Суженая для Альфы

– Ты открыла связь между нами, – из его слов она мало что поняла, просто набор букв, – я шел по ней словно по канату и успел.

– Это ничего не меняет, – прикрыла глаза, по виску покатилась слеза, тут же подхваченная мужскими костяшками.

Свернувшись калачиком и укрывшись одеялом, не смогла сдерживать слезы, рыдания пробивались сквозь губы, грозя вырваться в истерику. Зажав ладонью себе рот, сверху накрыла второй рукой. Когда ее волос покровительственно и в то же время нежно и успокаивающе коснулась ладонь Альтаира, сдерживать поток удушающих слез сил не осталось. Крик огласил комнату, надрывный, тяжелый, будто человеку с костями вырвали горло. Ее бережно подняли, усадив на мужские колени, и крепко прижали к груди, не давая вырваться, но на удивление желания такого у нее не возникло. Он спас ей жизнь, и за это она была благодарна, сегодня ее слабость и тяга к желанному самцу простительна.

– Тихо, тихо, девочка, – как бы ни возникла зависимость, подумала девушка, постепенно успокаиваясь под мерные покачивания и размеренный стук его сердца.

– Я думала, что умру-у-у, – новый виток слез, – было так страшно-о-о.

Впервые в жизни она испытала настолько сильный ужас, что парализовал ее тело, которое не повиновалось своей хозяйке. Она не ожидала от себя таких бурных эмоций, всегда была сдержанной, редко проявляющей излишние эмоции, но сегодня открыла себя с новой стороны, словно плотина из запретов и страхов прорвалась на волю.

– Все хорошо, ты дома, ты в безопасности, – как в бреду шептал ей альфа, зверь которого бесновался внутри, желая разорвать всех, кто был виноват, кто обидел его девочку. И рвал когтями плоть, понимая, что и доля его вины в этом была.

– Нет, нет, – утирая слезы, попыталась отстраниться, – отпусти меня, мы же договаривались, ты должен сдержать уговор.

– Не могу, – мучительно застонав, уткнулся лбом в ее затылок, – зверь не отпустит тебя, никогда не отпустит, мы с тобой заложники природы, не противься этому, я предложил тебе отличный вариант, он устроит нас обоих.

Она напряглась в его руках и снова дернулась в сторону.

– Послушай, никто не сделает тебе лучшее предложение, ты знаешь, что полукровкам в нашем мире никто спокойно жить не даст, а моя защита обеспечит тебе неприкосновенность.

Его слова отрезвили, и она промолчала в ответ. Пусть он спас ее, но в своих интересах, а спорить с ним все равно, что биться в глухие железные ворота.

Внезапно раздался стук в дверь, она опомнилась и отстранилась, а мужчина на этот раз не стал препятствовать, помог ей устроиться на кровати и встал.

– Альфа, есть новости, – Стас не стал заходить, чуя, что переступать порог не стоит, – кстати, врач передал лекарство.

Щелкнул по стакану воды упаковкой таблеток.

И, забывшись, только хотел зайти и подать ей кружку с водой, как Альтаир на полпути ее перехватил и позволил девушке взять стакан только из своих рук. Мужчина в дверях ничего не сказал, со стороны наблюдая, как его друга колотит от собственнических инстинктов. О, как его приложило, мысленно подметил он.

– Я скоро вернусь, нам есть, что обсудить, – альфа удерживал девичий взгляд, словно приказывая оставаться на месте, хотя и так было понятно, что деться в таком плачевном состоянии ей некуда.

Они вышли в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, и мужчина кивнул, давая знак сбшнику.

– С домом возникли проблемы, – Стас заткнул за пояс ладони и нахмурился, – владелец значится мертвым уже как семь месяцев, все имущество по наследству досталось троюродному племяннику, но в права наследования тот не вступил.

– И в чем проблема? Найдите его, – нахмурился разозленный Альтаир.

– Он живет в Западном Граде, границу за последние полтора года не пересекал, так что фактически дом этот висит в воздухе, я дал ребятам команду связаться с ним, может, разрешил пожить кому-то из друзей, но нужно время, – информировал своего друга.

– Там все пропитано волком, так что сузь поиски – ноздри главного расширились, будто снова принюхиваясь в той самой комнате, зрачок в недовольстве сузился, – запах не из наших, ищи среди приезжих.

Дождался ответного кивка и прикрыл красноватые от напряжения глаза.

– Как оно? – кивнул в сторону закрытой двери, намекая на их отношения.

– Туго идет, – неопределенно пожал плечами.

– Может, передумаешь насчет Сташевских? – предложил Стас.

– Нет, ты же знаешь, это лучший вариант, – был уверен в своей правоте.

– По грани ходишь, – покачал головой собеседник, – все плохо закончится, как бы не повторить судьбу твоих родителей.

– Это другое, – начал раздражаться Альтаир, не видящий ничего общего между двух этих ситуаций.

– Ну, смотри, не пожалей потом, – хмыкнул, предчувствуя большие проблемы, но кивнул, – ладно, я к программистам, пусть еще раз пробьют все входящие-исходящие из окружения, может, будет зацепка.

– Работай, – дал добро альфа и вернулся в комнату.

Девушка уснула, утомленная тяжелой ночью и таким же изнуряющим пробуждением, не представляя, какие страсти кипят вокруг ее побега, и в какой опасности находится Зейн.

***

В доме она была уже как два дня, доктор прописал постельный режим, так что и она, и домработница были недовольны этим фактом и обществом друг друга. На удивление, Альтаир каждый день заходил к ней и проводил возле кровати по несколько часов. К ее облегчению, к деликатному разговору он не возвращался, большей частью молчал, что девушку вполне устраивало. А к концу второго дня она даже как-то привыкла к его присутствию, иногда внимательно слушая, как он играет голосом, когда прерывает тишину и что-то ей рассказывает, чаще про жизнь своей стаи, а она делает вид, что слушает, а сама старательно гонит от себя всю информацию, не желая знать, чем живут оборотни края.

– Кто твои родители? – от неожиданности она поперхнулась, – понятно, что один родитель определенно оборотень, а вот второй наполовину человек, а вот на другую половину, сколько ни принюхиваюсь, определить не могу.

Биение сердца ее участилось, ладошки взмокли, но когда она подняла ладонь, с руки неожиданно сорвалась молния, прострелившая люстру. Раздался звон, осколки лампочки разлетелись по полу, люстра закачалась, а девушка прикрыла голову руками, зажмуривая глаза.

– Н-да, – даже не шевельнулся, демонстрируя полный контроль над собой, – явно ведьма или маг, и часто такие всплески?

Наира онемела от шока, такое случалось с ней редко, и почему вдруг вырвалось сейчас даже себе сказать не могла, но обрадовалась своей удаче.

– Иногда, – моргнула, придавая лицу глуповатый вид, – обычно после сильных переживаний.

Отчасти правда, отчасти ложь.

– В касте магов не состоишь, – сделал вывод, те всегда грозили защитой своей персоны гильдией магов, – почему не обратилась к нашим? Они бы могли помочь стабилизировать дар.

– Никакого дара нет, меня проверяли, – покачала головой, – только вот такие вспышки раз в полгода-год.

– Тебя должны были запечатать, даже эти одиночные молнии создают риск резких скачков магии, это угроза населению, – нахмурился, – печати на тебе нет, ты поэтому скрываешься?

Она бы рассмеялась от такого нелепого предположения, но вдруг поняла, это идеальное прикрытие, самое главное, логичное, объясняющее все ее тайны. Поэтому промолчала, а мужчина окончательно убедился в правдивости своих выводов.

– Под моей защитой никто не посмеет к тебе прикоснуться, – подался вперед, впервые нащупав, за что зацепиться, – никакой печати, никакой касты, если захочешь, наймем лучших учителей, в тебе раздуют любую, даже тлеющую искру, маги в нашем крае уважаемы.

Сам вдохновился этой идеей. Нет, для роли главной альфа-самки этого недостаточно, но для официального места подле – вполне, а с учетом парности перспективы открываются неплохие.

– Если тебя не устраивает сидеть в тени, то как маг в качестве моей жены ты сможешь везде сопровождать меня, быть первой законной женой, владеть половиной имущества, – расписывал все плюсы, больше сам заинтересованный в этом, даже сам не ожидал, что так привяжется к истинной, что сам будет хотеть, чтобы она гордо носила звание жены, не опасаясь глумливых шепотков за спиной. Простой полукровке он не мог предложить таких условий, в его мире такого никто не понял был, а вот какому-никакому магу, это совсем другое дело.

– Чем это отличается от предыдущего предложения? – иронично задрала бровь, ожидая подвоха, – я буду единственной женой?

Альтаир замолчал, в задумчивости обводя ее лицо глазами.

– Такого пообещать не могу, – не стал юлить, – даже магу не позволено занимать место альфа-самки, это основа нашей сути, если бы ты была способна к обороту и смогла бы физически превосходить претенденток на это место и в то же время подавлять их своей волей, а это даже среди чистокровных сук редкое явление, то тогда да, я бы незамедлительно предложил тебе быть моей единственной женой.

– В чем тогда смысл истинных пар? Не издевательство ли? – горькая складка у губ выдала ее настроение, – зачем нам встречаться на пути друг у друга? Если один не может, а другая не хочет, объясни мне, ты же у нас тут самый главный альфа, ты должен знать, зачем природой так несправедливо устроено.

– Парность создана для выведения лучшего потомства, – склонил голову набок, – это генетика, набор определенных генов, ничего больше, а вот наша иерархия основана на тысячелетиях войн, клановых делений и борьбы за место в стаях, будь женщина хоть трижды способна родить сильных оборотней, как она поведет за собой самок, если не способна их усмирить и поставить на место?

Наира хмыкнула.

– У людей это называется характер, – глаза ее в гневе блеснули.

– То, что работает у людей, – губы его в напряжении сжались, – неприемлемо у нас, будь любой человек хоть тысячу раз умнее, решительнее, ни одна, даже самая слабая самка повиноваться ему не будет, и знаешь почему? Это инстинкты, наши инстинкты, в отличие от обычных животных, заточены на себе подобных и более сильных особей двуликих, и как бы мы не выглядели и не были похожи на людей, подчиняемся только зверю внутри нас, а вот он повинуется только силе более сильного зверя.

– Даже дракону? – сама не ожидала от себя такого вопроса, но слово не птица, обратно в клетку не загонишь.

– Нет, – улыбнулся, – не забывай про видовые различия, где ты видела, чтобы волк подчинялся рептилии?

– Но браки ведь между вервольфами и лисами, к примеру, бывают же, – не понимала всех этих сложностей.

– Для обычных оборотней такие браки не редкость, – сказал Альтаир, – да и среди глав кланов рокировки детей тоже возможны, все же лисы и койоты тоже из семейства волчьих.

Наира не знала, что сказать, да и разговор на эту тему продолжать не хотелось, мнения своего она не поменяла и становиться рабыней не желала. И пусть все это маскировалась под должность жены и флёр приличий, ни магией, ни чем другим он ее не заманит. В итоге все закончится одним – появится другая женщина, а этого она не приемлет. У ее мужчины должна быть только она одна, никаких интрижек на стороне, никаких соперниц, даже намеков на адюльтер. Собственнические инстинкты в ней были сильны, и даже сейчас она боролась с зарождающейся в ее душе сжигающей ревностью.

– Скажи, – старалась перевести тему, – такие, как ты, могут входить в чужие сны?

Не давал ей покоя тот сон.

– Нет, оборотни к магии не способны, а сновидения – это раздел магии, – и не стал ничего добавлять.

Удивился, насколько его девочка не разбирается в таких элементарных вещах. И размышлял, в какой семье она выросла, что за родители вырастили ее, такую невинную. Удивительно, но это нравилось его волку, тот почти что лужей не растекался от одного ее наивного незамутненного взгляда.

Ему хотелось быть ей каменной стеной, уберечь от других мужчин, от их похотливых глаз, желая спрятать в своем доме, никогда и никуда не выпуская без своего личного сопровождения. После ее побега он понял, что даже он, Архонт Северного края, не способен противостоять природе и отказаться от истинной пары. А уж нападение на нее дикого зверя заставило его смириться с тем, что какую-никакую свободу он будет вынужден ей давать, иначе в следующий раз спасти уже может не успеть.

Пока он не видел у нее особого энтузиазма от их связи, но был уверен, рано или поздно тяга овладеет ею и она сама не сможет долго находиться вдали и так же, как и он сейчас, начнет сходить по нему с ума, особенно находясь вдали.

Включив все свое мужское обаяние, так влияющее на самочек, соблазнял ее тембром голоса, мимолетными касаниями, выделяемыми зверем феромонами и выжидал, когда она сама потянется. Знал, что по ночам она подолгу не могла уснуть, девичье лоно истекало от желания, дыхание учащалось, и отголосок ее зверя зазывно рычал, призывая своего самца покрыть ее.

– У тебя красивый цвет волос, – навис над ней тенью, поглаживая ухоженную прядь, – от мамы достался?

– Да, – его близость сводила с ума, хотелось снова ощутить, как крепкие руки обхватывают талию, прижимают к себе, а губы опаляют ее кожу.

– У нашей дочери будут такие же волосы, – приблизился к ее виску, вдыхая аромат, казалось, слегка рыча от возбуждения, – как же приятно будет заниматься самим процессом ее создания.

Расщелину между бедер воспламенило огнем, когда клитора коснулись мужские пальцы, слегка поглаживая, дразня свою девочку и себя. К ее бедру прижалось что-то упругое и твердое, сдерживаемое лишь тканью джинс. Словно отвечая на ее желания, губы очертили контур шеи, прошлись по подбородку, вовлекли ее в поцелуй, казалось, выпивая тяжелое дыхание до дна, заставляя ее забываться и терять себя. Сознание туманилось, настраиваясь только на получение удовольствия, соображалось туго, но в какой-то момент она вскрикнула, находясь почти у грани. И Альтаир отстранился, оставляя ее сгорать он неудовлетворенного желания.

– Прости, – уткнулся лбом в лоб, – ты слишком слаба, я лучше пойду.

И не давая ей ни слова вставить, ушел, хлопнув дверью.

Пусть девочка помучается, чем дольше будет пытка, тем слаще будет их соединение. Мужчина кривовато улыбнулся, поправил свое хозяйство и сделал шаг в сторону от двери, борясь с искушением вернуться и взять свое, довести начатое до конца.

Наира застонала, с силой ударила по подушке и уткнулась в нее, бормоча проклятья. Свела ноги вместе, стараясь остудить пылающее от страсти лоно, но никак не могла унять пожар, охвативший все ее тело.

Глава 14

– Нр-р-равится?

Чешуя блестела на солнце, отдавая черными бликами не ограненного опала. Крылья изгибались, держась на весу, демонстрируя стать и красоту. Хвост в виде стрелы отбивал четкий ритм, поднимая песок с земли, создавая мутное облако мелких частиц пыли. Литое мускулистое тело демонстрировало силу и мощь зверя, способного охотника, настоящего хищника.

– Красивый, – прошептала в ответ, завороженная грациозными движениями дивного существа.

– Ты мне тоже нр-р-равишься, – рокот в голосе вибрацией отзывался в ее животе.

С той ночи дракон снился ей каждую ночь, показывал себя, любовался ею. Иногда давал полетать на себе. Ветер бил ей в лицо, трепля волосы в разные стороны, адреналин от высоты и быстрой скорости полета разжигал ее кровь, поднимая настроение. Она заливисто смеялась, каждый раз перед новым виражом широко раскрывая руки, словно старалась охватить весь мир. И каждое утро наступало отрезвление, сон заканчивался и она просыпалась с чувством неясной тоски.

Проснувшись в очередной раз, взглянула на часы. 7:50. Время завтрака. В последнее время ей нравилось просыпаться по утрам и трапезничать вместе с Альтаиром, казалось, создавая иллюзию спокойной жизни.

Раны на удивление быстро зажили, остались только белесые шрамы. Смотрясь в зеркало, удивлялась быстрой регенерации, ранее ей несвойственной, но списывала все на кровь альфы.

Спускаясь в столовую, еще при спуске по лестнице услышала странное оживление – голос Альтаира перемежался знакомым басом.

– А вот и спящая красавица, – повернулся к ней Надир, окидывая плотоядным взглядом голые коленки, Наира пожалела, что надела такую короткую юбку, но одергивать ее не стала, не желая привлекать к ним еще больше внимания.

– Доброе утро, – предупреждающе посмотрел на отца альфа, поприветствовав девушку, и отодвинул стул справа от себя.

Удивилась, что оба сидят по разные стороны трехметрового стола, казалось, конкурируя за главенство. Радостная, что место ее далеко от старшего мужчины, уселась за стол.

– Крошка, рыбу попробуй, сам ловил вчера, – и нацепил на вилку кусочек паровой рыбы.

– Судак? – с сомнением покосилась на белые кусочки и отодвинула тарелку от себя.

– Ага, – уплетая за обе щеки, Надир облизывался как кот, дорвавшийся до валерьянки, – Сашка рыбак от бога.

Альтаир громко стукнул приборами о блюдце.

– Я предупреждал тебя, – процедил, грозно набычившись в сторону отца, – не лезь в клановые дела, не знаю, о чем ты договорился со Сташевским, но забудь об этом.

– Ты со своими клановыми проблемами совсем ненормальным стал, – как ни в чем не бывало продолжал наслаждаться пищей, – ты доедать будешь?

Указал на рыбу, которую она не стала есть. Наира молча подвинула тому тарелку, с опаской потянулась к фруктам и забила мандаринкой себе рот, казалось, желая оказаться в другом месте.

– Мы с ним, между прочим, знакомы с детства, разве не могут двое приятелей встретиться на природе, порыбачить, – риторически задал вопрос, – и не бычись так, когда-то это был мой клан, и я не желаю нам зла.

– Теперь альфа клана – я, – отметил жестко, глаза агрессивно блеснули в свете ламп, – и судя по тому, в каком состоянии принял клан, радею за него больше, чем ты.

Ощущение, будто она оказалась на поле боя, меж двух огней. Желая как-то разрядить обстановку, стала быстро жевать, проглатывая цитрусовые, думая, что бы такое спросить, но не успела.

– Ты похожа на хомяка, – Надир изобразил раздутые щеки и рассмеялся, после чего посмотрел на часы и встал, – ну, ладно, пошел я, скучно с вами.

Шутливый тон мужчины не обманул Наиру, помнившей подслушанный разговор и его жесткий голос.

– Не обращай на него внимания, – посмотрел на нее внимательно Альтаир, когда за его отцом закрылась дверь, – он зубастый, но редко кусается.

– Вы не похожи, – имела ввиду характер.

– Характером я в деда пошел, по материнской линии, – постепенно она узнавала его все больше, – Демидов Хазар, может, слышала о таком.

– Инициатор Хартонского союза, – в свое время позволил полукровкам менять стаю, в то время как раньше они не имели право на передвижение за пределы своего клана, выходом было только изгнание.

– Да, он горел идеей равенства, – задумчиво посмотрел ей в глаза, – за что и поплатился, пожалуй, это был первый урок, который я усвоил в жизни – смерть первой приходит за теми, кто ее точно не заслужил.

– Мне жаль, – постаралась сменить тему, – а твоя фамилия, разве у твоего отца…

– Альфой стаи был дед, – прервал ее на полуслове, – мама была единственным ребенком, да еще и дочерью, так что, когда родители поженились, отец вошел в семью и клан по наследству достался ему.

– А разве альфой не становится сильнейший? – не могла понять, как такое могло произойти.

– Обычно да, – склонил голову, – дед умер, когда мне было пятнадцать, из уважения к нему вызов Надиру не бросали год, выдерживали траур, а после он слил первую же схватку.

– А как тогда, – зная жестокие законы оборотней, думала, что новые главы кланов изгоняют предыдущих хозяев.

– Как я уже говорил, я пошел в деда, – пожал плечами, – в тот же день бросил вызов победителю и отстоял свое право на стаю.

Альтаир с гордостью вспоминал ту, самую первую схватку. Даже сам не ожидал, что он, совсем юный, что-то сможет противопоставить матерому волчаре, но в последний момент, когда клыки сомкнулись на его шее, шерсть была обвалена в земле и залита кровью, он услышал душераздирающие крики матери и вдруг ловко извернулся из захвата и словно получил второе дыхание, всю мощь предков. Тот бой он выиграл, и последующие пять тоже, больше вызовов в тот год ему не бросали.

Постепенно Наира начинала к нему привыкать, узнавая новые грани его жизни. Но спрашивать про отца все равно не рисковала, казалось, если она затронет эту тему, то заденет некие глубины его души, которые привяжут ее к себе так крепко, что разорвать путы между ними будет уже сложно.

– Что насчет тебя? – вздрогнула, не ожидая подобного вопроса, – почему уехала так далеко? Я знаю, что ты из стаи Лютого, неужели они не могли защитить тебя от печати?

Тело ее оцепенело, какой же хлипкой оказалась легенда. Если он определил стаю, то и раскрытие семьи лишь вопрос времени.

– В стае, – голос охрип, – хм, альфа стаи консервативных взглядов.

– Да, он мужчина старой закалки, – произнес Альтаир, – но за последние двадцать лет даже он стал немного лояльнее, по крайней мере, никогда наши своих магам не отдавали, и как бы вы не хотели этого признавать, вы, полукровки, по праву рождения принадлежите своей стае.

Наира своим молчанием загнала себя в оковы лжи. И теперь не знала, как выкрутиться так, чтобы не спалиться.

– Без стаи нам легче живется, – говорила пространными фразами, – находиться рядом с чистокровными тяжело, одно ваше присутствие угнетает, вы сами не замечаете, как подавляете нас, унижаете не словами, так взглядами, движениями. Для таких, как ты, принадлежность стае – это всё, для нас же – страдание и ярмо. И будь моя воля, никогда больше не выбрала бы ни одну стаю, лучше быть одиночкой и жить среди людей.

Он молчал, обдумывая ее слова и рассматривая женское лицо.

– Клан – это вечная защита, – осторожно начал речь, думая, как привлечь ее внимание, – мы уважаем силу духа, не только физическую мощь, даже квартерон, если крепок духом, может заслужить уважение членов стаи, и если станешь ее частью, поверь, семьи лучше не найдешь.

– Почему мы должны добиваться уважения? – накинулась на него, взбудораженная его словами, – ведь чистокровные владеют всем с рождения, хотя и среди вас отморозков и трусов полно, агрессивных даже больше, чем среди людей, но лишними всегда оказываемся мы.

Не смогла скрыть горечи в голосе.

– Двуликие преданы стае, зверем признают главенство альфы, это заложено в нашей природе, – пояснял ей очевидные ему факты, – а в вас же много от людей, захотели – дали слово преданности, захотели – ушли, мы можем доверять только вашим словам, но им веры нет, это ведь не за один день так сложилось мнение, это опыт, тысячелетний опыт.

– Изгнанники и одиночки тоже когда-то были преданными стае, но где они сейчас? – резонно отметила Наира, понимая, что их разговор все равно никак не повлияет на текущую ситуацию в мире, но ей было важно, чтобы он понимал ее мотивы, почему принадлежать ему, а точнее его стае, для нее все равно что тюремные кандалы.

– Это жизнь, воспитание, много факторов, – склонил голову набок, – не бывает ничего идеального, но в большинстве случаев самыми преданными оказывались именно чистокровные.

У девушки заломило в висках. Не стоит продолжать этот разговор дальше.

– Мне нужно домой, в свою квартиру, – терпение Лены заканчивалось, первые пару дней удавалось скрывать, что с ней случилось, но она начала что-то подозревать.

– Нет, – категорично отрезал, ничего не добавив.

– Я свободный человек, ты не можешь держать тут меня вечно, – даже дышать от осознания роли пленницы становилось труднее, будто не хватало воздуха.

– Не могу? – бровь мужчины иронично изогнулась, – хочешь проверить?

Она прикрыла глаза, словно приводила мысли и чувства в порядок.

– Чего ты хочешь? – Наира порядком устала от всех этих игр, устала ждать необходимого звонка, от всего устала.

– Тебя, – ответил просто и без затей.

– Так просто, – скривила губы, – так не бывает, мы же не в сказке «встретилась истинная пара, он победил дракона и жили они долго и счастливо».

– А зачем усложнять? – стукнул пальцем о пустой бокал, – разве нам плохо вместе? Может быть еще лучше, но ты об этом не узнаешь, если не попробуешь.

И встал, считая разговор оконченным. В столовой она осталась одна, наедине со своими мыслями и желаниями.

– Че, поела? – домовушка, а иначе про себя Наира ту и не называла, – расселась тут, на чужих харчах отъедаются тут всякие, голову морочат честным мужчинам.

– Чем Вы тут занимаетесь, – не выдержала девушка, – убираетесь? Вот и убирайтесь, а мнение свое держите при себе, меня оно не интересует.

Та хотела крикнуть ей что-то вслед, но девушка резко подорвалась и почти убежала, не желая вступать в перепалку еще и с женщиной, и так сил мало осталось.

Надир плохо влияет на домовую, именно в дни его присутствия та так дерзко и нагло себя ведет, неужто специально, вот только зачем.