Отцовская книга. Объединённая версия. Пока не поймёшь истинную ценность Знаний, твой жалкий удел – лишь покупать вещи

Легкое томление в ожидании походной трапезы под незатейливую мелодию потрескивающего костра незаметно для человека перезагружает любое сознание…, и даже самое заиндевелое из них постепенно раскрепощается, начиная вбирать в себя всю полноту чувств и ощущений, всю дикость и первозданность энергии этого сильнейшего образа.

– Да, уж, не хлебом единым жив человек, – вымолвил Верега, жадно поглощая только что снятую с огня похлёбку.

– А чем же ещё? – смеясь, проговорил Рагнир.

– Как чем…? Горячим бульоном, нежнейшим мясом и добрым элем.

– Ну, с элем, положим, может выйти промашка.

– Ничего…, чай тоже подойдёт…, кстати, что там с ним…?

А чай в это время спокойно попыхивал на остывающих угольках костра, насыщаясь ароматным дымком, запахами окружающего пространства и пропитываясь волной багряного закатного зарева, способной примирить и самые дерзновенные Души.

– Почти готов, – отозвался Рагнир.

– Тогда не соблаговолите ли вы, молодой человек, налить этому сгустку могучей первобытной энергии чашу приготовленной вами амброзии для сугрева и более полного отдохновения его неистового Духа.

– Какому еще сгустку…? – вопросительно изогнул бровь Габринус.

– Он перед вами, – Верега взял многозначительную паузу, повернулся в профиль и, втянув, насколько позволяла стройность, свой живот, замер на месте, давая зрителям проникнуться и насладиться величием момента, способного, по его глубокому убеждению, перетряхнуть глубинные основы Душ и разметать по разным сторонам твердыни разума у наблюдавших сей потрясающий воображение образ зрителей. Средоточие добродетелей и божественной ярости во плоти… Разве ты, о, скопище вселенской мудрости и кладезь сокровенных знаний, не видишь этого…?

– Ну, если на то пошло, то кладезь сокровенных знаний определенно видит сгусток могучей первобытной энергии, – расхохотался Габринус.

Так, за шутками и дружеским подтруниванием друзья встретили окончание первого дня своего увлекательного похода.

***

Проснувшись с рассветом, Рагнир развёл огонь. Тут же поближе к теплу после промозглой ночи потянулись и его сотоварищи.

– Да…, путешествие определённо перестаёт быть томным… У меня всё тело закоченело, купаясь в лучах этого ночного светила с именем Месяц. Дайте же скорее чего-нибудь горячего, согреть мои оледеневшие чресла, – пробурчал проснувшийся Верега.

– Вчерашнюю похлёбку будешь…? Горячая уже…, – предложил Рагнир.

– Благодарствую…, конечно, буду, а то как-то, уж, совсем не можно нормально двигаться в суровых условиях прохлады такой.

Тем временем Габринус со слегка заспанными глазами неспешно колдовал над каким-то отваром. Он побросал в горячую воду смесь чёрного и иван-чая, добавил кусочки сушёных яблок и груш, опустил веточки ароматной душицы, дал раствору настояться и перелил тот в верегову чашу. Затем осторожно примешал к нему капли росы, что ещё вчера были собраны Рагниром, отхлебнул немного, причмокнул и передал братину сотоварищам. Друзья, внимательно наблюдавшие за всем этим долгоиграющим священнодейством, благоразумно молчали. Однако, приняв напиток, Верега всё-таки не смог удержаться от язвительного замечания:

– Ну, и как…, стоило так долго корпеть над обычным чаем?

– А ты попробуй, – предложил Габринус.

Верега сделал глоток, потом ещё один, и вместе с разливающимся по телу приятным теплом утреннее ехидство из него мало-помалу улетучилось. Он взял себя в руки, приосанился, в той мере, какая оказалась возможна при его нетривиальной комплекции, приободрился, взбрыкнул и заразительно растёкся перед собратьями в довольной желеобразной улыбке:

– Жить, как говорится, хорошо, други вы мои верные! – его огромное тело, слегка гоготнув для разгона, стало потихоньку колебаться и, наконец, видимо, поймав ритм, вольготно и ярко, от Души рассмеялось в полный голос.

– Божество актёров потеряло в тебе сподвижника своего…, уж, больно переменчивы настроения твои сегодня, друже.

– Извини, Габринус, извини, друг, злость с утра обуяла, перемёрз, наверное. Благодарю за чай. А чем тебе так актеры не угодили?

– Слишком, уж, переменчиво нутро этих служителей Мельпомены…, сегодня они думают так, завтра – по другому, послезавтра – опять по новому. На пьедестал у них возносится то, что производит вокруг себя больше всего шума…, ему они поклоняются, его боготворят, ему дары приносят и к нему стремятся…, истинной же сутью вещей в таком сообществе интересуются весьма и весьма скромно. Мерилом успеха для представителей сей лицедейской братии является лишь слава да гром фанфар, причём чем выше будет уровень децибел, тем, по их разумению, лучше…, так тщеславны они. Предмет их гордости то, что способны заставить они уверовать других…, мало, правда, при этом заботясь, во что конкретно… Да, быть может, они гордятся собой и своим искусством, но при этом всегда остаются слишком неуверенными в себе, жадно ловят они восхищённые взгляды толпы, алчно лакают похвалу из её рук, жаждут, чтобы научили их верить в самих себя. Зрители нужны им, и неважно какие…, только в их присутствии проявляется в них некое показное мужество, коленопреклонённая добродетель и лицемерное сострадание. Заставить окружающих поверить хотят сии чуткие натуры, что внутри они так же хороши собой, как и снаружи. В общем, не по нраву мне они…, слишком дурной запах от них исходит.

– И что же, никакого позитивного отклика в Душе твоей они не вызывают…?

– Смех мой они вызывают, чем тебе ни позитивный отклик?

– Постой, учитель, по твоему мнению выходит, что все актёры – тщеславные, самовлюблённые и неуверенные в себе глупцы…?

– Конечно же, нет…, ты забыл добавить лицемерные сластолюбцы, слизывающие плевки обожания разлагающейся толпы и лелейно вскармливающие ими своё собственное чудовище – больное себялюбие… Но и среди людей, не сделавших лицедейство своей профессией, часто встретишь вот таких вот обманщиков. Правда, надо отдать должное…, в куче навоза всё же нетнет, да и можно отыскать настоящую жемчужину, глубокие здоровые Души, чистые родники, ищущие и созидающие…, но так их мало…

Завершив завтрак, друзья стали собираться в путь…, сегодня им предстояло двигаться вдоль реки, течение которой, как заметил Габринус, имело то же направление, которого придерживались и они сами, а посему было решено строить плот. Вооружившись топорами и пилой, друзья отправились вдоль берега реки на поиски подходящих для строительства деревьев. Верега, как самый опытный, шёл впереди, по дороге рассуждая о достоинствах путешествия на всевозможных плотах и огромной важности правильной их постройки.

– В бытность мою, мальчишкой… Да, да, сразу прерву ваш только начинающий поднимать голову скепсис, этот могучий колосс, которого вы имеете Честь лицезреть перед собой, когда-то был мальчишкой. Так вот, будучи мальчишкой, я страстно желал переплыть реку, протекавшую вблизи дома моей матушки, но плавал я, надо сказать, весьма отвратительно…, кстати, сейчас моё умение в этом вопросе к сожалению также не претерпело значительных изменений… Сколько раз пытался я построить какое-нибудь достойное плавсредство, но каждый раз, восходя на результат моих недюжинных усилий с великими ожиданиями, низвергался я вместе с оными в пучину речную, хорошо ещё, что происходили сии события недалеко от берега, и я, слава Предкам моим, благополучно добирался до берега. И вот, после очередного кораблекрушения решил я пойти в ученики к местному плотнику. Помню, эксплуатировал он меня нещадно, заставлял работать почёрному, чувствовал, наверное, что нужно мне было от него только одно – научится строить то, что будет устойчиво держаться на воде. Но, не позволяя себе скатиться в омут саможалений и наблюдая за ним, как он работает, какие деревья выбирает для строительства, я стал постепенно осознавать свои ошибки и по ночам строил собственный плот. Когда пришло время его опробовать, счастью моему мальчишескому не было предела…, гордо и возвышенно стоял я на своем «Линкоре», таково было его название…, грудь моя в полном молчании величаво вздымалась от осознания Высоты, свершённого мною, ветер картинно обдувал растрёпанную шевелюру, глаза метали молнии, и пусть, скорость моего «Линкора» была сравнима со скоростью старушки, ковыляющей с клюкой во время неспешного променада, для меня он казался верхом совершенства…, печать Гения моего лежала на сим Творении. Ах, юность… Сошёл я тогда со своего плота на берег уже раскачивающейся походкой бывалого морского волка с глубоким внутренним осознанием законченного духовного преображения, на чьё лицо, обветренное пронизывающими северными холодными ветрами в порывах яростного и безудержного воображения, падала тень лёгкого снисходительного пренебрежения при взгляде на всех сухопутных двуногих, не знающих шелеста глади морской…, поистине, я даже чувствовал солёный привкус Ветра во рту на нашем небольшом пресноводном водоёме, чьи берега изрядно заросли тиной и лягушки изливали в песне смех свой над каждым, дерзнувшим переплыть его.

– И что же было потом…? – спросил Рагнир.

– Ну, что…, от плотника я ушёл…, Знания, которые были мне нужны, я взял…, а дальше у каждого свой Путь.

– И это правильно, – сказал Габринус. Знание, как и любую истину, надо именно брать…, брать

Правом Сильного…, а не спрашивать чьего-либо дозволения. Только сильный имеет на него Право…, слишком многие немощные получают Знания, а потом не знают, что с ним делать, как только рассуждать о нём…, а многие беззубые рты не имеют Права даже произносить некоторые истины, опошляя своим жалким существованием не только саму их суть, но и слова, которыми они при этом оперируют… Не достойны прикасаться к таким понятиям как Честь и Мужество те, кто, как побитая уличная дворняга, при виде опасности каждый раз поджимает хвост, а после переворачивается на спину и заискивающе показывает живот свой направо и налево. Слишком много людей прячут своё бессилие…, немощь и трусость свою…, за словами добрый и праведный. Всегда нужно брать то, чего жаждет Воля твоя, к чему стремится сущность твоя…, ты должен чувствовать Право своё и Силу взять это…, но также одновременно ты должен быть готов принять и все последствия своих поступков…, принять их и двигаться дальше…, а для этого тебе необходимо твёрдо знать, для чего ты это берёшь, что ты будешь с ним делать, и что сие – есть правильно. И сразу скажу, взять ты должен, потому что ты можешь. Это Право дано тебе…, так что, кто, если не ты…? … Вспомни людей, Соль земли нашей, которые всегда появляются в годины испытаний и делают то, что должно…, и делают они это, потому что могут, потому что чувствуют в себе своё Право и Силу сделать это. В этом и заключается их определённый Высший Смысл, в этом заключается их Всё…

– Учитель, а что значит в твоём понимании «правильно»…? Рамками какими-нибудь сие понятие вообще ограничивается…? И что же…, даже зло причинить – допустимо…?

– «Правильно» – это ни Добро и ни Зло…, это «Правильно». Добро и зло – всего лишь символы. И глупец тот, кто ищет в них знания. Суть этих понятий часто меняется, всё преходяще, а то, что сейчас считается Добром, завтра может оказаться злейшим врагом его. За примерами далеко ходить не придётся…, взять хотя бы месть, инквизицию с её казнями, насильственную культурную и религиозную экспансию, да и многое другое…, но к этому мы ещё вернёмся. А вот, что действительно важно…, на что ты всегда сможешь положиться и опереться…, так это то, что внутри каждого человека, кто смеет называть себя человеком, существует некий нравственный ориентир – Совесть. Так вот, этот внутренний компас ничем и никогда не обманешь…, ни при каких обстоятельствах и никакими ухищрениями…, ты можешь обмануть других, чужих, своих, но себя обмануть тебе никогда не удастся, он всегда укажет на истинную природу твоих мыслей и действий. И если вдруг перед тобой встаёт нелёгкий выбор, и ты не знаешь, как поступить, запомни, всегда поступай правильно, несмотря ни на что, ни на какие трудности и ни на какие сулящие тебе выгоды. Это поможет тебе в будущем примириться со всеми последствиями своих решений, принять их, перешагнуть через них и двигаться дальше по Пути собственного Развития, не теряя при этом по дороге драгоценные крупицы присущего любому человеку ощущения изначального Счастья. И ещё одно, если ты думаешь что-то сделать, и Совесть твоя в целом тебя поддерживает – делай, даже если кто-то считает тебя неправым, даже если все считают тебя неправым, даже если весь мир против тебя. Ты достаточно силён, чтобы ни на кого не оглядываться, и вполне способен справиться с любыми последствиями своих действий самостоятельно, став себе и судьёй, и защитником с обвинителем, и жертвой свершённого тобой поступка.

– А что если сущность моя таки жаждет богатства, денег, злата…, всем существом своим жаждет…, и силу, и ловкость я имею, чтобы взять его, только не мне оно принадлежит…? Значит, по словам твоим, почтенный, украсть я могу его, и должен таки сделать это, – с хитрым прищуром перебил Габринуса невесть откуда взявшийся мужичок.

– Во-первых, богатство – это не деньги и не злато…

– А что…? – сразу перебил мужичок.

– Богатство – это созидающее человеческое начало, а деньги и золото, если рассматривать оное в денежном эквиваленте – всего лишь пыль. Они, по сути своей, опять же только символы, как Добро или Зло, символы власти, рычаги её, если угодно, которые выдумали себе люди, и сами же поставили себя от них в зависимость. Ну, а во-вторых, я про Великое здесь толкую – Знание, Истина, Решения, Поступки, а вы, незнакомый мне молодой человек, – про ничтожные пыль, грязь и копоть.

– Но разве всё, что верно для Великого, не должно также быть верно и для малого? А посему я всё же хотел бы узнать ответ на уже поставленный мной вопрос…, с вашей точки зрения, могу ли я и должен ли украсть символы и рычаги власти, если таки очень хочется…?

– Если вы чувствуете в себе Силу для такого свершения и Право на обладание ими…, знаете для чего они вам, как вы с ними поступите…, и этот поступок вашей чистой здоровой натуре кажется правильным…, вы прекрасно понимаете, во имя какой цели сие затевается…, если вы готовы к последствиям своего решения, к возможным укорам Совести своей, то да…, я говорю вам – украдите, правда, в этом случае, свой поступок вы вряд ли будете характеризовать как кражу…, скорее вы станете рассматривать его как то, что сделать было должно и необходимо.

– Но если таки всё же эта пыль в данный конкретный момент принадлежит другому, как я могу чувствовать Право на обладание ею?

– То есть, все остальные пункты вас, молодой человек, не смущают…? Если вы чувствуете в себе Силу для такого свершения….

– Хватит, хватит! – снова перебил мужичок. Давайте не будем делать друг другу нервы.

– Хорошо, если больше вас ничего не смущает, то при соблюдении всех пунктов, Право своё вы будете чувствовать автоматически.

Выслушав последний ответ, мужичок, так и не представившись, развернулся и быстро пошёл в противоположную друзьям сторону.

– Надеюсь, разговор сей глубокомысленный пойдёт вам во благо, – громко рассмеялся ему вслед Габринус, и вся троица двинулась дальше.

– Пойдёт, пойдёт…, даже не сомневайтесь, – про себя криво усмехнулся незнакомец.

– Ну, и кто это был…? – воинственно спросил Верега. Поверь мне, друже, не каждому рылу полагается слушать откровения твои. Разве не чувствуешь ты опасность, от него исходящую. Слишком, уж, холодные змеиные глаза у этого прикидывающегося простачком лицемера, слишком жестокие. Да, и ходит он так, словно крадётся, будто вор в ночи. Ох, не люблю я тех, кто так осторожно ступает без особой на то надобности. По мне, так шаги настоящего Мужчины должны честно предупреждать о его появлении.

– Ты абсолютно прав, друг мой. Интуиция тебя не подводит. Злобная, завистливая и мстительная химера, страстно вожделеющая власти, скрывается под видом его. Больное себялюбие разъедает его Душу, а полное отсутствие Совести и Любви к людям делает эту погань самым опасным врагом нашим. Только таких, как он сам признает сие чудовище в человеческом обличье, люто ненавидящее весь род людской, только собственное господство для него значимо, только его жизнь в приоритете, всем же прочим, в планах его далеко очерченных, уготована лишь роль рабов да послушных исполнителей его злонамеренной воли. Добравшись до власти, пытается взращивать оно всё самое мелкое, подлое и ничтожное в людях и, прикрываясь для отвода глаз водопадом громких и красивых слов, настойчиво поощряет всё то, что будет способствовать искоренению чистого, здорового духа и неукротимой Жажды Познания у человека. Коленопреклоненными, жалкими и согбенными мечтает видеть сия мерзкая и пакостная тварь всех потомков наших. Подменяя изначальные понятия, коверкая ценности, искажая и извращая желания, Волю их свободную стремиться истребить она, лишить Гордости и Мужества Души людские, отравить клеветой помыслы и втоптать в грязь высшие надежды наши. Только такие, как мы, стоим у неё на пути, те, у кого ещё горит в Душах ярким негасимым светом первородное животворящее пламя, чья Любовь к человеку ещё служит пронзающим мглу маяком всем заблудшим и опорой всем увязшим в трясине сотен навязанных им чуждых мелких желаний. Пусть немного нас…, но и одинокий маяк является ориентиром для идущих и местом желанного отдохновения для утомившихся в борьбе. Пока ещё есть такие, как мы, не умрёт в людях Огонь Познания, не погаснет Первозданное Созидающее Пламя, раскалёнными углями упадем мы в их тлеющие Души, клыками вепря взбороздим их вязкое уныние, суровым свежим Северным Ветром пронесёмся по их затхлым сонным и разлагающимся лощинам, яростной грозовой бурей промчимся над их ошеломлёнными головами, сметём все преграды, разобьём все ложные ценности, разбудим их изнывающее от смертельной усталости сознание, и взовьётся тогда знамя Победы нашей над их повергнутыми идеалами, и лучший мир мы положим к ногам потомков своих или же погибнем в Борьбе…, и даже если потерпим поражение мы в той битве, пусть Верность убеждениям нашим торжествует Победу…, но и после этого, возродясь в детях и последователях, продолжим мы свое победоносное шествие, непреклонные, сильные и свободные.

– Да, уж, силён, брат! Правда, я так и не понял, если ты прекрасно знал, что из себя представляет этот субъект откровенно лицемерной наружности, зачем тогда говорил при нём столь провокационные вещи, которые он способен, да и скорее всего наверняка извратит, представив те в совершенно ином, выгодном ему, свете. Скажи, зачем дразнил ты злобного пса?

– Я рад Врагу своему, рад уму его, изощрённому и хитрому, рад Силе его и Отваге, ибо по его достоинствам смогу я судить о своих собственных…, я рад тому, что могу ненавидеть его от всего сердца, ибо только ненависти должен быть достоин настоящий Враг, но никак не презрения, рад тому, что могу с жаром метнуть в него копьё Силы и Мудрости своей, Духом своим дерзновенным пронестись разрушительным градом по полями его и скрестить, наконец, мечи добродетелей наших, ибо у каждого они свои. Я счастлив узреть Врага своего, счастлив от всего сердца. Только сражаясь с ним, видно чего стоишь ты сам, только в Битве с ним, находясь на волосок от Смерти, постигаешь ты истинное искусство Жить, только поединок закаляет Волю, эту великую разрушительницу любых оков, поэтому хвала всему, что закаляет, хвала Врагам нашим. Всегда ищите Врагов своих, без устали ищите, во всём и во всех, и в самом близком друге вашем, но прежде всего в самом себе, ибо только в противостоянии с ними поднимитесь вы на высоту свою. И пусть Враги ваши, как и Цели всегда будут по-настоящему вас достойны. Вот ещё, что хочу сказать, многие считают, что благая, в их понимании, цель способна возвести всякую войну в ранг священной, способна оправдать любые её методы и способы борьбы…, и ради цели этой, подлинные мотивы которой в подавляющем большинстве случаев лежат в области весьма и весьма далекой от благородства, они готовы реками Кровь лить, как свою, так и чужую, готовы Жизнь положить на алтарь их бога вместе с Жизнями врагов своих, на костёр взойти, жертвенными агнцами стать, пребывая в иллюзии безумного заблуждения, будто бы любая истина доказывается кровью, будто бы пожертвовать собой или же залить всё Кровью недругов своих – это и есть высшее доказательство истины, что только так, наилучшим образом, и можно донести до других смысл исповедуемых ими догм и убеждений, но, увы, и, ах, сие далеко не так, не жертва нужна истине, а борьба и схватка, превозмогание и надрыв сил. Слишком мелки эти люди, слишком поверхностны их суждения, достойная истина выявляется только во время самой Войны, во время жёсткого и непримиримого противоборства, что вскрывает Души людские, будоража и перетряхивая все их глубинные основы, обнажая и вынося на свет сокрытые до этого Мужество и Храбрость. Так вот, это Война, яростным и благородным пламенем своим, вытаскивает из тени действительно благую и наидостойнейшую цель – становление лучшего человека, а кровью, к слову сказать, вообще ничего и никогда не доказывается, это всего лишь жалкое безумие фанатиков, способное, однако, отравить даже самые чистые мысли и ожесточить ненавистью самые светлые людские сердца. Есть, кстати, здесь один весьма значимый момент, все те цели, благовидные и не очень, ради достижения которых люди решаются на разжигание конфликта, всё же становятся ступенями к будущему духовному величию, так как посредством них уже сама Её Величество Война творит лучшего достойного человека. В итоге, всё и вся, и добро, и зло, и знание, и глупость, и мужество, и трусость всех человеческих особей – абсолютно всё идёт в дело становления будущего Великого Человека, а Война здесь играет определяющую роль. Конечно, есть масса нюансов, и существуют личности и даже целые народы, не нуждающиеся в покровительстве сей созидающей стихии, но это скорее исключение из правил, и об этом позже.

– Красиво оформил, ничего не скажешь…, но такая вот твоя бескомпромиссная любовь к активным боевым действиям, как в прямом, так и в переносном смысле, всё же мазохизмом каким-то попахивает, – покачал головой Верега, но было видно как радостный оскал дикого зверя, брата по дерзновенному Духу, почуявшего приближение долгожданного смертельного поединка, прорывается сквозь дружеские, слегка укоризненные по тону, умозаключения, и именно смертельного, ибо ни один настоящий Воин не пожелает пощады от самого достойного Врага своего, как никогда он, кстати, не пожелает пощады и от тех, кого любит до глубины Души. И ещё одно, мой воинственный друг, ты как-то, на мой взгляд, вскользь и недостаточно красочно упомянул, что Война обнажает не только лучшие человеческие качества, такие как Мужество или Храбрость, но и худшие, как подлость, трусость, лицемерие и предательство. И такого вот добра на любой Войне всегда более, чем достаточно…

– Да, мой друг Верега, ты абсолютно прав, Рагниру ещё предстоит узнать эту изнаночную и не вполне лицеприятную сторону Познания, хотелось бы, конечно, чтобы случилось сие, как можно позже, но, увы, этого не избежать…, да и не надо…, и не повод это вовсе, грешить на благо Войны, на благо её огромной созидающей силы. Как ни прискорбно, но всё самое низкое и подлое, самое грязное и отвратительное, всё это нужно Жизни, чтобы взрастить достойного человека. Чтобы проявился Великий Человек, должно появиться Великое Чудовище, одно не бывает без другого, в этом и заключается завораживающая Красота Жизни. Каждому человеку предназначен свой Враг, своё Чудовище. В их смертельных объятиях погибнет многое, что дорого сердцу, погаснет юности призрачная улыбка, её светлые трогательные образы, возвышенные искания, – злоба, зависть и подлость убивают их первыми, ведь они ближе всего к сердцам нашим, но закалится другое – непреклонная всепобеждающая Воля, выковывающая истинно Великого Человека. Через сей процесс в той или иной мере проходят все, не обделен будет им и твой Путь духовного восхождения, мой мальчик. Поэтому наслаждайся, пока ещё можно, незамутненным очарованием юности своей, ведь она не повторится. И никогда не жалей ни о чём, ведь всё и всегда складывается именно так, как должно быть. Будь счастлив в любые моменты своей Жизни, даже в те, что несут наибольшие трудности…, особенно в те, будь им благодарен за это, ведь только такие моменты и способны закалить и развить тебя, только с ними открывается настоящая возможность проявить и оценить могучую силу Духа своего и Интеллекта, … и достигнуть Вершины величия, откуда распахивается дверь навстречу звенящим потокам свежего чистого здорового воздуха, в которых сознание твоё невозмутимое может свободно парить над окружающим миром, и потом, по прошествии времени, оглядываясь назад, будущий ты уже не пожелает себе иной Судьбы, акромя этой, ведь всё, что происходило с тобой когда-то, стало необходимыми ступенями к этому животворящему созидающему моменту откровения. Твоя будущая неизбежная Радость намного сильнее всего: сильнее боли, сильнее скорби, сильнее апатии и уныния, – поэтому она не боится всего этого, она желает всего того, что привело тебя к ней, желает себе именно такого Пути. И никогда ничего не бойся, ни Счастья своего, ни Радости, ведь если они с тобой, значит ты их заслужил, ни даже Страха своего не бойся, ведь, преодолев его, ты станешь ещё сильнее. Испытывать Страх – это нормально…, не знают его только слепые, идиоты, пьяные или безумцы, ну, или всё вместе. А чтобы преодолеть Страх, у тебя есть Мужество твоё, верный спутник Воли твоей. Мужество – это способность с достоинством смотреть в глаза своему Страху, способность гордо смотреть в бездну, даже дрожа при этом как осиновый лист, и, несмотря на всё это, не отводить взгляд, не убегать, а делать то, что должно, что велит непреклонная и непоколебимая Воля твоя. И поверь, это Мужество у тебя никто и никогда отнять не сможет, оно внутри тебя, оно неразрывно вплетено в тебя, оно и есть ты, и даже, когда тебе кажется, что потерял ты его, это всё неправда, я смеюсь тебе в лицо от таких мыслей, его невозможно потерять, оно в Крови твоей, в Сущности твоей, растекается стойкой решимостью по венам твоим, это Сила всех поколений твоих Великих Предков, черпай её, Силу эту, как и Волю к Победе, внутри себя, из неистощимого источника своего, из Духа Крови своей, из могучего Духа Рода своего, … и страх уйдёт, сбежит, поджав хвост, как побитая дворняга, ты сильнее его, нет у него власти над тобой и над такими, как мы.