bannerbanner
Аромат волшебства. Книга вторая
Аромат волшебства. Книга вторая

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 7

Элтэнно. Хранимая Звездой

Аромат волшебства. Книга вторая

Пролог


«Мне не остаётся ничего другого, кроме как проклинать судьбу. И да, если бы у меня имелся шанс, всего один единственный шанс изменить прошлое, я бы непременно повернул время вспять. Любой ценой! Но, увы, прошлое не изменишь и поэтому я должен смириться со своим настоящим. Я должен смириться с тем, что больше никто…

Боги, за что мир нисколько не стесняется напоминать, какое я нынче ничтожество?

Взять вот, к примеру, вчерашний день. Ближе к закату меня тайком навестила девчушка из близлежащей деревни. Ей требовалась помощь и я – архимаг, признанный магистр стихий, крался тайком в грязный хлев, чтобы исцелить полудохлую козу. Ещё и рад был, что по итогу получил едва вытащенный из печи хлеб. Я, Джонатан Грейфф, счастлив от такой малости, как корка чёрного хлеба! Не знаю даже плакать мне или смеяться. Наверное, стоит плакать, так как даже никаких имён не оставить на бумаге. Я просто не смею, ведь когда за мной придут и эти записи будут найдены, то всем людям, о которых я написал намеренно или случайно, придётся страдать. Хотя в чём их вина? В том, что они сочувствуют мне? Видят во мне обычного человека?

Так это так и есть, Тринадцатый побери! Я никакое не чудовище, сколько бы ни голосили повсюду об этом. Нет, нет и нет! Нельзя было силой отнимать у меня мою жизнь, так как именно это и являлось настоящим злом. Именно это…

*жирная клякса на бумаге*

О нет, стоило только подумать о преследовании, как кажется… Что-то не нравится мне эта тишина вокруг. Будет лучше, если я спрячу свои записи под камнем в подвале. Может, и самому в подвале стоит переждать эту ночь.

… Только бы они не пришли за мной! Только бы не сегодня!

Боги, даруйте мне ещё немного свободы!».


Заметки архимага Джонатана Грейффа, написанные им в изгнании,

найдены при археологических раскопках вблизи деревни Торошки


в 112 году от Становления Закона Божия.

Уничтожены по причине ереси

Часть

III

. Голос совести

Глава 1


Итак, вот мы и перешли к событиям одиннадцатого июня. И если говорить про утро этого дня, то оно в Лоррендауме выдалось пасмурным. С небес неприятно моросило, но просветы на небе не давали понять, пойдёт более сильный дождь или к обеду всё же выглянет солнце. Однако, немногих столичных жителей непогода тревожила настолько, чтобы долго о ней размышлять. Большинство, выходя на улицу, раскрывали зонты, ворчали что-нибудь себе под нос и на этом успокаивались. Все их мысли начинали занимать дела, по которым они спешили. Аналогично было и с Людвигом Верфайером. Едва он остановил кэб, как морось перестала для него что‑либо значить.

– Где вам остановить?

– У следственного комитета.

– Какого?

– Центрального.

Кэб двинулся по улице, и Людвиг, не желая смотреть на ставший мрачным город, сразу задёрнул шторки на окнах. После чего откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, желая немного подремать. Ночь выдалась бессонной. Сперва он дождался визита некоего мистера Павла Григорьева, ставшего заменой для Эдварда Рейца. И несмотря на то, что это имя походило на настоящее, вряд ли его обладатель был человеком чести. По этой причине Людвиг вёл себя осторожно с новым негодяем, взвешивал каждое слово, прежде чем произнести его, и в результате на грубость и угрозы не нарвался… Хотя, возможно, это было из-за того, что он пошёл на уступки и согласился следующей, то есть уже этой ночью, провести ритуал создания вампиров.

Эх, а затем пришлось идти на «Вознесенское» кладбище и, ломая себя, заняться осквернением могилы любимой. Увы, как ни пытался Людвиг убедить себя, что намного хуже если бы он, напротив, оставил в земле все эти предметы, он не мог избавиться от едкого голоса укоризны.

А там ночь как-то кончилась. Стоило лечь в постель и провалиться в сон, как через два часа мага разбудила прислуга. Он сам отдал такое распоряжение, рассчитывая выйти из дома не позже восьми.

– Тпру! Приехали.

Не говоря ни слова, Людвиг вышел из кэба и, отдав извозчику деньги, вошёл в здание комитета. К его удивлению, там он застал Шарлотту. Несмотря на ранний час, сестра сидела на скамейке для посетителей, заплаканная и в траурном платье.





Поодаль, возле окна, стоял её сопровождающий. Людвиг знал этого человека в лицо, но, так как он был из штата прислуги, совсем не помнил его имя. Сестра не так часто прибегала к услугам посторонних, чаще всего её сопровождал муж. Но не в этот раз. Возможно, её супруг был в очередном отъезде. Отлучки по делам были ему свойственны.

– О, Людвиг, – заметив брата, тихо проговорила Шарлотта. После чего по новой промокнула уголки глаз белоснежным платочком.

– Ты уже приехала?

– Как же я не могла приехать? Это просто-напросто не может быть он. Кто-то ужасно разыграл тебя.

Людвиг тоже никак не мог отделаться от схожего чувства. Именно поэтому он не стал дожидаться, когда тело покойного передадут в храм, а приехал лично.

– Ты уже разговаривала со следователем?

– Нет, мне сказали, что он появится с минуты на минуту и я должна его дождаться. Пока нет его разрешения меня не пустят в морг.

– Возможно у меня получится что-либо сделать, – подумав, сказал Людвиг, но тут в здание комитета вошёл Луиз Фуго. Мужчина мгновенно застыл на месте, увидев детей графа Даглицкого, но после снял в приветствии шляпу и подошёл ближе.

– Моё почтение.

– Взаимно, – ответил Людвиг и сообщил. – Я и сестра хотели бы видеть тело отца.

– О, разумеется. Я уже получил результаты экспертизы, так что могу вам это дозволить. Но… вы уверены, что хотите этого? Часом позже он уже будет в Первом храме Двенадцати и обстановка там более подобающая.

– Нет, мы хотим видеть его прямо сейчас.

– Хорошо. Сейчас, я только отдам одно распоряжение и сам провожу вас.

Пятью минутами позже Людвиг и Шарлотта двинулись по коридору следственного комитета вслед за Луизом Фуго, а затем спустились на подвальный этаж. Встреченные ими сотрудники иногда косились на них, но, чаще всего, продолжали заниматься своими делами. В этом месте привыкли к сливкам общества. Делами простых граждан занимались другие управления.

Морг представлял собой большое, более чем прохладное помещение и чем-то походил на пыточную или что-то вроде того. Во всяком случае, громоздкие деревянные столы, на которых лежали мёртвые люди, создавали такое впечатление. Оно не исчезло даже при виде простыней, которыми тела были прикрыты.

– Простите, что вторгаемся, господин Демидов, – обратился следователь к некоему мужчине в рясе и маске.

– Граф Даглицкий? – лишь сухо осведомился этот незнакомец.

– Да, к нему.

– Третий по правому ряду.

Они подошли к телу, прикрытому простынёй, и Луиз Фуго открыл лицо покойного. Все сомнения Людвига сразу отпали.

– Папа! – горько простонала Шарлотта и едва не упала в обморок.


***





С того момента как рассвело, пара агентов тайного сыска славного города Барговерц уже шестой раз кряду свернула на Благословенную улицу и от этого благословенной она им никак не показалась. Поиски двух мелких паршивцев уже не просто раздражали, а окончательно измучили этих людей. Каждый встреченный ребёнок вызывал желание по‑тихому свернуть ему шею в подворотне, чтобы на одного меньше стало и обилие вероятных целей наконец-то уменьшилось. Эти малолетние сорванцы так и шныряли по городу, запутывая несчастных взрослых. Никто не мог сказать, с кем ему уже доводилось проводить беседу, а с кем нет.

– Клеймо им на лоб ставить, что ли? – задумчиво протянул один из мужчин и, как ни странно, собственное предложение прозвучало для него уже вполне так рационально.

– Заткнись, без тебя тошно.

– Можно массово собирать и на повозках в Лоррендаум отправлять. Пусть там сами разбираются те или не те. Если не те, так можно в речке топить. Не убудет. Вона их сколько и все как на подбор – темноволосые, светлоглазые.

Тут мужчина указал на выходящего из кэба мальчика. Одет он был небрежно, не то что сопровождающий его господин. И выглядел так, как будто ревел только. Лицо красное, опухшее. Серые глаза из-за этого совсем яркими казаться стали.

– Не, этот явно не наш клиент. Он один, а этого урода рядом я знаю.

– И кто это?

– Господин Иннокентий Кулачков, распорядитель Дома Милости. Того, что отсюда ближайший.

– Так чего он на кладбище забыл?

– Кто его знает? Вон какой парень зарёванный. Может, до того, как в приюте его запереть, на могилу к родителям свезти смилостивился? Не всё ж ему мерзавцу из сирот кровь пить, надо и благие дела совершать. А то ведь прямиком к Тёмному Богу душа отправится.

– Ну да, ну да, – равнодушно согласился напарник, и они оба пошли по улице дальше.

Их уже даже погода не радовала. За последние дни они ноги так сбили, что те окаменели. Набирающее свой жар солнце тоже раздражало. Зашло бы оно проклятое, так можно было бы смело по домам возвращаться, но до этого времени ой как далеко!

– Эй. Погодь-ка.

– Что? – мрачно буркнул первый мужчина, и с недовольством потёр руку, по которой получил ощутимый тычок.

– Вон те. Присмотрись.

– Да вроде старше, чем мы ищем.

На этих словах разговор прервался, так как оборванцы, на которых указал напарник, приблизились, а агентам не хотелось быть подслушанными. Поэтому мужчины дождались, когда те пройдут, и только тогда продолжили обсуждение.





– Мало ли, что старше. А вдруг они рослые?

– Ты у того, повыше, рожу видел? Она же прямо совсем разбойничья.

– Слушай, да кто тебе сказал, что эти паршивцы красавцами должны быть? – упёр руки в бока напарник. – Они же этому лорду не родные. Приёмыши. Мало ли какая кровь им досталась? Может, как раз такая, а мы всё чистеньких милых агнцев выискиваем.

Предположение имело полное право на существование. Кроме того, давно уже была пора кого-либо из ребят потормошить, а не просто круги по одному и тому же извилистому маршруту натаптывать. Поэтому, подумав, первый согласился.

– Ладно, – сказал он. – Только давай на этот раз в лоб спросим? Достала эта конспиративность, что аж во.

Мужчина выразительно провёл большим пальцем на уровне шеи.


***


Виталик и Федюнька неторопливо шли вдоль Благословенной улицы. При этом Федюня себе руки в карманы засунул и спину немного назад изогнул, чтобы все видели какой король идёт и лезть к нему не по делу не смели. На мальчиков, собственно, мало кто внимание обратил. Проходящий мимо патрульный недовольным взглядом окинул да двое праздных зевак внимательным. Приценивались, что ли, можно ли у них узнать как куда‑либо пройти али обманут?

Собственно, словно подтверждая это предположение, едва мальчики прошли за кладбищенские ворота, как мужчины их нагнали.

– Эй, – окликнул один из них и цепко руку на Федюнькино плечо положил. Это мальчугану не понравилось, конечно, так что он как можно грознее осведомился.

– Чего надобно?

– Ты Виталий Верфайер?

От вопроса Федюня глаза выпучил. Воришка совсем не знал, что в Доме Милости приятель под его именем значился. Ничего ему про это Виталька не сказал, постеснялся. Так что в результате мальчик рассудил так. Раз Грызню до пасынков дела не стало, то разыскивать другана могут только по причине побега из приюта. Обратно его туды возвернуть хотят. И на этом моменте рассуждения его закончились. Совсем не подумал он головой отрицательно помотать. Вместо этого выкрикнул:

– Заловили! Шухер, бежим от них!

Ловко вывернувшись, Федюня задал стрекача. Виталька молодец, не растерялся. За ним во всю прыть кинулся. Но мужики тоже недолго глазюками хлопали. И тут такие гонки по кладбищу начались, знай только меж надгробий шныряй! А людей ещё, как назло, нет, среди толпы не затеряешься. Рановато ещё для посетителей, даже полудня нет. Так что быстро сообразил Федюня, что надо на улицы драпать, да только куда там! С двух сторон бойко их загоняют к стене, как зверей каких-либо безмозглых.

Улучив момент, ухватил воришка друга за рукав и тем остановил его. После чего, тяжело дыша, признался:

– Виталь, разделиться нам надо. Так нас обоих заловят, а тут ещё шанс вырваться есть.

– А куды бежать лучше?

– Эх, плохо я это кладбище знаю! – в сердцах воскликнул Федюня и испуганно поглядел на двух неторопливо приближающихся мужичков. Видать они тоже вымотались, вот и подкрадывались аки волчары.

– И чего делать?

– Выбирай куда тебе бежать, а я в другую сторону рвану. Кому как повезёт. А если обоим, то в полдень у памятника Семи, что при въезде в город, свидимся.

Виталик головой согласно мотнул и, утерев пот со лба, побежал направо. Поэтому Федюня налево повернул.

– Кого ловить будем? – ещё услышал он за спиной.

– Младшего, дубина, младшего!

У малолетнего воришки аж сердце едва не остановилось, когда он понял, что всё. Сам от погони оторвался, а другану все шишки достались. И ведь надо же, а? Снова кладбище и снова он словно предатель.

До того тоскливо у Федюни на душе вдруг сделалось, что он аж едва не заплакал. Шишку под ногами со всей дури огрел, чтобы до самого неба долетела. Не долетела, конечно, упала. Но ничего. Мальчик по дороге другую увидел и по ней тоже шибанул. И по следующей. Вроде и шепчет разум, что тикать с кладбища надо, а совестно так, что моченьки нет. Наверное, вот из-за чего Федюнька кругаля дал, так бы давно убёг.

Вот да, убежал бы и на рыдающего Витьку не наткнулся.

– Ох ты ж ё, – обомлел он и знаком богов себя осенил. Уж больно неожиданной встреча была. Тут запросто подумать можно, что Тринадцатый с ним играет. – Вить, ты ли это?

Малыш поднял на него красные опухшие глазёнки, но как сидел на корточках в обнимку с чем-то, так сидеть и остался. Однако, как узнал, улыбнулся. Обрадовался, значит.

– Федюня… А мы тебя так с Виталей искали.

– Знаю уже, – скуксился воришка и, утирая нос, признался. – Загребли твоего братца, в приют отправили.

– А разве его не на работы оттуда увезли? – захлопал своими длинными ресницами Витёк.

– Увезли бы, если б я ему сбежать не подмог. Ты-то тут чаво сидишь? Мы ж думали, тебя выручать надобно.

– Там… там господин Кулачков мёртвый, – подрагивающей ладонью указал мальчик на склеп и горячо зашептал. – Я ведь не думал, что он умрёт. А он мою книгу взял, понимаешь? Он книгу взял и сгорел тут же.

– Как сгорел?

Федюня себя по новой знаком осенил и нос в склеп сунул. Но что он увидел мальчик не понял. На полу пятно какое-то корявое чёрное и только.

– Вить, дык тут сажа всего-то, – растерев это нечто чёрное между пальцев и даже его понюхав, с облегчением заключил воришка.

– А он прям весь… вот так и сгорел как соломинка, – задыхаясь от слёз, сообщил малыш. И как-то так проникновенно сказал, что Федюня ему на этот раз поверил. Или всё из-за того, что он книгу углядел ту самую, что Виталик продавать намеривался? Тьфу‑тьфу‑тьфу, пакостная на вид такая!

– Ты это добро получше в свою тряпку заверни, – сухо посоветовал он, поняв, что сам к книжице ни за что не притронется. Особенно после одного случая с неким смельчаком Кулачковым. – Заворачивай быстрее и потопали.

– А куда?

– Подальше отседова. Тут у тебя склеп вскрытый и пятно странное. Кабы нас с тобой за это… того, короче.

Федюня выразительно покрутил руками, как если бы выжимал бельё. Витёк, хоть и мелкий совсем, а быстро понял. Книгу свою тканью получше обмотал и быстро на ноги поднялся. Так и пошли они вместе. И ведь почти до выхода добрались, как им сторож местный попался.

– А это ещё что? Кто такие? Чего на моём кладбище делаете?

Не растерялся Федюня, руку протянул, мордашку жалобную состроил.

– Подайте, дяденька, на хлеб благих богов ради.

– Тьфу, голь перекатная. Пошли вон отседова! Спасу от вас нет, совсем в умишко нейдёт, что на могилах кормитесь.

Само собой Федюня и Витёк дальше двинулись, но сторожа это не устроило. Он вслед за ними зашагал, грозно приговаривая.

– Быстрее-быстрее топайте! Я пока не удостоверюсь, что ушли, от вас не отстану. А то бродют тут всякие. По склепам ночуют или вообще такие, за кем тайный сыск гоняется. Вот бы вас тоже поймали, как того мальца. Забрали бы куды надобно.

– А чё, гонялись за кем-то? – оборачиваясь спросил Федюня. Не сдержался он от вопроса.

– А то ж! Вот получаса не прошло, смотрю, ведут какого-то мальца двое. А он от них вырывается всё, – начал говорить сторож, довольный тем, что хоть кому-то самую свежую (да такую сочную!) сплетню рассказать может. Даже рядом с ребятами пристроился, чтобы сподручнее беседовать было. – Дай, думаю, поинтересуюсь, чего деется. То ж совсем непорядок со стороны-то. Я так к ним: «Ыть, люди добрые, по какому такому праву над мальцем издеваетесь?». А они мне жетоны тайного сыска под нос и говорят, мол, иди-ка ты своей дорогой, пень старый. Преступник это. Лиходей. Так что вон оно как бывает, – цокнул языком сторож и, положив руку на эфес меча, попутчиков своих грозным взглядом обвёл. – Нет веры, что раз маленький, так хороший. Так что в другой день вас, охламонов, увижу, мало не покажется!

– Поняли, дядь, поняли, – кисло сказал Федюня и, уцепив Витьку за рукав, зашагал ещё быстрее.

Ему ведь сразу понятно стало, о ком именно сказ идёт. А, значит, Виталькино дело совсем худо. Грызень, отчим его, тот ещё жук оказался. За книжку какую‑то пасынка не пощадил, тайный сыск снарядил вещицу свою обратно добыть. Забрали теперь Витальку в такие казематы, что света белого больше не увидит.

«Не, энту книгу продавать покамест никак нельзя. Года два прятать придётся», – при этом рассудил Федюня и подумал, что солидно он рассуждает. Как взрослый.

А Виталька тем временем сидел в каком-то полуподвале. Снова связанный по рукам и ногам. И снова без Витьки. Ещё и ощупали его всего.

– Что, нет при нём книги? – спросил один из агентов.

– Не-а. Придётся выспрашивать.

– Погоди-погоди, – тут же осадил напарника первый. – Если мы про неё сейчас вызнаем, то на кого поиск книги повесят, а? Тебе что, вот этого мало?

Кивок в сторону Виталика был таким многозначительным, что второй агент резко замолк. И это первого устроило. Он уверенно продолжил:

– Нет уж, отправим как есть. Это там пусть сами выспрашивают что и где спрятано. Мне это право безразлично, а вот они пускай гоношатся как хотят, раз свербит у них всё.

– Мысль говоришь, – согласился второй. – К кому только отправлять будем?

– А кто у нас платит больше?

– Знамо дело кто.

– Тогда к господину Малахитову и отправим. Это же даже в Лоррендаум ехать не надобно.

– А своим что скажем?

– Своим скажем, что обознались и отпустили. Они поверят, сейчас у всех так дела обстоят.

Глава 2


Таинственный человек, получив долгожданную записку с шифром, растянул губы в хищной кривой улыбке. А затем, не тратя ни секунды, сел в экипаж и направился в дом, где содержался пленник.

– Где он?

– В подвале.

– То есть как в подвале? – напоказ нахмурил он густые брови, чтобы ярче выразить своё недовольство. – Ты что, Борис? Решил вусмерть запугать нужного мне ребёнка?

– Ну, э-э-э, вы же сами сказали, что с ним надо поосторожнее. Что он чёрной магией балуется, – попытался оправдаться ответственный за поимку маленького некроманта лиходей.

– В следующий раз учту, что ты такой идиот, – буркнул таинственный человек и, сунув трость подмышку, прошёл вдоль коридора до хорошо знакомой ему двери. После чего открыл её и начал спускаться по лестнице. Но внезапно застыл и даже округлил глаза.

«Идиот. Взаправду идиот», – прошептал он одними губами, а затем вернулся наверх, не забыв демонстративно громко хлопнуть дверью.

– Что-то не так? – искренне встревожился Борис Малахитов. Будучи осчастливленным завершением дела, он как раз открывал дорогое вино, но мгновением позже оно растеклось по полу, так как бутылка оказалась разбита резким взмахом трости.

– Ты кого мне притащил, олух? – тихо, но грозно процедил мужчина. – Это же старший из мальчиков. Виталий, а не Виктор Верфайер.

– Как Виталий?

– Ты его хотя бы допрашивал?

– Я спросил Виктор ли он Верфайер, и он кивком головы подтвердил… Может, не расслышал, имена-то немного похожи.

– Или решил брата не выдавать, раз ты именно им интересоваться начал, – сделал другое предположение мужчина. На вид он был злее некуда.

– Мне жаль, но мой защитный амулет разрядился. Только поэтому я приказал сунуть мальчишке в рот кляп и сразу повёз его сюда. Признаю, я совершил серьёзную оплошность, правда!

Мужчина с тростью принялся ходить по хорошо обставленной комнате взад‑вперёд. При этом он время от времени задумчиво теребил гладковыбритый подбородок. И, наконец, определился с тем, что ему делать.

– Через четыре часа в дом напротив должен прибыть милорд Верфайер. Дети для него готовы?

– Да, я специально осведомился об этом. Правда, есть одно «но»…

– Что за «но»?

– Эдвард Рейц всё же сдох.

– Тогда прикажи избавиться от тела, это уже не так важно. Пусть только этому…. Как его? Семёну, кажется?

– Да, помощник там Семён.

– Пусть ему временно вдвое плату сократят. Должен же я его как-то наказать. В общем, отправь туда человека, а то мне марать руки не хочется, – поморщился мужчина и, дождавшись ответного кивка, продолжил. – И ещё у меня для тебя задание будет. Организуй, чтобы за милордом Верфайером не оказалось слежки ни туда, ни обратно. Что‑то не нравится мне энтузиазм господина Луиза Фуго.

– Хорошо. А с этим мальчишкой что?

– Сперва милорд Верфайер, а потом мальчишка. И раз уж ты сам ошибся, то лично им и займёшься!

– Вообще-то будет полезнее, если я займусь своими привычными делами, – позволил себе нотку упрямства Борис, но оказался не услышан.

– К сожалению, я не всем доверяю так же, как тебе. Поэтому именно ты проведёшь щадящий допрос и выяснишь, где Виктора Верфайера отыскать можно. Причём исподволь разузнай, разглядел ли этот мальчик моё лицо. Я думаю, что с его места меня не должно было быть видно, но мне это нужно знать наверняка.

– Ладно, – смирился с услышанным Борис, хотя недовольство в его голосе отчётливо слышалось.

– Поутру сообщи, что узнал. Дальше будем исходить из этого.

– Ладно, – с той же интонацией повторил мужчина и осведомился. – Только насколько допрос должен быть щадящим?

Ненадолго человек с тростью замолчал, а затем пристально посмотрел на своего собеседника:

– Хм. А, знаешь, Боря, зависит от того, насколько он будет упрямиться. Главное, не перестарайся.


***


Визит Людвига Верфайера в следственный комитет Луиз Фуго посчитал за удачное стечение обстоятельств. Пользуясь необходимостью подписания некоторых документов, он пригласил нового графа Даглицкого в свой кабинет и исподволь перешёл к расспросам. Причём не было в них ничего сверхъестественного, однако, мужчина всерьёз занервничал. Отвечал скупо и постарался завершить беседу так быстро, как только смог.

«Боится», – нашёл подтверждение вчерашнему выводу следователь.

Этот явный страх заставил его размыслить над тем, что может сковывать язык этого человека. Людвиг Верфайер не выглядел приверженцем некой идеи заговора, такие люди держатся при опросах куда как уверенней.

А что ещё? Шантаж?

Луиз Фуго постарался отрешённо взглянуть на последние события, связанные с Людвигом Верфайером Младшим. Благодаря наводке Дональда Дэ Воррингтона за ночь для него оказалось собрано достаточно информации, и было самое время её осмыслить.

Итак, двадцать девятое мая – смерть Марьи Верфайер. Причина несчастный случай и в это верится, так как трагедия произошла при свидетелях.

Первое июня – похороны Марьи Верфайер, причём с посещением их Его сиятельством Людвигом Верфайером Старшим.

Второе июня – отъезд Людвига Верфайера Младшего в родовой замок.

Пятое июня – поступление доноса в инквизицию, а также отъезд пасынков Людвига Верфайера из Лоррендаума.

Шестое июня – прибытие Людвига Верфайера Младшего в замок Арраур и его отъезд оттуда вместе с отцом.

Девятое июня, немногим позже полуночи – прибытие Его сиятельства в столицу.

Десятое июня – все остальные события.

В целом, можно сказать, что странности начались со второго июня. Если бы не ссора между отцом и сыном, то внезапное путешествие Людвига Младшего выглядело бы крайне подозрительно и неприлично. До конца тринадцати дней с момента смерти подобное моветон. Глубокий траур как никак. Так что, не будь Марья Верфайер столь низкого происхождения, то о поступке её мужа уже бы вовсю зубоскалили. Но большинству аристократов понравилось предположение, что юный лорд взялся за ум вот и не стал чрезмерно долго скорбеть по крестьянке. Поэтому они его не порицали, а хвалили. Другие, возмутившиеся, узнав о конечной цели пути, тоже резко присмирели. Примирение с отцом они сочли очень достойным, а также более чем рациональным поступком.

На страницу:
1 из 7