Любитель закатов на Палау

Лишь после истории с удавкой на шее девочки я наконец понял, что благодаря своему странному хобби наблюдать за вечерним небом обрел дар, а может и проклятие. Странно видеть невидимое другими. На мое счастье, я не стал другим доказывать, иначе наверняка угодил бы в психушку. Вместо бесполезных слов я принялся помогать людям.

Я вынимал стекловидные занозы и незаживающие раны исчезали. Я очищал кожу от маслянистой серебряной жижи и люди навсегда забывали про агрессивную аллергию. Я чистил тротуары и дороги от чужого мусора, который был невидим для людей, но это не мешало им биться и резаться о него.

Однажды случилось необычное. Как-то ночью, вырубая чужие кусты возле калитки детского сада, я боковым зрением заметил размытое движение. Что-то с трудом волокло искореженный ржавый остов велосипеда. Приглядевшись, я разглядел странное создание, похожее на бесформенное привидение из старого мультфильма. Это был обитатель того загадочного пустынного мира, с которым мы невольно породнились. Выходит, мы их дом загадили не меньше, чем они наш. Нужно будет как-нибудь наладить контакт с коллегой, ведь одним делом заняты. Да и по всему выходило, что наши миры «породнились» надолго, если не навсегда. Хотя, как знать, может очередной заход солнца разорвет необычную связь, как однажды установил ее? Но, на всякий случай, я бросил любоваться закатами. Еще не хватало, чтобы у меня таки обнаружился дар, только не лечить людей, а открывать проходы в иные миры. Лучше не рисковать.

1997 год

Исправительный срок

Первое, что пришло ему в голову после пробуждения, была досада за зря потраченные деньги. Кругленькая сумма ушла на всевозможные подготовительные курсы, и только лишь открыв глаза, Лагонов понял, что его обманули. Как и продажные адвокаты, прокуроры и судьи, с удовольствием бравшие его деньги и ничего не сделавшие из обещанного. Обещалось ему несколько месяцев чуть ли не отпуска на тропическом острове, а по факту… Буквально холодея от ужаса, Лагонов непонимающе уставился сначала на суровые кроны заиндевевших деревьев над головой, а потом – на мерцающую плашку объемного текста, навязчиво висевшую на границе зоны видимости справа. Короткое сообщение извещало его о вынесенном приговоре в два года наказания без права обжалования в ближайшие семь месяцев.

Как только система зафиксировала, что он прочитал и понял прочитанное, сообщение исчезло, предоставив возможность любоваться видами. Хотя делать это было проблематично, потому как Лагонов смотрел через довольно узкую щель в каком-то ведре. С трудом подняв почему-то невероятно тяжелые руки, он сначала подивился на металлические рукавицы на них, а затем ощупал сооружение на голове. Это оказался рогатый шлем. Содрав его, Лагонов ощутил удар ледяного ветра в покрытое испариной лицо. Первым же инстинктивным порывом было желание надеть его обратно, однако он понимал, что именно из-за этого железа он будет потеть и замерзать еще больше. Оглядев себя, он с тупым удовлетворением обнаружил полный рыцарский панцирь, на груди лежал и давил плитой огромный треугольный щит, из ножен на широком кожаном поясе торчала рукоять меча.

– Значит, средневековье, да? – в пустоту сказал Лагонов, отпихивая щит и с кряхтением пытаясь подняться. – А как же райский островок с пиратами, дикарями и закопанными сокровищами? Ну ничего, дайте только выбраться…

Лагонов вовремя замолчал, вспомнив, что находится в прямом эфире. Неосторожно сказанное могло навредить прежде всего ему самому. Люди, бравшие с него деньги и обещавшие в обход закона облегчить его виртуальное исправление, были на свободе с развязанными руками. Но даже если справедливость восторжествует и продажных судей, прокуроров и адвокатов накажут, ему от этого легче не станет, скорее наоборот. К уже полученным двум накинут еще парочку лет за дачу взятки. Но куда противнее было от мысли, что он поверил проходимцам, обещавшим пристроить его в райское местечко, и потратил время и деньги на подготовку к роли карибского пирата. Усмехнувшись, Лагонов оглядел унылый северный пейзаж и безуспешно попытался представить, как ему здесь помогут обретенные навыки вязания канатов, морской навигации и потребления рома в нечеловеческих объемах.

Когда последняя железяка с лязгом упала на бесформенную груду, некогда бывшую рыцарским доспехом, и оказавшийся в шерстяном трико и стеганой куртке Лагонов с наслаждением расправил плечи, мрачный ледяной лес огласился истошным женским криком. Затем снова, на сей раз сильнее и ближе. Повернувшись к источнику звука, он сначала заметил какое-то мельтешение среди деревьев, а затем прямо на него выскочила босая женщина в изорванной одежде, с растрепанными светлыми волосами.

– Бог услышал наши молитвы и послал вас! О, мой господин! – завопила она и упала на колени, сгибаясь в раболепном поклоне. – Я вас нашла! Спасите!

Женщина, или вернее девушка, была очень недурна собой даже несмотря на перепачканное грязью лицо, сбитые в колтун каштановые волосы, выскочивший под носом прыщ, воспаленные царапины на шее и скверную вонь никогда не мытого тела. Запах смутил Лагонова больше всего. Когда он только открыл глаза, то его порядком удивила визуальная и тактильная реалистичность окружающего мира, что уже было грубым нарушением Конвенции, теперь же он столкнулся с обонятельной иллюзией, о существовании которой даже не слышал.

– Я? Души? – промямлил Лагонов, не узнавая своего голоса.

– Защитник! Беда пришла! Только на вас надежда! Умоляю! – еще громче заголосила женщина и снова начала бить поклоны.

Среди судорожных метаний обрывочных мыслей в голове словно свет маяка внезапно мелькнуло воспоминание. На одном из курсов между уроками фехтования и плавания учили поведению с подобными персонажами. Они были довольно тупой частью умной системы и действовали исключительно по сценарию. Если вместо правильных и конкретных вопросов жевать сопли, то этот дурной спектакль продлится бесконечно.

– Что случилось, дитя?

– Дракон! Дракон разбил наши повозки! Пожрал лошадей и осквернил товары, которые мы с батюшкой везли на ярмарку в славный город Меревил. Спаси нас, господин!

Лагонов окончательно сник. Значит ему предстоит два года мучиться не просто в средневековье, а в хитровыделанном с драконами, эльфами и прочими гномами.

– Где это случилось?

– В поле за лесом! – дочь купца приподнялась на цыпочках и показала в сторону, откуда прибежала.

– Далеко?

Она явно не подозревала о существовании мер длины, а потому лишь повторила:

– В поле за лесом!

– Хорошо, веди.

Лагонов двинулся было в указанном направлении, но купеческая дочка осталась стоять:

– Господин разве не возьмет оружия? Дракона не одолеть без острого меча!

Пришлось вооружиться.

– Доспех тоже не помешает доброму господину! – продолжила она гнуть свою линию, мерно отбивая поклоны. – Дракон велик, грозен и коварен!

Лагонов, вздохнув, поднял тяжеленный щит.

– Господин разве…

– Замолкни! – рявкнул он. – И веди. Остальное не твоего ума дело.

– Слушаюсь, мой господин! Следуй за мной, мой господин!

Неприметная тропка скоро вывела их на окраину леса, за поредевшими просторами которого действительно обнаружилось что-то вроде заброшенного поля. Среди засохших стеблей чахлой кукурузы высилась живая черная гора. Нижняя ее часть монолитом вросла в стылый грунт, а вот верхняя ходила ходуном, иногда выбрасывая длинную гибкую шею с маленькой головкой и толстые когтистые лапы. Создание с аппетитом трапезничало, не спеша что-то разрывая и глотая, высоко запрокидывая голову. Вокруг валялись остатки разбитых повозок, изорванное тряпье, набитые чем-то мешки и кули.

– Вот он! Вон!!! – неожиданно, заставляя Лагонова вздрогнуть, дико заверезжала спутница и трясущейся рукой указала на дракона, будто и без ее подсказок было не понятно. А затем просто рухнула в обморок.

Дракон перестал жрать и голова на змеиной шее мгновенно повернулась к ним. Лагов похолодел, чувствуя на себе ледяной взгляд чудовища. Когда же оно поднялось на четыре ноги-колонны, втягивая шею и расправляя огромные кожистые крылья, холодок перерос в сковывающий животный ужас с оцепенением. Лагонов и сам не заметил, как упустил щит, и не услышал, как о щит звякнул выроненный меч.

– Герой? – вдруг прорычал дракон вполне человеческим, но только усиленным в десятки раз голосом. – Ну что ж, закусим героем. А то купец и его кобыла были костистыми…

С другого конца поля послышался заливистый свист, мгновенно переключивший внимание рептилии. А затем неизвестный разразился в ее адрес такой отборной и обидной бранью, что даже Лагонову стало не по себе.

Взревев, дракон ринулся на скрытого кукурузой обидчика, но через сотню метров внезапно споткнулся, увязнув в чем-то, и рухнул. Лагонов вытянул шею и даже взобрался на валявшийся щит в желании рассмотреть происходящее, но безуспешно, а подойти ближе боялся. Какое-то время дракон еще метался, его пасть звонко клацала зубами в стремлении кого-то достать, но через пару минут все же затих. И только тогда показался его противник.

Из-за туши чудовища вразвалочку вышел разбойничьего вида небритый и нечесаный черноволосый малый в потрепанном кожаном плаще, стоптанных кованых сапогах, в которые были заправлены перелатанные шерстяные штаны, тело от шеи до бедер закрывала мятая не раз ремонтированная кольчуга с обильными проплешинами ржавчины. Он деловито обошел дракона, что-то проверяя на ходу и оставаясь удовлетворенным. Приглядевшись, Лагонов разглядел крупноячеистую сеть, которой было опутано чудовище.

– Дракон повержен! Мы спасены! – заголосила внезапно пришедшая в себя купеческая дочка, снова заставляя Лагонова вздрогнуть. – Спасибо, мой господин! Я разнесу повсюду благую весть и умножу вашу славу героя…

– Лучше заплати да не скупись, – раздался насмешливый хриплый голос и, обернувшись, они увидели медленно идущего к ним того самого черноволосого молодца.

– Злато меркнет в сравнении со свершениями во имя спасения души…

– Хорош по ушам ездить! – крикнул на нее тот. – Мне твое спасение до одного места. На него бренди не купишь и румяную девку в кабаке не снимешь.

Он посмотрел на Лагонова и подмигнул:

– Это я не ей говорю. Тебе. Слушай и на ус мотай. Ты пока зеленый и неопытный. Всегда и за все бери деньги. Это никак не повлияет на рейтинг, но зато всегда будешь с ништяками. Да и от сумасшедших убережет, которые тебе проходу давать не будут с просьбами о дармовой помощи. Пускай заранее знают, что ты всегда готов геройствовать, но строго по таксе. Так что давай, раскошеливайся милая!

Это адресовалась уже дочке купца, которая тут же гневно вспыхнула:

– За что? Дракона одолел герой, а не какой-то разбойник…

– Ты дурочку-то не валяй! Будто не знаешь, что твой герой чуть рядом с тобой в обморок не грохнулся. Я все сделал и награда вся мне.

Дочери купца явно нечего было возразить, поэтому она просто обиженно пыхтела, стараясь испепелить взглядом наглеца, но это не помогало. Наконец она сдалась, сникла и без сил опустилась на землю. Чернявый малый же, на мгновение замер, косясь куда-то, затем удовлетворенно крякнул. Только в тот момент Лагонов понял, что встретил коллегу по несчастью. Это был живой человек из его мира и он сейчас явно общался с системой, читая какое-то уведомление, скорее всего извещавшее о поступлении гонорара.

– Пошли, покажу да расскажу кой-чего.

– А как же?.. – Лагонов растерянно смотрел на женщину, не решаясь ее бросить.

– Ты же понимаешь, что это просто персонаж? С нее больше ничего не получить, даже в качестве приятного бонуса. Мордашка у нее славная и фигурка зачетная, вот только ее даже полапать нельзя.

Безразличие к происходящему, которое усиленно демонстрировала девица, мгновенно сменилось гневом:

– Да как ты смеешь! Это настоящий рыцарь и герой! Он не оставит даму в беде…

– Заткнись уже, а? – вяло бросил он и та действительно замолчала. – Это уже ходячая и уж точно не твоя проблема. Основная миссия была связана с обезвреживанием дракона, ты ее благополучно провалил. Теоретически можно взять эту блаженную дуру под защиту и сопроводить домой! Это будет долго и не факт, что тебе вообще заплатят. А могут и счет выставить за утраченную повозку и прочее барахло. Поверь, бывали случаи. Я так понимаю, монет у тебя не густо?

Лагонов запросил у системы информацию о балансе и погрустнел еще больше:

– Вообще минус.

– Вот видишь! А так эти хитрые купчики еще и на тебя весь ущерб спишут, а потом заставят бесплатно пахать. Мол, дракона вовремя не заборол и позволил гаду повозки с товаром разбить. Ладно, хорош о ерунде. Пошли.

Лагонов двинулся следом, но время от времени оглядывался на купеческую дочку, которая все также призывно и умоляюще смотрела, молитвенно сложив руки. Мозгом он понимал правоту нового знакомца, но не сердцем и душой. Однако, чем дальше он отходил, тем меньше его терзала совесть, а потом мерзлые початки кукурузы и вовсе скрыли бедняжку. Да и любопытство сыграло свою роль.

Приближаясь к дракону, Лагонов невольно замедлил шаг. Издалека тот выглядел огромным, вблизи же оказался попросту исполинским, закрывшим половину неба. Метров за десять стал ощущаться исходивший от него жар, сделалось тепло. А потом появился и запах, как ни странно, чудовище пахло приятно, распространяя вокруг легкий древесный аромат.

– Вот, познакомься, – насмешливо сказал лихой молодец, – Цваргл, гроза окрестных крестьян. Они из-за него и бросили это поле вместе с урожаем. Несмотря на размеры, чистейший вегетарианец. Черный. Запоминай. Самый крупный, сильный, неповоротливый и тупой.

– Он сказал, что сожрал лошадь и купца. Грозился и меня…

– Ага, как же! Самый крупный, сильный, неповоротливый, тупой и брехливый. Вон они, купец-сквалыга добро проверяет, а лошаденка за кукурузой хоронится. – В указанном направлении действительно обнаружились живехонькие мужичок в богатом тулупе, который собирал в кучу остатки товара, и каурая лошаденка. – Ты вообще драконов меньше слушай. Более лживых тварей еще поискать.

– Тварей. Есть и другие? – глотая сухой комок в пересохшем горле, не своим голосом спросил Лагонов.

– Конечно, есть! Золотой слишком умный и с ним лучше вообще не связываться, но золотые и сами избегают людей, брезгуют. Красный никогда к себе не подпустит и будет издалека плеваться ядом, а синий – клеем. Изумрудный до невозможного проворен и может ощетиниться острыми как бритва пластинами, с сетью и арканом на него бессмысленно идти. Белые, как и золотые, людей сторонятся и в здешних краях не водятся, но все равно имей в виду – они огнедышащие.

Ведя Лагонова, он не спеша обходил тушу, пока не оказался у головы.

– А вот черные, хоть и самые здоровые, всегда будут легкой добычей.

Лагонов в ужасе смотрел на огромную голову с торчащими из-под сомкнутых челюстей кривыми клыками. Голова покоилась на земле и желтыми раскосыми глазами свирепо глядела на людей. Из гневно раздутых ноздрей валил пар.

– Легкой? – с обидой проворчала голова и, заставляя Лагонова в испуге отпрыгнуть, клацнула пастью в сантиметре от лица черновласого храбреца. Тот даже не шелохнулся. – Ты меня врасплох застал этой сетью. А не то бы я…

– Я же говорил, – он посмотрел на Лагонова, – тупой. Не бойся, подходи. Сценарий не позволит ему причинить тебе вред. Да тут вообще мало что может тебе навредить, иначе наш брат мер бы через минуту после загрузки. Смотри и запоминай!

Он подлез под раздутое сизое брюхо дракона и ткнул рукой в веревочный узел на удавке, сковавшей задние ноги.

– Это слабое место всех драконов. Вяжи под коленкой, он себе суставы повыворачивает, а ничего сделать не сможет. Лишь бы веревка была прочной.

– А теперь что, – Лагонов содрогнулся, – будешь убивать?

От этого вопроса незнакомец развеселился, а чешуйчатая тварь свирепо вскинула голову.

– Сразу новичка видно! – Он щелкнул пальцами перед мордой дракона, а затем вдруг потрепал его за маленькое кожистое ухо, словно старого любимого пса. – Не все так просто. Это экосистема. Дракон знает, что его накажут за нападение, поэтому делает это от безысходности. Например, чтобы не сдохнуть с голоду. Если ты его убьешь, то, по сути, покараешь за естественную потребность и нарушишь баланс. Дракон хоть и вегетарианец, но его присутствие отпугивает тысячи мерзких, премерзких и очень премерзких тварей. Они мгновенно повылазят из своих нор и начнут вредить похлеще сотни драконов. А раз ты убил их естественного врага, то тебе и разбираться с полчищами гарпий, циклопов, василисков и прочей нечисти. Так что лучше одна профилактическая беседа с тупым драконом, чем без устали махать мечом пару месяцев.

– Беседа?

– Да. Разговор по душам. Мы будем молчать о случившемся, а великий могучий Цваргл пообещает нам убраться из этих мест.

– Всего лишь?

– У драконов много слабых мест, помимо коленей. Например, самолюбие. Если его собратья узнают, что великого могучего Цваргла одолел неопытный и мокрый от страха новичок, то его со свету сживут издевками.

– Меня ты одолел, а не новичок! – возмущенно прорычал тот.

– А я вот скажу, что он. И девка подтвердит.

Дракон в бессильной ярости попытался разорвать путы, в его утробе родилось рокочущее клокотание, а могучие суставы опасно затрещали, но все было тщетно, веревка выдержала. Слова охотника о методе связывания невольно подтвердились.

– Да и вообще эта история получается с душком, – немного глумливым тоном продолжал черноволосый. – Великого могучего Цваргла обвели вокруг пальца и одолели примитивной сеткой, а потом еще заарканили и связали, как ягненка.

Дракон сник.

– Ну так что? Обещаешь оставить эти места?

– Обещаю, – буркнула тварь.

Охотник рассек ножом путы и проворно отскочил, таща за собой и Лагонова. Дракон взревел, сотрясая округу, поднялся на непослушные, подкашивающиеся ноги, а затем расправил огромные крылья.

– Увидимся, – зловеще прорычал он и вдруг вперился желтыми страшными глазами в Лагонова: – Я тебя запомнил, новичок. Берегись!

Подняв шквал, дракон тяжело взлетел и, медленно беря в сторону заката, неуклюже полетел на поиски другой добычи.

– А не обманет?

– Нет. Обещанное слово для них железно.

– Как тебя зовут? – спросил Лагонов, вдруг поняв, что они до сих пор не познакомились.

– Не важно. И твоего имени знать не хочу. И за что сидишь – мне тоже неинтересно.

– Но зачем же?..

– Зачем помогаю тебе? – черноволосый, наматывая на локоть веревку, ухмыльнулся. – С чего ты взял, что это помощь? Я с тобой просто болтаю. Ты желторотый лопух, я опытный старожил. Это же чисто социальные заморочки. Всегда приятно чувствовать себя чуть выше и значимее в сравнении с кем-то. Чутка поделюсь с тобой опытом, от меня не убудет, а тебе все же польза. А может и нет. Да и скорее всего нет, ведь каждый считает себя уникальным, самым умным и лучшим, чтобы прислушиваться к кому-то. Поэтому считай это просто болтовней. С реальным человеком все куда сподручнее языком чесать, с электронными болванами особо не поболтаешь.

– Нет, почему же, я был бы очень благодарен…

– К тому же, я тебе вроде как должен. Это ведь твой дракон был, твоя добыча. Вот тебе и первый совет: не щелкай клювом! Охотников много, а добычи мало. Система тебе, как новичку, первое время будет помогать, но потом придется побегать с ногами в руках.

– Можно спросить?

– Валяй!

Хоть у Лагонова и крутились на языке тысяча вопросов о новом мире один важнее другого, однако спросил он о мире прежнем.

– Почему все так реалистично? – прошептал он. – Это ведь запрещено Конвенцией.

– Чем-чем?

– Конвенцией о запрете виртуальной реальности. Вот уже лет сто разрешена только дополненная и смешанная, чтобы человек не забывал о реальном мире.

Чернявый глумливо хохотнул:

– Тебе сколько лет? У взрослого человека розовые очки должны пропадать одновременно с окончанием пубертатного периода, самое позднее – с появлением первого седого волоса. Законы, конвенции, права и прочая чушь существуют только на бумаге. В реальной жизни у нас есть только обязанности.

– Но…

– Рабство запрещено уже несколько веков, но в исправительных лагерях оно процветает. Ты ведь наверняка потому и выбрал виртуальное наказание, потому что боялся попасть на какой-нибудь орбитальный завод и угробить здоровье за пару лет?

Лагонов смущенно опустил глаза.

– Все вредное производство в мире существует за счет бесплатного труда зеков, а обществу навязана мысль о необходимости этого как лучшего способа исправления преступников. Вот только никто не исправляется. Зек просто задарма вкалывает несколько лет, пока не склеивает ласты, а потом родным присылают уведомление о смерти. И всем плевать. Мир перенаселен. Из двенадцати миллиардов только одна десятая процента подвергается исправлению. А это миллионы рабов, перерабатывающих отходы, строящих космодромы на спутниках, добывающих редкоземельную руду в кольцах Сатурна. Или, как мы, развлекающих публику. Но если фабрика на задворках Луны изначально задумана как худшее место, куда никто не хочет попасть, то виртуалка задумана как ловушка. Отсюда не должно хотеться уходить.

Лагонов опасливо оглянулся – не услышал ли кто, хотя именно там это было бессмысленно, от системы не ускользало ни одно слово.

– Не боись. Всем плевать на крамолу. Кроме нас двоих этого никто не услышит.

– А мы разве не в прямом эфире?

– Чего?! – искренне удивился незнакомец. – Кто ж тебя такого великолепного пустит сразу в прямой эфир? Чтобы попасть в шоу, нужно иметь ранг не ниже третьего.

– Какой еще ранг?

Чернявый незнакомец прищурился, оценивающе глядя на него, а затем с каким-то хищным удовлетворением и мерзкой ухмылкой произнес:

– Ты не читал договор.

– Почему же, читал… – Сам себя удивляя и стыдливо глядя в землю, принялся оправдываться Лагонов. – Обычный типовой договор. Я обязуюсь участвовать в шоу и передаю все коммерческие права на использование своего персонажа, мне за это отчисляются проценты. Пункты о монетизации я очень внимательно изучил…

– Их все изучают, дурное дело нехитрое. Первые двадцать пунктов сулят золотые горы. С двадцатого по сороковой объясняются правила предоставления условно-досрочного освобождения за хорошее шоу. Следующие сорок гарантируют неприкосновенность твоего тела на весь срок исправления. Большинство остальное или не читает вовсе, или не вникает в прочитанное, а там-то и начинается самое вкусное.

Он наконец свернул веревку и закинул за спину. Затем долго смотрел на изрядно подпорченную драконом сеть, сомневаясь в возможности ее починить, но и тратиться на новую ему явно не хотелось.

– Эти пункты специально написаны нудно, казуистически, многословно, чтобы отбить желание вникать. Но если вникнуть, то перспектива сгинуть на сталелитейном заводишке выглядит не такой уж и страшной, потому как оттуда есть хотя бы теоретическая возможность выбраться, а отсюда выхода нет.

Лагонов припомнил, что все-таки читал в договоре что-то подобное, только ничего не понял, а потому просто не придал значения. Он привык игнорировать пункты в любых договорах, в которых не были предусмотрены какие-нибудь санкции. Читал и тут же автоматически забывал прочитанное. За прожитую жизнь ему довелось подписать тысячи подобных документов, состоявших из сотен пунктов с разжевыванием очевидного в качестве страховки на случай иска от нерадивого подписанта.

– И что же там, если вкратце? – глотая комок, спросил он.

– Первое время система будет тебе помогать, особенно пока у тебя будут деньги. Ты быстро доберешься до второго, а может быть и выше. Но потом придется самому. И придется несладко. Участие в шоу начинается после достижения третьего ранга, но там все равно будет жесткая премодерация и, скорее всего, тебя будут отовсюду вырезать. Прямой эфир и монетизация будут доступны после пятого ранга, но достичь их вряд ли получится.

– Но у кого-то же получается? – чуть ли не с отчаянием вскричал Лагонов. – Я же сам смотрел шоу, голосовал за любимых персонажей, донатил им по возможности…

– О, это наши «звезды»! Вот только их всего несколько сотен во всех жанрах, а участников… – Он замер, скорее всего запрашивая у системы статистику. – Больше пятисот тысяч. Тебе придется выше головы прыгнуть, чтобы тебя заметили. Это как победители в лотерею. Джек-пот срывает один, а билеты покупают миллионы, смекаешь?

– Но шанс-то все равно есть?

– О да, шанс есть! – передразнив его, хихикнул чернявый. – Шанс всегда есть! Научиться бы только им пользоваться и, самое главное, разглядеть его и узнать, когда судьба тебе подкинет.

– Погоди! Ты что-то говорил про деньги. Система мне будет помогать, пока у меня будут деньги.

– Ну да.

– Но у меня же пока ничего нет…

Незнакомец снова рассмеялся.

– Внутриигровое золотишко фальшивое и никому даром не нужно. Хоть тонны его запасай. Речь идет о денежках на твоих счетах. Ты ведь не простой смертный, раз сюда угодил, а не на юпитерианские рудники. Как все, мы, собственно. Баблишко наверняка осталось? Кем ты работал?