Туранская княжна, или Сказка для больших девочек №2

Тут я разорвала связь, уложила шар в ларец, и, зачаровав дверь, спешно удалилась в дамскую комнату. В итоге к кабинету мы с Ринкой подошли одновременно.

– Доброе утро, что-то ты сегодня рано, – поздоровалась я.

– Привет, – снисходительно кивнула она. – Рано не рано, зато каждый день на работу хожу, в отличие от некоторых.

Я демонстративно скуксилась.

– Можно подумать, я выходной взяла, – проворчала я, открывая дверь.

– А, что, разве нет? – рассеянно спросила она, подходя к зеркалу и поправляя диадему.

– Какое там, «Железная леди» к себе вызывала, – усаживаясь за стол, просветила я.

В этот момент появилась Ветка. И тоже заинтересовалась моим вчерашним отсутствием.

Я вкратце рассказала, как по приказу директрисы наблюдала за работой гномов-ремонтников.

– Представляете, пока за ними смотришь, они работают, но стоит только взгляд отвести, сразу садятся и трубки свои закуривают. Перерыв у них, видите ли, – пожаловалась я коллегам. – Я сначала понять не могла, как они мой взгляд чуют, потом пришла сударыня Шумская и объяснила, что на всех робах знак Школы вышит, а он зачарован. Так эти прохиндеи догадались, что при взгляде из шара он слегка нагревается, а при отсутствии внимания – холодеет, – вдохновенно излагала я. – Вот я целый день и тренировалась. На отсечение помех, на четкость изображения и звука. А когда после обеда директриса выдала их бригадиру перстень-передатчик, дело у них пошло значительно бойчее. Они же знали, что их записывают. Так что, теперь я продвинутый пользователь. Но ближайшие десять лет гномов видеть не захочу.

Девчонки понимающе захихикали.

– А мы вчера на примерке были, – поспешила поделиться Ринка. – Нам такие туалеты шьют, закачаешься! Ой, нам же сейчас снова к портнихе. Ветка, сударыня Ганевская велела, как только ты придешь, сразу бежать в примерочную, – она поманила подругу за собой.

– А что, патронесса уже заходила? – нахмурилась Ветка. – Про меня спрашивала?

Ринка махнула рукой.

– Да не заметил никто твоего опоздания. Я ее в коридоре встретила, – на голубом глазу соврала она.

Ты подумай, даже ухом не моргнула. Я всегда так говорю, просто «ухом не провела, глазом не моргнула» слишком долго.

В общем, как только эти кукушки отчалили, я сразу же шар достала. Насколько я знаю, он сохраняет остаточную память в течение часа, не дольше. Если успеть, я зафиксирую разговор наших родственниц-заговорщиц. То-то крестная порадуется. Так, где у нас пустые сферы хранятся?! Ура, успела. Буквально в последний момент. Только шарик с записью в стол убрала, на девчонок переключилась, а патронесса уж тут как тут.

Взглядом оценивающим меня окинула, в шар заглянула и ехидненько так пропела:

– Что, девица Далинская, любуетесь?

Я спокойно взгляд ее выдержала и ответила по существу.

– Это мужчины пусть завтра любуются. А я связь налаживаю.

Она губы поджала и начала расспрашивать: зачем это меня вчера к себе директриса затребовала. Я рассказала ей ту же сказочку, что и курицам своим. Она разочарованно скривилась, видно, уж очень ей хотелось прогул мне в табеле поставить. Ан, нет, не вышло. Тут мои счастливые графинюшки в коридоре послышались, и патронесса величаво отбыла к себе. Я торопливо отключила шар, иначе нас накрыло бы какофонией звуков.

– Инка, какие нам бальные туалеты сшили, – закатывая глаза, протянула Ринка. – Глаз не отвести. Все мужчины будут наши.

– Ага, – в тон ей поддакнула Ветка, – а остальные дамы в дерюжках заявятся, и дочерей своих в рогожках приведут.

Чинская обиженно надулась.

– Ну, что ты вечно ерничаешь?! Сказала гадость – на сердце радость?!

Венская пожала плечами.

– Просто расслабляться не хочу и тебе не советую. Конкуренция там будет о-го-го. Нам главное «объекты» распознать, задание выполнить и своего не упустить. Кстати, я подсуетилась и узнала у портнихи, какие костюмы нашим красавчикам сшили. Из темно-синего атласа. Ее мастерская заказ и выполняла, так что сведения точные.

Ринка огорченно наморщила лоб.

– Ну вот, а я и не догадалась спросить, – расстроилась она.

– Не удивлена ни разу, – хмыкнула Ветка и повернулась ко мне. – Инка, шар магический нас уже видит?

Я кивнула.

– Конечно. Я его специально сейчас отключила. При такой близости с приемником вы, как передатчики, слишком сильные помехи наводите.

Девчонки недоуменно переглянулись.

– А ты нас точно видела? – подозрительно прищурилась Венская.

– И слышала неплохо, – заверила я. – Ты попросила перешить петельки, чтобы потуже шнуровать корсет, а Ринка настаивала на более глубоком декольте, на это портниха ей ответила, что еще пара сантиметров, и ее шикарный бюст просто вывалится из лифа. К тому же, вы сами выходящую начальницу видели. Она может подтвердить. Кто пойдет спрашивать?

Желающих не нашлось.

– А что же нам делать? Пока мы здесь, шар включать нельзя, – рассуждала Ветка, сидя на краешке стола и болтая ногой. – Ринка, а патронесса тебе больше ничего не говорила?

– Ой, говорила, – радостно вскинулась Чинская. – Чтобы после примерки мы с тобой во дворцовый парк отправлялись гулять, а Инка связь налаживать будет. Только начальница велела украшения прикрыть, чтобы не пялились.

Ветка мученически закатила глаза.

– И она молчит! А если бы я не спросила, так и просидели бы здесь до вечера?! Побежали скорее, пока нам нового заданья не выдали. Инка, ты уж за нами последи, чтобы мы себя прилично вели, – ухмыльнулась она, подхватывая подругу и подталкивая ее к двери.

И они ушли. Я опять активировала шар, и некоторое время наблюдала, как девчонки идут через ратушную площадь к королевскому дворцу, вот они остановились у фонтана, вот глазки построили проходящим гвардейцам. Потом мои мысли перескочили на патронессу, и к своему глубочайшему изумлению, я тут же увидела ее в шаре. Сударыня Ганевская сидела за своим столом и, хмурясь, читала какие-то бумаги.

– Паршивец, – процедила она сквозь зубы. – Ангелочек с крыльями. Кроме этой де Морли ничего интересного. А где же пьянки-гулянки, оргии где?! Какого черта он в Окмене делал?! Надеюсь, хоть эти дуры стоеросовые что-нибудь интересное нароют, – и она опять погрузилась в чтение.

Пребывая в шоке, я автоматически стерла эту часть материала, и опять переключилась на девчонок. Они под ручку прогуливались по парковым аллеям, болтая о какой-то чепухе. У меня в голове мелькнула мысль: а что, если я не только патронессу по своему желанию увидеть могу?! Что если…

Валерьян и Гориус сидели в креслах на террасе дворца. Между ними на столике стояла бутылка вина и ваза с фруктами.

– Янек, ну ты меня сегодня впечатлил, – поигрывая полупустым бокалом, сказал Гориус. – Когда Гордей Евстегнеевич тебе про помолвку с этой Туранской княжной рассказал, ты даже в лице не изменился. И аргумент железный для отказа нашел! Мол, все мужчины вашего рода женились в двадцать пять, так что у тебя еще пара лет в запасе имеется.

Я, аж, подпрыгнула. А Валерьян досадливо поморщился.

– Да какая разница на ком жениться, если та, которую я люблю, моей не будет никогда, – горько вздохнул он. – Под венец, конечно, идти придется, но сейчас я к этому не готов.

Гориус покосился на друга.

– Я понимаю. И хотя не разделяю твой вкус, готов признать, что Иночка твоя – девушка особенная. Веселая, симпатичная, а главное: мудрая и порядочная.

Валерьян согласно кивнул.

– Вот именно. С одной поправкой, не «моя», – он поставил нетронутый бокал на стол. – Не могу я больше пить. Не помогает это. Наутро просыпаешься с головной болью и теми же проблемами, – он помолчал и вдруг резко повернулся к другу. – Егор, если бы ты знал, как я увидеть ее хочу. Боюсь сглазить, но так надеюсь, что она завтра на балу появится.

Кузен пожал плечами.

– Даже если окажется она там, как ты ее узнаешь? Все ведь в масках будут, – с сомнением покачал он головой.

– Я ее сердцем узнаю, – просто ответил королевич.

Тут, как назло, в коридоре послышались шаги и я, судорожно стирая увиденное, перестроилась на девчонок. И снова Создатель спас. Сударыня Ганевская заявилась.

– Как дела? – поинтересовалась она, подходя к столу.

– Изображение четкое, звук хороший, но пока еще с купюрами, – стараясь говорить ровно, подстраховалась я. – Провалов все меньше, думаю, к вечеру о них можно будет забыть.

Патронесса демонстративно скривилась.

– Видимо, сударыня Шумская недостаточно хорошо тренировала Вас вчера, – не упустила она случая меня уколоть.

Да не на ту напала.

– Быть может, стоило направить на это задание особ с большим магическим Даром, тогда шар видел бы их значительно лучше, – изобразила я искреннюю заботу.

Начальница гневно сверкнула глазами.

– Не Ваше это дело – советы мне давать, – отчеканила она.

Я постаралась выглядеть как можно невиннее.

– И в мыслях не было. О деле радею.

– Вот и продолжайте, радеть, – сурово приказала она и вышла.

Больше я не переключалась, хотя ни слова из того, о чем болтали мои курицы, не слышала. Поставила на пробную запись, и закрыла сознание от шара. Я думала о нем. Значит, крестная уже поговорила с королем, а тот поставил сына перед фактом. И Валерьян отказался, вернее, отложил свадьбу. Ох, не знаешь ты, милый, какой сюрприз тебя ждет! Ну, как же мне попасть на этот чертов бал?! Так и промучилась до конца рабочего дня, только не придумала ничего. Вернувшиеся девчонки сказали, что завтра на работу не придут, готовиться будут, зато мне по приказу патронессы надлежит явиться к шести часам, поскольку бал начнется в восемь, а мне еще следует «своевременно настроить связь».

Как только я домой вошла, сразу же вестника Полине Харитоновне отправила. Да это дело нехитрое. Вон даже папа, и вовсе без Дара, и то справляется, я ему голубков магических начаровала, стоит лишь адресата назвать. Это раньше живых голубей посылали, сейчас все больше эфемерными пользуются. Крестная явилась телепортом спустя пять минут. Я кликнула отца, и он вышел в гостиную, чтобы поприветствовать гостью.

– Фаина, что случилось? – взволнованно спросила она после того, как мы поздоровались.

– Прежде чем скажу, объясните мне такой феномен, – попросила я и рассказала и про патронессу читающую, и про разговор парней подслушанный. – Как это получается, что передающих устройств на них нет, а приемник мне все показывает. Может, у меня галлюцинации?! Желаемое за действительное выдаю?! – жалобно спросила я.

Наставница, улыбаясь, погладила меня по плечу.

– Нет, девочка моя, с тобой все в порядке, – ласково успокоила она. – Но ты права, это, действительно, феномен, в первый раз сесть за незнакомый шар и тут же увидеть все, что пожелаешь. Я, лично, такое чудо наблюдаю второй раз в жизни. Видишь ли, при создании магических шаров используется алмазная пыль, она и есть то активное вещество, которое принимает сигнал. Догадайся, от какого камня эта пыль?! Правильно, от твоего фамильного. Даже мельчайшая частичка Туранского алмаза ощущает тебя своей хозяйкой и будет стараться помочь тебе, выполнить любую твою просьбу. Ты захотела увидеть королевича, и шар тут же осуществил твое желание. Ничего удивительного здесь нет. Ты же и в Школе замечала, что учебный шар тебя слушается лучше других, так ведь?! А уж после инициации, ему сам Бог велел. А насчет феномена… – она погрустнела. – Видишь ли, чтобы приемник работал автономно, без передатчиков, маг должен быть очень силен. Или нести в себе родовую кровь Туранских князей. Именно через шар твоя мама, не будучи архимагом, орков и выслеживала, потом уходила туда телепортом и уничтожала. Мирон, – обратилась она к отцу, – отдай девочке Лисин шар. Самое время.

Папа, нахмурясь, кивнул и вышел. Он вернулся буквально минуту спустя, неся в руках серебряную шкатулку потрясающей красоты.

– Этот подарок принесли посланцы твоего деда, когда разыскали Лису, – объяснил он. – Шар настроен на Туранский замок, и у его близнеца раньше всегда дежурил воин. Твоя мама разговаривала иногда со своим отцом, только вернуться так и не захотела, – он поставил ларец на стол.

Наставница снова погладила меня по плечу.

– Так что ты в любой момент можешь поговорить с князем Илларионом, – заверила она. – Не сомневаюсь, что пост у ответного шара снова стал самым почетным. И со мной ты теперь сможешь пошептаться, когда захочешь, не обязательно вестника посылать. Так, о чем ты хотела мне рассказать? – напомнила она.

Я вынула из кармана записанную на работе сферу и, положив на стол, крутанула ее, как юлу. Она закружилась, увеличиваясь в размерах, и остановилась, став высотой в локоть. Появилось изображение: патронесса, беседующая со своей племянницей.

Возмущению крестной не было предела.

– Дрянь паршивая, негодяйка, – бушевала такая выдержанная обычно директриса. – Вон, что задумала! Так, сферу я у тебя забираю, – уменьшая шарик до прежних размеров, решительно заявила она. – Кажется, мне есть о чем поговорить с Первым Советником.

Отец хмыкнул и насмешливо покосился на Шумскую.

– Полина, можно подумать, что вам нужен повод для общения, – покачал он головой.

Наставница сделала ему «страшные глаза».

– Мирон, ну не при ребенке же! – смущенно сказала она.

Отец укоризненно фыркнул.

– Судя по всему, мы этого «ребенка» не сегодня-завтра замуж выдавать будем.

Они бы и дальше пререкались, но тут я вставила свои тринадцать копеек.

– Так, старшие, я все поняла. Между Полиной Харитоновной и Власом Донатовичем существуют отношения, не требующие специального повода для общения. И что с того?!

Взрослые переглянулись и уставились на меня, как на говорящий кактус.

– Но как формулирует! – восхитился отец.

– Чья школа! – проворчала директриса.

И мы все трое захохотали. Потом крестная, наконец-то, рассказала про утренний разговор с королем.

– Вы себе представить не можете, как Гордей Евстегнеевич обрадовался. Это же очень выгодная партия. И сразу за Валерьяном послал. А тот совершенно равнодушно выслушал и спросил только: сколько лет княжне. Потом привел свой «железный аргумент», и на гневную тираду отца заявил: «Заодно и невеста подрастет». После чего стремительно удалился. Король, естественно, вышел из себя. Пришлось нам с Власом его успокаивать и клятвенно обещать, что все уговоры строптивого отпрыска мы возьмем на себя.

Я обиженно выпятила нижнюю губу.

– Это как же понимать, он меня малявкой считает, что ли?! – насупилась я.

– Он любит тебя до беспамятства, – мягко возразила крестная. – Его аура так и полыхает. Аж, завидно смотреть, – умиленно вздохнула она и вдруг хлопнула себя по лбу. – Склероз! Я же главного тебе не сказала! Завтра ты идешь на бал!

– Что?! – неверяще взвизгнула я.

– Завтра ты идешь на бал, – четко и раздельно, как для слабоумной, повторила Шумская. – Платье почти готово, завтра утром в Школу забежишь, все детали обсудим.

Я ошеломленно хлопала глазами. Старшие терпеливо ждали, пока я приду в себя.

– А как же работа? – наконец, смогла я выдавить что-то членораздельное.

Крестная покровительственно улыбнулась.

– Придется мне тряхнуть стариной, прикрыться личиной и посидеть у шара пару часов вместо тебя. Извини уж, дорогая, но больше не получится. Я, как официальное лицо, обязана присутствовать в начале вечера. Часика полтора-два я должна помелькать, чтобы все были уверены, что я где-то здесь. Получается, в районе десяти я смогу тебя подменить. Но до двенадцати ты должна вернуться, поскольку в это время Ганевская придет проверять, как ты справляешься. Что придет, это стопроцентно, сама понимаешь.

– А почему именно в полночь? – расстроилась я, в мечтах уже танцующая с Валерьяном до зари.

– В это время официальные лица покидают праздник, – объяснила наставница. – И молодежь остается под присмотром школьных кураторов, в этом году – наших. Вот их внимания тебе тоже лучше избегать, – посоветовала она. – Ты все поняла?

– Да, – вздохнула я и тут же одернула себя, ведь еще сегодня днем я и помыслить не могла о таком подарке судьбы. – Спасибо огромное, – я обняла Полину Харитоновну и поцеловала в щеку.

– Пустое, детка, – растроганно ответила крестная. – Жду тебя утром.

И, помахав нам рукой, она исчезла.

– К Власу поскакала, – прокомментировал отец. – Слишком рано-то завтра к ней не ходи, сама понимаешь пообщаться людям надо, опять-таки повод есть, – усмехнулся он.

Я, прищурясь, смотрела на него.

– Если они любят друг друга, то почему не женятся? – поинтересовалась я.

Отец вдруг фыркнул и захохотал.

– Они женаты уже тринадцать лет, только знают об этом единицы, – и в ответ на мой изумленный взгляд объяснил он. – Сначала они не хотели травмировать нежную психику Егора. Потом им просто понравилась эта игра с тайными встречами и свиданьями украдкой. А сейчас им страшно неловко признаться, что они скрывали это столько времени. Но кому надо, все в курсе. Кроме Егора и Валерьяна, конечно.

Я была в шоке. Моя наставница открывалась мне еще с одной неведомой стороны.

– Детка, ты рада, что пойдешь на бал? – прервал мои размышления отец.

– Рада?! Папочка, я счастлива! Я иду на бал, я иду на бал, – напевала я, схватив его за руки и кружа по гостиной.

Отец прижал мен я к себе.

– Об одном жалею, Лиса этого не увидит, – со светлой печалью вздохнул он.

Он обнял меня на пороге моей спальни и пошел вниз, а я стояла и смотрела на его поникшие плечи. С одной стороны, мне хотелось плакать, а с другой – визжать от восторга. Так и не определившись с чувствами, я отправилась спать.

Глава 9.

Заснула я поздно. Все ворочалась, никак улечься не могла. То холодно мне было, то жарко. А когда все-таки заснула, то снились мне одни кошмары. Сначала мне не подошло платье, а другого взять было негде. Потом патронесса вернулась раньше времени и застала в нашем кабинете наставницу. Я во сне сперва жутко перепугалась, но тут сообразила, что маг первой степени архимагу даже не соперник. Потом королевич не узнал меня на балу и прошел мимо, я окликнула его, но он даже не обернулся. Потом в мой сон каким-то образом проникла неведомая мне Бригитта де Морли, оказавшаяся девицей неземной красы, против которой у меня не было ни малейшего шанса. Вот ведь как, за целый день я ни разу не подумала о ней, а, оказывается, подсознание коварно спрятало это в уголок, чтобы ночью показать мне мой главный страх. В общем, проснулась я поздно, разбитая и несчастная.

– Детка, уже десять, – послышался из-за двери голос отца. – Я на службу ухожу.

– Спасибо, пап, уже встаю, – проскрипела я, как несмазанная телега.

И вдруг мне подумалось, что все мои кошмары – это чушь собачья. Ну, как магу-практику платье может не подойти?! Что, бытовую магию кто-то отменил?! И что может моя начальница директрисе сделать, визгом своим оглушить?! Да крестная ее одной левой уделает! Как это Валерьян меня не узнает?! Растеряется, я помогу, в крайнем случае, монетку с его профилем покажу. Не дурак, сообразит. А что касается этой девицы, то королевич ей цену знает. И красота здесь совершенно не причем. Так-то! И самое главное: я иду на бал! Настроение сразу улучшилось, и я вскочила с кровати.

У директрисы я появилась через час, предварительно связавшись с ней по шару.

– Да уж, – скептически оглядела меня крестная. – Что, ночью плохо спала?

Я смущенно развела руками.

– Ерунда какая-то снилась, – покаялась я.

– Неудивительно, у тебя же сегодня такой ответственный день, – улыбнулась Шумская. – Мы вот как сделаем. Я тебя усыплю на пару часов. Ты хорошенько отдохнешь, потом с гардеробом разберемся, и планы уточним. Хорошо?

Я с сомнением пожала плечами.

– Да, не переживай ты, разбужу вовремя, – понимающе успокоила меня наставница. – Все под контролем. Ложись, – указала она на большой кожаный диван в углу кабинета.

Какой прекрасный мне снился сон! Я видела лесную поляну, освещенную солнцем, в ее центре стояла невысокая женщина, одетая в камуфляжный комбинезон. За плечами у нее торчали рукояти парных мечей, на руках – перчатки с обрезанными пальцами. Каштановая коса в четыре витка уложилась пучком на затылке. Она настороженно прислушивалась. Медленно, очень медленно она повернула голову и поглядела прямо на меня. И тут лицо ее мгновенно изменилось, маска суровой воительницы исчезла, и на меня смотрела самая любящая мама на свете. Я протянула к ней руки, и она бросилась ко мне. Мы стояли, обнявшись, чувствуя себя единым целым. Потом она нехотя отстранилась, поцеловала меня в лоб и тихонько прошептала: «У тебя все будет хорошо, девочка моя!» И вдруг исчезла. Я ждала приступа острой боли, но милосердное сознание пощадило меня, только печаль была в моем сердце, печаль и сожаление, что не она будет наряжать меня на мой первый бал.

Я проснулась. Директриса сидела в кресле напротив.

– Выспалась, соня?! – ласково улыбнулась она.

Я подтянулась и села, опираясь на спинку дивана.

– Мне мама снилась, – радостно сообщила я.

Наставница кивнула.

– Знаю, я думала о ней.

Она встала, подошла к распахнутому окну, и, стоя спиной, глухо сказала:

– Я очень любила Лису, и до сих пор не смирилась. Я так скучаю по ней, – голос магички дрогнул. – Когда она погибла, я поехала в Туран, к твоему деду. Я никогда не бывала там прежде, поэтому не могла пойти телепортом. Неделю ехала, и всю неделю ревела белугой. Я везла князю Лисины мечи. Он подарил их вместе с шаром. Подарок магу и подарок воину. Так мы и познакомились. Илларион был просто сражен горем. Он начал кричать, будто это мы, тарантцы, виноваты в том, что его дочь погибла, поскольку это мы вырастили из нее магичку. Ну, тут уж и я не сдержалась, – сконфуженно хмыкнула наставница. – Заорала, что, если бы он лучше воспитывал свою третью дочь, то все остальные были бы живы. В этот момент на него страшно было смотреть. Из его глаз на меня взглянула бездонная мука. Я даже оторопела. А он развернулся и ушел. От боли и гнева меня просто трясло. Потом я успокоилась и расспросила Старшего советника и воинов в замке. Оказывается, чертова Минерва, покидая родину, заколдовала Туран. Погрузила его в силовой стазис, и время для них застыло, на двенадцать лет. И они проспали все, и ее бесчинства в Растане, и Вторжение. Стазис спал только после ее гибели. Когда мать узнала, что натворила ее дочь, она бросилась со скалы, не в силах смотреть людям в глаза. Князь Илларион тоже был близок к этому, его остановило только отсутствие наследника и уговоры друзей. С этого момента он и начал поиски Лисы. В общем, мне пришлось извиняться. Стыдно было ужасно. Я пришла к нему с поникшей головой, мямлила что-то, а он вдруг обнял меня и попросил рассказать о тебе. Сама понимаешь, все эти годы он ждал встречи с тобой. Меня расспрашивал, успехами твоими интересовался. Он очень любит тебя, девочка. Да, самое главное. Я сегодня утром была у него. Озвучила согласие короля Гордея и в двух словах обрисовала ситуацию, – она намекающе поиграла бровями, и я залилась краской. – Он рад, что его внучка выйдет замуж по любви. И передал тебе подарок.

Она подошла к полкам, сняла с одной из них высокую шкатулку и поманила меня движением головы. Я вскочила с дивана и подбежала к ней. Она распахнула крышку и.… Вот это да! Хрустальные башмачки! Или не хрустальные?! Я ошеломленно переводила взгляд с ларца на директрису и обратно.

– Ты правильно догадалась, – заверила Полина Харитоновна. – Туран издавна считается жутким захолустьем, но мастера там всегда были одними из лучших, некоторые даже покруче гномов. Это произведение ювелирного искусства, иначе и не скажешь, из княжеской сокровищницы. Весь мир почему-то считает, что Черная Королева в первую очередь выгребла закрома Турана, а потом уже принялась за Растан. Поверь мне, я была в святая святых, Минерва не взяла оттуда ничего, ни мешочка алмазной пыли, ни скола с фамильного камня. А этого добра там еще о-го-го, поколений на пятьдесят. Так что, ты невеста с шикарным приданным. Конечно, элита мировой магической общественности прекрасно знает: откуда берется рабочее вещество для изготовления шаров, хотя туранцы очень осмотрительно продают алмазную пыль, через посредников и подальше от дома. Она очень дорого ценится у магов-практиков. Но никто из чародеев не посмеет причинить вред маленькому, но гордому Турану. Волшебники отлично понимают, что одно слово носителя родовой крови, и все магические шары уснут. Понятно, что быть слепым и глухим не хочется никому. Вот такая ответственность, детка. Привыкай.