Волчьи пляски

Олигарх отодвинулся, продолжая гипнотизировать взглядом. Потом поднялся со стула, на котором только что восседал и прошел к окну. Кажется, он уже был почти готов к тому, чтобы принять решение. Рита не торопила. Она оставалась в прежней полулежащей позе, слегка теребя пальцами край укрывавшего ее одеяла.

– Хорошо, – вдруг нарушил установившееся молчание Всеволод Артемьевич, – Я согласен на эту авантюру. С одним условием. Ты будешь постоянно держать меня на связи. Мне нужен отчет о каждом твоем шаге. Для твоего же блага. И для блага Данила. Я очень хочу, чтобы все закончилось именно так, как мы с тобой задумали. При необходимости получишь любую помощь без промедления. Если будет нужно, мобилизую и пришлю к тебе в помощь, хоть весь «Кондор». Действуй.

– Тогда начинайте действовать и вы, – на губах Риты появилась странная полуулыбка, – Вам нужно скорее объявить о моей кончине. А это означает самые взаправдашние похороны и тому подобное. Предвижу, что кто-то заинтересованный в моей кончине, обязательно появится на горизонте, чтобы пронаблюдать за всем этим и окончательно удостовериться.

_________________________________________________________________

Окрестности села Кочубеевка. Ночь с 3 на 4 августа 1996 года.

Кочубеевка считалась самой обычной деревней, каких много в здешних местах. Ничего примечательного. Обычный набор из нескольких десятков старых бревенчатых домов с кудахчущими дворами и мычащими по вечерам сараями, расположенный на широкой проплешине среди здешнего таежного массива. Население, в основном представленное крестьянами среднего и старшего возраста, почти поголовно работало в ближайшем лесхозе, да на лесопилке. Больше работать было особенно негде, если учесть незавидную участь разорившегося колхоза. Именно по этой причине, хозяева уцелевших предприятий и ощущали себя хозяевами положения, занизив донельзя заработную плату, да к тому же, задерживая ее работягам по всякому удобному поводу. Народ, зная, что из желающих работать на их местах составлена целая очередь из односельчан, предпочитал помалкивать и терпеливо пережидать все более увеличивающиеся промежутки времени между выдачами заработанных денег.

Нынешние районные власти, где сейчас преимущественно заправляли прохиндеи из новой градации чиновников-дельцов, не особенно жаловали забитых крестьян. Потому, наверное, в Кочубеевке, ничем не отличавшейся от других сел в округе, почти не осталось молодежи. Подалась на заработки в ближайшие города. Остались только те, у кого не осталось стремления к лучшему, либо, не осталось выбора по каким-то своим причинам. В любом случае, после вечерней зари больше не слышалось музыки из местного клуба культуры и не слышалось переклички молодых голосов, раньше не прекращавшейся до самого утра. Вместо этого уже на протяжении нескольких лет, сквозь унылый лай собак лишь изредка прорывались пьяные вопли, да обрывки блатного шансона из динамиков заезженных магнитофонов.

В общем, это умирающее место вполне можно было посчитать глухим и удобным для того, чтобы провернуть в нем тайное дельце незаметно для коренного населения. Конечно оно, запуганное, и не полезло бы к чужакам, но лучше, чтобы и вовсе не узнало об их появлении. Поэтому, ночь катилась к своему исходу, когда из глубины леса, со стороны малоезженой лесной дороги показалась пешая группа, состоящая из трех человек, груженных какой-то поклажей.

Вышедшие из чащи люди передвигались почти в полной темноте, однако уверенно нашли для себя удобную дорогу. Очевидно, что кто-то из них эту местность знал настолько хорошо, чтобы ориентироваться почти вслепую. Темные, едва вырисовывавшиеся фигуры людей осторожно преодолели широкий травянистый пустырь, прилегавший напрямую к селению, после чего приблизившись к его окраине, и вовсе затихли, несмотря на довольно тяжелый груз, который перетаскивали на себе. Впереди небольшой группы двигался грузный приземистый мужчина, едва волочивший в руках два баула. Он учащенно и шумно дышал, словно человек, преодолевший, по крайней мере, десяток километров по бездорожью, однако не делал попытки остановиться и передохнуть. По всей очевидности, он и был тем самым проводником, знавшим в окрестностях каждую ямку.

Следом за мужчиной вышагивала женщина. Ее подвижная фигура, явно не лишенная стройности, не сгибалась под тяжестью поклажи. С легкой сумкой наперевес, она шла почти с идеальной бесшумностью, однако же, зная местность гораздо хуже идущего впереди, изредка оступалась, и каждый раз бурчала себе под нос витиеватые ругательства, достойные грузчиков на железнодорожном вокзале. Выступающий проводником человек каждый раз при этих словесных выбросах чертыхался и тихо шипел, однако не осмеливался высказать прямое замечание своей спутнице.

Замыкающим в этой группе выступал рослый высокий мужчина, помимо большой сумки несущий на своем плече еще какую-то поклажу, напоминавшую со стороны наполненный мешок, какие использовались для сыпучих продуктов, либо картофеля. Несмотря на видимый суммарный вес, в противовес первому мужчине, замыкающий передвигался легко и с ровным дыханием.

Неизвестные прошли вдоль окраины деревенского поселения и выбрались на глухую улочку, окна домов которой смотрели прямо в зеленую стену глухой тайги, почти вплотную приближавшейся к их дворам. Впрочем, если сказать по совести, как таковой, улицы уже почти не существовало. За последние пять лет слишком многие из сельчан покинули свои жилища и подались искать счастья в городе. Брошенные дома остались стоять бесхозными и постепенно большей частью превратились в руины, либо оказались разобраны теми, кто еще коротал век в этом глухом уголке. Так что, по сути, к моменту появления троицы неизвестных, в целости оставались три дома, в которых еще кто-то жил, да еще пара вполне сохранившихся строений на другом конце улицы, до которых еще не дошли руки местных забулдыг.

– Сюда, – тихо сказал остальным идущий впереди крепыш и направил свои стопы прямо к одному из упомянутых брошенных домов, глыбой возвышавшемуся на образовавшемся среди останков руин пустыре, – В этом доме и остановимся. Местные его обходят стороной. Говорят, что прежняя хозяйка его была ведьмой и зналась с нечистой силой.

– Для нас сойдет, – подала голос женщина, – Мы почище всяких чертей и леших будем. Особенно, если навеселе. Правда, Ваня?

Громоздкий Ваня позади тихо хмыкнул, выразив согласие.

Они приблизились к дому и остановились перед приоткрытой калиткой, ведущей прямо в заросший бурьяном двор.

– Можно было бы, конечно, поселиться в избе по-соседству, – извиняющимся тоном высказался первый, показав на строение поодаль, – Но он уже давно брошен и совсем не подойдет для житья. Там через крышу уже небо видно. А здесь можно нормально пожить. Нам-то всего недельку-другую перекантоваться.

– Не бухти, – легонько толкнула его в плечо женщина, – И иди уже в дом. Надо располагаться, пока еще ночь на дворе. Если здесь крыша и окна целы, то нам подойдет. А пацану все равно не выбирать. Куда скажут, туда и приткнется. Его дело телячье.

Обменявшись репликами и придя к общему выводу, троица минула калитку и двинулась к дому, стараясь держаться тонкой и едва угадываемой тропинки, протоптанной среди высокого бурьяна кем-то любопытным еще до их появления.

Глава 8.

Москва. Маргарита Корнеева. Раннее утро 4 августа 1996 года.

Август в этом году выдался не то, чтобы жаркий, но достаточно комфортный для всех необходимых населению целей. Начиная от пляжного отдыха и заканчивая упорным трудом на картофельных грядках где-нибудь в глубоком Подмосковье. Маргарита подумала об этом тогда, когда прямо перед капотом автомобиля внезапно появилась тетка пенсионного возраста с огромной клетчатой сумкой через плечо и здоровенной тяпкой, замотанной какой-то грязной тряпицей. Девушка едва успела затормозить, дабы не сбить эту фанатку огородничества, выскочившую прямо на проезжую часть в месте, не предусмотренном для пешеходного перехода.

– Твою мать! – в сердцах высказалась она, вдруг живо представив себе жуткую картину того, как эта злополучная тетка «размазывается» по капоту машины, пятная его алой кровью, – Вынесло тебя, корову, где не просили!

Огородница, впрочем, на Риту какого-либо внимания не обратила, продолжая целенаправленно пересекать дорогу по какой-то касательной траектории. Проследив направление ее движения дальше, девушка увидела на противоположной стороне улицы автобусную остановку, к которой как раз подошел автобус.

– Камикадзе, – уже без особой злости сказала она тетке вслед и покрутила пальцем у виска.

Ей пока не понять эту категорию российского населения. Наверное, до тех пор, пока сама не доживет до определенного возраста.

Обошлось! Благо еще злосчастная пенсионерка не создала по невнимательности другой аварийной ситуации из-за вялого движения автотранспорта на дороге в это раннее время суток. Подумав об этом, Рита передвинула рычаг на коробке передач и нажала носком ступни на педаль газа. Видавшая виды «девятка», за рулем которой она сейчас находилась, возбужденно заурчала и стала набирать ход.

Рита никогда не «гоняла», хотя уже имела изрядный опыт вождения «легковушек». Наверное, сказывался спокойный обстоятельный характер, не особенно склонный к суете. Вот и сейчас, несмотря на ощутимый лимит времени, ощущаемый ею теперь постоянно, Корнеева не разгоняла машину до предела. Может, потому она и не сбила бабульку, успела среагировать и затормозить. Еще не хватало осложнять свое непростое положение какой-нибудь аварией.

Автомобиль Рите, конечно, не принадлежал. Живя в столице, она как-то раньше не особенно страдала манией автовладельчества. Только по насущной необходимости она выбрала эту «девятку» из целого ряда других машин, любезно предоставленных ей Бельским для служебных надобностей. Вчера вечером, после разговора с олигархом, эту машину неприметной бежевой расцветки по его личному распоряжению под окна больницы подогнал Ванька Усов.

Что ж, экономия времени была налицо. Корнеева вырулила на перекресток, прямо под светофор, загоревшийся красным запрещающим сигналом. Остановив машину и переключив рычаг коробки передач в нейтральное положение, она отвела взгляд от панорамы лобового стекла и сфокусировала его на блокноте, который вместе с мобильным телефоном (подарок Бельского) лежал рядом с ней на пассажирском сидении. В блокноте имелась информация, предоставленная Бельским по ее просьбе и касавшаяся тех людей, что в первую очередь интересовали Риту в данный момент.

«Интересно, – задумалась девушка, в очередной раз, раскрыв разворот с коротким списком адресов, – Где вернее искать их?

В это самое утро ее должны были похоронить. «Почившая» знала наверняка, что уже сейчас, несмотря на раннее утро, люди из агентства «Кондор» вовсю суетились в похоронном зале, расположенном неподалеку от больницы. Рабочие убирали зал венками и живыми гвоздиками, а специально нанятые женщины готовили ее хладное тело к христианскому обряду погребения. Просто волосы дыбом! На самом деле, конечно, там лежала не она сама. В этом необходимости не было. Корнеева не вдавалась в подробности, где Бельский раздобыл тело так похожей на нее девушки и что сделал для того, чтобы обеспечить их детальное сходство. Это он целиком взял на себя, безусловно отдавая себе отчет в том, что церемонию обязательно посетит некое лицо, заинтересованное удостовериться в том, что Маргарита Корнеева упокоилась вечным сном. Другое дело, что Риту теперь занимал вопрос о том, что в своей душе почувствовали люди, приложившие руку к тому, чтобы она оказалась в том самом похоронном зале. Может поэтому, мысли девушки непрерывно вращались теперь около личности ее подруги Анжелы и ее кавалера. Корнеева чувствовала, знала почти наверняка, что та (а может, и не только она одна) приняла непосредственное участие в произошедшей с ней на днях истории.

С тех самых пор, а точнее, с самого вечера, бесследно канувшего в пьяно визжащем танцевальном зале клуба «Арлекино», Анжела в поле зрения Риты не появлялась. Более того, на звонки с разных телефонов не отвечала. По месту своего обычного проживания подруга также не появлялась. В этом Корнеева убедилась еще вчера, сразу направившись из больницы по давно знакомому адресу.

Девушка прождала под окнами квартиры подруги до глубокой ночи, однако так ничего и не дождалась. На телефонные звонки никто не отвечал. Свет не зажигался ни разу ни в одной из комнат. Конечно, на самом деле этот факт не стал определяющим, однако новоявленная розыскница интуитивно определила, что ждать здесь бесполезно. Анжела в это самое время могла свободно «тусоваться» в сотне других мест.

Некоторую ясность в дальнейших планах на ближайшее будущее затем внесла подключившаяся группа оперативной поддержки, помощь которой обещал олигарх. Ребята, вполне владевшие приемами деятельности негласных оперативных служб, провели разведку и выяснили, что Анжела в последние два дня дома не ночевала. Близкие и родственники ее не видели и по телефону с ней не разговаривали.

Учитывая эту информацию, Рита подумала и ориентировала бойцов поддержки на отработку возможных мест нахождения не самой подруги, а ее официального любовника и содержателя.

«Оперативно работают, – не сдержала девушка своего восхищения, когда через полчаса уже записывала надиктовываемые в трубку телефона данные, – Сама бы я провозилась до китайской пасхи.

«Павел Афанасьевич Фомин, – гласила информация, записанная ею шариковой ручкой на блокнотном листе, – Бизнесмен. Глава ассоциации «Вектор», владеющей сетью супермаркетов и пунктов автосервиса, расположенных в западном секторе столицы. Интроверт. Спортивен. Имеет группу телохранителей и автопарк из десяти машин для нужд передвижения. Владеет двумя квартирами в центре Москвы и загородным домом в пригороде. Адреса приводятся.

Рита внимательно вгляделась в коротенький список адресов. По информации, предоставленной той же группой поддержки, Павлик также не появлялся на людях уже около двух суток. Телефонной связью с указанных адресов не пользовался. По слухам, полученным от работников ассоциации «Вектор», он взял себе небольшой отпуск, который намеревался провести где-нибудь за границей. Однако так никуда и не уехал. По крайней мере, об этом говорили факты, утверждавшие, что в базах воздушных авиалиний и железнодорожного транспорта ни сам Фомин, ни Анжела не засветились. Можно, конечно, допустить, что парочка воспользовалась автомобилем, однако против этого выступали сведения, пришедшие уже под утро. Автопарк Фомина в полном составе оставался в гараже.

Конечно, и это тоже не факт. Можно взять такси, уехать за город и там воспользоваться услугами любого вида транспорта. Пока информация об этом дойдет до нужных ушей… Оставалось надеяться, что Павлик с Анжелкой просто решили отсидеться в надежде, что осложнений для них не случится и можно будет снова выползти на свет божий.

«Они просто должны быть вместе, – убежденно подумала Рита, продолжая сверлить взглядом исписанный листок, – И я больше чем уверена, что они оба «завязаны» на произошедшем похищении Данила. Крысы забрались в нору. Осталось выяснить, насколько глубоко.

Уже под утро бессонной ночи очередной звонок на мобильник принес какую-то надежду. Со слов оперативников группы поддержки в одной из московских квартир Фомина был замечен свет и движение за наглухо задернутыми шторами. Это было уже кое-что.

– Я проверю сама, – произнесла в трубку Корнеева, – Оставайтесь в окрестностях, но не лезьте. Если что, сообщу.

– У Фомина, по слухам, имеется ствол, – с заботой в голосе добавил Усов, – А у тебя, насколько я знаю, его нет.

– Справлюсь, – бросила ему на это Рита и отключилась.

Дорога к указанному Усовым адресу много времени не заняла. Расстояние, не бог весть какое, да еще время раннее. Основная масса автомобильного транспорта вывалит на улицы позже. Так что, пока одни плюсы. Конечно, если не учитывать инцидент с полоумной престарелой садовницей, разыгравшей из себя Анну Каренину. Вспомнив о пенсионерке, едва не попавшей под колеса ее автомобиля, Корнеева в очередной раз мысленно чертыхнулась и повернула на перекрестке налево. Затем, проследовав почти три четверти квартала, свернула в дворовый проезд.

«Кажется здесь.

Она вгляделась в обшарпанную нумерацию здешних домов, составляющих единый жилой массив, и удовлетворенно кивнула. Угадала. Вот он искомый дом. Прямо перед ней в глубине большого двора. Добротная девятиэтажка, выстроенная, наверное, в последние годы существования советской власти. Осталось подъехать поближе и постараться навскидку определить расположение квартир в подъездах.

«Если стандартное распределение жилых площадей, – подумала Рита, осматривая фасад жилого здания, – Тогда квартира под номером сорок пять, должна находиться во втором подъезде слева направо.

Повинуясь ее руке, бежевая «девятка» выбрала себе место под сенью старого раскидистого клена, что рос рядом с последним подъездом, и там остановилась, укрывшись его кроной от взглядов возможных наблюдателей. В любом случае из окон той квартиры, где предполагалось наличие разыскиваемых ею людей, разглядеть ничего нельзя. Удобная позиция, чтобы оценить обстановку на месте.

«Хорошо, – принялась рассуждать девушка, едва рука повернула ключ в замке зажигания, – Пусть они там. Оба или один из этой парочки. Сейчас не суть важно. Важно то, что, скорее всего в настоящее время они сознательно ограничили свои возможности общения, с кем бы то ни было. Не важно, боятся ли они, либо, как пишут классики, просто решили некоторое время побыть отшельниками и насладиться обществом друг друга. Факт состоит в том, что и Павел и его содержанка не желают никакого общения. Учитывая это, будет непросто склонить их к тому откровенному общению, которого так желаю я.

Проблема вырисовывалась вполне ясно, а решения пока не было. В самом деле, не выламывать же входную дверь в квартиру? Мало того, что морока и шум, вполне способные спровоцировать кого-либо из сердобольных соседей вызвать милицейский наряд для успокоения души, так еще и, часом, на шальную пулю можно нарваться. Характер у Павлика, насколько можно судить со стороны, выдержанностью не отличался. На пике плохого настроения и всю пистолетную обойму выпустит в нее через дверь. А там, поди, доказывай, что ты старалась из добрых побуждений и сострадания к судьбе бедного похищенного мальчика. В лучшем случае, доказывать придется хмурому не выспавшемуся следователю в приемном покое ближайшей больницы, а в худшем…

В общем, в тот момент, когда Рита решила покинуть салон машины, четкого плана, как ей себя вести, не имелось. Как не имелось и оформившегося плана быстро и без шума проникнуть в квартиру. Мучительно размышляя на эту тему, девушка прошла к нужному подъезду. Никого. Может быть, это и к лучшему. Меньше глаз и ушей. Скользнув глазом по пустой скамье, где, исходя из житейского опыта, частенько можно было застать местных бабушек-наушниц, она вошла в подъезд и, игнорируя лифт, стала осторожно подниматься по лестнице.

«Не очень-то здесь людно, – прислушалась Корнеева к тишине, – Хотя чего я удивляюсь? Рановато еще. Часов семь утра всего. Народ только просыпается.

Зрение зафиксировало номера квартир на площадке первого этажа. Тридцать восемь, тридцать девять, сорок… Кажется, она на верном пути. Уже более уверенно Рита поднялась еще на этаж, благополучно разминувшись с одним из жильцов верхних этажей, спешащего по каким-то своим делам. Тот не обратил на нее никакого внимания. Это радовало. В домах, где соседи мало уделяют внимания друг другу, гораздо легче достичь требуемого ей результата. По крайней мере, так хотелось думать.

Она выбралась на нужную лестничную площадку и, остановившись рядом с дверьми лифта, стала осматриваться. Вот она, нужная дверь. Новая, добротная и, очевидно, с металлической основой дверного пакета. Такую только автогеном вырезать…или из пушки… Не зная, как дальше поступить, Рита тупо уставилась в золочено сверкающий номер «сорок пять», прикрепленный несколько небрежно и кривовато, словно на скорую руку.

«Опять сорок пять, – вертелось в голове, не давая надежды на решение возникшей перед ней проблемы.

– Чего потеряла, молодка? – скрипучий голос, пришедший к ней откуда-то со стороны, едва не заставил ее подпрыгнуть на месте.

Девушка всполошено завертела головой, пытаясь определить источник звука.

– Не мельтеши, – приказал голос, – Лучше подь сюды.

Корнеева присмотрелась и увидела щель приотворенной двери из квартиры наискосок. Оттуда, словно некое видение из фильма ужаса, просматривался сморщенный старушечий лик, обрамленный кустом всклокоченных седых волос. Ни дать, ни взять, Баба Яга в классическом исполнении.

– Вы мне? – нерешительно спросила она.

– Тебе, тебе, – утвердительно кивнула «Яга» и снова призывно махнула костлявой рукой, – Айда, чо застыла? Не укушу, чать.

Рита не совсем поняла чудной говор старухи, однако, рассудив, что от этого ничего плохого не случится, шагнула в указанном направлении. Бабулька же, подождав пока та окажется в прихожей, быстро запахнула дверь и даже закрыла ее на замок.

– Чо, выследила их чо ль? – заговорщически прошипела «Яга», подступив к девушке и наведя на нее колючие бесцветные очи, – Давно пора! Они тут такое вытворяют…

– Кто они? – немного растерялась Рита.

– Да не напускай тумана ты на бабу Фросю! – рассержено проквакала старуха, тяжело оседая на резную тумбочку резного старинного трюмо, стоящую тут же в прихожей, – Я вас молодых уже насквозь вижу. Муженька свого выпасаешь? Так тута он. Поди, уж два дня. С ней. С твоей разлучницей. Вертихвостка еще та. Я как посмотрела, так исплевалась. Вот уж кому следовало бы космы повыдергать. На лице написано, что шалава…

В голове Риты что-то щелкнуло. Включилось воображение. Кажется, план подсказывали сами обстоятельства. Правда, выглядел он пока зыбким и неконкретным, но…чем черт не шутит, когда бог спит.

«Все же лучше, чем вообще ничего, – наспех поразмыслила она, заодно находя слова для дальнейшей беседы.

– Что ж, ваша правда, – сделав сокрушенный вид, сделала Корнеева нужное для собеседницы «признание», – Наверное, у меня на лице написано. Я-то дура обеды ему готовлю, да детей воспитываю, а он…кобель… И давно он таскает сюда девиц?

«Баба Яга» придвинулась ближе и с пониманием зацокала языком.

– Врать, рыба моя, не буду, – участливо выговорила новоявленная «подруга», – Не особо-то люблю за чужими приглядывать. Может и раньше бывал, я не видела. Квартира, хоть и по-соседству, но кто их там разберет. Видела твово мужика пару-тройку раз. Видный такой, представительный. С цацками. Девки на таких клюют…

Странное чувство посетило Корнееву в процессе выслушивания ответа старухи. Речь, вначале быстрая, едва не переходящая в скороговорку, по ходу беседы стала постепенно растягиваться, быстро пройдя стадию нормальности и все более превращаясь в монотонное бухтение. Казалось, что у бабы Фроси неожиданно закончился заряд потайной батарейки, до сих пор питавший ее тело энергией. Выглядело чем-то похоже на то, как садятся элементы питания на кассетном магнитофоне, отчего тот начинает безразмерно «тянуть» музыку и слова. В конце концов, уловив, что вместо слов старушенция начала выдавать бессвязное бормотание с низким подвыванием, Рита сделала неожиданный вывод. У ее новой знакомой, по-видимому, не совсем ладилось с психикой.

– …Витька мой тогда…не приведи господь… с Любкой стервой… – разобрала она с трудом из сумбурного бормотания, – А она…ляжки по постели раскидала…и ржет, кобыла…

«Боже правый! – сама для себя прокомментировала Рита, – Похоже, у бабы Фроси-то кукушка улетела уже давно. И, судя по ее поведению, возможно именно на почве мужских измен. Сначала измены, потом психоз, а затем вырождение его в психическую болезнь. То-то выглядит она своеобразно. Шизофренички мне еще здесь не хватало!

Подмывало скорейшим образом бежать из этой квартиры с ее непредсказуемой хозяйкой. Лишь усилием воли девушка заставила себя успокоиться. Надо.

– Правда ваша, баба Фрося, – живо подхватила она ускользающую нить разговора, – Козлы они, эти мужики. И мой такой же, хоть и представляется порядочным. Я-то особо раньше не присматривалась к нему. Верила, дура.

– Конечно дура. Кто же еще? – оживилась «Яга», – Засекла я его, миленького, на днях…а может вчера…не припомню, извини. Голова моя садовая всего не упомнила, – она вдруг перехватила пристальный взгляд Корнеевой и выпалила вдогон с изрядной долей злости, – Да, здорова я! Здорова! Чо смотришь? Доктор сказал, что все…

– Так с кем же он там сейчас засел в квартире? – строго спросила Рита, неумолимой постановкой вопроса вышибая старушку из начавшегося, было, приступа психоза, – Небось, какая-нибудь молоденькая? Студентка? А может вообще школьница?

Баба Фрося посмотрела на нее почти ясным взором в ответ, отчего, вошедшая в роль обманутой жены девушка едва не струхнула. Мало ли, вдруг у той выдался момент прояснения. Пойди потом, докажи ей что-нибудь. В памяти всплыла услышанная где-то мысль, что в редкие моменты прояснения сознания, такие люди становятся патологически подозрительными.