Суженая для Альфы

– За видео извиняться не буду, – как-то хладнокровно и без капли сожалений, – заслужила.

– Заслужила? – голос ее осип, – это ты отправил его?

Ответом ей послужило молчание, которое она восприняла как согласие.

– Ты сказал, что его удалили, – посмотрела на трясущиеся пальцы рук, жар прилил к ее шее, – как ты мог, ты же знаешь, что…

– Удалили, – фыркнул, не дав ей договорить, – у меня остался экземпляр, случайно, ты не подумай, не думал же я заранее, что с нами такое может приключиться, а оно вона как.

– Какой же ты козел, – на эмоциях крикнула и бросила трубку, размазывая сопли по лицу и зажмуривая глаза.

Нет, она понимала, что полностью в этой ситуации виновата сама, но чувство несправедливости угнетало. Всхлипывая и утирая рукавом слезы, постепенно успокаивалась, и незаметно уплывала в мир сновидений.

Холодные пальцы касались тонкой шеи, теплое дыхание шевелило ее волосы на затылке, ее обуяла дрожь предвкушения и томления, но тело словно окаменело, не желая поддаваться хозяйке.

– Не пытайся, – ухо опалило теплым воздухом, – смотри вперед, смотри, как здесь красиво.

Луг был прекрасным, зелень травы успокаивала взор, яркие оттенки цветов слепили и радовали душу, конца и края не было видно такой красоте, солнце почти скрылось за горизонтом, предвещая наступающие сумеречные часы.

– Дааа, – застонала от прикосновения губ к нежной коже шеи.

– Мой зверь скучал, – ладонь легла на живот, крепко прижав женское тело к себе, – какая непослушная девочка, заставляешь нас страдать, за это тебя ждет наказание.

В животе танцевали бабочки, подушечки пальцев еле ощутимо круговыми движениями приближались к груди, задели чувствительный бугорок и слегка сжали, ее прострелило током.

– Не-е-ет, – не могла сопротивляться, не чувствуя под собой опоры, – не-е-ет.

– Дааа, – вторая рука сжимала ее бедра, провоцируя на желание близости, и к его чести, ему это удавалось.

– Где ты? – выдохнул, массируя то одну грудь, то другую, ни на минуту не прекращая тесного контакта между ними, ей даже казалось, что и сердце ее бьется в такт ему, подчиненное более сильному доминанту.

Пальцы коснулись бутона между бедер, спину ее выгнуло, отчего нижней частью она прижалась к нему плотней, ощущая его мужественность, но отстраняться не стала, влекомая своей животной сутью к продолжению банкета.

– Говори, – поглаживания вверх-вниз, вверх-вниз сквозь ткань леггинсов были приятными, но немного не тем, чего ей хотелось бы на самом деле.

– Не ищи меня, – смогла выдавить из себя три коротких слова, стараясь не стонать от прикосновения пальцев к обнаженной коже, ее защита в виде кружева была отодвинута в сторону, даря ей неземное блаженство.

– Говори, – не отставал от нее, а она была вот-вот на пике, и вдруг все прекратилось, она недовольна застонала, а он добил, – продолжу, если скажешь.

Она недовольно дернулась, вызвав у него шипение, все-таки вжалась в его естество, поняла Наира, и игривая внутренняя самочка внутри нее вдруг загорелась, в предвкушении облизнулась и снова толкнулась попкой назад, вызвав прекрасные ее слуху звуки мучительного наслаждения.

И тут вдалеке прозвучал рев. Ее словно окатило ледяной водой, она встряхнула головой, прогоняя негу и расслабленность, тело одеревенело и само отстранилось от мужского тела, но тот снова притянул ее к себе, на этот раз агрессивно, с угрозой вглядываясь вдаль, будто видел, что издало этот ужасающий звук.

– Тихо, – она только собралась возмущаться, а он осадил ее еще на стадии мыслей.

Стояла неестественная тишина, ни звука клёкота птиц, ни шума колыхающихся крон, ни мелодии ветра. Они стояли молча, слышно было лишь постепенно успокаивающееся прерывистое дыхание. Наира смотрела вдаль, пытаясь разглядеть приближающуюся черную точку в небе. Постепенно она стала увеличиваться и обретать очертания. Охнула, отступив назад прямиком в объятия мужчины.

– Д-дракон? – не верила своим глазам, их она видела только на картинках старинных фолиантов, и тем необычнее было наблюдать за ним в полете. Черного цвета, с твердой чешуёй, он широко размахивал крыльями, казалось, желая охватить весь необъятный мир.

– Его не должно быть здесь, – мрачно возвестил Альтаир, – я сам плел сновидение, что-то не так.

И добавил.

– Еще ничего не окончено, скоро снова встретимся.

И Наиру стало утягивать в воронку, голова стала чугунная, как перед пробуждением, а она изо всех сил сопротивлялась, желая увидеть крылатого ближе, ощущая, как незримая нить тянется между ней и драконом, будто учуяв в нем что-то такое родное, незнакомое, но уже близкое духу.

Пробуждение вышло болезненным, ощущение незавершенности довлело над ней, часы показывали 3:46 утра. Со стоном откинувшись на подушку, накинула на себя плед, укрывшись по самую макушку. Между ног пульсировало, ее обдавало жаром, а мысли метались как сумасшедшие. Был ли сон реальностью или все же больным воображением. Для сновидения все было слишком реальным, фантомные ощущения мужских пальцев на теле не проходили, но она упорно продолжала лежать с закрытыми глазами, надеясь провалиться в пучину морфея снова. И корила себя за это, ведь не знала, чего ей хотелось больше – увидеть дракона снова или ощутить власть мужчины.

Засыпая, ей померещился взгляд – пугающе вытянутый драконий зрачок, не моргая, смотрел на нее с темноты непроходимого леса, окно показалось ей хлипкой преградой для хищников, чьей добычей она могла так неосмотрительно стать. И уснула, списав все на свое буйное воображение.

***

Альтаир

Наиру стремительно утянуло от его толчка в воронку, готовя ее к пробуждению. Ему сразу стало легче дышать, тревога за девушку унялась, страх за ее жизнь отступил, а он продолжал глядеть в горизонт, наблюдая, как приближается к нему неведомый доселе незваный гость.

И чем ближе тот подлетал, тем тяжелее оборотню было сдерживать своего зверя от превращения. Это было выше его сил, бороться с этой тягой к перевоплощению было тяжело, изнурительно и болезненно, но он изо всех сил продолжал концентрировать все свои силы, сопротивляясь принудительному обороту. Кости ломало от боли, глаза наливались кровью от напряжения, в ушах шумело от шума, раздражая чувствительные барабанные перепонки.

Взметнулась пыль, ослепляя глаза от мелких абразивных частиц земли и перекрывая обзор на вид сверху. Через минуту над ним зашумели крылья, взмахи становились чаще и размашистее, обдувая прохладным ветром лицо и руки.

– Мое-е-е, – в рычании дракона ему мерещились реальные слова, но от болезненного натяжения мышц он плохо соображал и не мог сказать даже самому себе, реальность это или вымысел. И вдруг рядом образовалась еще одна воронка, которая стала затягивала его в реальный мир. Постепенно наступало оглушающее облегчение, яркий свет светодиодных ламп на миг ослепил, но угрозы зверь не ощущал.

– Что это было? – напряженно спросил Стас, страхующий его во время сеанса наведенного сна, – шаман еле вытащил тебя.

Упомянутый без сознания лежал на кресле, с полностью белым лицом, видно было, как тяжело далась ему эта борьба.

Альтаир прокашлялся, тяжело дыша, мужественно встал и его повело в сторону, но подставленное плечо друга помогло удержать равновесие.

– Сам не пойму, – дыхание его выравнивалось, кровь приливала назад к лицу и шею, теряя неестественную бледность мертвеца, – что с ним?

Кивнул на валявшегося без признаков жизни мужчину.

– Тебя начало выворачивать в попытке превращения, словно кто-то влиял на тебя альфа-силой, я не смог тебя удерживать, а шаман израсходовал все травы, в конце прибегнул к сырой магии, но не помогало. А потом вдруг все прекратилось, ты очнулся, а он упал без сил.

Глотнув воды, Альтаир задумался, связь с парой удалось установить быстро, все же нить истинных между ними после совместно проведенной ночи укрепилась, благодаря чему стало возможным провести сеанс.

Каэ Ирритан, шаман первого круга, был сильнейшим проводником сновидений в их краю, но в стаю не входил. Будучи обособленной кастой магов, напрямую они подчинялись только ему как Архонту, и когда мужчина обратился к главе, тот отказать не смог. Насколько же силен должен был быть тот, кто так нагло вторгся на его территорию, что даже сильнейший из магов лежит без сил.

– Не уверен, – отвел от него взгляд, – но, возможно, это был дракон.

– Дракон? – в шоке переспросил сбшник и посмотрел на Ирритана, – ты знаешь, мне показалось это бредом, но, когда он сам впал в горячку, шептал «змей, змей», я уж было подумал, что ты заблудился и наткнулся в нави на логово гадюк.

– Если я действительно столкнулся с представителем Огненных, то все это дурно пахнет.

Стас был с ним полностью согласен, их интерес к ларцу не мог остаться хозяевами Поднебесной незамеченным. Было ли это предупреждение не лезть не в свои дела или нечто совершенно другое, значения не имело. Цель была поставлена и будет выполнена ими во чтобы то ни стало, понял мужчина, глядя на упрямое выражение лица друга. А тот размышлял, припоминая и черный окрас, и белое пятно над правой бровью ящерицы. Любые оттенки и пятна, насколько он знал, были признаком той или иной особенности клана или представителя в отдельности, но настолько глубоко в познания иных рас он не углублялся и с сожалением констатировал свою полную неосведомленность в данном вопросе. И только потом обратил внимание на проводника.

Тот как по команде застонал, постепенно приходя в себя. Стас похлопал мужчину слегка по щекам, помогая придти в себя окончательно. Глядя на все это, Альтаир подавлял в себе раздражение от того, как нагло и бесцеремонно некто прервал их интимную обстановку с Наирой.

От нахлынувших воспоминаний в чреслах снова потяжелело. Как же приятно оказалось вдыхать аромат ее тела, зарываясь лицом в волосы. Как сладко она стонала от прикосновений к коже, от ее дыхания ему самому становилось жарко и дышалось все тяжелее и тяжелее. Чувствительный бутон под его пальцами пульсировал, маня своей влажной мягкостью и влагой, пахло обещанием удовольствия, и он с таким предвкушением доводил ее до пика, что аж сам забылся и чуть не заставил ее биться в конвульсиях оргазма. Но в последний момент опомнился, вспомнив, для чего все это затеял. Ожидая, что во сне она раскроется и вся животная суть вырвется наружу и подавит человеческую настороженность, с удивлением отметил, что она соображала так же ясно, как и он, но он-то альфа, чистокровный оборотень, его психика природой устроена так, что в любой ситуации его разум – чистейшее стекло без мутных потеков, а она – не способная к обороту полукровка.

И только он решил приступить к тяжелой артиллерии и войти в нее одним слитным движением, держа желанное тело на весу, как их уютный мир был разорван чужим и агрессивным вторжением.

– …нормально, – в реальность его вернул раздраженный голос шамана, который вовсю разминал конечности, изгибаясь в разные стороны, – ну и работенку Вы мне подкинули, Архонт.

Альтаир сел в кресло, вальяжно откинулся на спинку и в упор глянул на шамана.

– Рассказывай, – кто-кто, а такой опытный маг точно должен был знать, что происходило с ним в мире нави.

– Сначала мне хотелось бы кое-что уточнить, – серьезно встретил его взгляд, – в Вашей родословной были потомки драконов из клана Опал?

– Нет, исключено, – даже покачал головой, точно уверенный в своей правоте, его кровь проверяли десятки раз, когда утверждали в качестве претендента на должность в Совете.

– Должен признать, в таком случае мне не совсем понятно, как такое могло произойти, – задумчиво почесал щетину на подбородке, пока нога дергалась в такт его хаотичных мыслей.

На минуту замолк, заставляя присутствующих нервничать от непонимания происходящего. Мужчины-оборотни ненавидели, когда что-то или кто-то доминировал над ними, а сфера магии для них всегда была темным беспросветным лесом. И если каэ Ирритан беспокоится, не скрывая своей нервозности, то дело принимает совсем скверный оборот, слыхано ли, беспрецедентное нападение на Архонта Северного края, а глава его охраны даже не в курсе, ни кто это был, ни как это могло произойти. И если Стас ненавидел свою беспомощность, то зверь Альтаира не позволял ему четко и уверенно анализировать происходящее. Единственное, что волновало его звериную сущность, это Наира, и что ей угрожала реальная опасность. Внутренне ощерился, но понял, что зарычал на всю комнату, когда на него уставились две пары глаз, списавшие такую бурную реакцию на попранную гордость сильнейшего. Шаман помолчал, собрался с мыслями и продолжил.

– Ткань сновидений, особенно во время сеанса наведения, прорвать можно только в трех случаях.

– И каких же? – тут же поинтересовался Стас, навостривший уши словно ищейка, он был разгневан и удручен тем, что в мирах нави был бессилен, неспособный выполнить свой долг по защите альфы ни по долгу службы, ни как лучший друг.

– Первое, если нужно прорваться к истинной паре, как в нашем случае, во втором, если завесу рвет маг, но таких, кто способен вторгнуться в чужие сны, наведенные другим магом, единицы, в четырех державах можно по пальцам одной руки пересчитать.

– А третье? – почему-то напрягся Альфа.

– А третье, – и седовласый мужчина задумчиво замолк, – третье, пожалуй, самое редкое явление.

– Не тяни, – раздраженно за двоих поторопил его сбшник.

– Вторжение такого уровня свойственно лишь драконам, причём только из рода Опал.

– Рода Опал? – вздернул в удивлении бровь Стас.

⁃ Хранители правящей династии Златокрылых, – вместо шамана сказал Альтаир, задумчиво хмуря брови, и добавил, слегка усмехнувшись, – канувшей в небытие правящей династии.

⁃ Если бы я не знал точно, – каэ внимательно осмотрел главу стаи волков, – решил бы, что они почуяли кровь златокрылых.

– Не понял, – друг Альфы подался вперёд, – подробнее скажи, причём тут златокрылые и клан Опал, и как все это привело к тому, что мы имеем в итоге. Это не шутки, шаман, клан в полном праве предъявить тебе обвинение в допущении угрозы жизни и здоровью главы края, так что внимательно следи, что и кому ты говоришь.

Информация о сегодняшнем инциденте не должна была выйти за пределы этой комнаты, и все это понимали, но прямую угрозу и предупреждение проигнорировать представитель касты магов не мог, и Стас знал это, поэтому сразу обозначил границы дозволенного.

Ирритан, склонив голову набок и изучая мужчину, оценивал степень опасности, исходящую от натренированного воина, но и без этого не собирался никому и ничего рассказывать, в конце концов, это и для него позор, прямой вызов собственной силе, что в их мире могло подвергнуть его власть над кастой под сомнение. А этого он допустить не мог, поэтому оставил речь мужчины без ответа и как ни в чем не бывало продолжил.

– В мире Нави все работает несколько по-другому, – начал издалека шаман, – грубо говоря, это не совсем мир сновидений, а новый, искусственно созданный мир, в котором существуют миллиарды миров, которые связаны общей нитью с источником всей магии на планете, то есть Поднебесной.

– Изначально мир Нави был создан первым правителем Хартонской империи, – неожиданно добавил Альтаир.

– Так и есть, – продолжил Ирритан, – но там также можно умереть, и в отличие от обычного сновидения, смерть будет реальной. Тот, кто вошёл в это состояние, и был убит там, уже никогда не проснется. И поэтому в свое время стражами мира Нави стали драконы из рода Опал, хранители правителя, но нарушать границы внутренних миров они не могут, только если почувствуют угрозу для представителя правящей династии.

– Это исключено, – усмехнулся Стас, – в роду Альтаира драконов не было.

– Но я не мог ошибиться, – настаивал на своем каэ, – границы нарушил чёрный змей.

– Он прав, Стас, – включился в разговор прямой свидетель и участник события, – в небе летел черный дракон.

Шаман и так, и сяк прокручивал этот эпизод в своей голове, но никаких причин для подобного, кроме вышеупомянутых, не видел, но альфа как назло ни под одну категорию не подходил. И тогда он решил зайти с другой стороны.

– Не сочтите за наглость, Архонт, – обратился официально, – но позвольте полюбопытствовать, кем является Ваша пара? Может ли быть такое, что…

– Нет, – холодно перебил говорившего, – это даже более невозможно, чем в моей ситуации, разве что не я один ее истинная пара, но опять-таки, такой вариант тоже невозможен, ищите другие причины, и тщательно ищите.

Шаман понял, ищи и держи рот на замке, иначе последствия не понравятся, а уж он знал, как бывал скор на расправу этот волк, и не обманывался его излишней молчаливостью и отсутствием видимых признаков агрессии.

– Стас, – вставая с кресла, напоследок обратился к другу, – проконтролируй эту ситуацию и зайди через десять минут ко мне в кабинет, наших сворачивай, они не в том направлении копают.

Радуясь, что в одном его девочка прокололась, давая ему возможность устроить на нее охоту, предвкушал, как накажет ее за непослушание.

Глава 13

Нежной кожи живота невесомо касались горячие пальцы, вычерчивая неведомые узоры. Покалывающее ощущение короткой вибрацией отдавалось в ногах, заставляя пальчики от удовольствия сжиматься и вытягиваться, даря непередаваемые ощущения неги и расслабленности. Следом за руками потянулись губы, даря невесомые касания-поцелуи, настолько легкие, что вызывали щекотку. Тихонько рассмеявшись, девушка томно застонала и выгнулась ему навстречу. Как в бреду шептала «еще, еще», прося не останавливаться, и на самом интересном месте, когда ее коснулись ниже, прозвучало рычание, становящееся все громче и яростнее.

Шторы в комнате колыхались от ветра, ставни стучали, издавая скрежет, аж в висках ломило от невыносимого звука. В панике оглядываясь и осматривая комнату, она никак не могла успокоить дыхание. Решив, что рёв ей всего лишь приснился, она снова улеглась головой на подушку и прикрыла глаза. Но ощущение тревоги не отступало, мешая соскользнуть в пропасть сна, инстинкты вопили, что она что-то упустила из виду, однако упорно продолжала лежать, уговаривая себя не беспокоиться понапрасну, просто показалось.

Первое, что ее насторожило и натянуло все нервы до предела, это шумное дыхание, нечеловеческое, звериное, казалось, почти у самого уха, отчего волоски на ее коже встали дыбом. Резко открыла глаза, на этот раз не игнорируя древний инстинкт – инстинкт выживания. На стене причудливыми тенями колыхались деревья и казался зловещим силуэт.

Осторожно, стараясь сильно не шуметь, поворачивалась в сторону окна. Сердце колотилось, предчувствуя, что увиденное ей не понравится. И была права. Водя по воздуху носом, расширяя ноздри, принюхиваясь к запахам, в окне виднелась морда. Медведь разинул пасть и из его горла раздался оглушающий рев. Острые клыки опасно блеснули в свете ночника, и только потом Наира поняла, как опрометчиво поступила, включив его. Будь она осторожнее, может зверь бы ушел, не найдя для себя ничего интересного, но когда его глаза осветили сиянием, тот взбесился, теряя самообладание.

– Черт, черт, черт, – шептала отчаянно и с надрывом голоса, – мамочки, что же делать.

Наира была девочкой по большей части домашней, не приспособленной к нахождению в лесу, в отличие от других двуликих, даже от тех же полукровок она отличалась излишне слабыми навыками выживания. Они находились в тайге, где ни единой живой души, от страха все мысли и идеи пропали из ее головы, оставив ту пустой, только свист проходил сквозь уши, мешая сосредоточиться.

Дверь находилась ближе к окну, но как подобраться к ней и не спровоцировать хищника азартом охоты не знала. Бодая головой косяк, дикий лапами пытался зацепиться за подоконник, учуяв кровь. Сжимая руку в кулак, старалась, чтобы ни капли крови не упало, еще больше дразня зверя. Неудачно зацепившись за деревянную спинку кровати, оцарапала ладонь, на которой выступили красные капли. Будто на первобытных инстинктах, она встала в полный рост и принюхалась, ощущая в воздухе привнесенные ветром знакомые примеси ароматов. И отступила на шаг.

Медведь расправился с ни в чем не повинной преградой, полностью навалившись и раскрошив ставни и разодрав в мясо кусочки стены. Рыча, полностью влез в образовавшийся огромный проем, с ревом встал на задние лапы и заревел. Девушка сделала еще один шаг назад, уткнувшись спиной в прохладную стену. Зверь надвигался на нее, деться было некуда, и она стала оседать на пол, прикрывая руками голову.

По руке полоснуло болью, словно ошпарив кипятком нервные окончания. Застонав от боли, прикусила губу, из глаз моментально брызнули слёзы, мощным потоком омывая бледное лицо. Отвернувшись к стене, получила удар когтями по спине и начала заваливаться, практически теряя сознание. Крики агонии жертвы эхом разносились по лесу, девушка надрывно ревела, крича в голос, не в силах терпеть обжигающую боль во всем теле.

Теряя сознание от боли, услышала суету. Кто-то что-то кричал, раздался хруст позвонков, и уже ничего не ощущая, думала, ее ли был это позвоночник, но быстро провалилась в темноту, уже не видя, как возле нее на колени опустился мужчина, дрожащими пальцами прикасаясь к мокрым кроваво-красным волосам.

– Состояние стабилизировалось, – доктор поправил свои круглые очки, – Ваша кровь запустила ускорение регенерации, но шрамы…

Наступила пауза, мужчина листал свои записи, шелестели листы.

– Легкие шрамы останутся, – стараясь не смотреть альфе в глаза, глядел аккурат в центр широкого лба, – будь она хоть немного способна на трансформацию, шрамы бы сошли, а так…

И замолчал, опасаясь гнева главы клана.

– Стас, – в голосе его слышалась притупленная ярость, – шкура медведя должна к следующему восходу украшать холл, и пробей хозяина этой лачуги, через час доложишь.

Наира пришла в сознание не так давно, но глаза не открывала, боясь пропустить что-нибудь важное. Альтаир все это время внимательно отслеживал ее состояние и на секунду сбившееся дыхание не упустил из вида. Зная, что его девочка подслушивает, лишнего старался не говорить, не желая травмировать ее еще больше. Как же он был зол, когда при приближении к затерянному среди лесов дому почуял смердящий запах медвежьего духа и горькую нотку страха, озверел. И именно эта нить вела его пуще всякого проводника, направляя альфу к источнику ужаса его пары.

К тому моменту, когда он прибыл, медведь успел ранить его девочку своими острыми когтями, распарывая плоть как ножны масло. Его волк при виде этой удручающей картины озверел, глаза окрасились в багрянец, раздался оглушающий рев, напугавший даже дикого зверя. Тот отступил, оставляя скрючившуюся девушку на полу истекать кровью. Одним движением руки вервольф отбросил медведя в противоположную стену, напрочь снеся столь хлипкую для оборотня преграду. Животное заскулило, хрипя от ослепляющей боли, но мужчина был непоколебим. Схватив руками две части его пасти, с силой раздвинул ее и, жестко раздвигая в стороны, с хрустом сломал хищнику челюсть.

В углу всхлипнула девушка, уже не способная от боли и шока кричать, надрывая голос. Когда он подошел к ней, она затихла, потеряв сознание, а он, дрожащими пальцами водя над ее волосами, пытался успокоить зверя и совладать с его агрессией. Его пара истекала кровью, умирала, шепнул разум, ни полукровки, ни люди с такими ранами долго не живут. Прижимаясь к ней, желая оградить от присутствующих, зверь внутри него скулил, не зная, как помочь ей. Если бы она взяла чуть больше от оборотней, а не людей, он мог бы напоить ее своей кровью, повышая ее шансы на выживание. Зверь зацепился за эту идею, мелькнувшую в мыслях его человеческой ипостаси и радостно взвизгнув, клыками распорол запястье. Алые капли заструились по подбородку Наиры, ничего не происходило, как вдруг она сделала еле слышный вдох и облизнула губы в попытке вобрать в себя больше желанного эликсира. К облегчению мужчины, кровь перестала хлестать из ран, но все так же выглядело плачевно, отчего оборотень горестно завыл. Не успел, опоздал, хотя бы на минуту раньше и ничего бы не произошло.

Слава предкам, его кровь помогла ей немного восстановиться до прибытия в дом, где уже лучшие врачи позаботились о ней.

– Вот ты и нашлась, беглянка, – почти нежно обратился к ней, когда хлопнула дверь за мужчинами, оставляя их наедине.

Наира пыталась осознать, что произошло, боли она почти не ощущала, только ныла спина и верхняя часть левой руки, которая плохо слушалась ее команд.

– Были повреждены сухожилия, – Альтаир заметил ее попытки шевелить пальцами, – подвижность вернется, но нужно время.

– Что произошло? – воспоминания были словно в тумане, – не помню ничего.

Вялость в тоне напрягла ее, но сил вложить в свои слова больше энергии не было.

– Тебя порвал медведь, – не стал вываливать подробности, – но ты поправишься.

Коснулся ее щеки, нежно огладив кожу.

– Как ты нашел меня? – старательно пыталась забыть кошмар и острые бритвы лап, не удивившись тому, как ее быстро нашли, – и почему я не удивлена.