– Итак, приступим, – удовлетворенно кивнул чекист. Эксперт Терентьева по-прежнему сидела тихо и неподвижно. – Мы уже с вами знакомы, поэтому сразу без предисловий перейду к делу. Мы с Верой расследуем исчезновения людей в Андроповске по линии госбезопасности. Предлагаю не чинить друг другу препятствий, а работать в тесной связке. Тем более что наши совместные действия согласованы с областным и районным руководством в письменной форме. И наша общая задача – обезвредить опасную банду, орудующую в вашем городе.

– Мы согласны, – ответил за всех Эдик, но ни Величук, ни Камышев не были против. Тем более что из портфеля чекиста на стол перекочевали приказы, на одном из которых красовалась подпись майора Антонова, как непосредственного командира Валерия. Формальности оказались полностью соблюдены.

– Сработаемся, – улыбнулся Волков, когда андроповские милиционеры и калининский следак оставили на бумагах свои автографы, а затем, когда все вернулись на свои места, вновь стал серьезным. – Итак, исходя из имеющихся у Комитета сведений, эти… с позволения сказать, люди, передвигающиеся на «Волге» ГАЗ-21, могут заниматься похищением граждан с целью изъятия органов.

– Что? – выдохнул Эдик.

Камышев повернулся к коллеге и увидел, что тот буквально позеленел. Не от страха – от захлестнувшего гнева. И Валерий прекрасно его понимал, потому что как минимум двумя жертвами этих преступников стали дети. Ученики второй андроповской школы.

– Да-да, товарищи милиционеры, – кивнул капитан Волков. – Звучит мерзко, согласен. Но это так. Вот почему нам нужно приложить максимум усилий, чтобы их обезвредить. И желательно навсегда.

– Они… – Эдик едва сдерживал себя. – Они людей на запчасти разбирают, чтобы потом за бугор продать? Американцам? Англичанам?

– Неизвестно, – покачал головой чекист. – Не будем напрасно клеветать на иностранцев, я не исключаю, что органы расходятся как за бугром, так и в Союзе. Беспринципные дельцы и жестокие бандиты, как известно, не имеют национальности.

– Лично перестреляю всех, – с кавказской горячностью заявил Эдик.

– Это будут решать советские судебные органы, – капитан Волков, тем не менее, по-прежнему был спокоен. – Нам же с вами крайне желательно захватить бандитов живьем, чтобы они вывели нас на заказчиков и покупателей.

Все это время Камышев в отличие от эмоционального Эдика мысленно пытался разложить по полочкам все, о чем сказал Волков. Так, чекист ссылался на некую оперативную информацию, согласно которой пассажиров «Волги» подозревали в похищениях с целью изъятия внутренних органов. Получается, о бандитах из Андроповска уже какое-то время было известно в КГБ? Или же это, как и предполагал сам Камышев, гастролеры, которые колесят по всему Союзу, а в этом городе они временно? Тогда возникает еще один вопрос: как давно их «ведут»? И, соответственно, сколько жизней у них уже на счету? Об этих соображениях он и рассказал Волкову, едва тот озвучил основную задачу.

– Хорошие вопросы, товарищ Камышев, – одобрительно кивнул чекист. – Похожие случаи, когда без вести пропадали люди, и трупы не находили, были и в других регионах СССР, так что предположительно можно говорить о целой сети. Именно ваш случай в разработке с недавнего времени, когда наши аналитики сравнили похожие преступления в разных местах. Совершаются они, к слову, разными людьми – такой вывод сделан на основании расстояния, времени и свидетельских показаний.

– То есть наши бандиты – не гастролеры? – уточнил Апшилава.

– Скорее всего, они не местные, – ответил Волков. – Но все это нам с вами предстоит проверить. Лично я склоняюсь к версии, что они как-то связаны с черными трасплантологами из других частей страны. По крайней мере, у них у всех может быть единый заказчик. Однако нельзя исключать и такую версию, что они сами по себе, а в Андроповске действуют просто по излюбленному бандитами принципу – в чужих краях меньше шанса быть пойманными.

– Насколько я знаю, в семьдесят девятом году здесь регистрировались похожие случаи, – Камышев решил расставить по максимуму точки над ё. – Вам что-то о них известно?

– Кое-что мне уже удалось узнать, – ответил Волков, мельком посмотрев на Величука, затем перевел взгляд на Апшилаву и уже потом на Валерия. – Вашего уровня допуска будет недостаточно для деталей, но… Если потребуется, я отправлю запрос и полностью введу вас в курс дела. Пока же просто исходите из того, что сейчас слишком мало причин считать, будто это одна и та же банда. Совпадение по машине – это еще не доказательство. Скорее это…

– Подражатели? – предположил Эдик.

– Такую версию я бы тоже не сбрасывал со счетов, – кивнул чекист. – В любом случае нам нужно приложить максимум усилий, чтобы установить личности бандитов и задержать их.

– В итоге, если не брать случаи конца семидесятых, у нас девять пропавших без вести, – наморщил лоб Камышев, прикидывая, как бы побыстрее остановить эту темную цепочку.

– Увы, уже больше, – со вздохом сказал Волков. – Сегодня ночью пропал еще один человек, причем известная нам черная «Волга» имеет к этому непосредственное отношение – факт похищения подтверждают свидетели. Так что десять. Десять пропавших без вести.

Камышев мысленно чертыхнулся. Получается, он не просто упустил вчера убийц, но и тем самым косвенно повлиял на совершение ими очередного преступления. Валерий понимал, что брать на себя вину не стоит, что всех не спасешь, но на душе все-таки образовался липкий неприятный осадок.

– Зинаида Федотова, двадцати пяти лет, – тем временем продолжал капитан Волков, держа перед глазами листок милицейского рапорта, – возвращалась около двенадцати часов ночи из гостей.

– Это в середине недели? – удивился Эдик. – Я понимаю, если пятница или суббота – танцы как раз допоздна…

– Такому поведению наверняка есть объяснение, – сказал Волков. – И его вам, товарищи милиционеры, предстоит выяснить. А пока – детали, о которых доподлинно известно. Федотова села в черную «Волгу» ГАЗ-21 на улице Ленина, это видел сторож книжного магазина. Он же, кстати, услышал и про подругу, от которой возвращалась Федотова – девушка разговаривала довольно-таки громко. Со сторожа, кстати, уже взял показания дежурный наряд милиции, но я уверен, что поговорить с ним нужно еще раз. Вопросы?

Вопросов не было, а потому чекист сразу же объявил об окончании летучки, предложив немедленно приступить к опросу свидетелей. Следователи покинули кабинет Величука и, не сговариваясь, вышли на крыльцо отделения.

– Закуривай, – Эдик вытащил из кармана бело-голубую пачку «Ту-134», щелчком пальца выбил сперва одну сигарету, потом другую.

Валерий не стал отказываться, наоборот, ему вдруг и впрямь нестерпимо захотелось затянуться терпким сизым дымом. Апшилава достал свою «Скилтаву», дал прикурить Камышеву, затем прикурил сам.

– Скажи, Валера, – Эдик сделал глубокую затяжку, потом выпустил тугую струю дыма, – ты веришь этому капитану? Похитители органов… Я о таких преступлениях слышал, но там все было как-то скромнее, что ли… То врача задержали, то медсестру, которые таким жестоким путем подзаработать хотели и парочку одиноких пациентов угробили. А тут прям бойня какая-то, да еще и людей прямо на улицах хватают…

– Мы с тобой не в тех с Волковым отношениях, чтобы верить ему или не верить, – покачал головой Камышев. – Он не из нашего с тобой ведомства, перед нами не отчитывается. У него есть задача – обезвредить банду озверевших убийц, и комитет ему на то дал широкие полномочия. В том числе пользовать родную милицию, то бишь нас с тобой.

– Да я понимаю, – Эдик эмоционально махнул рукой. – Просто у меня такое впечатление сложилось, словно он что-то недоговаривает… Как будто все гораздо страшнее, чем оно есть на самом деле. Помнишь, о чем дед мой говорил? Будто зло в мир прорвалось, и нам с ним войну придется вести. Нет, я понимаю, конечно, что это он на старости лет в философию ударился… Но осадочек, знаешь, все равно есть какой-то.

– Давай пока не будем сами все усложнять, – Валерий ободряюще похлопал своего курчавого коллегу по плечу. Апшилава ему нравился, вот только горячности бы тому поменьше. – Что для нас сейчас главное? Правильно – отыскать злодеев. Чтобы советский суд их потом наказал по всей строгости закона.

– Ладно, с чего начнем? – Апшилава успокоился, докурил почти до самого фильтра и точным броском запустил бычок в урну.

– Слушай, давай разделимся? – предложил Валерий. – Я – в первую школу, а ты – к сторожу в книжный. Иначе мы за весь день не управимся.

– Давай, – согласился Эдик. – Ты тогда Матвеича возьми, тебе на машине проще будет, ты города не знаешь. А я легко пешком похожу, да на автобусе в случае чего поезжу…

На том и договорились. Камышев сел в уже поджидавшую на прежнем месте бежевую «шестерку», пожал руку пожилому водителю, и они отправились туда, где Валерия ждал непростой разговор.

Глава 11. Странности

Калинин, 1988 год. 15 сентября, четверг

– Сидит, – Петька Чалышев, который уже успел благополучно забыть вчерашний инцидент с ведьмой в двенадцатиэтажке, опять собрал вокруг себя дворовую детвору. – Вон он, видите?

– Он, по-моему, опять пьяный, – насупила брови Вика Черемных. – Давайте не пойдем?

– Ничего он не пьяный! – возразил Петька. – Он просто устал…

– С чего вдруг? – скептически посмотрел на приятеля Мишка Вдовкин. – Он же не работает, мне папа говорил.

Они стояли на детской площадке возле их общего панельного дома и обсуждали спившегося одинокого соседа Гришку Мамонова, гревшегося на редком осеннем солнышке, сидя на лавочке. Ему не было еще и шестидесяти, но дети считали его уже глубоким древним стариком. Жил Мамонов на деньги от сданной макулатуры и стеклотары, да еще время от времени хватался за сезонную и разовую работу. На еду и квартплату ему хватало, а на алкоголь копейка находилась всегда. Сам он рассказывал, будто работал раньше в каком-то секретном НИИ, но исследования прикрыли с началом перестройки. Взрослые к нему относились со скепсисом, однако детей он притягивал словно магнитом, рассказывая самые невероятные истории. И в числе благодарных слушателей как раз был Петька Чалышев.

– Короче, кто не хочет, может идти в песочнице поиграть, – как ему показалось, иронично поддел друзей мальчик. – Привет, дядя Гриш!

– Тихо! – пьяница повернулся к ним с перекошенным лицом и приложил палец к губам. – За мной наблюдают!..

– Кто? – Петька закрутил головой, а Вика с Мишкой одновременно скептически хмыкнули.

– Да вот же он! – Мамонов, дыхнув на детей винными парами, указал заскорузлым пальцем на крупную серую крысу, притаившуюся рядом с перекладиной для выбивания ковров.

– Крыса? – удивился Мишка Вдовкин. – Сейчас я ее кирпичом!..

– Не смей! – громким шепотом сказал Мамонов. – Не попадешь, а он потом тебе отомстит. Это же крыса из моей лаборатории…

– У вас была своя крыса? – Вика округлила глаза. – И своя лаборатория?

Постепенно презрительное недоверие уступило место любопытству, и дети окружили пропойцу, внимательно ловя каждое его слово.

– Когда я работал в секретном институте, – Мамонов задумчиво пожевал губами, – мы ставили опыты над крысами. Облучали их радиацией, пичкали ноотропами, чтобы они эволюционировали… Увы, официально исследования зашли в тупик. Но потом в крыс будто что-то вселилось!..

– Что вселилось? – не понимая, о чем говорит пропойца, Мишка Вдовкин наморщил лоб.

– Черти в них вселились! – с чувством собственного превосходства подсказал другу Петька. – Как в той шахте на севере, где до самого ада докопались!

– Верно, ребенок, – кивнул Мамонов, не отрывая взгляда от серой крысы. – Я быстро заметил, что с крысами происходит что-то неладное. Эти грызуны вели себя так, будто обрели разум… Ходили на задних лапках, смотрели на меня, держась за решетку совсем как люди… Разве что говорить на тот момент еще не научились. Особенно умным и хитрым вот этот был… У него даже мимика начала появляться – представьте себе ухмыляющуюся крысу! А потом он как-то и вовсе, глядя на меня, лапой по горлу провел, будто ножом. Мол, конец тебе, двуногий!

– А зачем ему нужно было вам угрожать? – спросила Вика.

– Почувствовал, что я его раскусил, – пожал плечами пьяница. – Я ведь тщательно за ними следил, пока контролировал ход эксперимента, да и просто ухаживал. Собственно, я единственный и заметил, как они изменились. А этот серый… представляете, он командовал другими крысами! Они убирались за ним, еду ему приносили, причем сначала сами распробовали, особенно когда я специально добавлял туда экспериментальные препараты. Я об этом сказал руководителю исследований, тот заинтересовался, но при нем и коллегах серый прохиндей притворялся обычной тупой крысой. Он и остальных заставил вести себя так же. Несколько раз я пытался привлечь внимание, но крысы тут же принимались вести себя как обычно, причем даже скрытую камеру как-то замечали. Мне в итоге выговор сделали с занесением в трудовую. А потом…

– Что? Что? – наперебой загалдели дети.

– Как-то поздним вечером, когда все разошлись по домам, я нашел на полу в лаборатории мертвую кошку, чьей кровью на керамической плитке было написано «вам конец», – страшным шепотом произнес Мамонов. – При этом крысиный вольер был заперт, но на морде этой вот твари осталась засохшая кровь.

– Фу! – воскликнула Вика.

– Ужас, – пробормотал Мишка Вдовкин.

– Еще какой ужас! – живо подхватил пьяница. – Я ему сказал, что раскусил его, и услышал в ответ мерзкий отвратительный смех… Крыса смеялась! Но мне опять никто не поверил, грозили уволить. Исследования прикрыли из-за бессмысленности и несостоятельности, я предложил уничтожить этих грызунов, из-за волнения не подумав, что они услышат. А они услышали…

Мамонов перешел на еще более таинственный шепот, и дети заерзали в нетерпении узнать, что же было дальше.

– Трое самых развитых крыс, считая этого, – Мамонов снова кивнул в сторону продолжавшего сидеть у перекладины грызуна, – проделали ходы в своих вольерах и сбежали. Остальных усыпили, и на следующее утро я нашел в своем кабинете кровавую надпись. Смерть!

Пьяница так резко прошипел последнее слово, что дети отпрянули.

– И вот теперь он нашел меня… – алкоголик с грустью посмотрел на крысу. – Нашел, чтобы отомстить… Ведь я раскрыл заговор тварей из преисподней, которые решили творить зло в образе лабораторных крыс.

Взволнованные дети принялись успокаивать Мамонова, предлагали помощь родителей, но тот лишь отрицательно качал головой, приговаривая, что от судьбы и от темных сил не убежать. Он полностью ушел в себя, перестав вообще как бы то ни было реагировать, и его оставили в покое.

А вечером, когда Петька Чалышев вновь вышел на прогулку после ужина, во дворе стояла «скорая помощь» и милицейский «уазик». Люди в мундирах и в белых халатах сгрудились вокруг лежащего возле скамейки тела – движимый любопытством, мальчик подошел поближе. И, прежде чем его раздраженно отогнали прочь, узнал неподвижного Мамонова.

Петька испуганно посеменил к подъезду, споткнулся обо что-то мягкое и отскочил в сторону. На него, злобно оскалившись, смотрела та самая серая крыса, о которой рассказывал и которую так боялся дядя Гриша. Мальчишка замер, не в силах пошевелиться, а мерзкий грызун, как показалось Петьке, человеческим голосом бормоча под нос угрозы в его адрес, опрометью бросился со двора.

* * *

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг

В первой школе было заметно напряженно. Никто не гулял во дворе, и дело вряд ли было в любопытной серой крысе внушительных размеров, которая зорко оглядывала ворота со стороны помойки за столовой. Хотя, конечно, санэпидемстанция должна бы этим экземпляром заинтересоваться – на чем это он так отожрался… С такими мыслями Камышев прошагал до центрального входа, где его помимо бабульки-вахтерши встретил крепкий мужчина с залысинами, в спортивном костюме и с красной повязкой на рукаве.

– Вам куда, уважаемый? – он уверенно загородил дорогу следователю.

– Старший лейтенант Камышев, милиция, – сразу представился Валерий, достав из кармана удостоверение и раскрыв его перед лицом этого чересчур активного работника школы.

– Андрей Борисович Чирва, физрук, – мужчина тут же сбавил обороты и чуть отступил назад. – То есть учитель физкультуры… Я так понимаю, вы по поводу пропажи ребят? Я могу вам помочь… Видел, как это произошло с Митей Ерохиным. Не успел перехватить.

Физрук, как он сам себя назвал, стиснул кулаки и даже скрежетнул зубами, Камышев деликатно сделал вид, будто этого не заметил, однако для себя сразу же отметил излишне беспокойное состояние своего собеседника. Между сведенными бровями Чирвы резко выделились вертикальные морщины, уголки рта опустились вниз, нижняя губа заметно дрожала. Взглядом мужчина упирался в пол – как минимум нервничал, и это мягко сказано.

Камышеву нравилось наблюдать за людьми и пытаться считывать их эмоции – нередко это ему помогало в беседах с подозреваемыми. Он, разумеется, не считал себя профессиональным физиогномистом, но убедился, что порой лицо человека может сказать больше, чем его же слова. Причем это не зависело от национальности или принадлежности к той или иной культуре. Преступникам, да и вообще людям свойственно врать, и порой достаточно было внимательно понаблюдать за мимикой собеседника. Что Камышев и старался делать.

– Может, пройдем куда-нибудь, где вам удобно было бы переговорить? – предложил он, понимая, что Чирва сейчас на взводе, и будет лучше, если выплеск эмоциям он даст, например, в спортзале или в кабинете.

– Да, конечно, – Андрей Борисович сделал над собой усилие, уняв волнение, и предложил калининскому сыщику следовать за ним.

Камышев на ходу обернулся, посмотрел на сгорбленную спину бабульки-вахтерши в пуховом платке, и его сердце сжалось. Что она сделает этим преступникам, если они решат вернуться? Ничего ровным счетом, разве что позвонит в милицию согласно должностным обязанностям. Но пока парни доедут… Валерий решил, что обязательно озвучит Величуку идею поставить дежурных в обе андроповские школы. Странно, и почему местные милиционеры сами об этом не задумались?

Чирва тем временем открыл дверь в ленинскую комнату, пропустил следователя вперед, затем зашел сам. Камышев огляделся – обязательный гипсовый бюст вождя, знамена и горны, кубки, подшивки «Пионерской правды» и журнала «Костер». Как будто снова в беззаботное детство попал.

– Присаживайтесь, товарищ следователь, – физрук указал Камышеву на ряд стульев у стены и, не дожидаясь, разместился там первым. – Задавайте вопросы, я готов.

Камышев опустился на деревянный лакированный стул, внимательно глядя на Чирву. Ноздри педагога раздувались, зрачки расширились, но он действительно сдерживал себя.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло с Митей Ерохиным, – как можно более участливо предложил Камышев. – И… все, что знаете, о случае с другим школьником.

– Собственно, первым был Алеша Попов, шестиклассник, – начал рассказывать Чирва. – Это видел наш школьный сторож, Арсений Михалыч. Он потом запил и перестал работать… В общем, вы можете с ним поговорить, но ваши коллеги из городского отделения уже пытались, и ничего не вышло.

– Так, – кивнул Камышев, мысленно делая себе заметку.

– Ребята еще видели… – физрук протер вспотевшую лысину. – С ними можно попробовать пообщаться.

– Хорошо, – вновь кивнул Камышев. – Расскажите тогда, что вы видели уже сами.

– У меня тогда был урок физкультуры, – Чирва нервно сглотнул. – Стадион рядом, вы наверняка обратили внимание. А у Мити Ерохина освобождение, он со справкой ходил. От занятий, понятно, я его отстранил, но присутствовать такие ученики все равно обязаны. После урока он вперед ускакал, я отвлекся, и… – физрук выдохнул, успокаиваясь, и продолжил. – Смотрю, он уже в машину к этим нелюдям садится. Я закричал, но они с места тронулись как на гоночном «Москвиче», и уже через минуту, наверное, и след простыл.

– Милицию вызвали сразу же? – уточнил Камышев.

– Да, – подтвердил Чирва. – Тут же побежал на вахту, вызвал наряд, сообщил все приметы. Но мальчика не нашли.

Он уронил голову на раскрытые ладони, провел ими по мокрым от пота редким волосам, а потом резко вскинулся и посмотрел на Камышева.

– Вы ведь найдете их? – бесцветным голосом человека, который потерял все, спросил Андрей Борисович. – Вы найдете этих тварей? Чтоб их расстреляли! Я бы и сам с удовольствием их к стенке поставил!..

– Мы сделаем все, что в наших силах, – тихо, но твердо пообещал Валерий несчастному педагогу.

Глава 12. Крыса

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг

Дети, которых Валерию привели по его просьбе, не рассказали ничего нового. Все уже было в подшивке свидетельских показаний, которые много часов изучал калининский следователь – марка и цвет машины, странный акцент одного из лысых пассажиров и их непривычная для провинциального советского города одежда. Правда, один из учеников, как и Ваня Самуйлов во второй школе, будто бы заметил на «Волге» номера ССД, но Камышев, хоть и отметил для себя эту деталь, списал ее наличие на впечатлительность паренька. Будь это другой случай, он точно бы обратил внимание на повтор даже таких странных показаний, но в Андроповске все словно встало с ног на голову.

Ребятишки, напуганные пропажей других школьников, начали наделять преступников невероятными способностями – будто бы они владели гипнозом и заставляли садиться в машину против воли. Но дети такой народ, что не приемлет безвыходных ситуаций, вот и с Камышевым мальчишки поделились известными им хитростями, которые точно должны были помочь в такой ситуации. Один говорил, что нужно просто не смотреть гипнотизеру в глаза и одновременно напевать песенку, чтобы не слушать его бормотание, а второй сам придумал победить преступника зеркалом. Мол, нужно заставить его посмотреть на собственное отражение, и тогда он загипнотизирует сам себя. Валерий кивал с самым серьезным видом, поблагодарил ребят за полезные секреты, но на версии с «опасными» номерами пока что поставил маленький красный крестик.

Как это часто бывает при допросе маленьких свидетелей, которые всегда видят мир немного по-своему, сбор показаний зашел в тупик. И все же в итоге Камышев выделил из всего потока информации, полученной от детей, одну действительно любопытную деталь – шестиклассник Алеша Попов, который пропал первым, тоже не ходил на физкультуру, как и Митя Ерохин. И вообще, ребенком он был слабым, даже, как понял следователь, изгоем.

«Что это? – думал Валерий. – Совпадение? Или таких слабых проще привлечь? Если Попова другие дети не жаловали, ему явно не хватало общения, а те гады могли этим воспользоваться».

Опросив всех юных свидетелей, калининский сыщик неспешно шел по школьному двору, вспоминая дела в своей практике, которые могли бы ему помочь. К примеру, в прошлом году они с коллегами расследовали убийство мальчика рядом с бассейном «Пролетарка». Тот в одиночку ходил на секцию плавания, родители его не провожали и не встречали, о чем потом, мягко говоря, пожалели. Парнишке не очень везло в общении со сверстниками, мама с папой этот момент упустили, предоставив сына самому себе, и этим воспользовался мерзавец, по трагическому недоразумению работавший тренером.

Расположив одинокого ребенка к себе, он в итоге заманил его к себе домой после занятий и жестоко убил. Следственная группа, в составе которой был и Камышев, выяснила, что тренер пытался провернуть это и с другими детьми, безошибочно выискивая одиноких и страдающих от недостатка внимания. Вот только тех родители сами забирали с секции, именно это их и спасло… А на допросе подлец пытался свалить все на пиковую даму. Будто бы услышал, как дети договаривались провести ритуал по ее вызову, и решил их предостеречь. Отобрал карты, провел воспитательную беседу, но таинственная женщина из его больного воображения якобы решила ему отомстить – перенесла на него положенную ей для ритуала жертву. Всеми силами тренер-убийца пытался косить под дурака, чтобы врачи признали его невменяемым, но эксперт Генрих Штольц из областной психиатрической больницы был непреклонен. Россказни про пиковую даму, будто бы заставлявшую убивать детей, преступнику не помогли, и он понес наказание по всей строгости закона.

Дойдя до «шестерки» с терпеливо дожидавшимся его Матвеичем, следователь отвлекся от своих мыслей и вновь увидел серую крысу, внимательно наблюдающую за ним бусинками глаз, привстав на задние лапки. Не гоняет их тут, похоже, никто, вот и распоясались. Надо будет точно сообщить в местную СЭС. Камышев остановился и тоже посмотрел на зверька. Ему показалось, будто грызун сложил передние конечности на груди на человеческий манер, но Валерий тут же посмеялся сам над собой. Крыс по-прежнему наблюдал за ним, и молодой следователь, махнув рукой, сел в машину.

<1...3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

5 из 6