Осталось 9 жизней. Книга 4

Мисан неуверенно усмехнулся.

– Добро пожаловать в мир людей.

Хогвельт недовольно зашипел. Я же не понимал что такого веселого лекарь нашел в словах привратника. Крипер сказал, что благодаря усилиям Создателя они не могут тупо объединиться и подавить игроков, посему вынуждены играть по внутриигровым правилам. Это очень хорошо, однако Хогвельт также сказал про нечто неизбежное, что должно случиться. Я первым делом подумал про освобождение Многоликого бога.

– Почему вас считают еретиками? – между тем спросил Мисан. – Судя по словам, ты поддерживаешь своего бога. Получается, колдуны из башни против него?

– Все не так, – отмахнулся привратник и спросил: – Что вы знаете о перерождении криперов?

– После смерти вы перерождаетесь в случайное существо, – ответил Мисан.

– Это не всё, – добавил привратник, потоптался на месте и продолжил. – Если умирает крипер четвертого уровня, он перерождается в существо третьего и так далее. Происходит регресс и потеря памяти о прошлой жизни.

– И это плохо? – осторожно спросил целитель.

– Плохо для криперов, потому что весь накопленный опыт переходит к Многоликому богу. Это один из его способов познавать окружающий мир.

– Да ты шутишь?! – вырвалось у меня. – Хочешь сказать, убивая вас, мы делаем Многоликому богу только лучше?!

Хогвельт застрекотал, а его плечи затряслись словно в приступе смеха.

– Воистину, когда я рассказываю игрокам об этом, они реагируют одинаково, если только не узнают это раньше.

– Выходит… – целитель изумленно посмотрел на меня, и я хорошо себе представлял о чем он подумал, потому что думал о том же самом. Мы с Мисаном устроили нехилую бойню во владении блудниц, да и не только там.

«Подумать только…» – я решил помолчать и осмыслить услышанное. Лекарь тоже не говорил ни слова.

– Подумать только, – повторил я уже вслух и взглянул на страшного привратника. – Сколько еще у Многоликого способов наращивать силу?

– Этого я не скажу, – пробормотал Хогвельт. – И речь идёт не совсем о силе, а о знаниях. Криперы живут свои жизни и получают опыт, который после их смерти впитывает Многоликий бог.

– Получается, криперы перерождаются в низших существ, – пробормотал Мисан и глянул на Руфуса. – Немес, ты говорил мне, что встретил Руфуса когда тот был вурдалаком. Выходит, раньше он был кем-то второго уровня?

Я покачал головой, совершенно незаинтересованный в том, кем был Руфус. Это любопытная загадка, вот только не такая важная, как последние раскрытые нами тайны.

– В вурдалаков могут перерождаться криперы второго уровня, – согласился Хогвельт, – однако криперы первого уровня тоже должны в кого-то перерождаться, так ведь?

Мисан посмотрел на меня, словно чего-то ждал. Я же решил не отпускать Хогвельта и разузнать у него как можно больше. Путешествия и сражения – это хорошо, вот только не хотелось больше ни первого, ни второго. Я больше не желал просто бродить и бить монстров. Хотелось делать что-то осмысленное, что-то способное приблизить к завершению игрового пути. К хорошему завершению, так что ничего суицидального мне тоже делать не хотелось.

– Расскажи мне, Хогвельт, почему колдуны вас не любят?

– Потому что после смерти мы не умираем, а меняем облик, – развел руками крипер. – Понимаете, какие дела, в тюрьме Горрос мы освоили способ оставаться в своем уме и не умирать в привычном смысле. Если меня убить, я сброшу облик, что на мне, и превращусь в то, чем был до этого.

– Ого! – удивился Мисан. – На тебе множество личин, выходит!

– Все так, – Хогвельт склонил голову. – К слову, ведьмы из ковена Рассвета тоже кое-что умеют, если вам любопытно. Они способны похищать жизни игроков и использовать их для себя, чтобы также не умирать и оставаться в облике.

– Мне кажется, я понял, – говорю, глядя на привратника. – Вы все – порождения Многоликого бога, но некоторые из вас не хотят играть по правилам, что вам уготовили. Я прав?

– Это верно, – Хогвельт согласно кивнул. – Дело в том, что некоторые могущественные криперы осознали себя, как бы, в отрыве от Многоликого бога. Да, Многоликий нас породил, и мы ему благодарны, однако ваш людской бог, если верить игрокам, дал людям свободу воли, и вы теперь делаете что угодно.

– Почти, – вставил Мисан. – У нашего мира есть законы, нормы морали и прочее…

– Неважно! – возбужденно прервал Хогвельт. – Вы вольны делать больше, а не просто следовать Великому замыслу.

– В общем, вы бунтуете против бога, не желая нормально умирать, – Мисан расхохотался и посмотрел на меня. – Ну ты только посмотри! Криперы, какими бы странными созданиями они ни были, столькому от нас научились, что стали почти такими же!

– Да уж, – пробормотал я. – А что по этому поводу думают колдуны из башни? Ты сказал, они считают вас еретиками, а сами они что? Колдуны ведь должны быть пятого уровня, а это довольно могущественные существа.

– Колдуны сильны, но их слепая вера в Многоликого бога нам неясна. Если у вас получится выяснить это, расскажите мне или моим коллегам.

– Если ты хорошо заплатишь, – подметил Мисан, и Хогвельт одобрительно захлопал в ладоши. – Вот это наш разговор! Кстати, игроки, могу прямо сейчас заплатить вам пятьдесят атм за вашего питомца.

– За Руфуса? – я глянул на волкояра, который последнее время вел себя очень тихо, но после слов привратника ощетинился и зарычал. – Он не продается.

– Почему? – грустно спросил Хогвельт.

– Дело в том, что он был вурдалаком, когда мы встретились, и привязался ко мне, словно что-то хотел. Мудрец в городе рассказал, что я должен купить у ведьм зелье обратного перерождения, чтобы посмотреть, кем Руфус был в прошлой жизни, но пока мы были в лесу, вурдалак превратился в волкояра.

– Вы убили Тенебракса и скормили его сердце вурдалаку, – покивал Хогвельт. – Кстати, как вам Тенебракс?

– Опасный, – коротко ответил я.

– Вижу, вы оценили не особо, – подметил привратник. – Или чего-то не договариваете. В любом случае вам необязательно идти к ведьмам за зельем, ведь здесь, в великой и ужасной тюрьме Горрос, мы можем превратить вашего монстра в того, кем он был в прошлой жизни.

– Да ты шутишь? – говорю. – Если так, это хорошо.

– Хорошо, но небесплатно, – аккуратно вставил Хогвельт. – Так что, игроки, коль мы набеседовались, посмею предложить вам дельце.

– Давно пора, – Мисан потер ладони, да и я немного воодушевился. Если не придется возвращаться в лес, это даже к лучшему.

По итогу болтовни Хогвельт дал нам задание на убийство колдунов из башни. Я ожидал подобного и не удивился. Мисану тоже все понравилось. К слову, квест принимал именно лекарь, потому что мне с моим шестым уровнем не светило сторговаться на нормальную оплату. Мисан сумел доболтаться с привратником на десять атм за колдуна, что было неплохой ценой, как мне казалось.

Расставшись с приветливым и общительным Хогвельтом, направились на запад, в сторону башни магов. По словам привратника, в западной части Полигона временами случались стычки между слугами секты и магами из башни. Последние должны быть опасными, учитывая уровень, однако я волновался не особо. В прочем, Мисан тоже не выказывал беспокойства. Руфус тем более.

По пути через мертвое поле мы несколько раз видели дивных тварей, рыскающих по черной земле. Монстры видели нас, но не приближались. Черная монета в инвентаре вибрировала каждый раз, когда очередная тварь оказывалась в той же фазе пути, что и мы.

Кроме монстров видели также и пирамидальные строения, в которых несли службу монструозные криперы, подчиняющиеся секте. Мы почти не разговаривали, разве что на пятой фазе пути к нам пристал бледный горбун с кривой рожей. Это был страж секты, несущий дозор и желающий получить очередное благословение и облик. Мы разговорились, и я предложил горбуну пойти с нами, на что крипер ответил отказом, ссылаясь на то, что ему нельзя покидать пост.

Расставшись с горбуном, прошли еще немного и дошли до нужного места. Мы оказались у очередного шипастого укрепления, из которого вышел низенький худосочный паренек, облаченный в жуткий костюм, состоящий из лоскутов желтоватой кожи. Парня звали Керед, и он был по классу следопытом, что заставило вспомнить про Адилу и ее сомнительные навыки стрельбы.

«Керед, то есть Дерек», – мысленно перевел я, рассматривая дивный лук следопыта, созданный из плоти, сухожилий и шипов. Могло показаться, что оружие Кереда шевелится словно живое.

– Привет, – унылое приветствие от лучника. Парень пробежался по нам взглядом, остановившись на Руфусе. – Эт кто?

– Наш питомец или типа того, – говорю.

– Ты шестого уровня? – уточнил Мисан.

– Ага, – без радости сказал Керед. – Но не спешите поздравлять. Вы и сами уже поняли, что кач идет в гору, если покинуть лягушатник, вот только игра здесь не кончается.

– Это я уже понял, – сказал я. – Так это тебе тут нужна помощь?

– Пригодится, – Керед пригласил войти в пирамидальное строение, но в этот раз я настоял, чтобы лучник вошел первым. Керед понимающе хмыкнул и переступил порог, а потом уже мы.

В прошлый раз у меня не было желания рассматривать убранство шипастых зданий, но сейчас ситуация иная, так что я бегло осмотрел помещение. Под ногами земля, вокруг стены из растущих шипов. Между шипами щели, чтобы смотреть. Шипы соединялись ближе к невысокому потолку. Эдакая адская версия вигвама. Внутри строения ничего нет. Ни картин, ни мебели, ни вещей.

– Зачем нужны эти штуки? – спросил Мисан, имея в виду пирамидальные домики по всей территории Полигона.

– Для защиты, – невесело ответил Керед. – Когда нападают, я сижу тут и стреляю через щели.

– Мне, выходит, придется просто наблюдать, – говорю, – пока стены не сломают или типа того.

Керед указал на меня пальцем.

– В точку.

Мы немного помолчали. Лучник наблюдал за местностью, а я чувствовал неловкость от того, что мы просто сидим в небольшом помещении и молчим. Первым сдался Мисан.

– Расскажи о себе, друг, что ты делаешь тут?

Керед взглянул на лекаря пустым взглядом и ответил:

– Служу мутантам, разве не очевидно.

– Но зачем? Накопить денег? Ты планируешь покидать Крипоть?

Мне тоже стало любопытно почему следопыт шестого уровня просто торчит в одном из местных вигвамов. Конечно, я и сам не спешил к порталу по причинам опасности данного предприятия, вот только Керед выглядел так, словно и не хотел на волю.

– Покидать? – спросил парень. – Зачем?

Лекарь удивленно посмотрел сперва на лучника, затем на меня. Я тут же кое-что сообразил и спросил:

– Сколько у тебя жизней?

Керед шмыгнул носом.

– Две.

Мы с Мисаном понимающе переглянулись. Мне стало абсолютно ясно, что Керед умер достаточное количество раз, чтобы потерять большую часть своей личности. Следопыт, мало того, едва помнит свою прошлую жизнь, так еще и считает себя частью Крипоти. Чем больше умираешь в игровом мире, тем роднее он становится. Видимо, ближе к концу жизней и уходить никуда не хочется. Король замка Майрих и вовсе забил на настоящую жизнь, захватил себе локацию и принялся сычевать в достатке.

– То есть ты не собираешь домой? – уточнил Мисан.

– Я дома, – коротко и без эмоций ответил Керед. – А вы хотите уйти?

– Вообще-то да, – говорю. – Есть такое в планах.

Мне было трудновато говорить с Кередом. Парень оказался неприветливым, безэмоциональным молчуном, который говорил только если у него что-то спрашивали. Кроме того, во время ответов на наши вопросы, Керед был столь холоден, что я прямо-таки чувствовал его нежелание вести беседу. Однако лучник оказался интересен хотя бы тем, что обладал шестым уровнем. Я хотел узнать про навыки следопыта, чтобы иметь представление в кого вырастет Адила, когда дойдет до пика сил.

– Что у тебя за навыки? – спрашиваю. – Начиная с четвертого.

Нехотя, но Керед ответил:

– Четвертый навык «точность» – если стреляю в цель, ее не может прикрыть союзник. Пятый навык «Концентрация» – с каждым попаданием по цели идёт плюс один к атаке по этой же цели. Ну а шестой навык «Обстрел» – я могу выпустить несколько стрел сразу и поразить целый ряд или колонну.

– Неплохо, – оценил Мисан. – А что насчет Пепельного рыцаря? Видел такого?

– Пока нет.

– Увидишь, – сказал я. – Мы с ним трижды бились.

– Меня он вынес один на один, – без стеснения признался Мисан. – Я даже удара ему не нанес.

– Он сильный? – поинтересовался Керед.

– Как тебе сказать, – начал я, – в бою с ним не работают навыки, что очень неудобно.

– Жопа, – умозаключил следопыт. – Не хотелось бы уходить с работы.

Сказанное лучником прозвучало столь жизненно, что у меня в голове промелькнули собственные воспоминания о работе, вот только я уже не помнил точно, где работал, но знал, что работал.

Нам пришлось какое-то время провести в спокойствии и тишине, разбавляемой моментами общения. Все важное мы вроде бы обсудили, а спрашивать Кереда про его снаряжение не хотелось. Выглядел парень так, словно был серийным маньяком, изготавливающим и своих жертв одежду и оружие. Как знать, так вполне могло быть, учитывая игровые наклонности.

Сидеть в дозоре оказалось крайне скучным занятием. Когда я служил в армии, мне нравилось ничего не делать. Было здорово, но здесь, в Крипоти, безделье играло против игрока. С каждой пропущенной впустую игровой фазой я ощущал медленно растущий стресс, и меня постоянно преследовало чувство, словно моё время уходит. Хотелось немедленно чем-нибудь заняться, но в небольшом помещении можно было только ходить из стороны в сторону.

Мисан чувствовал то же самое, но с большим эффектом. Руфус же был крипером, поэтому ложил болт на местные неудобства. Однако к волкояру вопросов не было, а вот Керед показывал демоническую стойкость, достойную любопытства.

– Слушай… – начал я, – но следопыт жестом прервал разговоры.

Тут же насторожившись, принялся высматривать противника через щели в стене и увидел открывающийся алый портал, из которого показалось пятеро криперов, облаченных в мантии.

– Колдуны, – флегматично подметил Керед. – В этот раз больше обычного.

Следопыт бросил на нас взгляд и сказал:

– Не вздумайте выходить раньше времени.

Я кивнул, Мисан тоже. Руфус гневно зарычал, но я был уверен, что чудовище не побежит мочить колдунов в соляного.

Пять мертвых колдунов – это полсотни монет. Не так много, но мы сможем нехило заработать, когда поубиваем несколько десятков таких. Однако надеяться на большое количество врагов было бы глупо, не попробовав на прочность хотя бы несколько.

Керед выстрелил первым и смотрелся при этом весьма уверенно. Так, словно делал это уже сотни раз. С мерзкой тетивы лука из плоти сорвалось несколько гадких на вид стрел зависших в воздухе перед лицами магов первого ряда. Вражеские чародеи взмахнули руками, и стрелы отлетели прочь.

– Надо было вместе, – пробормотал я с претензией к лучнику. – Мисан тоже может бить издалека.

Керед промолчал.

Глава 4

Колдуны ударили вчетвером, обрушивая на пирамидальное укрепление огненные вихри. Черную землю вмиг озарил свет от яркого пламени. Я почувствовал жар даже через стены. Четыре вихря огня налетели со всех сторон и врезались в строение, сдавливая его подобно магическим тискам. Керед явно не видел такого раньше, потому что глаза следопыта поползли на лоб, когда стены укрепления начали трескаться, а языки пламени принялись покусывать нас через щели.

Мы не получили урона, но меня уколол страх. Стены пирамидального вигвама сдержали натиск, но раскалились и пошли трещинами. Когда огонь исчез, я увидел, как вражеские колдуны готовятся к новой атаке.

– Готовьтесь, – предупредил Керед, после чего вражеские маги призвали настоящую волну пламени.

Огонь налетел на укрепление с такой силой, что раскалённые брызги окатили меня и моих товарищей. Я не получил урона, по услышал треск черного камня и увидел, как рушится и наклоняется передняя стена. Из-за огня я не видел ничего снаружи, а рев стихии заполнял собой весь слуховой диапазон. Еще несколько мгновений, и стена пала. Сначала передняя, а после и боковые. Осталась только стена позади нас, но от нее не было никакого толку.

Огонь погас, и мы сделались открытыми для атаки, которая последовала немедленно. Все те же четверо магов подняли руки, и земля под нами пошла электрическими разрядами. Не успев даже опомниться, я ощутил пронзающие тело заряды тока. От боли сжались зубы, и закрылись глаза. Три очка здоровья как не было. Но самым страшным оказалось то, что колдуны ударили не по мне, они ударили по всем нам.

Руфус лежал рядом, обугленный и дымящийся. Мисан стоял, но глаза на его почерневшем лице изумленно сияли. Керед валялся без чувств. Броня из плоти дымилась, рука, сжимающая лук, обуглилась. Одна атака вывела из строя двоих из нас, а мы с Мисаном выстояли только благодаря повышенному здоровью и броне.

Три успешных действия завершились, и ход перешел к нам. Руфус скопытился, а следопыт остаток жизни будет дышать через жопу, если ему не помочь. У нас был выбор: атаковать вместе одного врага, или позволить Мисану зарядить исцелением по всем нам. Глядя на немногословных и ужасающих магов из башни, я понял, что лучше будет вылечиться, а уж после думать что-нибудь на четверых. Если конечно Мисан не обосрётся с лечением.

– Лечи! – сказал я.

Лекарь тряхнул головой и активировал золотой камень на перстне. В каждого из нас проникли сияющие тентакли. Я мгновенно ощутил, как восполнилось одно очко здоровья, что было не самым удачным лечением, однако спасибо и на том. Плюс ещё один пункт исцелила броня. Оживленный Руфус вскочил и принялся злобно озираться по сторонам, словно на несколько мгновений потерял врага из виду. Керед пошевелился и встал. На его лице было ноль эмоций. Следопыт кивнул целителю и спокойно заговорил:

– Бьем крайнего.

Я бросил взгляд на противников. Построение магов было таковым, что трое стояли впереди, а двое сзади. По новым правилам мы могли бить вчетвером, при условии, что сможем подобраться к врагу. Ударить в крайнего было хорошей мыслью, потому что я мог напасть в лоб, Руфус с фланга, а Мисан и Керед выстрелили бы с расстояния.

Так и решили сделать. Руфус и я бросились на крайнего колдуна, облаченного в синюю мантию с высоким воротником. Крипер смотрелся как какой-то пижон. У него даже волосы были зализаны назад. Мисан и Керед должны были стрелять со своих мест, едва я добежал до цели, как услышал встревоженные голос целителя:

– Я не могу бить!

«Ну бля…» – деваться было некуда, и я вместе с Руфусом нанес удар. Клинок из черной крови ударил во что-то невидимое, остановившись перед спокойным лицом колдуна. Маг даже не моргнул. Руфус полоснул когтями, но также безуспешно. Невидимый магический щит сдержал нашу совместную атаку столь идеально, будто мы совсем не старались. Стрелы следопыта тоже попали по щитам и отскочили. Это было просто унизительно.

– Ход у них, – сказал Керед. – Классно чё.

Колдуны обрушили на нас настоящий град. С неба начали падать тяжёлые осколки, часть из которых врезалась в землю, но остальные упали прямиком на головы. Несколько кусков льда разбилось рядом со мной. Я кое-как отскочил и увидел лежащего Руфуса с размочаленной головой и поломанным телом. С первого взгляда стало ясно, что волкояр мертв. Повернулся к остальным. Мисан стоял на ногах, но получил несколько ранений. Латный доспех и увеличенный запас здоровья вновь спасли лекаря от смерти. Кереду повезло меньше. Следопыт шестого уровня, каким бы крутым, возможно, он ни был, вновь лежал кверху задом, а в его затылке торчала окровавленная ледышка.

– Блять, он мертв! – я указал на труп лучника, словно никогда в жизни не видел мертвецов. Если бы у меня был при себе телефон, я мог бы крикнуть что-то вроде «Я заснял! Я заснял!». Сам не знаю почему в голову пришла именно эта фраза.

Атаку колдунов можно было считать удачной. Мне чудом удалось не получить урон, но вражеское колдовство заставило понервничать. Мисан словил две единицы урона, но важно было не это.

– Почему они атакуют сразу всех?! – выпалил лекарь. – Как так-то?!

Этот вопрос интересовал и меня. Никто почему-то не предупредил, что колдуны способны атаковать одновременно сразу всех врагов. А по новым правилам, когда до четырех бойцов может идти в одну атаку, наши дела и вовсе сделались никудышными. Массовое колдовство, усиленное одновременным ударом сразу четырех магов. Мне кажется, от такого просрался бы сам Создатель.

Ход оставался на стороне врага. Четверо колдунов подняли руки, чтобы прибить нас с Мисаном. Оставалось только готовиться выгребать, потому что на повторную удачу я не рассчитывал.

Маги вызвали настоящий смерч прямо между Мисаном и мной. Темный воющий вихрь становился все больше, и я почувствовал, как ноги отрываются от земли. Сила призванной стихии оказалась слишком велика, и я поднялся над полем и влетел прямо в смерч. Видимость сделалась нулевой, уши заложило пугающим воем. Потоки свирепого ветра проникали через броню и резали плоть. Боль, со всех сторон была только боль и ничего больше. Прикрыв глаза, увидел лист персонажа. Жизни рухнули до нуля, и включился стартовый навык. Вихрь исчез также быстро, как и появился. Я грохнулся на землю и застонал, но быстро вскочил, так как стартовый навык наполнял тело бодростью и готовностью к битве. Я был как огурчик готовый сдохнуть.

Мисан валялся чуть в стороне и был мертв. Лекаря не спасли ни доспехи, ни дополнительное здоровье. Однако несмотря на смерть я помнил, что целитель воскреснет и будет воскресать пока жив хотя бы один союзник. Вот только этого не произошло.

У колдунов оставался еще один ход, и они воспользовались им немедленно. Четверо магов призвали огненные шары и запустили ими по мне. Осыпали так щедро, что я был готов написать на них жалобу в профсоюз игроков. На мгновение огонь полностью охватил меня, перекрыв видимость. Яркая вспышка боли и короткий крик, после которого мир погрузился во тьму, и на фоне тьмы появилась белая надпись:

«Уже совсем скоро, игрок. Вставай и иди».

Когда я очнулся, то первым делом увидел как что-то горит. Присмотревшись, рассмотрел парящее над землей тело, объятое племенем. Вокруг стояло пять фигур в мантиях.

Вражеские колдуны!

Осторожно поднявшись, увидел изуродованного Руфуса и мертвого Мисана. Ни первый, ни второй не подавали признаков жизни. С ужасом осознал, что мы проиграли в битве, причем проиграли начисто, словно не были раскаченными игроками, готовыми к подвигам. Группа из пяти колдунов уничтожила нас с легкостью. Кроме того, я потерял жизнь, и теперь имел в запасе только четыре, как и Мисан.

«Ох, сука», – я тихо встал и невольно присмотрелся к горящему телу. Это был Керед. Мертвого игрока подняли в воздух без каких-либо приспособлений и подожгли. Колдуны собрались вокруг человека-факела как у костра.

– Стой на месте, – раздался голос, и один из колдунов повернулся ко мне. Остальные тоже развернулись, но не говорили ни слова. Мельком заметил, что доспехи при мне, как и оружие. Если меня и обыскивали, то ничего не взяли.

– У нас есть к тебе предложение, игрок, от которого ты не сможешь отказаться, – продолжил говорить колдун. Я смотрел в его суровое лицо, но не видел там злобы или злорадства. Чародей казался высокомерным и глядел на меня свысока, однако слова его не звучали как нечто оскорбительное.

– Предложение? – переспросил я, чтобы произнести хоть что-то. После смерти и возрождения требовалось немного времени, чтобы полноценно включиться.

– У тебя есть черная метка, какую выдают гостям. Нам нужна эта монета. Мы не можем забрать ее сами, потому что черные метки можно только передавать из рук в руки. Если ты отдашь монету, мы отпустим тебя и твоего друга.

– Да ну? – вырвалось у меня. – Зачем вам нас отпускать? Разве Многоликому богу это будет выгодно.

Колдуны мрачно молчали. Со мной говорил тот самый маг с охуительным воротником и прилизанными волосами. Он продолжил строгим тоном:

– В тебе ощущается знание, но не думай, что понимаешь всё. Секта мутантов должна исчезнуть, а вслед за ней должны исчезнуть и ведьмы. Черные метки помогут нам безопасно дойти до башни и сразиться с сектантами, минуя их монстров.

– Это я понял, – говорю, а у самого взгляд бегает то к мертвому Мисану, то к Руфусу, то к горящему Кереду. На последнем я задержал внимание.

– Он служит секте и будет убит, – твердо сказал колдун. – Ты и твой друг чисты, хоть и явились по заданию привратника.

– У него осталась одна жизнь, – подметил я, кивая на горящий труп.

– Хорошо. Когда он возродится, огонь убьет его в последний раз, после чего игрок воскреснет в пустыне и встанет в ряды стражей Великого портала. Если повезет, вы еще встретитесь, но сейчас речь не о нем.

Я посмотрел на Мисана, но лекарь валялся и не думал подниматься. Руфус тоже. В самом деле, если даже мои союзники вскочат прямо сейчас, что мы сможем сделать пятерым колдунам, которые по новым правилам уделали нас как котят? Кроме того, предложение, сделанное чародеями, и правда было таковым, что от него не откажешься. Мне было ясно, что последует за отказом. Даже будучи шестого уровня, я не смогу затащить в этот раз.