Игрушка для психопата

В дверь постучали столь неожиданно, что я вздрогнул и попытался встать. Естественно, у меня не получилось. Девушка подмигнула мне, игриво шикнула, прижав пальчик к губам, и подошла к двери.

– А, Лёша, ты вовремя, – услышал я её радушный голос и занервничал. Зачем ей здесь Сатанько?

Я попытался спросить её об этом, но услышал лишь собственное неразборчивое мычание. Мне мешал кляп, о существовании которого я на миг забыл.

Они подошли ко мне.

– Чего ты испугался? – спросила Ядвига, несильно хлопнув меня по щеке. – Лёша безобидный, он никого не обидит. По крайней мере меня, хи-хи.

Сатанько смерил меня презрительным взглядом без тени улыбки.

Они сели на кровать напротив меня.

– А теперь, – девушка закинула ногу на ногу, – немного поговорим.

Звучит смешно, учитывая, что у меня кляп во рту.

– Тамерлан, – её голос всё ещё напоминал медленно льющуюся с края ложки патоку, – в сети засветилось одно очень занимательное видео. Хочешь взглянуть?

Мне стало страшно. Каким-то уголком сознания я понял, о чём речь… да ладно, быть такого на может!

Девушка взяла в руки изящный пульт и включила телевизор. Я увидел в кадре фрагменты декораций и бархатное кресло. Силуэт девушки с каре, вцепившейся в его спинку, и себя, нависшего над ней. Я лапал, гладил и вонзался в неё.

– Как считаешь, приятно ли мне подобное поведение?

Я попытался выразить в своём взгляде как можно больше раскаяния. Я знал, как виноват перед ней, и насколько ей неприятно.

Ядвига оставалась непреклонной.

– Что? Думаешь, грустно посмотрел, и я тебя простила? – её неприятный смех отразился от стен и вонзился в уши. – Нет-нет, слушай дальше. Давай рассудим здраво: меня задела не твоя измена.

Не измена?

Я удивился, разволновался и даже немного испугался.

– Меня не волновало, где и с кем ты проводишь время. До тех пор, пока ты не спутался с этой мелкой красной крысой.

В телевизоре, будто в бесконечном повторе, двигались наши силуэты.

Она красиво закинула ногу на ногу и подалась корпусом вперёд.

– Да-да, я знаю, с кем ты проводил время на приёме. С твоей стороны было очень глупо ожидать чего-то иного.

Сатанько зловеще хрустнул пальцами. Я испугался.

– Тише, милый, – она мягко пощекотала его шею. – Ты ведь знаешь, что нужно делать?

Он кивнул:

– Да, моя госпожа.

– Видео, которое ты сейчас имеешь удовольствие лицезреть, просочилось в интернет. Считаешь, мне приятен скандал вокруг наших персон? Он мне нужен?

В моей груди теснилась масса ощущений. Стыд, страх, боль и сожаление. Я опустил голову.

– Смотри в глаза, – холодно сказала она. – Теперь ты будешь наказан.

Она вскочила с кровати и с мягкой полуулыбкой натянула цепь так, что я мог смотреть только перед собой.

– Наказание, Тамерлан, соизмеримо твоему поступку.

С этими словами Ядвига подошла к Сатанько и оседлала его мощные бедра. Его огромные руки обхватили её изящную спину. Он сорвал с неё кимоно, как подарочную упаковку, и оно с невесомым шорохом соскользнуло на ковролин.

Он жадно целовал её, рукой скользнув вниз. Я пытался отвернуться, но ошейник натягивался и причинял боль.

Я чувствовал себя грязным и отвратительным. Я закрыл глаза, но от звуков убежать не мог. Их порывистое дыхание, звучные поцелуи, шлепки и скрип кровати долбили по ушам.

Почему она делает это со мной?

Её страстные стоны, переходящие в сумасшедший шёпот и крики, рвали меня на куски. Это я должен быть, я должен нависать над ней и вколачивать Ядвигу в постель. Я не знал, можно ли придумать более неприятное наказание, чем это.

Я чувствовал себя настолько отвратительно, что не мог отвести взгляда и как заворожённый пялился, как она скачет на его члене.

Когда всё пошло наперекосяк?

Когда я переспал с Дашей? Когда сосался с ней на верхнем этаже под вино? Когда согласился сопровождать Ядвигу? Когда меня отчислили? Когда облажался на первом свидании? Когда мы впервые встретились?

Мысли роились в голове и колотились о черепную коробку. Сердце бешено билось под звучные взвизгивания Ядвиги и терявшиеся в них возбужденные хриплые стоны Сатанько.

Я потерял счёт времени. От кляпа болела челюсть, тело давно затекло, а они всё не могли угомониться: трахались, трахались и трахались мне назло.

Образ любимой красотки рушился на глазах. Передо мной извивалась в чужих руках мерзкая белобрысая шлюха. Я не люблю её, не люблю. Не могу любить после такого.

Наконец, они успокоились и отлипли друг от друга.

– Ты сегодня как с цепи сорвался, – она чмокнула бритоголового в тонкие губы и перелезла через него. Встав с кровати, она грациозно прошла мимо меня и раздвинула тяжёлые шторы.

Рассвет медленно стекал по её обнажённому телу. Она потянулась на цыпочках и настежь распахнула окно. Свежий холодный воздух уютно щекотал мне ноздри.

Она подошла ко мне и расстегнула ремешок на затылке. Красный кружок покинул мой рот, потянув за собой тонкую ниточку слюны.

– Сигарету? – как ни в чем не бывало поинтересовалась она.

Я кивнул, разминая челюсти. Ядвига освободила мои руки и беззаботно уселась в кресло напротив. Она была раскрасневшаяся и выглядела довольной. Одевшийся Сатанько заботливо накинул кимоно на её плечи и с каменным лицом встал рядом.

– Сатанько.

– Да, моя госпожа.

– Дай ему закурить. И мне тоже.

Он достал из кармана маленький золочёный портсигар и блестящую зажигалку. Застёжка едва слышно щёлкнула, и в мозолистых пальцах показались толстые тёмно-коричневые сигареты. Одну из них он вставил в мой рот и зажёг. Другую дал Ядвиге и потом прикурил от своей. Мне было противно смотреть на обоих.

– Что случилось? – как ни в чём не бывало спросила она, выпуская изо рта облако дыма.

Сатанько стоял за спинкой её кресла мрачной тенью в классической телохранительской стойке и нанизывал меня на свой свирепый взгляд.

– В принципе ничего особенного кроме того, что моя любимая блядь при мне дала себя выебать какому-то уроду.

Бритоголовый глухо зарычал, как животное, и медленно направился ко мне, но Яда остановила его одним движением руки.

– И как ощущения? – я пытался отыскать на дне её холодного взгляда хотя бы маленький осколок того тепла, что видел в коньячную ночь. Тогда она таяла в моих руках, разрывалась на тысячу кусочков от вожделения и кончала, кончала, кончала.

Я не мог найти ни намека на прошлое. Лишь безразличный колючий лёд впивался в моё отражение в подвижном хрусталике.

– Отвратительно.

Мне хотелось помыться. Прямо сейчас. Желательно снять кожу и кинуть в стиральную машину в деликатном режиме на пару часов.

Ядвига великодушно улыбнулась.

– В таком случае мы в расчёте. Мне тоже было неприятно, понимаешь?

Расчёт.

Почему-то только сейчас в сознании что-то щёлкнуло, и я догадался. Ядвиге и даром не нужны цветы, какие-то подарки, даже чувства. Вероятно, в особенности чувства.

– Ты ведь не… не любишь меня?

Дурак. Зачем я это спросил, на что надеюсь?

– Конечно не люблю.

– Но… а как же всё то, что было? Разве это ничего не значит?

Её громкий смех снова вцепился в уши острыми клыками.

– Увы. Смирись: тебя использовали, – её голос звучал отстранённо и буднично, словно она рассуждала, что съесть на завтрак. – Даже не так, скорее обмен. Я дала тебе славу и деньги, а ты переспал на камеру с девкой, которая только и ждала момента, чтобы сделать мне больно.

– У нее получилось? – втайне я надеялся услышать от неё хотя бы обиду или сожаление.

– Нет. Меня она не задела. Возможно, упадёт рейтинг "Страны чудес", но это ни на что не влияет.

Даже сейчас, после всего, что случилось между нами, Ядвига держалась прямо и любила поговорить.

– Тогда зачем это всё?

Она посмотрела на меня непонимающим взглядом. Я прочел в нем нечто вроде: ну как можно быть настолько тупым?

– У всего есть цена, Тимур.

По её телу драпировкой стекало шёлковое кимоно. Я смотрел на её большую грудь, тонкую талию, стройные ноги и не мог оторваться. Как же она красива. В растрепанных кудрях запутался рассвет.

– Ты был хорошей игрушкой. Сатанько?

– Да, госпожа?

Ядвига затянулась, выдохнула томное облачко дыма и ответила:

– Съезди за вещами.

Казалось, на миг он превратился в одну сплошную негативную эмоцию, но потом стиснул зубы, швырнул сигарету в пепельницу и и медленно покинул комнату.

Она продолжала сидеть напротив. На её лице сияла лёгкая улыбка.

Победила, да? Нравится издеваться надо мной?

– Будешь завтракать? – беззаботно спросила она. Как благородно с её стороны.

Живот предательски напомнил о себе голодным урчанием, но я собрал гордость в кулак и ответил ей:

– Нет, спасибо, я не голодный.

Она сдержанно усмехнулась и потянулась через кресло к цветам, которые я ей подарил. Короткое кимоно съехало к поясу и обнажило упругие ягодицы. Я нервно выдохнул.

Ядвига подтянула вазу к себе и поставила между ногами. Её ловкие пальцы ловко прошлись по бутонам, будто прицеливаясь.

Она отрывала лепестки, подкидывала их к потолку и следила, как они летят ей под ноги. Я наблюдал за этим и понимал, что мог их и не покупать, как мог не покупать и кольцо.

Ей это не нужно. С самого начала она не нуждалась ни в чём подобном. Ядвига играла со мной, как с этими цветами: подбрасывала и ловила, смотрела, как покачиваюсь на её красивых пальцах.

– Хочешь поговорить о чём-то? – её внимательный взгляд коснулся моих глаз.

На самом деле меня много беспокоило, однако я колебался, не решаясь сказать ей хоть что-нибудь. Меня трясло от перенапряжения, отвращения и непотопляемой нежности.

– Ты… любила меня? Всё то время, которое мы общались. Хотя бы раз?

Если она ответит "да", то я могу умереть счастливым.

На миг её лицо нервно исказилось.

– Я не обременяю себя такими глупостями, как любовь. Возможно, в какой-то момент, я могла доверять тебе чуть больше, чем другим, но… – она посмотрела куда-то вбок, – это не больше, чем минутная слабость. Понимаешь, малыш?

Я понимал. Весь этот трёп был совершенно бесполезен. В груди предательски заныло.

Она меня не любит. И не собиралась.

Ядвига продолжала уничтожать букет. Медленно, с наслаждением и весельем во взгляде. Моя сигарета давно погасла, и я выплюнул её, так и не докурив. Мне казалось, дай ей волю, она бы и меня разорвала на кусочки с такой же сдержанной нежностью.

Мы молчали. Казалось, шуршание стеблей и падающие лепестки заняли всё наше сознание. Даша бы ещё и на вентилятор их бросала. Возможно, они бы рвались на куски в его бесстыжих лопастях, оставляя следы растительного сока.

Эта мысль внезапно ворвалась в мою опустевшую голову, и стало ещё хуже. Я наказан из-за неё, как домашний пёс, плохо выполнявший команды. Плохой мальчик.. Фу, фу.

Время тянулось изжёванной резинкой, выковырянной из-под парты. Мерзко, липко, слюняво и со следами зубов. Я не знал, что сказать, а Ядвига не хотела говорить. Это убивало.

В комнату вошёл Сатанько.

– Всё готово, госпожа.

– Большое спасибо. Освободи его.

Я почувствовал, как ослаб ремень, стискивавший живот. Сатанько расстегнул ремешки на щиколотках, и они упали, глухо стукнувшись о покрытый ковролином пол.

Ядвига изящно пнула тонкой ножкой вазу. Та упала, и уцелевшие бутоны примчались от удара.

– Я даю тебе выбор.

– Какой? – спросил я, облизывая губы. Только сейчас понял, как сильно пересохло во рту.

Прыжком встав с насиженного места, она хищницей подобралась ко мне. Отчего-то я отчётливо разглядел её острые клыки и маленький, дрожащий хвост, которых никогда не существовало нигде, кроме моего воспалившегося сознания.

– Ты можешь остаться здесь, в Стране чудес. Работа не пыльная и зарплата не как за съёмку в клипе Даши, – она нервно усмехнулась, – но что мешает сниматься? Твоя нынешняя репутация, если с ней немного поработать, может сыграть на руку.

Нет. Я ни за что не останусь с тобой. Ты всего лишь очередная потасканная блядь, которую придётся оставить позади. Выкорчевать из податливого сердца, как гнилое дерево. Она говорила что-то ещё, но я не слушал.

– Нет, – повторил я уже вслух.

– Одевайся, – Сатанько грубо пихнул меня в плечо. Ойкнув, я встал и принялся одеваться. Из-за затекших конечностей было довольно трудно, но эти двое терпеливо ждали, пока я закончу.

Уже у двери номера она протянула мне визитку.

– Страна чудес ждёт тебя, Тамерлан.

Я машинально выхватил чёрный прямоугольник и сунул в карман. Потом выкину, по дороге.

Сатанько толкнул меня в спину, и я, неловко пошатнувшись, вылетел навстречу резным перилам.

Я напоследок обернулся на Ядвигу. Она со скучающим видом смотрела в телефон.

– Куда тебя довезти?

Казалось, в голосе бритоголового я уловил слабую нотку сочувствия. Ох, если бы я только знал, куда…

– Я сам.

Пожав плечами, Сатанько поставил передо мной спортивную сумку. Эта была совсем не похожа на мою: несколько больше, насыщенно-синяя и настолько измятая, что казалось, будто её спустя много лет вытащили откуда-то из глубин кладовой.

– Бывай, малой.

За широкой спиной Лёши закрылась стеклянная дверь "Страны чудес".

Глава 14.

Дрожа, я сел на сумку и схватился за голову. Ума не приложу, что теперь.

Меня отвергли. Предали. Оскорбили в лучших чувствах! Возмутительно. Кто согласится терпеть такое отношение?!

Я вспомнил об Анфисе.

Возможно, она ещё ждёт моего возвращения.

Я её не люблю, но она меня любит. Я могу быть рядом, пока мне захочется. Эта дурочка примет меня, что бы я ни сделал, и недавний к ней визит это показал.

Что мне мешает вернуться снова, сославшись на то, что я разорвал контракт и разбирался с вещами?

Она примет любую мою ложь, которая поддерживает ее мечты. Я найду пристанище в её мягких руках, на старом раскладном диване.

Так и сделаю.

Я вызвал такси и вскоре мчался дворами по направлению к Школьной улице. Таксист пожаловался, что на главной дороге небольшая пробка. Он ещё что-то говорил, но я залез в телефон, чтобы проверить почту. Несколько дней назад пришло предложение прорекламировать спортивные костюмы. Интересно, это ещё актуально?

Напечатав короткое согласие, я долго смотрел в окно. Ничего, это ещё не конец света. Мне больно, но с кем не бывает? Ошибся, спутался не с той девчонкой. Всё можно исправить.

Школьная улица встретила меня горсткой детей, играющих на детской площадке. Они рассыпались из домов, как горошины из банок, и с криками бегали за голубями.

Я вышел из такси и позвонил в домофон.

Никто не ответил.

Я позвонил ещё несколько раз, но никто не отозвался. Отыскал в контактах номер Анфисы: может, её нет дома. Тоже без ответа.

Я сел в резную беседку чуть в стороне от дома и решил подождать. Скорее всего, Анфиса ушла в магазин и вернётся через несколько минут. Я не против подождать.

Усталость давала о себе знать. Незаметно я прилёг на деревянный столик, усыпанный песком, и задремал.

Очнулся я, когда солнце уже двигалось к закату. Протерев кулаками глаза, я раскатисто зевнул и потянулся. Как же всё болит, с ума сойти можно.

Около подъезда я разглядел знакомый старенький автомобиль. Серёга? Интересно, что он здесь делает?

Едва я подошёл к двери и собирался звонить, как раздался протяжный писк, и из подъезда выскочила растрепанная молодая женщина с маленькой девочкой на руках. Хорошо, что Анфисе такой не быть: она останется только моей.

Я придержал дверь и вошёл в тёмный подъезд. Под потолком тоскливо болтался шнур для лампочки.

Нужная дверь оказалась открытой. Немного удивившись, я пришёл к выводу, что Анфиса опять забыла запереться или решила проветрить. Не то, чтобы это имеет значение.

Я зашёл в квартиру и увидел Серёгу. Он сидел на кровати Анфисы и что-то читал. Может, в гости заехал? Они же близкие друзья, насколько я помню. Сняв обувь, я прошёл в комнату.

Чёрт, это очень неловко, к тому же Анфисы почему-то здесь нет. Только сейчас понял, что давно его не видел.

Тяжело общаться со старыми друзьями.

– Ну, привет, – я махнул ему рукой.

Слова неприятным ледяным комом повисли в воздухе.

Серёга поднял на меня тяжёлый взгляд. Я рассмотрел в его руках толстую розовую тетрадь. Он отложил её в сторону и подошёл ко мне.

Я протянул руку для рукопожатия.

Серёжа тепло мне улыбнулся. Я улыбнулся ему.

В следующий момент я влетел в дверной косяк и осел на пол от мощного удара в живот.

– Эй, ты чего? – услышал я свой голос будто со стороны. В голове неприятно гудело.

Серёга сгрёб меня за грудки огромной лапой и поднял.

– А я ведь предупреждал тебя, Тимур, – Серёга говорил медленно и спокойно.

– Что ты несёшь?! – происходящее злило и пугало меня. – Где Анфиса?

Он нанёс мне ещё один удар и злобно зашипел:

– Ах, где Анфиса? Вот как мы заговорили!

Я пытался отбиваться, но в его руках болтался как нашкодивший котёнок и не мог даже задеть его.

– Если бы я знал раньше, какая ты сука, из-под земли бы вырыл. Ты у меня землю жрать будешь, мразота!

Он снова швырнул меня в косяк. Я скрючился на полу от боли, пронзающей тело.

Серёга опустился передо мной на корточки и неожиданно тихо и спокойно произнёс:

– Она при смерти, Тимур. Надеюсь, ты доволен.

Через меня будто ток пустили. Трижды.

Я задрожал.

Неужели это из-за того лекарства?

Он выпрямился и отошёл. Я убрал руки от лица и увидел, как он, склонившись над кроватью, складывает в бумажный пакет вещи Анфисы. Её домашний халат, носки, нижнее бельё.

Мне в лицо прилетела розовая тетрадь. Я взял её в руки и вгляделся. На обложке был изображён очаровательный белый единорог с пышной гривой, залитой блёстками. Ни разу такую не видел.

Почему-то стало страшно. Пересилив себя, я открыл первую страницу.

“Посторонним читать запрещается! Собственность Анфисы! Ни за что не открывайте!”

Эта надпись была украшена схематичными сердечками, цветочками и звёздочками. Я усмехнулся. Как же нелепо.

Разве, увидев нечто подобное, кто-то удержится от прочтения?

Я не удержался.

“Привет, дневник! Мне не с кем поделиться, поэтому я завела тебя. Надеюсь, ты станешь моим верным другом!”

Записи написаны неровным, полудетским почерком, без даты и цветными блестящими ручками. Как блокнот глупой первоклассницы.

“Привет, дневник! Сегодня в столовой я увидела очень красивого парня. Кажется, он даже посмотрел на меня!” – жёлтые, еле разобрал.

“Привет, дневник! Сегодня не могла слушать лекцию, всё время смотрела на него!” – красные.

“Привет, дневник! Сегодня я узнала, что его зовут Тимур, и что у нас будут общие занятия ближе к зиме. Может, мне удастся с ним познакомиться?” – голубые.

“Привет, дневник! Сегодня я наконец-то осмелилась подойти к нему! Не осуждай меня: был сильный дождь, и я просто не смогла пройти мимо! Он даже разрешил мне взять его под локоть. Мы шли словно граф и графиня под одним зонтом. О большем я, наверное, и мечтать не могу.”

Несколько записей подряд серебристой ручкой. Как ни пытался, не смог различить. Одна синяя, но густо зарисованная. Следующая страница полностью вырвана.

“Привет, дневник! Сегодня он сел рядом со мной на лекции. Я так испугалась, что на перерыве собрала вещи и убежала! Как думаешь, это не слишком глупо? Надеюсь, он не считает меня дурочкой!” – даже не помню чего-то подобного.

Ещё несколько вырванных страниц.

“Привет, дневник! Прости, пришлось писать в тебе вопросы по философии. Замоталась и забыла тетрадку! Сегодня Тимура не было в университете. Я беспокоюсь: вдруг заболел? Правда, спрашивать стесняюсь. Боженька, пусть он поскорее выздоровеет!” – розовые чернила, все поля изрисованы сердечками и кошачьими мордочками.

“Привет, дневник! Сегодня я болела и поэтому не знаю, выздоровел ли Тимур. Надеюсь, что да!”

“Привет, дневник! Сегодня в столовой закончились места, и мне пришлось сидеть в компании Тимура и нескольких других девочек. Они такие красивые и модные, я завидую. Одну из них он пару раз приобнял! Интересно, если бы я была красивой, обнимал ли бы он меня?..” – оранжевые, мелкие и нервные буквы напрыгивали друг на друга.

Ещё несколько вырванных страниц.

“Привет, дневник! Мама прочитала мой дневник и устроила мне сцену. Теперь я не буду писать в тебе то, что писала. Прости. Надеюсь, ещё увидимся с тобой (и с Тимуром).” – жёлтые с отвратительными блёстками.

“Привет, дневник! Мама неожиданно переехала к своему Евгению, так что я пока живу сама и могу писать. Очень скучала по тебе!” – синие чернила, сбоку ими же нарисованный пухлый поцелуй.

“Привет, дневник! Сегодня Тимур попросил у меня списать. У нас была общая домашка, так что я не смогла ему отказать. В итоге он раздал мои ответы всей группе, а преподаватель отчитал всех, потому что я получила два. Посоветовал мне не списывать. Обидно, ведь я сама решала!” – грустная сиреневая кошачья мордочка со слезкой.

“Привет, дневник! Жаловалась на свою внешность. Серёжа предложил тренировать меня в спортзале. Неужели я и впрямь не очень красивая?”

“Привет, дневник! Сегодня мы смежными группами ходили в музей истории. Я потерялась и наткнулась на Тимура. Еле заставила себя подойти и спросить дорогу. Он пожал плечами и сказал, что ему неинтересно. У него очень красивые добрые глаза, наверняка бы он помог мне, если бы знал, куда мои ушли.” – красные.

Читая, я напрягался в попытках вспомнить. Да, всё это было – столовая, экскурсия, я прогуливал пары и ещё чёрти сколько всего. Но Анфису я во всём этот отыскать не мог, как ни пытался.

“Привет, дневник! На выходных ходили с мамой в магазин. Я хотела купить модные джинсы, как у Олеси, но в итоге поругалась с мамой. Не смогла с ней спорить, и мы купили ещё одну юбку. Хорошо, хотя бы не в пол – я и так не модная, а в длинной юбке Тимур ни за что не обратит на меня внимание. Ему нравятся другие.”

“Привет, дневник! Сегодня ходила на новогодний праздник, познакомилась там с Дашей. Точнее, мы были знакомы, но сегодня я познакомилась с ней ещё раз. После студвесны ели мороженое в кафе, долго гуляли и разговаривали. Она чудесная, наверное мы могли бы стать лучшими подругами!”

“Привет, дневник! Сегодня Валентинов день, и я написала Тимуру любовное письмо. Подкину его на большом перерыве, когда он выйдет! Так волнуюсь!”

“Привет, дневник! Серёжа после занятий вернул мне письмо и велел не заниматься такими глупостями. Я дурочка, потому что забыла подписать, от кого и кому, да ещё и перепутала рюкзаки. Никогда себе не прощу!”

“Привет, дневник! Тренировки не помогают мне стать красивее. Есть ли в этом какой-то смысл?”

“Привет, дневник! Я весь вечер плакала под грустные песни. Говорила с Серёжей о письме. Он ответил, чтобы я не занималась такими глупостями, как страдания по Тимуру. Я не могу не заниматься.”

Запись серебристыми чернилами, затем зарисованные чёрным строчки.

“Привет, дневник! Извини, я долго не писала. Загрузили домашкой, и я ушла в учёбу. Всё также продолжаю глазеть издалека. Он очень красивый, мне нравится его одежда. Вот бы примерить его кофту!”

“Привет, дневник! Сегодня снова была в гостях у Даши, она показывала мне клипы своей любимой группы. Там две девочки целовались на крыше камаза. Она красиво заплетала мои волосы и угощала клубникой в шоколаде. Это было вкусно.”

“Привет, дневник! Завтра у меня день рождения. Даша позвала в кафе и попросила не брать с собой Серёжу. Лучше бы Тимур, но провести праздник с лучшей подружкой тоже неплохо, правда?” – розовые с блёстками.

“Привет, дневник! Даже не знаю, что сказать. Даша поцеловала меня. Мне стало страшно, и она расстроилась. Разве она не знает, что это грех? Мне так стыдно. Надеюсь, Боженька простит меня.”

“Привет, дневник! Я рассказала Серёже про Дашу. Он отвёл её в универе в сторону и долго с ней говорил. Мне страшно и стыдно. Даша потом плакала за своей партой.”

“Привет, дневник. Даши не было на парах. Я пыталась поговорить с Дашей по телефону. Она не стала брать трубку. Мне страшно за неё. Грустно, что я не могу ответить на её чувства, ведь люблю Тимура. Не хочу переставать дружить с ней.”

Так значит… она не врала. Даша действительно была влюблена в неё.

Несколько вырванных страниц.

“Привет, дневник. Мы помирились с Дашей. Я подарила ей на день рождения розового зайчика. Думаю, она меня простила. Так хорошо на душе.” – нарисованная заячья мордочка.

“Привет, дневник. Даша познакомила меня с Мишей, своим парнем. Он старшекурсник с машиной, очень красивый, но Тимур для меня красивее. Не знаю, есть ли парни, которые будут для меня красивее него.”

“Привет, дневник. Тимур попросил скинуть ему домашнее задание по естествознанию. Сфотографировала на всякий случай всё, что писала по теме. Получилось много, но, надеюсь, он будет рад.”