если вы защите учились.

– Да я что-то неправильно поняла, – сказала я. Медведь фыркнул, и я тут же добавила ещё один вариант: – Или Борис мне что-то не неправильно объяснил.

– Разберёмся! – решительно сказала Василиса. – Огонь точно ты создала? Никто не подмог?

– Точно я.

– Как? Можешь сказать?

– Да я просто… – начала рассказывать я и замолкла на полуслове. А действительно, как я это сделала? Магия стихий мне не давалась. – Не знаю, – растерянно закончила я.

– Вот поэтому ты и не лекарь, Настя, – сказала Василиса. – Тебе специализацию кто ставил?

– Преподаватели в Академии.

– А проверка какая была? Стандартная?

– Ну да. Всё как у всех. Поставили вокруг предметы стихий и дали выбрать самой.

– И ты выбрала лекарство?

– Всегда хотела помогать людям.

– Помогла, – буркнул медведь.

– Помогла-а, – протянула Василиса задумчиво, а затем обратилась к Боре: – Иди, Боренька. Ты на сегодня свободен. Завтра приходи. – Он только открыл пасть, чтобы съязвить, и она тут же добавила: – С седлом, Боренька, с седлом. Вижу, как тебе не терпится Настю на загривке покатать. Иди. Успеешь лошадкой поработать.

Медведь недовольно заурчал и потопал в сторону мужских казарм, на ходу обернувшись человеком. Мы с Василисой остались одни. Она обняла меня за плечи и повела в сторону от полигонов.

– Дело в том, Настенька, что лекарям стихии не подвластны. Они могут, конечно, пыль с земли поднять или искрами из пальцев сыпать, но это всё не то, это всё происходит безо всякого их контроля. Стихийницы потому так и зовутся, что магией своей стихии обладают и могут её применять, когда понадобится. – Василиса усмехнулась. – И так, как понадобится.

Мы прошли мимо тренирующихся воинов и оказались на территории, отведённой для лекарства. Палатки с красным крестом, парочка раненых меж ними. В лагерь пострадавших с поля боя почти не доставляли, увозили в госпиталь. А здесь лежали те бойцы, кто на тренировках повредился: мечом поранился или сильный ушиб заработал.

– Скажи честно, Настя, обидел тебя Борис? – строго спросила Василиса.

Я потупила взгляд. Не знала, что ей ответить. Мы ведь с Борисом в паре, в паре нам и на войну идти. Как мне на него жаловаться?

– Ну хоть чуть-чуть обидел?

– Если только чуть-чуть, – тихонечко ответила я.

– Понятно!

Василиса дошла до открытого пространства между палатками, остановила меня и принялась за приготовления.

– У нас тут не Академия Магии, но стихиям многого не надо. Был бы огонь, – она сняла с ближайшей палатки масляную лампу и зажгла, – да вода, – она набрала из стоящей тут же бочки полный черпак воды и поставила напротив лампы. – А земли и воздуха у нас всегда в достатке.

Я огляделась. Василиса расставила вокруг меня обычный набор для проверки ведьминской специализации. Пламя в лампе, вода в черпаке, открытое поле по одну сторону – воздух, груда поросших мхом камней по другую сторону – земля.

– Я же лекарка, – заикнулась я.

– Ну давай, лекарка! Покажи, на что способна. – Отозвалась Василиса. – Выбери стихию и попробуй воздействовать на неё. Посмотрим, что получится.

– Ничего.

В своих способностях я не сомневалась: не было к стихиям у меня никаких способностей.

– А как ты тогда объяснишь пострадавший Борькин нос?

Я пожала плечами: сама не знала. Решила с огня и начинать, раз о нём речь зашла. Повернулась к лампе и попробовала уловить магические потоки, исходящие от пламени. Я отлично их видела: алые, жёлтые и красные – они сами были как пламя, вились над открытым огнём, широко разлетаясь в воздухе. И ни одна из них мне в руки не далась. Такое чувство, что они гасли, как только я подношу к ним ладони.

– Попробуй воду, – сказала Василиса.

Я отстала от ярких ленточек огненной магии и перешла к черпаку с водой. Водные магические потоки были синих оттенков. Они перекатывались средь травы вокруг черпака, как маленький магический родник. И разбегались в стороны, стоило мне попытаться их поймать.

– Землю!

Но и тут чуда не произошло, мглисто-серые потоки расступались передо мной, будто сбегая от такой неумёхи.

– Воздух? – обречённо спросила я.

Василиса кивнула.

С воздухом мне всегда было обращаться проще. Его магические потоки пронизывали весь мир и тесно переплетались с моей волжбой, когда мне приходилось применять свои лекарские навыки. Я сама не заметила, как начала напевать простенький заговор на головную боль. Магия ринулась вниз, увлекая за собой воздушные чуть прозрачные голубые жилки – потоки магии воздуха. Я вплетала их в каркас лечебного заклинания, и они удерживались там моей волжбой.

– Получается, – радостно шепнула я.

Неужели Василиса права, и я действительно не просто ведьма-лекарь?!

* * *

Я допела заговор до конца, и в тот же миг воздушные потоки магии испарились, оставляя в моих руках лишь лечебное заклинание.

– Не получается.

Василиса ничуть не расстроилась. Она поманила меня рукой и повела к палаткам с ранеными.

– А теперь давай покажи, какой ты лекарь.

Здесь я была в своей стихии – лекарской. Щедро лилась магия, покрывая раны и избавляя от болей.

– Мастер! – похвалила меня Василиса. – Давай заодно и к тяжело раненым заглянем, раз ты у нас такая кудесница.

Мы перешли в дальнюю палатку. Здесь было несколько человек, которых с поля боя не повезли лечиться в госпиталь. Их было или опасно перевозить, или, наоборот, незачем: и так заживёт, дай только время.

Я прошлась вдоль коек. Здесь я ничем помочь не могла. Местные ведьмы-лекари уже наложили нужные плетения на раны, оставалось ждать, пока те затянутся сами. У самой дальней койки я остановилась. Тяжёлое ранение: у бойца были перевязаны обе ноги и живот. Я пригляделась и сразу заметила алые следы. Скорее всего воин попал под сильное воздействие магического пламени. Я быстренько пробежалась взглядом по наложенным на его раны лечебным плетениям. Всё как по учебнику. Я только влила немножечко своей истинной магии – поможет сдержать боль.

Воин застонал, а я нашла взглядом Василису.

– Мы можем идти?

– Да.

Но уйти я не успела. Тяжело раненый воин очнулся и крепко схватил меня за руку. Его губы беззвучно зашевелились. Я наклонилась ниже.

– Воды… – шептал он еле слышно.

– Сейчас-сейчас!

Я взяла кружку, стоящую у кровати, рванулась в сторону выхода: там стояла бочка с водой. Воин не отпускал меня.

– Пусти, родненький! – запросила я. – Воды принесу.

– Воды, – шептал он всё громче, но и хватки не ослаблял.

Я закрыла глаза и обратилась к земле. Тут же кругом поля зелёные, не пустыня. Где-то должен быть источник воды. Земля откликнулась, а за ней и вода захолодила пальцы, наполняя кружку и проливаясь по ладони холодными сине-голубыми потоками водной магии.

– Пей, мой хороший. Пей. – Я поднесла кружку к губам раненого воина и помогла ему отпить пару глотков. – Не спеши. Много нельзя тебе. На тебе магия огня. Она тебя сожжёт, если угрозу почует. По чуть-чуть пей. Пройдёт время, ещё чуть-чуть попей.

Воин послушался: отпил немного и откинулся обратно на кровать. Я поставила кружку на место и накинула на раненого полог сна. Пусть отдыхает, во сне всякие раны легче заживают. А развернувшись к выходу, нос к носу столкнулась с Василисой.

– Настенька, – позвала она. Указала на стоящую у изголовья воина кружку, ещё наполовину полную, и спросила: – Вода откуда?

Я замотала головой, переводя взгляд то на кружку, то на Василису. Развела руками.

– Из кружки.

– А в кружке она откуда?

– Из потоков… Водных…

И я вдруг поняла, о чём говорит Василиса. Я наполнила кружку водой, обратившись к водной стихии. И та послушалась!

– Так это что это, – севшим голосом прошептала я, – выходит, я стихийница?

– Ну это точно нет.

– Ну как же… А вода? Целая кружка ведь!

Василиса вышла из палатки и резко остановилась.

– Ну хорошо. Вот тебе вода, – она указала на бочку, – давай, намагичь нам что-нибудь, стихийница.

Я пошла к бочке, радостно потирая руки. Стихийница, а не просто лекарь. Это же здорово, просто великолепно! И на поле боя бесполезным балластом не окажусь.

Интересно, а не положено ли мне в этом случае вернуться обратно в Академию Магии? Я же, выходит, не доучилась. И никакой армии, и никакой войны. Из-за чьей-то глупой ошибки во время проверки моих способностей.

Вокруг бочки щедро вились потоки водной магии. Я потянула один из них, второй, третий – пальцы намокли, но потоки в руки не давались.

– Не судьба.

– Не стихийница, – поправила меня Василиса. – Но и не просто лекарь.

– А разве так бывает?

– В жизни всё бывает. Что-то чаще, что-то реже. – Василиса приобняла меня за плечи и повела обратно на плац. – Почему ведьмы стихийницами становятся? Потому что могут силами стихий управлять. А лекарями почему? Потому что магия прочая им даётся, но управлять они ей не могут. А ты управляешься со стихиями легко. Вспомни, как ты нос Борису прижгла или, наоборот, полную кружку воды набрала для раненого. Но вот даваться тебе стихии не даются. Никак.

– Всё наоборот, я поняла, – грустно сказала я, опуская голову. – И что же мне делать?

– Пока побудь лекарем, а я спрошу совета у старейшин, – ответила Василиса. – Научись защищаться – лишним не будет. А потом видно будет.

– Вы научите меня? А то Борис особо не старается. Вы сами видели, что сегодня произошло.

– Я посмотрю, что можно сделать. Но вам с Борей надо как можно чаще вместе работать. Парам так легче. – Василиса чуть сжала объятья. – Всё образуется, Настя! Не переживай. В этом мире всё неспроста. Тем более в магии. Природа зачем-то наделила тебя особыми способностями. Осталось понять, зачем.

«– И какими именно», – хотела добавить я, но сказала:

– Спасибо.

Я старалась держаться, пока Василиса была рядом, но, как только она ушла, чуть не разревелась. И так способностей кот наплакал, а теперь ещё и те, что есть, не такие, как у всех.

– Побуду пока лекарем, – согласилась я. Всё равно больше ничего не получается.

Глава 6

Ночь расставила всё по своим местам. Василиса была права, я лекарь – это факт. Вот и буду лекарем. А дальше – посмотрим!

На плацу я появилась одной из первых и сразу подошла к Василисе.

– Я поговорила с Борисом, – сказала та. – Сегодня ты отдыхаешь от магии и пробуешь себя в наездницах. – Василиса приблизилась и шепнула: – Должны же мы седло на мишке опробовать. А то ещё подумает, что мы всё выдумали.

Я хихикнула. А мы всё и выдумали.

– Хорошо. Что мне делать?

– Боря за седлом пошёл. Дождись его и седлай. – Василиса отпустила меня, но вдогонку добавила: – Только носов ему больше не жги.

– Я постараюсь, – крикнула я в ответ.

Неловко вышло с носом, согласна. Но и злить меня Борису не следовало. А то вон оно как вышло: лечить пришлось.

– Чего стоишь? Почему без дела? – раздалось над ухом.

Я обернулась. Рядом со мной стояла рыжеволосая ведьма Светлана. В одной руке она держала пару мётел.

– На, держи. Плац требуется подмести. А ну, шевелись!

Вторую метлу Светлана перехватила удобнее и сама начала подметать плац. Ну да, она же наказана за свою выходку с волколаком.

Я не стала спорить и взялась за метлу. Бориса пока не было, а с другими ведьмами заниматься меня не звали. Не стоять же, что былинке, одинокой в поле.

Мусора почти не было, и работа шла споро. Я задумалась. Плац – большое открытое пространство. Ветер и сам справлялся с тем, чтобы смести с него мусор. А подойди сюда хоть одна воздушная стихийница, враз была бы вовсе идеальная чистота.

Понятное дело, что мётлы здесь нужны только для того, чтобы чем-то провинившихся бойцов занять. Хотя, а зачем ещё нужны мётлы? Я присмотрелась к своей. Если б к ней стихию воздуха применить, могла бы она сама подметать? Туда-сюда, туда-сюда. И пыль столбом.

Интересно, а если сильно-сильно ветер подует, метлу в воздух поднять насколько высоко сможет?

Я представила себя верхом на летящей по небу метле. Ну нет. Ведьма на метле… Ерунда какая-то!

Мы почти домели плац, когда я решила, что совместная работа – это отличный повод для примирения. Водя метлой по земле больше для вида, чем для результата, я подобралась ближе к Светлане и спросила:

– А ты какая ведьма?

– Хорошая, в отличии от тебя! – резко ответила та.

Я думала, что Светлана больше на меня внимания не обратит, однако, ошиблась. Светлана взмахнула метлой пару раз, остановилась, тайком огляделась по сторонам и хлопнула ладошкой по воздуху. От ведьмы повеяло тёплым воздухом, пыль от её ног размело, а затем вокруг Светланы вспыхнул яркий огненный круг. Светлана сжала пальцы в кулак и круг погас, а на его месте остался чёрный погорелый круг.

– Ой! – испуганно воскликнула Светлана. – Заметят же.

Она принялась усердно мести гарь метёлкой, но ничего не вышло. Я засмеялась. Светлана бросила на меня злой испепеляющий взгляд.

– Давай помогу, – попросила я.

Я легонько шепнула на Ветер и Землю, и те согласились отдать то, что я просила. Чёрный нагар скрошился и его легко развеяло налетевшим ниоткуда ветерком.

– Ну вот и всё, – сказала я, улыбнувшись. – Проблема решена.

Но Светлана ничуть не обрадовалась моей помощи. Схватилась за древко метлы и замела усерднее, не отрывая взгляда от земли.

– И не думай, что я тебе благодарна буду. Подумаешь, грязь убрала. Мы для того тут метёлками и машем.

– И не думала. Я же не ради благодарности. Чего бы не помочь, коли могу, – ответила я и решила сменить тему. – Ты огнём повелеваешь?

– Сама не видела, чтоль? – недовольно буркнула Светлана, но всё ж ответила прямо: – Огневица я. Слыхала про таких?

Огневицами звались ведьмы огненной стихии. И очень сильные ведьмы. Они появлялись в роду тех, кто был тесно связан с огнём: кузнецы, гончары, стеклодувы. И обязательно у ведьм огненных стихий. Не далее третьего колена.

– Слыхала. Это очень здорово!

Светлана недоверчиво покосилась в мою сторону, но ничего по поводу моего восторга не сказала.

– Всё. Плац чистый. Иди, куда шла, – проворчала она, отбирая у меня метлу. И прошла мимо, нарочно ударив плечом. – Посторонись!

Я промолчала. Бывают такие люди. Ты им не нравишься, и с этим ничего не поделать. Рано или поздно, но они всегда успокаиваются. Надо просто дать Светлане время.

Интересно, сколько времени надо нам с Борисом, чтобы успокоиться? И жизни не хватит. С его-то угрюмостью и моим упорством. Не ведьма и оборотень, а два барана. Я хихикнула.

Стоит чёрта помянуть, он тут как тут.

– Чего смеёшься? Дурочка, что ли? – недовольно спросил Борис.

Он шёл от конюшен и держал в руках седло. Оно было мягкое, не седло почти что, а попона с ремешками.

– Не ворчи, Боря. Просто о хорошем думала.

– Обо мне что ли? – пошутил Борис и оскалился, ожидая, что я начну возмущаться.

– О тебе, – ответила я, улыбаясь. – Ты же у нас хороший.

– Я – хороший, – согласился Борис и довольно хмыкнул. – Пошли, покатаю.

– Пошли, коль не шутишь. – Я прищурилась и вкрадчивым голоском поинтересовалась: – А не сбросишь?

– Если попросишь, то и сброшу.

– Ну нет, я о таком и просить не буду, и просто так не прощу.

Борис покосился на меня и отошёл на шаг в сторону. На всякий случай. И нос ладошкой прикрыл. Я рассмеялась.

Мы сошли с плаца на территорию ближайшего полигона. Тут были видны следы волжбы: то рытвины, то погорелые участки земли, а то и вовсе голые пяточки земли вперемешку с бурно заросшими неестественно огромной травой: одуванчики мне по пояс, подорожник по колено. Тренировались ведьмы во всех стихиях сразу.

Борис остановился у зелёного пригорка, бросил седло на землю и не спеша обернулся. А я снова залюбовалась. Люблю я магию, ничего с этим не поделать. Красивая.

– Седлай, – рыкнул медведь, подталкивая седло в мою сторону.

* * *

Борис

Эта дурёха – Настя – с утра была довольнее поросёнка у полной лохани помоев. Но, получив с вечера выволочку у Василисы, портить ей настроение не стал. Успею ещё. Сначала наказ. А Вася сказала, чтобы ведьма моя к концу седьмицы умела защиту ставить и на мне верхом сидеть. Благо, не кататься, а сидеть лишь. Всяко проще.

– Седлай, – сказал я, отдавая Насте седло. – Конюший показывал, как коня седлать, так и тут.

Анастасия кивнула, подняла седло с земли и приладила мне на спину.

– Выше ставь, – поправил я и почуял, что седло упало на то самое место – меж плеч, почти на самую холку.

Настя застегнула ремни, – один раз чуть не снёс её лапой, помогая, – а затем отошла на шаг. Стоит, работой своей любуется, ладошки отряхивает. Дурёха! Вся работа ещё впереди.

Отставил лапу в сторону и лёг на землю. Намёк Настя поняла, подошла и полезла на спину. Села в седло.

– Сидишь?

Я встал и повёл плечами.

– А-ай! – раздался девичий вскрик, и Настя вывалилась из седла. Но тут же вскочила на ноги. – Извини, Борь. Не приходилось на медведях скакать. Думала, тут как на лошади.

Я промолчал и дал ей снова забраться на спину.

– Сидишь? – спросил я. Дождался ответа и уточнил: – Держишься?

– Держусь! Ты только, Борь, не во весь опор, ладно?

– Ладно, – буркнул я.

И правда дурёха. Медведи во весь опор не скачут. Медведи вразвалочку ходят. И я пошёл. Повернулся на природный дух – откуда веяло силой и волей, – и пошёл. Вразвалочку.

Настя поойкала какое-то время, стараясь удержаться в седле, и приноровилась. Тут она не ошиблась, разные мы. У лошадей спина ровная, гладкая. А у медведя мех, кожа, жир – и всё это ходуном ходит, когда идёшь. Тут просто сесть и поехать мало. Тут умение нужно.

– Ну всё. Учись.

Я отринул мысли, позволив медведю следовать по природному зову. Силовой поток становился всё шире, манил сильнее. Путь вёл нас в обход полигона к последнему сохранившемуся островку леса: берёзовой роще, обступающей невысокий зелёный холм. Как ему удалось спастись посреди военного полигона, не сгореть в огне, не пострадать от ветров и пылевых бурь стало понятно, как только мы приблизились.

– Борь, смотри, вода! – закричала со спины Настя.

Кругом бурлили потоки водной волжбы. Били из земли тут и там, были увязаны к деревьям и кустам. Теперь всё становилось ясно.

– Водницы здесь тренируются. Вон и родник бьёт. Хорошее место. – я поднял морду и принюхался. – Давай на холм поднимемся и осмотримся. Держись!

Склон был крутой и резко уходил вверх, пришлось не идти, а взбираться. Я взрывал землю когтями и подтягивался. Мышцы ныли от сдерживаемой мощи. Хотелось рывком подорвать под себя землю и в пару прыжков оказаться на верху холма. Но дурёха ж свалится. А если скатится по склону и переломов нахватает, так и вовсе не сносить мне головы. Василиса живьём освежует.

Вспомнил наш вчерашний разговор:

– Ты, Боря, молодец, конечно! Никому такого молодца не пожелаешь. – Распекала меня почём зря Василиса. – Девку вокруг носа обвёл, нужные штампы в бумагах получил. А теперь что? Бросил её?

– Ну бросил, и чего? Проживёт, не маленькая.

– Трибунала захотел?

– За что?!

– Вы с ней обручены!

Вот и пришёл момент, которого я ждал. Приобнял Василису за плечи, улыбнулся во всю ширь и попросил:

– Ну так поспособствуй, Вась. Я ж знаю, что ты можешь. Дай мне ведьму нормальную, а? А эту вон, хоть гончим спихни. Они на войну не ходят. Только с депешами и бегают. И будет тогда твоя Настенька в полной безопасности.

Василиса улыбнулась тепло, подобрела разом и совсем не по-доброму мне ответила:

– Ладно Настя, девушка молодая, неопытная, но ты-то, Борь. Твои глаза где были? Ты сам хоть штамп в её талоне видел?

– Видел, – ответил я, отпуская Василису. – И что?

– А цвет его видел?

Я задумался. Замотал головой.

– А какая разница?

– Ну ты и дурак, Борька! Столько годов нажил, а ума не нажил. Штамп у Насти в талоне красный.

Василиса замолчала, явно ожидая от меня реакции.

– И что? – сдался я.

– А то! Что дед Василий тебя с Настей обручил и на магию всё завязал.

Захотелось или присесть, или выпить, потому что кругом пошла голова. С ведьмой на войну можно было просто прийти. Чтобы она от тебя никуда не делась без твоего согласия, можно с ней даже обручиться. А вот чтобы и ты от неё никуда не делся, и тут уже ни согласие, ни несогласие не поможет, надо пройти обряд венчания. И тогда способности оборотня и ведьмы свяжутся навеки. Как и их судьбы.

– Не может быть! Обряда же не было!

– А деду Василию обряды не нужны. Забыл, кто прабабка у него?

– Кто?

– Сама Лада Никольская. Самая сильная ведьма из живущих когда-либо. Правук Васька то у неё всегда любимчиком был. Вот она его и одарила.

– Да что ты несёшь-то?! Не может мужик магией ведьминской владеть!

Василиса согласно кивала, но смотрела на меня как на дурачка. Неприятное ощущение.

– Владеть магией не может. А амулетами может.

Я отмахнулся.

– Да чтобы амулет нормальный ведьминский для мужчины сделать, это знаешь кем надо быть?!

– Ладой? – спросила Василиса, приподнимая бровь.

Вот ведь!.. А она ж права. Лада была сильнейшей ведьмой из существующих. И чтобы она для любимого правнука Васьки и амулета не могла сделать ни одного.

– И что теперь?

– А теперь, – и Василиса обняла меня за плечи и широко улыбнулась, – ты с Настенькой вместе в болезни и в здравии, в печали и в радости, в миру и на войне, Борь. Пока смерть не разлучит вас. – Я не успел и подумать плохого, Василиса меня спасла. – Даже не думай, Борь. Магия тебе этого не простит. Сгинет Настя, и ты сгинешь.