Дети Зари. Время доблестных

– Нечасто услышишь, чтобы мужчина оправдывал жену и упрекал себя, – заметила Аглая, пытаясь вывести собеседника на позитивную волну.

– Нам и это не помогло. Развелись три года назад.

– А дети?

– Оба, сын и дочь, учатся далеко от дома, а каникулы проводят по очереди то с мамой, то со мной… Можно мне еще воды? – попросил Рауль, облизывая пересохшие губы.

Аглая окликнула Клима, тот остановился и достал из рюкзака воду. Утолив жажду, Рауль вернул бутыль и тихо, вполголоса проговорил:

– Неделю назад мои дети пропали – и снова по моей вине!

Сказал и пошагал дальше, удрученно понурив голову. Аглая больше не приставала с расспросами. Так молча и шли за Климом. Оказавшись на незнакомом отрезке дороги, Бонифаций уже не забегал вперед и не шнырял в кустах у обочины – держался рядом с молодым хозяином.

В лесу было тихо – ни щебета птиц, ни шелеста ветра. Слышны были только шаги самих путников. От этой тягостной тишины Аглае вдруг сделалось неуютно, даже жутковато. Вспомнились местные байки о заколдованном лесе и гномах, которых тут называли «краснолюдками»: сначала они были вполне дружелюбным народцем, но позже обиделись на людей и стали им всячески вредить. В сказки Аглая, конечно, не верила, однако теперь вдруг задумалась: не бывает же дыма без огня… Так или иначе, одна, без мужчин, ни за что бы не пошла дальше.

А Клим и Рауль упорно продвигались вперед, пока лесной шлях внезапно не уперся в сплошную зеленую стену высотой метров в пять.

Лишь приглядевшись, стало понятно, что стена состоит из непомерно разросшейся туи. Аглая оторопела: разве обычная туя может вырасти до таких размеров? Ей еще больше захотелось сбежать. Но мужчины коротко посовещались, и маленький отряд двинулся дальше вдоль живого забора, пока не наткнулся на массивные деревянные ворота. Рядом висел бронзовый, начищенный до блеска дверной молоток. Галицкие, не ожидавшие ничего подобного, застыли как вкопанные. А Рауль подошел к воротам и уверенно, словно отродясь пользовался только такими средневековыми домофонами, трижды стукнул молотком о бронзовую пластину. Еще не затих гул последнего удара, как ворота стали медленно открываться.

Глава 5. Эрхарт-холл встречает гостей

Ева отщипнула несколько веточек петрушки и принялась за укроп, густо зеленевший рядышком. Нежные перья были сочными и душистыми. Пожалуй, горсти вполне достаточно. Она ещё раз оглядела грядку с пряными травами: разнообразие оттенков зелени радовало глаз, хотя лето еще только началось. Что еще подойдет к сегодняшнему обеду? Сельдерей? Вряд ли. Фенхель точно нет. Базилик еще только-только нарастает…

– Эль! – Ева окликнула сестру, которая промывала рукколу в кадке у теплицы. – Что еще нужно?

Эль молча кивнула в сторону настурции вдоль тропинки: мама выращивала ее рассадой с марта, и среди круглых листочков, таких нежных на вид, но острых на вкус, уже пестрели первые оранжевые, желтые и багровые цветы. Ева сорвала с десяток листьев и несколько разноцветных «воронок» для украшения салата. Ну вот, теперь вроде все.

– Тебе помочь? – спросила она сестру.

Но та уже закончила возиться с рукколой. Выплеснув воду под буйно цветущий махровый пион – овощи у них росли вперемежку с цветами, с первого взгляда и не поймёшь, то ли это цветник, то ли грядка – Эль взяла корзинку, но повернула не в сторону задней двери, ведущей прямо на кухню, а в глубь сада.

– Эй, ты куда?

Загадочно улыбнувшись, Эль поманила Еву за собой.

– Так ведь мама ждет! Пора на стол накрывать – папа с минуты на минуту вернется…

– Через двадцать минут, – тихо, почти шепотом бросила через плечо Эль и исчезла за кустами садовой жимолости, длинные фиолетовые ягоды которой уже наливались сладостью.

– Ну тогда ладно…

Ева поспешила за младшей сестрой и застала ее в двух шагах от задней калитки. Она сидела на корточках рядом с округлым кустиком, обильно усыпанным нежно-розовыми цветами.

– Понюхай, – сказала Эль. – Только осторожно – колючий!

Ева послушно склонила голову: розовые лепестки отчетливо пахли корицей!

– Что за растение? С виду похоже на шиповник…

– Роза мультифлора, многоцветковый шиповник, – подтвердила Эль. – К осени будет в ягодках. Этой весной посадила, а уже цветет!

– Это-то как раз неудивительно – было бы странно, если бы не зацвел, – заметила Ева, с наслаждением вдыхая необычный аромат. Даже старый пень давал ростки, стоило малышке Эль этого захотеть. Поэтому мама и доверила ей уход за наиболее ценными растениями в саду. – Ладно, пошли в дом, пока Надин нас не потеряла.

Однако Надин была так увлечена приготовлением салата, что долгого отсутствия кузин даже не заметила. Она успела настрогать миску огурцов, а теперь училась нарезать лук-перо – разумеется, под чутким руководством мамы. Точнее, тети Эмилии, маминой сестры – иногда они казались так похожи, что можно было и перепутать.

– Мама, рукколу в этот салат? – спросила Ева, кладя зелень на кухонный стол.

– Нет, к брынзе! – отозвалась мама из гостиной, где застилала стол нарядной белой скатертью. После приезда ребята подкрепились чаем с пирогом, торжественный обед в честь парижской гостьи отложили до возвращения хозяина. – Виктор должен был заехать за сырами на хутор. Не видела, куда он поставил сумку-холодильник?

– Вроде в кладовку.

– Отлично… Кто-нибудь скажите Вику, чтобы закруглялся, обед через десять минут! – мама, как и Эль, всегда чувствовала приближение отца.

– А где Вик?

– Подрезает розы, пока они снова весь фасад не затянули…

Мама исчезла в кладовке, а Ева пошла было во двор, однако Эль ее опередила. Ну понятно, соскучилась по брату. Всего-то за полдня. Страшно даже представить, как малышка тосковала по нему от каникул до каникул!

Наблюдая в окно, как Эль подлетела к стремянке, на верху которой балансировал Вик, Ева в очередной раз убедилась, что их мама обладает уникальным талантом привлекать помощников по хозяйству. Не успели они приехать, а уже все при деле! Даже Надин, которая у себя дома палец о палец не ударит, в Эрхарт-холле с удовольствием училась готовить. Да и школьные подруги Евы всеми силами увиливали от домашних обязанностей. А детям Эрхартов такие мысли и в голову не приходили. Очевидно, Эмилия Эрхарт знала парочку-другую особо действенных магических заклинаний…

Когда в столовой появились взъерошенный Виктор и сияющая Элинор, Ева отсчитывала приборы.

– Куда это? – Вик держал в руках охапку еще не распустившихся роз. – Жалко выбрасывать.

– Оставь на террасе, я засушу бутоны… – Ева глянула на брата и улыбнулась: – Ты себя в зеркале видел? Вылитый Дионис!

– У Диониса были не розы, а виноград…

Когда появилась Надин с большим блюдом, Элинор, встав на цыпочки, вытаскивала из волос брата запутавшиеся зеленые веточки. Для этого ей пришлось стянуть резинку и распустить довольно длинный хвост.

– О, наш красавчик прихорашивается к обеду! – не преминула съязвить Надин. – Косы-то какие отрастил!

– Завидуешь? – хмыкнул Вик. – Свои-то не растут!

      Кузина не соизволила ответить, поскольку водружала на стол собственноручно приготовленный салат.

– Оля-ля, у нас сегодня салат по-парижски? – не отставал Вик. – Надеюсь, улиток туда не добавила?

Надин резко повернулась к нему, собираясь дать отпор в своем стиле, но ее опередила малышка Эль. Она ничего не сказала, просто глянула на брата с легким недоумением. И этого оказалось достаточно.

– Пардон, сморозил глупость! – Вик виновато улыбнулся. – Салат выглядит очень вкусно, правда! – и поспешно удалился, вроде как мыть руки.

Элинор собрала забытые им побеги роз и тоже вышла.

– Пошли переодеваться, – Ева дернула за рукав двоюродную сестру.

Как она и ожидала, напоминание о смене туалетов охладило гнев гостьи. Эмилия всегда переодевалась к обеду и к ужину, а дочери с удовольствием ей подражали: какая девочка не согласится два-три раза в день менять наряды?

– Что это с Виктором? – шепотом спросила Надин, поднимаясь по лестнице на второй этаж, в комнату сестер. – Случаем, не заболел?

– С чего бы? – пожала плечами Ева. – Просто сказывается благотворное влияние малышки Эль. При ней даже Барбос мышку не тронет – постесняется…

Барбосом или просто Боссом звали большого рыжего кота, который наведывался в усадьбу в свободное от своих кошачьих дел время: летом два-три раза в неделю, зимой каждый день. В Эрхарт-холле его кормили, поили и всячески ублажали, однако не считали домашним питомцем. Барбос был полноправным членом семьи. Когда хозяин усадьбы уезжал по делам, кот не отходил от хозяйки ни на шаг и даже ночевал в ее спальне. «Мой страж» – говорила про него мама, а папа загадочно улыбался.

Ева отчетливо помнила, как Барбос появился в доме, хотя ей тогда еще и пяти не было. Крошечного котенка принес в зубах Барбаросса, огромный котяра, который поселился у Эрхартов более десяти лет назад, еще до рождения детей. Пушистый комочек был того же ярко-рыжего цвета, что и старый разбойник, и вывод напрашивался однозначный: это был его собственный отпрыск. Маленькая Ева и семилетний Вик тут же принялись хлопотать вокруг котенка: налили ему молока, потом сливок, потом сметаны, но глупыш только вертел мордочкой и все норовил улизнуть. Конфликт интересов разрешила Эль. Авторитетно заявив: «Он хочет спать!», двухлетняя малышка положила нового жильца себе в фартучек и уселась в плетеное кресло на кухне, где и просидела весь вечер, не позволяя брату и сестре даже дотронуться до зверька.

Ева тогда побежала жаловаться родителям и нечаянно увидела картину, которую ярко помнила до сих пор: мама сидела на полу террасы и нежно гладила старого Барбароссу, спящего у нее коленях, а у самой слезы ручьями текли по щекам, капая на рыжую косматую шерсть. Папа молча сидел рядом, обняв маму за плечи. Потом мама встала и ушла с котом на руках в гостиную, к камину, даже к детям не поднялась – в тот вечер их уложил отец. Это был последний раз, когда они видели старого кота. А Барбосом котенка назвала Эль: попросту не могла еще выговорить «Барбаросса»…

Когда хлопнула входная дверь, Ева и Надин уже спускались по лестнице, догоняя Эмилию: та успела не только переодеться в синее шелковое платье, но и красиво уложила свои гладкие, блестящие волосы. Ева тоже воспользовалась случаем продемонстрировать стильный наряд, который привезла ей из Милана тетя Лидия.

– Сколько же времени и денег твоя мама тратит на омолаживающие процедуры? – на ходу шепотом спросила Надин.

– Да нисколько! – рассмеялась Ева.

– Быть того не может! Думаешь, я не знаю, чего стоит сохранить такое лицо и фигуру? Моя маман отдает этому куда больше сил, чем репетициям и съемкам.

На это Ева ничего не ответила. Глупо спорить о том, чья мама красивее, особенно если мамы – двойняшки…

Встречать отца в прихожей было привилегией мамы. Но как только он появился в гостиной, на нем повисли все девочки, включая Надин – парижская кузина благоговела перед дядей Теренсом. Дождавшись, пока рассосется куча-мала, Виктор тоже подошел к отцу:

– Привет. Как там дела?

– Все хорошо, – отец похлопал его по спине: они были уже одного роста, только Эрхарт-старший по-прежнему оставался намного шире в плечах. – В следующий раз пойдем вместе.

– Отлично! – заулыбался Вик, и они бок о бок прошли в столовую, куда девочки уже несли горячее.

– Сколько же вы наготовили! – подивился Теренс, окидывая взглядом стол.

– Девочки постарались, – сказала Эмилия, кладя себе на колени льняную салфетку.

– А этот салат готовила Надин! – Виктор показал на блюдо в центре, украшенное цветками настурции.

– Тогда с него и начнем, – Теренс протянул свою тарелку Надин. – Положи мне две ложки, пожалуйста.

Тут все начали просить того же салата, сияющая Надин едва успевала накладывать.

– Очень вкусно, – сказал Теренс, улыбаясь племяннице. – Чувствуются французские нотки…

Собравшиеся за столом засмеялись, загалдели. Но даже в таком шуме все отчетливо услышали негромкий голос Эль:

– К нам гости.

Сразу стало тихо. Теренс глянул на младшую дочь, на мгновенье прикрыл глаза, словно прислушиваясь, затем неспешно встал и направился к выходу, жестом подозвав Виктора. Тот стремглав кинулся следом.

Девочки тоже повскакали из-за стола. Но их остановил ровный голос Эмилии:

– Оставайтесь на своих местах. Думаете, мужчины без вас не справятся?

Все послушно уселись обратно.

– Трое? – Эмилия вопросительно посмотрела на Эль.

Та кивнула.

– Подождем гостей здесь, девочки. Незачем толпиться у дверей.

Не прошло и двух минут, как в прихожей раздались возбужденные голоса и топот ног. Надин и Ева сидели как на иголках, глаза Эль блестели от любопытства, и только Эмилия выглядела совершенно безмятежной.

Но когда дверь отворилась, пропуская первого из гостей, даже с хозяйки Эрхарт-холла слетела маска спокойствия.

– Рауль! – Эмилия кинулась навстречу вошедшему, тот шагнул к ней, и они застыли, крепко обнявшись.

С трудом оторвав от них взгляд, Ева повернулась к остальным вошедшим. Это была невысокая женщина лет тридцати пяти и рослый парень: не считая роста, они были так похожи, что только слепой не догадался бы, что это мать и сын. Парня Ева, конечно же узнала, Виктор и Надин тоже, однако все трое, не сговариваясь, промолчали. Теренс сам представил гостей:

– Знакомьтесь, это наши соседи из ближней деревни – Аглая и Клим Галицкие. А это наши отпрыски – Виктор, Ева, Элинор – и племянница Надин. Надеюсь, дети, дядю Рауля вам представлять не надо?

Только тогда ребята засуетились, стали здороваться – кто радостно, кто робко.

– Вы очень вовремя – мы как раз собирались обедать, – сказала Эмилия, уже полностью совладав с волнением. – Прошу всех к столу!

Виктор принес еще три стула, Ева – дополнительные приборы, и наконец все уселись за большой овальный стол, даже тесниться особо не пришлось. И тут в неожиданно наступившей паузе отчетливо прозвучал насмешливый шепот Надин:

– Что, Клема, уже успел соскучиться?

Все так и замерли. Ева прямо кожей почувствовала, как напряглись мама и Аглая, сидевшие по обе стороны от нее. А бедный Клим аж съежился под перекрестными взглядами папы и дяди Рауля. Надо было спасать парня, пока они его не испепелили!

Вик первым пришел на помощь новому знакомому:

– Мы подвезли сегодня Клима до деревни. Он приехал на том же автобусе, что и девочки.

– Оказывается, Клим тоже учится в России, а сюда приезжает на каникулах. Жаль, что мы раньше не познакомились, – добавила Ева, преодолев, наконец, свою вечную робость.

Ее усилия не пропали даром: Клим благодарно глянул на нее, и это было очень приятно. Аглая тоже вздохнула с облегчением и быстро проговорила, словно оправдываясь:

– Так я ведь только в прошлом году здесь поселилась – получила дом в наследство. А сын остался доучиваться в Калининграде.

– Он там один живёт? Такой самостоятельный? – спросила мама, улыбнувшись сначала Аглае, затем Климу, и атмосфера за столом сразу разрядилась.

– Нет, с моими родителями. Мне так спокойнее, конечно – имею в виду, за родителей.

– Наши дети во время учебы тоже живут в Москве с родителями Эмилии, – с пониманием кивнул Теренс, и тема была исчерпана.

Только виновница недоразумения как ни в чем не бывало попивала сок и переводила взгляд с одного говорящего на другого, хлопая длиннющими ресницами. Ева искренне любила Надин, но не могла не признать, что порой та бывала просто несносной. Похоже, мама подумала о том же, потому что сказала отцу, наклонившись к самому уху:

– А девочка – копия Лидии. Та в юные годы тоже была остра на язычок!

Отец лишь улыбнулся краешком губ и незаметно погладил маму по руке. Свидетельницей этой сцены была только Ева. Эль, сидевшая на плетеном табурете с другой стороны от родителей, не спускала глаз с дяди Рауля: никто другой, казалось, ее не интересовал.

И это больше всего поразило Еву. Когда они в прошлом году всей семьей ездили на концерт «Ювенты» в Санкт-Петербурге, Эль не проявила особого интереса к руководителю оркестра: они уже привыкли к мысли, что Рауль Кауниц – дальний родственник мамы и тети Лидии. Тем более, что сама тетя Лидия была не меньшей знаменитостью. К счастью, никто в школе не знал, что девичья фамилия Евиной мамы – Ристич, иначе замучили бы расспросами и просьбами достать автограф… Так вот, малышка Эль на последнем концерте «Ювенты» неотрывно следила за первой скрипкой – обаятельной смуглой девушкой… И как раз после той поездки решила стать скрипачкой. Решила – и сделала! За рекордное время освоила столь сложный инструмент…

На самом деле Элинор уже исполнилось двенадцать. Но она была такой миниатюрной, что домашние по-прежнему ласково звали ее малышкой Эль. Хотя прекрасно знали, какая сила кроется за видимой хрупкостью. А незнакомые люди замечали только ее необычную внешность: волосы цвета гречишного мёда, изумрудно-зеленые глаза и очень светлую, почти белую кожу без единой веснушки; последнее было настолько нетипично для рыжих, что у многие считали, будто волосы у нее крашеные…

Пока Ева предавалась раздумьям, обед шел своим чередом. Вик и Клим живо болтали между собой, сходу найдя общий язык. Надин ковырялась в тарелке, то и дело бросая на Еву скорбные взгляды, которых та нарочно не замечала: пусть кузина немного помучается, ей будет только на пользу. Взрослые вели неспешную учтивую беседу, а малышка Эль продолжала исподтишка следить за дядей Раулем.

Идиллия закончилась весьма неожиданно. Мирный щебет птиц, долетавший в открытое окно, вдруг прервало разъяренное шипение, а затем громогласный лай.

– Боня!

– Босс!

Гости и хозяева дружно вскочили из-за стола и гурьбой ринулись в сад. И увидели просто классическую картину: крупный рыжий котяра сидел на ветке яблони – глаза горят, шерсть дыбом! – а под деревом лежал огромный сенбернар, флегматично уставившись на кота.

Эль с отцом совместными усилиями отцепили Барбоса от ветки, пока Клим двумя руками удерживал пса. Хохотали все.

– Бонифаций у нас большой, но смирный, он просто сидел, где ему было велено, – виновато пролепетала Аглая, когда смех утих.

– Зато наш Барбос – знатный вояка! Всех котов в округе держит в страхе, даже хуторских крысоловов, – похвасталась Эмилия.

– Бонифаций – это потому, что он добрый, как тот лев из мультика? – спросила Ева Аглаю. – Можно, я принесу ему что-нибудь вкусненькое?

– Думаю, он не откажется! – улыбнулась гостья.

– И воды, – попросил Клим.

Через минуту Ева вернулась с ломтем хлеба, куском сыра и двумя вареными яйцами, Надин же принесла полную миску воды. Остальные вернулись на террасу, чтобы собака могла спокойно поесть.

– Папа, можно, мы с Климом пойдем на озеро? – спросил Виктор. – И собаку с собой возьмем, а то Барбос никак не успокоится.

Кот, свернувшийся на коленях у Эль, все еще грозно зыркал в сторону культурно обедавшего пса.

– Конечно, сходите, – кивнул Теренс.

– Девочки помогут убрать со стола и тоже к вам присоединятся, – добавила мама и, обняв за плечи Еву, увела ее на кухню. – Намекни кузине, что хорошо бы извиниться… – успела шепнуть она дочери.

Следом пришли Надин, Эль и Аглая.

– Я могу помыть посуду, – вызвалась гостья.

– Лучше отдохните с дороги. Хотите принять ванну? – предложила Эмилия.

– Да, если можно.

– Пойдемте, я вас провожу…

Девочки быстро справились с уборкой, даже Надин безропотно полоскала и вытирала тарелки. Когда Эмилия вернулась, они уже заканчивали мыть пол на кухне.

– Эль, малышка, покажешь Аглае сад, когда она спустится? И предложи ей чаю. А я сейчас сварю кофе мужчинам…

– Мам, лучше иди к ним! – Ева чувствовала, что мать не на шутку взволнована, хоть и старается выглядеть спокойной. – Я сама сварю и принесу кофе.

– Спасибо, доченька… – Эмилия поцеловала ее в висок и едва слышно вздохнула. Затем стремительно развернулась и пошла в кабинет отца, шурша длинной шелковой юбкой.

Когда пять минут спустя Ева подошла с подносом к двери кабинета, то ясно услышала удивленный бас отца:

– Магистр так и сказал – «только Эрхарт»?

Интермедия 1. Из переписки в соцсети

Мафусаил Мл.: Привет, Кто! Это опечатка или ты просто еще не определился?

Чеширский Кто: Второе.

Мафусаил Мл.: Может, ты суслик, например? (Смешная картинка)

Чеширский Кто: Или акула, например. (Страшная картинка)

Мафусаил Мл.: Впечатляет! Давай знакомиться.

Чеширский Кто: Давай.

Мафусаил Мл.: Предупреждаю, я дотошный. Вопросы на тему ника можно?

Чеширский Кто: Валяй!

Мафусаил Мл.: Любишь давать дурацкие советы?

Чеширский Кто: Случается.

Мафусаил Мл.: Сливаешься с окружающим абсурдом?

Чеширский Кто: Бывает. Но не часто.

Мафусаил Мл.: Счастливчик!.. Ладно, элементарная логика: фанатеешь по «Алисе»?

Чеширский Кто: Есть маленько.

Мафусаил Мл.: Ага! Заценил главного трикстера?

Чеширский Кто: Бинго!

Мафусаил Мл.: Жму лапу… или что там у тебя… Ты в курсе, что в начальной редакции «Алисы в Стране Чудес» никакого Чеширского Кота не было? А потом бац! – и появился.

Чеширский Кто: Не знал… Значит, пришел сам по себе, как и положено коту… Теперь моя очередь задавать нескромные вопросы!

Мафусаил Мл.: Я в предвкушении.

Чеширский Кто: Мафусаил – значит, ты очень старый, а мл. – типа молод душой?

Мафусаил Мл.: Наоборот. Вроде совсем не старый, но ощущение, что родился ещё до н.э.

Чеширский Кто: Это когда кажется, что везде бывал, все видел, и ничто больше не удивляет?

Мафусаил Мл.: Ага. Знакомо, что ли?

Чеширский Кто: Порой накатывает… И что ты с этим делаешь?

Мафусаил Мл.: Ничего. Продолжаю заниматься любимым делом.

Чеширский Кто: Каким, если не секрет?

Мафусаил Мл: Секрет. Это личное.

Чеширский Кто: Пардон… Тогда сам предлагай тему.

Мафусаил Мл.: Нужен совет. Желательно нестандартный.

Чеширский Кто: Других не держим… Валяй!

Мафусаил Мл.: Хотелось бы определиться, чем заниматься по жизни. Что выбрать: то, что людям нужно – или то, что самому нравится?

Чеширский Кто: Совместить не получится?

Мафусаил Мл.: Увы.

Чеширский Кто: А как насчёт хлеба с маслом?

Мафусаил Мл.: Неактуально.

Чеширский Кто: Тогда можно вообще ничего не делать!

Мафусаил Мл.: А смысл?

Чеширский Кто: Ну, если со смыслом, тогда мне надо подумать. Давай до завтра?

Мафусаил Мл.: Давай.

Чеширский Кто: Если что – я не виноват: ты сам напросился… Пока!

Мафусаил Мл.: Пока.

***

Чеширский Кто: Не спишь?

Мафусаил Мл.: Не сплю. Уже подумал?

Чеширский Кто. Попробовал представить, как можно всю жизнь заниматься тем, что тебе не нравится… или даже не тем, что тебе нравится.

Мафусаил Мл.: А есть разница?

Чеширский Кто: Есть. В степени отвратности.

Мафусаил Мл.: А, понял. Получилось представить?

Чеширский Кто: Нет. Всю жизнь – точно нет. Какое-то короткое время – вполне, если есть необходимость. Я, например, очень далек от медицины, но мог бы работать санитаром в случае войны или природного катаклизма.

Мафусаил Мл.: Согласен. Но у меня проблема в выборе профессии. То, что я умею делать и что люблю делать, вообще никому не нужно.

Чеширский Кто: Ты меня пугаешь!

Мафусаил Мл.: Это вполне безобидно. И даже красиво. Но бесполезно.

Чеширский Кто: А может, ты просто еще не встретил тех, для кого это тоже имеет смысл?

Мафусаил Мл.: Типа родственных душ?

Чеширский Кто: Типа да.

Мафусаил Мл.: Может быть. Но не представляю, где их искать.

Чеширский Кто: Сами найдутся, мне кажется. Я бы не парился, если честно. Насчет выбора на всю жизнь. Сегодня тебе нравится одно, а завтра может потянуть совсем в другую сторону!

Мафусаил Мл.: Не спорю, все возможно… А как насчет быть нужным? Не хотелось бы потратить жизнь впустую.

Чеширский Кто: Человек всегда нужен – хотя бы своим близким.

Мафусаил Мл.: Не мой случай.

Чеширский Кто: Сорри… Может, тогда тебе стоит сменить окружение?

Мафусаил Мл.: Как раз думаю над этим. Есть идея отправиться в кругосветку.

Чеширский Кто: Надеюсь, не прямо сейчас? У нас уже полночь…

Мафусаил Мл.: Намек понял. Все, отключаюсь!

Глава 6. Нарисованный город

Хозяйка тепло улыбалась домашним и гостям. Излучала приятие и безмятежность. Держала атмосферу. То есть делала так, чтобы каждый чувствовал себя здесь хорошо – в чем, собственно, и состоит главная задача каждой хозяйки. Она очень старалась. Наверное, только Теренс понимал, сколько усилий она прикладывает, чтобы сохранить видимость спокойствия. Малышка Эль, пожалуй, тоже догадывалась – от младшенькой вообще мало что могло укрыться. Хотя вот уже и Ева почувствовала ее напряжение, забеспокоилась…