Земля XXIII: Вестполис. Книга вторая

– Да-да, я понимаю, мы и так слишком многих потеряли, – Викторию снова охватила горечь.

Саргис, словно антенна, уловил смену ее настроения.

– Вики, а ты слышала, какие успехи делает Макс в последнее время в радиотехнике? – быстро перевел он тему разговора.

– Нет… он мне ничего не рассказывал, – растерялась девушка.

– Какой скромник, – лучезарно улыбнулся парень, – во-первых, он сконструировал ультразвуковой преобразователь. Теперь Глория, Роб и Константин понимают УЗ-речь индиго. Это сильно упростило им жизнь в Скайсити.

– Обалдеть! – Виктория действительно была удивлена, ей бы даже в голову не пришло такое изобретение, и тут же она подумала о том, что давно она не видела и Глорию, и родственников Макса.

– Да, он просто голова! А еще они сейчас с Рэксом восстановили конструкцию спутникового телефона. Ты же знаешь, в предапокалиптические времена все пользовались спутниковой связью. Сейчас вокруг нашей планеты летает множество таких аппаратов. И мы думаем, что должны их использовать. Рэкс и Макс сделали несколько телефонов, а вот подключиться к спутникам не могут. Доступ запаролен, и даже самые наши мощные современные компьютеры не смогут взломать систему. В данный момент Рэкс изучает программирование: Глория нашла для него несколько учебников и справочников в библиотеке Скайсити. Конечно, мало шансов, что это нам поможет, – пожал плечами Саргис.

– А у тебя есть другие предложения? – Виктория уже согрелась и попыталась снять куртку, чтобы вернуть ее хозяину, но Саргис натянул ее обратно на плечи девушки.

– Пока нет, но я думаю над этим вопросом. Ты знаешь, я абсолютно не силен ни в математике, ни в программировании. За этот год я в основном изучал зоологию, ботанику, ведь общение с животными и растениями приносит мне радость, и физику, потому что я хочу знать, как устроен мир изнутри, – он опять улыбнулся, и Виктория не смогла удержаться, от души улыбнувшись ему в ответ.

– Ну вот, так-то лучше! – обрадовался молодой человек.

На душе у нее действительно стало легче после общения с Саргисом, и все-таки она утомилась от столь длительной прогулки, а кроме того, она пообещала Максу своевременно есть.

– Спасибо тебе за компанию, Саргис, я, пожалуй, пойду домой. Устала. – Сообщила она парню.

– Конечно-конечно! Если хочешь, я тебя провожу домой.., а то еще кувыркнешься в воду где-нибудь по пути.

– Нет, не кувыркнусь, – засмеялась девушка, – я дойду без приключений, правда.

– Ну, смотри!

Когда Виктория ушла, Саргис еще долго задумчиво смотрел в океан, а затем зашел в лифт и произнес: «Правление Скайсити!». Лифт мягко и уверенно пошел вверх.

Если на первом этаже вовсю еще была теплая осень, то на последнем этаже, где находилось Правление, уже лежали сугробы. Температура здесь твердо стояла на отметке минус пяти градусов по Цельсию. Вот и сейчас, преодолевая расстояние от лифта до дверей Правления, Саргис немного поежился: в грудь проник холодный воздух, мгновенно взбодрив его тело почти что электрическим разрядом. В Армовилле такого холода никогда не бывало. Но сейчас ему нужно было посоветоваться с Максом и Рэксом. Однако, у него так и не получилось поговорить на волновавшую его тему, ведь когда он вошел в здание Правления, там шло горячее обсуждение.

– Мне кажется, – говорил Рэкс, – мы не должны так рисковать, и тем более, доверять этим людям. Все известные нам факты говорят против них!

– А я считаю, что это наша соломинка, Рэкс. Сами мы не сможем противостоять Нордполису, максимум, что мы сможем сделать, это спрятаться за силовым щитом. Что нам остается? Смотреть, как диктаторы наводят свои порядки в этом мире, выкачивают все ресурсы, держат в подчинении слабые народы? – Макс был взвинчен, – Я считаю, что мы просто обязаны принять это приглашение, и мы обязаны поддержать Вестполис всем, чем сможем.

– А ты не думал, Макс, о том, что это приглашение может быть обыкновенной ловушкой? Сейчас мы отошлем туда делегацию, а там её арестуют и будут просто требовать выкуп. И им не нужны деньги, им нужны те же технологии, которыми сейчас владеет Нордполис. Изумрудный сплав, ультразвуковое оружие, – я уверен, что они грезят день и ночь, мечтают обладать такими сокровищами.

– Так как же, по-твоему, они иначе дадут отпор Нордполису? Чтобы участвовать в войне, нужно хотя бы немного соответствовать по силе врагу! Рано или поздно они всё равно получат то, что хотят. Но сейчас мы можем стать надежными союзниками, – упорствовал Макс.

– Нельзя поддерживать Вестполис, потому что там процветает рабство, потому что жизнь человека там ничего не стоит. Просто представь, что такое мироустройство наступит на всей планете в случае победы Вестполиса? Это же будет катастрофа! Уж лучше тогда сразу сдаться Нордполису, в случае его победы наступит хоть какая-то стабильность, и люди не будут голодать. – Рэкс пытался донести до Макса свою мысль, – нельзя рассматривать поражение Нордполиса как самоцель. Нужно учитывать все варианты развития событий.

– Хорошо, почему тогда ты не рассматриваешь третий вариант? Установление справедливости во всем мире, – произнес Макс с вызовом.

Рэкс рассмеялся:

– Макс, ты вроде взрослый, а все в сказки веришь.

– Подождите, – встрял в разговор Саргис, – какое приглашение, о чем вы говорите?

Рим, третий член Правления Скайсити, взял, наконец, слово:

– Буквально час назад мы приняли радиосигнал из Вестполиса. Они приглашают нас на мирные переговоры, чтобы обсудить противостояние Нордполису. Они гарантируют безопасность нашим людям. Как видишь, мнения разделились.

Саргис знал о том, что до его приезда в Скайсити у Макса и Рэкса были довольно напряженные отношения, но смерть Алекса, брата Виктории и их общего друга, объединила этих двух молодых людей. Они даже подружились и вполне согласованно выполняли свои обязанности в Правлении, куда их всеобщим голосованием выбрали жители города. Но иногда, очень редко, они всё-таки становились в стойку и не могли прийти к какому-то соглашению. В этих случаях, противостояние пресекал Рим, который всегда помогал найти общие точки соприкосновения и пойти на уступки.

– Я говорю им, что эти споры бесполезны. Итоговое решение всё равно останется за гражданами Скайсити, – продолжал свою речь Рим, – Сейчас мы организуем голосование, и всё решится.

Макс и Рэкс разумно молчали.

– Кстати, Рэкс, – решил разбавить молчание Саргис, – как продвигается взлом спутника?

Суровые черты лица Рэкса смягчились от выражения беспомощности, которую он тщетно пытался скрыть. Он приподнял брови домиком.

– Со своей стороны я сделал всё возможное, – сказал он, – но подбор паролей может затянуться на месяцы, а то и на годы. Наш компьютер еле успевает обрабатывать информацию.

– Может, есть какие-то другие пути решения проблемы? – Саргис коснулся пальцами подбородка.

– Теоретически есть, но трудно осуществимые, – развел руками Рэкс.

– И какие же? – заинтересовался Саргис.

– Коммутационные станции. Я думаю, там должны быть логины и пароли. Но они под водой сейчас, на глубине, да и координат мы не знаем. Есть предположение, что они должны быть на возвышенностях в окрестностях крупных городов. Скорее всего, пароли зашифрованы в электронном виде, и находятся либо на встроенных, либо на съемных носителях. Трудно сказать, – Рэкс снова замолчал.

– А что если мы найдем коммутационные станции?

– Как, Саргис? У нас устаревшее оборудование для дайвинга, и у нас нет времени, чтобы тратить его на поиски иголки в стоге сена!

– А если нам помогут дельфины? – приподнял бровь Саргис.

– Да, брось ты! Я думаю, это бесполезная затея, – Рэкс махнул рукой.

– Но почему ты так считаешь? Они очень умные. Если мы объясним им, что именно нужно найти, то они справятся с этой задачей.

– Я не уверен, что они станут нам помогать после того, как мы допустили утечку технологий в Нордполис. Да и вообще, насколько мне известно, не особо они с нами сейчас общаются.

– Мы можем объяснить им важность этой просьбы! – настаивал Саргис.

– Честно говоря, я сомневаюсь, что они настолько сознательны.

– Что? – чуть ли не вскрикнул Саргис, – ты это сейчас серьезно?

– Абсолютно, – кивнул головой Рэкс.

– А что же ты скажешь на то, что они столько раз бескорыстно помогали нам в экспедициях, и дали нам информацию о важных в нашей жизни технологиях?

– Но они же не сами ее придумали, – улыбнулся Рэкс, – они просто принесли нам ее из глубины.

– А ты не спрашивал себя, для чего они это сделали, а Рэкс? – Саргис буквально задыхался от услышанного.

– Саргис, успокойся, они в первую очередь животные, и у них преобладает инстинкт выживания. Вряд ли они станут нам помогать, и давай закончим этот бесполезный спор, – решил сгладить конфликт Рэкс.

– Ты несправедлив, – только и смог ответить ему Саргис, а затем развернулся, подумал несколько мгновений и направился к выходу.

Вечером Виктория чувствовала себя значительно лучше. Она, как и обещала, не пропустила ни обед, ни ужин. Правда, съела мало, но это лучше, чем ничего. Девушка сидела за рабочим столом Алекса, и читала его работу.

Из научной работы А.: «Дельфины – животные осторожные, но любопытные. В первый год наблюдений мне удавалось лишь издалека видеть их стаи, игры и охоту. При этом я не раз замечал, как к нашему мусоровозу подплывают единичные особи-разведчики. Как правило, для этих целей они подбирают члена стаи возрастом от 5 до 7 лет, когда дельфин находится в идеальной физической форме и обладает развитым мозгом взрослого животного. Именно с таким разведчиком мне однажды удалось установить контакт. Я пробовал разными способами наладить связь: приманивал рыбой, звал их с просьбами поговорить, но они никак не реагировали. Однажды мы отбились от курса и взяли сильно на север, когда собирали мусор, вот тогда дельфин-разведчик подплыл к нашему судну на безопасное расстояние и предупредил, что если мы не возьмем южнее, мы можем потерпеть крушение из-за группы айсбергов впереди. Так дельфины впервые спасли нам жизнь, и после этого стали подплывать к нам намного чаще.»

Внезапно пиликнул пульт «Умного города». Виктория взяла его в руки, и на экране высветилось сообщение: «У вас одно новое голосование». Девушка нажала пальцем на сенсор.

«Уважаемые граждане Скайсити! Вестполис приглашает нашу делегацию на мирные переговоры, гарантируя безопасность её членов. Мы можем:

А. Принять приглашение и поделиться технологиями, чтобы у Нордполиса появился сильный противник в лице Вестполиса.

Б. Отказаться от приглашения, и способствовать, таким образом, всемирной диктатуре Нордполиса.

Решение за вами.»

Виктория после некоторых раздумий нажала на вариант А.

«Спасибо вам за активную гражданскую позицию», – появилось сообщение на экране.

4 глава. Альбус

Из научной работы А.: «Дельфины афалины живут матриархальными или патриархальными династиями. Матери растят и кормят молоком своих детей, учат их охотиться на рыбу, защищают от акул. Главы занимаются воспитанием и социальной адаптацией подросших детенышей. У дельфинов нет имен, есть лишь обращение по социальному статусу. Дельфины знают свою семью, поддерживают друг друга и общаются при помощи ультразвука. Мозг дельфина имеет в два раза больше извилин, чем человеческий, а словарный запас этого животного составляет около 8000 слов… Когда одна особь из стаи, даже самой дружной, вдруг рождается немного отличающейся от остальных, например, она меньше размером, или имеет другой раскрас, или у нее ниже или выше расположены глаза, то она часто становится среди дельфинов если не изгоем, то по меньшей мере неполноценным членом общества. Ей не всегда удается создать семью и обеспечить продолжение рода.»

Алекс был во всём прав, кроме одного. Каждому дельфину при рождении давалось имя, вот только разглашать имена в присутствии людей строго воспрещалось. Человек, с которым общались дельфины, слышал лишь обращение согласно социальному статусу, от того и возникло ложное мнение, ошибкой закравшееся в труды исследователей-современников.

***

Альбус родился не таким, как все. Ему даже имя дали, соответствующее его внешности. Абсолютно белый детеныш с лиловыми глазами испугал всех членов стаи. Старшие братья и сестры не захотели даже подплыть к нему сразу после рождения, чтобы аккуратно ткнуть его носом в бочок, как полагалось в их династии Пикало с самого ее основания. А основалась она еще 400 лет назад. Многое видела их династия: бури и штормы, войны и пиратские разбои, смену климата и ландшафта, но вот дельфина-альбиноса – никогда. Естественно, что это не сулило ничего хорошего, считали дяди и тети, бабушки и дедушки.

– Посмотрите, какие лиловые глаза, – говорила бабушка Афалия, – он точно принесет беду в нашу стаю.

– Ой, у него даже все плавники белые, – бил себя по бокам дядя Пайпер, – вот не повезло доходяге. Ой, не жилец он. Нет, не жилец. Точно его акулы сцапают, ведь его и за километр видно в самой мутной воде!

И только заботливая мама Тан, нежно прижималась к своему необычному ребенку и говорила вопреки всем и вся:

– Альбус, ты не похож на остальных, но ты непременно вырастешь большим, умным и славным дельфином.

Альбинос, как бельмо на глазу стаи, рос одиночкой: со временем многие смирились с соседством столь неприглядного родственника, но сближаться с ним по-прежнему никто не горел желанием. Лишь только брат матери Тан, Доджер, из большой любви к сестре и жалости к племяннику, над которым природа сыграла злую шутку, принимал участие в воспитании отпрыска. Альбус был благодарен ему и любил его всей душой. Со временем Доджер оценил его горячее сердце и привязался к нему настоящими кровными узами. Так Альбус потихоньку и взрослел. В первый год жизни, как рыба-прилипала, везде плавал с Тан. Конечно, Тан приходилось непросто. Ей приходилось постоянно вступаться за сына, когда другие дети обижали его. Кроме того, охотиться им приходилось после всей стаи, чтобы избежать лишних пересудов и неприязненных взглядов. Они часто оставались голодными, а Альбус рос тощим неказистым дельфиненком.

– Мам, одногодки не хотят играть со мной, – жаловался он Тан, – они уплывают от меня и говорят, что я принесу им несчастье.

– Это предрассудки, которые внушили им родители, милый мой, – вздыхала Тан, – давай лучше охотиться на рыбку.

Дельфины из их стаи по-разному добывали себе пищу. Одни предпочитали активную охоту с погоней и оглушением рыбы хвостом, другие занимались прибрежным аквапланированием. Коротая в одиночестве целые дни, Альбус много наблюдал за морскими обитателями, покачиваясь на волнах. В водах между Скайсити и Нордполисом, где чаще всего останавливалась их колония, было много всякой живности, на которую можно было смотреть без отрыва, настолько это было завораживающе. В ясную погоду вода была абсолютно прозрачной, и с поверхности Альбус видел мельчайшие подробности личной жизни морских обитателей. На дне копошились розовые морские звезды, шагающие в поисках пищи на своих прозрачных присосках-ножках, и медленно передвигались двустворчатые полосатые солемии, вытягивая единственную ногу, больше напоминающую язык. Время от времени можно было увидеть пятнистых скатов, под крыльями которых всегда находили приют мелкие рыбешки. На волнообразное движение их плавников можно было смотреть бесконечно. Альбус любил симфонию океана: закрывая глаза, он слышал арии китов, сопровождаемые трелями своих сородичей-дельфинов. Аккомпанировали этим до дрожи пробирающим мелодиям плеск волн наверху, приглушенные крики чаек и бульканье вырывающихся из-под морского грунта пузырьков газа.

Однажды, отдыхая на поверхности океана, Альбус увидел, что песок на дне вздымается, оставляя в воде взвесь ила. Он продолжал лежать животом вверх и внимательно смотрел на дно. Вдруг из песка выскользнула желтая рыбка и поплыла по своим делам. Так Альбус понял, что для пропитания вовсе не обязательно носиться как угорелому. Сначала он попробовал взрывать песчаный грунт носом, но охоты не получилось, так как он весь исцарапался об острые ракушки. «Здесь нужно что-то прочнее, чем мой нос», – размышлял он, обшаривая океанское дно. Заплыв чуть дальше от стаи, чем обычно, он обнаружил плантацию губок. Испробовав их на прочность, Альбус решил, что этот материал вполне сгодится для охоты. Он отломил подходящую губку, зажал ее зубами и возликовал. Кончик носа был надежно защищен латами. Несколько часов он рыл дно, и плотно наелся. А самую большую выловленную им рыбу он с гордостью принес матери, которая тщетно пыталась найти пищу у берега, где уже полакомились самцы из стаи. Так Альбус научился добывать рыбу и научил этому Тан, а позже и Доджера. С тех пор они не знали нужды. Альбус начал быстро набирать вес, бока его выправились, а мышцы стали сильнее. Много времени альбинос проводил, тренируясь на преодоление больших расстояний с максимальной скоростью. Это было жизненно важно для него, так сказал Доджер, ведь белый дельфин является идеальной мишенью для акул. Даже старики из стаи заметили, что он хоть и отличается от других, но весьма не плох в плавании и маневрировании.

Но больше всего на свете Альбус любил исследования. Страсть к исследованиям крепла в нем чем дальше, тем сильнее. А началось всё с того, что однажды он охотился, и внезапно из песка выскочила удивительная вещица. На круглой проволоке висел ключ. Он не мог понять, что это такое, и принес находку Доджеру.

– Что это? – спросил он дядю.

– Это ключи, ими открывают двери, – ответил Доджер.

– А какие двери ими открывают? – полюбопытствовал Альбус.

– Разные: от домов или сокровищниц, например.

– И я смогу открыть этим ключом любую дверь? – обрадовался альбинос.

– Нет, не любую, один ключ открывает только одну дверь.

– Как же мне узнать, какую дверь открывает этот ключ? – не унимался Альбус.

– Альбус, оставь эту затею, ты только зря потратишь время, – предостерег Доджер, зная настойчивый характер племянника.

Но Альбус загорелся идеей, и отныне его преследовала лишь одна мысль: найти подходящую дверь. Ключи он спрятал среди зарослей губок, и в свободное от охоты на рыбу время он плыл к ближайшему затопленному поселению и искал там закрытые двери. Со стороны это место представляло собой ужасающее зрелище: разбитые океанскими течениями каменные домики, как грибы, были натыканы тут и там. Где раньше росли овощи и цветы, нынче волновались леса широких и высоких водорослей, между которыми шныряла мелкая рыбешка. Некогда разбитые приливом стёкла, лежащие рядом с развалинами, превратились в шлифованные слюдяные пласты, которые в погожие солнечные дни красиво переливались в лучах, проникающих сквозь толщу воды. А из некоторых окон наружу проникали бледные, выцветшие полиэстеровые занавески, и как призраки, парили в воде. Но Альбус не видел ничего ужасного в этом месте. Для него это было то самое тридесятое океанство, про которое когда-то в младенческом возрасте ему рассказывала мама. Естественно, Тан сопровождала его, ведь он был еще ребенком. Пять лет по меркам дельфинов – это еще детство.

Пока Альбус плавал среди разрушенных каменных строений и искал заветную замочную скважину, Тан всегда плавала рядом и высматривала в воде возможную опасность.

После очередных неудачных поисков нетерпение Альбуса лишь возрастало, и он готов был проводить в разрушенном человеческом поселении всё больше времени. Тан беспокоилась.

– Альбус, – однажды сказала она сыну, – может, тебе стоит оставить эту задумку? Мы каждый раз рискуем, уплывая от стаи.

– Мам, но это же так интересно! – Альбус возбужденно плавал вокруг Тан, похлопывая себя плавниками по бокам и крутясь вокруг своей оси, – Я уже проверил больше половины уцелевших дверей в поселении.

– Альбус, я не хочу тебя разочаровывать, но этот ключ… Может быть, ты вообще не найдешь подходящий к нему замок… Вполне вероятно, что он может находиться в другом поселении. Скорее всего, это бесполезная затея, – Тан выглядела подавленной, но дельфин-альбинос словно не слышал ее. Он продолжал плавать и кружиться, выделывая вокруг матери кульбиты и пируэты.

Тан выплыла на поверхность, вдохнула воздух и вместе с ним решимость, и снова обратилась к сыну.

– Альбус, мне нужно сказать тебе что-то важное. Наступило время тебе повзрослеть. Мы поговорили с дядей Доджером. С восходом солнца ты поплывешь с ним и другими подростками по делам стаи.

– Что это значит? – Альбус прекратил свистопляску, остановился и обеспокоенно посмотрел на Тан, – Мам, я не хочу. Ты же знаешь, для них я – чужак.

– Как раз тебе представится возможность доказать, что это не так, – Тан погладила сына плавником по белому боку.

Хорошее настроение как рукой сняло. Еще несколько раз он пытался завести разговор о том, что он не хочет никуда плыть, инстинктивно надавливая на материнскую жалость, но Тан была непреклонна.

– Тебе пора научиться самостоятельности и коммуникабельности, сын, – стойко твердила она.

Всю ночь Альбус льнул к матери в преддверии долгой разлуки, а под утро они немного поохотились и досыта наелись рыбы. Альбусу показалось, что это была их последняя совместная охота.

Едва горящий диск солнца показался над горизонтом, пронзая поверхность океана огненными мечами, как появился Доджер. Он приплыл за племянником. Детство белого дельфина закончилось.

– Альбус, – обратился к племяннику Доджер, когда они уже уплыли от Тан на значительное расстояние, – я должен предупредить тебя сейчас. Ты знаешь, что такое инициализация?

Альбус, конечно, кое-что слышал об этом, ведь он слышал разговоры матери и дяди. Тан всегда с каким-то страхом произносила это слово, и у Альбуса возникла стойкая ассоциация, что это что-то весьма нехорошее.

– Это что-то плохое, – ответил на дядин вопрос альбинос.

– Пойми, Альбус, в мире нет ничего плохого и ничего хорошего. Когда ты плаваешь в океане, ты видишь чисто белый и чисто черный цвета? Нет. Любой белый цвет имеет вкрапления серого, а черный часто смешан с темно-синим, на зеленых водорослях есть коричневые пятна, а в голубом небе – пелена белых облаков. Понимаешь, нет ничего однозначного ни в океане, ни в мире. И у любого явления, как у монетки, есть две стороны – светлая и темная.

– Я слышал, что на инициализации обижают молодых дельфинов, – с трепетом произнес Альбус, – что же в этом хорошего?

– Действительно, часто им приходится несладко, но это лишь этап взросления. Так молодой дельфин учится жить в стае, охотиться, удерживать свое место под солнцем на богатом рыбой побережье. У людей есть такое понятие, как армия, там молодые мальчики становятся мужчинами. Это закалка характера. – Доджер взглянул на Альбуса, – Ты не такой как все, и тебе нужно научиться давать отпор. Понимаешь?

– Кажется, да, – ответил молодой дельфин.

– Будь смелей, – наставлял его Доджер, – ты сильный и быстрый, у тебя есть все шансы доказать остальным, что ты заслуживаешь уважения.

Из научной работы А.: «Самцы дельфинов имеют обыкновение плавать группами. Когда к ним примыкает молодежь, то часто она становится объектом издевок и даже физического насилия. Это очень странно, что столь цивилизованный вид животных, хранящий достижения технологического прогресса и тайны истории, до сих пор не может отойти от столь варварской традиции»

Когда они прибыли в группу самцов, Доджер оставил его на произвол судьбы.

– Я тебе не мать, и не могу позволить, чтобы ты плавал за мной, как детеныш. Это только навредит тебе. Плыви и общайся со сверстниками, – Доджер толкнул его носом в сторону группы из 4—5 молодых дельфинов. Недалеко от них плавали особи постарше, и дядя отправился к ним. Не успел Альбус приблизиться к подросткам, как те развернулись в его сторону, и Альбус услышал то, чего боялся.

– О, снежок плывет!

– Лилоглазка!

– Маменькин сыночек!

Они заключили его в круг и посыпали обидными прозвищами как из рога изобилия. Альбус скукожился и не знал, как остановить это безумие.

– Прекратите, меня зовут Альбус! – наконец, буквально взревел он.

– Тебя зовут выродок, – урча и свистя злобным смехом, снова напал на него самый крупный дельфин из группы, которого звали Тор.

– Уродец! Ненормальный! – подержали старшего остальные. Один из них и вовсе обнаглел, подплыл к Альбусу и сильно ткнул его в бок носом. Пока Альбус пытался осознать, что произошло, к нему подплыл другой дельфин и хлестнул его по морде хвостом. И тут в Альбусе вскипела ярость. На дне он увидел кусок губки, и когда к нему решительно подплыл крупный и сильный Тор, Альбус увернулся от его хвоста, подхватил прочную губку зубами и сам так двинул ему носом в брюхо, что нападающий заскулил жалобной трелью.

– Так будет с каждым, кто осмелится подплыть ко мне хоть на метр, – развернувшись к остальным и глядя поочередно на каждого, сообщил им Альбус угрожающе, – покалечу!