Не смотри вдаль

Лиля на судьбу никогда не роптала, принимала стойко все ее удары, старалась не прогнуться под гнетом жизненных обстоятельств.

Но как же тяжело, когда уходят родные люди. Кто – то придумал, что время лечит, боль с годами становится меньше. Враньё, ничего оно не лечит, не забывается, легче не становится. Уже прошло много лет, с тех пор, как погибли родители и младший брат, а воспоминания о них до сих пор причиняют нестерпимую боль. После смерти родителей с Лилей всегда рядом была бабушка, она стала самым родным и близким человеком на свете, теперь вот и она ушла.

В реанимации, стоя возле ее кровати Лиля чувствовала, что к бабушке приближается старуха с косой. Лицо стало не просто мертвенно – бледным, оно посерело, скулы заострились, губы побледнели, даже волосы стали не просто седыми, а тоже какими – то серыми. Чувствовала, но сделать ничего не могла, даже за руку взять, чтобы ощутить последние крохи тепла, ещё не покинувшие болезненное тело.

Потом приборы запищали, медсестра засуетилась и быстро выперла Лилю в коридор. Ноги подвели и Лиля сползла по стенке вниз. Слезы неконтролируемо текли из глаз. Мимо пронеслись с топотом врачи, некоторое время царила суета, а потом наступила оглушающая тишина, придавила гранитной плитой. Лиле хотелось ее разрушить, закричать во всю мощь лёгких, срывая голос, но из горло выходило только слабое клокотание.

Через некоторое время сквозь муть перед глазами увидела крупный мужской силуэт. Гадать кто это смысла не было. Потом ее подхватили и прижали к большому горячему телу. В объятия Александра было спокойно, он как якорь удерживал ее от того, чтобы она не съехала в пучину отчаяния.

Последнее что Лиля помнит, как он нес ее по больничному коридору, дальше она скорее всего ненадолго отрубилась и пришла в себя только в своей квартире. Александр усадил ее в кухне на табурет и заставлял выпить воды с какими – то таблетками.

Лиля послушно проглотила таблетки и запила водой. Подняла глаза вверх и сфокусировала взгляд на Александре:

– Саш, не уходи пожалуйста, – тихо попросила, – я наверное не имею права просить, но не смогу одна тут, – слабой рукой махнула в сторону квартиры.

Он тут же присел перед ней на корточки, ладошками оглаживая ее лицо:

–Что ты, никуда не уйду, с тобой буду, куда я теперь от тебя, – констатировал с грустной улыбкой.

Лиля всхлипнула и прижалась к Александру, крепко обхватив его руками за шею. Сашка поднялся, подхватывая ее на руки и пошел по коридору. Квартира была двухкомнатная, угадать где комната Лили, а в какой проживала бабушка труда не составило. Александр занёс Лилю в ее комнату и посадил на диван.

–Надо зеркала закрыть, – тихо проговорила Лиля, – там простыни в шкафу на второй полке, и бабушкину постель убрать в мусорные пакеты, я наверное сама не смогу.

–Ложись, я все сделаю, – кивнул на диван.

–Диван разложить нужно, – отводя глаза произнесла Лиля.

Сашка молча подошёл, поднял ее с дивана, поднял диванную сидушку, под ней оказался бельевой ящик, где лежали одеяла и простыни. Александр ловко их выудил, потянул диван на себя, механизм лягушка сработал без осечки. Мужчина ловко растелил простынь, разложил подушки и расправил одеяло.

Повернулся к стоящей столбом Лиле.

– Ложись, я пока с зеркалами разберусь.

Лиля кивнула и медленно стала стягивать с себя футболку, оставаясь в кремовом бюстгальтере. Кровь в жилах Сашки воспламенилась, но понимая, что сейчас не время и уж тем более не место, собрал силу воли в кулаки, сжав их до хруста пальцев и отвернулся. Подошёл к шкафу, открывая дверцы и доставая постельное белье, отправился по квартире, накрывать зеркальные поверхности.

Когда сделал все дела заглянул в спальню, успокоительное видимо подействовало, поэтому Лиля спала, свернувшись калачиком под одеялом. Сашка закрыл дверь в ее комнату и отправился на кухню из которой был выход на лоджию. Там достал телефон, отмечая, что на часах уже три часа ночи. В сообщениях увидел контакты похоронного агенства. Первым делом позвонил туда, они явно работают круглосуточно. Расчет оказался верным и сотрудник спокойным, сочувствующим голосом принял закал на церемонию погребения.

Затем набрал номер, который за годы знал наизусть, как свой собственный.

– Баринов, – сонным голосом отозвалась Юлька, – если никто не умер, а ты разбудил меня среди ночи из – за пустяка, то я прикончу тебя.

– Бабушка умерла, – спокойно произнес Сашка.

– Уважиткльная причина, только если мне память не изменяет, то у нас с тобой бабушек уже лет десять не водится.

– У Лили бабушка умерла, инсульт, в отделении у Бориса скончалась.

– Боря отпишется, да и бабуля явно старая.

– Юль, я в больнице ночью был с Лилей.

– Наследил короче, ясно. Ну, смена у меня только завтра в ночь, днём переездом заниматься буду. А к вечеру с силами собирусь, оборону удержу, не парься.

– Я с похоронами помогу.

– За контактами похоронного агенства – это к Боре, или к Протасову, у меня люди рождаются, а не умирают. Баринов, у тебя все?

– С переездом помочь?

– Девочку поддержи, – коротко произнесла Юля и отбила вызов.

По следующему номеру, который набрал Сашка механический голос сообщил, что абонент временно недоступен. Сашка устало вздохнул, потёр пальцами глаза:

– Обиделся, – произнес в темноту ночи.

Постоял ещё немного на балконе и отправился в комнату, где спала одинокая беззащитная девушка

Шум дождя, грохот грома и большая черная машина, которая несется на родителей, и вот вот раздавит, а Лиля стоит в стороне, порывается помочь, но не может пошевелить ни одной частью тела. Только из горла вырывается отчаянный крик и по лицу текут соленые слезы, когда машина, проехав по людям уносится во тьму.

Этот жуткий кошмар не возвращался уже около пяти лет, раньше Лиля бывало, после эмоционально напряжённых дней его видела, но с годами он стал уходить. И вот опять, смерть бабушки вытащила его из глубин подсознания. Проснулась Лиля от собственного крика, пытаясь выпутаться из одеяла, сковавшего ее как оковы и силясь сделать глоток воздуха. Сильные горячие руки неожиданно быстро сбросили одеяло и прижали ее к твердому телу, на ухо раздался шепот: в

– Все хорошо, я рядом, это просто сон, – зашептал Сашка, прижимая ее к себе.

Лиля отчаянно стала цепляться руками за его мощные плечи, чтобы ощутить хоть крупицу тепла.

Сашка целовал мокрый от испарина лоб, виски, пережидая, когда истерика пойдет на спад и приговаривая, что все будет хорошо.

Через некоторое время Лиля успокоилась, перестала биться раненой птицей и затихла в его объятиях, а затем собравшись с силами произнесла:

– Саш, поцелуй меня.

Александр такой просьбе не то чтобы удивился, а просто опешил. Он чего угодно мог ожидать, но никак не просьбы поцеловать, тем не менее, наклонился и легко чмокнул в губы.

– Нет, не так, – снова заговорила Лиля, – по – настоящему поцелуй.

Сашку просить дважды не пришлось, он итак держался из последних сил, чтобы не прикоснуться к ней больше дозволенного, уговаривал себя, что сейчас неподходящий момент, но раз уж она сама попросила. Наклонился и впился жадным поцелуем в ее губы, которые Лиля с готовностью приоткрыла, пропуская его язык в рот, позволяя там хозяйничать. Поцелуй получился долгим и глубоким. Лиля гладила предплечья и плечи Сашки, прижималась к нему грудью.

Сашка резко перевернулся таком образом, что он оказался сверху, а она лежащей внизу на спине. Мужчина приподнялся на руках, заглядывая в ее затуманенные глаза, и собирая последние крупицы силы воли проговорил хриплым голосом:

– Надо остановиться.

Лиля в ответ замотала головой.

– Детка, сейчас не время, ты расстроена, – попытался уговорить ее Сашка.

– Саш, – тихим надломленным голосом произнеслаЛиля, – пожалуйста, я не знаю, что ждет меня завтра, но сегодня хочу хоть немного, хоть небольшую капельку своего счастья.

– Тебе может быть больно, – предупредил Сашка.

– Пусть будет, – согласилась Лиля, – не больнее, чем есть сейчас.

Сашка шумно выдохнул и наклонился к ее губам, жадно целуя. Руки оглаживали стройное девичье тело, скользя по гладкой теплой коже, отчего она становилась еще горячее. Сашка, вопреки дикой жажде старался быть нежным, хотя ему хотелось сделать ее своей прямо сию секунду без всякой подготовки, он так себя чувствыовал только когда из армии вернулся. В то время был несдержанным и иногда грубоватым, потом, когда Юлька забеременела старался держать себя в узде, чтобы ей боль не причинить и ребенку не навредить. Так эта сдержанность в постели с женой у него и закрепилась. Сейчас с Лилей быть сдержанным не получалось, целовал жадно, нижнее белье с нее не снял, а буквально сорвал, так, что послышался треск.

Лиля же, казалось вообще мало реагирует на внешние раздражители, она впеивалась пальцами в его плечи настолько сильно, что пальцы от напряжения побелели. И целовала, целовала, целовала во все места, куда могла дотянуться.

Сашка провел рукой по промежности девушки, отмечая влажность, которая должна слегка улучшить трение и возможно уменьшить боль. Стал натирать складки чуть активнее, от этого Лиля слегка застонала. Ощущения для нее были новыми, непривычными, но приятными настолько, что хотелось самой начать бесстыдно тереться об сашкину ладонь.

Сашка оценил, что девушки его действия приятны и продолжил, смог бы он остановиться, если бы вдруг Лиля сейчас высказала протест? Об ответе на этот вопрос предпочитал не думать. Средним пальцем прогладил складки, надавливая чуть сильнее и проталкивая его внутрь. Сопротивления никакого не встретил, но Лиля слнгка напряглась.

– Расслабься, – зашептал ей на ухо, – так нужно, чуть растянуть, чтобы потом было не так больно.

Лиля вняла его совету и постаралась расслабиться. В качестве поощрения Сашка впился долгим поцелуем в ее губы, попутно подключая к среднему пальцу еще один, и начиная выполнять ими поступательные движения.

Через некоторое время Лиля прпостонала Сашке в рот, сама подаваясь навстречу его пальцам, влаги стало значительно больше, внутренние стенки готовы были сжаться.

Сашк5а резко вытащил пальцы, заменяя их своим давно готовым членом. Толкнулся чуть вперед, заполняя девушку на одну треть, заглянул в глаза, пытаясь считать ее реакцию. Лиля прямо посмотрела в его глаза.

– Ты как? – задал вопрос Сашка.

– Все хорошо, не останавливайся, со мной все хорошо, – зашептала Лиля.

Сашка кивнул, толи себе, толи ей и толкнувшись вперед, одним движением заполнил ее собой до основания. Из глаз Лили потекли слезы. Сашка снова приподнялся на руках, замирая над ней, позволяя привыкнуть к новому чувству наполненности. Через несколько секунд собрал слезинки губами и начал двигаться, так медленно, как позволяла его выдержка.

Мышцы на руках взбугрились, по спине и лицу катился пот, но ускоряться он не спешил, понимая, что его неверные движения могут нанести ей вред, больше, чем положено.Долго он не продержался, ускорился, и, сделав несколько быстрых толчков получил свой оргазм, изливая семенную жидкость внутрь Лили.

Лиле было хорошо, нет, никакого оргазма она конечно не получила, но кайф все равно ощущала, от того, что этот сильный мужчина рядом с ней, что в эту конкретную минуту он принадлежит только ей. Пусть уже через несколько часов все изменится, но пока она может насладиться минутами мимолетного счастья.

– Такого я от тебя ожидать никак не могла, – констатировала тетя Тамара, когда поминки закончились и все гости разошлись. В кафе за столиком остались только Стас со своей невестой Полиной, тетя Тома и дядя Коля, которые прервали свой отпуск и вернулись хоронить бабушку.

– Лиль, – произнесла тихо, оглядываясь на официантов, убирающих со столов, – как тебя угораздило – то с женатым мужиком связаться, да еще и старше тебя, мы же вроде тебя не так воспитывали?

– Ты от меня сейчас каких – то оправданий ждешь? Или раскаяния? Так вот, конкретно перед вами я ни в чем не виновата. А сердце оно не выбирает кого любить, бедных или богатых, красивых или страшных, женатых или холостых.

– Да чего ты в бутылку лезешь – то, мы тебя не осуждаем, но ты представь, что мы с Николаем прожили вместе тридцать лет, а он сейчас соберется и уйдет жить к молоденькой девчонке, я то как себя чувствовать буду? На чужом несчастье, счастья не построишь.

– Никуда Сашка не уходил, это во – первых, пока он просто помог мне в трудную минуту, а с женой сказал вопрос он решит, – попыталась спокойно пояснить ситуацию родственникам Лиля.

В этот момент в кафе вошел сам виновник их обсуждений, которому где-то в середине поминок позвонили и он отъехал по срочным делам. Лиля не стала дожидаться, когда он подойдет к ним, чтобы избежать выяснения отношений между теткой и Александром, быстро подскочила со стула и пошла ему на встречу.

Сашка остановился и притянул подошедшую Лилю в свои объятия, сжимая до хруста косточек.

– Не хочешь, чтобы я с твоими родственниками общался? – разгадал ее маневр.

– Ты мне ничего не должен, а им тем более, пусть думают, что заблагорассудится.

Сашка хмыкнул, на такую попытку его защитить, развернул Лилю и вместе с ней отправился за столик, где сидела ее семья.

– Здравствуйте еще раз, – позлоровался со всеми, – у меня не было возможности представиться, я – Баринов Александр Викторович, друг Лили.

– Здравствуйте, я – Николай, муж лилиной тети – Тамары, – произнес дядя Коля, протягивая Сашке руку.

Сашка руку пожал.

– А это – наш сын Стас и его невеста Полина, вы присаживайтесь, в ногах правды нет, – продолжил Николай.

– Спасибо, – коротко ответил Сашка, – примите мои соболезнования, очень жаль, что нам пришлось познакомиться при таких трагических обстоятельствах.

– Вам спасибо за помощь, – продолжил Николай, – вы скажите, сколько мы вам должны за организацию похорон, мы все отдадим.

Сашка понимал, что если сейчас откажется принимать их деньги, то обозначит разницу в их социальном положении, а лилины родственники понятно что итак не в особом восторге от его кандидатуры. Хорошо, что за двадцать лет ведения бизнеса переговорам он научился, поэтому ответил нейтрально:

– Всем занималось похоронное бюро, я дам вам их телефон, чтобы вы связались, для уточнения конкретной суммы, там кроме погребения венки и цветы были, это от меня лично, вам за это платить не обязательно.

– Спасибо вам, – коротко ответил Николай.

– Александр Викторович, – обратилась к Сашке, молчавшая до этого тетка Лили, – вы нас извините, но Лиля нам не чужая, ей в жизни итак сильно досталось, зачем рна вам?

– Я не подлец, – отчеканил Сашка, – и намерения мои в отношении Лили более, чем серьезные, – обозначил свою позицию.

– А жена ваша в курсе ваших серьезных намерений? – продолжила допрос Тамара.

– С женой мы подали на развод, живем с недавних пор отдельно, так что да, могу сказать, что она в курсе моих намерений, – жестко озвучил Сашка, – если у вас вопросов больше нет, то Лилю, я, с вашего позволения забираю.

Сашка поднялся, взял Лилю за руку и вдвоем они вышли из кафе.

В кафе он посадил ее в машину на переднее пассажирское сидение, пристегнул ремнем, сам сел за руль. повернул голову в ее сторону, оглядывая бледное лицо, резко контрастирующее с черной повязкой на голове.

– Устала.

Лиля, откинувшаяся на подголовник только кивнула.

– Домой поедем или ко мне?

– Саш, отвези меня домой, – устало попросила Лиля.

– Хорошо, – сразу согласился Сашка, – но учти, что про свои намерения я не шутил, если тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, я тебе его предоставить готов. Но отступать от тебя я не собираюсь.

– Ты правда на развод подал?

– Не я, Юлька адвокату позвонила с утра, он дела фирмы нашей ведет. У нас имущество почти все в браке нажито, поэтому по закону должно делиться между обоими супругами, – давал пояснения Сашка, лихо вливаясь в поток машин.

– Это тебе придется из-за меня фирму делить, – грустно произнесла Лиля.

Сашка на секунду оторвался от дороги, кинув на Лилю хмурый взгляд:

– Давай мы с тобой договоримся, что я взрослый мужчина и за решения, которые принимаю ответственность несу в полной мере. Трусом никогда не был. А делить мы ничего не будем, Юлии Юрьевне мои активы никогда не нужны были, она к благам цивилизации равнодушна, может в туфлях за пару тысяч рублей с рынка походить, ей обувь от Джимми Чу не очень интересна. Так что фирма моя при мне останется, а недвижимость у нас у каждого своя. Юлька в городской квартире жить будет, мне остался дом.

За всеми разговорами они доехали до лилиного дома. Сашка уезжать никуда не собирался, остался у нее в этот день и на следующий. Для них наступило счастливое время безвременья, вокруг создалась капсула иллюзорного счастья. Сашка отлучался по делам, но старался больше работать из дома, документы на подпись ему привозил Никита, его Лиля видела в день их знакомства. Много гуляли, держась за руки, кормили в парке голубей. Счастливая неделя пролетела быстро, как один миг.

– Мне завтра в рейс, – сказала Лиля, присаживаясь на табурет в кухне.

Сашка отложил в сторону столовые приборы, которыми лихо разделывался с отбивной, и поднял взгляд на Лилю.

– Какой рейс?

– Короткий, я длинные не беру, на два дня, туда и обратно.

– Мне казалось, что я в состоянии тебя обеспечить, чтобы ты не возвращалась на эту работу.

– Саш, – поджала губы Лиля, – я привыкла сама себя обеспечивать и ни от кого не зависеть. Тем более, что наши отношения сегодня есть, а завтра их может не стать.

– Собирайся, – приказал Сашка, вставая из-за стола.

– Куда? – не поняла Лиля.

– Туда, – припечатал Сашка, – домой поедем ко мне, все, хватит. Хотел дать тебе время оправиться от смерти бабушки, привыкнуть ко мне, но раз ты на работу собралась, значит оправилась, можно переезжать.

– Саш, подожди, – опешившая от такого напора Лиля упёрлась ладонями ему в грудь, – я так не могу, в каком качестве я в твоём доме появлюсь?

Сашка сгреб ее в охапку, крепко прижимая к себе:

– В качестве моей женщины, – произнес, нежно целуя ее в губы.

Поцелуй стал глубже и интенсивнее, руки Сашки задирали домашнюю тунику Лили, пробираясь к ее нижнему белью. Оглаживали грудь, сжимая острые соски.

Сашка подхватил Лилю под попу и усадил на стол, вклинился между ее ног, быстро расстегивая ширинку на брюках. Оказаться внутри неё казалось ему жизненной необходимостью, как глоток воды для путника, много дней блуждающего по пустыне.

Ворвался в нее одним резким толчком, одновременно впиваясь зубами в шею. Лиля шумно вздохнула и выгнулась к нему навстречу, прижимаясь грудью к его торсу.

Сашка двигался с такой быстротой и интенсивностью, что стол стучал об стену, грозя ободрать не только обои, но и штукатурку.

Разрядка оказалась быстрой и яркой, как его ноги удержали Сашка сам удивился, оперся руками о стол, по обеим сторонам от лилиных бедер и уткнулся носом ей в грудь, шумно дыша.

Лиля сидела на столе с раздвинутыми ногами и перебирала пальцами волосы на затылке Александра, на губах блуждала блаженная улыбка.

За неделю их своеобразной совместной жизни она научилась получать удовольствие от секса, от секса с ним. Она и подумать не могла, что когда – нибудь будет сидеть на столе в кухне, в своей собственной квартире, с раздвинутыми ногами, между которыми пристроится мужчина, способный возбудить ее одним простым поцелуем.

– Ну все, после всего произошедшего я, как честный мужчина, обязан на тебе жениться, – улыбаясь заявил Сашка.

– Тогда уж не на мне, а на столе, со мной у тебя уже было, а вот стол испытал такое впервые, – хохотнула Лиля.

– Зубы мне не заговаривай, иди вещи собирай.

Все вещи Лиля собирать не стала, только часть. Да Сашка и не настаивал, сказал новые купят.

Чувствовала она себя не очень уютно, Лиле казалось, что она как захватчик вторгается на чужую территорию.

Сашка, видя, что она напряжена, улыбался ей и крепко сжимал в руке ее ладошку. Когда они останавливались на светофоре он подносил ее ладонь к губам и нежно целовал.

Дом оказался большой, двухэтажный, красиво обставленный. Лиля растерялась ещё больше и замерла на пороге как вкопанная.

– Цветочек, – ласково обратился к ней Сашка, – я не синяя борода и подвала, с задушенным бывшими женами не имею.

Обогнул ее по дуге и понес сумки с ее вещами вглубь дома.

– Не отставай, а то заблудишься, а у меня территория большая, до Нового года искать будем.

Лиля немного постояла и отправилась следом за ним. На первом этаже была гостиная, кухня и столовая по совместительству, и большой спортзал с тренажерами. На втором этаже располагались три комнаты: хозяйская спальня, гостевая и комната Кирилла – сына Сашки.

– Кир в Москве учится, домой редко приезжает, на один день проездом, можем его спальню в кабинет переделать, мне чтобы больше из дома работать и меньше в офисе пропадать, и тебе место, где заниматься во время сессии.

– Саш, ты сыну про нас сказал? – поинтересовалась Лиля.

– Через две недели у меня рабочая командировка в столицу, как раз и поговорим, – произнес Сашка, целуя ее в висок.

– Ну что, Баринова, променял тебя таки твой муженёк на молоденькую, а я предупреждал, – злобно скалился Игорёк Протасов, заведующий хирургическим отделением городской больницы.

Коллега и бывший одногруппник Юльки, человек мерзкий по своей натуре. Они вышли после большой планерки у главнюка, так за глаза называли главврача больницы. Протасов прижал ее к стене, затолкнув в одну из ниш, сам стоял к коридору спиной, поэтому увидеть что происходит в нише коллеги, проходящие мимо не могли.

– Протасов, ты медкомиссию давно проходил? – саркастично отозвалась Юля.

– Не переживай, на такую как ты здоровья хватит, – оскалился Игорь.

– Да? – выгнула бровь Баринова, – а мне кажется тебе на гельминты провериться надо, больно громко зубами скрипишь.

Протасов дернулся ещё ближе, пытаясь придавить своей массой, но в коридоре за его спиной раздался голос:

– Игорь Евгеньевич, мне с Юлией Юрьевной нужно обсудить вопрос по одной пациентке.

– Борис Львович, сейчас Юлия Юрьевна разговаривает со мной.

– Думаю, что ваш разговор, в отличии от главврача подождать сможет, – жёстко припечатал Борис Львович.

Протасову ничего не оставалось, как отступить:

– Заходи, Баринова, если будет грустно, утешу, – произнес ехидно, развернулся и быстрым шагом удалился по коридору.

– Спасибо, Борь, – спустя несколько минут произнесла Юля.

– Ерунда, тем более что главный и правда вызывал.

– Пойдем, Борис Львович, не будем заставлять главнюка ждать, – произнесла Юлька, выдыхая.

В кабинете главврача Юлька присела в кресло для посетителей, ноги держали плохо, да и женщина она все же, присесть может без разрешения. Боря остался стоять, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стене.

– Рассказывай, Баринова, – начал разговор главврач.

– Как до такой жизни докатилась? – съязвила Юля.

– Можешь и это тоже, хотя это мне понятно, я другого понять не могу, – наклонился к ней ближе через стол, так, как будто собирался сообщить что – то секретное, – как ты, засранка мелкая, спустя столько лет работы заведующей гинекологии, посмела в Москву намылиться.

– Николай Иванович, ну вы – то не начинайте.

– Это я, Баринова ещё не начинал. Я тебя девчонку сопливую на работу взял, человеком сделал, а ты, как чуть прижало так сразу бежать.

– Прижало, – поджала губы Юлька, – слово какое подобрали, – заморгала часто, часто, прогоняя набежавшие слезы, – я в этом коллективе двадцать лет проработала, а что в ответ получила? Сплетни, шепотки, насмешки за спиной?

– Неужто только это и получила? – выгнул бровь дугой главный.

– Нет, не только, ещё сочувствующие взгляды, которые терпеть не могу и домогательства Протасова, которого просто не перевариваю, – выплюнула Юля.

– Ты уж мать определись, чего тебе надо, – развел руками главный, – сочувствие тебя раздражает, насмешки обижают. Ты нам скажи, как реагировать, мы глядишь и подстроимся, чтобы такую драгоценность как ты, врача высшей категории, заведующую отделением, – произнес пафосно, – в столицу не переманили.

Главный высказался, замолчал на несколько минут, затем кивнул на шкаф Борису, тот намек понял с первого раза и активно начал ковыряться в нижней антресольке. Юлька сидела низко наклонив голову и утирая слезы.

– Боря, – не выдержал главный, – ты чего как первый раз, в соседней тумбочке же.

Борис лихо открыл другую тумбочку и извлёк на белый свет бутылку коньяка. Оттуда же достал стаканы.

– Нарезка в холодильнике, – махнул рукой главный.

Борис сноровисто все приготовил и плюхнулся на стул рядом с Юлькой.

– Прости, Баринова, психолога в наличии нет, только невролог, а у него методы лечения вот такие своеобразные, – кивнул на стаканы главврач, – бери что ли, давай развод твой обмоем.