Дети Зари. Книга третья. Песнь жар-птицы

Быть может, как раз эти древние духи и воспротивились появлению чужестранцев на их исконной земле?

– Ишь, размечтался! Местным духам ваша троица абсолютно по барабану… – неожиданно проговорил кто-то за его спиной – неторопливо, протяжно и вкрадчиво.

Тобиас обернулся. В шаге от него стоял старик: короткий ежик белоснежных волос, такая же белая ухоженная бородка и черные глаза, пытливо глядящие из-под седых бровей. Одет он был в линялый камуфляжный костюм, какие носят рыбаки и охотники, вот только в руках держал не ружье и не удочки, а самый настоящий посох.

Тобиас так и замер, уставившись на старика. А тот вдруг улыбнулся, отчего суровое морщинистое лицо сразу смягчилось и просветлело.

– Ну здравствуй, правнук! – протянул он то ли насмешливо, то ли просто весело.

– Здравствуй, прадед.

Мастер Илларион слегка качнулся вперед, опираясь на свою увесистую палку, и скользнул по нему быстрым взглядом вверх-вниз.

«Сканирует», – смекнул Тобиас. И не ошибся.

– Так-так… Вижу, старания Филиппа не прошли даром! И давно ты видишь?

– Сколько себя помню.

– А рисуешь… давно?

– Столько же.

Старик шевельнул бровями, ожидая продолжения.

– Я вижу… по-другому только те объекты, которые рисую, – сбивчиво пояснил Тобиас. – Сначала не понимал, почему так. Но потом Эрхарт сказал, что, рисуя, я вижу суть вещей… ну, и людей, конечно.

– Кто такой Эрхарт? – насупился старик.

– Страж.

– Страж Ключа? А он тут при чем?

– Он мой отец.

Это сказал Виктор, незаметно подошедший к ним сзади.

На этот раз седые брови старика прямо-таки взлетели вверх, стоило ему скользнуть взглядом по лицу Эрхарта-младшего. Однако голос остался таким же мягким и вкрадчивым:

– Занятная комбинация! Потомок Дугальда и… ученика Дугальда! В итоге Искатель в квадрате… – старик покачал седой головой. – Очень любопытно! Значит, это ты руководитель экспедиции?

Виктор лишь неопределенно пожал плечами: Великий Мастер явно иронизировал.

– А кто же из вас вычислил меня – Видящий Суть или Искатель? Погодите, не отвечайте – мне интересно самому догадаться: давно я так не развлекался…

Старик не договорил. Резко обернувшись, он уставился в проход между сидениями, где настороженно замер только что вошедший Клим. С минуту они так и стояли, глядя друг на друга: Клим Галицкий и Мастер Илларион. Затем старик крякнул и задумчиво почесал бороду.

– Кто бы мог подумать? Ни Коста, ни Леммарх – Великие Мастера Дхама! – не сумели, а желторотый юнец, ни черта не смыслящий в Полотне Времени, смог… Я уже думал, что ничто в этом мире меня не удивит, а вы удивили – трижды за одно утро! – Илларион решительно стукнул посохом по полу: – Что ж, так и быть – хватайте свои вещички и поехали.

Все трое, как зачарованные, послушно разобрали рюкзаки и гуськом последовали за Мастером к выходу из здания вокзала.

– А куда поехали-то? – первым опомнился Вик.

– Ко мне, куда же еще? – и, не глядя на них, Илларион направился в дальний край парковки, где стоял облепленный грязью черный «Патриот».

Увидев, в чью машину направились «журналисты», таксист, поджидавший их, уважительно поклонился старику, хотя тот на него вообще не обратил внимания.

***

Ехали молча. И долго. Обогнув Шерегеш с его унылыми рабочими кварталами и новомодными гостиницами для альпинистов и горнолыжников, еще часа два тряслись по гравийке. А затем и вовсе свернули в узкую колею, уходящую все глубже в тайгу. Старик вел машину уверенно, лихо объезжая колдобины. Виктор, сидевший на переднем сидении, заметил, что водители встречных машин, в основном «нив» и «уазиков», почтительно кивали, здороваясь с ним.

Неожиданно дорогу перекрыл шлагбаум. У сторожевой будки мужик в форменной куртке дрессировал собаку, молодую овчарку. Но едва заметив грязный «патрик», кинулся поднимать шлагбаум.

– День добрый, Лавр Лукич! – крикнул он белоголовому. – Кто это с тобой?

– Журналюги! – хрипло буркнул в ответ старик – совсем другим голосом, нежели разговаривал с ребятами.

– А-а! – с пониманием покивал сторож. – Ну пущай едут. Глядишь, чего интересного про нас расскажут, чего мы о себе и не знали! – и рассмеялся, довольный своей шуткой.

Лавр Лукич, он же Великий Мастер Илларион, криво усмехнулся и поехал дальше. Клим и Тобиас тряслись на заднем сидении, молча всматриваясь в дикий хвойный лес за окнами автомобиля. Однако Виктору надоело молчать. А еще больше – чувствовать себя безмозглым кулем, которому все равно, куда его везут.

– Вижу, вас тут все знают, – осторожно заметил он.

– А то как же! – ответил старик. – Сорок лет в заказнике лесничествую – почитай, всю жизнь.

– Ой ли?

– Всю жизнь Лавра Лукича. А до этого – жизнь Луки. Так и живу – то Лавр Лукич, то Лука Лаврентьевич…

– И не скучно вам тут?

– Мне-то? – старик так глянул на Вика своими черными глазищами, что у того сразу пропало желание болтать.

Благо, минут через пять подъехали к осанистой рубленой избе, потемневшей от времени и непогоды, обнесенной высоким, сравнительно новым штакетником. Собственно, здесь и заканчивалась ухабистая колея. Остановив машину прямо перед калиткой, дед скомандовал хриплым голосом Лавра Лукича:

– Выходим!

Вот так приятели оказались в тайном убежище Великого Мастера Иллариона.

***

Это был тот самый дом, который Клим видел во «сне наяву»: низкий потолок, мох между грубо ошкуренными бревнами, полотняные мешочки и пучки сушеных трав, свисающие с балок. С первого взгляда и не понять, в каком веке оказался, особенно учитывая возраст «лесничего». Однако цивилизация пробралась и в его жилище: в центре потолка висела светодиодная лампа, а на кухонном столе лежал ноутбук.

Старик же, при встрече на вокзале обильно сыпавший словами, в облике Лавра Лукича выдавал лишь жесткие скупые фразы: Клима и Виктора отправил во двор колоть дрова, а правнука посадил чистить овощи к ужину.

– Думаешь, он нас проверяет? – спросил Вик, наклоняясь за очередной чуркой: аккуратно распиленный сухостой кололся легко и звонко.

– Уверен, – отозвался Клим; он ловко орудовал колуном, довольный возможностью размяться после двух суток сидячего положения. – Хотя вряд ли его интересуют наши бытовые навыки. У дедули не глаз, а рентген…

– Все равно хорошо, что мы научили Тоба чистить картошку – помнишь, в первом же походе? – и Вик расхохотался, больше не в силах сохранять серьезность.

Клим тоже рассмеялся – настолько заразительным был смех друга. Смех и бесшабашность…

Тем временем Тобиас, молча покончив с картошкой, взялся за лук.

– Кольцами или порубить? – только и спросил он.

– Как пожелает ваше сиятельство, – хмыкнул старик; быстро растопив печь мелко колотыми дровишками, он поставил на плиту большую чугунную сковороду и добавил с нескрываемой иронией: – Вот уж не думал, что княжеских отпрысков учат стряпать…

– К счастью, в наше время у княжеских отпрысков есть выбор, – ответил Тобиас, вперив взгляд в разделочную доску, на которой мелко шинковал лук.

– Например, отказаться от титула?

– В том числе…

Собравшись с духом, Тоб поднял глаза: морщинистое лицо старца светилось мягкой улыбкой. Но недолго.

– Надо бы воды побольше натаскать, – прохрипел он голосом Лавра Лукича. – Пойдем покажу. Небось, русской бани ни разу не видал!

Тобиас Кауниц не то что русской бани – колодца с «журавлем» никогда в жизни не видел. Тем не менее, проворно наносил воды сначала в бак на печке, а затем в огромную деревянную бочку у входа.

– Для полной картины нам здесь только бабы Яги не хватает, – заметил Виктор, заходя с охапкой дров.

– Это ты о чем? – не понял Тоб.

– В двух словах не объяснишь… – Вик со знанием дела сунул в огонь пару толстых поленьев.

– Ну почему же? – сильно пригнувшись, в баньку вошел Клим и вывалил у печи еще охапку. – Есть в русских сказках золотое правило, которого придерживаются даже лютые злодеи: доброго молодца нужно сначала в баньке попарить, накормить, напоить, а уж потом только…

– В печь совать? – догадался Тоб. – И у нас так! Например, в сказке про Гензеля и Гретель…

– Ох и кровожадные же вы, а еще считаете себя культурными людьми! – покачал головой Вик. – У нас даже самая отсталая ведьма знает, что добрых молодцев, пусть и накормленных до отвала, нельзя сразу кушать – сначала надо поспрашивать! Авось расскажут чего позанятнее, столичные новости, например…

– Ох и достал же меня ваш фольклор! – Тобиас с грохотом поставил на полку пустые ведра и вытер рукавом пот со лба: в баньке становилось жарко.

– Скоро сам убедишься: народ сочиняет, но не врет! – заверил его приятель, лукаво блеснув глазами.

И действительно, когда после бани да жареной картошки с грибами парни вконец разомлели, хозяин налил им по кружке травяного чая, и пахучий, приятно терпкий напиток тотчас вернул им бодрость. Белоголовый старец окинул каждого гостя долгим взглядом и спросил тем особенным вкрадчивым голосом, который свидетельствовал о превращении лесника Лавра Лукича в Мастера Иллариона:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.