Мэзон

Они сидели на кухне и пили чай с тортом. Старушки немного приложились к ликерчику и, раскрасневшись, на все лады расхваливали Витьку. Вика вспомнила, что не позвонила ему, хотя свое «важное дело» уже сделала. Но она была не готова обсуждать смерть Васьки и возможную причастность к этому Светы. Нет, не сегодня. Ей нужно оправдать перед собой предыдущие два года. Она отключила телефон и налегла на ликер. Хорошо бы напиться и забыться!

Соседки отправились смотреть телевизор, а Вика с бутылкой переместилась в свою комнату. Она и не заметила, как на столе появились конфеты, к которым не прикасалась больше недели. Плевать! Только теперь «плевать» совсем по другой причине. Когда в бутылке осталось совсем на донышке, она, не раздеваясь, прилегла на диван и сразу уснула.

Разбудил ее стук в дверь.

– Можно войти? – раздался Витькин голос.

Она вскочила, сунула бутылку и фантики в шкаф, пригладила волосы, только потом ответила:

– Заходи. Как ты здесь оказался?

– Соседки впустили.

Увидев Вику, красную и опухшую, он остановился на пороге, и все приготовленные вопросы вылетели у него из головы.

– У тебя что-то случилось? – Она кивнула. – Это твое «важное дело»? – Она опять кивнула. – Я могу помочь?

– Нет, – выдавила Вика и поднялась с дивана. Ее покачнуло. Витя подскочил и поддержал ее.

– Да ты, мать, набралась, – констатировал он.

– Есть маленько, – призналась Вика.

– И часто ты в одиночку нажираешься?

– Совсем нечасто. В первый раз.

Он с подозрением покосился на нее, но, похоже, поверил.

– Витя, мне очень плохо! – неожиданно пожаловалась Вика, и слезы крупными горошинами покатились из глаз.

Он обнял ее.

– Тебя тошнит?

– И это тоже, но мне вообще плохо!

Витя принял деловой вид и сказал, что сначала займется спасением ее тела, а уж потом проведет душеспасительную беседу.

– У тебя есть кофе?

Вика объяснила, что все продукты на кухне. Он сразу удалился, и она слышала, как он беседует с соседками.

После двух чашек крепкого кофе Вике немного полегчало. Тошнота отступила, и в голове прояснилось. Витька это заметил и предложил прокатиться по городу.

–Нет, меня укачает, – не согласилась Вика. – Я тут один дворик знаю, не бог весть что, но зеленый и со скамеечками, просто оазис в наших каменных джунглях. – Они отправились туда.

– Может быть, хочешь мне что-нибудь рассказать? – поинтересовался Витя.

–Только не веди себя, как психотерапевт! – возмутилась Вика. – Я все эти примочки знаю, сама психолог. Могу сказать тебе только одно. Сегодня я узнала то, что заставляет по-новому взглянуть на мое прошлое. Мне это не нравится, я не могу смириться с этим! Все!

Они замолчали. Вика с болью ощутила, что образовавшаяся внутри пустота никуда не делась. Ни ликер, ни общение с Витькой не помогли. Теперь она знает, что в ее жизни не было ничего значительного, так, пошлая интрижка. Очень трудно признать себя обычной «старой девой», а не «женщиной с историей». Она должна примириться с этим, в конце концов, ее этому учили. Но нужно время.

Витина находчивость и апломб куда-то улетучились. Вика ему нравилась. Конечно, она – не королева красоты, но что-то в ней есть – и во внешности, и в душе. С ней весело и интересно, а для него это многое значит. Его последняя девушка была очень симпатичной, но ужасно скучной. Он расстался с ней без сожалений. Но к Вике ему пока никак не удается подступиться, хотя он уже вторую неделю ведет непрерывную атаку. И ведь она не кокетничает, ей просто не до него. Обидно. Интересно, какое «важное дело» выбило ее из колеи?

Он размышлял, как бы отвлечь ее от мрачных мыслей и переключить на что-нибудь другое. Вспомнил юбилейный банкет, потом фотографии и приободрился.

– Вика, мы все время думаем, кто Ваську отравил – Ангелина Ивановна или Света? А если это сделал кто-нибудь другой? Напряги память.

– А тут и напрягать нечего, – вяло отозвалась Вика. – Я уже со всех сторон все обдумала.

– Не со всех, – уверенно возразил он и сообщил свои соображения, напомнив совместный просмотр фотографий.

В начале банкета начальство выглядело довольным, Васька была в центре внимания, а Фельдмаршал не сводил с нее плотоядного взгляда. В середине вечера все изменилось. Васька оказалась в изоляции, а генералитет, кучкуясь в разных составах, что-то мрачно обсуждал. Можно предположить, что изменение в настроении связано с Васькой. Скорее всего, им стало что-то о ней известно. Вряд ли это связано с ее личной жизнью. Похоже, неожиданная новость касается работы. Васька сделала или знала что-то такое, что могло всем навредить. И кто-то не выдержал!

– Возможно, Фельдмаршал сам ее отравил или поручил кому-нибудь из подручных, – подвел итог Витя. Вика не согласилась, считая, что он не стал бы этим заниматься на банкете. – А вдруг дело не терпело отлагательств? Или маленько не рассчитали?

Постепенно ему удалось втянуть Вику в обсуждение новой версии, и она не заметила, как мысли о коварном Виталике отошли на второй план. А Витя вспоминал новые подробности. И они уже не сомневались, что к гибели Василисы Андреевны приложил руку кто-то из подручных директора.

– Другого и быть не может, – уверенно заявил Витя. – Ты же сама говорила, что, по словам Ангелины Ивановны, Света сразу отдала лекарство, так что ей просто нечем было травить Ваську!

У Вики вдруг закружилась голова.

– Ей было чем травить! – прошептала она. – У Ангелины Ивановны еще одна упаковка хранилась в столе в нашей комнате. Светка могла туда зайти, пока Васька готовила бокалы в своем кабинете, взять и даже растолочь таблетки!

Обсуждение продолжилось в новом ключе. Они опомнились, когда остались во дворе одни.

– Тебе пора домой! – вскричала Вика. – Уже два часа ночи!

– Детское время, – отозвался Витя, однако поднялся.

Ему очень не хотелось уезжать в свое Колпино, но Вика не предложила остаться, и он не стал навязываться, боясь нарваться на отказ.

Они договорились встретиться в воскресенье и сходить в кино. Только что вышел новый французский фильм, и Вика хотела его посмотреть. Предложение отправиться в Солнечное, чтобы позагорать и покупаться, Вика решительно отвергла. И на то были свои причины. Старый купальник ей стал маловат, а новый она не купила, да и не хотелось демонстрировать свои пышные телеса стройному Витьке. На самом деле все было не так уж плохо, но она всегда относилась к себе критически.

К своему удивлению, на следующее утро Вика проснулась в хорошем настроении. Конечно, она тут же вспомнила о Виталике, но перед глазами встал не романтический образ из ее грез, а портрет на памятнике – чужое лицо с изогнутыми в усмешке губами. Горечь готова была затопить ее, но она тряхнула головой и отправилась в ванную. «У меня сегодня свидание, – напомнила она себе, – впервые за два года». Стоя под душем, она решила, что с этой минуты постарается смотреть на прошлое иначе. Да, был в ее жизни яркий эпизод, но он давно завершился, а ее двухлетние страдания ничто иное, как самообман.

Все ее рассуждения выглядели правильными и логичными, но на глаза опять навернулись слезы. «Психолог, помоги себе сам!», – обратилась она к себе и постаралась переключить мысли на Витьку, но перед ней возникла прическа ежиком, чуть раскосые глаза и нос с горбинкой.

Витя заехал в пять часов. Билеты в кино удалось купить только на восемь, так что,пристроив его автомобиль в переулке, они прогулялись по центру города и заглянули в кафе. Он предложил заказать вишневый ликер, но после вчерашних возлияний ей не хотелось даже смотреть на спиртное, и они обошлись кофе с мороженым.

Вчера им не удалось обсудить ситуацию со Светой, но сегодня Витя подробно изложил свою точку зрения. Он считал, что прежде, чем идти в милицию, Вика должна откровенно поговорить с подругой. Если та будет по-прежнему запираться, то придется на нее «настучать». Если же последуют объяснения, то следует ориентироваться по обстоятельствам. Он готов и дальше выступать в качестве консультанта.

– Но она шарахается от меня, как черт от ладана! – воскликнула Вика. – Когда с ней говорить?

– Пригласи в кафе после работы, – посоветовал он.

Они обсудили все тонкости предстоящего разговора, после чего отправились в кино. Едва в зале погас свет, Витя взял ее за руку, а потом и вообще стал вести себя как необузданный подросток. Вика цыкнула на него, но это мало подействовало, так что от фильма у нее остались весьма смутные впечатления.

– Я с тобой больше в кино не пойду, – заявила она, когда они вышли на улицу.

– А мне понравилось, – невозмутимо отозвался он.

Они ехали по Каменоостровсому проспекту, когда раздался телефонный звонок.

– Это Светка, – прошептала Вика, глядя на экран.

Витя съехал на обочину и остановился.

– Наверное, совесть ее замучила, – предположил он.

Но все оказалось гораздо хуже. Света едва сдерживалась, чтобы не рыдать. Сегодня позвонил Ванечкин тренер и сообщил, что сын попал в больницу. Причем, совершенно непонятно, что с ним произошло. Он потерял сознание во время тренировки и до сих пор не пришел в себя. Коля поехал за билетами и завтра утром они вылетают в Севастополь.

У Светы не было личного телефона Фельдмаршала, и она попросила Вику сообщить ему обо всем и написать за нее заявление на отпуск. Вика была так ошарашена, что еле нашла подобающие случаю слова, но попросила Свету ни о чем не беспокоиться, а заниматься здоровьем сына. Они договорились регулярно созваниваться. В такой ситуации Вике и в голову не пришло задавать подруге какие-либо вопросы о банкете.

Повесив трубку, Вика поняла, что их дружба со Светой никуда не делась. Она ощущала боль и страх за Ваню. Что же с ним произошло? Он обладал значительным избытком веса, и отец, видимо, решил с этим покончить, отправив его на все лето в спортивный лагерь. Но такие нагрузки, судя по всему, оказались ему не по плечу. Света как-то упоминала, что у него шумы в сердце.

Переживания за подругу и ее сына опять выбили Вику из колеи, а Витя, мрачно выслушав новости, заметил:

– Просто какой-то мор напал на службу персонала.

Перечислять потери он не стал, но и так все было ясно. У подъезда они обменялись поцелуем – далеко не пламенным, но и не пионерским, и распрощались до завтра.

Очередной понедельник выдался очень суматошным. С утра Вика отправилась к Фельдмаршалу. Выслушав новости, он велел ей все держать под своим контролем. Она понимала, что ей одной со всем не справиться и попросила вызвать из командировки Таню с Лизой. Они уже третью неделю были в Казани, где помогали подбирать персонал в новый филиал. Фельдмаршал поручил Вике самой связаться с ними и вызвать сюда только кого-нибудь одного.Пусть та, что потолковее, там останется, сказал он, а, подумав, добавил, что себе в помощь Вика может подобрать нового менеджера, так как, судя по всему, Ангелину Ивановну пока отпускать не собираются.

Она попыталась выведать у него подробности, но он и сам мало знал об этом. Так как многие видели, что Ангелина Ивановна пользуется этими таблетками и, более того, принимала их в непосредственной близости от Василисы Андреевны, подозрение пало на нее. Этот препарат не часто употребляют и, насколько удалось установить, никто из сотрудников офиса им не пользовался. Следствие считало, что и мотив для убийства был только у Ангелины Ивановны.

После разговора с директором Вика вернулась к себе в комнату и работала не разгибаясь, пока за ней не зашел Витя. Он тоже выглядел взмыленным. Кныш поручил ему срочную и важную работу, так что придется несколько дней задерживаться на работе, чтобы со всем справиться.

Они как-то вскользь упомянули о том, что следствию, судя по всему, до сих пор неизвестно о таинственном голосе в Васькином кабинете. Вика на мгновение ощутила угрызения совести, вспомнив о томящейся в тюрьме Ангелине Ивановне, но тут же отбросила всякие сомнения. Пока Света не разберется с Ванечкой, об этом нельзя говорить ни слова. И где этот чертов охранник?! Он же должен был видеть, с кем пришла или ушла Васька. Ее размышления прервал Витин голос:

– Вика, у тебя очень красивые волосы.

– Это что-то новенькое, – немного повеселела она.

– И синие глаза, – добавил он.

– А у тебя карие глаза, – сказала Вика.

– Слава богу, заметила! – обрадовался Витя.

Разговор был шутливым, ничего не значащим, но что-то в это время между ними происходило. Вика с удовольствием смотрела на его открытое лицо и думала о том, как все в жизни перемешано. За последние десять дней столько всего произошло – убита начальница, коллега в тюрьме, у подруги серьезно заболел сын, человек, по которому она с ума сходила два года, оказался не тем, кем она его считала. А она сидит в кафе с парнем,на которого до недавнего времени и внимания не обращала, и радуется жизни.

После обеда они вернулись к своим делам, а в последующие дни виделись только в обеденный перерыв, так как у обоих было много работы. Вика никак не могла найти нового менеджера в свой отдел, стараясь выбрать не только хорошего специалиста, но и такого человека, с которым было бы приятно работать в одной комнате.

В четверг появилась Лиза, и Вика немного перевела дух, переложив на нее обязанности Ангелины Ивановны. К этому времени и Витя справился со своей срочной работой. Кныш был им очень доволен и пообещал помимо премии прибавку к зарплате.

– Это дело надо отметить, – заявил он за обедом.

– Только не сегодня. – У Вики на четверг собеседования были расписаны до восьми часов, и она подозревала, что после этого будет мечтать только о том, как бы добраться до койки.

Она позвонила Свете. Ванечка по-прежнему был в тяжелом состоянии, но уже пришел в себя. Родители не отходили от него ни на шаг. Вика опять не решилась задавать ей вопросы о банкете.

А Ангелина Ивановна оставалась в тюрьме. Вика позвонила ее сыну. Он один раз общался с матерью, и то в присутствии следователя. «Мать божится, что не травила Горину», – сказал он. Но у Тамары Алексеевны нет других подозреваемых, и она пока не собирается отпускать ее на волю, хотя адвокат сейчас работает над этим. Вика с большим удивлением узнала, что этого адвоката нанял Фельдмаршал.

Она собиралась в переговорную комнату, когда к ней зашла Татьяна Васильевна. Она невольно задержала дыхание, но неприятный запах все равно добрался до ее ноздрей.

– Гелю в больницу положили, – выпалила она.

– В какую?

– В тюремную, какую же еще.

Татьяна Васильевна считала, что сотрудники службы персонала ведут себя равнодушно. Вместо того, чтобы обивать пороги прокуратуры и вызволять Ангелину Ивановну, они сидят и в ус не дуют. Она была полна возмущения, и Вике показалось, что неприятный запах усилился. Она еле сдерживалась, чтобы не зажать нос.

– Почему вы говорите о сотрудниках во множественном числе? – возмутилась Вика. – Я тут одна на части разрываюсь. Кобрам до Ангелины Ивановны никакого дела нет, а в отделе обучения только молодые девчонки. Лариса Ивановна в отпуске, а Надежда Николаевна на больничном.

Татьяна Васильевна сбавила напор и села на место подруги, собираясь продолжить разговор, но Вика уже торопилась на собеседование. В этот день вряд ли кому-нибудь из кандидатов она показалась любезной и заинтересованной. Она стремилась побыстрее от всех избавиться, кто-то от этого выиграл, а кто-то и проиграл.

В шесть часов в комнату переговоров заглянул Витя и вызвал ее в коридор.

– Не забудь, завтра отмечаем мои выдающиеся успехи, – напомнил он. – А сейчас убегаю, еле на ногах держусь, только бы за рулем не уснуть.

– Будь внимателен и осторожен, – заботливо сказала Вика и сама этому удивилась.

– Слушаюсь, – по-военному четко ответил Витя и, послав ей воздушный поцелуй, удалился.

Вика освободилась только в половине девятого. После разговора с Татьяной Васильевной она никак не могла прийти в себя. Ангелина Ивановна в больнице! Возможно, если бы она сказала о таинственном голосе в Васькином кабинете, Ангелину Ивановну не арестовали. Но ведь сейчас и Светку трогать нельзя! Что же делать? Нужно попробовать самой разобраться в этом деле. Ей хотелось поскорее добраться до подушки, но она решила еще немного задержаться.

Сегодня дежурил Андрей – тот самый охранник, который был на вахте во время банкета. Она остановилась около него. Вика не собиралась делиться с ним своими тайнами, но надеялась кое-что выведать у него. И это ей удалось.

Оказывается, во время банкета он отлучался минут на десять. Вика тут же сделала поправку, решив, что он отсутствовал никак не менее двадцати. На площадке между четвертым и пятым этажами взорвалась петарда. Он сбежал по лестнице до самого низа, но злоумышленников так и не обнаружил. Обратно на пятый этаж он поднялся на лифте, около которого его ждал возмущенный глава службы безопасности Матвеев. Андрей объяснил свое отсутствие, и они еще раз, теперь уже вдвоем, обследовали не только лестницу, но и все помещения, двери которых туда выходили.

После этих слов Вика решила, что они отсутствовали никак не менее получаса. Случайно это получилось или кто-то подстроил? Андрея допросили, и он все рассказал об этом инциденте. Как Горина входила в свой кабинет, он не видел, а вышла она из него одна.

– А в это время еще кто-нибудь находился в офисе? – поинтересовалась Вика.

– Минут через десять после нее вышел Петр Алексеевич.

Петр Алексеевич Травников был коммерческим директором. Ходили слухи, что недавно его положение пошатнулось. Сотрудники коммерческой службы не вовремя сделали какие-то заявки, и теперь фирма может понести огромные убытки. Двоих провинившихся уволили, но Петр Алексеевич пока держался. Ему было слегка за сорок, но выглядел он старше из-за своей комплекции и огромной плеши.

Вика подумала, что этот «добрый молодец» вполне годится на роль отравителя, только одно не понятно, зачем это ему. А у Ангелины Ивановны и у Светы есть мотив, хотя это не значит, что именно они ее отравили.

Ей почему-то казалось, что преступление не было заранее спланировано, кто-то действовал спонтанно, под влиянием обстоятельств. Но что его навело на мысль расправиться с Васькой именно таким способом?

Вика вспомнила, как они сидели за своим столом, и Илья Александрович предложил Ангелине Ивановне залить горести коньяком, а она ответила, что алкоголь в сочетании с лекарством может отправить ее к праотцам. Это лишний раз говорит о ее непричастности к отравлению, но, возможно, она своим высказыванием натолкнула кого-то на мысль.

Ее слова слышали десять человек – трое из отдела кадров, трое из отдела обучения, Вика, Света, Илья Александрович и Володя. Вика Ваську не травила, значит, остаются девять подозреваемых. Но только у Ангелины Ивановны и у Светы был доступ к лекарству, и именно они общались с Васькой наедине. Если Ангелину Ивановну отбросить, то остается Светка. Но этого не может быть!

– Вика, ты что, уснула? – сквозь ее неприятные думы прорвался голос Андрея.

Она вышла из задумчивости и продолжила свой допрос, но больше ничего интересного не узнала.

По дороге домой она напряженно думала, кто еще и как мог выйти на такой необычный способ убийства. И додумалась. Их стол располагался около выхода и мимо него постоянно кто-то проходил. Этот кто-то услышал слова Ангелины Ивановны, она была возбуждена и говорила очень громко. Допустим, у него ястребиный глаз, и он смог прочитать название лекарства, так как в это время оно стояло на столе. Или еще проще – он узнал эту баночку, так как таким лекарством пользуется кто-то из его близких.

Но где он так быстро раздобыл таблетки? Аптеки в их здании нет, правда, на Московском проспекте их полно. Для похода в аптеку ему понадобилось бы не больше двадцати минут. Это предположение выглядело вполне убедительно и нравилось Вике гораздо больше предыдущих. Она даже решила, что такими соображениями вполне можно поделиться со следствием.

Глава шестая

Пятница началась с приятного сюрприза. В офисном коридоре Вику поджидал Олег Белов, новый сотрудник службы логистики, с небольшим, но очень красивым букетом. Он стоял у двери с табличкой «Отдел подбора персонала».

– Виктория! – бросился он ей навстречу. – Вы принесли мне удачу. В знак благодарности примите этот букет.

Вика смутилась и даже хотела отказаться, но Олег был очень настойчив. Она взяла цветы и поднесла их к лицу. Запах был слабым, но приятным.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Но не следовало этого делать, я просто выполнила свою работу.

Олег сказал, что был сражен полным отсутствием формализма в ее действиях, поэтому сразу решил принять это предложение, хотя были и другие. Проходившие мимо сотрудники с интересом поглядывали в их сторону и здоровались. Такое внимание Вику не радовало. Она мечтала поскорее скрыться за своей дверью, когда Олег предложил ей пообедать или поужинать с ним, на ее выбор.

– Вика обедает и ужинает со мной, – веско произнес подошедший Витя, – и не только сегодня.

Олег поднял на Вику вопросительный взгляд.

– Да, я сегодня занята, – призналась Вика. – Желаю вам успехов в работе, – подвела она итог затянувшемуся разговору и, наконец-то, скрылась за дверью.

– Что это за интересный персонаж? – спросила Лиза, вошедшая в комнату на пару минут раньше Вики.

– Новый сотрудник службы логистики.

Лиза тут же поинтересовалась его семейным положением и удовлетворенно улыбнулась, узнав, что он неженат.

– Ему бы в боевиках играть! – с чувством сказала она.

Олег и впрямь выглядел неплохо – атлетического телосложения блондин с короткой стрижкой и мужественным лицом. Вика не стала поддерживать разговор, сразу приступив к работе.Однако полностью переключиться на работу не удавалось, мысли то и дело метались из стороны в сторону. То она возвращалась к вчерашним размышлениям о необходимости связаться со следователем, то думала о Свете и ее сыне, то вспоминала недавнюю сцену в коридоре.

Ее мучения прервала вошедшая Наташа. Сегодня Тоне исполнялось двадцать пять лет, и она собирала деньги на подарок.

– Надо было сделать это заранее, – проворчала Вика. – Мы же ничего не успеем купить!

– Да со всеми проблемами обо всем забыли, – оправдывалась Наташа. – Я сейчас сбегаю за открыткой и конвертом. Подарим деньги – и все дела! Пусть сама покупает себе, что захочет.

Вика с Лизой полезли за кошельками. Наташа свою миссию выполнила, но уходить не спешила.

– Неужели все-таки Ангелина Ивановна Ваську отравила? – спросила она.

Вика решила проверить свою новую версию на сотрудницах. Наташа помнила разговор за столом.

– Я об этом следователю говорила! – заявила она. – И о том, что наш стол стоял на проходе – тоже.

Вика с облегчением подумала, что теперь ей незачем обращаться в прокуратуру, ничего нового она им не скажет. А Наташка, похоже, хорошо соображает, ведь ей две недели на это понадобились. Лиза, хотя и не присутствовала на банкете, была обо всем хорошо информирована.

– Ангелина Ивановна – очень импульсивная женщина, – высказалась она. – И невестка ее вконец затюкала. Поддавшись порыву, она могла пойти на что угодно!

Они еще немного подискутировали на эту тему, потом вернулись к работе.

В обеденный перерыв они с Витей отправились в кафе. На улице было сыро и прохладно. Очередной атлантический циклон своим краем задел северо-запад, и лето стало не похоже на лето. Серые тучки, из которых сеялся мелкий дождь, навевали мысли об осени. Только яркая листва напоминала, что лето в самом разгаре, но ее вокруг было не так уж много.

За обедом Витя вел себя, как ревнивый муж. С пристрастием стал расспрашивать Вику о таинственном незнакомце с букетом. Она машинально отвечала, лишь под конец возмутилась:

– У тебя нет никаких прав так со мной разговаривать!

– Пока нет, – глубокомысленно ответил он, делая ударение на первом слове.

Она промолчала, но не потому, что была с ним согласна, ей просто было лень отвечать. Она чувствовала себя усталой и издерганной. Ей хотелось завалиться на диван перед телевизором и просмотреть подряд пять серий любимого сериала. Но, похоже, Миранде и впредь предстоит выпутываться из своих неприятностей без нее, у Вики теперь своих проблем хватает. С вялым удивлением она подумала, что в последние дни почти не вспоминает о Виталике. Ей так и не удалось совместить образ, который жил в ней последние два года, с портретом на памятнике. Даже сейчас, вспомнив о нем, она видит перед собой портрет незнакомца, и ничто в ней не отзывается.

– Вика, ты сегодня какая-то странная, – Витька смотрел на нее не то с удивлением,не то с подозрением. – Опять что-нибудь случилось? Неужели еще какое-нибудь «важное дело»?

Они уже шли по офисному коридору.

– Нет, все в порядке, – не слишком убедительно отозвалась она.

Витя напомнил о торжественном ужине, она кивнула в ответ и вошла в свою комнату. Вика погрузилась в работу, решив, что не позволит посторонним мыслям мешать ей. Она отвечала на звонки, звонила сама, потом отправилась проводить собеседования.