Тайна чёрной «Волги»

Такие спецы, как она, были на вес золота, и Волков считал собственной огромной удачей встречу с ней во время инцидента в Вологде. Из этого небольшого областного центра пришла тревожная информация о готовящихся диверсиях – местная ячейка антисоветчиков внезапно перешла от тихих перешептываний на кухнях к реальным делам. Когда внезапно средь бела дня троллейбус вылетел на перекресток под красный свет и врезался в грузовик, власти списали это на случайность. Тем более что большинство пострадавших отделались ушибами и легким испугом. Но потом история повторилась и закончилась серьезными травмами водителя и пассажиров. К счастью, обошлось без жертв, но на совпадение это уже не было похоже. Выяснилось, что у обоих троллейбусов оказались повреждены тормоза, и в обкоме засуетились. Областное управление КГБ потянуло за нужные ниточки, и информаторы вывели чекистов на хорошо законспирированную организацию.

Главарем ее был некто Арсений Добровольский, чьи предки в первые годы советской власти попали в категорию лишенцев – дед служил в царской охранке. Сам террорист работал школьным учителем истории и, как потом выяснилось, был скрытым монархистом. Сколотил вокруг себя целый кружок сочувствующих, которым вещал об утерянной имперской Атлантиде, и был, в общем-то, довольно безобидным антисоветчиком. Пока, как потом выяснилось, не сошел резко с ума, задумав «антибольшевистский переворот».

Местные чекисты никак не могли выйти на него, поначалу ограничившись лишь исполнителями из троллейбусного парка. Но в городе уже начали находить воззвания о скором возмездии и торжестве справедливости, а потом рвануло на очистных сооружениях. Официально, чтобы не пугать народ, это было названо аварией из-за износа оборудования, даже кого-то показательно пожурили, однако этот звоночек оказался последним – местное управление обратилось в центр, и на поиски идеолога вологодских террористов отправили Волкова.

Там капитан из тринадцатого отдела и познакомился с Верой, которая работала медсестрой в местной больнице и мечтала выучиться на психиатра. Именно ей удалось выйти на след Добровольского, который был ее соседом по дому. Она обратила внимание на изменения в личности скромного школьного историка, который стал много говорить о мистике, конце света и голосах. Девушка пригляделась к нему, стала чаще общаться под предлогом интереса к прошлому страны, и Добровольский в итоге сам выдал ей свои планы. Случайно, конечно же. Просто мозг бедолаги-монархиста начал давать настолько сильные сбои, что он по большому секрету поделился с Верой своими мнимыми сверхъестественными способностями – якобы с ним говорили люди из будущего, где скинули советскую власть и возродили империю. Но перед этим, как рассказывал Добровольский, Россия должна пройти через большую кровь.

Когда потом девушка рассказывала Волкову о том, как она сопоставила происшествия в городе и бред сумасшедшего учителя, сведя это в одно целое, а потом пробилась через железобетонную местечковую бюрократию, что поразило капитана даже больше, чекист понял: Вере самое место в тринадцатом отделе. Лично у него всегда были проблемы с медлительностью чиновничьего аппарата, а тут – человек, способный изящно эти проблемы решать. И потом, когда девушка из Вологды еще несколько раз проявила себя как внештатный психолог, Волков окончательно убедился, что не ошибся, и выбил ей должность. А через полгода после серии раскрытых дел еще и целевое направление в институт имени Сеченова для развития ее наработок по психиатрии. Так бывшая вологодская медсестра с огромным потенциалом стала полноценным сотрудником Комитета под началом у Волкова.

– Вызывали, Евгений Семенович? – аккуратно постучав в дверь кабинета, Вера застенчиво заглянула внутрь.

– Вызывал, – кивнул Волков, жестом разрешив ей войти. – Собирайтесь, мы сегодня же выезжаем с вами в Калинин и далее в Андроповск. Там нас ждет очень важное и запутанное дело.

– Поняла, – кивнула Вера. – Разрешите идти?

Волков отпустил девушку, дав два часа на сборы – время обеденное, экспертам-психиатрам тоже нужны белки, жиры и углеводы. А то их, настолько талантливых, и так днем с огнем не сыщешь, потому и нужно беречь.

Сам капитан служил в тринадцатом отделе с восемьдесят третьего года, перейдя туда из «пятки», как в обиходе именовали пятое управление. Там Волков боролся с инакомыслящими и сектантами, собственно, почему его в итоге и перевели в тринадцатый, который во многом занимался похожими делами. Только главное отличие было в том, что здесь подчас приходилось работать со случаями, мягко говоря, неформальными. Экстрасенсорика, загадочные исчезновения, «проклятые» места – в общем, все то, от чего обычные дознаватели шарахались как от огня. И пусть в итоге все эти случаи объяснялись вполне рационально, сотрудникам тринадцатого отдела предписывалось быть готовыми ко всему. Даже к вторжению инопланетян.

А между тем, история тринадцатого отдела уходила аж во времена Алексея Михайловича Тишайшего, когда при тайном приказе была создана команда борцов с нечистью – в те времена ее существование не подвергалось сомнению. Затем, при Петре Великом, она перекочевала в Тайную канцелярию, потом в имперское министерство полиции и уже после этого надолго прописалась в министерстве внутренних дел. Так, на протяжении почти трех веков государство исследовало загадки природы, пытаясь периодически заглянуть за грань, пока новая власть в тысяча девятьсот семнадцатом не разогнала прежние органы.

Архивы тех времен, к величайшему сожалению, не сохранились, во всяком случае сотрудники с уровнем доступа как у Волкова знали именно такую версию. Но одно капитану было точно известно: ярые материалисты-большевики отринули не только религию, а попутно и все, что так или иначе касалось тонких материй. Первое время, пока громыхала гражданская война, людям стало не до шарлатанов, выдающих себя за мессий, и не до опасных экспериментов с реальностью, как, например, «солнечная пушка» инженера Гаранина, арестованного в начале двадцатых за попытку поджога Кремля. Его история потом нашла отражение в романе Алексея Толстого, только фамилию писатель изменил на Гарина, а опасное изобретение назвал гиперболоидом. И, конечно же, художественно приукрасил, превратив короткий преступный бенефис талантливого изобретателя в масштабный боевик с попыткой захватить власть над миром. А ведь таких обиженных на всех и вся самоучек сам Волков встречал в своей комитетской практике не одного и не двух. Как бы то ни было, особой группы по работе с подобными делами в органах безопасности СССР не существовало вплоть до семидесятых, хотя отдельные загадочные случаи вроде гибели группы Дятлова на одном из уральских перевалов регистрировались постоянно. Просто занимались ими сотрудники обычных отделов.

Но в годы брежневского застоя все же было принято решение вернуться к дореволюционной практике работы с непознанным. Тем более что партия и правительство искренне интересовались возможностями гипноза, экстрасенсорики и оккультизма – разумеется, в практической плоскости. А там, где это было невозможно, в идеологической – с целью укрепления в советском обществе материалистической точки зрения. Так и был создан неизвестный широкой публике тринадцатый отдел КГБ, тихой сапой отправивший на нары десятки самопровозглашенных мессий и еще больше мнимых колдунов, морочащих головы граждан СССР. Особенно Волкову запомнился архангельский ясновидящий, которого поймали на классический прием: попросили предсказать собственную судьбу. И когда возомнивший себя избранным старец принялся рассказывать о великих чудесах, его тут же арестовали за антисоветскую агитацию и пропаганду, наглядно продемонстрировав местным несостоятельность ясновидения как явления.

Но были в его практике и другие дела, гораздо более страшные и опасные. Человеческие жертвоприношения в Новгородской области, маньяк-кровосос из Смоленска, клинские каннибалы, уже упомянутые столичные утопители и даже создатели квазигосударства язычников в лесах под Ярославлем. Там Волкову пришлось столкнуться с рабством, казнями отступников в виде сжигания на кострах и кровавыми обрядами, по жестокости и массовости давшим фору новгородским и череповецким. А в маленькой подмосковной Верее тринадцатый отдел КГБ обезвредил террористов, готовивших массовую акцию устрашения при помощи спор сибирской язвы в почтовых конвертах.

Все это в очередной раз пронеслось в голове Волкова, пока он собирал свой дипломат, проверял табельное оружие и надевал свой знаменитый на всю контору серый гэдээровский плащ.

Он посмотрел на часы – Вера, как всегда, соберется вовремя, и в Калинине они с ней будут уже этим вечером. И потом оттуда поедут в Андроповск, где загадочные убийцы проявили себя больше всего. А пока можно сходить в магазин за углом и прикупить в дорогу хлеба с колбасой – Волков даже улыбнулся этой легкой прозе жизни. Война войной, как говорится, а обед по расписанию.

Капитан вышел из кабинета, спустился по лестнице на первый этаж, открыл массивные входные двери и вдохнул полной грудью стылый, но приятно освежающий сентябрьский воздух. А потом с интересом перевел взгляд на ступеньки – как и всегда в тех случаях, когда ему надо было ехать в сложную командировку, приходила эта черная кошка. Как будто бы знала, что Волкову предстоит очередное загадочное дело.

Иногда он задумывался, что мир не так прост, как ему раньше казалось. И что есть в нем место чему-то непознанному вроде этой кошки.

– Кис-кис, – позвал он животное, наклонившись и попытавшись, как обычно, ее погладить. – Иди-ка сюда.

Но кошка, зыркнув на него зелеными большими глазищами, резко отпрыгнула в сторону и так же поспешно двинулась прочь. А на душе Волкова как будто бы появился огромный камень.

Глава 8. Московские гости

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 14 сентября, среда

Надо отдать должное Коляну – он отреагировал быстро и правильно. Не задавая лишних вопросов, уточнив только пару деталей, он рванул назад в дежурку, где тут же связался с ГАИ и дал ориентировку на черную двадцать первую «Волгу».

Камышев, чертыхаясь, побрел в отделение. Сердце бешено колотилось, он рвался в бой и очень злился, что не в силах ничего сделать. Преступники были рядом, на расстоянии вытянутой руки, их можно было задержать… Но получилось то, что получилось. Валерия сбили с ног и просто умчались. Вся надежда сейчас была на андроповских гаишников, но подспудно Камышев понимал: пассажиры «Волги» вновь ускользнут. Не просто так преступники нагло подобрались к отделению – они явно смеялись над милицией, над Величуком и Апшилавой, а также над ним, Камышевым.

Добравшись до отделения, он жестом остановил начавшего было докладывать Коляна.

– Звони Величуку и Апшилаве, – приказал Валерий.

– Есть! – дежурный вытянулся во фрунт, тут же присел и принялся крутить телефонный диск. – Алё! Алё, товарищ майор! Это Бредихин! У нас тут погоня…

Камышев слушал объяснения Коляна и думал. Все складывалось – неуловимая черная «Волга» существовала в действительности, а не в фантазиях местных, как он поначалу предположил. Вот только пассажиров ему разглядеть так и не удалось. Как там их описывал школьник Ваня Самуйлов? Похожие друг на друга, в одинаковых черных плащах и широкополых шляпах… Увы, на глаза Валерию они благоразумно не показались. Но вот странный акцент – в его наличии у одного из преступников Камышев убедился. Конечно, ничего прибалтийского в нем не было – этот говор Валерий слышал и не раз. А тут что-то чужое… Например, та фраза – «мы нарушили законы страны?» Кто вообще так разговаривает? Похоже, версию если не о прибалтах, то о ком-то, для кого русский язык не родной, все же можно считать оправданной.

«Но почему, черт побери, – думал Камышев, – никто до сих пор не распутал этот клубок? Если все так, как рассказывали Эдик с Матвеичем, и убийства тянутся с семьдесят девятого года, пусть и с большим перерывом, почему эти твари до сих пор на свободе? Кто-то их покрывает? Но кто?»

Открылась входная дверь, скрипнув пружиной. Валерий обернулся, удивившись, что Величук с Апшилавой прибыли так быстро, но понял, что ошибся. В отделение вошел коротко стриженный мужчина лет сорока в сопровождении молоденькой девушки. Камышев скользнул по ней оценивающим взглядом – стройная, вполне миловидная, но одета неброско, совсем без косметики. Пройдешь мимо и не заметишь… А еще угловатая, будто стесняющаяся собственной внешности, движения скованные.

– Вы к кому, граждане? – привстал со своего места Бредихин. – Вы заявление написать?

– Капитан Волков, комитет государственной безопасности, – спокойным голосом представился мужчина, достав из кармана и развернув красную книжечку. – А это эксперт Вера Терентьева.

– Старший лейтенант Камышев, – Валерий, как и положено, перехватил у Коляна инициативу, теряясь в догадках, что в провинциальном отделении милиции могло понадобиться чекистам.

– Отлично, – кивнул Волков. – Вы нам как раз и нужны. Где мы можем поговорить?

– Идемте, – ответил Валерий.

Камышев уверенно шел в сторону своего временного рабочего места, всячески стараясь не выдать волнение. Похоже, прав был Эдик – в КГБ заинтересовались ситуацией в Андроповске. А иначе зачем этому капитану с напарницей приезжать сюда на ночь глядя и сразу искать его, Камышева?

– Сюда, товарищи, – Валерий пропустил вперед пару чекистов, зашел в кабинет следом и прикрыл дверь.

Волков взял свободный стул, стоявший у тумбочки, поставил рядом с местом для посетителей напротив заваленного бумагами стола. Затем сел и жестом предложил девушке расположиться рядом. Валерий разместился на продавленном стуле Эдика, продолжая внимательно изучать гостей из органов госбезопасности. Лицо капитана выражало решительность и суровость, а вот девушка казалась отстраненной.

– Мне сообщили, что это вы помогаете местной милиции вести дело черной «Волги», – без предисловий начал Волков. – Я искал вас в гостинице, но там сказали, что с утра вы еще не возвращались. Поэтому мы приехали сюда.

– Да, я прибыл только сегодня, в гостинице лишь оформил заезд и больше там пока не был, – подтвердил Камышев. – Есть протоколы опроса свидетелей плюс… Я сам перед вашим приездом видел эту машину, и сейчас по ней в городе объявлен план-перехват.

– Вот как? – чекист удивленно поднял брови. – Шустро вы…

– Надеюсь, что не зря, – пожал плечами Валерий. – Преступники имеют свойство уходить от погони.

– Я знаю, – кивнул Волков. – Это очень опасные люди, товарищ следователь, и я уверен, что на их счету не один десяток жертв…

– Серия? – понимающе кивнул Камышев. – Местные меня просветили, что эта двадцать первая «Волга» уже фигурировала в деле об исчезновениях молодых парней. В семьдесят девятом году.

Эксперт Терентьева сидела на стуле, словно проглотила кол. Спина прямая, ноги прижаты друг к другу, ладони на коленках. Судя по всему, стажерка, решил Камышев.

– Это могут быть как те же самые лица, так и другие, – сказал Волков, отвлекая следователя от мыслей о девушке. – Тут, видите ли, все немного сложней.

– Может, посвятите в детали? – усмехнулся Камышев. – Или просто заберете дело?

– Понимаю вашу нелюбовь к смежникам, – капитан отреагировал на резкость Валерия на удивление спокойно. – Отвечу по порядку: в детали посвящу насколько это возможно, дело забирать не стану. Ситуация слишком непростая, чтобы отказываться от помощи областной милиции. Но давайте дождемся утра и все подробно обсудим. Думаю, вы уже достаточно сегодня поработали, да и нам с товарищем экспертом нужно подготовиться. А завтра проведем летучку с участием местных.

В этот момент резко зазвонил телефон на столе Апшилавы, и Камышев даже вздрогнул от неожиданности. На проводе был Колян – он сообщил, что гаишники вновь упустили черную «Волгу». Валерий, услышав это, чертыхнулся. Он перевел взгляд на Волкова, молча наблюдавшего за ним, и тот все понял без слов.

– До завтра, товарищ Камышев, – устало сказал капитан. – Ступайте в гостиницу и хорошенько выспитесь. Нам с вами предстоит серьезная работа, и от наших общих стараний будет зависеть, сколько еще людей эти твари отправят на тот свет.

Глава 9. Беспокойство

Калинин, 1988 год. 14 сентября, среда

– А там и вправду живет ведьма? – Витя Григорьев, ученик пятого А, недоверчиво всматривался в окно на шестом этаже.

Петька Чалышев, его одноклассник и по совместительству вечный заводила их двора, собрал сверстников с малышней в одну большую компанию и привел их к соседней двенадцатиэтажной «свечке», которую сдали всего месяц назад. Она возвышалась над другими панельками, тоже построенными в последние годы на месте старых деревянных кварталов Затьмачья.

– Конечно! – страшным шепотом произнес Петька. – Вон, видишь, шторы желтые?

– И что? – пожал плечами флегматичный очкарик Гера.

– Как что? – повернулся к нему Чалышев. – Разве ты не слышал историю про Желтые Шторы, которые душат людей по ночам?

– Слышал, – кивнул Гера. – А ее тогда почему не душат?

– Потому что она ведьма! – развел руками Петька, удивляясь недогадливости очкарика. – Она ими управляет, и они ее не трогают!

– Брехня, – копируя интонации дяди Володи из деревни, заявил Мишка Вдовкин.

– Сам ты брехня! – возмутился Чалышев. – Ты сходи на шестой этаж пешком, не на лифте!

Петька слышал, что даже взрослые побаивались пользоваться лестницей – старшеклассники говорили, будто там то глаза по стене пробегут, то тень из-за угла чихнет… Страх, да и только. Он рассказал об этом родителям, но те посмеялись и объяснили, что на лифте просто быстрей и удобней подниматься, вот большинство жильцов им и пользуется. Но Петька им не поверил, твердо решив провести собственное расследование. Правда, используя при этом других детей – к примеру, того же скептически настроенного Вдовкина.

– А вот и схожу! – заявил тот.

– Я с тобой, – поддержал мальчика Витя Григорьев.

– А зачем ей Желтые Шторы? – спросила Маша Охапкина, самая младшая в их компании. – И почему она живет в обычном доме?

– Да потому что ее дом деревянный снесли! – выпучив глаза, объяснил Петька. – Дали ей в этой двенадцатиэтажке квартиру на шестом этаже. Она обиделась и стала учить магию. А потом всех строителей по очереди нашли мертвыми!

Чалышев все сильнее распалялся, пересказывая историю, подслушанную у старшеклассников, и добавляя уже самим придуманные подробности. Маша заплакала, ее увел старший брат Степа. Остальные остались.

– Ну так что? – Петька в нетерпении потопал ногой. – Пойдете?

– Пойдем, – Витя ободряюще хлопнул по плечу Мишку Вдовкина.

Они открыли крашенную бордовой краской деревянную дверь на лестницу. Пахнуло бетонной прохладой. Потоптавшись на месте, школьники зашли внутрь.

– Не бойся, – успокаивающе сказал Витя и сам испугался звуков своего голоса.

– А я и не боюсь! – запальчиво воскликнул Мишка.

Он уверенно двинулся наверх, и эхо от его шагов раздавалось по всем этажам. Витя, помедлив, двинулся следом. Ему уже не хотелось проверять шестой этаж, но отступать было нельзя – засмеют.

«Это все неправда, – рассуждал он. – Петька просто нас пугает».

Когда они добрались до пятого этажа, Мишка замедлился.

– Давит, – признался он.

– Что давит? – не понял Витя.

– На голову что-то давит, – пояснил Вдовкин. – Как будто кто-то смотрит…

По спинам мальчишек побежали мурашки. Они поднимались все выше и выше, с каждой ступенькой все сильнее чувствуя необъяснимый страх. Когда они наконец-то очутились на шестом, давящее чувство стало почти невыносимым.

И тут Мишка Вдовкин истошно заголосил, тыча пальцем куда-то в стену. Витя проследил взглядом и тоже завопил. По стене поднимались зеленые круги, похожие на глаза, и этого мальчишки уже не смогли вытерпеть. Отталкивая друг друга и спотыкаясь, они бросились вниз по лестнице, не разбирая дороги.

Они мчались, перепрыгивая через три ступеньки, и в спины им, казалось, кто-то впивался буравящим взглядом. С грохотом и криками мальчишки выбежали на улицу, промчавшись мимо друзей в сторону своего двора.

– Испугались? – расхохотался Петька Чалышев, а потом понял, что внезапно остался один.

Все остальные тоже разбегались кто куда, заразившись страхом от Вити и Мишки. Ощутив странное гнетущее чувство, Петька задрожал и снова бросился наутек. Успокоился он только тогда, когда хлопнула входная дверь в квартире, и он заперся на три оборота, в панике забыв, что теперь родители не смогут открыть замок снаружи ключом.

Но именно это интересовало его сейчас меньше всего.

* * *

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг

Нормально выспаться Камышеву этой ночью так и не удалось. Прибытие капитана Волкова окончательно сбило его с толку, да еще Величук с Апшилавой, которых Колян вызвал по его просьбе, перехватили его прямо на выходе. Бросать их в такой ситуации было бы не очень красиво, так что Валерий остался, поприсутствовав при их знакомстве с Волковым. Зато потом уже порядком сонного Камышева довезли прямо к гостинице на служебном «уазике». И там, как назло, желание рухнуть без сил на кровать как рукой сняло. Вместо этого молодой следователь принялся обдумывать ситуацию.

С одной стороны, от коллег он знал, чем чревата совместная работа со смежниками. Чекисты все подгребут под себя, а у милиции при этом будет минимум прав и максимум обязанностей. А с другой стороны, если отбросить издержки конкуренции между ведомствами, то можно порадоваться – преступники на черной «Волге», кем бы они ни были, начали действовать слишком открыто и нагло, и помощь КГБ придется весьма кстати.

Поспав в итоге максимум часа три, Валерий сидел ранним утром в пустом буфете, лишь какой-то командировочный в роговых очках расположился через два столика от него и читал газету. Следователь скользнул по нему взглядом, на миг ему показалось, будто они где-то могли раньше встречаться, но потом решил, что ему показалось.

На завтрак была яичница-глазунья с хрустящим черным хлебом и горячим цикорием. Неплохо, но Камышеву вдруг захотелось настоящего крепкого кофе из подарочного набора от бразильских товарищей вроде тех, что изредка выдавали на работе отцу. Он приносил его домой, мама варила в кастрюльке на плите ароматную арабику, и потом родители пили обжигающий терпкий напиток. Маленькому Валере с сестрой тоже давали немножко попробовать, но только чтобы не увлекались, и тот чудесный вкус будущий следователь запомнил на всю жизнь. А теперь черный кофе прочно ассоциировался у Валерия с погибшим отцом. Почувствовав, что на него нахлынули печальные воспоминания, Камышев резко переключился в мыслях на дело. Ему ведь сегодня еще как минимум опрашивать свидетелей в первой школе. И это если еще не поступят новые вводные.

Вздохнув, Валерий залпом допил цикорий, отнес грязную посуду в мойку и направился к выходу. Взглянув на часы, прикинул, что к началу летучки, назначенной вчера Волковым, успевает с запасом, и решил позвонить матери по стоящему в фойе гостиницы междугородному таксофону. Работы в последнее время было много, забежать он к ней не успевал, хоть и получил комнату в общежитии неподалеку, поэтому хотелось перекинуться пусть даже парой слов. В квартале, где он вырос, все было по-прежнему – даже слывущая ведьмой Клавдия Макаровна, которую он недавно вспоминал, все еще будоражила детей, теперь уже новое поколение. Например, вчера малышня организовала очередную экспедицию на шестой этаж соседней «свечки», увидела там «бегущие по стенке зеленые глаза» и переполошила родителей. Кто-то из мальчишек даже заперся в квартире, и к нему долго не могли пробиться. А выяснилось в итоге, что строители забыли замазать разводы на лестничной клетке шестого этажа, их-то юные исследователи и приняли за призрачные буркала. Зато после этого случая из ЖЭКа сразу прислали маляров, и Клавдия Макаровна вновь была реабилитирована.

Зарядившись позитивом, Валерий отправился в отделение милиции. Служебный автомобиль к нему лично не был приписан, так что нужно было идти пешком. Впрочем, Камышева это вполне устраивало – он еще с детства любил гулять, излазил с друзьями все окрестные дворы и берег Волги с гребной базой, а потом, уже будучи взрослым, сохранил полезную привычку передвигаться на своих двоих. Сначала до института, затем до работы. Вот и сейчас он с большим удовольствием вышагивал по туманным андроповским улицам, чувствуя, как с каждой минутой приходит в себя.

Глава 10. Тучи сгущаются

На входе Камышева встретил незнакомый милиционер, внимательно изучил пропуск, кивнул и сказал, что его уже ждут в кабинете Величука. Валерий не удивился, потому что об утреннем собрании Волков предупреждал еще вчера. Открыв дверь, Камышев предсказуемо увидел тот же вчерашний состав – сам Волков, его помощница, Апшилава и Величук. Получается, хоть он и рассчитал время с запасом, в итоге пришел последним.