Темнота ночи скрывала за широкой колонной мальчишку. Тот вжимался в неровную каменную кладку, будто пытался с ней слиться. Он прислушивался к звукам, раздающимся по гулким коридорам замка на многие метры, но пока все было тихо. Осмелев, парень выглянул из-за колонны и осмотрелся. В центре зала догорал брошенный на пол факел, едва освещающий открытое пространство. В его тусклом свете у противоположной стены можно было разглядеть тело юной девушки, только вчера вступившей в цветущую пору. Обернувшись по сторонам, и едва сдерживая слезы, мальчик быстрыми осторожными перебежками приблизился к ней, взял за ещё теплую руку и завыл, стиснув зубы.

– Хлоя… – нежно звал он её, – Хлоя…

Парень одернул вниз задранный подол платья, как мог, стянул на груди разорванный лиф. Смерть, наступившая недавно, исказила нежные черты, навсегда оставив на ее лице гримасу боли. Девушка казалась бы живой, если бы не ужасающая рана на вспоротом горле. Ублюдки убили её, после того, как насытились. Всё вокруг было перемазано кровью: пол, платье, волосы и нитка блестящих жемчужных бус. Заплакав, мальчик протянул руку и закрыл широко распахнутые синие как грозовое небо глаза.

– Я отомщу за тебя, Хлоя! – хрипел он. – Клянусь! За каждую твою боль сторицей воздам!

Юноша гладил её лицо, такое невинное, целовал лоб и щеки, поправлял растрепанные волосы. Он забыл о времени и слишком долго задержался здесь. Когда на лестнице раздались глухие шаги и голоса, бежать было уже поздно.

– Всё кончено? – спросил кто-то.

– Да. Милорд велел собрать всех выживших во дворе, мужчинам выколоть глаза, а женщин отдать на потеху. Потом всех убить, – отвечал второй голос.

– Слыхал, как визжала эта свиноматка, жена графа, когда мы её дочку жахнули? А как сама потом стонала да подмахивала? Наверно муженек давно уже силу свою растерял, не мял её как следует. Как она потом смешно трепыхалась, когда я в неё меч засунул! – снова говорил первый. Судя по разговорам их было двое.

Парень сжал кулаки: гнев медленно вытеснял горе. Захватчики вероломно напали ночью, вырезая всех на своём пути, не щадя ни стариков, ни младенцев, насилуя и убивая женщин, девушек, и даже маленьких девочек. Напавшим оказался граф Родерик Десмонд, бывший друг и соратник его отца графа Коула Невилла, убитого на развязанной королем Ричардом войне. Тот самый граф Десмонд, качавший детей Коула на руках, дававший им гарантию безопасности и даже договорившийся о браке с наследником Невилла в случае, если у Родерика родится дочь. Мальчик узнал того по задранной вверх морде волка на гербе. Воспользовавшись объявленной королём войной на Востоке, и отсутствием в крепости защитников, граф Десмонд вероломно захватил земли графа Невилла. Сам король Ричард не вникал в междоусобные разборки, полностью сосредоточившись на войне.

– Говорят, щенка Невилла так и не нашли!

– Да лежит мертвый в какой-нибудь канаве, где этой свинье и место!

Шаги приближались и мальчик, вжимаясь в пол, медленно отползал назад под защиту колонны. Он не успел. Когда до спасительной темноты оставалось метров пять в зал вошли два наемника графа Десмонда.

– Так вот же он! – воскликнул тот, кто назвал его в разговоре свиньей. – Держи его!

Они начали обходить юного графа Невилла, окружая с двух сторон.

– Тебе все равно конец, Дерек! – воскликнул уже второй. – Сдавайся и умрёшь лёгкой смертью!

Дерек, подобравшись для рывка, затравленно переводил взгляд с одного нападавшего на другого: оба высокие и в летах. По внешнему виду и по повадкам было понятно, что они не один год провели в боях. Что мог противопоставить им двенадцатилетний юноша? Парень пригнулся и бросился бежать в освободившийся проход, но это оказалось ловушкой. Нагнав его прыжком, один из нападавших вывернул ему за спину руки, пока второй неспешно подходил к ним, обнажая кинжал.

– Милорд сказал всех мужчин ослепить. Что ж, приступим! Держи его крепче, – добавил он своему напарнику, и тот, одной рукой прижав парня к себе спиной за вывернутые руки, другой силой оттянул ему голову за волосы.

Острое лезвие оказалось в опасной близости от лица юного графа, и тот затрепыхался, безнадёжно пытаясь вырваться из крепкой хватки закалённого в боях воина.

– Какие чистые синие глаза, – глумился мерзавец. – Оставлю их себе на память. Смотри, что у меня есть, – с этими словами свободной рукой он полез в мешочек на поясе и вытащил из него два маленьких окровавленных сгустка. – Узнаешь чьи?

– Ублюдок! – Дерек плюнул говорившему в лицо, не прекращая попыток вырваться.

– Ну что ты, я ж не изверг какой, сначала убил это свиное отродье, прямо возле его мамаши. Вот так! – мерзавец взмахнул ножом и оставил на лице Дерека кровоточащую полосу. Лезвие рассекло правую щеку и верхнее веко, чудом не задев глаз. Дерек закричал от боли, затрепыхавшись в руках второго ублюдка. – Вот так, только по горлу. Но с тобой поступлю иначе.

– Фред, давай быстрей! Не тяни уже! – рявкнул стоявший за спиной.

– Заткнись, Джон, куда тебе торопиться?! Там и без нас справятся! Или ты мало девок попортил? Так нам ещё хватит!

Воспользовавшись их перепалкой, тем, что внимание было сосредоточенно друг на друге, Дерек с силой пнул пяткой в коленную чашечку тому, кого назвали Джоном, а второму резко ударил между ног. Кинжал выпал из ослабленных рук Фреда, со стоном схватившегося за ударенное место, и со звоном откатился в сторону. Вывернувшись из рук первого наемника, для которого его сопротивление оказалось полной неожиданностью, схватив упавшее оружие, Дерек бросился бежать вдаль по коридору. Рана на лице болела и кровоточила, но юноше было не до неё. Зажимая ладонью правый глаз, мальчик, спотыкаясь, но, не останавливаясь, мчался в глубины замка. Враги быстро опомнились и бросились вдогонку. Удары их сапог зловещим гулом разносились по коридорам, и парню казалось, что его окружают со всех сторон.

Дерек петлял только ему известным маршрутом. Захватчики оставили эту часть замка, и на пути ему попадались только трупы его защитников. «Сейчас не время плакать», – напоминал он себе, в ужасе проносясь между убиенными, перепрыгивая через их лежащие вповалку тела. Он нёсся по коридорам замка в место, известное только ему. Свернув в неприметную комнату, больше похожую на каменный мешок, он принялся разбирать стену кирпич за кирпичом. Не скрепленные друг с другом никаким раствором камни легко поддавались ему. Расчистив проход так, чтобы можно было пролезть, он наспех заделал образовавшееся отверстие с другой стороны, и наощупь двинулся вперёд в полной темноте. Вскоре каменные стены сменились сырой землёй, в проход повеяло прохладой, и Дерек понял, что скоро выйдет к реке, далеко от замка.

Юный граф Невилл, пошатываясь, вылез из узкого потайного лаза, прорытого ещё его прадедом, знание о котором передавались от отца к сыну. Опустившись на колени на берегу реки, Дерек протянул руки к воде. Жадно глотая долгожданную прохладу, смывая с лица кровь и грязь, юноша рыдал, вспоминая убитых.

– Хлоя, – простонал он. – Мама, Тим… Я отомщу! Клянусь, я отомщу! Десмонд кровью умоется! Я вырежу всю его семью!

Глава 1

– Стойте прямо, госпожа, – проговорила служанка, стоя за спиной и затягивая шнуровку на моем платье.– И придержите волосы.

Я послушно перекинула через плечо густую огненную волну, заструившуюся до середины бедра.

– Платье невероятно подходит вашим глазам, – продолжала ворковать эта добрая пожилая женщина.

– Спасибо, Мэгги, – одними губами прошептала я и улыбнулась. Меня всегда смущали комплименты.

– Это не мне нужно говорить спасибо, – назидательным тоном произнесла Мэгги, продолжая колдовать над платьем. – А вашему отцу. Милорд так любит вас, что ни в чем не отказывает. Какие ткани он вам привёз из последнего похода! Нанял лучших портных! Многие ли отцы так любят дочерей? Готово! Посмотрите на себя!

Я подошла к огромному зеркалу – предмету зависти моих подруг, коих у меня почти не было. Его подарил мне отец на восемнадцатилетие, привезя из последнего похода вместе с нежнейшими тканями, искусными украшениями и драгоценными камнями. Я засмотрелась на собственное отражение: платье из зелёного шёлка выгодно подчеркнуло все нежные изгибы тела, а изумрудного цвета глаза казались ещё ярче. Я не представляла, что могу быть такой красивой. Нет, я не должна так думать, как говорит наш преподобный отец Георг, юным девушкам стоит больше проводить время за молитвой и меньше перед зеркалом. За дверью послышался шум, и в комнату вошёл высокий мужчина с сединой в волосах и бороде.

– Доброе утро, отец! – тихо поприветствовала я его, почтительно опустив голову, а стоявшая рядом служанка согнулась в поклоне.

– Доброе, Марисоль! – пробасил вошедший. – Всё готово?

– Осталось уложить волосы, милорд, – ответила Мэгги за меня.

Отец подошёл ко мне. Обхватив руками за плечи, долго и внимательно меня разглядывал и, кажется, остался доволен увиденным.

– Ты моя красавица! – воскликнул он. – Вот-вот начнется праздник урожая! В замок прибудет много крестьян с ближайших деревень. А через два дня мы приглашены ко двору герцога Девонского. Там ты, наконец, познакомишься с его младшим сыном Робертом, твоим женихом! Ты знаешь, как давно мы с его отцом планировали этот брак? – я кивнула, и мой отец продолжил. – В столь непростое время, когда старый король умер, и идёт борьба за трон, мы должны иметь сильных союзников. Когда ты родилась, я пообещал твою руку сыну нашего сюзерена. Я отдаю за тобой роскошный замок и земли. Поверь мне, у тебя будет высочайшее положение в обществе.

– Конечно, отец. Как скажешь, отец, – поклонилась я снова.

– Вся в мать! – снова воскликнул он, крепко прижав меня к себе и целуя в макушку. – Красивая и послушная! Как ты напоминаешь мне её! Я так нежно любил мою Элизабет, и так горевал, когда её не стало. Но ты смогла дать мне новый смысл жизни!

– Спасибо вам за всё, отец, – его слова откровенно смущали меня, всю жизнь, насколько я себя помню, я боялась не оправдать его надежд.

– Ах, что за прелестное создание! – продолжал он восторгаться собственной мною. – Ты будешь украшением для своего мужа. Достойная женщина из достойного рода! Дочь Родерика Десмонда возвысит своего отца! Марисоль Десмонд станет герцогиней Девонской! И когда с нашей поддержкой брат усопшего короля займёт трон, он отблагодарит нас! Продолжай! – последнее слово относилось к Мэгги. Она проворно подскочила ко мне, словно ей было двадцать лет, а не пятьдесят шесть, и, усадив меня на низкий пуф, принялась искусно укладывать волосы в косу, которую умела заплетать только она.

Мой отец встал у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. Он перебирал пальцами по каменному подоконнику в такт только ему известной мелодии.

– Я сделал все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Я обеспечил землёй твоих братьев, а тебя ещё и титулом! Ты даже не представляешь, что для этого мне пришлось сделать.

– Что, отец?! – его слова разволновали меня. Он столько делал и делает для меня и братьев! Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить ему за всю любовь и заботу?

Мой вопрос прозвучал неожиданно громко, что отец вздрогнул, будто очнувшись от воспоминаний.

– Не бери в голову, моя дорогая! – ответил он.

– Я же вижу, что вас что-то беспокоит, отец, – настаивала я. – Скажите мне, облегчите душу.

– Ах, свет мой, – улыбнулся он. – В неспокойные времена мы живём. Бастард на Севере собрал войско и уже готовится штурмовать столицу. Он объединился с Черным Дьяволом, хочет стать королём. Мы не можем допустить, чтобы правителем стал незаконнорожденный! Вся надежда на тебя, душа моя. Скрепив наш военный союз родственными узами, мы с герцогом Девонским окажем принцу Уильяму помощь в борьбе за трон.

– Я не подведу, отец! – с горячностью воскликнула я, приложив руки к груди. – Во всем, слышите, во всем вы можете положиться на меня!

– Я не сомневаюсь в тебе, моя дорогая! – Отец прошёлся по комнате, рассматривая её роскошное убранство. – Я каждый день благодарю Элизабет за то, что она подарила мне такую послушную дочь! – Он остановился у раскрытой шкатулки с драгоценностями, запустил в неё руку, пальцами перебирая бусы, цепочки, ожерелья.

Тем временем с прической было покончено, и служанка с поклоном удалилась, оставив нас наедине. Я подошла к моему отцу, положив ладонь на изгиб его локтя.

– Эту шкатулку я привёз твоей матери. Я ещё не знал, что она умерла, подарив мне тебя, – Отец прикрыл глаза, и его лицо исказила гримаса боли.

– Не надо, отец, – я погладила его руку и слегка потянула на себя. – Не травите душу тяжкими воспоминаниями. Я не могу видеть вас в печали.

Он натужно улыбнулся и снова обнял меня. Этот сильный, жесткий, властный мужчина относился ко мне с нежностью.

– Не знаю, за какие заслуги Небеса подарили мне тебя. Какое украшение ты решила надеть на праздник? Тебе подойдут эти изумрудные серьги, – Отец достал драгоценности и приложил их к моим ушам. – Нет, будут сливаться. Лучше рубины. Сыграем на контрасте!

Его запал смутил меня, и я опустила взгляд, позволяя отцу делать выбор. Тот ещё долго выбирал серьги, кольца, подвески, прикладывал их к моему лицу, качал головой, откладывал назад в шкатулку.

– Я знаю, что нужно, отец, – прошептала я и взяла шкатулку в свои руки. – Если позволите.

Покопавшись, я достала с самого дна длинную нитку жемчужных бус, и, сложив их вдвое, повесила на шею.

– Мои любимые, – прошептала я. Но когда я подняла голову, выражение его лица заставило меня воскликнуть: – Отец, вам плохо?! Вы побледнели!

– Сними это, – начал он, но внезапный громкий шум, донесшийся со двора, отвлек его. – Праздник начинается. Спускаемся.

Выглянув в окно, я обнаружила прибывающих с гружеными повозками людей. Лето в этом году выдалось в меру солнечным и дождливым, крестьяне собрали богатый урожай. Я смотрела, как внутренний двор заполнялся фермерами, их детьми, приглашенными циркачами и акробатами, как выкатывались бочки с вином для предстоящего праздника, и улыбалась в предвкушении веселья. Внезапно мое внимание привлек стоявший в стороне от сутолоки высокий мужчина, одетый в черный плащ с капюшоном. Он не принимал участия во всеобщем развлечении, избегая людей. Сердце тревожно забилось, но я прогнала из головы беспокойные мысли.

Глава 2

Распахнутые настежь ворота замка пропускали бесконечную вереницу жителей окрестных деревень, желающих преподнести дары своему сюзерену. Повозки, груженные собранным урожаем, беспрепятственно въезжали во внутренний двор. Отец стоял в самом центре, принимая подношения фермеров. Рядом с ним находился мой старший брат Генри со своей семьей: женой Мэри, дочерью Сьюзан и сыном Стивеном. Повсеместно крестьяне разгружали телеги, а барды славили щедрость господина. Я подбежала к отцу и встала по правую руку.

– Ах, какая тыква! – восхищалась я. – Какая брюква! Репа просто чудо! – я старалась сказать доброе слово каждому.

– Веди себя сдержанней, – сказал отец на ухо. Он надменно принимал поклоны и слова благодарности от крестьян. – Дочери графа Десмонда и будущей леди Девонской не по статусу рассыпаться в любезностях перед челядью.

– Простите, отец, – тихо отвечаю ему, почувствовав легкий укол совести за то, что вызвала его недовольство.

Он всегда был таким: важным и гордым. Никогда не показывал своих слабостей и этого же требовал от нас. Отец мог гордиться Генри, женившись на Мэри, урожденной графини Рассел, выбранной ему отцом, он исполнил свой сыновний долг. Генри всегда и во всем был послушен лорду Родерику.

– Госпожа! Госпожа Марисоль! – услышала я знакомый голос. Обернувшись, я увидела спешащую ко мне жену местного мельника. Сложив на груди руки в молитвенном жесте, она обратилась ко мне с пламенной речью: – О, госпожа! Как я хочу сказать спасибо вам за лекарство, данное моему Джерому! Если бы не вы, не было бы сейчас моего мальчика!

– Рада была помочь, Сара, – улыбнулась я. – Значит, у твоего сына прошла лихорадка?

– Практически сразу! – восторженно воскликнула женщина и отошла, уступая место другим желающим выразить почтение своему господину.

Я бросила быстрый взгляд на отца, как он отреагирует на мое общение с женой мельника? С семи и почти до восемнадцати лет я воспитывалась в монастыре Святой Анны, с утра и до вечера проводя время в молитвах, обучаясь грамоте, вышиванию и выполняя различную посильную работу, там же я и познала лекарское искусство от сестры Мередит. Да, в монастыре я изучила много наук, кроме одной: как быть дочерью Родерика Десмонда, и эти полтора месяца, что я жила в родовом замке, я боялась только одного – не оправдать надежд собственного отца. Он нечасто навещал меня, может, раз пять за все время моего пребывания в монастыре Святой Анны, и никогда не задерживался дольше нескольких минут. В свой последний приезд незадолго до моего последнего дня рождения отец окинул меня оценивающим взглядом и радостно воскликнул:

«Какая ты красавица! Ты так похожа на мою Элизабет, свою мать! Герцог Девонский останется доволен такой невесткой!»

В тот день граф Десмонд забрал меня домой. Перед отъездом я выслушала очередное напутствие матушки Вирджинии: «Во всем! Слышишь, во всем почитай своего отца! Ни в чем ему не перечь!» Сестра Мередит подарила на прощание молитвослов и книжку с описанием лекарственных трав, которую она переписала с огромного монастырского лечебника специально для меня.

– Ты не видела Джеймса? – вопрос отца вывел меня из задумчивости. – Его нет все утро.

– Нет, отец, – проговорила я, чувствуя досаду от того, что могу расстроить его своим незнанием. Вот как ему это удается, не сказав ни слова, вызвать в душе бурю эмоций? Генри такой же, во всем подчиняется отцу, участвует во всех походах, выполняет все распоряжения, даже в жены взял хромую, ведь на этой женитьбе настоял отец, поскольку за Мэри давали хорошее приданное. – Я найду его, – не выдержав душевных метаний, я отправилась выполнять неявное распоряжение отца.

Джеймс же совершенно другой. Он старше меня всего на три года, и до моего отъезда в монастырь мы были очень дружны с ним. Он даже учил меня держать меч и показывал, как наносить удары, у меня плохо получалось, поскольку оружие даже учебное, казалось невероятно тяжелым. Я нашла брата на заднем дворе, он седлал лошадь, а на земле валялся огромный мешок.

– Что ты делаешь? – спросила я его. Джеймс вздрогнул, услышав мой голос.

– А, это ты? – с облегчением выдохнул он, и потянулся за лежащим под ногами мешком.

– Тебя отец ищет.

– Пусть ищет! Не говори ему, что видела меня, – приладив сбоку мешок, он запрыгнул в седло. – До вечера у меня будет фора, а там сам дьявол меня не найдет!

– Так куда же ты?

– Примкну к армии принца! Ты знаешь, что наш старик учудил? Хочет женить меня на Карен Бэйли!

– Ну и что? Хорошая девушка, дочка барона!

– И стать как Генри?! Нет уж!

– И к армии какого принца ты хочешь примкнуть?

– Какого-нибудь! Кто ближе окажется! – фыркнул брат и схватился за поводья. Я подошла ближе, и прикоснулась к его руке.

– Ты расстроишь отца, – начала я, но Джеймс перебил меня.

– Давайте! Пляшите тут под его дудку! А я по его правилам играть не буду! – С этими словами он отцепил мою руку и направил лошадь в сторону ворот. Джеймс накинул на голову капюшон, надвинув его на глаза, и скрылся в толпе.

Прижав ладони к пылающим щекам, я поспешила вернуться к отцу. Я шла, не обращая внимания на крестьян, заполонивших внутренний двор. Многие из них уже закончили подношения и приступили к выпивке. Отец приказал выкатить из погреба бочки с вином, которым угощались всех желающие. Тут же устраивали свое представление приглашенные циркачи и акробаты. По натянутой между двумя вкопанными столбами веревке вышагивала гимнастка с длинным шестом, придерживаемым в качестве балансира. Рядом цыганка устроила зажигательный танец, заставивший столпиться многих мужчин вокруг нее. Чуть далее ребятишки смотрели выступления цирковых шутов. Я же думала о том, как сказать отцу об отъезде Джеймса. Я так углубилась в собственные мысли, что не заметила внезапно выросшего передо мной мужчину, буквально впечатавшись в него. От падения меня уберегло только то, что он схватил меня за талию, тем самым еще крепче прижав меня к себе.

– Будьте внимательнее, миледи, – сказал мужчина глубоким голосом, от которого по спине побежали мурашки. Это был тот самый человек, которого я заметила из окна своей комнаты. Я узнала его по высокому росту и черному плащу с капюшоном, который откинулся назад от нашего столкновения. У меня перехватило дыхание, когда я увидела глубокий застаревший шрам на лице незнакомца, пересекавший правую щеку и веко, чудом не задевший глаз. Густые черные волосы мягкой волной спадали ему на лоб, а глаза цвета грозового неба ярко горели внутренним огнем. Я против воли засмотрелась на волевой подбородок и крепко сжатые губы. Этого мужчину можно было бы назвать красивым, если бы не рубец, обезобразивший его лицо. – Хотите прожечь во мне дыру, миледи? – усмехнулся он, и его слова, наконец, привели меня в чувство. Мужчина взглядом пробежался по моему лицу и спустился вниз. Его брови нахмурились, а глаза недобро сверкнули, когда он произнес внезапно охрипшим голосом: – снимите бусы, графиня, они принадлежат не вам!

– Пустите! – пискнула я, безнадежно попытавшись вырваться из его железной хватки. Вокруг меня было полно людей, но никто не поспешил ко мне на выручку, да и я не хотела привлекать к себе внимание.

– Конечно! – зловеще улыбаясь, незнакомец ослабил хватку, и я чуть не упала, освобождаясь из его объятий. – Мы еще успеем познакомиться поближе! – услышала я вслед и, ахнув, поспешила найти отца.

Глава 3

«Мы еще успеем познакомиться поближе» – слова таинственного незнакомца гудели в голове тревожным набатом весь день. Я рассказала об этом случае отцу, когда нашла его на том же месте в окружении семьи. Пришлось поведать ему обо всех обстоятельствах происшествия. Как я и ожидала, отец разразился гневной бранью в адрес Джеймса, а потом приказал страже найти напугавшего меня мужчину. Они обыскали весь замок и внутренний двор, но никого подозрительного не обнаружили.

Отъезд брата подкосил меня, он единственный, с кем у меня были теплые отношения, а встреча с чужаком поселила в сердце беспокойство. Я только к вечеру смогла немного отвлечься, когда слуги накрыли праздничный стол. Когда крестьяне разбрелись по домам, а ворота замка были наглухо закрыты, лишь тогда моя мятущаяся душа нашла некоторое успокоение, втянувшись в привычный обиход.

– Что прикажешь делать с Джеймсом? – спросил Генри, наливая себе в кубок вино и отламывая ножку запеченному поросенку. Жир стекал с его пальцев, и он обтер их об штаны, вызвав у Мэри брезгливую гримасу. Та отодвинулась от него насколько позволяло место за столом.

– Ничего, сам прибежит, когда деньги закончатся! – отрезал отец и, омыв руки в чаше с водой, аккуратно вытер их чистым искусно расшитым полотенцем и потянулся за лепешкой.

Генри досадливо сморщился. Я слышала, что отец нещадно собственноручно сек его за малейшее неповиновение. Он старше нас с Джеймсом более чем на двадцать лет, рожденный от леди Розалин, первой жены графа Десмонда, первенец, наследник, к нему отец предъявлял самые высокие требования.

– Ты слишком добр к нему, отец! Мне бы ты и меньшего не спустил! – брат с грохотом опустил кубок на дубовый стол, расплескав при этом вино. Мэри попыталась взять его за руку, но Генри оттолкнул ее: – Отвали! – рявкнул он и начал неуклюже выбираться из-за стола, перевернув при этом свою тарелку, полную еды.

– Сел на место! – рыкнул на него отец, и Генри поспешил подчиниться, подбежавшая служанка подняла упавшую тарелку и водрузила ее на стол, но брат отодвинул ее, потянувшись за вином. – Сколько ты уже выпил? Нахлестался за весь день как сапожник!

Я опустила глаза и погрузила ложку в овощное рагу. Кусок не лез в горло, но я заставляла себя раз за разом глотать ароматное варево, Клэр, наша кухарка, со своими помощниками сегодня постарались на славу, жаль, никто не может по достоинству оценить их трудов.

– У Джеймса в отличие от тебя есть стержень! – презрительно процедил отец. – Иногда я думаю, что не того сына выбрал в наследники!

– Просто ты никогда не любил мою мать! – запальчиво крикнул Генри, он снова принялся за еду, впервые открыто выраженная неприязнь к отцу, однако, не умерила его аппетит. Я с удивлением посмотрела в его сторону: что на него сегодня нашло, он никогда не позволял себе говорить неуважительно со своим сюзереном? – Ты был бы счастлив, если бы я сдох тогда от лихорадки, как она!

– Мне ничто не помешает сделать наследником Джеймса, если я того пожелаю, но я чту традиции! – отрезал отец и снова потянулся за вином, Генри последовал его примеру, опрокинув при этом кубок Мэри. Та, взвизгнув, вскочила на ноги, пошатнувшись из-за хромой ноги, и принялась стряхивать с себя красные брызги, которые быстро впитывались в ткань ее платья. – Визжишь как свинья! – неприязненно поморщился брат.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5