Семья Хомячковых

В автобусе Хомячков с грустью вспоминал, незаметно выжимая на пол мокрый от пота носовой платой, как хорошо в его родном городе, где потеешь только при быстрой еде горячего супа. Но вот, проезжая мимо какой–то деревни, он увидел старика, одетого в теплую папаху и овечий полушубок. Хомячков толкнул жену и показал на окно.

– Ты чего лягаешься? – обернулась к нему жена, но, поглядев куда он показывал, смягчилась. – Ну, и чего здесь удивительного, холодно человек.

– Наверное, у них тоже на лето отопление отключают, – решил Хомячков. – А посмотри, какие у них чудные яблоки растут и яблоки на них необычные.

– Это апельсины.

– Не может быть! А я думал, что они растут в ящиках.

Фаня махнула рукой и отвернулась. Первое впечатление от рынка было такое, словно люди со всего света решили встретиться в одном месте, а некоторые еще и свой товар привезли. Здесь было много всего: людей, собак, продуктов и т.д., и Хома, чтобы не потеряться, незаметно взял жену косу. Вдруг, проезжавшая мимо тележка так толкнула Хомячкова, что он отлетел от супруги метра на три, но свой спасительный поводок их рук не выпустил. Фанин крик был слышен даже в Турции, а Хомячкова от неминуемой гибели спасла толпа, в которую он поспешил скрыться. Но еще долго до него доносились ласковые слова жены. Поток людей подхватил заблудившуюся овечку и понес между гор из арбузов и дынь, холмов апельсин, помидор, мандарин. От изобилия фруктов и овощей у Хомячкова зарябило в глазах. Названия многих он даже не знал, а спросить стеснялся, а когда течение его вынесло к рыбным рядам, то глаза от изумления полезли на лоб, и через секунду он стал похож на того самого рака, который уставился на него с прилавка.

«А я думал, что в море водится только селедка и килька» – удивился Хомячков.

– Дорогой, купи рыбу, – обратился к нему один из продавцов.

– А она свежая? – вспомнив, как торгуется жена, спросил Хома.

– Свежая, живая!

– А как ее зовут?

– Стерлядь.

– Гражданин продавец, Вы поаккуратнее в выражениях, – упрекнул его Хомячков. – Здесь же все–таки женщины кругом, дети.

– А что эти дети стерлядь никогда не видели? – удивился продавец.

Хома молча отошел от хама. За рыбными рядами начались мясные. От обилия и разнообразия мяса у Хомячкова началось обильное слюновыделение, как у аборигена Новой Зеландии при виде Кука. Он полез в карман, но вспомнил, что со дня свадьбы у него даже рубль не оставался на ночь в кошельке.

Выйдя к рядам с напитками, Хомячков вдруг остро ощутил, что если не выпьет, завянет, как тот фикус дома, который забыли поливать.

– Эй, дорогой, иди сюда, попробуй молодого, виноградного, – позвал его продавец.

– Сока что ли?

– Пусть будет сок, если тебе так нравится, – согласился он, наливая Хоме небольшой стаканчик.

Хоть Фаня всегда говорила ему у незнакомых людей ничего не брать, но это было уже выше его сил. Хомячков залпом выпил напиток и мир в его глазах перевернулся.

– Что это? – прошептал он, выпучив глаза.

– Как что? Молодое вино, – удивился продавец.

– Но я же не пью спиртного! – заявил Хома, отдышавшись.

– Это потому, что тебе его никто не предлагал, – ответил продавец и налил еще один.

– Может быть, – пробормотал Хомячков, с сомнением глядя на стакан. Немного поколебавшись, он выпил и второй. На этот раз сок был как сок.

Отходя от прилавка, Хома чувствовал, что он сейчас может все. К примеру, запинать слона или завязать на бантик гадюку, и даже страх перед встречей с женой немного улетучился. «Фаня! Ау!» – мысленно позвал он супругу. В эту секунду ожила радиоточка и женский голос сказал:

– Гражданин Хомячков подойдите к зданию администрации рынка, Вас ожидают.

– Куда–куда? – не понял Хома.

– Повторяю! Гражданин Хомячков подойдите к желтому зданию, Вас ожидают.

– Чего к желтому?

– Повторяю! Хомячков, видишь желтый домик? Иди туда, там ты найдешь того, по кому так соскучился.

– Братуха! – воскликнул Хома и побежал, приговаривая, – Коля, Коля, Коля.

Он практически достиг уже цели, когда со всего размаха врезался всем Хомячковым в хрупкое тело жены.

– Вот уж никогда не думала, что ты так умеешь бегать, – сказала Фаня, поднимая с земли мужа. – Видно и впрямь соскучился. Это хорошо. На вот, держи сумки, я тут кое–чего купила перекусить и пошли к автобусу.

Хома взял баулы и сразу почувствовал себя осликом, а по мере продвижения к остановке, сходство все увеличивалось.

После утомительного путешествия обратно, Хомячков, войдя в комнату, рухнул мимо кровати на пол и отбыл в блаженное царство сна.

Утро Хома ощущал себя так, будто он всю ночь заводил с толкача бульдозер, но когда Фаня прополоскала его в ванной и протолкнула между зубов бутерброд, бульдозер уменьшился до размера Жигулей.

– Сегодня мы с тобой совершим прогулку на теплоходе, – объявила супруга, вертя у него перед носом двумя бумажками.

– Лучше бы на прохладоходе, – проговорил Хомячков, когда бутерброд провалился в желудок.

– Не бурчи, на что посажу, на том и поедешь, – отрезала жена и пошла выбирать одежду, а Хома снова принял позу покойника.

– Дорогой! – всплеснула супруга руками. – Ну, что ты лежишь, как позабытое бревно, начинай движения в стороне двери. Когда я допью чай, думаю, ты успеешь доползти и одеть сандалии!

Через два часа Фаня поднималась на борт теплохода, толкая впереди себя тело супруга. На нижней палубе было прохладно и Хомячков почувствовал, что снова возвращается к жизни. Он даже проявил интерес к чучелу крокодила, пощекотав его шваброй по животу, но увидев, что тот не реагирует, осмелился подойти поближе. Ткнув чучело пальцем, Хома почувствовал, что он холодный и твердый. Тогда Хомячков обнял рептилию и попытался засунуть голову ей в пасть, надеясь, что там еще прохладнее.

– Милый, оставь лягушку в покое! – воскликнула Фаня, оттаскивая его от чучела. – Не изображай из себя укротителя земноводных. Пошли в каюту, сейчас отплываем.

– Куда? – спросил раздосадованный Хомячков.

– В Африку! – ответила жена, но увидев, как закатываются глаз у супруга, добавила, – Шучу, вдоль побережья прогуляемся.

Хома уселся у иллюминатора и стал лениво наблюдать, как чайки выдергивают из воды рыбку. Вот взревели моторы и телоход медленно пошел вдоль берега.

– Дорогой, не хочешь со мной подняться наверх. Там морской воздух, бриз, прекрасные пейзажи.

Хомячков понял, что отказы не принимаются и поплелся за женой на верх. На палубе действительно было не очень жарко и Хома, усевшись на скамейку, стал созерцать песчаный берег, с одной стороны и водную гладь с другой. Чайки в начале изредка, а потом все чаще и чаще стали проноситься у него над головой, и каждая норовила оставить свой след, если не на макушке, то хотя бы где–нибудь на теле.

– Они что, тренируются в бомбометании, – подумал Хомячков, вытирая очередной привет. – Не хочу больше быть мишенью.

И он встал, чтобы спуститься вниз, как что–то привлекло его внимание. Это были два существа, которые следовали за теплоходом, изредка выпрыгивая из воды.

– Смотри, какие большие рыбки! – воскликнул Хома.

– Это дельфины, – ответила супруга.

– Я и говорю, рыбки.

– А чего они за нами плывут? – спросил он.

– Ты им понравился, – ответила Фаня.

– Не может быть! – пожал плечами Хомячков, но на всякий случай перешел на другую сторону.

– Ой! Смотри, русалка за катером по воде бежит! – воскликнул Хома.

– Это девушка катается на водных лыжах, – не оборачиваясь, сказала супруга.

«А где же тогда палки?» – подумал он, но спросить постеснялся.

К Хомячкову подошел солидный мужчина в белом кителе и стал рядом.

– Впервые на море? – немного помолчав, спросил он.

– На ком, извините? – не расслышал Хома.

– На отдыхе.

– Ну, почему же? Каждый год в отпуске отдыхаю, да по выходным иногда тоже бывает.

– О! Да Вы настоящий морской волк! – воскликнул кителеносец и хлопнул Хомячкова по спине.

– Меня жена как–то по–другому называет, – ответил Хома, чуть не свалившись за борт. – Смотрите, а вон моль летит!

– Чем хороша эта моль, тем, что она шубы не есть, – улыбаясь, сказал собеседник.

– Это потому, что здесь всегда тепло и нет шуб?

– Нет, потому что это дельтоплан, – ответил мужчина.

– А Вы кто? – решился все–таки спросить Хомячков, когда моль–дельтоплан полетела есть купальники.

– Я – капитан этого судна! – гордо заявил мужчина.

– А я знаю! – радостно воскликнул Хома. – Я когда в больнице лежал, мне медсестра тоже судно приносила. А Вы их разносите или выдаете?

– Я на них плаваю, – ответил капитан и ушел вниз.

– Так ведь это же не удобно, – представил Хомячков этого мужчину сидящим на больничном судне в море.

Вскоре погода испортилась и они с женой спустились в каюту. Поднялся ветер и теплоход начало слегка раскачивать. Этого слегка вполне хватило, чтобы судовой унитаз стал шарахаться от Хомячкова по всему туалету, а сам Хома стал похоже на зеленого осьминога, издающего львиные рыки.

Остаток отпуска он провел на кровати в доме отдыха, питаясь исключительно минералкой и кефиром, пытаясь доказать мухам, что это просто легкое недомогание и он вполне способен совершить кругосветное плавание.

Домой Хомячковым пришлось ехать на поезде, потому что даже прочитав надпись «Аэрофлот», у Хомы заурчало в животе, а на лице появился приятный зеленоватый оттенок. Хотя, какая связь между морем и воздухом, Фаня так и не поняла.