Мертвый и Похороненный

Царь умер не от ледяной чумы, у него был свой сценарий – он должен был умереть от третьего удара, но умер от второго. Впрочем, моих нанимателей это тоже устраивало. Это были мятежники, задумавшие и осуществившие переворот. Ценою многих тысяч жизней. Седой – Лассо, девушка – Аста-Куриная слепота, а мужчина, изображавший ее мужа – Кронт-Обманщик. Они явились как спасители, и город сам пал к их ногам.

***

Письмо Гимира

Из тайника

в лагере разбойников.

Я, кажется, нашел того, кто нам поможет. Его зовут Кронт Айро, он живет напротив. Да, вот так просто, и не смей смеяться. Теперь по порядку. Он совершенно неуправляем, он вспыльчив и он не женат. К нему ходит какая-то женщина, но жены под покровом ночи не пробираются в квартиры к мужьям. И еще одно – он колдун! Это же немыслимая удача! Я как наяву вижу твое скептическое лицо. Ты спрашиваешь, а чем мы сможем его прельстить? А я тебе отвечу – пока не знаю. Он не прост, но он то, что нам нужно. Он даже внешне похож на Риофана – у него длинные черные волосы, узкое лицо и крючковатый нос. В сущности, нам не нужно ничего особенного, просто нужно сделать так, чтобы он добровольно пришел к нашему алтарю, а дальше дело за малым. Зато когда мы прольем его кровь, можно будет… Очень много всего будет можно, ты и сам это прекрасно знаешь.

***

Архив Улла-Кутта

Стенд кси

Короб 12

Мемуары и личные записи

Я его ненавидел и боялся. А еще больше я боялся, что он меня прогонит. Одно дело, когда твой статус – ученик колдуна, а совсем другое – беспризорник. Он позволял мне носить за ним полотняную сумку, кожаную не доверял. И еще он кормил меня объедками, заставляя прыгать за каждым кусочком. Это все он делал, когда вокруг был кто-то, кроме него. Когда мы были вдвоем, он просто меня не замечал. Его слуга меня жалел, подкармливал безо всяких условий и учил грамоте. Это ему хозяин приказал, сам бы он не решился. Все правильно, не хозяин же сам будет мне буквы растолковывать…

У хозяина был друг или слуга, не знаю, как сказать. Человек, который вроде бы на равных, но на самом деле подчиняется и выполняет приказы. Но со стороны выглядит, будто все не так, и они просто приятели. Я слышал, как его несколько раз назвали Обманщиком. Он высокий и у него длинное лицо. Он носит веер, как женщина. И еще он злой. Хотя и не выглядит таким.

Однажды хозяин приказал мне сопровождать Обманщика. Мы пришли в дом на окраине и устроились по соседству – ждать. Мне нужно было держать в руках тряпичный мешок и не подавать виду, что я здесь, до тех пор, пока не услышу женские крики. После этого я должен открыть мешок, а дальше действовать как хочу, но лучше уходить или убегать. Обманщик сидел рядом со мной, я видел его и даже однажды украдкой коснулся. Все равно у меня оставалось впечатление, что он… ненастоящий. Не знаю, как лучше сказать.

А потом он вскочил и побежал сквозь кусты. Сначала были обычные звуки боя, а потом раздались женские крики. Я понял, что надо открыть мешок. И открыл. Оттуда вырвалось облачко серой пыли и тут же осело на землю. Я так ничего и не понял, но на всякий случай просто ушел.

Я потом еще два раза ходил вместе с Обманщиком по приказу хозяина. Один раз я просто изображал его секретаря и должен был записать разговор, который у него проходил в Городском Саду, а второй – он убил человека и унес труп, а я должен был вымыть пол и сделать все в комнате так, будто никакой крови тут и не было. А крови было много… У Обманщика очень странное оружие, оно какое-то полувидимое, будто диски или веера. Он распластал того человека на мелкие кусочки просто. Отмывать пришлось много всего, кое-что я даже выбросил, потому что никак не мог извести следы крови.

Обманщика убили, когда он шел мимо храма. Откуда-то перед ним возник человек в черном и вонзил в него нож. И потом еще раз, только в шею. Было очень много крови, он умер. Хозяин не успел его спасти.

С этих пор главным помощником хозяина стал я.

***

Дневник Руша,

Офицера кавалерии

Из тайника в лагере разбойников

Торжественные церемонии – это не для меня. Бездумная роскошь, пафосные речи, лицемерие, ложь… Я преданный слуга своих владык, но когда от меня требуется роль болванчика на пирах и приемах, я готов их убить собственными руками. Ша и Шуа, Священные Близнецы. Они завоевали полмира. И я имею к этому отношение. Шуа вручал мне ордена трижды. Невесомую Свирель, Паутину Отречения и Хранителя. Ша не снисходит до подданных. Ша величественный и отрешенный.

В этот раз Шуа должен был вручить мне орден четвертый раз. В урочище Горного Ворона мой отряд одержал победу над превосходящими силами мятежников-с-синим-клеймом. За это полагалась Цветущая Акация. До меня этот орден получал только Каринзер, отбивший у мятежников Город Огня. Но Город Огня с тех пор превратился в воспоминания, его разрушили Храмовники, а Близнецы почему-то до сих пор им благоволят.

Шуа не сошел с трона. Вместо него вручать орден вышел Кронт, новый слуга владык. Он похож на хищную птицу. Он колдун, разумеется, как и сами близнецы, а мне не даровали боги этого дара.

Вместо Цветущей Акации Кронт вручил мне Змеиное Колесо. Я не знаю, как я дотерпел до конца церемонии.

Я готов убить этого человека.

***

Я отложил пожелтевший лист. Интересная штука – наше прошлое. Вот и думай теперь, что из всего написанного, правда. Такое впечатление, что этот Обманщик прожил лет триста, не меньше. И к Ледяному Мору руку приложил, а он был… эээ… в правление Гойты. И еще, кажется, в те же годы была разрушена Башня Договора, но на этот счет я не уверен. В общем, лет четыреста назад это было. Культ Риофана просуществовал около 20 лет, потом был полностью уничтожен. Очень шумное и кровавое дело. И было это где-то как раз лет триста назад. А Кровавые Близнецы правили сто пятьдесят лет назад… И везде Обманщик. Может это разные люди? Колдуны, даже самые могущественные, живут не намного дольше обычных людей. Ну может, лет до ста доживают при удаче… А тут просто бессмертный Кронт, надо же, казус какой.

Я встал, потер глаза и подошел к окну. Рыже-белая собака тащила в зубах крысу. Седая старуха волокла за собой упирающуюся девчушку. Парочка самозабвенно целовалась в подворотне, думая, что их никто не видит. Хотя, скорее всего, им просто все равно. Жизнь шла. Неспешная и бурная, всякая разная. И никто из этих прохожих не подозревал, что в любой момент к ним в голову может проникнуть…

Зашелестели бумаги. Сегия стоял над моим столом, перекладывая ветхие листы. Потом он поднял на меня глаза.

– Ты все знаешь.

Я промолчал.

– Ты не был в отключке в том кабаке, да?

Я пожал плечами и отвернулся. В конце концов, что это меняет?

– Что ж, тем лучше, пожалуй… – северянин опустился в мое кресло. – Где я прокололся?

– Я не колдун, но и не идиот, – сказал я.

А ведь это он. Он – Обманщик, вдруг совершенно отчетливо понял я. Не хватало самой малости – однозначной уверенности.

– Как тебе это удается? – спросил я. – Люди не живут так подолгу…

– А… – северянин махнул рукой. – Так люди и не живут. А насчет себя я уже не уверен. Я только начинал человеком. Впрочем, тебя это не касается. Просто считай, что Сегия вдруг стал колдуном.

– Скажи… – странно себя чувствовал. Как будто со стороны смотрел на этот разговор. – А что случилось с Сегией?

– Ничего, он сидит перед тобой, видишь?

– Не понимаю.

– А тебе и не надо, – северянин хмыкнул. Понятно. Значит, не скажет. Ну что ж…

– Послушай… Не знаю, как теперь к тебе обращаться даже…

– Зови Сегией, как и раньше, ничего не изменилось.

– Хорошо, – я медленно кивнул. – Ничего не изменилось, договорились.

Я подловил тебя один раз, Обманщик, подловлю и во второй. Из-за этого колдуны и проигрывают. Гаро Проклятого так по-глупому убили, в конце концов, из-за самоуверенности его. Смешно, но веровать в свое всемогущество, нынешнее или грядущее, любой колдун начинает с того самого момента, как в первый раз поджег свечку.

***

Пришло письмо от царя. Он приказывал немедленно явиться в Тарму. Я прочитал текст, протянул бумаги Сегии. Он пожал плечами.

– У нас тут остались еще дела?

– Совсем по мелочи, – я начал вспоминать. – Нужно встретиться с ублюдком, торгующим дурью, еще разок, уже скорее так, для острастки. Нужно выдать инструкции обозу с вяленой козлятиной. Да и все, собственно.

– Значит, завтра тронемся, – северянин поднялся. – Заканчивай свои дела, а я закончу свои.

– Значит, ты отпускаешь меня одного? – я ухмыльнулся.

– Идиота не отпустил бы, а ты справишься сам. Возьми кого-нибудь из солдат.

И он ушел. В общем-то, все мои встречи были надуманными. Про настоящую я не сказал. Я поднялся с кресла, мимоходом посетовав на ноющие суставы. Все-таки сырость осени в Улла-Кутта меня достала-таки.

В этой части старого города я раньше не был. Хоть она и мало чем отличалась от остальных районов – те же неширокие улицы, двухэтажные каменные дома. «Кривая яблоня» была стандартным местным питейным заведением, потихоньку перебиравшимся с улицы под крышу. Но столы с навесом пока еще не убрали. Лока сидела в одиночестве, а кружка перед ней была больше ее головы.

– И к чему эти игры с тайными записками и прочим? – спросил я.

– Садись, – Лока подняла на меня глаза от своего пойла. – Здесь подают отличный компот из вина. Сладкий, как варенье, тебе понравится.

Я сел. Она так и не удосужилась сменить одежду или стереть с лица раскраску. Обрезанные как попало волосы торчали в разные стороны.

– Это свидание, что непонятного, ннда? Ты уезжаешь, я буду скучать. Что там еще в таких случаях говорят?

– Не знаю, разное наверное…

– Да ладно, не делай столь страдальческий вид, – Лока отхлебнула из своей кружки. – Я хотела тебе рассказать про то, что мы вчера делали. Пока ты не уехал.

Я не стал спрашивать, откуда она знает, что я уезжаю.

– Этот твой северянин – он кто вообще? – Лока скривилась, как от уксуса. – Он пришел позавчера в форт, и у нас была операция… Ты ведь про него спрашивал насчет кружки, да?

Я вздохнул. Кивнул.

– Мы ходили брать мятежников, как обычно, – тут она задрала подол и продемонстрировала уродливый свежий ожог на бедре. – Это я попала под огненное заклинание одного из бандитов. Только у него не было никаких татуировок, я специально его догола раздела, не слушая смешки наших. Не было татуировок. Он не должен был колдовать. Что происходит?

– А можешь рассказать, почему вас сюда отправили? – спросил я.

– А ты мне все объяснишь, ннда? – я кивнул. Она заговорила.

***

Лидо-Лисус был давним сподвижником царя. Не с самого начала, конечно, но еще с тех времен, когда царь был таном. Они повздорили после битвы при Багарде. В чем именно они не сошлись – никто не знает, ссора произошла без свидетелей. После этого былой сподвижник скрылся, не дожидаясь приказа о казни. Приказ, кстати, был, я его отлично помню.

Лидо-Лисус сначала попытался стать правителем одной из провинций, захватив там власть – выбор его пал на Отмели. Но ему это не удалось – то ли он оказался дрянным владыкой, то ли просто не повезло. Он снова сбежал, но с тех пор сесть на какой-нибудь трон больше не пытался. Зато он стал настоящим шилом в известном месте, злым гением царя. Он мутил воду, подстрекал к бунтам и мятежам, придумывал всякие бесчеловечные культы… И вот в этом деле талант у него был несомненный. Просто ночной кошмар любого правителя.

И на сей раз он избрал своей целью Улла-Кутта, благостную и спокойную северную столицу. Самое смешное, что пока царь вместе с войском ходил в свой поход-экспедицию, Лидо-Лисус никак себя не проявлял. Залег где-то на дно и жил спокойно. Но стоило царю вернуться, как он тут же оживился. Известие об этом привело царя в неистовство и бешенство. Сначала он хотел ехать в Улла-Кутта сам, но потом успокоился, внял увещеваниям друзей, советников и прочих умных людей, и отправил сюда Рваных Ласточек, которые на этом поприще собаку съели. Не люблю этих наемников, но надо признать, всяких бунтовщиков они выискивали технично. Одна история про Союз весла и кружева чего стоит! А ведь вроде бы могучая подпольная организация была, жрецы от нее рыдали в голос, но поделать ничего не могли. Но речь сейчас не об этом.

Итак, Лидо-Лисус объявился в северной столице и принялся за свою всегдашнюю деятельность. В спокойном как горное озеро городе появились компашки недовольных, жрецы неведомых культов принялись нашептывать в уши новые истины, некоторые кабаки и богатые дома стали медленно, но верно превращаться в штаб-квартиры и притоны. Местный тан пытался справиться с этим как мог, но он плохо знал Лидо-Лисуса. За лето северная столица, открытый и светлый город, обзавелась вторым и третьим дном, десятком тайных обществ и несколькими проповедниками околовсяческих доктрин. Если бы тан не всполошился вовремя, то к весне имелось бы полноценное сепаратистское восстание. Восставшая северная столица – это та еще плюха, царю пришлось бы долго и мучительно призывать Улла-Кутта к порядку.

***

Рваные Ласточки прибыли и сразу взялись за дело. Первое, с чем они столкнулись, были непонятные колдуны, которых быть вообще не должно.

– Четыре! – Лока возмущенно сжала кулаки. – Четыре колдуна! А убить мы смогли одного. И на нем не было татуировок, он не должен быть колдуном!

Для самой Локи эта миссия оказалась настоящим кошмаром. Она всегда была исключительной, особенной и ее ценили. А тут она терпела поражение за поражением. Но главное – этих новых колдунов она не могла вычислить. А у нее было заклинание, позволяющее это.

– И потом явился этот твой телохранитель и принялся раздавать указания, – закончила она. – С таким видом, будто он личный друг царя. Самое интересное, что Лопата его слушается, будто так и надо.

– Лопата – ваш главарь? – уточнил я.

– Да.

– Расскажи про последний бой? – мне наконец-то принесли глинтвейн. – Где тебя ранили.

– Ранили меня не только в последнем, – хмыкнула Лока. – Явился северянин, размахивая брюликом, и заявил, что у него есть для нас задание. Что нужно пойти в один богатый особняк и устроить там зачистку с допросами. Что у него даже есть с собой карманный дознаватель, так что все будет чисто и по закону. Мне казалось, что подстава все это, ннда. Вот мы врываемся в дом, крошим там особо приближенных тана и прочую белую кость с голубой кровью, а потом начинается зима, и весь наш отряд благополучно к весне из-под снега откопают. Вместе с Лопатой, Локой, офицерами и прочими… Мы же наемники. Нас не жалко. Причем, приказ вполне может исходить и от царя. Просто я вполне допускала, что нами могут пожертвовать. Мы убьем нужного человека, а нас положит разъяренный город. Мы крутые, конечно, можем и звезду с неба арбалетным болтом сбить, и дракона в собачью будку засунуть… Но кто мы такие против Улла-Кутта?

Я кивнул. Она говорила с горечью и злостью. Помолчала. Достала откуда-то из складок одежды самокрутку, закурила. Смахнула слезы с глаз.

– Мы пошли. Убили всех, кого надо, пленили оставшихся. Одного там отдали дознавателю. Останки допрошенного потом в мусорном мешке выкинули на помойку, даже похоронить никто не удосужился. Распоряжался там твой телохранитель. У него тут оказалось довольно много людей, и дознаватель настоящий. Не местный, у местного номер семь, а северянин привел номер четырнадцать.

Она замолчала, снова отхлебнула из своей кружки, а потом грустно усмехнулась.

– Все было и правда по закону, ннда. Печати, приказы, распоряжения, знаки. Только я все равно до сих пор почти уверена, что это подстава. Мы остаемся здесь до весны. И может случиться, что зиму мы не переживем. Ты с северянином уезжаешь, а вот его многочисленные люди остаются…

Она сглотнула, упрямо сжала губы и долго смотрела на людей, проходящих мимо. Завыла собака. Старьевщик прокатил мимо свою тачку, старательно не глядя в нашу сторону. Почтальон, молочник, уличные девки, старательно маскирующие род своих занятий… Хороший город Улла-Кутта, жаль, что я этим летом тут не жил. А может мне больше и не удастся провести здесь безмятежное лето.

Лока выжидательно уставилась на меня. Я молча смотрел в стол. Да ну их всех к драным гиенам помойным! И я рассказал ей. Про мертвого советника царя, про Кронта-Обманщика, про саботаж на Хромой собаке, про удивленного дознавателя, про наездников, вселяющихся в тела людей. А заодно и про Гаро Проклятого, Кровавых Близнецов, Асту-Куриную Слепоту, Криссту-Облако. Наша история богата на личности, овеянные недоброй славой. Я бы может и рассказал про кого-нибудь хорошего… Про подвижников, про врачей, самозабвенно помогающих страждущим, про добродетели и доброделателей. Но имен их я не знал. И не знал, есть ли они вообще. Наверное, есть, не может же мир состоять из одних мерзавцев и негодяев. Себя так я считал вполне хорошим парнем. Внутренний голос подсказывал, что именно поэтому история меня и позабудет. А может не поэтому. Может я просто слишком мелкая песчинка для истории. Куда мне до того же Гаро…

Начался дождь. Редкие прохожие рассосались по домам и под крыши. А мы продолжали сидеть под навесом и смотреть на опустевшую улицу. Я держал ее за руку, у нас ведь свидание, ннда? Кто знает, может, мы видимся в последний раз?

Остров всех богов

Остров ничуть не изменился с тех пор, как я был здесь последний раз. Те же живописные развалины, те же блаженные жители, улыбающиеся каждому встречному. Вообще-то они всерьез считают, что на их острове родились боги. Просто все боги вообще. И тармские, и белафортские, и те, что правят Страной Монументов. И все эти развалины – это их бывшие дома. Руины и вправду странные – никто не знает, кто и когда здесь жил. Фрески написаны в манере, больше нигде не встречавшейся. А сами дома и храмы, если, конечно, они когда-то были домами или храмами, друг на друга походили, как муравей на муравьеда. У меня был один знакомый историк, который как-то после третьей бутылки розового книддского пытался втолковать мне, что один народ с одними традициями, живущий в одном месте строит примерно в похожей манере. Что если повелось когда-то вход в дом оформлять двумя колоннами и украшать изображением птицы, то так будет и у всех остальных. Правда, у кого-то зяблик, у кого-то орел, да и колонны могут быть как резного розового мрамора, так и из кое-как поставленных трухлявых бревен. Я с ним даже не спорил. Просто радовался, что я не историк, ибо здесь, на Книдде, сей ученый муж и спился до полного непотребства. Потому что на одной постройке были колонны, вторая была похожа на ящик или короб с круглыми дырками вместо окон, у третьей имелись островерхие башенки, а дверей вроде как вовсе предусмотрено не было. В общем, села в лужу уважаемая наука история, и мой приятель вместе с ней. Хорошо, что на Книдде к гостям и убогим особое отношение, может он до сих пор где-то тут обитает…

Собственно, это не к тому, что я верю, что боги родились на Книдде. Но если бы я был богом, то точно выбрал бы именно это место в качестве дома. Не остров, а сказка про изобильную страну с манной небесной вместо тяжелого труда, как основы благополучия и процветания. Ну… Так казалось, во всяком случае. А уж какое тут вино…

– Слушай, Жаба… – Каца внимательно огляделся и цокнул языком. – А почему меня в прошлый раз с вами не было?

– Ты сказал, что море не любишь, – я пожал плечами. – И Книддские послы тебе не понравились. А еще у тебя тогда в Тарме была эта… Как ее? Рыженькая такая…

– Айвис, точно! – Каца хлопнул себя по лбу. – Я женился тогда еще. В третий раз…

– Господин каптер? – невысокий книддец поклонился, улыбаясь. – Я хотел бы вас проводить в ваш дом, чтобы вы могли отдохнуть с дороги.

– Нет, – покачал головой я, хоть мне и хотелось нестись со всех ног в приготовленные для меня покои и наслаждаться там плодами книддского гостеприимства. – Сначала на верфь.

Книддец снова улыбнулся, поклонился и сделал знак следовать за ним. Каца насупился и прошипел:

– Подождали бы верфи, не рассыпались!

– Ты не понимаешь, Каца, – как можно более деловым тоном заявил я. – Если мы сейчас пойдем в этот дом, то сможем высунуть оттуда нос через неделю, не раньше. А у нас нет лишней недели. Так что сначала дела, а потом пойдем пить их вино, есть фрукты и… пользоваться прочими благами острова богов.

– О, кстати, – Каца наклонился к моему уху и зашептал. – Эти сумасшедшие и правда верят, что у них родились боги?

– Они считают безумными всех, кто в этом сомневается, – ухмыльнулся я.

* * *

Каца скучающе смотрел то на небо, то на море. Но больше всего его взглядов досталось юной красотке, неспешно накрывавшей стол под тростниковым навесом. Мне тоже хотелось смотреть на гологрудую книддку, а не на унылого инженера, вводившего меня в курс дела. А уж когда Раний повел нас от благоухающего яствами стола в сторону скелетов строящихся кораблей, Каца, похоже, готов был превратить его в какое-нибудь тихое насекомое вроде мокрицы. Вообще-то, инженер был толковый. Да и успехи у книддских верфей были ничего так себе. Только все равно медленно, медленно строился флот! В планы царя вовсе не входило ждать несколько лет…

– Таким образом, господин каптер, – продолжал вещать своим скучным голосом Раний. – Даже если предположить, что у нас не будет недостатка в рабочих руках…

– Что там такое? – встрепенулся Каца, показывая своим длинным тонким пальцем назад, туда, откуда мы пришли. Там и впрямь имелась небольшая заварушка – охранники не пускали к нам кого-то. Но человек был настойчив и гнул свою линию высоким, даже скорее визгливым женским голосом. Раний поморщился, будто лимон сожрал одним махом. Я вопросительно приподнял бровь.

– Это Малайна, – нехотя произнес инженер. – Она выжила из ума и возомнила себя кораблестроительницей. Пыталась к царю пробиться, а теперь вот… к вам…

Мне стало интересно. Женщина-инженер? Впрочем, мне уже изрядно поднадоел важный разговор, и хотелось отвлечься.

– Эй, там, – окликнул я охранников. – Пропустите ее!

Женщина оказалась маленькой, с капризным детским лицом и растрепанными рыжими волосами, скрученными кое-как в принятый на Книдде узел. Грудь она прикрывала, что означало, что она замужем. Но глаза безумными не выглядели.

– Добрый день, господин каптер! – она слегка задыхалась, все еще не остыв от скандальчика с охраной.

– Малайна, ты выжила из ума, – простонал Раний. И я вдруг понял, чья она жена.

– Господин каптер, они все делают неправильно! – громко и без перехода заявила супруга инженера. – Давайте я вам расскажу…

Маленькая женщина ловко устроилась на земле, подоткнув подол, и принялась рисовать палочкой.

– Вот смотрите, что они делают, – в желтой пыли несколькими взмахами она изобразила нечто похожее на рыбий скелет. – Они ставят ребра, киль, пиллерсы, стингеры… – продольные полосы перечеркнули рыбий скелет. – И потом обшивают все это досками…

– Смотрите, какая умная! – язвительно заметил Раний. – Просто гениальный инженер, а?

Но рыжая дамочка не слушала своего мужа. Она стерла скелет и принялась за другой рисунок – контур корабля.

– А если сначала взять доски, сшить из них внешний корпус, а потом постепенно натягивать ее на рамы шпангоутов, по мере необходимости…

– Не позорься! – Раний дернул ее за плечо. – Твои корабли развалятся, ты их даже на воду спустить не успеешь!

– А твои тяжелее в полтора раза! – парировала Малайна. – Откуда вы взяли, что кораблям нужен такой тяжеленный скелет? И мои корабли получится строить быстрее!

– Ерунда все, – махнул рукой Раний. – Не слушайте ее, господин каптер, она не понимает, что говорит. И традиций кораблестроения не знает…

– Твои традиции устарели уже во времена моего прадеда! – взвизгнула Малайна и вскочила. – Если этим традициям следовать, то мы Белафорту можем сразу сдаваться! Потому что не успеем ничего!

– Зачем я ей все рассказал?! – простонал Раний. А я тем временем вгляделся в рисунок на земле, и до меня помаленьку стало доходить. Благо лекций по кораблестроению я наслушался за последнее время огромное множество. Да, придется сначала вложить чуть больше труда, чем при традиционном методе, зато потом корабли можно будет штамповать как…

– Ты сам осел упрямый! – Малайна уперла руки в боки и попыталась посмотреть на мужа сверху вниз.

– Молчала бы, инженерка, детей уже двое, а у тебя все море в голове играет!

– Да я с рождения с отцом на лодке… Да ты…

– Малайна, у тебя с собой расчеты и чертежи? – спросил я.

– Что? – хором опешили супруги.

– Да! – опомнившись, взвизгнула Малайна и принялась рыться в своей сумке. Но я ее остановил и повернулся к Ранию:

– Веди нас за стол, к еде и вину, – приказал я. Каца просиял. – Не годится такие дела решать вот так, на улице.