Путешествие начинается

– А стекло, – обратил внимание Хил. – Какое-то матовое. Вроде как не тонированное, а все равно не видно, кто внутри.

– Либо какой-нибудь «ковбой» из Техаса, либо молодой пацан, урвавший хорошую, но разваливающуюся машину по небольшой цене.

– Может быть. Давай-ка прибавим газу. Вдруг он захочет с нами погоняться?

Пэм хмыкнула.

– Валяй. Только не слишком увлекайся, хорошо?

Хил кивнул и нажал на газ. По радио передавали «Rock it» «Motorhead» – эта песня как нельзя более кстати подходила для спринта. «Чарджер» зарычал и помчался вперед, словно торпеда. Однако «Олдсмобиль» не подхватил эстафету – его пошарпанный корпус становился все дальше и скоро пропал из виду.

– Да, похоже за рулем и правда какой-то дед, – разочарованно сказала Пэм. – Ну что, поищем какой-нибудь общепит? Я проголодалась.

Они сидели в придорожном кафе и уплетали гамбургеры. Хил чувствовал себя прекрасно от осознания свободы и возможности ехать куда заблагорассудится. Он поглядывал в окно на парковку и с интересном рассматривал подъезжающие автомобили и снующих туда-сюда людей.

– Многовато народу, – оценила Памела, чавкая картошкой-фри. – Я думала здесь потише. Ты вообще тут когда-нибудь бывал?

– Не-а, – покачал головой Хил. – Как, кстати, называется это заведение?

– «Кафе Чака». Первый раз о таком слышу. Не помнишь, как давно мы проехали Маунтевилль?

– Пару часов назад как минимум. Я думаю, мы уже на пути к Девенпорту. Тут много развилок, можем проехать через город.

– Нет, что-то мне не хочется. Не хочу в пробки, в кучу-малу… – Пэм сморщила нос. – Поехали по шоссе. До мотеля.

– Если бы мы еще знали, где ближайший мотель, – хмыкнул Хил. – Надо раздобыть дорожную карту.

– Сейчас спрошу на кассе. И заодно закажу еще один бургер, – подмигнула Пэм, вставая из-за стола.

– Кто-то решил растолстеть? – шутливо погрозил пальцем Хил.

– Да. Буду жирной, как свинья. И с разбегу напрыгну на тебя, чтобы раздавить, – она показала ему язык.

В ожидании девушки Хил вновь принялся блуждать взглядом по парковке. День вступил в ту часть, когда солнце стояло в самой высокой точке и выполняло роль лампы накаливания, обжигая все, что находится внизу. Машины отражали полуденные лучи своими бамперами, стеклами и зеркалами, создавая вокруг себя подобие светящегося ореола. Среди автомобильных корпусов Остин неожиданно приметил старый «Олдсмобиль», который они уже видели на дороге, с потертыми передними крыльями и ржавеющим бампером. Он был припаркован с краю, чуть в стороне от остальных авто.

Хил с интересом огляделся по сторонам, надеясь определить хозяина этой ретро-колымаги. Ему было очень любопытно посмотреть на владельца автомобиля и узнать для себя, как выглядит человек, рассекающий на убитом старом маслкаре. Но среди посетителей кафе не было кого-то особенно выделяющегося своим внешним видом. Никаких ковбойских шляп, кожаных курток или каких-то других нестандартных элементов гардероба. Все выглядели слишком буднично и как-то почти одинаково.

– Смотри, вон тот самый «Олдсмобиль». Помнишь? Мы его видели сегодня на шоссе, – сказал он вернувшейся Пэм. – Я пытаюсь понять, кто его хозяин. Но не могу определить. Никто не выделяется. Неужели на такой машине ездит совершенно обычный, непримечательный человек? Быть такого не может.

Памела тоже огляделась и покачала головой.

– Я почему-то думала, что на ней ездит какой-то старик. Но тут ни одного пожилого посетителя. Погляди. Детишки, мамаши… Неужели за рулем старой развалюхи ездит тридцатилетняя мамочка со своим выводком?

Они захихикали и вновь окинули взглядом кафе.

– Похоже я так и буду мучаться этим вопросом, – разочарованно сказал Хил. – Ладно, черт с ним. Ты раздобыла дорожную карту?

– Ага, – Пэм достала ее из кармана и игриво шлепнула ей Остину по лбу. – До мотеля еще миль сто пятьдесят. Как раз успеем к вечеру.

– Отлично. Значит, теперь твоя очередь крутить руль, – усмехнулся Хил и нежно провел ей пальцами по щеке.

Пэм была лихачкой, и Остина это слегка беспокоило. Он, конечно, любил скорость, но глядя на то, как азартно щурятся глаза Памелы и как она пригибается к рулю, точно пантера, готовящаяся сделать бросок, внутри его груди начинало клубиться нехорошее предчувствие. Однако Пэм ни разу не дала повода усомниться в себе. Да, она любила ускоряться, но вела себя за рулем очень профессионально, и чего уж скрывать, обращалась с «Чарджером» гораздо более умело, чем Хил.

Выкатив с парковки кафе, они сразу же помчались с такой прытью, будто их преследовал целый полицейский наряд. Пэм взяла сто двадцать миль и долго держала скорость, наслаждаясь ревом двигателя. Хил выкрутил музыку погромче и вдыхал полной грудью теплый воздух, мощным потоком врывающийся в боковое окно. Они летели вперед, словно ракета, грохоча мощным мотором и рок-музыкой, льющейся из динамика радио. Марево впереди становилось все более густым и переливчатым, точно пространство превращалось в дрожащее желе. Это было очень круто – бесконечный путь, высокая скорость, странное чувство оторванности от мира, когда можно ничем себя не отягощать и ни о чем не думать. Впереди только дорога и пляшущий горячий воздух. Памела перестала напряженно вглядываться в стелящееся впереди шоссе и расслабленно откинулась на сиденье, кажется, тоже проникнувшись этим настроением.

– Р-р-р-р-радио «Пустынный койот» сделает Ваш день лучше! Не верите? Посмотрите вокруг. Вы – да-да, вы, все, кто едет сейчас по шоссе в час пополудни. Жарко, пустынно, пыльно? Посмотрите, как плавится далеко впереди горизонт. Круто, правда? Именно для вас мы хотим поставить еще одну песню «Motorhead» – я знаю, вы все любите «Motorhead», потому что в этой музыке больше драйва, чем в восьмицилиндровом двигателе. Но еще больше «Motorhead» любим мы, поэтому сейчас для вас прозвучит песня «(We are) Road crew»!

–Эти ребята знают толк в музыке, – улыбаясь, сказала Памела. – Мой отец очень любит «Моторов». Давай-ка прибавим звук.

Трек был действительно убойным и идеально подходил к пустынному пейзажу за окном. Хил достал сигарету и прикурил, вслушиваясь в стремительный ритм песни.

«Очередной город я оставил позади,

Очередной стакан – я совершенно пьян,

Очередная гостиница, не могу найти ее,

Очередной проход за кулисы для тебя,

Очередная граница, чтобы преодолеть ее,

Я гоню как маньяк,

Веду свой путь в ад и обратно,

Очередной номер, сумка с вещами,

Мы – дорожная группа!»

«Чарджер» превратился в стремительный силуэт, сливающийся с раскаленным воздухом. Можно было бесконечно смотреть на бескрайние поля, светло-голубое небо, такое высокое и ясное, на маленькие клочки облаков, словно приклеенных к лазурной выси. Дорога будет литься до самого заката, продолжаться, словно тянущаяся магнитофонная лента. Машин вокруг становилось все меньше и меньше. Впереди и позади не было никого – только они одни, с ревом летящие с огромной скоростью. Мерный рык двигателя начал убаюкивать Хила, и он не заметил, как задремал.

– Подъем, солдат! – его затормошили за плечо. Остин заворочался, приоткрыл глаза и увидел, как Памела с улыбкой смотрит на него, облокотившись на руль.

– Мы что, уже доехали? – сон никак не желал оставлять его, и он потряс головой, пытаясь прийти в себя.

– Нет, соня, еще нет. Бензин кончился. Мы на заправке. Покараулишь, пока я схожу на кассу? – она с любовью чмокнула его в губы.

– М-м-м… Может останешься и еще раз меня поцелуешь? – блаженно проговорил он, щурясь от удовольствия. Пэм улыбнулась и покачала головой.

– Нет, не останусь. Но поцелую, – она присосалась к его губам еще крепче и с неохотой открыла дверь. – Давай-ка просыпайся, ластена, твоя очередь рулить.

– Хорошо, – пока она не успела вылезти, он погладил ее по ноге. Пэм хихикнула, шлепнула его по пальцам и выскочила из машины. Хил зевнул, потянулся и пошарил рукой по заднему сиденью в поисках бутылки с водой. Его взгляд поблуждал по салону и уперся в зеркальце заднего вида, в котором он увидал старый побитый «Олдсмобиль», который они встречали на шоссе и возле кафе. Остин нахмурился и пригляделся повнимательнее. Да, это та самая машина, ошибки быть не может. Тот же серебристый корпус, тронутый ржавчиной, покрытый царапинами бампер и капот, испещренный мелкими выбоинами.

– Вот дела, – пробормотал Хил и вылез из машины. Солнце медленно уходило вниз и становилось багровым. До заката было еще пару часов, но вечерние лиловые лучи уже окрашивали все вокруг в более нежные и теплые тона. «Олдсмобиль» казался декорацией из фильма «Безумный Макс» – потрёпанный, но таящий в себе мощь и способный сорваться с места в долю секунды. Его матовое стекло отблёскивало в лилово-алых лучах, абсолютно непроницаемое и словно отражающее свет.

Хил приблизился к нему и рассмотрел поподробнее. Интересно, кто же катается на этой старой колымаге? По виду ей точно требовался капитальный ремонт. Остин попытался заглянуть в салон, но через отражающие стекла ничего не было видно. Угадывались лишь контуры сидений и руля. Внутри явно было пусто. Хил положил руку на покрытый оспинами капот – он был холодный и грязный, словно машина стояла здесь давно.

– Блин… – Остин поморщился, глядя на свою испачканную ладонь. Что-то на земле привлекло его внимание, и присмотревшись, он понял, что из-под днища «Олдсмобиля» вытекает темная масляная лужа.

– Охренеть, – Хил покачал головой и торопливо направился назад к «Чарджеру». Как эта машина вообще передвигается? Тот, кто на ней ехал, почти добил несчастную старушку. Раз потекло масло, значит есть и другие проблемы. Скорее всего, она звучит как старый трактор.

Остин уселся за руль и задумчиво разглядывал «Олдсмобиль» в боковое зеркальце. И все-таки – чья же это машина? У него промелькнула мысль подождать и понаблюдать, чтобы увидеть хозяина старого авто. Потом он отогнал эту мысль – неизвестно, куда делся владелец, кроме того, приближался закат, а значит нужно было ехать дальше и искать мотель. Погруженный в раздумья, он не заметил, как вернулась Пэм, держащая в руках по бутылке пива.

Она плюхнулась на пассажирское сиденье и вновь полезла целоваться. На этот раз поцелуй был еще дольше, чем два предыдущих, и Хил с трудом заставил себя остановиться. Он по инерции потянулся к ее груди, но она убрала его руки.

– Хил! – полукокетливо, полусмущенно сказала девушка, улыбаясь краешком рта. – Мы, блин, на людях. И вообще, не хочешь залить бензин? Я уже расплатилась.

– Ладно, – он усмехнулся и откинулся на сиденье.

– Старичок опять нагнал нас? – Пэм обернулась и посмотрела на «Олдсмобиль». – Только что подъехал?

Лицо Хила перестало быть умиротворенным.

– Нет. Когда ты ушла, он уже здесь был. Я думал, он ехал за нами.

– Что? Нет, позади вообще никого не было. Да и навстречу попалась всего пару машин, – удивленно приподняла брови Памела. – Когда я заезжала на заправку, позади точно было пусто. Я бы обязательно заметила его.

– Может, он приехал каким-то другим путем? Хотя как бы он смог оказаться здесь раньше нас… По шоссе мы бы в любом случае доехали раньше, чем по любой окольной дороге.

– Заливай бензин и поехали отсюда, – Пэм беспокойно глянула в зеркало заднего вида. – Хватит накручивать.

– У него масло бежит, – сказал Хил, открывая дверь. – Машина просто наглухо убита. Видать, он гнал ее до последнего издыхания.

– Тогда он отсюда уже точно никуда не уедет, – Пэм откупорила пиво и сделала большой глоток.

Вечернее шоссе было бесподобно. Покрытое розоватой пеленой, густое, как раскаленная смола, превращающееся размытый дрожащий горизонт. Воздух становился прохладнее, пустыня медленно остывала, сгущая постепенно зарождающиеся сумерки. Памела смотрела в окно, задумавшись о чем-то своем, но ее теплые пальцы крепко держали ладонь Хила. По радио стали крутить более спокойные песни, в основном баллады.

– Куда поедем завтра?

Пэм пожала плечами.

– Даже не знаю. Просто вперед. Посмотрим по карте, что у нас дальше.

Памела улыбнулась. Ее глаза выглядели немного усталыми, но счастливыми.

– Как круто, а? Едем, куда глаза глядят. Музыка, горячий ветер… Всегда хотела отправиться в путешествие. Когда была моложе, часто мечтала, что буду вот так ехать и чувствовать себя самой свободной в мире.

– Поэтому я тебя и повез. Хочу понемножку исполнять твои желания.

Улыбка Пэм стала еще теплее.

– Тебе ведь еще работать над книгой… Прости, Хил. Я привыкла думать только о своих проблемах.

– Да забудь, – Остин махнул рукой. – Мне дали два месяца. Я могу написать все недели за три. Так что у нас есть минимум пара недель. Все в порядке.

– В следующий раз сначала работа, а потом путешествия. Идет?

– Ладно, уговорила, – он тоже улыбнулся и потянулся к ее губам.

Солнце оседало все ниже, становясь огромным алым пузырем, набухшим над линией горизонта. Впереди показался большой щит с вывеской «Мотель «Капля росы» – пять миль. Не проезжайте мимо!». Навстречу с грохотом мчался автопоезд – громадный, массивный, с длинным прицепом и высокими выхлопными трубами, блестящими новым хромом.

– Ух ты! – восхищенно воскликнула Пэм. – Смотри!

На борту огромного прицепа была изображена картина – выжженая пустыня и грозовое небо с яркими молниями, на фоне которого парил красивый белоголовый орел с черными загнутыми когтями. Рисунок и вправду был потрясающий – казалось, орел вот-вот сорвется с борта автопоезда и спикирует на «Чарджер».

– Круто, – сказал Хил, разглядывая удаляющуюся громаду в боковое зеркальце. – Настоящее произведение искусства.

– Как-то странно, – проговорила Пэм.

– Что именно?

– Слишком пустынно. Ни одной машины ни туда, ни сюда. Только этот грузовик.

Остин посмотрел в зеркало заднего вида. И правда, дорога была абсолютно пуста, они были единственными, кто мчался по шоссе.

– Сегодня будний день. Все машины ехали днем. Сейчас на дороге остались либо дальнобойщики, либо такие, как мы, – он улыбнулся. – По-моему, так даже лучше.

– Да, ты прав. Безопаснее, – Пэм зевнула. – Что-то я слегка утомилась. Скорее бы добраться до кровати.

– Ты думаешь я дам тебе спать? – ухмыльнулся Хил, и девушка фыркнула.

– А кто сказал, что я хочу спать?

Она игриво посмотрела на него, и Остин шутливо прихватил ее за колено.

Мотель «Капля росы» производил не самое благонадежное впечатление. Это была классическая занюханная ночлежка посреди бесконечного шоссе, остающаяся единственным местом для остановки до ближайшего населенного пункта. Вывеска, встречающая подъезжающих гостей, выглядела так, будто ее красили лет тридцать назад – с подтеками, покарябанная, с нацарапанными сбоку ругательствами.

– Я думал, будет что-то получше, – разочарованно проговорил Хил, заезжая на парковку.

– Да, по названию не скажешь, что это дыра, – подтвердила Пэм.

– Ну ничего, мы тоже не английские аристократы, – хмыкнул Остин. – В подобных местах есть какой-то свой шарм.

– Это точно, – Памела приоткрыла дверцу и достала сигарету. – Слушай, ты не против, если я подожду тебя здесь? Хочу еще немного подышать воздухом.

– Без проблем, – Хил вылез из машины. – Я скоро.

Он направился ко входу и, оглянувшись, бросил взгляд на парковку. Кроме них постояльцев было немного – всего пара машин, стоящих в стороне от «Чарджера», поближе к выезду. Солнце почти село за горизонт, напоминая спину огромного багрового кита, ныряющего на глубину. Последние красно-розовые лучи медленно проползали по асфальту, лениво отсвечивая на хромированном бампере «Доджа». Длинный день, наконец, подошел к своему завершению, и Остин ощутил, что у него едва остались силы, чтобы волочить ноги.

Через несколько минут они стояли у двери номера. Внутри было не слишком уютно, но чисто – белье свежее, пол подметен, в воздухе не пахнет затхлостью. Пэм плюхнулась на кровать и блаженно потянулась.

– Классный был денек. Вот бы всю жизнь так! Никому ничего не должны, едем куда хотим… Хил, ты самый лучший на свете. Спасибо тебе.

Она заулыбалась и Остин увидел, что ее глаза поблескивают от слез.

– Эй, ты чего? – он подошел к ней и обнял.

– Никогда не думала, что буду такой счастливой. Обещаю, что не разочарую тебя, – она прильнула к его груди.

– Перестань, – Хил погладил ее по спине. – Ты прелесть.

– Только не бросай меня, ладно? – девушка приподнялась и поглядела ему в глаза. Последние предзакатные лучи, проникающие через пластинки жалюзи на окне, делали ее кожу пылающей и румяной. Пэм была прекрасна, ее карие глаза настолько завораживали Остина, что он забыл обо всем, лишь смотрел и смотрел в них, чувствуя, как сжимается сердце.

– Как же я могу тебя бросить? – Хил провел пальцем по ее аккуратному овалу ее лица. – Это невозможно, глупенькая.

Они крепко обнялись, прижавшись друг к другу. Хил вдохнул дурманящий запах ее волос, и его взгляд поплыл по комнате, остановившись на багровеющих полосках света в окне. Наверное, это был самый лучший вечер за последние несколько лет. Ему давно не было так хорошо и спокойно. Через щели в полураскрытом жалюзи он видел, как его одинокий «Чарджер» начинает сливаться с сумерками, медленно расползающимися по парковке.

Пэм взяла его лицо в ладони и крепко поцеловала. Ее губы были настолько страстными, что Хил ощутил, как все его нутро запылало. Он принялся стаскивать с нее верхнюю одежду, чувствуя, что сердце вот-вот лопнет от растущего желания.

Хила разбудил какой-то высокий отвратительный звук, доносившийся с парковки. Он был настолько громким и невыносимым, что Остин мгновенно проснулся и уставился в темноту, слегка разбавляемую светом фонарей, проникающим через жалюзи. Хил оторопело моргал, пытаясь понять, что происходит, и лишь через несколько секунд до него наконец дошло – сработала сигнализация «Чарджера». Она завывала, точно раненый зверь, и Остин сообразил, что если не выключит ее, то разбудит весь мотель.

Чертыхаясь, он сел на кровати и зашарил рукой по туалетному столику. Пэм продолжала посапывать – ее, казалось, не мог разбудить и пушечный залп. «Счастливая,» – подумал Хил, нащупав в темноте ключи от «Доджа». Отключив сигнализацию, он подошел к окну и глянул на парковку. В его голове промелькнула тревожная мысль о том, что машину, возможно, пытаются угнать. Они находились в глуши, и лучшего места для того, чтобы украсть чужой автомобиль, было не найти. Кроме того, «Чарджер» был дорогим авто – такой можно было толкнуть черном рынке за несколько десятков тысяч долларов.

Рядом с «Доджем» действительно что-то было. Чья-то незнакомая машина, появившаяся, очевидно, совсем недавно. Тусклый свет фонарей позволил разглядеть этот автомобиль, и Остин с содроганием понял, что он вовсе не незнакомый. Это был тот самый побитый «Олдсмобиль» – его было невозможно ни с чем спутать. Все тот же серебристый корпус, матовое лобовое стекло и широкая морда с ржавой радиаторной решеткой. И тут четыре округлых глаза «Олдса» вспыхнули, словно тот, кто сидел за рулем, увидел в окно Хила и решил включить фары, чтобы высветить его из полутьмы.

Остин потрясенно отшатнулся и плюхнулся на кровать. Он чувствовал, как испуг сдавливает его горло, точно удавка. Откуда здесь вновь взялся этот дьявольский автомобиль? Он их преследует – Хил был абсолютно точно в этом уверен. Но кому это надо? И для чего?

– Пэм, проснись! – Хил затормошил девушку за плечо. – Вставай!

Памела замычала и что-то пробормотала сквозь сон.

– Пэм! Просыпайся! – он тряс ее все сильнее, и она наконец открыл глаза.

– Эй… Что происходит? – она поморщилась и с недовольством поглядела на него.

Остин хотел рассказать ей про «Олдсмобиль», но его внимание привлекла входная дверь. Она была слегка приоткрыта, словно ее не захлопнули до конца. Но Хил помнил, что закрывал на ночь эту дверь на ключ. Он не мог ее не закрыть.

В этот момент дверь тихонько скрипнула и медленно поползла в сторону, будто кто-то снаружи потянул за ручку.

Сияющий Билли

Корпус «Д-31», или «Сияющий Билли», как его называли многие, привычно занимал собой все видимое пространство, загораживая другие дома, автостраду и закатный горизонт. Полицейский Кларк Нельсон задумчиво покуривал сигарету, сидя в своей патрульной машине, и разглядывал раскинувшийся перед ним барьер из стекла и бетона, заслоняющий последние алые лучи. Он очень хорошо знал «Сияющего Билли», а «Сияющий Билли», наверное, все знал о Кларке. Нельсон парковался здесь последние двадцать лет, и каждый раз его взгляд с трепетом пробегал по сотням окошек, пестреющих разноцветными шторами, светильниками и жалюзи. «Д-31» был одним из самых больших жилых блоков в новом районе Детройта и представлял собой, по сути, мини-город внутри одного большого здания. Снаружи это колоссальное строение напоминало собой какое-то огромное древнее животное, нечто среднее между громадным динозавром и исполинским чудовищем из японских комиксов. На своих бетонных колоннообразных сваях, напоминающих грузные ноги, оно занимало собой почти полторы улицы и тянулось плотной стеной, перегораживая собой, казалось, весь новый район города. Когда «Д-31» строили, Кларк еще ходил в школу. Нового Детройта не было и в помине, а заселение тогда уже умирающего города становилось все менее и менее плотным. Все изменилось в шестьдесят восьмом году, когда власти задумали отстроить новый район, рассчитывая на приток жителей. Когда Нельсон заканчивал полицейскую академию, «Сияющий Билли» был почти закончен, а вместе с ним и новая эстакада, ведущая в пока еще полупустой, но блестящий свежий краской район Детройта, названный Дельта. Изначально этот здоровенный жилой комплекс рассчитывался как многоквартирное жилье нового типа, эдакая версия «живой улицы». Но в результате получилось нечто немного иное – своя мини-экосистема, если ее можно так назвать, осколок собственной цивилизации внутри мегаполиса, город в городе. Здесь были свои порядки, особенная атмосфера и целая преступная сеть, концы которой терялись среди толстенных бетонных блоков, формирующих стены «Сияющего Билли».

Кларк посмотрел на мини-компьютер, торчащий из приборной панели, и глубоко вздохнул. Пять тысяч семьсот двадцать пятый вызов. С ума сойти, за двадцать последних лет полицию к этому адресу вызывали почти шесть тысяч раз. И Нельсон не пропустил почти ни одного сигнала. Когда в шестьдесят девятом году он устроился на службу в местный департамент полиции, его прикрепили к окрестному району «Д-31», и уже два десятка лет он несет здесь службу почти без продыху. Многое поменялось – скакнул технологический прогресс, люди перешли с бумаги на пластиковые карты и жесткие диски, но «Сияющий Билли» остался самим собой. Каждый раз, когда Кларк выходил из машины и глядел на это громадное здание, его желудок сжимался, как от сильного спазма. За все эти годы чувство оставалось неизменным, несмотря на то что Нельсон, по идее, повидал все, что только можно. «Сияющий Билли» пугал его, и оставаться в его нутре всегда означало подвергать себя серьезной опасности. Кларку казалось, что здоровенное строение сожрет его, точно гигантское чудовище.

«Вызов пять тысяч семьсот двадцать пять. Жилой комплекс «Д-31» Дельта. Этаж номер двадцать один. Пролет «Джерси». Квартира четырнадцать». Пролет «Джерси». Пролетами здесь назывались мини-улицы, проходящие через все строение и имеющие свои блоки квартир. При проектировке предполагалось, что компактные квартиры станут хорошим решением для средней или бедной прослойки населения. Однако цены на них рухнули, и многие блоки заполонили люди с совсем низким достатком – пьяницы, наркоманы, студенты-оборванцы или откровенное жулье. Владельцы сдавали эти квартиры за небольшую плату, поэтому можно было натолкнуться как на приличных людей, так и на настоящих бандитов. Именно поэтому в «Д-31» почти никогда не было спокойно – всегда что-то происходило, кто-то кого-то убивал, насиловал, калечил. Народу там было много, и все это приобретало масштаб какого-то отдельного населенного пункта. Только разница была в том, что это было всего лишь большое здание, стоящее почти на окраине громадного промышленного города.

– «Центр», это «Семнадцатый». Прибыл на место. Захожу внутрь, – доложил по рации Кларк и потянулся к своему пневмоусиленному ружью, стреляющему как парализующими, так и боевыми.

– Вас понял, «Семнадцатый». Оставайтесь на связи, – передал в ответ компьютер. Нельсон нацепил «инфракрасный глаз» – красный датчик-линзу, позволяющий видеть в темноте и улавливать тепловое излучение, гарнитуру для беспроводного радио, и прочный шлем, похожий на отблескивающее синеватым титаном овальное яйцо. Алгоритм был прост – Кларк успел отточить его за два десятка лет, и теперь совершал действия на автомате, даже не задумываясь. Следом в кобуру перекочевала удлиненная «Беретта» с увеличенным магазином, а на пояс – несколько шоковых гранат. Он был готов, но продолжал сидеть, пялясь в окно. Что он сейчас увидит? Какой сюрприз для него припас «Сияющий Билли» на этот раз?