Никто не избегнет блаженства. Часть вторая

– Ой, а ведь, правда! – воскликнула руфферша, – совсем забыла. Видимо, мне тоже не имеет смысла прятаться, поскольку Эрику известно обо мне, как о близкой подруге Конкордии. Только навлеку на себя лишние подозрения, если сама исчезну, а свою труппу реконструкторов оставлю в имении разыгрывать квест.

– Ну и нормально, что исчезнешь, ничего в этом зазорного нет! – Ростяна решила держаться до последнего, защищая свой план. – Разве Миролада Мстиславна не может обратиться напрямую к твоему заму? Скажем, попросить его инсценировать торжественные показательные раскопки под названием «Извлечение средневековыми алхимиками драгоценных камней из ветхого эпохой расколотого валуна…» – или чем он является, тот-то Зуб?..

– Конечно, может, – неуверенно сказала Наташа.

– На том и порешим, – заключила я, – а что касается Буривоя с его журналистской свитой, – то о нем, в частности, Эрику никогда ничего не удастся ничего вынюхать: у Архангелов нет никаких там паспортов или метрик, они не числятся во всевозможных реестрах. Не имеют отпечатков пальцев, пластиковых карт и чипов. Зато могут силой энергии трансформировать свою внешность.

– Если Буривой способен измениться, так отчего же он не сбросит жир? – ехидно проговорила Лора.

– А какое тебе до этого дело? – тут же среагировал Алексей Фолерантов.

Лора, довольная, захихикала.

Парочка стояла в тени деревьев, чуть поодаль от нас, не заходя на освещенный круг, тем не менее чувствовалось, как озорно сверкают радостные глаза влюбленных. Остаток вечера они где-то долго бродили и, очевидно, плавали, так как сейчас все еще держали в руках часть одежды и сандалии.

– А где вы Себастьяна потеряли, позвольте узнать? – спросила Ростяна, оглядев смеющихся «голубков».

– На «Глории» он, кажись, читает что-то, – вяло процедил Алексей.

– Зови его к ужину.

****

Наконец вернулись Многорад Многорадович и князь Кудеяр со своими сыновьями да Добрыней Меченосцем. Мы перешли в патио, поставили на стол горячую картошку, салат из помидоров и уселись ужинать. Мама принесла сковороду с дымящейся бараниной, а Наташа втиснула в центр стола самовар.

– Почему я вижу только чашки, а где кубки? – повелительным баском гаркнул князь. – Все-таки мы непременно должны отметить блестящий триумф нашего доктора наук!

– Его пригласили выступить с лекциями сразу в несколько городов, – восхищенно произнес Пересвет, – хотя нашлось и немало противников столь разумного решения. Но покуда добрую половину учащихся составляют приезжие из Европы, что субсидируют вузы, даже министр образования России бессилен против папиных недругов и завистников!

– Он уже давным-давно условный министр. Как, впрочем, и все наше правительство, – заметила мама, – всех прищучила мудрейшая Сардана Владимировна.

– Но главное, отцу предложили вести курс на кафедре философии, – с упоением добавил Садко, – в том числе и дистанционно – в северных регионах.

– А пусть он сам все расскажет, – предложил Добрыня Меченосец.

Пока Многорад Многорадович описывал защиту доклада, мы с Наташей по-быстрому сходили за большими старинными стопками, оправленными серебром, которые вполне могут сойти за княжеские кубки. Протерли сухими полотенцами, составили одна в одну и понесли. Мимоходом я захватила в сенях прохладный кувшин со свекольным квасом и уж собралась, было, обнести всех, начиная с князя, как над ухом раздалось громкое:

– Стой, куда квас льешь? Зачем?! – Наимудрейший и наихрабрейший властно взял меня за запястье, отчего я непроизвольно отдернула руку и опустила глаза. – Сегодня мы тут кравчие!

С этими словами князь Кудеяр вытащил откуда-то из внутреннего кармана пиджака темно-коричневую бутыль несимметричной формы с залитой смолой пробкой. Этикетки на ней не оказалось, но всем и так стало понятно, что это – хорошее вино многолетней выдержки, тем более что в смоле были оттиснуты дата по летосчислению Мирославии и вензель прежнего правителя. Легким движением руки, вооружившись острой печаткой на безымянном пальце, князь раскупорил вино. В нос ударил стойкий аромат винограда, смородины и ежевики.

– За преуспевающего ученого! – провозгласил Кудеяр по обычаю Мирославии, отхлебнул свое вино первым, после чего указал рукой на Лучезара.

– За моего крестного, который готов посвятить свою жизнь развитию науки и просвещения! – произнес Лучезар, отпил из своей стопки и уступил слово Яснооку.

– За талантливого пресвитера, который оказался не менее талантливым жрецом! – Ясноок, в свою очередь, пригубил малость винца и передал эстафету Пересвету.

– За счастливого отца!..

– За доброго и мудрого духовного наставника!..

В конце концов, дошла очередь и до меня. Я отметила дипломатический такт Многорада Многорадовича, сделала приличный глоток из стопки и произнесла свое дежурное «алаверды».

В сущности, сидя за столом и изображая участие в общей беседе, я думала лишь об Этьене, который обещал вернуться в течение завтрашнего дня. А тут еще и чудо-вино ударило мне в голову, да вдобавок знойная душная полночь распростерла кругом свои чары… Не в силах более бороться со сном, я сдалась и, с трудом удерживаясь на ватных ногах, раскланялась с гостями да ушла в свою опочивальню.

****

Я не слышала, как гости прощались с мамой, поскольку тотчас погрузилась в забытье. Проснулась засветло. Бесшумно, стараясь никого не разбудить, наделала бутербродов и направилась в лес. Чтобы меня не заметили в окно внезапно проснувшиеся домочадцы, я пригнулась и, прижавшись вплотную к стене, прокралась прямиком к флигелю, эллингу, сараю, омшанику, а там огородами вышла к задней калитке. Мне не хотелось демонстрировать близким свое нетерпение. Я решила немного забрать влево, пройтись по тайным заветным тропкам, а потом наискосок спуститься по пологому склону прямо к Волчьему Зубу. По идее, Этьен с Буривоем и Цветаной Русой должны появиться именно там. Сейчас усядусь на вытоптанных в лесистом склоне ступеньках, не доходя до песчаного пляжа, и буду смотреть в море…

Но едва я зашла за угол построек, как передо мной открылись отвратительные следы пребывания туристов: мусор, огрызки, окурки, примятые и сломленные ветки. Давненько я не ходила этой тропинкой – мы вообще редко ею пользуемся: уж слишком здесь плотные заросли, сквозь которые слабо проникает солнце. А гостям и вовсе ни к чему здесь бывать – разве что какие-то влюбленные решат уединиться, не иначе. Что ж, зашли – и ладно. Но могли бы, по крайней мере, не свинячить.

Пришлось вернуться к сараю за рукавицами и мусорным пакетом. Прибрав пятачок, внимательно осмотрела все окрест и ахнула: справа от меня в глубине посадки резко выделялся на фоне остальных деревьев ствол березы, израненный перочинным ножом – борозды доставали до самого камбия. Недолго думая, я бросилась туда: порез еще влажный, да и следы на земле оказались довольно свежими. Я принялась осматривать одно деревце вслед за другим. Увы, самая раскидистая из кудрявых березок уже начала сохнуть после очередного такого посещения. Мама еще в апреле перевязывала ее – она звонила мне тогда, чтобы сообщить неприятную новость – с тех пор старые зарубки на стволе потемнели, ранки затянулись, постепенно обрастая молодыми слоями бересты. Но костер, разведенный браконьерами в ямке у самых корней, сделал свое недоброе дело. А ведь я помню, как собственноручно сажала ее – моложе меня была красавица, и вишь, как вымахала!

За окном молодаяБерезка растет.Я за ней наблюдаюШестнадцатый год,Ее тонких ветвейКружевной силуэтВсе изящней, нежней.В листьях – солнца просвет…А порой дует ПосвистВсю ночь напролет,Он зеленые косыИ треплет и рвет!И не знает Сварожич:Березка больна,Кто теперь ей поможет,И чья и чья здесь вина?Что макушка без листьев.Черна и суха,Что безжизненной плетью обвислиБока.И что сбродень нерусскийСостриг волосок,Добывая в ней вкусныйБерезовый сок.Не свирепствуй, Полночник,Ствол тонкий не гни,Ей осталось докончитьНедолгие дни.И пока живы гадыУ нас на Руси,Будут саженцы падатьНа землю без сил!

Надо будет постараться подлечить сохнущую березку, и заодно обследовать остальные. Возможно, дело не только в поврежденной корневой шейке – попрошу лаборантов сделать замеры почвы и воздуха, поискать монолиоз…

Вот что мне непонятно: священники упорно твердят, будто на людей разные болячки и хвори насылает Бог – мол, за грехи. А на растения и животных тогда кто насылает и почему? Может быть, уже следует начинать молиться и каяться существам столь немым и безропотным, как представители флоры и фауны? Ведь многие болезни – такие, например, как рак – есть не только у человека, но и у картофеля, кошек, собак, тигров, львов. Надо будет поговорить на эту тему с Многорадом Многорадовичем, да в придачу подкинуть ему оригинальную идейку для новой лекции.

Я еще раз вернулась к свежей ране на березовом стволе, желая рассмотреть ее получше и замазать глиной. Осторожно раздвинула ветви, подошла ближе. О Боги, да это не совсем обычный вандализм: тут какие-то слова, оставленные острым лезвием!

Корявая надпись кольцом венчала ствол. Я обогнула дерево, разбирая острые неровные буквы, и вдруг кровь ударила мне в голову:

«ЛЕША + ЛОРА = ЛЮБОВЬ»,

– в ужасе прочла я.

Вот те на! Неужто это и впрямь вчерашняя развеселая парочка набезобразничала? Я отказывалась верить своим глазам. Нет, ну до чего же легкомысленные, пива перепили что ли? Если поразмыслить, то резчик у нас Алексей, следовательно, орудие преступления принадлежит ему… Впрочем, стиль, манера поведения, почерк – скорее Лорины. Это она любит гадать, колдовать по-девчачьи, пользуясь дурацкими советами из бульварной прессы – тем паче сейчас как раз полнолуние, да! Но что, спрашивается, безмозглая сестрица Эрика делала вчера на лекции – ворон считала? Сказано же было: не стоит столь по-дурацки ворожить! Очевидно, доклад Многорада Многорадовича Лоре в одно ухо влетел, в другое – вылетел. Однозначно, эту глупую деваху надо как следует отчитать, чтобы в другой раз ей неповадно было. Все-таки ниже катиться просто некуда – дно пробито. Никогда я полностью ей не доверяла, и никогда она мне не нравилась – мерзкое, бездуховное, мещанское создание, так потребительски относящееся к природе! С роду не понимала таких…

А если Лора все-таки агент Эрика, и по его указке подглядывает, подслушивает, вредит? Вдруг именно она является предателем, о котором вещала Цветана Руса? Но тогда какое счастье за всем этим должно последовать – исходя из дальнейшего текста пророчества? И потом, что за двое друзей возникнут благодаря ее перебежческим деяниям?.. Впрочем, если это действительно Лора, то с какой стати Дух моего отца выбрал в медиумы крота?! Как он мог это допустить?.. Ох, поскорее бы уж вернулся Этьен, дабы я могла с ним посоветоваться. Где ты, кровиночка моя? Мне так не хватает тебя именно сейчас…

Выкинув мусор в ближайший контейнер, я быстро зашагала по намеченному маршруту, более не глядя по сторонам и не оборачиваясь.

****

Едва я успела дожевать второй бутерброд, как прямо передо мной в воздухе возникло радужное свечение, похожее на веретено. Плавно приземлившись на песок рядом с Волчьим Зубом, оно явно не спешило замедлять бег вращения. Однако я уже и так знала, что внутри кокона прячутся не кто иные, как наши дорогие друзья – Этьен, Цветана Руса и Буривой. Я уверенно побежала им навстречу по тропинке вниз и уже через минуту повисла на шее у Этьена.

– Слушай, мне нужно столько тебе всего рассказать!.. – начала я и осеклась, заметив взгляд друга, направленный чуть в сторону. Я повернула голову в том направлении: Буривой и Цветана Руса молча расступились, и вперед выступила эффектная медноволосая дама с внешностью чаровницы.

– Знакомься, это Веденея, – сказал Этьен, – Наша сестра, Архангел, служительница Начала Земля.

Мне с первого взгляда пришлась по душе эта яркая молодая женщина с пышным блестящим водопадом локонов, струящихся по спине, и приветливо улыбающимися пытливыми зелеными глазами, в простом фиолетовом платье до пят да с гематитовыми крестами в ушах. В облике Веденеи сквозило нечто от культуры эмо и готов, однако оптимизм и жизнелюбие, написанные у нее на лице, сводили на «нет» это впечатление – при ближайшем рассмотрении сразу становилось ясно: перед тобой человек светлый, неунывающий, со смелым прямолинейным характером, и, притом, наделенный мудростью.

– Привет! – весело сказала мне Веденея. – Не узнаешь? Фестиваль Пао-Вао под Питером. Я тогда пела в группе.

– Ах да, конечно! А потом вы приходили к нам на геологическую стоянку, – пробормотала я несколько растерянно, и на меня тотчас нахлынули воспоминания: три года назад Эрик (в первый и последний раз) взял меня с собой в трехдневную экспедицию, проходившую в радиусе пяти километров от места нашей высадки. Покинув вертолет налегке, мы едва не увязли в болотах, но, к счастью, на пути столкнулись с индианистами. Я с удовольствием посетила их лагерь, куда меня вежливо пригласили любители этнической культуры, пока часть мужниного отряда исследовала торфяник. Помимо метаний томагавков и выставки-продажи бисерных украшений мое внимание привлек pagan-концерт народных коллективов. Веденея пела тогда в числе прочих участниц под аккомпанемент пятерых бравых молодцов в кожаных лосинах и волчьих шкурах. А после выступления целая стая вольных «амазонок», вооруженная луками и колчанами стрел, подлетела к нашему костру очаровывать бородатых геологов. Кажется, Веденея в тот раз не на шутку увлеклась Эриком и недобро на меня посматривала. Тем не менее, сейчас она глядела открыто и дружелюбно, протягивая руку. Я охотно пожала ее.

– А это мой сводный брат Тим, – рыжая демоница по-хозяйски, крепко держа за запястье, вытянула из-за спины слабо упирающегося юношу с затравленным взором колючих глаз: мама ро́дная, тут тебе бесплатный карнавал из семидесятых – ирокез на бритой голове, кожа да заклепки! А ведь таких полным-полно было среди диггеров, приятелей Эрика. Он, случайно, не из их компании? Хм, скорее всего, так оно и есть. Этот ершистый взгляд волчонка я хорошо запомнила – не Тим ли, часом, угнал один из моих микролайтов? Эх, всыпать бы ему по первое число!..

Но, очутившись вблизи, я вдруг заметила: парню едва стукнуло шестнадцать. По крайней мере, выглядит он почти ребенком. И гнев мой несколько поугас.

– Ты! – только и смогла вымолвить я.

– Все в порядке, Коко, – Этьен положил руку мне на плечо, – Тим уже давно замыслил перейти на нашу сторону. Я, правда, не успел выудить из него всех подробностей, но, по словам Веденеи, у них с братом есть жизненно важные сведения для нас обоих. Ты должна услышать эту историю как можно скорее. Здесь присядем, поговорим, или дома?.. Да, – спохватился Принц Грозы, – что такого важного ты хотела мне сообщить?

Я вкратце поведала об изрезанных деревьях и своих опасениях.

– Хватит тебе во всех смертных грехах подозревать Лору, – в один голос заявили Этьен и Буривой, выслушав мой рассказ, – то, что она глупа, еще вовсе не означает, что она – засланный казачок.

– Как бы там ни было, Лора, определенно заслуживает, чтобы ее оштрафовали да выгнали отсюда взашей! – с негодованием воскликнула я.

– Тогда Алексей последует за своей зазнобой, а он все-таки хороший товарищ, – мягко, в оправдывающейся манере, возразил мне Буривой.

– А он-то куда смотрел, хотела бы я знать!

– Да будет тебе, Коко, – Этьен мягко, но властно притянул меня к себе, и мне пришлось усесться рядом на вытоптанные в холме ступеньки, – хочешь, я расскажу, как было дело: Алексей притулился на травке – карман оттопырился, да инструмент незаметно и выпал. Потом Леша лег – подруга следом. Далее парочка миловалась под звуки цикады, и вдруг что-то колючее вдавилось Лоре в спину. Это оказался складной перочинный нож, ну или резак. А Лора уж тут как тут – шустра оказалась. Опосля амурных дел, когда утомленный молодец нежился посреди поляны, откинувшись на спину, сестрица Эрика живо вскочила и, вдохновленная счастьем, поспешила выплеснуть пережитое, где ни попадя.

– Звучит, как будто «нужду справить она поспешила… ногу задрать по-собачьи», – саркастично заметила я. – Так, значит, ты хочешь сказать, что Алексей ни о чем таком не подозревает?

– Скорее всего, он еще даже не заметил потери своего ножа, – уверенно подытожил Этьен.

– Если только Лора нож обратно не подкинула, – добавил Буривой.

– Конкордия, я точно уверена, что в этой девушке нет и тени злого умысла, – тоном эксперта произнесла Цветана Руса, вставая с земли и оправляя длинный ажурный кардиган, надетый поверх тонкого летнего сарафана, – подобное я бы не упустила. Она просто… ну как бы это сказать. Мещанка, что ли?

– Эрик хочет ее убить! – неожиданно раздался нескладный подростковый голосок Тима, сидевшего чуть в стороне. Я с удивлением посмотрела на юношу. – Он догадывается, что она переметнулась к вам и собирает инфобазу против него.

– Это правда, – подтвердила Веденея, – Эрик в последние дни точно обезумел. Даже во сне он повторял в адрес Лоры проклятия – переходя временами на… шведский, кажется. А еще скрежетал зубами и кликал не то дьявола, не то своего отца.

– Отца? – удивилась я. – Но муж говорил мне, что совершенно ничего не знает о своем отце – тот якобы погиб, когда сам Эрик еще, грубо говоря, ходил в «ясельную группу». И что, дескать, кем был папаша, ему, сиротинушке, невдомек.

– Как бы ни так! – усмехнулась Веденея и, густо покраснев, добавила, – я вот этими самыми руками копалась в личных вещах и документах Эрика, пытаясь как можно больше разузнать о нем. Ну чисто ради интереса, спустя пару недель после того, как я вслед за Тимом присоединилась к его отряду.

Тим, собственно, всегда был диггером, – небрежно сказала женщина, правильно истолковав мое молчание как желание слушать дальше, – тусовался в канализациях с кладоискателями, и всякое такое. У них ведь и соревнования частенько бывали – по лазанию среди труб, разгадыванию загадок или нахождению всяких там ключевых объектов. А я его снаряжала на собственные деньги – один тепловизор в полсотни евро обошелся, а еще всевозможные датчики, 3D-сканеры. И вот однажды к нам в лесной лагерь индианистов заявился Эрик, напомнив, что он и есть тот самый геолог, который когда-то кормил нас томатным супом из раков с гречневой крупой, да что, мол, он не прочь угостить меня лично еще разок. Помню, я заулыбалась, подсела поближе, кокетливо попросила «повторить заказ». Тут-то Эрик и предложил мне поиграть в игру, в которую, дескать, ранее вступил мой сводный братец Тим. Это тот же поиск кладов, пояснил он, но только не забава, а реальность, и потому куда интереснее.

Предлагал большие деньги. А еще сказал, что, мол, если ему удастся один опыт, то мы сможем проникнуть в параллельный мир. На что я, простофиля, возьми и брякни: спорим, здесь я сумею тебя обставить! Всему виной мое тщеславие – крючок для ловли ослиц. Уж не знаю, умышленно ли Эрик меня спровоцировал на откровенность, понимая, кто я такая? Но, так или иначе, после заключения контракта перемещались между реальностями мы уже исключительно с моей помощью.

Тем не менее, по обрывкам фраз, брошенных кем-то из диггеров, я сделала вывод, что они и прежде, задолго до моего появления в игре, неплохо справлялись с задачей перемены миров. И вот в один прекрасный день, когда мы разбили лагерь среди уральских гор, парни, зайдя в темное ущелье, вздумали завести между собой тихий разговор – так получилось, что я случайно бродила поблизости и смогла кое-что подслушать. От полученной информации у меня волосы на голове встали дыбом: речь шла об ужасном ультразвуковом оружии, уничтожающем человеческие души, разрушающем мозг и нейтрализующем Ангельских Существ различных ликов. Упоминалось также о произошедшей ранее кровавой бойне со взрывом авиатехники в Техасе. И еще: один из обожженных неонапалмом диггеров оказался другом Тима – его пришлось оставить в больнице в тяжелом состоянии.

Моему возмущению не было предела. Я со всех ног бросилась к Эрику, желая расторгнуть наш договор. Однако геолог, сделав несчастное лицо, убедил меня, что будто бы война идет со злыми существами, которые хотят господствовать во Вселенной. Мол, очень жаль, что я узнала об этом преждевременно, не будучи подготовленной. И что, дескать, ему, Эрику, приходится прилагать немало сил, благодаря которым якобы до сих пор с обеих сторон нет человеческих жертв. Нельзя сказать, чтобы я всему поверила – но ведь жертв-то и в самом деле не было, кажется, так ведь? Не считая отца Этьена, о ком я узнала только позавчера от ваших товарищей, – Веденея мельком кинула взор в сторону моего любимого. – По крайней мере, при мне жертв не было – это точно! Поэтому я отступила перед напором Эрика. Решила остаться в отряде. Знаешь, Конкордия, Эрик мне порой казался таким беспомощным простаком с мягким интеллигентным характером и низкой самооценкой, так хотелось его пожалеть и продемонстрировать собственную отвагу. Что ни говори – умеет он пускать пыль в глаза и нравиться сильным женщинам!

– Это точно, – мрачно хмыкнула я.

– И вот однажды, – продолжала Веденея, – когда Эрик крепко спал, я залезла в карман его штормовки за марганцовкой. И наткнулась на бумажник. Среди прочего имелась фотография, на которой был запечатлен сам Эрик – ему там дашь не больше двадцати лет. А рядом стояла его точная копия, но постарше – отец. Подпись на обороте гласила: «Адам Браун со своим сыном Бальтазаром». Оба в белых халатах…

– Адам Браун! – ошеломленно вскричала я. – Так он еще жив?!

– Вовсе не обязательно, – тихо проронил Этьен, – возможно, Адам каким-то чудом спасся, а потом все равно умер, получив ожоги и облучение. Однако он сумел связаться с сыном – вот что главное. Значит, Эрик – его сын…

– Но Лора?! – снова не выдержала я. – Почему она нам ничего не сказала?

– Тут ты сама виновата, милая! – робко улыбнулся Этьен и быстро поцеловал мне руку, чтобы я часом не вскипела в ответ на его слова. – Ты просила держать от Лоры в тайне подлинную историю Летучих авантюристов, – так что, если она и знает кое-какую информацию, касающуюся отца Эрика, то вероятно, никак не связывает отголоски его прошлого с твоим отцом и тобой лично. Кстати, какая фамилия у Лоры?

– Морпехова. Идиотская фамилия, которую она выбрала в лихие патриотичные годы, эмигрируя сюда. Дань дурацкой моде. Какова ее настоящая фамилия – сказать не могу. Очень длинная, надо полагать, трудно выговариваемая и совершенно не запоминающаяся. Думаю, поэтому власти и пошли ей навстречу – обычно они редко позволяют менять метрики переселенцам без особых на то причин да целой канители проверок. Но Лоре повезло, и она поступила так, как множество других дурынд, желающих играючи сделать карьеру или добиться дешевой популярности в другой стране. Хорошо, еще не назвалась Арматой или Манькой-Реновацией какой-нибудь. Впрочем, ей бы скорее пошло имя Клуша, Квочка, Хохлатка…

– Итак, Эрик, а вслед за ним и Лора, в период получения российского гражданства поменяли имена. Держу пари, девицу на этот шаг подбил именно братец! Можно даже сказать, принудил, оставляя в неведении относительно своих планов, – прервал мои словесные излияния Буривой. – Ну а поскольку он значительно старше Лоры, то на правах ближайшего родственника вполне мог умело манипулировать безвольной сестрой, ссылаясь на свой долг опекуна. Я прав?

– Верно, Эрик был опекуном Лоры после гибели ее родителей.

– Выходит, Лора своего рода жертва, – вздохнул Буривой, – ей и в страшном сне не снилось, каким чудовищем был Адам Браун, и какого сына он вырастил.

– Надо будет оповестить наших отцов при следующей встрече, – сказала я.

– Думаю, что они обо всем и так уже знают, – возразил Этьен, – давай лучше пойдем поскорее домой, огорошим новостями твою мать да остальных ребят. Надо бы хорошенько продумать, как мы будем действовать дальше, уточнить кое-какие детали. Возможно, придется скорректировать план.

– У меня на этот счет кое-что есть … – заметила Архангел Земли.

– Потом дослушаем твой рассказ, сестрица, – Буривой положил могучую ладонь на плечо Веденеи, – причем, обязательно! Ведь в нем не хватает окончания, а оно может нам еще ох как пригодиться!

Я, нарочно обогнала друзей и повела их заповедной узкой тропкой, дабы продемонстрировать остальным кощунственное творчество Лоры.

Обожаю быть вредной! Периодически…

****

– Значит, он никакой не Эрикссон, а Браун, – задумчиво произнесла я, раздвигая ветви, отбрасывающие густые тени на узкую, едва заметную извилистую дорожку, – вот черт, а мне так нравится моя замужняя фамилия! Красиво звучит.