Не смотри вдаль

– Так ведь и правда дурак.

– Я конечно не твой отец, но под второй глаз засветить тоже могу. У матери прощения не забудь попросить, за обидки свои, ей здесь итак несладко было.

Кирилл на слова Сергея только кивнул.

Вечером жарили шашлыки, коптили рыбу, ели зелень с Юлькиных грядок. Сергей за ними оказывается все лето ухаживал. У Юльки от этого на миг сердце сжалось, вот он ведь всегда такой был малейший ее каприз угадывал, каждую мелочь подмечал. А она такая дура, двадцать лет цеплялась за Сашку, за стабильность, боялась сына семьи лишить. Вот дотянула, семьи все равно не стало, хорошо Сергей прискакал. Отлюбил так, как никто и никогда в жизни, не спрашивая, не уговаривая, сделал так, как хорошо, обоим хорошо.

От таких мыслей все внутри сладко сжималось, это наверное самое то, про что говорила Галка. Может поэтому дверь в комнату на ночь не закрывала, они конечно не поговорили, но кому нужны вообще эти слова, есть вещи гораздо более приятные.

– Далеко собралась? – спросил Сашка, увидев Лилю с чемоданом на пороге кухни.

Лиля вздохнула, оставила чемодан на пороге, сама прошла в кухню и присела на стул напротив Александра.

– Я домой, Саш.

– Мне казалось, что ты дома.

Лиля заложила руки, прикусила губу, раздумывая как бы ему подохрдчивее объяснить:

– Саш, я к себе домой.

Немного помолчала, рассматривая свои ладони, лежащие на столе.

– Ты все решил сам за меня, себя, за своего сына. Я тебя люблю, но не могу так, – сморгнула набежавшие слезы, – ты сегодня из – за меня с сыном подрался. А ведь он прав, Саш, во многом прав. Ты ещё с женой не успел развестись, а меня уже привел в дом, где столько лет с ней вместе прожили. Здесь ваши общие воспоминания. Комнату его без спроса в кабинет превратили.

Лиля замолчала ненадолго, подбирая слова. Сашка смотрел на нее тяжёлым взглядом.

– Ты сегодня с сыном поругался…

– Он извинится, – прервал Лилю Сашка.

– Да не в этом же дело, он по – своему прав, из – за меня развалилась ваша семья. Я родителей рано потеряла, и ты знаешь, что я отдала бы сейчас все, чтобы только поговорить с ними, хоть слово им сказать, – Лиля шмыгнула носом, – Саш, семья – это самое главное, что есть в жизни человека. Давай ты решишь все вопросы со своими родными: с женой разведешься, поговоришь с ней. С другом помиришься, я же вижу, что ты переживаешь, он уехал, не звонит, сам дела делает, а вы этот бизнес вместе двадцать лет строили. С сыном поговоришь, объяснишь ему, что у вас произошло. А тогда поговорим Саш. Когда выполнишь все свои обязательства, тогда и будем с тобой отношения строить, без этого прицепа проблем.

Лиля встала и пошла к выходу, по пути подхватила чемодан и не оборачиваясь вышла из дома.

Звонить Сашка не стал, решил увидеться лично, посмотреть, как Юлька, обсудить ситуацию с Кириллом. Приехал в обеденный перерыв, хоть и знал, что обед у Юльки – это понятие относительное, что – то между утренним обходом и послеобеденным плановым приемом.

– Батюшки, какого красивого дяденьку к нам занесло, – откидываясь в кресле произнесла Юлька.

– Пойдем пообедаем, – предложил Александр.

– Обязательно, сейчас на пост позвоню, скажу, чтобы Стаханова пока не рожала, а то мне с мужем пообедать надо, – усмехнулась Юлька.

– Язвишь, значит все нормально, – усмехнулся Сашка.

– Не жалуюсь, Баринов, не жалуюсь, – ухмыльнулвсь.

– И выглядишь хорошо, как будто помолодела.

– А ты, Саня, выглядишь плохо, вон мешки под глазами, помятый какой-то, – произнесла Юлька, подхватывая сумочку, – ну пошли чтоль, добавим слухов местным кумушкам, – подхватила Сашку под руку.

– Сильно зубоскалят?

– Поздно спохватился, выручку дантисту надо было месяц назад делать.

– Ты с Киром разговаривала?

–Так он же только два дня как улетел, мы на даче отдыхали.

– К Серёге ездили?

– Так вроде закон не запрещает, – парировала Юлька.

За разговорами от и вышли из больницы и дошли до ближайшего ресторана. Здесь изредка они обедали, готовили вполне прилично.

– Мы с Кириллом погорячились, – начал Сашка.

– Саш, Кирилл мальчишка, вымахал конечно, выше тебя, но все равно мальчишка, мы тут свои проблемы пока решали, про него забыли, а он наш сын. Его в известность поставить следовало в первую очередь. Так что реакцию его понять можнои погорячились не вы, а ты. Он жалеет меня, понимает, что мне больно, как бы там я не храбрилась, Саш, но мне все равно больно.

– Прости.

– Да прекрати, ты, от твоего прости мне ни холодно, ни жарко. Развелись и развелись, земля вращаться не перестала. Поговори с ним, он в конце концов твой сын и любит тебя, неважно, со мной ты живёшь или нет.

– Я в воскресенье в Москву лечу, хотел с ним поговорить. Он копытом бил, карточку оставил, говорил с квартиры съедет.

–Может это и к лучшему, нужно же мужчиной становиться, нечего на папкиной шее сидеть. Подработка у него есть, не пропадет, не переживай.

– Юлька, почему ты такая мудрая?

– Я мудрая, да дура я последняя, – невесело улыбнулась Юля, – развод когда?

Сашка выложил на стол свидетельство о разводе, подвинул к Юльке.

– О, фамилию мне оставили и то хлеб, а то все привыкли, что я барыня, погоняло менять не надо, к новому я бы пока привыкла.

Александр на эту реплику промолчал.

– Ты знаешь, – продолжила Юлька, – а мне сейчас дышать как – то даже легче стало, а то я себя предательницей чувствовала.

– Ты сейчас о чем? – впился в нее пристальным взглядом Сашка.

– Хорошо все Баринов, хорошо. Где живу и работаю ты знаешь, заезжай в любое время.

– Я дом решил продать.

Юлька замолчала, эта новость где-то в душе кольнула острой болью.

– Ты забери вещи, какие хочешь.

Юлька справилась с собой и спокойно произнесла:

– Так наверное будет лучше, – улыбнулась грустно, – ключи у меня есть, на выходных заеду, ты в Москве будешь?

– Да, я на две недели.

– Удачи, Саш, Киру привет, Настюху поцелуй, пойду у Стахановой роды принимать, а то она поди ждать устала.

– Вернулась? – спросил Стас.

– Да, у меня отпуск был, вот закончился, надо на работу выходить.

– Сессия когда?

– Через три недели, как раз зарплату получу, я пока одна мне много не надо.

– Пока? – удивился Стас.

– Я в поликлинике была, – опустив глаза сказала Лиля, – беременность пять недель.

– Сашке своему говорить не собираешься? Он мне казался вполне адекватным человеком, не способным бросить девушку с ребенком.

– Да не в этом же дело, Стас. У него проблем без меня куча, разберётся с ними, тогда и решим, что делать дальше.

– Может он пока разбираться будет, дитё уже в школу пойдет.

– Значит в школу пойдет. Рожать я все равно буду, – твердо произнесла Лиля, – Стас, я ведь совсем одна.

– Чего это ты одна, а мы? Нас со счетов уже списала?

– Нет конечно, но вы – это вы, а ребенок, это же часть меня, – часто заморгала, чтобы сдержать подступивший слезы.

Стас притянул Лилю в объятия, погладил по голове шершавой ладонью:

– Эй, Лилек, ты чего? Мы же всегда с тобой, поддержим, поможем, не реви.

– Да это гормоны все, – прогунлостла ему в плечо Лиля, – я без конца реву, по любому поводу.

– Может тебе витаминчики какие попить, что там вам беременным положено?

– Не надо, врач сказала, что показатели все в норме, анализы хорошие.

– Кто будет – то? – почесал затылок Стас.

– Еще рано пол определять, это ещё маленькая рыбка просто, – улыбнулась Лиля.

– Может тебе не надо пока работать?

– С чего бы это?

– Ну как же, – замялся Стас, – в твоём положении.

– Вот ты смешной, беременность – это не болезнь, я же просто за рулём сижу, ничего тяжёлого не поднимаю,ничем не перегружаюсь, отдых и остановки у меня по графику. Так что не переживай.

– Ладно, рация у тебя работает, если что, наших проси, всегда помогут, – дал указания Стас.

– У меня рейс длинный, – тихо произнесла Лиля.

– С чего это? Ты же только короткие рейсы берешь.

– Предложили, я не отказалась, ты же знаешь, от и лучше оплачиваются.

– Лиль, если ты из – за денег, то…

Лиля его остановила, закрыв рот ладошкой.

– Нет, не только, мне так легче. Я дома на стены скоро кидаться начну, волком выть. Понимаю, что правильно поступила, когда вещи собрала и ушла от Баринова, а внутри все тянет. Как зубная боль, противная такая, ноющая и обезболивающие пьешь, а они нифига не помогают. Чем дальше от него буду, тем вероятнее шанс, что не сорвусь, не наплюю на гордость свою, принципы оставшиеся и не помчусь к нему. Тяжко мне без него, понимаешь? Дышать с трудом получается. Глаза закрываю, когда спать ложусь, а вместо сна образ его, улыбка мягкая, он так только мне улыбается, снисходительно и в то же время с каким – то обожанием.

– Ты в любом случае помни, что мы всегда с тобой, – прижимая крепче Лилю к себе произнес Стас.

Рейс был недельный, пайковых выдали соответственно, да и оплачивался хорошо. Побыть наедине с собой, своими мыслями – это для Лили сейчас было самое лучшее лекарство. Дорога, она успокаивала, КАМАЗ машина большая, едет плавно, укачивает, как мама в колыбели. Лиля ехала не выбиваясь из графика, на хвосте маячила знакомая машина, ребята из охраны. Если охрану не сняли, значит Сашка ее не отпустил, это открытие разлилось в груди большим радостным пятном. Ребята близко не подходили и не разговаривали, но само их присутствие радовало.

До города оставалось всего триста километров, при хорошем исходе часов пять езды, темнеет не рано, поэтому есть шанс приехать засветло. Темные тучи заходили на подъезде к городу, Лиля внутренне содрогнулась, грозу она ненавидела, а в дороге особенно. Обычно останавливалась, пережидая, но до города оставалось километров семьдесят, а до базы,где разгружались так и вообще тридцать, какой смысл останавливаться, как – нибудь дотянет.

До складского комплекса доехала уже по ливню, благо у них система автоматизированная, дождь разгрузке не помеха. Все два часа, которые шла разгрузка лил ливень. Лиля сидела в кабине своего КВМАЗА и смотрела, как по лобовому стеклу бегут потоки воды. Просвета впереди видно не было, значит дождь зарядил на всю ночь.

Зябко передёрнуло плечами. Кладовщик в дождевике постучал в дверцу.

– Подпись поставь, – сказал сухо.

Лиля приоткрыла дверцу, быстро чиркнула и забрав свои бумаги завела двигатель.

Ливень закончился, осталась противная морось. Лиля вырулила с территории комплекса, отмечая краем глаза, что ребята едут следом.

Движение ближе к городу стало интенсивнее, легковушки как всегда обгоняли, те, кто из – за ливня снизили скорость, теперь активно нагоняли. Лиля ехала со стандартной скоростью, уже стемнело, мокрый асфальт дороги блестел в свете фар.

Отметка о запрещённом обгоне, ограничение скорости до шестидесяти и большая черная машина, вопреки всем запрещающим знака вышедшая на обгон. Секунды, понадобились Лиле, чтобы осознать, что столкновения не избежать, оттормозиться по мокрой скользкой дороге, даже без груза не удастся. Страх, парализующий, отбрасывающий на много лет назад, в темную сырую ночь, забравшую близких людей.

Перед внутренним взором мелькнул улыбающийся Сашка. Наверное пришло время платить по счетам. Ее расплата будет такой. Эта была последняя мысль, перед тем, как Лиля выкрутила руль. КАМАЗ огромной тяжёлой махиной стал съезжать в кювет, наклонился, послышался звук, который издает металл, когда его корежит. Затем встряска и сильный удар, а потом темнота и улыбающееся Сашкино лицо.

– Юль, ты ещё на работе? – раздался в трубке голос Карины.

– Да, сижу, пока меня не было неделю, тут наворотили дел, разгребаю, – устало отозвалась Юлька.

– Юль, замялась Карина, – тут такое дело, к нам девушку везут, в ДТП пострадавшую, скорая передает, что она беременна, срок около шести недель.

– Повреждения какие у девушки?

– Сотрясение, перелом левой руки и нескольких ребер слева, рваная рана брюшины вроде, это так скорая объяснила.

– Кариш, с такими ранами на таком маленьком сроке проще вакуум сделать, – вздохнула Юлька, – девочка молодая?

– Двадцать пять девочке.

– Если ребенок первый, рискованно конечно, но родить думаю ещё сможет.

– Юль, дело не в этом…

– И чего молчим? Карина, да не тяни ты кота за все подробности, – психанула Юлька.

– С девочкой охрана была, наша, они скорую и вызвали, Баринову не дозвонились, Никите доложили.

– Какая охрана, Карин, я ничего понять не могу.

– Это Лиля, Сашки твоего.

В трубке воцарилось молчание. Юлька тяжело дышала, сглатывая подступивший к горлу ком. Карина ее не торопила, понимая, что подруге нужно собраться с силами и мыслями.

– Я бригаду собиру и приду, – сказала коротко.

Положила трубку, несколько минут собиралась с духом и набрала номер сына, он трубку не взял. Чертыхнулась и позвонила Насте. Трубку сняли после нескольких гудков:

– Настюш, привет, – постаралась произнести ровным голосом, – я Кириллу не могу дозвониться.

– Так они с Александром Викторовичем в кабак отправились, отмечать примерение вроде как. Я на парах была, только недавно вернулась.

– Насть, надо их срочно найти, там, – на секунду запнулась и продолжила, – Лиля в аварию попала, ее к нам в больницу везут, а до Сашки дозвониться не могут.

– Я поняла, сейчас их найду, не волнуйтесь, Юлия Юрьевна, – быстро проговорила Настя.

– Спасибо, Насть, присмотри там за ними.

– Хорошо.

Бригаду собрать труда не составило, всего – то и надо было с собой узиста взять, дежурного врача и медсестру.

В хирургии готовились к прибытию скорой, бригада уже собралась, во главе с заведующим.

– Баринова, шабаш у нас по вторникам, а сегодня пятница, чего прилетела? – ядовито произнес Протасов.

– Так у пострадавшей по данным скорой беременность около шести недель, – спокойно произнесла Юлька.

– Ты думаешь, что после той мясорубки, в которой ее прокрутило там могло что – то стоящее остаться? Ещё и аппарат УЗИ приволокла, – усмехнулся.

– Я пока ещё клятву Гиппократа не забыла и тебе не советую, у тебя своя работа, а у меня своя.

В приемный покой ввезли Лилю на каталке. Лицо и бок были в крови, рука зафиксирована.

– На рентген ее, – распорядился Протасов.

Юлька возражать не стала.

Рентген показал раздробленное плечо, трещины двух ребер. К счастью бок пострадал не сильно, только верхние ткани.

– Готовьте девушку к операции, будем собирать ее плечо и бок шить, – скомандовал Протасов.

– Сначала мне нужно девушку осмотреть, – сказала Юлия, – сделать УЗИ.

– Баринова, чё ты лезешь, – взвился Игорёк, – даже если там что – то живое и осталось, то после рентгена оно превратилось в уродца, так что будем делать вакуум, можешь идти домой, оплакивать свою несчастную судьбу.

По лицу Лили покатились слезы, у нее нещадно болела голова, но слова врача, доносившиеся из соседней со смотровой комнаты услышала разборчиво.

– Я сказала, что девушку осмотрю, и я это сделаю, – отчеканила женщина, – посмотрим, что покажет УЗИ, кровотечения нет, возможно просто стоит поставить кольцо.

– Баринова, – зарычал доктор, – ты берега попутала, ты здесь никто. Твой бывший муженёк больнице регулярную спонсорскую помощь оказывал и поэтому главнюк тебе в попу дул, так теперь муженька – то у тебя нет, – развел руками, – тю – тю, променял тебя на молоденькую и красивую. Так что заводи свою метлу и лети в свой роддом, там командуй, а здесь я буду решать. Ты у нас теперь никто, но если будешь более лояльна может и приголублю тебя.

В тишине больничного коридора раздался звук пощёчины. Весь медицинский персонал, который находился возле смотровой замер.

Первым отмер Протасов. Приложил руку к раненой щеке, а затем резко кинулся к Юльке, намереваясь ее пригвоздить к стене.

Сделать этого он не успел, его самого резко снесло с места и вжало в стену. Крепкие руки Горского сминали в руках медицинскую форму.

– Карин, ты сама операцию проведешь? – спросил у Карины, повернув голову в ее сторону, – а то у нас господин Протасов на больничный уходит.

Карина кивнула и подхватив Юльку под локоть потащила в смотровую.

– Ну, твой Горский огонь, – тихо шепнула на ушко.

– И ничего он не мой, – слегка смутилась Юлька.

– Мне – то очки не втирай, ой, пусть хоть Горский Протасову пятак начистит, а то Баринов все руки марать не хотел.

Лиля лежала на кушетке в смотровой. Юлька вошли вместе с Кариной и Еленой Дмитриевной, узисткой.

– Лиля, я Юлия Юрьевна, врач – гинеколог, а это – Елена Дмитриевна, мы вам сейчас УЗИ сделаем и если все хорошо, то я вас осмотрю. При благополучном стечении обстоятельств мы поставим вам специальное кольцо, чтобы сохранить беременность, сделаем это во время операции на плече. Я понятно вам объясняю?

Лиля плохо видела из – за слез, застилающих глаза. Эта женщина должна ее ненавидеть, Лиля разрушила ее семью, из-за нее, ей приходится выслушивать оскорбления и насмешки коллег. А она пытается ей помочь.

Врачи стояли возле Лили и ждали от нее какого-то ответа, а у нее в горле стоял такой ком, что слова никак не выходили.

– Лиля, если вам трудно говорить, сожмите мою руку, что вы меня поняли, и нам нужна ваша подпись, что вы согласны с медицинским вмешательством, если сами не можете, то мы свяжемся с кем-то из родственников, если вы обозначите, как это сделать.

Юля подошла и взяла Лилю за руку. Рука у Юлии оказалась очень теплой и мягкой. Лиля ее сжала настолько крепко, насколько позволяли силы.

– Ну вот и хорошо, – выдохнула Юля, – а плакать не надо, мы вас подлатаем и все будет хорошо, – Юлька улыбнулась Лиле, поворачиваясь к аппарату УЗИ, глядя как Елена Дмитриевна его настраивает.

Лиля плакала, не в силах ни утереть, ни остановить катящиеся из глаз слезы. Было больно, физически, хотя и поставили обезболивающие уколы и духовно. Душе было пожалуй даже больнее.

– Пойдем в ординаторскую, – сказала Карина, – у меня конечно отдельного кабинета как у тебя нет, но в моем закупке посидим, бутылку вина мне благодарный пациент приволок.

– Не хочу ничего, – устало произнесла Юлька, – туфли снять только, потому что ноги отекли и спать завалиться.

– Ты чего это? У тебя отеков никогда не было. Почки проверяла? – обеспокоилась Карина.

– Дорогусь, мне почти сорокет, отеки – это ещё цветочки, дальше ягодки пойдут, – усмехнулась Юлька.

Возле ординаторской сидели Никита и Сергей. Оба встали при их приближении.

– О, давай хоть им сообщим об итогах операции, раз сидят караулят, да и больше видимо некому, – пошутила Карина.

– Мы ее родственников беспокоить не стали, – произнес Никита, – решили подождать, когда операция закончится.

– Закончилась, – сказала Карина, – успешно, бок зашили, кровопотеря небольшая, ребра сами по себе заживут, в плечо я пластинку вставила, материал импортный, Горский вон оплатит, – кивнула в сторону Сергея, – он у нас же рыцарь, беременность сохранить удалось, но нужно будет тщательно наблюдать. Я правильно говорю, Юлия Юрьевна?

– Абсолютно, – кивнула Юлька, – говорила тебе в гинекологи идти, нет же пошла в хирургию, к этому. Баринова нашли?

– Через часок прилетит, ребята встретят, – спокойно ответил Сергей.

– Карин, я к себе, вздремнуть что ли, как – то тошно, через часок Баринов прилетит и девушка от наркоза отойдет тогда и приду, ладно?

– Может домой? – вставил свои пять копеек Сергей.

– Горский, не люби мне мозг.

Через час в отделение хирургии ворвался Баринов, лицо белее мела, руки трусятся. Даже губы слегка подрагивали.

– Баринов, – флегматично сказала Карина, – пластинку в плечо Горский оплатил, а палату уж будь любезен сам.

– Карина, – рыкнул Сашка, выходя из себя.

– Ну слава богу, – выдохнула Карина, – пришёл чуток в себя, а то залетел как приведение, я уж испугалась, вдруг сердце не выдержит, в обморок грохнешься. Халат напяливай и бахилы.

Сашка мгновенно начал облачаться в больничный наряд.

– Девушку на трогать, не трясти, не расстраивать, только смотреть, как на вазу эпохи Мин. Ясно?

Сашка только кивнул.

Лиля лежала на больничной кровати, такая маленькая и бледная, к руке была подключена капельница, вторая рука в гипсе, Сашка остановился, не зная с какой стороны к ней и подойти – то можно.

– С правой стороны, левая повреждена, – подсказала Карина, девушку утомлять нельзя, минут двадцать разрешаю побыть, а дальше она все равно уснет.

Сашка взял стул и присел возле кровати. Аккуратно взял Лилю за тонкие холодные пальчики. Желая их как – то согреть, но боясь сжимать, наклонился и подул на них, а затем поцеловал, утыкаясь в них лбом.

Голос звучал глухо:

– Прости, детка, прости, что рядом не был, что отпустил. Больше никуда без меня, никаких работ поездок.

Поднял на нее глаза с блестящими в них слезами:

–Ты права, я торопился, не давал тебе право выбора и чуть за это не поплатился, будет как ты хочешь, как ты скажешь. Только не бросай меня, я без тебя не смогу. Мне эти две недели пыткой показались.

Лиля плакала, снова слезы катились по щекам.

– Лиль, больно? – забеспокоился Сашка, – я сейчас Карину позову, чтобы обезболили.

Лиля чуть сильнее сжала его руку, не давая сорваться с места и слегка мотнула головой.

– Ладно, ты спи, я здесь посижу.

Лиля слегка кивнула и закрыла глаза.

В коридоре возле окна палаты стояла Юлька, а за ее спиной Горский, как нерушимая скала.

– Жалеешь, что все так? – тихо задал вопрос.

– Горский, ты вроде умный, но такой дурак. Я прием оставила только плановый и административку, теперь в субботу и воскресенье свободна. Грядки поедем убирать? – не поворачиваясь проговорила Юлька.

– Я Сашке хотел помочь, – замялся Горский.

Юлька обалдела, к нему повернулась, полыхнула глазами.

– Чем, я стесняюсь спросить ты ему помочь собрался? Лилю за руку подержать?

Горский расплылся в улыбке.

– Ты сейчас чего лыбишься, как попрошайка со сторублевкой?

– Ты меня приревновала что ли? – ухмыляясь спросил Сергей.

– Не беси меня, – строго произнесла Юлька.

– Да ребята нашли тех паразитов, что Лиле в лоб летели, надо разобраться.

– Вот пусть Баринов сам и разбирается, ты сегодня уже в героя поиграл, Протасов надолго запомнит, так что с обидчиками своей женщины пусть сам разбирается. Поехали уже домой, спать хочу, сил нет.

Сашка так и остался ночевать на стуле в палате хирургии. Утром Лиля чувствовала себя лучше. Приехал Стас с тетей Томой, привезли домашний бульон, фруктики. Тетка хлопотала над Лилей, жалея ее бедную. Сашка, свободное время, пока у Лили были посетители потратил с пользой, объясняя молодым мажорчикам, как на дороге себя вести не стоит.

Юлька с Горским укатили на дачу. Рыбу, которую Сергей наловил, он чистил сам, закоптили ее в коптилке. Вкуснющая получилась.

– Баринова, вот ты как вообще, нормальная? – ворчала Галка, – я ей такое место предложила, в столице, а она осталась в своем этом занюханном роддоме.

Юлька на эти выпады только плечами пожала и улыбнулась.

– Не лыбься мне, как пришибленная. Ты мазохиста, я не могу понять, мало того, что Баринов тебя бросил, так ещё и беременность его новой жены ведёшь. Нормально?

– Нормально ребенок развивается, отклонений нет. Будет крепкий здоровый малыш, в счастливой семье. Кир, вон брата ждёт, все живы, здоровы, ну чего ещё – то.

– Вот про здоровы, это ты завернула, если все так шоколадно, чего тогда принеслась? – пытливо выспрашивала Галка.

– Галя, не нагнетай, – прямо посмотрела в глаза ей Юлька, – мы же договаривались, что я приеду.

– Давай, посмотрю тебя, чувствуешь себя как?

– Нормально, – коротко ответила Юлька.

– Не юли мне, – хмурясь произнесла Галка, – вставай на УЗИ пойдем.

– Зачем? – не поняла Юлька.

– Баринова, ты с разводом отупела совсем что ли? Сказано пойдем, значит пошли.

В коридоре, отбирая стены стоял Горский. При их появлении встрепенулся.

– Все, девчонки, пошли в кафешку, встречу обмоем? – улыбнулся.

– Скройся лучше, – огрызнулась Галка, – зла на тебя не хватает.

Галка понеслась по коридору дальше, Юлька, подхватив Сергея под руку потопала за ней.

– Чего она такая добрая ко мне? – не понял Сергей.

– Злится, что работать из – за тебя у них не стало.

Сергей промолчал, кивнул головой.

– А идём куда?

– На УЗИ.

– Зачем? – не понял Сергей.

– За надом, – щёлкнула его по носу Юлька.

–Юль, ты опытный врач, как могла такое допустить? Или пропустить? Или ты так снова замуж выйти хочешь? У меня версии кончаются, отвечай уже что – нибудь.

–Я в шоке, – сидя на кушетке сказала Юлька, – не готова как – то.

–А ноги раздвинуть перед Горским была готова, на вот получи. Теперь точно в Москву переезжать надо, кто там у вас в вашей деревне тебя старородящую дуру по беременности вести будет? Давай, иди сдавай анализы, а я пойду Горского обрадую.