Не ставший героем

– Полиция уже спрашивала меня. – Снова её бледные пальцы ухватились за стаканчик с чаем. – Нет, ничего. У него особо нету друзей. Только Андрей вот, да он и не особо-то ему друг. Видите, вон каким оказался. Саша пропал, а он… – её всё еще пробирало до слёз, спустя уже месяц, – Не сообщил даже…

– А кроме Андрея? Ему хотелось друзей? Чем он увлекался, что любил? Играть в футбол, читать?

– Ну, читать… Читать он не очень любит, скорее вот всё в своём телефоне. Там игрушки какие-то, соцсети. Я не знаю, с кем он там общается.

– Могу я спросить, Вы бы назвали его счастливым ребёнком? Простите, если Вам неприятен такой вопрос. Мне нужно понять, есть ли общее у него и второго пропавшего. Его внутренний мир.

– Ну… Внутренний мир… Он же ребёнок. Игрушки в телефоне, школа. А что, у него же всё есть. Родители, комната своя – не с кем-то делить. Одежду мы ему покупаем, учебники, телефон. У него всё новое, современное. Мы с мужем особо не лезем к нему. Просто, я думаю, он взрослее сверстников. Ему не нравятся детские вещи всякие, ему хочется вот костюм, рубашка, весь такой взрослый, опрятный. Поэтому ему в классе сложно. Его как зовут куда-нибудь… он вот общаться-то хочет, но это всё не его уровень. Он такой серьёзный мальчик, ответственный.

– Значит, ему хотелось бы общения с кем-то взрослым и ответственным?

– Господи…

– Нет-нет. Я не говорю, что это обязательно так. – Зажестикулировал координатор.

– Ну, он умный у меня, он не станет с кем-то знакомиться на улице. Он же знает, что это… ну что ничего там хорошего.

– Он делился с Вами своими планами, мечтами?

– Да вроде ветеринаром хотел быть. Любит очень животных, очень добрый. Даже принципиально мясо не ест. Если ему сказать, что куда-то мясо кладёшь, он всё – не будет кушать. Спать голодным ляжет, не ест. Но оценки по биологии у него не высокие.

Под их разговор за окном наполнялась дорога, и одна за другой автомобили вставали в плотную пробку. За считанные минуты люди из вида пропали, остались машины, стоящие тесно на дорожной полосе. Заглянув в телефон, женщина спешно выпила чай. Время было откланяться. Константину пришлось отпустить её на работу, и вслед за ней он вышел из кафе.

Не озаботившись об этом заранее, только после состоявшейся встречи он забежал в ближайший магазин канцтоваров и выбрал там из пёстрых рядов себе блокнот с откидными страницами.

Нет контакта с родителями. Мама не знает, что у ребёнка есть внутренний мир. Хотел бы друга, но взрослого. Не чувствует, что его видят как личность. Ляжет голодным, но мясо не ест

Последнее он подчеркнул и долго смотрел, силясь понять, о чём это ему говорит. Приперев листы прямо к стене магазина, он выбивался из картины буднего дня. Его выдавала поглощённость, погружение в здесь и сейчас, и вскоре он дописал к последнему замечание – «не пойдёт на уступки под давлением». К этому он добавляет стрелку «стал неугоден?», под «хотел бы друга, но взрослого» рисует другую стрелку на «удачный опыт с первым ребёнком?» После всех добавлений Константин ещё некоторое время вглядывается в результат. Он должен сложиться воедино, чтобы он открыл ту дверь, в существовании которой ещё даже не уверен.

К действиям его подбивает ветер. Смелый и сильный. Константин пускается в шаг и заодно достаёт телефон. Звонок Анне, но она не отвечает. Тогда координатор убирает мобильный, а сам садится в свой ждущий чистки внедорожник. Когда заводится мотор, Анна перезванивает.

– Добрый день! – разворачиваться и говорить по телефону не лучшее решение, но иногда и волонтёры грешат.

– Это Анна, вы его нашли?

– Здравствуйте, пока нет, но я хотел бы встретиться с Вами.

Лиза наливает себе вторую чашку кофе за работой, когда ей звонит Валерия Осиповна. Прежде чем ответить, девушка первым делом оглядывается на прихожую, где одевается к выходу Вова. Вызов она без промедления глушит и выходит к парню.

– Удачного дня, Вов.

– Да, пошёл я, не скучай. – Он подставил губы для поцелуя, одной рукой уже отпирая замок.

– Я не успею, у меня дедлайн в тот четверг. Ещё конференция в три.

– Да, я побежал. Пока!

Лиза сама закрывает дверь. Поворот ключа на два оборота, и квартира снова лишь для неё одной. Свобода, как в выходные. Хотя это всего лишь дистанционный режим. Возвратившись в кухню, Лиза набирает матери парня. Ни секунды ожидания. На том конце линии сразу ответ.

– Лизонька, здравствуй! Как ты, я отвлекаю тебя?

– Нет, не отвлекаете! Здравствуйте! Просто Вову на работу провожала. Сегодня вызвали на объект. – Она залезает на высокий, обшитый флоком стул. С компьютера на неё по-прежнему смотрит дизайнерский проект. В этот раз в нём добавлено больше голубого.

– А, хорошо, хорошо. – Отзывается запыхавшийся голос в трубке. – Я вот сама на работу теперь бегу, как бы не опоздать думаю.

– Проспали?

– Не проспала, я ходила встретиться с Константином с поисков! Он мне вчера позвонил, сказал, что хочет поговорить о Сашеньке. Ой, Лиза, не знаю, что и делать, прям. Он меня так огорошил сейчас. Я просто не знаю, что и думать! – второпях её голос звучит ещё громче, чем обычно.

– Что случилось? – перенимает Лиза тревогу в свой нежный голос.

– Лиза, я тебя не пугаю, но ты присядь-ка лучше, а то он меня так огорошил, я не знала, что сказать.

– Валерия, я сижу, что случилось?

– Другой ребёнок пропал! Мальчик, говорят, тоже подросток, 13 лет. Так же из дома вышел и исчез. Никто его не видел, не слышал, ни следов, ничего. Пошёл гулять с друзьями, и они его потеряли. В общем, всё то же самое, что и с Сашенькой. Такая же картина, теперь вот ещё один.

– Коля Навретьев. – Подытожила девушка.

– А?

– Я слышала, что ещё один пропал. Его зовут Коля. Он шёл на линейку в школе.

– Так ты уже знаешь? – закричала женщина в трубку. – А почему ты мне не сказала?

– Его ещё не нашли, я не хотела Вас лишний раз волновать.

– Лиза, ну разве так можно? Я же мать! Что значит «волновать», я каждый день волнуюсь! Я и сплю волнуюсь, Лиза… Ну ты даёшь, конечно…

– Я не хотела, чтобы Вы расстраивались. Его тоже ищут.

– А как ты узнала? – она подняла голову прямо на столб с фотографией сына.

Он смотрел на неё с выцветшего листа, пережившего не один дождь, и улыбался. Лиза что-то говорила на заднем плане, но женщина уже не слышала её. Она приложила ладонь к фотографии, и ощутила холод бетона, к которому приклеено объявление. Как обруганная она вдруг отдёрнула руку, перехватила в неё телефон, чтобы перекреститься, и засеменила дальше.

– Ладно, Лиза, я уже почти дошла. – Вклинивались её слова в рассуждения Лизы. – Я хотела только сказать тебе. Я-то думала, ты не знаешь, а это, оказывается, одна я только не знаю. Ладно, Лиза, я пошла. – После ещё двух-трёх слов прощания, она, наконец, отключила телефон и убрала его в сумку.

На своей белой кухне Лиза дышала ароматом горячего кофе. Должно на кухне что-то создавать уют. Так будни растекаются глаже. Быстрое окончание разговора не сильно тронуло девушку. Всё равно в планах было переключиться на рабочий процесс. Однако, как в этом первом намерении завис её палец в тонком кольце над тачпадом, так за целых две минуты курсор не смог двинуться с места. Возможно, ей тяжело давалось признать свой интерес, но сделать это было нужно. Иначе вместо работы ей пришлось бы весь день промаяться, обманывая себя и уговаривая выкинуть из головы истинные побуждения. Нет уж. Лиза переключилась на вкладку соцсети.

«Поиск по своим сообществам», «Содействие», «ссылки». Так перед ней развернулась личная страница основного координатора по большинству поисков – Константин Охотин. На фото он, конечно же, в именной куртке отряда с расправленными плечами и внедорожником позади. Сероватый Лэнд Ровер. Рядом сидит счастливый до одури ретривер. Семейное положение – «женат на Евгении Охотиной», место работы – «тур-компания "Поехали!"», второе место работы – «Поисково-спасательный отряд "Содействие"». Лиза прокручивает бегунок вниз, на посты под основной информацией. Вся страница залита волонтёрством и обучением по поискам, по ориентировке на местности, выживанию в диких условиях, воспитанию детей младшего возраста. Все фотоальбомы – отчёты с поисков. Все видеозаписи – обучающее руководство. На аватаре за 2011 год крупный мужчина ещё стоит на фоне яхты рядом с женой. Следующее фото появилось на странице спустя месяц – Константин на фоне магнитной доски на одной из своих презентаций.

Для Лизы оставалось незамеченным то время, что она проводила за изучением его профиля в сети. Кофе стремительно остывал за её плечом, но кому было до него дело? Решались куда более важные вопросы. Выстраивалась новая глава увлечений.

Когда никто не оценивает его голос, да и сам он отвлечён другим основным делом, Костя поёт даже неплохо. Пусть даже мычит сам в себя, смотрится это, как и слышится, совершенно естественно. Ему бы идти за этим чувством. Но он выбирает свой путь за тревогой. Поэтому поднос ждёт его готовым перед металлической дверью. Ему придётся ещё подождать, пока парень налюбуется на себя в зеркало на развёрнутом кубике. Ничего особенного, тем более при холодном освещении, в нём нет. Совсем недавно он постригся, и голова теперь выглядит несколько яйцеобразной, но никому не удаётся скрыть искры в своих глазах. И Костя не исключение. Сегодня полицейский ремень выглядит даже почти что сексуально. Прямая осанка к тому же скрывает недостаток мышц. Где одно, там непременно проявляется и второе. Бодрый настрой мог привести бы его к значительным переменам. Но не сейчас. Здесь парень надевает чёрную маску и перестаёт быть человеком, которого можно опознать без костюма. Моментом позже рука легко отворачивает зеркало, и коридор вновь обращается в монотонно освещённое замкнутое пространство. Только дверь в одном конце – выход, и такая же дверь на другом конце – вход. О своём появлении следует оповестить заранее. Хотя бы за одну-две секунды. Ведь так выглядит уважение? Только после звонка он набирает девятизначный код и проходит в Комнату.

Глаза уже ищут фигуру пленника.

– Здравствуй, Коля! – выдаёт маска слишком радостно. – Как ты?

Мальчик не отвечает ему тем же энтузиазмом. Только бросает что-то уставшее, от чего понурость тут же ложится на плечи вошедшего, как брошенная с дальним чихом слизь.

– Я принёс тебе обед. Смотри, авокадо. – Затейливо протягивает звукоисказитель.

– Здорово. – Отразило высшую степень безразличия.

Лёгким туком тележка уткнулась в белый столик. Пока похититель перекладывал поднос на него, за ним больше не следовало попытки разговорить пленного.

Первое же расположение обеда мужчине не понравилось. Он разворачивает поднос другим боком. Но снова прежде, чем оставить, он меняет его положение и продвигает в центр тарелку с печеньем. Опять не то. Ещё раз изменить. Только тогда ему удаётся справиться с приливом энергии и сесть наконец в своё кресло.

– Ты обещал отпустить меня. – Будто намерено игнорирует мальчик блюда.

– Я… не обещал, Коль. Я просто сказал, что, может быть, сегодня я отпущу тебя.

– Ясно. Ты соврал. Я не буду есть. – И он без промедления отворачивается к стене в одеяле.

Даже под маской похититель выглядит растеряно. Скорее всего, ему не представлялось необходимым продумывать план на подобный случай. Звукоисказитель даже издаёт звук, похожий на потерянное причмокивание.

– Коля. – Зависимо зовёт он. – Как я тебя могу отпустить, если ты просто отвернулся?

На эти слова мальчик вновь показывает лицо и выглядит уже заметно приветливее.

– Отпустишь? – звучит почти кокетливо.

С воодушевлением похититель поднимается на ноги. За маской, само собой, не видно его лица, но не нужно обладать рентгеновскими способностями, чтобы различить, как расправляется его осанка, и сколько же эмоций появляется в мельчайших движениях его рук. Коля позволяет ему подойти ближе, и тот словно щенок, перевозбудившийся от предвкушения долгожданной прогулки, не находит себе места, подсаживаясь то ближе, то дальше от мальчика. Его руки ходуном изучают фактуру одеяла. На каждое их мановение, в котором бессознательно тянутся те к ребёнку, он тут же одёргивает их и сконфужено прижимает голову. Насколько же он взволнован! Пленник пододвигает закованную ногу к нему ближе, и тогда Мистер Икс оттягивает на своём поясе заветный ключ. Этот подходит к цепи. Один щёлчок. Кажется, сейчас должно было произойти чудо. Не произошло.

Только почуяв свободу, Коля дёргает освобождённой ногой и срывается с места. Через изголовье, через подушку и столик он кидается наутёк, чтобы врезаться в дверь. Застыв на постели, будто и предположить подобного было нельзя, Мистер Икс провожает мальчика чёрным взглядом. Пока тот бьётся в запертую дверь, пока ощущение чуда покидает светлую Комнату.

Натужно Коля ударяет по двери, будто это способно помочь. Стучит в стекло над панелью для ввода пароля, но не может даже до неё дотронуться, как вдруг похититель вырастает прямо у него за спиной. Только по внезапно появившемуся ключу над защитным стеклом мальчик замечает, что он не один.

– Только с ключом открывается. – Произносит механизм с безразличием в голосе.

Как от огня парень тут же шарахается в сторону. Его поведение больше напоминает аффективное состояние животного, нежели разумного человека. Точно такие же свойственные скорее животному миру звуки, не призывающие и не информирующие особо ни о чём, что вырываются из него во время бесцельных метаний, мешают ему самому увидеть, что метания эти происходят на одном месте. Мистер Икс уже на него и не смотрит. Хоть и двигается по пятам в его сторону, но делает это так, будто для самого это уже является всего лишь вынужденным действием.

– Нет! – вопит Коля и стремглав несётся в единственную открытую дверь – в ванную.

По пути ему не хватает смекалки, чтобы включить свет. Так вместо помощи, он запирает себя в темноте и изо всех сил тянет на себя ручку двери.

– Помогите! – кричит он в панике. – Помогите же мне! Меня заперли с каким-то психом!

За обратной стороной двери в этот момент замирает движение. Что-то меняется в чёрном человеке, и его следующим движением становится грубый удар.

– Хватит! – вторгается в слабое пространство его рёв. – Концерт окончен. Вышел сюда!

– Мама… – ложится на беглеца осознание его беспомощности.

Сразу же за ним в один рывок распахивается дверь, а за ней грозным монстром вздымается похититель.

– Нет, нет, пожалуйста, нет! – Коля падает на пол в неистовом ужасе, и отталкиваясь руками и ногами, спешит выбраться в Комнату в обход.

Без труда Мистер Икс перехватывает его в полушаге, но тут же получает острыми ногтями по лицу. Его коже под одеждой и маской ничего не грозит, но от терпения и так не оставалось следа ещё до крайней выходки. Тем временем, на руках в плотных объятиях Коля швыряет конечности, куда придётся, вряд ли думая, что это может помочь. Скорее просто от безвыходности или в знак выражения бунта. В любом случае он осложняет своё положение до того, что похититель роняет его прямо перед кроватью и замахивается тогда на непослушное тело ногой. Одним только чудом ему удаётся с грохотом ударить пол, изменив направление ярости в последнюю долю секунды.

– Как же ты бесишь! – рявкает он на мальчишку, поднимает его за одежду и швыряет как неживое на кровать.

– Не надо! – плачет Коля в ответ и буквально врезается в похитителя в очередной нелепой попытке сбежать из-под удара снова.

Уже на кровати Мистер Икс пытается утихомирить его истерично брыкающиеся конечности, но только снова получает в грудь и по лицу.

– Лежать, я сказал! – озверев, приказывает он в аффекте, схватив мальчишку за волосы.

С ремня он отстёгивает шокер и вжимает его за непослушание в шею ребёнка. Обычно к таким приборам прилагается инструкция, где описывается, какие области должны исключаться из зоны удара, и какой продолжительности поражения следует избегать. Обычно люди боятся чрезмерно использовать средства защиты или даже вообще прибегать к ним.

Этот случай не был обычным. Когда похититель отжал кнопку включения, Коля обесточенной массой рухнул. Самопроизвольно его тело вновь содрогнулось, потом снова. Спустя короткий период это повторилось опять. Подобное могло бы стать самым страшным, что приходилось видеть человеку, если бы в Комнате ещё был человек.

– Ну и зачем нужно было доводить меня до такого? – срывал в крике свой страх похититель, вставая с кровати.

После очередной волны конвульсий молчание прерывают хрипящие всхлипы. Мальчик в негодовании оборачивается и через дрожь посылает в чёрную маску ругательство.

Поначалу похититель делает вид, что его это совсем не задело. Но, вероятно и сам не замечает, как тут же кидается на ребёнка в бешенстве, дёргает его за воротник и вдавливает шеей в матрас.

– Хочешь этого, а? – разъярёно рычит он мальчишке сквозь зубы. – Может, сам хочешь туда пойти? Раз только об этом и думаешь!

В объявшем его пылу он теряет связь с реальностью, и под контролем безумия даже сам Коля, наконец, видит, что похититель не подчиняется никому, кроме своих собственных порывов. Над ним нет главы. Нет заказчика. Если он исполнитель, то своих пристрастий. В этот момент, как должно быть кажется парню, слишком поздно что-то менять.

– Нет…– теперь, осознав бедственность своего положения, он только тихо всхлипывает.

И всё же похититель замечает его слезу, когда только собирается стянуть с парня брюки. Но замирает. Раздражённо он снимает взамен себя. Снимает себя с него и недовольно пыхтит в свою маску.

– Ты просто невыносим. – Диктует он парню, потеряв в его слезах всякое возбуждение.

Его словам пришлось стать последним, что взволновало накалённый воздух запертой Комнаты. Напряжение так и не достигло своей разрядки, звон его ещё ощущался зависшим в четырёх жёлтых стенах и всё ещё сковывал. Так и не произнеся больше ни слова, Мистер Икс схватился за тележку и гордо выкатил её прочь.

Когда после его ухода одиночество начало приобретать черты безопасности, Коля осмелился пошевелиться. Он садится на кровати и несколько обижено шмыгает. Руками расправляет одеяло, как будто бы устанавливает так за собой последнее слово, отворачивается к стене.

– Придурок. – Бросает он через плечо и ложится как ни в чём ни бывало, будто в его планах изначально было проспать весь день.

Анна находилась в компании чуть больше десятка плавно передвигающихся человек, где у каждого были закрыты глаза. То было подпольное помещение с ярким антуражем: на стенах расписанные холсты с изображением ни то огромных бутонов, ни то светомузыки. Звучали ритмичные тихие барабаны в проигрывателе. Девушки, женщины и несколько парней стояли на гимнастических ковриках, на глазах у них были маски для сна. Кто-то повязал глаза платками.

У передней стены, где играл проигрыватель с барабанами, догорали квадратные свечи. Массивные и крупные. Эти люди кричали с гневом и болью, а пламя сжигало их эмоции и оставляло только тепло. Сперва Анна слышала крики окружающих. С закрытым обзором для глаз ей было нельзя понять, как далеко и кто именно испускает свой голос. По обе стороны от неё пришедшие сворачивали мягкие коврики и со всей силы, которая была у них, били ими в пол, садились верхом и колотили руками. Из-под масок вырывались слёзы, со всхлипами собравшиеся продолжали кричать сильнее и замахивались коврами для весомого удара. Крик справа, удар слева. Кто-то всхлипывает впереди. Настоящая пятиминутка ненависти с пеленой на глазах.

Анна не видела начало и конец своего фиолетового коврика, которым колотила ковролин в зале, она комкала его наугад и садилась верхом, чтобы сорвать с кулаков нежную кожу. Вспотевший сухой волос вырывался из маски. Но он не мог помешать ей, когда так сильно она была увлечена своим выходом. Выходом из правил приличия. Один, два удара, три, четыре… Снова и снова, пока само желание не иссякнет.

Её руки обессилено падают. Вокруг неё кричит десяток людей, а её голова безвольно накреняется набок. Плечи опущены. В ней больше не было сил. Звуки тамтамов были едва различимы, но возможно, что Анна не слышала их. Возможно, сейчас она вообще ничего не слышала. Её лицо не выражало ни одной эмоции, и она не плакала. Но внезапно её тело дернулось, будто её поразило пулей прямо по рёбрам. Она раскидывает руки в стороны и из неё вырывается вопль, который вряд ли может иметь себе подобие. Это был чистый вопль, несравнимый в своём проявлении. Он звучал долго и бесперебойно. Может, целую минуту, а затем превратился в крик, и почти сразу сменился рыданиями. Анна падает на смятый ковёр и бьёт по нему рукой, продолжая плакать. Эмоции закончились, она легла на пол как ребёнок и начала дышать.

Когда тамтамы сменились на струнную музыку, пришедшие гости встали на ковры и подняли руки над собой. Анна встала вместе с ними. Асинхронно они стали подпрыгивать, восклицая один и тот же слог все вместе, а скорее выбрасывая из себя в пол внутреннюю тяжесть. Слезы высыхали на щеках Ани.

– Ху! – восклицала она вместе с остальными на каждом прыжке. – Ху! – и снова стремление вбить в этот пол всё, что мешало подпрыгнуть выше. – Ху!

Постепенно лицо её разгладилось. Произошла новая смена мелодии на проигрывателе, теперь она звучала более музыкально. Люди вставали ровно на своих прежних местах. Кто-то раскачивался, кто-то начинал танцевально ходить. Некоторые садились на пол, а один парень лёг во весь коврик. Анна же стояла ровно, слегка прогнувшись назад. Сейчас она была похожа на дерево. Может быть, она чувствует себя им. Что может чувствовать дерево?

Проигрыватель издал сигнал, за которым включилась другая музыка. Неспешная, мелодичная, светлая. Окружающие начали танцевать, кто будто по команде, а кто поначалу ловя идущий и подхватывающий на себе их движения ритм. К ним присоединилась и Анна. На глазах каждого из присутствующих, мужчины, женщины или девушки, всё так же маски или лёгкий платок. В танце мать пропавшего Коли походила на приведение, которое забыло всю свою историю, и помнило только, что для чего-то оно здесь есть, но не воздвигало это в цель, а просто позволяло себя носить из стороны в сторону на ветру.

В кафе Анна появилась уже уверенной в себе сильной женщиной, даже жизнерадостной или по крайней мере довольной.

– Добрый день, Константин! – поздоровалась она первой.

«Домашний и сытный» был из тех мест в городе, где несмотря на пандемию ещё можно было перекусить. Ко всему прочему, здесь всегда оставалось нарядно, а малиновый цвет ярких ромбов на стенах не только разжигал аппетит на булочки, но и активировал в голове мысли.

Анна осмотрела меню всего за пару минут, и выбирала для себя мясо с гарниром и лёгкий салат.

– Итак, о чём конкретно вы хотели поговорить? – только начала было она, но у мужчины зазвонил телефон.

– Простите, я должен ответить. – Он встал, намереваясь выйти из-за стола.

В его отсутствие Анна переключила внимание на окно и оставленное время наслаждалась днём со спокойным видом. До неё доносилось «Она точно уверена, что это не мальчик с камеры? Может…», и невольно её голова обернулась к звуку. «А сразу она не могла этого заметить? Ясно, возвращайтесь». В плохо скрываемом раздражении Константин снова сел за стол и извинился. К его возвращению официантка как раз принесла их кофе.

– Какой-то другой поиск? – полюбопытствовала мать.

– Да. – Ненадолго мужчина замялся. – Честно говоря, про него я и хотел поговорить. Вы не слышали, месяц назад был похожий случай, пропал ребёнок на Пирогова? Где стоит комплекс под снос.

– Я думала, вы хотели поговорить о Коле. – Пропустила женщина всё объяснение мимо ушей.

– Да. Верно. Дело в том, что в прошлом месяце или вернее даже в позапрошлом пропал другой мальчик, пятнадцати лет при похожих обстоятельствах. Я предполагаю… Полиция отвергает эту идею, но мне кажется, что случаи могут быть связаны. И я хотел узнать у вас… мне нужно понять, есть ли что-то общее не в самих исчезновениях, а между вашими детьми. Между Колей и Сашей, это первый пропавший. Если связаны случаи, то должны быть связаны и дети.

– Так, но я не понимаю. Если полиция считает, что случаи не связаны, то почему вы думаете, что есть какая-то связь? Какая?

Этой женщине было трудно смотреть в глаза. Каждый раз, когда она замолкала и всякий раз, когда говорила, то делала это будто на камеру. Как будто было не столько важно, что она говорит, и текст был всего лишь причиной делать красивое лицо, фотогенично откидывать высвеченные волосы и складывать руки у чашки кофе. И всё же Константин старался.

– Прошло не много времени. Они примерно одного возраста – 14 и 15 лет, оба мужского пола, пропали быстро, почти мгновенно, буквально из-под носа друзей, и нет никаких следов их ухода. Оба не планировали сбегать из дома или куда-то уходить. Обоих не можем найти уже долго.

Аня недовольно вздохнула, вновь поправила длинную прядь, затем призналась: