Выбор ведьмы

Ирка не ответила. Змеица промолчала. Только кот всеми четырьмя лапами загреб засыпавшие пол каменные осколки, будто закапывал что-то… неприятное. Танька одарила Великого Земляного очень специфическим взглядом – у ее мамы этот взгляд предназначался для плохо вымывших пол санитарок и неспособных толком поменять трубу сантехников. За долгие тысячи лет жизни на Великого Земляного так не смотрел никто!

Громко скрепя подошвами по припорошившей пол каменной пыли, посланцы мира людей покинули пещеру.

– Такой классный костюм был, а теперь только выкинуть! – Танька брезгливо провела ладонью по измазанной грязью, насквозь мокрой, ободранной и покоробившейся вышитой рубашке.

– Это Ирий, детка! – ехидно пропела Ирка. – Больше одного раза ни одна шмотка не живет – даже кольчуга! – И высокие каменные двери захлопнулись за ними, оставив Тронную Пещеру, погруженную в ошеломленное молчание.

Глава 14. Психоанализ на ночь

– Это специально, – откидываясь на собранные по всей пещере подушки, объявила Танька.

– А кто-то предполагал, что появление в Змеевых Пещерах, да еще в одной комнате с Иркой, земной нечисти с интересным предложением поубивать всех вокруг и свалить может быть… случайным? Типа, мы тут мимо проходили? – пытаясь вытащить из-под Таньки хоть одну подушку, пропыхтел Богдан.

– Я не о том! – поморщилась Танька, засовывая подушку обратно под спину. – Мы так радовались, что у Табити и Симаргла интересы постоянно расходятся… а сейчас имеем дело с кем-то умным, кто чудесно эти интересы совместил! Я со здешним змейством пообщалась. Они, конечно, напрямую ничего не говорят, но есть змейское мнение, что Табити совершенно не нравится предстоящее разбирательство. Типа, Владычице не по чину признавать свои ошибки.

– А я думал, ты с ними насчет перспектив межмировой торговли трепалась, – хмыкнул Богдан.

– Я, конечно, весьма заинтересована в приумножении наших совместных капиталов, – ведьма-графиня гордо выпрямилась. – Но… – губы у Таньки обиженно дрогнули. – Неужели вы и правда думаете, что выгода для меня – главное в Ирии? Я говорю со змеями о том, что интересно им, а узнаю то, что полезно нам!

– Ничего я не думаю про выгоду, совсем не думаю! – запротестовал Богдан, чувствуя, что нарвался.

– И плохо, что не думаешь! – отчеканила Танька. – Если бы ты думал о нашей общей выгоде хоть чуть-чуть больше, мне бы пришлось думать о ней хоть немножко меньше!

Богдан тягостно вздохнул – он уже научился отличать моменты, когда виноват будет по-любому, по факту собственного существования. А для хорошего шумного скандала сил не оставалось.

– И что Табити не нравится? – осторожно вернулась к прежней теме Ирка.

– Если я правильно поняла – слишком много ее тайн вылезет на поверхность и слишком неудобные вопросы начнут задавать ее чешуйчатые подданные. Так что если бы ты вдруг пропала из Пещер, она бы возражать не стала. А для агентов Прикованного это шанс до тебя добраться.

– Вытурить Ирку за порог, а там уж кому повезет – или агенты Мертвого леса наконец притащат ее к своему хозяину, или… агенты Табити ее угрохают и она в Мертвый лес уже не попадет никогда? – предположил Богдан.

– Думаю, и те и другие предприняли меры, чтоб повезло только им, – прикинула Танька.

– Как же мне хочется и тем и другим объяснить, что я не переходящий приз! – с чувством выпалила Ирка.

– А ты сдерживай желания! – оборвала ее Танька. – Во-первых, может не получиться объяснить, а во-вторых, чем слабее тебя считает враг, тем сильнее он расслабляется сам. Совсем слабачкой прикидываться – не поверят, но тыкать своими возможностями в нос тоже не стоит.

– Думаешь, это Тат? – прикинул Богдан. – Ему и завтрашнее разбирательство невыгодно, и Ирку союзнику из Мертвого леса сдать – самое оно!

– Я же сказала – кто-то умный! – отрезала Танька.

– А Шен умный, – отхлебывая из кружки оставленный Пан Лун пряный отвар, возразил Богдан.

Танька фыркнула: приходилось признать, что Богдан тоже не дурак!

– Если вспомнить, что и мы, и Дина приволокли с собой несколько змеев ползучих, которые явно недовольны своим второстепенным положением в Ирии… Причем братья Гивр и Сэрвару мечтают сами стать крылатыми змеями, а Муравьиный Гад скорее хочет змеями править… – начала рассуждать Танька.

– «Чтоб Табити была у него на посылках»? – перефразировал пушкинскую «Сказку о золотой рыбке» Богдан.

– Если два ямм-заговорщика уже попались… можно предположить, что их больше. А просто недовольных – намного больше! – задумчиво протянула Танька. – Меня, между прочим, парочка ямм пытались разговорить… так, ничего особенного, просто хотели понять, нельзя ли нас на что-нибудь раскрутить для них полезное.

– Какотрикс! – немедленно сообразила Ирка. – Который мечтает быть у нас повелителем змей. А еще у них тут есть Общество ящериной солидарности и квадратная змея, которая хочет переселить в наш мир свой квадратный молодняк.

– Как это – квадратная? – обалдел Богдан.

– Даже не пытайся представить! – с чувством сказала Ирка.

– Понятно… Значит, очаги недовольства имеются, причем уже более-менее организованные. А еще есть дракон Лун, который считает себя недооцененным, и шибко умный Мин, уставший быть на вторых ролях. Ну и влиятельная внешняя сила – Прикованный. Вполне вписывается в дух заговора. Использовать Прикованного, чтобы прибрать Великих – заточить их, а самим стать тайной, но вполне реальной властью. Как сейчас: орет Тат, а делишки обделывает Шен?

– Тогда он не умный, а хитрый. Был бы умный – не стал бы сдавать своих чужим, – буркнула Ирка. – Или он всерьез думает, что пап… что Симаргл позволит ему править в Ирии? Вот стала бы я так напрягаться – сперва создавать Мертвый лес, потом армию, потом отправлять ее в чужой мир, привозить из этого чужого мира оружие… и все для того, чтоб в итоге делиться властью с какими-то змеями? – Ирка с сомнением хмыкнула. – Если б я приложила столько усилий, я бы забрала все!

Богдан и Танька посмотрели на нее с интересом:

– Если считать, что ты вся в папу…

Ирка злобно фыркнула, но возражать не стала.

– …то очень может быть, что так оно и есть! А Шен… ну или не Шен… заговорщики это понимают? – задумалась Танька. – Или просто каждая сторона надеется, что обдурит другую… – она говорила все медленней. – И Шен говорил правду? Они и в самом деле… хотели отправить тебя домой?

– Он еще более странные вещи говорил! – вскинулась Ирка. – Представляешь, он сказал, что я для Айта… престижная девушка!

– М-м-м? А вообще логично. Как же мы сами не додумались! Со змеицами змеи не встречаются, те им слишком близкие родственницы, не зря же все эти истории про похищенных драконами принцесс, а у китайцев – даже всяких небожительниц. Наднепрянская ведьма-хозяйка, получается, самое оно даже для Великого! – возрадовалась Танька. – А ты еще переживала: «Он такой крутой, а я девочка из балки…»

Богдан вопросительно переглянулся с котом: что, правда переживала? Кот едва слышно мяукнул и хлестнул хвостом.

– Ага… – без энтузиазма согласилась Ирка, и видно было, что ее мысли сейчас весьма далеки и от сегодняшнего нападения, и от предстоящего разбирательства, и вообще от проблем двух миров.

– И что тебя теперь не устраивает? – всплеснула руками Танька.

– Я вот теперь думаю… – неохотно протянула Ирка. – Я ведьма-хозяйка. – Танька кивнула в ответ. – А он Великий Водный. – Танька опять кивнула. – И мы не можем как обычные парень с девушкой: встречаться, гулять, сходиться, расходиться… Он занят своим Ирием, я должна думать о наднепрянских землях – в общем, никакой нормальной личной жизни!

– Как хорошо, что она это понимает! – с чувством сообщил коту Богдан. И скептически добавил: – По крайней мере, на словах.

– А теперь получается… – продолжила Ирка, – если бы я не была ведьмой-хозяйкой и престижной девушкой для дракона… он бы на меня и внимания не обратил?

Танька долго глядела на нее, а потом тихо так, проникновенно сказала:

– Ирка! Ты дура!

– Ой! Неужели хоть в этом мы согласны? – восхитился Богдан.

Ирка подняла на них сумрачный, отчетливо обещающий неприятности взгляд, но Таньку этим было не пронять.

– Ты хоть соображаешь, чего пожелала? – тоном, каким разговаривают с клиническими идиотами, продолжала она. – Чтобы твой парень встречался с совсем другой девушкой! Причем с такой, вроде твоей соседки, которая до сих пор все разыскивает какую-нибудь Фабрику, которая отыщет в ней талант!

– Почему вдруг… с такой? – растерялась Ирка, которая после истории с чертями соседкин дом старалась обходить десятой дорогой12. Даже побывав в лапах у чертей, пребывающая в вечном поиске продюсера соседка не угомонилась!

– А потому! Слыхала выражение «Любите меня такой, какая я есть»? – ехидно поинтересовалась Танька. – Почему-то его всегда используют в качестве извинений: тут килограммчики лишние, здесь прыщики непредусмотренные, а еще я склочная, ленивая и необразованная, зато искреняя!

– Как ты думаешь, у нее раздвоение личности или острый приступ осознания собственного несовершенства? – тихонько поинтересовался у кота Богдан.

Танька метнула на него злобный взгляд, но отвлекаться не стала, она еще с Иркой не закончила.

– Только человека и вправду любят таким, какой он есть. А значит, самые крутые парни достаются самым крутым девчонкам, и это справедливо. Не важно, в чем крутизна выражается: в теннис она играет, или… не знаю, в олимпиаде по информатике участвует, или на крутой факультет поступает… или нечисть гоняет! Чтобы подцепить крутого парня, надо самой иметь какое-то… крутое занятие! Потому что вот там они и водятся! – Танька на миг запнулась, понимая, что фраза вышла слегка невнятная и уж совсем не литературная… а, не до изящной словесности сейчас! – А не сидеть во дворе на качелях с банкой колы и мечтательно пялиться в невидимый горизонт: вдруг сейчас из-за гаражей выскочит рыцарь на белом коне, увидит меня и… ах, проникнется! – Танька демонстративно закатила глаза и прижала руки к сердцу.

– Ну все, она попалась! – злорадно прошептал Богдан. – Теперь пусть только попробует сказать, что я ее не устраиваю! Значит, недостаточно крута, раз подцепила такого некрутого парня.

– Я тебя не цепляла, ты сам прицепился, как репей к собач…

Ирка покосилась на Таньку неодобрительно.

– К кошач…

Кот надулся.

– …к хвосту! – выкрутилась Танька. – Знаешь что… а давай ты Айта бросишь и начнешь встречаться, например, с Татом? Он-то точно не крутой! Ну или с Фимой… если тебе Татова физиономия не нравится.

Кот насмешливо мяукнул. Ирка покраснела: а ведь она думала насчет того, что другие девчонки вешаются на Айта из-за его крутизны. Но ведь она-то – нет, она его всяким видела!

– Только не говори мне, что для тебя то, как Айт со Спиридоном сцепился или от мертвяков тебя спасал, не имело никакого значения! – ехидничала Танька.

– Имело, конечно… – пробормотала Ирка. Ну а какая девчонка не впечатлится, если парень ей жизнь спасет! Она вообще предпочитает оставаться в живых. Да и Айт в тот момент был… да-а-а… Ирка невольно зажмурилась, вспоминая.

– Или то, что он Великий… – невинно и будто невзначай добавила Танька и, поглядев на покрасневшую Ирку, веско заключила: – Самое привлекательное в парне – его успехи! Если есть победы, тогда и поражения вызывают сочувствие.

– Я же говорил – она попалась! – потер руки Богдан. И после недолгого молчания добавил: – Боюсь, что и мы тоже! – Обе девчонки посмотрели на него с удивлением. – У нас на носу разбирательство, не с кем-нибудь, а лично с Табити, драконами-предателями и этими… котами-аристократами! – заорал Богдан. – Может, там каждому участнику сразу левое ухо откусывают! А эти две ненормальные: ах-ах, Айтик, ах-ах, он меня не любит, ах-ах, а если любит, то не так! – скроив умильно-страдальческую рожу пропищал Богдан.

– Ухо-то почему? – только и смогла спросить Ирка.

– Не знаю! – отрезал Богдан. – А ты знаешь, как вообще эти разбирательства проходят?

– Обыкновенно проходят! – заорала в ответ Танька. – Я спросила, пока ты весь вечер с драконами… мечами мерился! На наши судебные заседания похоже, только попроще, от изъятых без ордера улик никто не отказывается, и для подслушивания тоже санкции не требуется. Свидетелей у нас полно, доказательства тоже есть.

– У Айта есть. И свидетельства, и доказательства, – негромко и значительно напомнил Богдан.

– И кто теперь – ах-ах, Айт? – передразнила Танька. – Ты всерьез думаешь, что он сам подставится и потеряет свидетелей заговора против него и остальных Великих?

– Ну потеряет… и что он на этом потеряет? – ухмыльнулся Богдан. – Я тоже говорил с ребятами… со змеями. Если вдруг совершенно неожиданно окажется, что никакого заговора не было… или хотя бы доказать его не удастся в связи с отсутствием свидетелей и доказательств… с ним ровным счетом ничего не случиться, как был Великим, так и останется. А вот Мамочка его, которую он избавит от неприятных вопросов, будет ему, скажем так, благодарна. И покладиста во всяких-разных делах, важных для Великого Водного, который, как метко подметила одна наднепрянская ведьма, должен заботиться о своем Ирии, а вовсе не о… не о ком другом, – скомкал фразу он.

– Ирку он не подставит! – топнула ногой Танька.

– А Ирку он и не подставит, – согласился Богдан. – Нам тоже ничего особенного не грозит. Ну докажут нам, что змеи Пещер не имеют никакого отношения к серокожим, мы извинимся и уйдем – все! Единственный, кто может пострадать всерьез… – выпалил Богдан и осекся, явно жалея о своей несдержанности.

Но Ирка поняла и так – и поглядела на свернувшегося на подушке кота. Да, Ирку Айт не подведет… наверное… точно не подведет! Если, конечно, это не будет противоречить его долгу Великого Дракона. А вот кота… Вряд ли кот его так уж сильно волнует.

– Мы должны с ним просто поговорить, – твердо сказала Ирка. – С Айтом. Согласовать позиции.

– Согласовать-то мы можем, но что ему помешает на следующий день рассогласовать их обратно? – жестко усмехнулся Богдан.

– Не знаю, – муркнул кот. – Зато я знаю, что помешает вам их согласовать, мря! – И вся компания прислушалась к бухающим шагам за дверями их спальни-пещеры.

Танька поморщилась – все-таки не стоило ни ей, ни Ирке думать, что они могут переиграть тысячелетнего змея. Великий Земляной обошел их легко и изящно… как маленьких. На них напали злые духи? К ним пристают назойливые драконы? Покои Земли – проходной двор? Грэйл Глаурунг поставил к ним такую охрану: не то что злой дух – простой сквозняк не просочится! У входа в их апартаменты вышагивал голем – здоровенный каменный великан, которому велено никого не только не пускать, но… и не выпускать! Для пущей сохранности почетной гостьи, как сказал, уходя, Грэйл Глаурунг. Решетка над подземным садиком тоже была заблокирована – на нее посадили какого-то дракона, а вести переговоры с его чешуйчатым задом было просто невозможно. Сам Грэйл Глаурунг избегал претензий очень просто – свалил и не появлялся.

– Спать давайте, мря! – мрачно буркнул кот, сворачиваясь клубком на подушке. – Все равно ничего сейчас сделать не можем.

Глава 15. Змей-радуга

Ирка завистливо прислушалась к ровному дыханию спящих друзей. Кот дрых, раскинув лапы, кончик розового языка торчал между зубов и тихонько трепетал в такт дыханию. Танька с Богданом добирались до каменных кроватей на автопилоте, несвязно бормоча что-то насчет тяжелого дня сегодня и тяжелого дня завтра, а что будет послезавтра, даже загадывать не стоит, поскольку сам факт существования «послезавтра» в местных условиях становился проблематичным. Ни о каком позднем визите к Айту для согласования позиций не могло быть и речи: даже если избавиться от караулящего вход голема или ссадить с решетки дракона – где они будут искать покои Воды в ночных Пещерах? У «проползых» змеев спрашивать и в лучшем случае терпеть любопытствующие взгляды: а зачем гостья Пещер прется к Великому Водному на ночь глядя? Да и Айт наверняка вымотался… И… Ирка пнула кулаком подушку – сон не шел в гудящую от усталости голову, зато печальные мысли лезли как пассажиры в утреннюю маршрутку. Захочет ли Айт разговаривать? Она не хотела, чтоб Богдан был прав насчет «сегодня согласуем, а завтра рассогласуем», но здравый смысл подсказывал, что она и впрямь не может больше доверять Айту… потому что Айт не может больше доверять ей. Он жив, здоров и снова при силе, и власти, и… обязанностях Великого Водного, и она сама решила, что теперь для нее на первом месте – долг наднепрянской ведьмы-хозяйки. Не думает же она, что леший-знает-сколько-летний-змей, пусть даже молодой по пещерным меркам, понимает свой долг хуже, чем свежепосвященная ведьмочка? Они могут помочь друг другу, если интересы наднепрянских земель совпадут с интересами Ирия. Вот именно – если.

Наверное, в двадцатый раз Ирка перевернулась на каменной постели, и в бок ей острыми гранями уперлось что-то твердое. Она пошарила среди сбившихся подушек и выудила завалившийся в постель ограненный кристалл.

– Ведьма на горошине, – вертя между пальцами сверкающий камень, проворчала она. – Меняю алмаз на приличный матрас, – и, застонав сквозь сцепленные зубы, села, растирая ладонью нестерпимо ноющее тело.

И замерла с закинутой за лопатку рукой. Ведущая в зимний садик арка мерцала серебром. Ирка некоторое время настороженно наблюдала за переливами серебряного свечения, потом вздохнула: ну что ж, зато теперь она точно знала, что он не вымотался и хочет разговаривать. Раскрутила обвившееся вокруг ног покрывало и направилась к пещере с садиком.

Над садиком играла лунная радуга. Свет сочился сквозь решетку, острыми серебряными спицами проскальзывал сквозь ячейки и тонул в танцующих над зеленым мхом водных брызгах, превращаясь в сверкающую арку. Внизу она блистала зеркальной полосой, потом наливалась бледным фиолетом ирийской луны – и тут же светлела до молочного мерцания, точно кто-то подвесил в воздухе струйку реки Молочная. Все это дрожало, переливалось, перетекало одно в другое, менялось местами и снова возвращалось обратно.

Ирка застыла у входа, чувствуя, как блики лунной радуги гладят ее по лицу. Потом тихонько скользнула внутрь и села, обняв колени. Долго так сидела или не очень, она и сама не могла толком сказать – лунная радуга завораживала как изгибы змеи, но сейчас Ирке совсем не хотелось противиться ее волшебству, возвращающему ясность мыслям и покой взбаламученной душе.

– Красиво, – наконец вздохнула она. – Только попаданцев мне вместо букета больше не дари… и ирийские цветы, кстати, тоже, ладно?13

– А цветы почему? – лунная радуга смущенно изогнулась.

– Отец… Симаргл… Маме их таскал. Мне рассказывали. И ничего хорошего из этого не вышло.

Радуга засмеялась:

– Ты вышла – все не так уж плохо. – Лунное сияние метнулось до самой решетки, осыпалось вниз сверкающим фонтаном, мгновение еще играло цветными бликами на зеленом мху и наконец истаяло прозрачными каплями воды. А на его месте возник Айт.

– Мне как раз советовали – мол, все девушки цветы любят. Хорошо, что не послушался – даже сам не знаю почему, – бросил он, усаживаясь рядом.

Ирка чуть подвинулась, будто давая ему место, а на самом деле опасаясь оказаться слишком близко.

– Ты куда змея дел? – не поднимая на Айта глаза, она кивнула на освободившуюся решетку, сквозь которую снова падал лунный свет.

– Полетать отправил. Разомнет крылья и вернется, а то разве можно караул нести, когда крылья прям окаменели, – серьезно сказал Айт.

– Ты ж не его Великий, чего ему тебя слушаться? – улыбнулась Ирка.

– Был бы тут братец Грэйл, он бы и не стал. А так… обычный дракон не может противиться носителю Жемчужины Власти – особенно если один на один… особенно если не очень-то хочет. – Ирка снова увидела как на его пальце мерцает всеми оттенками голубого оправленная в серебро жемчужина – сейчас не такая громадная, какой она была на драконьей лапе, но тоже весьма внушительная. Жемчужина словно подмигнула Ирке и снова пропала из виду. – Ты… прости… Я не думал, что Тат так обнаглеет, что прицепится к тебе прямо на приеме… и еще Шена с Елеафамом с собой притащит, – тоже стараясь не глядеть на Ирку, выдавил Айт – и вот тогда Ирка к нему обернулась.

Как там этот предатель Шен говорил: «Смешнее только, если сам Великий Водный тоже считает себя недостойным вас!»? А ведь, похоже, у Айта тоже… того! Комплексы! И теперь она даже знает, откуда у этих комплексов «ноги растут». От старшего братца Тата, чтоб ему крылья повыдергивали вместе с лапами! Каково это, Ирка по себе отлично знала: можно сто раз покрутеть, можно тысячу раз убедиться, что те, кто называл тебя чудовищем… ну или там каким-нибудь убогим-недоделанным – лгали… Но мутный осадочек на дне души останется и будет всплывать при каждой твоей ошибке, просчете или просто потере контроля. Особенно, если эти… так откровенно рассказывающие о твоих страшных недостатках – близкие люди. Или ты считаешь их близкими.

«Неужели он и правда думает, что я – я! – слишком крута для него? – у Ирки аж сердце замерло. – Бр-ррр! Комплексы комплексами, но такого, конечно быть не может! Но вот думать – точно как я! – что его долг Великого Водного заставит его меня подвести… он наверняка так думает! Намекал ведь, да что там – говорил открытым текстом. И похоже, переживает не меньше меня, иначе бы не пришел». Ирке почему-то стало хорошо. Ничего не решилось, ничего не изменилось… а хорошо стало!

– Да плюнь ты на него, дурака! – объявила она.

– Если ты помнишь, я на него уже один раз плевал! – слегка раздраженно фыркнул Айт.

Ирка хихикнула: да-а, уж плюнул тогда так плюнул – толстенной струей воды прямо огненному в пасть! И как того взрывом не разнесло!

– Этому змею, действительно, хоть в морду плюнь – скажет, что божья роса, – повторила Ирка слышанную от бабки поговорку.

– Он тебе… рассказал? – снова отворачиваясь, глухо спросил Айт.

Ирка смущенно заерзала: да где там рассказал – показал! Вот уж точно проклятая способность воочию видеть то, на что смотрели чужие глаза и слышали чужие уши. Польза от нее есть, но душу она выворачивает наизнанку. Ирка торопливо отвернулась, чтобы Айт не заметил закипающие в уголках глаз слезы. Златку бедную жалко, она ведь, похоже, была в этого дебила Тата влюблена, волхва жалко, Гната, отца его… а то, что Рада Сергеевна оказалась Гнатовой сестрой, даже не удивило. В ее родном городе, вон, миллион жителей, а поймай любого прохожего на улице – и через пять минут разговора обязательно найдешь общих знакомых, а то и родственников. В Ирии-то человеческое население намного меньше – ну и чему удивляться?

– Ты не смущайся, – принужденно хмыкнул Айт. – Он всем рассказывает. На следующий же день начал.

У Ирки аж слезы высохли – она непонимающе посмотрела на Айта:

– Он же сам боялся, что Табити узнает! Он уверен, что это ты его сдал!

– Зачем мне? Я же ему обещал молчать, – пожал плечами Айт. – Я тогда напросился на прием к тогдашнему Великому Водному насчет человеков из деревни: ну там поселение на землях Воды, помощь… А Тат так боялся Матушкиного гнева, что тут же решил – я его сдал. И помчался к ней, рассказывать, что это я во всем виноват, не смог, недоучка, потушить несчастный маленький пожарчик. Ну а понять, кто этот пожар разжег, Матери ничего не стоило. Владычица ценила старого волхва – он мог делать вещи, недоступные ни одному змею. Время, например, замедлять. Так что все ужасы, которые навоображал себе Тат… тут же и свершились.

– И мало ему еще, падлюке! – мстительно сказала Ирка.

– Ну почему же… Он ведь, в общем-то, прав, – очень спокойно, как о чем-то давно для себя решенном, сказал Айт. И мотнул головой прежде, чем Ирка успела набрать воздуха для гневных возражений. – Говорят, можно всю жизнь готовиться, учиться, тренироваться, чтобы все сделать правильно один-единственный раз, когда все зависит только от тебя. Вот как старый Хранитель на Источниках держал волну, пока гостей вывозили. А я даже не думал к чему-то там готовиться! Порхал в свое удовольствие, еще и на скуку жаловался… креветкин хвост! Ты тут слышала, что я стал Великим Водным, потому что надо было всех спасти? – Айт наклонился к ней, его глаза, блестевшие каким-то горячечным блеском, оказались совсем близко. – Это неправда, – едва слышно шепнул он. – То, что братец Чен-Тан Лун не справился с Силой Воды, когда старый Водный погиб… так, дополнительная причина. Даже если бы он справлялся лучше всех, я бы все равно ему Силу не отдал. Я потому его и не убил, – задумчиво добавил он. – Все же я и правда отобрал у него то, что он считал своим по праву. Еще потому, что Грэйл Глаурунг меня предупреждал – убей. Хотелось доказать старому земляному червяку, что сам все лучше знаю! Теперь он мне это припомнит.