Любовь вопреки

К тому же за прошедший месяц, он так и не удосужился подать прошение о разводе. Катерина мягко намекала ему об этом, боясь сильно настаивать. Волгин согласно кивал головой, говорил, что завтра же займётся разводом. И будто забывал обо всём на следующий день. Или делал вид, что забывал. Девушка тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. И позвав служанку, велела ей отнести вино барину. Она пока, пожалуй, лучше посидит здесь, пускай Прохор успокоится, выпустит пар и успеет соскучиться по ней. Последние оставшиеся дни она должна вести себя особенно осторожно и не совершать опрометчивых поступков.

*** *** ***

Прохор переоделся в халат и прилёг на постель. Привычно сдунул со лба упавшую прядь волос. Какое же у него паршивое настроение! А всё Катька виновата со своими балами да танцами! Его уже тошнит от всей этой разноцветной бестолковой мишуры, от фальшивых светских разговоров и натянутых улыбок! Но в глубине души парень прекрасно знал, что злится он вовсе не из-за этого. Ещё вчера он и сам был не прочь нарядиться в новый фрак или сюртук и окунуться с головой в шумную столичную жизнь.

Сегодня на приёме он встретил одного человека, который показался ему призраком из далёкого прошлого. Это был Алексей Николаевич Золотов. Поначалу Прохор не заметил его. Он поймал его удивлённый и насмешливый взгляд, когда Волгин представлял кому-то Катерину, как свою супругу. Купец стоял неподалёку с милой юной девицей, оказавшейся его новоиспечённой женой, как впоследствии узнал Прохор.

Чуть позже Золотов подошёл к нему и поинтересовался, что случилось с Софьей. Он подумал, что она умерла, раз Волгин появился в свете с новой женой. У Прохора застрял комок в горле, но он всё же вымолвил, что с Софьей всё в порядке, просто он подаёт не развод. Золотов ничего не ответил, лишь презрительно усмехнулся в бороду и отошёл от него. Парня бросило сначала в жар, потом в холод. И вовсе не от того, что купец мог растрепать всем присутствующим о его фактически двоежёнстве и опозорить его. И не от того, что ему стало стыдно перед Золотовым. Плевать он на него хотел! То чувство, которое вспыхнуло в его сердце в тот момент, Прохор не мог понять и объяснить. Ему почудилось на миг, что это не он, Прохор Волгин, стоит посреди роскошного зала в белоснежном костюме и с напомаженными волосами, а какой-то совершенно чужой, незнакомый ему человек. А тот Прохор Волгин остался где-то в далёком прошлом – в трактире с цыганами или в доме Великасовых с Софьей.

Вспоминая сейчас то мучительное ощущение, парень передёрнул плечами. Да что с ним происходит? Ведь ещё вчера он был счастлив. Всё, чего он страстно желал, – это чтобы Катерина всегда была рядом с ним, без неё ему жизни нет. А Софья была просто ошибкой. Но отчего тогда на душе кошки скребут? И отчаянно хочется чего-то… А чего именно, Прохор и сам не знал. Иногда ему невыносимо видеть Катерину, непонятная злость вспыхивает на неё, будто она в чём-то виновата. А уйдёт куда один, через пол часика сердце сжимается от тоски по ней, в мыслях только её очи синие да руки нежные. И нет покоя ему, пока не обнимет её и не скажет, как любит её безумно.

В дверь постучали, и вошла Лиза с откупоренной бутылкой вина и хрустальным бокалом на подносе. Прохор поблагодарил её, и налив себе вина, с удивлением понял, что девушка всё ещё здесь.

– Барин, вы не заболели часом? – встревоженно спросила она вдруг.

– Нет. С чего ты взяла? – удивлённо приподнял брови Прохор.

– Да так, показалось, видимо! – смущённо произнесла Лиза и быстро выскочила из комнаты.

Волгин осушил залпом вино и сразу же успокоился, ощутив, как оно разливается приятным теплом по его венам. Внезапно ему в голову пришла мысль, что он просто считает себя виноватым перед Софьей, вот почему сегодня так и отреагировал на Золотова. Но ничего, это пройдёт. Осознав, как ему показалось, причину своего странного волнения Прохор окончательно расслабился и откинулся на мягкие подушки, прикрыв глаза.

*** *** ***

Катерина не торопясь разделась, приняла ванну и долго сидела перед зеркалом, расчёсывая волосы, и задумчиво глядя на своё отражение. Затем вошла в спальню к Прохору, осторожно прикрыв за собой дверь. В комнате было темно, и Катерина зажгла лампу на прикроватном столике. Прохор спал, отвернувшись к стене. Девушка скинула с себя халат и тихонько прилегла рядом с ним. Потом прижалась к нему и крепко обняла его за талию.

– Софьюшка, любимая, – сладко прошептал Волгин.

Катерина подскочила, как ужаленная. Она понимала, что следовало бы промолчать, мало ли что там ему во сне привиделось. Но не смогла сдержаться. Злость и болезненная, отравляющая ревность вмиг задурманили её разум.

– Какая я тебе Софьюшка?! – громко воскликнула она, тряся Прохора за плечо.

Он повернулся к ней, сонно щурясь от падавшего в глаза света, и непонимающе уставился на Катерину.

– Целуешь, ласкаешь меня, а сам во сне имя другой шепчешь?! – с горечью выговаривала девушка.

– Прекрати, Катерина! – прикрикнул на неё окончательно проснувшийся Волгин и ловко перехватил её руку, занесённую для пощёчины. – Успокойся, я сказал!

– Успокоиться?! Как я могу быть спокойна, если ты можешь в любое время вернуться к своей жене законной! А я?! Про меня ты и не думаешь! Каково мне пришлось! Я, между прочим, ради тебя всё оставила, Евгения бросила, дом роскошный, в котором хозяйкой была! А что получила взамен?!

– Не забывай, что и я жену оставил и против воли матушки пошёл! И это ты, дорогая моя, первой замуж за Рязанова выскочила, неужели запамятовала?! Красивой жизни тебе захотелось, вон какая весёлая была да довольная! Париж тебе непременно увидеть понадобилось! На меня и внимания не обращала! Так что помолчи, пожалуйста! А коли что не нравится, так я тебя не держу! – серые глаза Прохора потемнели от гнева.

Катерина похолодела, проклиная про себя свою несдержанность. И живо пустила в ход самое верное оружие – женские слёзы. Закрыв лицо руками, девушка так отчаянно разрыдалась, что Прохор тут же бросился успокаивать её.

– Катюша, ну чего ты, не плачь, – заключил он девушку в свои объятия. – Мы оба наделали ошибок! Но всё исправим обязательно! Обещаю тебе!

– Поклянись, что любишь меня! – заглянула ему в глаза Катерина. – Поклянись, Проша!

– Клянусь! Я люблю тебя! И никто мне не нужен, кроме тебя! – Прохор покрыл её лицо страстными поцелуями. – Иди ко мне, Катюша…

Девушка обвила его шею руками и ответила на его поцелуй.

– Я никому не отдам тебя, Прошенька, – шептала она, в упоении откликаясь на его ласки. – Покуда я жива, ты будешь только мой…

*** *** ***

На следующий день сразу после завтрака, Катерина увлекла Прохора за собой в гостиную, усадила его за стол и торжественно вручила ему перо и чистый лист бумаги.

– Что это? – нахмурился он.

– А ты не догадываешься? – улыбнулась девушка, изо всех сил стараясь казаться весёлой и беспечной. – Что ты мне шептал прошлой ночью? Забыл уже? Что всё будет, как я пожелаю! Так вот, я желаю, чтобы ты, Прошенька, немедленно написал прошение о разводе и сегодня же отнёс его в епархию! А то мы уже месяц здесь, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки!

– Я узнавал кое у кого насчёт развода. Дело это долгое и непростое, и в конечном итоге могут вообще отказать. Нужны веские причины – прелюбодеяние, неизлечимая болезнь, ну ты ведь сама знаешь!

– Знаю! – Катерина притопнула ногой от нетерпения. – Но надо же с чего-то начинать! Подай прошение, а там будем разбираться! От хороших денег ещё никто не отказывался! А с Евгением я сама договорюсь по приезду, чтобы он меня отпустил с миром. С его стороны, я думаю, проблем не будет. Он даст мне развод. Так что пиши, Проша! Али передумал уже?!

Прохор молча обмакнул перо в чернила и начал писать. Но буквально на втором слове он слишком резко надавил на перо и бумага порвалась. Он чертыхнулся. А Катерина скомкала испорченный лист и швырнула его в лицо Волгину.

– Ты это нарочно сделал, да?! Не желаешь разводиться со своей драгоценной Софьюшкой?! Так прямо и скажи!

– Нет, не нарочно! – в голосе Прохора появились стальные нотки. – Просто я терпеть не могу, когда меня принуждают что-то делать! Я всегда сам решаю, как мне поступить, и никогда никого не слушаю! Запомни это раз и навсегда!

С этими словами он резко поднялся, отпихнув от себя столик, чернила опрокинулись, мгновенно окрашивая его ореховую поверхность в тёмный цвет. А Прохор направился к выходу.

– Куда ты?! – в отчаянии крикнула Катерина.

– Прогуляюсь! – отмахнулся он и скрылся за дверью.

*** *** ***

Наконец-то прошёл ровно месяц, и наступил столь долгожданный для Катерины день. После ссоры с прошением она вела себя тише воды ниже травы. Совсем скоро Прохор окажется в её полной власти, и уж тогда, как и обещала Кузнечиха, он выполнит любое её желание. Девушка с вожделением смотрела на крохотный пузырёк в своих руках. Тёмная жидкость в нём отливала на солнце пурпурным кровавым цветом. Лиза накрывала на стол к обеду. Как раз самое время.

Катерина спустилась в столовую, и выждав, когда служанка уйдёт, окинула цепким взглядом сервированный стол. Поколебавшись несколько мгновений, она открыла бутылёк и быстро вылила его содержимое в бокал с брусничным морсом Прохора. Странная холодная улыбка заиграла на её губах, а на щеках выступил лихорадочный румянец. В столовую вошла Лиза, и Катерина едва успела спрятать пузырёк в складках своего платья.

– Чего ты ходишь туда-сюда?! – закричала она на девушку. – Али заняться больше нечем?! Живо позови барина обедать, не то остынет всё!

– Как скажете, барыня! – поклонившись, пробормотала служанка и поспешно выбежала из комнаты.

Катерина перевела сбившееся дыхание, спрятала бутылёк в карман, ещё раз придирчиво осмотрела бокал с морсом и уселась на своё место. Теперь главное не нервничать, вести себя естественно и не пялиться без конца на Прохора и на морс.

Волгин вошёл в столовую, сел на стул, пододвинул к себе бокал с морсом. Катерина вся напряглась, вот сейчас он выпьет его и… Но Прохор взял ложку и спокойно принялся есть суп. Катерина, забыв про всё на свете, не сводила с него глаз. Затем, словно очнувшись, взяла свой бокал, и отпив глоток морса, восторженно произнесла:

– Какой вкусный! Просто наслаждение!

В столовую так не вовремя вновь вошла Лиза. Катерина метнула на неё уничтожающий взгляд.

– Простите, Катерина Алексеевна, я забыла салфетки разложить, – испуганно пискнула она.

Быстро положив салфетки перед барыней, девушка подошла к Прохору и вдруг неловким движением опрокинула его бокал на пол. Стеклянный звон заставил Катерину вздрогнуть всем телом. Она вскочила на ноги, с ужасом наблюдая за тем, как морс вместе с её зельем стремительно разливается по полу.

– Я сейчас всё уберу! – воскликнула Лиза.

– Уберёшь?! Откуда у тебя только руки растут, ротозейка! – Катерина мигом очутилась возле девушки и влепила ей оглушительную пощёчину. – Ты здесь больше не работаешь! Пошла прочь!

Худенькая Лиза покачнулась и схватилась рукой за пылающую щёку. Слёзы градом хлынули из её глаз.

– Простите, барыня, я не нарочно!

– Катерина, ты что творишь?! – раздался возмущённый голос Прохора. – Крепостное право отменили давно, и она тебе не раба, чтобы бить её из-за какого-то пустяка! Подумаешь, бокал разбила, не велика потеря! Лиза, успокойся, никто тебя не выгонит. Иди умойся, приведи себя в порядок, здесь потом уберёшь.

Девушка продолжала стоять, словно в оцепенении, испуганно поглядывая на хозяйку.

– Пошла вон! – прошипела Катерина, и Лиза, всхлипывая, стремглав выбежала из столовой.

– Что-то мне есть расхотелось! – Прохор бросил ложку в тарелку и поднялся из-за стола. – Приятного аппетита! – с издёвкой сказал он Катерине.

Вскоре он куда-то уехал. Катерина, проследив из окна за удаляющейся коляской, громко позвала Лизавету. Девушка робко вошла в комнату, опустив глаза, и замерла на пороге. Катерина вплотную подошла к ней, и грубо схватив девушку за подбородок, подняла её заплаканное лицо вверх.

– Ты всё видела, да? – с ненавистью в голосе произнесла она. – И специально вылила морс! Признавайся! – прикрикнула она.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, барыня! – дерзко взглянула ей прямо в глаза Лизавета.

– Ах ты, маленькая дрянь! – Катерина вновь влепила девушке пощёчину. – Выметайся вон отсюда! Немедленно! Пока я не прибила тебя!

– Но барин сказал…

– Что?! Ты ещё смеешь перечить мне?!

Катерина схватила девушку за длинную русую косу. Лиза поморщилась от боли.

– Чтоб до возвращения барина тебя и духу здесь не было! Смотри, увижу ещё раз, я тебя в полицию живо сдам, а то что-то я не могу найти одну свою брошь бриллиантовую! Ты поняла меня?!

– Поняла, барыня! Я сейчас же уйду, только вещи соберу…

– То-то же! Да поторопись! – удовлетворённо усмехнулась Катерина.

Она устало опустилась на диван. Голова шла кругом. Как же она была благодарна предусмотрительной Кузнечихе за третий бутылёк на всякий случай! Вечером Прохор обязательно должен принять зелье, иначе всё прахом пойдёт! Неужели эта дурёха Лизка действительно что-то видела? Да ну, вряд ли. Она слишком глупа для этого, уж больно у неё испуганный вид был. Скорей всего очередное досадное недоразумение. Словно кто-то помешать ей пытается! Но ничего, Катерина не из таковских! На всё пойдёт, а своего добьётся! И никто её не остановит!

Глава 36

Возвращаясь домой под вечер, Прохор уже жалел, что накричал на Катерину. Да и насчёт развода она права. Завтра же он поедет в епархию. А сейчас ему поскорее хочется окунуться в синеву её глаз и покрепче прижать девушку к своему сердцу. Внезапно он увидел стоявшую возле стены дома Лизу с узелком в руках. Она отчаянно махала ему рукой.

– Ну-ка, любезный, останови! – крикнул Прохор кучеру. – Я дальше пешком пойду!

Расплатившись с ним, Волгин быстро подошёл к девушке.

– Лиза, ты что здесь делаешь в такой час? – спросил он.

– Катерина Алексеевна прогнала меня, – тихо ответила служанка.

– Так, всё понятно! Идём со мной! – Прохор подхватил девушку под руку, но она вдруг вырвалась от него.

– Барин, умоляю вас, выслушайте меня, мне нужно вам кое-что очень важное сказать!

– Ну хорошо, говори! Что случилось?

– Прохор Андреевич, она вас зельем опаивает приворотным! – выпалила Лиза, взглянув ему прямо в глаза.

– Что? Зельем? Катерина? – парень громко расхохотался. – Послушай, милая девочка, я понимаю, что ты сердишься на неё, но не надо выдумывать всякие глупости! Пойдём со мной, ничего не бойся! Я тебя в обиду не дам!

– Это вы послушайте меня, барин! – рассердилась Лизавета. – Я вам сейчас всё расскажу, что знаю. А там уж ваше дело, верить мне али нет! Мне просто жалко вас стало, вижу я, что добрый вы и хороший! А обратно я всё равно не вернусь!

Прохор молча отвёл её за угол, чтобы им не помешали случайные прохожие и с выжиданием взглянул на девушку. Но на лице его играла весёлая улыбка.

– Я сирота, вырастила меня тётушка с малых лет. Мы с ней в деревеньке под Петербургом жили, – начала Лиза. – Так вот, моя тётушка Марья всю свою жизнь людей лечит от разных хворей и повитуха искусная. Люди к ней не только из окрестных деревень приезжают, но и из самой столицы. Но она только белой, чистой магией занимается. Меня тётушка своей преемницей хотела сделать, принялась с малолетства обучать разным премудростям – как полезные травы отыскать, как хвори распознавать и многое другое. Но были и такие люди, которые тётку ведьмой кликали, ненавидели её чёрной злобой. И на меня косо посматривали. Вот и не захотела я такой судьбы для себя и подалась в столицу, уж второй год тут мыкаюсь, прислуживаю господам. Тяжко бывает, но назад всё равно не хочу возвращаться…

– И при чём здесь я? – нетерпеливо оборвал её Волгин.

– А при том, барин, что за свою жизнь у тётушки, я много чему научилась. И уж приворот-то отличу завсегда от настоящей любви!

– Ох, Лиза, а знаешь ли ты сама, что такое настоящая любовь? – усмехнулся Прохор.

– Барин, я вас только первый раз увидала, сразу почуяла, что неладное с вами что-то творится! – не обращая внимания на шуточки Прохора, продолжала девушка. – И не ошиблась! И чем дольше я за вами наблюдала, тем больше уверялась, что сильный приворот на вас лежит! Сами вы и не догадываетесь об этом! Когда врозь вы с ней – чудится вам, что жить вы без неё не сможете; а когда вместе – тяжесть у вас на душе, словно камень пудовый лежит. И любите вы её и ненавидите, сами себя порой понять не можете!

Волгин уже не улыбался. Он задумчиво смотрел на девушку, нахмурив брови, будто силился что-то важное вспомнить и не мог.

– Думаете, я случайно сегодня за обедом бокал ваш разбила? Я своими глазами видела, как Катерина Алексеевна к вам в морс зелье из бутылька подливала! Стало быть, не полностью ещё она свой обряд дьявольский завершила! И вы можете сопротивляться её чарам! Не спускайте глаз с неё, Прохор Андреевич, заклинаю вас, не то останетесь её рабом навечно. Я вам сущую правду сказала, вот вам крест! – девушка быстро перекрестилась. – Ну, а теперь прощайте! И не забывайте мои слова, иначе пропадёте…

– А ведь матушка говорила мне про какие-то ножницы, – пробормотал Прохор и кинулся следом за уходящей Лизой. – Подожди! Допустим, я поверил тебе! Что мне дальше делать?

– Следите за ней и увидите всё своими глазами, – ответила она.

– А ты можешь что-нибудь сделать, – Прохор запнулся на полуслове, не зная, как сказать. – Ну, чтобы здесь не так тяжко было! – и он прижал ладонь к своему сердцу.

– Барин, вам бы к тётушке моей съездить, она бы мигом вам пелену-то с глаз сняла! – воскликнула Лизавета. – Приворот слишком сильный, и боюсь, моих знаний тут недостаточно будет!

– Но сначала я должен сам убедиться во всём! – тряхнул кудрями Волгин. – Пойми, я не могу вот так просто взять и поверить тебе на слово! Я вообще не верю во всё это колдовство и привороты, чёрт побери!

– Но вы ведь чувствуете, как вам плохо и тяжко на душе! – Лиза подошла к нему и обхватила его руку своими маленькими ладошками.

– Мы вот что сейчас сделаем! – решительно произнёс он. – Тебе ведь совсем некуда пойти! Здесь неподалёку есть приличный доходный дом. Идём, я устрою тебя там на ночлег!

Сняв комнату для девушки, Прохор собрался было уже уходить, но Лиза вновь задержала его.

– Погодите, барин. Совет я вам дам небольшой. Едва вы увидите Катерину Алексеевну, можете про всё на свете позабыть, слишком велико действие чар на вас. Вот возьмите это! – она быстро вытащила из своей блузки небольшую булавку. – Когда начнёт сознание мутиться и туман в голове поплывёт, уколите себя в ладонь, да посильнее. Боль отрезвит вас…

Волгин усмехнулся, но булавку всё же взял и спрятал её в кармане.

– С ума сойти, чем я только занимаюсь, – покачал он головой. – Слушаю сказки какой-то деревенской девчонки! Будь по-твоему, я проверю Катерину, но если ты всё это придумала, то лучше утром тебе быть подальше отсюда!

– Берегите себя, Прохор Андреевич! – тихо ответила ему Лизавета. – И пусть Господь хранит вас! – и она перекрестила его напоследок.

*** *** ***

Лишь только Прохор перешагнул через порог, Катерина бросилась ему на шею.

– Ну наконец-то ты вернулся, желанный мой! Я уже изволновалась вся, отчего так долго тебя нет! Где ты был?

Она прильнула к его губам со сладким поцелуем. И Прохор почувствовал, как земля поплыла у него под ногами. Как же он успел соскучиться по ней. Сердце отчаянно забилось, как птица в клетке. Он заключил девушку в объятия и целовал её, пока не перехватило дыхание.

– Пойдём скорей наверх, – прошептал он ей на ушко и подхватил Катерину на руки.

Быстро взлетев на второй этаж, он ногой распахнул дверь в спальню, и опрокинув девушку на кровать, снова начал страстно целовать её.

– Проша, ну подожди! – Катерина, смеясь, отстранила его от себя. – Давай сначала поужинаем! У меня уже всё готово! Не знаю, как ты, а я ужасно проголодалась!

Волгин ощутил, как в его сердце холодными волнами заплескалась досада на самого себя. Ведь он вмиг позабыл и про Лизу, и про их разговор, и про то, что обещал быть начеку с Катериной. Выпустив её из объятий, он откинулся на спину, пытаясь успокоить дыхание и не думать хотя бы минуту о её губах и нежных ласках.

– Да, я тоже голоден! – сказал он охрипшим голосом. – Скажи Лизе, чтобы накрывала на стол!

– Видишь ли, девчонка гордая попалась. Не понравилось ей, что я давеча волю рукам дала, вот и ушла…

– А не ты ли её выгнала, Катя? – спросил Прохор, приподнимаясь на локте, и заглядывая ей в глаза.

– Да Бог с тобой! Я её даже уговаривала остаться, чуть ли не прощения у неё просила. Но она заартачилась и не стала меня слушать! – девушка и бровью не повела, солгав ему.

– Ну что ж, раз остались мы с тобой без прислуги, давай сама хозяйничай, Катюша!

– А я и так уже рыбу запекла с картофелем, чай заварила! – хвастливо сказала Катерина. – Давай, я прямо сюда ужин принесу? Хочешь?

– Хочу! Ох, совсем избалуешь ты меня, Катя! – весело засмеялся он.

– А я всю жизнь тебя баловать буду, Прошечка! – ответила она и вышла из комнаты.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – пробормотал Волгин, протирая глаза, и вставая с постели.

Он открыл окно и вдохнул прохладный воздух полной грудью. Затем достал булавку из кармана и с силой уколол себе ладонь. Поморщившись от боли, он вытер сочившуюся кровь кружевным платочком, и как ни странно, почувствовал себя легче. Мысли перестали кружиться беспорядочным хороводом в голове и обрели ясность. Прохор скинул с себя туфли и быстро выскочил из спальни. Стремительно спустился вниз, и бесшумно крадучись, словно дикий кот, подошёл к полураскрытым дверям кухни, из которых лился яркий свет.

Катерина хлопотала возле стола, составляя на поднос тарелки с едой. Затем она взяла заварочный чайник и налила чаю в две фарфоровые чашки. Прохор затаил дыхание, наблюдая за ней во все глаза. Девушка вытащила из юбки маленький пузырёк и быстро вылила его содержимое в одну из чашек. Тщательно размешала чай ложкой и оглянулась. Прохор едва успел спрятаться. Ему безумно захотелось сейчас же вбежать на кухню и ударить Катерину. Но он сдержался и также бесшумно вернулся обратно в спальню. Значит, всё, что он чувствует к Катерине – обман! Вся его любовь и страсть – всего лишь мираж, который ему внушили! Господи, какой же он болван! Не поверил матушке! Но как можно поверить в такое! Даже сейчас, увидев всё собственными глазами, он всё ещё сомневался! У него просто не укладывалось в голове, как это могло с ним случиться! Прохор метался по комнате из угла в угол, как тигр в клетке. Все чувства заглушили злость и растерянность, он лихорадочно соображал, как вести себя дальше. А самое главное – каким образом избавиться от колдовского наваждения, которое завладело всем его существом!

Волгин прилёг на постель и закрыл лицо руками. Раньше, когда ему нужно было успокоиться или на душе становилось особенно тяжко, он всегда пел. Теперь он даже не помнил, когда и что он пел в последний раз. Одна лишь Катерина царила в его мыслях, и ему больше ни до чего не было дела. Грустно улыбнувшись, он негромко затянул один из своих любимых романсов:

Не пробуждай воспоминаний

Минувших дней, минувших дней, –

Не возродить былых желаний

В душе моей, в душе моей…

Дверь открылась и в комнату вошла Катерина с подносом в руках. Волгин резко замолчал.

– Прошенька, продолжай! – улыбнулась она ему. – Я так давно не слыхала, как ты поёшь!

– Давай лучше ужинать, – произнёс Прохор. – Дай-ка мне чайку, горло промочить, что-то пересохло…

Катерина подала ему чашку. Прохор чертыхнулся про себя.

«Надо же какая выдержка! – со злостью подумал он. – Ни руки не дрожат, ни в лице не изменилась! Погоди, Катя, сейчас ты у меня попляшешь!»

Он поднёс чашку к самым губам. Девушка спокойно смотрела на него. В её больших синих глазах не было ни тени сомнения или беспокойства. Прохора это внезапно вывело из себя, и он с силой швырнул чашку об стену, и со злорадством увидел, как смертельно побледнела Катерина, как испуг и смятение отразились в её глазах.

– Далеко не всегда мы получаем то, что хотим! Правда, Катя?! Иногда наши надежды разлетаются вдребезги, как это ни печально! – с издёвкой произнёс он всё ещё спокойным голосом.

– Откуда ты узнал? – прошептала девушка задрожавшими губами.

– А это уже неважно! – Волгин резко вскочил на ноги. – Ты думала, что на всю жизнь меня к своей юбке привяжешь, опаивая какой-то дрянью?! Надеялась, всё с рук тебе сойдёт?! Я тебя презираю! Ни минуты больше не хочу оставаться с тобой под одной крышей!

Он принялся метаться по комнате, сбрасывая в чемодан свои вещи. Катерина несколько мгновений, не мигая смотрела на него, затем кинулась к нему на шею.