Солнце на потолке

И уже через десять минут я, весь облепленный присосками, бежал, приседал и прыгал. Иван Петрович с серьёзным лицом глядел то на меня, то на аппарат. Затем он взял напечатанный листок с кардиограммой, посмотрел на меня, потом снова на кардиограмму.

– Ну что там? – я начинал терять какое-либо терпение.

Иван Петрович нервно сглотнул, смахнул пот со лба.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он себе под нос.

– Да не молчите же вы!

– Всё в порядке… Ты годен. Годен!

Получилось, получилось, получилось! Я вдруг испугался, что прокричал это вслух. Вроде нет. Захотелось кричать от счастья. Ведь так чувствуют себя люди, у которых сбылась мечта всей жизни, да? Я когда-то читал у одного философа, что когда человек достигает желаемого, он испытывает скорее грусть, чем безумное счастье. Да какая к чёрту разница! Я увижу Эмико! Я же увижу её? А вдруг она не прошла? Нет, моя девочка не могла не пройти. Она же такая… Короче, не могла и всё тут.

– Так что, мне вещи в автобус закидывать?

– Понимаешь, тут может произойти накладка.

– Что?

– Дело в том, что я уже утвердил и согласовал список прошедших испытание. Не уверен, что смогу тебя вписать туда.

Я сел. Точнее, упал на стул. А когда я успел с него встать? Иван Петрович раскатисто засмеялся.

– Видел бы сейчас своё лицо! – сказал он сквозь смех. – Да включу я тебя в список, включу. Как раз одно вакантное место оставалось.

– Да идите вы… куда подальше.

Это оказался не совсем автобус. Точнее, почти. Короче, его все называли микроавтобус. Он должен был доставить нас в ближайший аэропорт. Старый, пахучий, но в тот момент не было места, в котором я бы сильнее хотел быть. Вокруг царило оживление, все весело переговаривались, готовились к новой жизни, которая начнётся уже где-то далеко. И пускай нас ждёт ещё не одно испытание, пускай. Позади уже самое страшное – неопределённость. Теперь всё зависит только от того, насколько упорно мы будем трудиться. Я огляделся. С этими людьми я проведу остаток жизни. И я ничуть не жалею. Я к ним привык. И пусть нам не сбежать от пластиковых стен и картонных солнц, нас теперь много, нас ждут новые горизонты. А меня ждёт Эмико. Она же прошла отбор?

***

Мы приехали на место встречи на пару дней раньше японцев. Все эти дни я не находил себе места. Никто из моих товарищей, кроме Виктора, понятия не имел, что со мной. А Виктор молчал. Я вообще поражён тем, как сильно он изменился за эти полгода. Он… повзрослел?

Наконец этот день настал. День, когда должны были приехать японские товарищи. Мне даже не приходило в голову попытаться где-то раздобыть список с их именами. В то утро я проснулся в четыре часа утра и не смог заснуть. А они приехали только к пяти вечера.

Мы все пришли их встречать. Но только у меня было такое взволнованное лицо. Вот отъехала в сторону дверь автобуса. Вышел довольно высокий мужчина. За ним какая-то женщина. Потом ещё три человека. Я не видел среди них Эмико. Мои товарищи громко приветствовали прибывших, и только я стоял, как постамент, вглядываясь в открытую дверь.

Какая-то девушка, пытаясь что-то вытащить из двери, спиной стала выбираться из автобуса. У неё были длинные прямые волосы, собранные в хвост. Она вдруг замерла, как будто боясь обернуться. Я сделал движение вперёд. Она собралась с духом и обернулась. Я замер. Это она? Я напряг всё своё зрение. Она тоже прищурилась. Вдруг как будто что-то щёлкнуло, как будто нас обоих, наконец, сняли с тормозов. Она бросила все свои вещи и побежала, я сорвался с места в её сторону.

Она прижалась ко мне всем телом. Она такая маленькая, такая хрупкая. Как же она полетит в космос? «Вместе с тобой» – то ли сказала она, то ли мне послышалось.

– Эмико, Эмико, милая, – я всё повторял её имя, а она моё.

Наконец я взял её за плечи, посмотрел в её голубые глаза, а затем нежно поцеловал.