Из ада в рай – Божий промысел. Книга 1

Дедушка Матвей всегда был в работе. Маленький, худенький в соломенной шляпе, домотканой рубашке на выпуск, подпоясан матерчатым поясом, он походил на украинского батрака, которого видим на картинках. Вставал всегда рано на рассвете и под образами, т.е. иконами, долго молился, выпивал рюмочку (по-украински чарочку) самогонки c перцем и, ещё раз перекрестившись, шёл на улицу.

Я была сам себе командир. Гуляла в саду, спускалась вниз к речке. Там были целые плантации конопли, а наркоманов не было. Эту коноплю дедушка срезал, потом замачивал, в общем процесс длинный. Из неё пряли нитки и ткали полотно. Собственно, всю одежду и подстилки-рядна делали из конопли. Рядна ткали из цветных ниток, очень красивый орнамент. Станок находился в комнате через сенцы у невестки тёти Дуни. Я часто заходила к ней, смотрела, как она ткала. Она угощала меня украинским борщом из русской печки да ржаным хлебом. Печь топили соломой, и, когда достаточно нагреется, пепел разгребали и тесто выкладывали часто просто на капустный лист. Такого ароматного, вкусного хлеба я нигде никогда не пробовала. Тётя Дуня была доброй, мягкой, и я с удовольствием играла у неё.

Осенью мы неделю жили у моей двоюродной сестры Нины, помогали ей свёклу собирать на колхозном поле. Иногда меня брали на уборку свёклы. У каждого была какая-то норма. Я помню поле – ни конца ни края не видно. Работали с утра до самой ночи. Свёклу копали, обчищали и складывали в большие кучи. Подъезжали бортовые машины или подводы, мама с Ниной грузили, и свёклу увозили на завод. Нужно было управиться до первых заморозков.

После уборки свёклы глубокой осенью – время свадеб. Нина выходила замуж. Обряд украинской свадьбы – очень интересный. За свою жизнь я была на многих свадьбах, но на традиционно украинской пришлось побывать только один раз. Как правило, свадьбы начинались на Покров 14 октября. Как сказано в пословице: «Покрова накрыли траву листьями, землю снегом, воду льдом, а девчат – венчальным венком». Некоторые детские воспоминания – очень чёткие. Словно вчера было, вижу, как по улице Перегоновка, где жил дедушка Матвей, шли девчата парами в национальных костюмах, на голове у всех веночки с разноцветными лентами, все в вышитых кофтах, вышитых безрукавках, длинные юбки и вышитые передники – очень красивое шествие. Шли к дому невесты и всю дорогу пели протяжные украинские свадебные песни. А дети, в том числе и я, бежали вприпрыжку рядом. Жених Антон, очень красивый, как Аполлон, и Нина сели в центре большого стола, и меня посадили рядом. То-то гордости во мне было, не передать. Заиграла гармошка, и я вышла плясать и петь сибирские частушки и разные песни.

На завалинках, в светёлке иль на брёвнышках каких,

Собирали посиделки пожилых и молодых.

При лучине ли сидели иль под светлый небосвод –

Говорили, песни пели и водили хоровод.

А играли как в Сибири! Ах, как игры хороши.

Словом эти посиделки были праздником души

Мне тогда было 6 лет. Все удивлялись, что такая маленькая девочка так бойко поёт и пляшет. Вернулась я на своё место, и здесь, как водится, всем налили по полной чарке самогонки. Всё внимание на молодых и на меня и кричат: «Пей до дна». Самогонка очень противная, как мне показалось, но я выпила. И через какое-то время отключилась. Меня вытащили из-под стола. Так сложилась моя жизнь, что выпила на той свадьбе первый и последний раз.

Недели через две я заболела. День лихорадит, температура поднималась выше 40, два дня – ничего. За какое-то время совсем дошла, кости да кожа, вся пожелтела. В селе никакого врача нет. Мама нашла то ли фельдшера, то ли знахаря, не знаю. Только он осмотрел меня – кости да кожа, вся жёлтая, посмотрел живот – селезёнка выступает.

«Ну что ж – говорит – сами видите. Готовьтесь, здесь ничем не поможешь».

Мама пошла за тётей Мотей. Она всегда была для неё самой близкой. Я лежу на лежанке, они сидят рядом, шьют полотняную рубашку на смерть, да причитают. Правда не в полный голос, но я слышу, а сказать ничего не могу.

– Ой ти  племяничко, квіточка наша, та не оставляй своєї неньки, бо окрім тебе у неї нікого немає.

– Боже милостівий, зглянься над моєю дитиною, не забырай її до себе.

Временами у меня температура была 42 градуса, и перед глазами мелькали всякие чудовища, а голоса я слышала.

На другий день дедушка Матвій позвав попа. Мама пішла шукати підводу до  Златополя, а я лишилась одна з батюшкою та Дідом. Піп помолився наді мною та  сів  за стіл з  дедушкой. Випивают за упікій души грішній. Я все чую, а перед  очима  черті  вітанцьовують, то на двері, то на стіл поміж чарками скачуть. Дедушка жалуется:

– Оце антіхриста привезла Ярина и клопіту наробила. Чи воно мені треба?

Наконец мама пришла со спасительной вестью. Она нашла где-то подводу, и повезли меня в район в Златополь в больницу. Больше мы в Липьянку не вернулись. Дали мне хину, акрихин и малярия постепенно меня бросила.

В начале 1945г. я помню, как поступила помощь от американцев – конфеты подушечки, я чуть не объелась.

Не успела я толком поправиться от малярии, тяжело заболела мама. У неё был менингит. Её положили в больницу, а меня двоюродный брат Христофор увёз в Липьянку. При этом сказал, что титка Ярына в тяжёлом состоянии, может не выживет.

Это не на шутку всех испугало – а кому останется это дитя? Тётя Мотя была добрая, но очень покорная жена. Она украдкой кормила меня, но когда увидел её муж Николай, что я пью молоко, вырвал у меня кружку. Он вообще был крайне жестокий человек. Через дом жила другая мамина сестра Устя с Ниной и зятем. Им тоже я была ни к чему, и они не пригласили даже поесть. Между домом тёти Усти и Моти тоже появился родственник. С фронта вернулся брат Нины Иван, женился на соседке Светлане. Пара была просто загляденье. Он высокий, статный, черноокий, чернобровый, чуб – что смоль и очаровательная улыбка, а Светлана вся беленькая – русая коса до пояса. Словом пара, только в кино сниматься.

– Что, сестричка, мимо проходишь. Заходи, гостьей будешь.

Меня угостили. Иван немного развеял мою тоску. Выходя из хаты, я заметила матрас сушился. Причину я поняла сразу. После узнала, что Иван вернулся после войны контуженный и жил он недолго, через 5 лет умер.

В хате тёти Моти я встретилась с насквозь пронизывающим взглядом Мыколы и решила, только рассветёт, пойду сама в Златополь. Спать легла на своём любимом месте на чердаке. Запели петухи. Я немного понежилась, тихонечко слезла по лестнице. Прохладный свежий воздух взбодрил меня, и вприпрыжку я поскакала прямо по дороге. От хутора через всё село было километра 3, а то и целых 4, потом поворот и снова прямо. Главное – правильно повернуть, а там уже не заблудишься. Ещё были сумерки, но птичий хор – представляете на рассвете в конце мая – разбудил во мне чувство радости, бодрости. И я так вприпрыжку проскакала мимо дедушкиного дома. Внезапно остановилась. Восток словно горел розовым пламенем. По небу плыли лёгкие облака, окрашенные лучами солнца в оранжевый и розовый цвет, выглянуло солнышко. Картина просто сказочная. Постояв немного, к дедушке Матвею я не решилась зайти, а дальше пошла более степенно. Вот и поворот, теперь прямо 10 км. до Златополя. Сколько глаз может охватить зелёное изумрудное поле, усеянное мелкими капельками росы. Я вспомнила моего любимого дедушку Дмитрий Ивановича, он мне говорил: «Это лучики солнца зажигают маленькие капли воды в бриллианты. Их нельзя трогать, ими можно только любоваться».

«Дедушка, дедушка! Где ты? Посмотри, как много бриллиантиков! Как замечательно высоко в небе поют птички!»

Солнце высоко поднялось, бриллиантики погасли. Жаворонки успокоились. Я прошла только первый овраг. Идти стало скучно, да и устала порядком. По правую сторону – электрические столбы. Десять пройду, немного присяду, ещё десять – так и продвигалась. Точно знаю, когда пройду второй овраг – будет половина. Когда прошла половину, достижение цели показалось более ощутимым. Подхожу к Листопадово. Теперь уже не так далеко. После этого первого самостоятельного похода в 6,5 лет мне было не страшно идти куда угодно ночь, полночь, через поле, через лес я шла совершенно без страха. Прошла Листопадево, мост -начинаю думать:

– Куда же мне всё-таки идти? Вначале пойду в больницу к маме. Это на противоположной стороне посёлка.

Пришла в больницу. Села возле корпуса и жду не знаю чего. В палату не пропускают – инфекционное отделение. Проходила врач Осмиловская Галина Сергеевна, подошла ко мне, спрашивает, что я здесь ожидаю.

– Я пришла к маме, хочу её видеть. Куда дальше идти не знаю.

Галина Сергеевна зашла в корпус узнать, как мамино самочувствие.

– Мама выйти не может. Пойдём ко мне. У меня своих две дочери, тебе не будет скучно.

Я согласилась.

Я у них была 1,5 месяца, пока мама не поправилась. Очень хорошо мне было там. Меня ни в чём не обделяли. Я часто ходила к маме, но она долгое время была без сознания. У неё был менингит в тяжёлой форме. Тогда только появились антибиотики – пенициллин, стрептомицин. Когда достали, и ей стали вводить, дело пошло на поправку. Самое интересное, 23 июня я пошла к маме, и она первый раз вышла ко мне. Ну, значит, скоро поправится. А 25 июня по радио транслировали парад Победы. Все радовались, Галина Сергеевна сказала:

– Давайте и мы, девочки, отметим этот праздник.

Мы с радостью.

– Давайте, давайте!

У Галины Сергеевны был патефон. Она включила музыку, и мы вначале промаршировали, как на параде. А потом – кто стишки, кто песни. Младшая дочка, Надя, была примерно моего возраста, а старшая, Оксана, возможно, года на три старше. Мы устроили настоящий детский концерт. Я много песен знала: «Раскинулось море широко», Сибирские частушки и даже куплет Гимна Советского Союза. Галина Сергеевна приготовила нам подарки, что совсем не было в традиции того времени. Я в первый раз почувствовала себя ребёнком.

День Победы – священный, незабываемый день

Отмечание Дня Победы для нас всегда будет священно. Я помню, как мы с Ириной на 9 мая ходили в парк имени 28 Панфиловцев в Алмате. Это людское море – до самого горизонта нескончаемый поток. Здесь собирались вместе все поколения: дети с родителями, молодёжь, пожилые и, конечно, ветераны при полной парадной форме. Я ещё помню, когда выступали хоры ветеранов. Обычно на празднике выступало 5-6 хоров. Это было просто потрясающее зрелище. Чтобы нагляднее представить, попытаюсь описать это место в парке. С восточной стороны на возвышении окаймляет Парк имени 28 Панфиловцев Дворец Офицеров. Пятиэтажное здание, украшенное военной символикой, выглядит величественно, расположено полу-дугой чуть ли ни на весь квартал. Посередине – арка с колоннами. Сквозь арочное пространство просматриваются снежные вершины Заилийского Алатау. Несколько уровней широкой гранитной лестницы спускаются вниз напротив памятника 28 Панфиловцам. Мемориал Славы сооружён в 1975 году. Для меня этот год особо значим – год рождения моей доченьки. Как только она немного подросла, мы часто ходили в этот парк и на 9 мая, и в непраздничные дни. Композиция Мемориала Славы настолько мудро продумана, просто поражаешься – каждая деталь имеет большой смысл, все вместе сливается в общий ансамбль. Перед вечным огнём в урнах из чёрного мрамора хранится земля из городов-героев. Я всегда останавливаюсь перед каждой и поливаю слезами землю из Минска, Москвы, Одессы и т.д. В глубине парка грандиозная скульптурная композиция боя на подступах Москвы....

Центральная фигура памятника – политрук Клочков. Всем своим мощным телом он защищает горельеф в виде контура карты СССР и Москву. Под скульптурой золотыми буквами надпись: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва». За памятником видны золотые купола Свято Вознесенского Кафедрального собора, построенного в начале прошлого века. Небольшой, но очень живописный собор символизирует Белокаменную.

С обеих сторон центральной фигуры размещены суровые лица бойцов – казахов, русских, и других национальностей. Вся скульптурная композиция настолько ярко и точно выражает момент – умрём, но врага не пропустим… И это чувство пронизывает сердца десятков, а может и сотен тысяч людей, которые приходят сюда в день Победы поклониться светлой памяти освободителей. У подножья памятника – большая черного цвета мраморная плита и вечный огонь. Там всегда цветы, а на 9 мая – море цветов. С одной стороны от Вечного огня, словно символ скорби, расположена фигура солдата, ведущего коней своих товарищей, с другой, словно символ радости, – солдата, трубящего славу.

Я не могу принять сердцем, когда читаю у того же В. Суворова «Страна растеряла своих героев». Как-то слышала передачу по телевидению, что мол не было подвига 28 Панфиловцев, не было подвига Зои Космодемьянской, Молодогвардейцев. Это всё, мол, вымысел писателей, журналистов. Подвиги были, но не конкретно этих людей. Уважаемые господа, смилуйтесь, ради Бога, не трогайте святого.

Такие подвиги были. Передо мной книга «Панфиловцы» – сборник воспоминаний ветеранов-панфиловцев, участников героического сражения под Москвой в памятном 1941 году. В этой летописи легендарной дивизии представлены документы, письма панфиловцев. Каждая страница книги – урок мужества, патриотизма, любви к Родине, дань памяти погибшим в борьбе с фашизмом.

Как стражи окаймляют Мемориал Славы золотистые стволы сосен и своими тёмно-зелёными кронами упираются в свод голубого неба. Они торжественно с почтением охраняют святую память наших героев. На гранитных ступеньках, я помню, играл симфонический оркестр, пела Республиканская хоровая капелла, а затем хоры ветеранов. Правда, сейчас несколько по-другому – уже нет хоров ветеранов, время постепенно уносит живых свидетелей и участников. Но эстафета передаётся.

Последний раз мы были с Ириной в 2006 году. Возлагая цветы к вечному огню, – там их просто гора – я, как всегда, наплакалась, как над свежей могилой. Мы пошли прогуляться по парку. В одном из уголков увидели группу людей. Женщина средних лет играла на аккордеоне и пела военные песни на разных языках, многие подпевали ей. Интересно, что молодые и пожилые, кто знал о войне только понаслышке и кто пережил ее, все с вдохновением пели военные песни, были как будто проникнуты общим духом. Настроение менялось в зависимости от того, какая мелодия звучала. «Тёмная ночь» – я не могла сдержать слёзы, когда пели слова: «И у детской кроватки тайком Ты слезу утираешь». Но в военное время пели много задорных, весёлых песен. И этот только созданный хор разных поколений подхватывал искромётную мелодию, и тут же многие пускались в пляс. Печаль сменялась ликованием. Мы и сейчас не можем без слез вспоминать об этом дне. Особенно глубоко проникло исполнение песни о двух друзьях летчиках, которые вместе и погибли, но, как в жизни, так и в смерти, их окаймляло огромное небо, одно на двоих и, конечно же, «Журавли». Думалось «Мы благодарны вам, белые журавли – все те, кто боролся, не жалея себя, выносил нечеловеческие страдания, умирал за то, чтобы наступил мир. Да, именно за это вы боролись, за это вы умирали, чтобы мы могли дарить друг другу свет и радоваться огромному небу над нашей головой, одному на всех».

Волей судьбы с 2006 года я с Ириной в Англии. Мы быстро приобрели широкий круг друзей. Люди, с которыми нам посчастливилось познакомиться, – это действительно благословение судьбы. Мы стараемся проникнуться местной культурой и традициями, но в то же время не потерять свои корни, праздники, ценности, все что дорого для нас, распространять знания о Казахстане и других частях бывшего СССР. Задолго до 9 мая 2007 года мы начали задумываться: как мы можем сочетать наши традиции отмечания этого дня с Британским военным наследием и тем, что пережили местные люди. Мы решили организовать большое отмечание в нашей церкви St.Barbara’s. С какой энергией и энтузиазмом мы взялись за подготовку к этому мероприятию! Мы пригласили англичан, которые помнят войну, и попросили их поделиться своими воспоминаниями. Ирина перевела русские военные песни на английский, мы выучили английские военные песни. Мероприятие прошло очень успешно. Ковентри сильно пострадал во время войны – его практически сравняли с землей. Было очень интересно слушать воспоминания тех, кто был в городе во время бомбежек. Одни вспоминали потрясающе красивую луну той ночью и горевшие дома, другие вспоминали, как они прятались в бункере и что им рассказывали родители, которые патрулировали улицы в этот день. Одна женщина рассказывала о том, как она работала на заводе по производству самолетов, а еще одна вспоминала первый День Победы и даже принесла газеты с того дня. Среди выступавших был мужчина, который сидел в тюрьме в Сингапуре. Он вспоминал о том, как заключенные организовывали свою жизнь, чтобы время, проведенное в тюрьме, не было потрачено впустую. Они обменивались своими знаниями и изобретали различные приборы, чтобы получать информацию о происходивших событиях. Он сказал, что получил образование в тюрьме и благодарен за этот опыт. Всех потряс рассказ мужчины, который был в Хиросиме через неделю после ядерного взрыва. После каждого выступления мы с Ириной пели русские и английские военные песни. Аудитория с энтузиазмом подпевала нам.

Пусть память о войне поможет нам больше ценить жизнь, мир и друг друга.