Спящая… красавица?

– Вот как, – солигиец как-то странно усмехнулся, как будто и не сомневался в ином ответе.

– Да, – кивнул Гектор. – Полукровки хорошие воины, стреляют из луков как боги, в рукопашке тоже неплохи, но вот мечники из них средние.

На вопросительный взгляд Ригура Гектор пояснил:

– В свое время я умудрился подраться с Ясгалом, поэтому знаю, что говорю.

– А по-другому ты друзей заводить и не умеешь, – саркастически заметил Рин, но под строгим взглядом ренсийского принца продолжать тему не стал, сосредоточившись на другом. – Думаю вчетвером мы справимся, – задумчиво проговорил он. – Обычно в семерке есть маг, он же целитель, двое метателей ножей и лучников и четверо мечников. При всем при этом все они взаимозаменяемы, так как являются универсальными воинами, а потому очень мобильны.

– Их сильное и одновременно слабое звено – маг, – продолжал лекцию Ригур. – Вообще-то как раз он и исполняет по сути всю работу, остальные просто на подхвате. Уберем мага – убьем всю семерку.

– Если бы это было так легко, – вздохнул Гектор, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу из кабака. – Пустынники не просто так считаются лучшими убийцами Тарна.

– Поверь, все совсем не так, – беззаботно произнес Рин, хлопая ренсийца по плечу. – Эти крысы не такие страшные как о них говорят, ты даже моргнуть не успеешь как мы с ними уже закончим. Но сразу тебе говорю, один из них мне нужен будет живым! Надо узнать, что за тварь посмела меня заказать.

Операция прошла без сучка, без задоринки – полуэльфы, чьей сильной стороной было умение сливаться с местностью, без особого труда перестреляли половину бойцов кейрийцев, Гектор свалил двух, а Ригур как самый одаренный взял на себя мага, слабенького кстати. Как и договаривались, одну пустынную крысу оставили в живых. Рин приказал переодеть пленника, а всю его одежду сжечь, также поступили с одеждой других убийц, мертвыми телами же занялся сам Будха, похоронив их где-то за городом.

Будха, предупрежденный о готовящейся операции, предоставил команде свой подвал для допроса пленного, причем почти бесплатно – всего-то пара магических безделушек с трупа пустынного мага, а оружие и снаряжение остальных кейрийцев забрали Ясгал с Ильденгом в качестве оплаты за помощь. Лечебный и магический арсенал мага прикарманил Гектор – Ригур пользовался чистой магией без всяких допингов в виде зелий, увеличивающих силу и концентрацию, а вот ренсийцу как целителю без них обойтись никак нельзя было, тем более что из-за огромной любви Рина к магическим истощениям аптечка Гектора изрядно оскудела, а пополнить запасы лечебных трав и порошков не было возможности. Солигиец же заинтересовался только особыми серебряными браслетами пустынников с искусной вязью сложных узоров и самим пленником.

Пленный кейриец сидел в расслабленной позе и спокойно без тени страха смотрел на Ригура, на Гектора он даже не обратил внимания, а вот ренсиец никогда прежде не видевший жителя пустыни изучал его с огромным интересом. Лет тридцати-тридцати пяти, смуглый до черноты, с головы до ног покрытый шрамами, причем далеко не все были боевыми. Связанный, одетый в простую рубаху и штаны пустынник все равно производил впечатление – худощавое крепкое тело в любой момент было готово ринуться в бой, едва подвернется удобный момент, а непримиримые глаза явно давали понять, что этот парень лучше умрет чем скажет хоть слово. Похоже Рин считал также, не задав пленнику ни единого вопроса солигиец просто вышел из камеры, а за ним последовал и Гектор.

– И что будем делать? – спросил он солигийца, когда они вернулись в номер. – Пытать?

– Пытать, – согласился Ригур. – Но сначала хочу у тебя узнать, где в Дорсте самый дорогой бордель, в котором могут исполнить любую прихоть клиента?

Рин

Самое забавное, ренсиец даже не стал спрашивать зачем солигийцу понадобился бордель, просто уточнил что Ригуру там нужно и сам отправился в город, строго-настрого наказав дожидаться его в гостинице. Рин с ним спорить не стал и покорно отправился в номер, справедливо рассудив, что пока Гектор бегает по Дорсту и ищет двух искуснейших шлюх, можно пару часиков вздремнуть. Он не ошибся – ренсиец вернулся только под утро довольный и в обнимку с двумя красавицами-акаарками (и где только их нашел?). Разбудил Рина, показал товар, заверил в его профпригодности (Ригур еле удержался от бестактного вопроса не сам ли Гектор этот товар проверял?) и завалился спать, передав девушек солигийцу.

Девушки действительно были красивыми – с темной гладкой кожей, страстными черными очами и фигурами настоящих искусительниц. Одну звали Девикой, другую – Малати и обе готовы были доставить удовольствие господину, заказавшему их. Рину такой энтузиазм понравился, и он, не теряя времени, отвел девиц в подвал к их главному и единственному клиенту.

– Сведите того, к кому я вас приведу, с ума, заставьте его желать вас до безумия, до боли, но не давайте главного, – наставлял он их по пути вниз. – Превратите этого мужчину в похотливого зверя и если мне понравится результат, то вы не уйдете отсюда без награды.

– Сколько у нас времени, господин? – спросила Девика, остановившись у входа в подвал. – За пару часов такого результата не достичь, а судя по Вашим словам клиент наш явно крепкий орешек.

– У вас обеих есть сутки, – ответил Ригур. – Но чем раньше вы справитесь, тем больше будет награда.

– Не беспокойтесь, господин, нам хватит пяти часов, – страстно выдохнула в ухо Ригуру озорная Малати с глазами и повадками блудливой кошки. – Ну, где этот образец мужественности, такой стойкий к женским ласкам?

Девушки переглянулись и друг за другом проскользнули в темноту подвала, Рин же тактично удалился, преодолевая огромное искушение остаться и понаблюдать. А за дверью уже слышалось тихое хихиканье девиц и протестующий голос пустынной крысы, но его, разумеется, никто не слушал. Ригур мстительно улыбнулся, представляя через что придется пройти пленнику за следующие пять часов, и в хорошем настроении вернулся на первый этаж, где в столовой для него уже накрывали на завтрак.

Пять часов пролетели незаметно – Ригур встретил заехавшего в гостиницу Бравура, познакомил гнома с прибывшими незадолго до него Дайахалом и Намбой, сопровождавших Эли до гостиницы, успел стать свидетелем маленького семейного скандала и участником небольшой потасовки – орки с гномами как всегда чего-то там не поделили во время совместной пьянки, а разбираться пришлось Рину и подоспевшему к тому моменту Гектору. В общем теплой вышла встреча, а прощание с Эли грустным – Ригур привык к ней за месяц, что они все вместе провели в дороге, и расставаться с девушкой оказалось неожиданно больно. Ренсиец же, едва повозки гномов скрылись с глаз, снова отправился в город и на этот раз Рин его не пытался остановить, понимая, что Гектору было гораздо хуже.

За всеми этими делами Ригур совсем забыл про акаарок с кейрийцем и был очень удивлен, когда по прошествии оговоренного времени к нему в номер заявился Будха с просьбой спуститься в подвал к девушкам. Девушки не подвели – после их манипуляций пленник не просто говорил – пел! И эта песня солигийцу очень не понравилась. Кто-то очень хорошо пытался подставить барона Игана – сначал был арбалетчик в одежде с его гербом, теперь вот раскрылись новые обстоятельства: кейриец не знал, кто их заказчик, заказ на принца пришел из Дризора, через тамошнюю Ночную гильдию практически через сутки после отъезда Рина из города, человек, передававший хороший задаток, был одним из немногочисленной прислуги барона Игана. Это было возможно – могли тупо подкупить слугу и отправить по нужному адресу, ну а выследить отряд Ригура можно было без особого труда – он и Гектор даже не скрывались, втайне намереваясь выманить эльфийских наемников и хорошенько их разговорить. Но волновало другое – зачем покушаться на жизнь принца? В любом случае заговор в столице уже раскрыт, виновных покарали, а смерть принца может и ввергнет в печаль монарха Солигии, но тот еще относительно молод, равно как и королева – могут еще наследников завести, при нынешнем уровне медицины это не проблема. Зачем так рисковать – непонятно, ведь виновного все равно найдут, королевские дознаватели носом землю рыть будут в поисках преступника. Нет, в стремлении избавиться от Ригура было что-то личное, он это заподозрил еще когда на него в первый раз напали, да и выбор козла отпущения на это тоже прозрачно намекает. От размышлений Рина отвлекла Девика, тактично кашлянув, напоминая о себе – все трое находились в номере принцев.

– Господин, – произнесла девушка, когда Ригур вопросительно посмотрел на нее. – Позвольте вопрос.

– Спрашивай, – он только сейчас вспомнил, что еще не заплатил акааркам за их "работу", видимо об этом сейчас и пойдет речь.

– Что Вы собираетесь делать с кейрийцем? – опровергла его предположения Девика.

– А почему интересуешься? – в ответ спросил Ригур, гадая чем девушке приглянулся его пленник.

– Отдайте его нам, – ответила за Девику Малати, непривычно тихая после экзекуции над пустынником. – Он ведь все равно не жилец.

– Если хотите спасти его, то напрасно пытаетесь, я его все равно убью, – непреклонным тоном проговорил Ригур, строго поглядывая на акаарок. – Так что лучше заберите свою награду, – он отвязал от пояса кошель, набитый серебром и кинул на колени Девике. – И убирайтесь, пока я не надумал убрать и вас обеих.

Девика даже не взглянула на деньги, а Малати испуганно сжалась, подавшись поближе к старшей подруге.

– Нам не нужны деньги, нам нужен только кейриец, – твердо заявила Девика, упрямо вздернув подбородок и смотря в глаза солигийцу. – Отдайте его нам и это станет лучшей наградой.

– Зачем он вам? – не понимал Ригур. – Внезапно увидели в нем родную душу после пяти часов пыток над ним? Или он вам дальний родственник?

– Мы просто хотим позабавиться, – старшая акаарка вдруг оскалилась так, что Рин еле сдержал свой порыв отпрянуть от девушки – злая и жестокая получилась у Девики улыбка. – Эти кейрийцы разорили нашу родную деревню, убили нашу семью, сделали меня и мою сестру рабынями, а потом продали в бордель. Дайте отомстить хотя бы одному из их поганого племени.

Ригур задумался. Не то чтобы ему не нравилась идея – в принципе он понимал девушек с их ненавистью, так как сам пустынников по понятным причинам недолюбливал, но принц хотел убрать наемника как можно скорее и в его планы не входили "забавы" акаарок. С другой стороны, без Гектора, способного мановением руки скрыть труп в сырой земле, ему от тела незаметно не избавиться, тем более что Будха уже прозрачно намекнул, что во второй раз он им помогать мертвые тела прятать не будет.

– Сколько вам заплатил Гектор? – переводя тему на более насущную, чем пленный кейриец спросил Рин акаарок.

– Господин ренсиец сказал, что… – начала было Малати, но тут же замолкла под яростным взором старшей как оказалось сестры.

– Гектор сказал, что платить будете Вы, – сама ответила Девика, еще раз смерив младшую строгим взглядом. – Должна предупредить – наши услуги стоят очень дорого.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Ригур и потянулся ко второму кошелю, но уже с простой медью. – Назовите сумму.

– Если отдадите нам пустынника, то его и будем считать и оплатой, и наградой, – снова предложила Девика. Девушка взяла с колен туго набитый кошель и демонстративно положила его на стол перед солигийцем, застыв рядом в ожидании его ответа.

– Вы сохраните деньги, а мы получим возможность развлечься, – добавила она.

Вот странно человек устроен – как самому пытать или отправлять этих девчонок делать его работу Рин даже не задумывался и не колебался, а сейчас как-то язык не поворачивается дать согласие на истязания крысы. В Корпусе их учили многому, в том числе и искусству пытки, но при этом намертво вбивали, что пытки необходимы только для добычи ценной информации и только как последний аргумент, если остальные способы не действуют, а не для собственного удовольствия. И сейчас отдавать живого человека этим сумасшедшим девицам…Однако материальная сторона дела перевесила остальные морально-этические нормы – в конце концов крысы собирались его убить, и у Рина нет никаких причин быть снисходительным к одному из них. "Надеюсь, святая Лоритта зачтет мне этот подарок двум ее блудливым дщерям", – приняв решение подумал принц и, дружелюбно улыбнувшись двум шлюхам, произнес:

– Если дамы так настаивают, то кто я такой, чтобы им отказывать, – молодой человек встал и взял со стола кошель с серебром. – У вас время до рассвета, причем насчет избавления от трупа думайте сами – ни я, ни мой друг помогать в этом не намерены, и если попадетесь, вся ответственность ляжет на вас, дорогуши.

– Господин может не беспокоиться насчет таких пустяков, – прильнув к нему промурлыкала разом утратившая всю воинственность Девика.

– Господин, мы Вам так благодарны, – с другой стороны прижалась к нему Малати. – И если господин желает, то мы… – ее шаловливые пальчики пробежались по груди Ригура.

"Ну уж нет, только не с вами", – аккуратно выбираясь из объятий девушек хмыкнул про себя Рин.

– Милые мои, лучше уделите свое драгоценное время вашему уже пленнику, он небось по вам соскучился, – он подошел к двери и галантно открыл ее перед девушками.

Одарив солигийца самыми соблазнительными и благодарными улыбками Девика и Малати выскользнули за дверь, и только когда они скрылись из виду вместе с неизвестно откуда вынырнувшим Будхой, парень понял, что коварные обольстительницы прихватили с собой и пару его охотничьих ножей с пояса. Но что-то говорить и останавливать девиц было уже поздно, да и не было желания еще раз встречаться с этими опасными красавицами с маниакальными пристрастиями.

Спровадив продажных девок и разрешив таким образом вопрос с пленным пустынником Ригур сел за письма. Одно адресовалось Филину, другое – Чейзу, но текст посланий примерно был одним и тем же – принц подробно описал обстоятельства двух покушений, допрос пустынника и собственные соображения, а также дал некоторые распоряжения насчет барона Игана. А закончив с делами Рин решил еще раз напоследок прогуляться по Дорсту – утром ему и Гектору предстояло отправиться в Акаару с торговым караваном, который вел один из многочисленных постояльцев Будхи. К тому же парень не желал покидать город, не напомнив о себе княжне Аларе.

***

Саглара сидела в комнате сестры в особняке наместника Дорста и с тоской и завистью наблюдала за вертящейся у зеркала старшей сестрой. В отличие от крепкой и широкоплечей Саглары старшая княжна была хрупкой, невысокой и очень женственной. Узкие плечи, тонкая талия, высокая небольшая грудь и широкие бедра, свидетельствующие о том, что она способна подарить здоровых детей – просто мечта любого мужчины, а не девушка. При том, что у этой мечты были пышные светлые золотистые волосы, не характерные для жителей степи, большие влажные голубые как небо глаза, белая кожа и розовые пухлые губы, прикоснуться к которым мечтала большая часть мужчин их Третьего и не только княжества. За такую свою необычную красоту Гиляну, старшую дочь князя Севара, часто сравнивали со степной орхидеей и совершенно справедливо. Многие княжичи и молодые князья сватались к ней, но сердце свое эта орхидея отдала простому наместнику из Дорста по имени Толфр и сейчас готовилась к предстоящей через две недели свадьбе.

– Ну как тебе? – Гиляна повернулась к младшей сестре, демонстрируя изящное золотое ожерелье, недавно подаренное ей женихом к свадьбе. – Не правда ли милое?

– Да, конечно, – улыбнулась ей Саглара, наблюдая как поблескивает на солнце золото. – Толфр сделал тебе замечательный подарок.

– Это не от Толфра, а от отца, – чуть сердясь поправила ее Гиляна. – Подарок жениха я надевала еще вчера.

– Прости, Гиляна, – скорчила виноватую гримаску младшая княжна. – Ты же знаешь, как плохо я разбираюсь в драгоценностях. Для меня они все одинаковые.

– Неправда, – не согласилась с ней старшая сестра, и села на кровать рядом с Сагларой. – Мне ли не знать об этом, просто сегодня ты целый день в облаках витаешь. Что-то случилось?

Саглара посмотрела в голубые глаза сестры и снова вспомнила темно-синие с хитрым прищуром глаза солигийского принца. Такие загадочные и насмешливые. Когда-то она сходила с ума по нему, даже уговорила отца отпустить ее в Солигию лишь бы еще раз увидеть его. Лучше бы Саглара этого не делала, так как по прибытии в столицу его страны она увидела принца в объятиях другой женщины, такой же очаровательной, хрупкой и нежной, как ее сестра и совсем не похожей на саму Саглару, которая с детства больше внимания уделяла воинским искусствам, чем действительно женским занятиям. Разочарованная княжна вернулась домой, постаралась выкинуть из головы солигийского принца и за три года ей это почти удалось. И вот, когда она его почти забыла, Ригур появился перед ее глазами снова.

– Ничего, сестра, – ответила Гиляне девушка. – Просто сегодня встретила кое-кого на базаре.

– Кого же? – удивленно спросила старшая княжна и подозрительно взглянула на сестренку. – Кто-то важный для тебя? Мужчина?

– Важный? – переспросила Саглара и рассмеялась. – Разумеется, нет. Кто для меня может быть важнее тебя и отца?

– Может быть твой жених? – лукаво предположила Гиляна. – Может твой княжич в Дорст приехал, и вы на базаре тайком встретились?

– Не придумывай, – фыркнула Саглара. – Уж кто-кто, а мой жених с места не сдвинется, пока ему об этом прозрачно не намекнут.

– Ты к нему несправедлива, – убедившись, что сестра в порядке, Гиляна вернулась к трюмо и драгоценностям – предстояло сделать трудный выбор к завтрашнему званому обеду, что устраивал у себя наместник и как его невеста Гиляна должна была выглядеть превосходно.

Саглара открыла рот, чтобы сказать что-то колкое на замечание сестры, как в этот момент в комнату девушек, постучавшись, вошел слуга со свертком в руках.

– Посылка для госпожи Алары, – торжественно провозгласил он и с поклоном передал сверток младшей княжне.

– Посылка? – непонимающе уставилась на сверток Гиляна. – От кого?

Саглара не ответила, разворачивая посылку. Под слоем оберточной бумаги оказалась розово-белая степная орхидея в стеклянной полукруглой вазочке и бархатный футлярчик с названием одной из гномьих ювелирных мастерских города. Передав цветок ошеломленной старшей сестре, княжна открыла футляр и замерла: на бархатной подушке лежала искусно сделанная брошь в виде фиалки с золотыми и ониксовыми лепестками и зелеными изумрудными листочками на золотом стебельке, удивительно красивая и почти неотличимая от живой.

– Какое чудо! – умилилась старшая сестра, разглядывая брошку. – Неужели от твоего княжича?

"Нет, – мысленно ответила Саглара. – Только один человек мог назвать меня Аларой, но как он узнал?" О ее увлечении редкими сортами чая знало все княжество, но о том, что любимыми цветами младшей дочери князя Севара являются фиалки, было известно только близким членам семьи и никому более – Саглара считала, что такое трогательное растение совсем не подходит ее образу воительницы и потому этот факт тщательно скрывала. Дурость, конечно, но тем не менее. Поэтому девушке стало дико интересно, откуда о ее маленькой слабости узнал один несносный тип с синими словно море глазами. Цель Ригура была достигнута – если несколько минут назад княжна уже приняла решение больше не вспоминать его, то сейчас Саглара ни о ком думать не могла, кроме как о солигийском принце.

Глава восемнадцатая

Гектор

Путь до Акаары прошел довольно-таки спокойно и даже буднично: никаких новых покушений, банд разбойников и даже драк в караване. Знакомец Будхи держал свою команду в железном кулаке, принцев никто не задирал, хотя Ригур, бесящийся от скуки, несколько раз пытался завязать драку, но никто из охраны на провокации не поддался, и солигиец совсем сник. Гектор же наоборот, казалось, отдыхал во время этой поездки – черкал что-то в новом альбоме, беседовал со спутниками, просто смотрел вокруг и в отличие от солигийца был всем доволен – сказывался четырехлетний опыт скитаний по всему Тарну. Рин же тихо с ума сходил – Эли, на которой он раньше отрывался, теперь рядом не было, а к Гектору он с разговорами не лез, за что ренсиец был ему благодарен, хотя и заметно было, как его спутнику было интересно узнать, что черная кошка между Гектором и полуоркой пробежала. Но пока солигиец сдерживался.

Покинув границы княжеств с гоблинскими землями и вступив на землю Акаарского халифата парни решили обзавестись местной одеждой, более пригодной для столь жаркого климата. За время путешествия ребята сильно загорели и теперь в акаарской одежде почти не отличались от местных жителей. Также в одном из акаарских городков Рин, заведовавший финансами их небольшой группы из двух человек, разменял некоторую часть их денег на акаарские монеты, чтобы в столице не было потом проблем из-за такой ерунды и чтобы их не вычислили раньше времени.

– Ну здравствуй, дьявольское царство! – сквозь зубы процедил солигийский принц, едва минуя расписные золотые городские ворота Акаары и утирая пот со лба. – Даже и не надеялся тебя достичь, далеко расположенная сволочь! Явно ты центр Ада, как я и слышал…

– Ты давай потише, а то действительно так к Властелину на обед попасть можешь, – немедленно одернул Ригура Гектор, вежливо улыбаясь проходящим мимо двум стражникам в яркой алой форме и с внушительными ятаганами.

– Ой, помолчи, не поминай великого предка, – отмахнулся от ренсийца Рин, накидывая на голову капюшон своего серого балахона, местной одежды. – В Аду, наверное, даже получше чем здесь.

– Что тебе не нравится? – немного отрешенно поинтересовался Гектор, направляя лошадь куда-то в сторону северных окраин города. – Разве не ваши ученые в Академии считают, что отсюда пошла вся наша цивилизация?

– Достоверно известно, что здесь появились наши прародители, – поправил его Ригур, послушно следуя за ренсийцем. – Дальше часть разбрелась кто куда, а часть осталась и основала свое государство. Акаарцы как раз их жалкие потомки, закосневшие в первобытной дикости.

Гектор нахмурился и бросил пристальный взгляд на Рина – он уже давно заметил, что солигиец как-то слишком остро реагирует на любое слово об акаарцах и эльфах, хотя сам по себе довольно лоялен к представителям других рас. Даже с полуэльфами Ясгалом и Ильденгом как-то поладил, и с теми же орками Дайахалом и Намбой, а вот как только слышит про акаарцев и чистокровных эльфов, так сразу злиться начинает. Вот и сейчас сидит на лошади набычившись и зыркает во все стороны весьма недружелюбным взглядом – как бы до беды раньше времени не довело такое поведение.

Плюнув на все, подъехав к ближайшему трактиру и заказав холодного пива Гектор потащил мрачного Рина к столику у окна.

– Ригур, – осторожно обратился Гектор к спутнику. – Ты все же давай немного поспокойней к местным, думай о том, зачем мы вообще сюда приехали.

– Знаешь, а я уже и забывать начал на хрена мы сюда перлись? – проворчал в ответ Рин, отпивая пенного напитка. – Потому что единственное, что мы делаем все эти долбанные два месяца с самого нашего отъезда из Солии, так это идем, идем, идем, идем и идем. Зачем, почему? Тебя убить пытаются, потом выясняется, что нам и не в Забытую Пустынь надо, потом уже на меня покушаются…Я вообще сейчас думаю бросить все и на этот дурацкий договор забить огромный гвоздь в крышку его гроба, так меня все достало. Кто мне эти твои орки? Где я и где Норт с Орочьими землями?

От таких слов Гектор даже немного опешил.

– Вообще-то ты слово дал, – после секундного замешательства вкрадчиво напомнил он, чуть обеспокоенно смотря на внезапно захандрившего Ригура. – Глупо бросать все сейчас, когда мы уже здесь, в Акааре, практически под стенами дворца халифа.

Рин тоскливым взглядом обвел видневшиеся из окна унылые глинобитные дома, отливающие красным, убогие землянки, кучи мусора и лужи с нечистотами, потом огромный дворец правителя в центре города, сияющий белизной в свете полуденного солнца, и вздохнул.

– Обещание оркам найти договор дал ты, но я не отказываюсь от своего слова. Только это меня и удерживает последний месяц блужданий по степям и пескам, да и приключения, в которые ты меня втравливал, не давали скучать, – проговорил он глядя в сторону дворца. – Просто считаю, что вся эта суета с договором, эльфами и орками яйца выеденного не стоит. Тар и без договора на троне удержаться сможет, а Владыка эльфов не желает войны – с братом как-нибудь сумеет справиться.

Гектор досадливо скрипнул зубами – ему самому в голову время от времени приходили мысли раскрыть истинную цель их путешествия, но сейчас было не время и не место обсуждать такие вопросы. Поэтому надо было скорее сбивать с друга плохое настроение и как-то вытаскивать его из пучины поглотившего Рина уныния.

– Давай мы об этом позже поговорим, а пока перекусим – у меня с самого утра маковой росинки во рту не был, – предложил он Ригуру и дождавись утвердительного кивка от солигийца жестом подозвал служанку.