В нас

– Успели испугаться? – ехидно проговорила Гордость, появившись на том же месте, что и секунду назад. – Нет времени отходить от шока! Если вы хотите сохранить ваши конечности при себе, советую поспешить.

Подруги, не успевшие даже осознать произошедшего, послушно продолжили своё восхождение, теряя силы с каждой пройденной ими ступенькой.

– Слишком медленно! Я не собираюсь быть погребённым заживо.

– Вместо того, чтоб подгонять нас, мог бы Наташу быстренько перенести к выходу! А потом и за мной вернуться… – запыхаясь, вторила Александра. – Мы, в отличие от некоторых, не умеем летать!

– Идея более чем хорошая, но вот кто будет Дверь вам открывать? Вас же не уведомили, что вход в Цитадель, это не простой дверной разъём, а сложная система из мыслительных цепей. Я тут не просто так руками верчу! Так что давайте как-нибудь сами!

Добравшись до заветной двери, которая вела на поверхность, девушки принялись ждать, пока Гордость её отопрёт. Однако времени на это у них было куда меньше, чем хотелось бы. Саша, посмотрев вниз, увидела прелестную картину: лестничные пролёты начали один за другим обрушиваться в бездну.

–Не хочу тебя торопить, но…

– Знаешь, я тут специально тяну время, лишь бы вас не выпускать на поверхность, и пощекотать ваши нервишки… – не смотря на подруг, саркастично промолвил их спутник.

– Не знаю, что ты там делаешь, – смотря на обрушившийся перед их носом пролёт, кричала Саша, – но открой эту грёбанную дверь!

И тут она понимает, что платформа, на которой они стоят в данный момент, уходит у них из-под ног. Схватившись за руки, подруги побежали в сторону ещё закрытого проёма. В этот же миг Гордость пафосно раскинул свои тонкие как палки руки, и проход оказался свободен.

Только что перед ними стоял Макс, который ковырялся в каких-то вещах, постиранных буквально перед этим. Фигура, похожая на призрак, развешивала эти вещи на сушке и одновременно с кем-то разговаривала. Но теперь вместо воспоминания перед путниками, двигающимися к Пьедесталу Совета, зияла огромная брешь. Горы, которые раньше красовались вдали и хранили множество отрывков памяти, разваливались на глазах. В один момент девушки услышали оглушительный грохот за своей спиной. Это была одна из башен Цитадели, рухнувшая прямо во внутренний дворик. Сколько Фобий она погубила? Скольких ещё ждало Забвенье? Неужели всех тех, с кем встретились сегодня Саша с Наташей, ждали вечные муки? Всё же не может кончится просто вот так…

– Быстрее. У вас ещё есть все шансы отсюда выбраться, – подгоняло отстающих девушек парившее над поверхностью создание.

– Я стараюсь… – скрипя зубами, говорила Наташа, ибо каждый шаг давался ей с большими усилиями, ведь боль в ноге была далеко не эфемерной.

– Гордость, а что сейчас с Дворцом? – помогая идти своей подруге, поинтересовалась Саша.

– Ты думаешь, что я могу быть во всех местах одновременно? Или… ааа, я понял, ты думаешь, что у меня действительно везде есть глаза и уши. К сожалению, это не так. Впрочем, никто не мешает мне сейчас туда наведаться, пока вы будете плестись к пьедесталу. Мне на заседании всё равно делать нечего. Я уже не член Правящего Совета.

– Да-да, мы поняли. Тебя ущемили, изгнали, ни оставив никакой власти. Это мы уже слышали. Хотя, ты сам виноват, что так произошло. Твои желания тебя сгубили.

«Этот вкус силы… как давно я его не чувствовал», – промелькнула мысль в голове у Гордости.

Существо, летевшее в нескольких метрах от них, остановилось, развернулось и тихо промолвило:

– Вы ещё смеете учить меня? Будете мне говорить, что я сделал правильно, а что нет? Смеете судить меня?! Как будто вы знаете, как будет правильно?!

– Нет, я всего лишь хотела сказать, что…

– Сказать, что с твоей точки зрения, я совершил ошибку? Сказать, что моё нынешнее положение, это последствия исключительно моих амбиций? Это ты хочешь мне сказать?!

Ответом на эти слова была тишина и приглушенный гул очередного упавшего в пропасть воспоминания. Как раскаты далёкого грома, слышался треск поверхности, которая откалывалась и летела в пустоту.

– Я делал то, что считал нужным! А ты, даже не зная, какими целями я руководствовался, смеешь меня в чём-то обвинять?! Я хотел помочь всем нам! Хотел достучаться до Великого, чтобы узреть его лично, чтобы он дал нам или мне совет, чтобы этот мир жил в процветании, без всей этой грызни. Чтобы всё было в равновесии! И что же вы теперь видите? Мир, который рушится у вас на глазах! Может быть, всего этого и не было бы, захвати я власть в Совете… Я бы этого не допустил, не дал бы этому произойти…

– Есть вещи… независящие от нас, – еле слышно произнесла Наташа.

Гордость внимательно посмотрел на неё. Его глаза пылали синим пламенем. Его голос, уже успевший смениться с приятно-дружеского на взбешённо-враждебный, снова зазвучал у девушек в ушах:

– Вы поддались Гордыне. Надменность подчинила вас. Ещё в Цитадели я почувствовал слабый отзвук своей былой силы в вашем разговоре… Вы уверены в своей правоте, гордитесь своей сообразительностью и знаниями. А это порождает Надменность: моих слуг, о которых я и успел уже позабыть! И всё же, вы злоупотребили моим доверием и дружелюбием, – с явной досадой проговорило парящее создание. – Наверное, в чём-то Страх был прав. Например, в том, что запугивание работает куда лучше, чем радушный приём. И ваш визит в Цитадель – прямое тому доказательство. Вы не смели даже звука издать, когда шли за ним. Он вас словно парализовал! Нет… мне ещё нужно многому у него учиться, прежде чем брать власть в свои руки, – начиная растворяться, произнёс он. Потом добавил со злобной усмешкой: – Продолжайте поддаваться надменности и гордыне, продолжайте уверять себя в своей безупречности и правоте, думать, что вы лучше всех своих друзей, и, может быть, скоро у меня появится возможность помочь вам.

– Стой… – говоря уже с пустотой, произнесла Саша.

– Может быть, он прав? Зря ты его сразу так клеймила.

– Не знаю, может… но теперь он нам точно не поможет добраться до Пьедестала. Никто не поможет…

– Может всё это какое-то испытание, проверка на прочность?

– Понятия не имею. Почему так много вопросов?! Куда он ушёл, не дав нам ни одного ответа?! Я теперь ни в чём не могу быть уверенна! – с ненавистью прокричала Саша.

Наташа же тихо шла сама, прихрамывая на одну ногу и не зная, что ответить на обоснованное недовольство своей подруги. Девушки продолжили свой путь к, наверное, последнему пункту их путешествия по разрушающемуся, но от этого не менее загадочному, миру.

Над головами висели разлетающиеся куски земли, по которым они раньше ступали. Особо крупные острова воспоминаний падали в Забытье, в то время как обрывочные взмывали в воздух. Что было этому причиной, не было ясно никому. А мир казался теперь ещё более пустым. Если раньше, проезжая или проходя по дороге, можно было увидеть хотя бы какие-то яркие воспоминания, демонстрировавшие обычную жизнь обычного человека, то теперь даже этот отрывок реальности сложно было отыскать среди парящих островов, огромных трещин и брешей в поверхности.

Пьедестал уже был не столь далеко, а дорога до него оставалась целой, пусть и не такой ровной, как это было ранее. В это же время подругам казалось, что сейчас они видели яркую демонстрацию знаменитого выражения «После нас, хоть потоп». И действительно, за их спинами уже не осталось дороги ведущей к Цитадели, многих сторожевых башен и укреплений теперь уже приступной крепости, а сама она покосилась и была похожа на близнеца-урода той твердыни, которую не так давно они покинули. За то время, пока они шли, пейзаж и рельеф сильно изменились. Некоторые горы теперь лежали у собственного основания. От хребта, преграждавшего раньше путь от Дворца Желаний до Цитадели Злобы, теперь осталось всего четыре или пять возвышенностей, которые уже не выглядели столь внушающей преградой между двумя, пожалуй, самыми значимыми постройками в здешних землях.

Но… означало ли Забытье бесконечные муки для всего, что туда попадает, или же это всего лишь этап, через который проходят все? Это было девушкам не известно. А риск не вернуться оттуда пугал куда больше, чем интерес узнать, что с ними случится, попади они в это самое место.

Интересно было и то, что подруги добрались до Пьедестала целыми и невредимыми. Они были уверены, что в один прекрасный момент земля задрожит под их ногами, и им придётся бежать со всех ног, что в Наташином положении было крайне проблематично, но, видимо, судьба сжалилась над ними, не послав ни одного раскола и землетрясения на их пути.

Пьедестал вблизи был похож на какую-то арену, с расположенными справа зрительскими трибунами, непонятно только для кого, а слева с красивыми колоннами, выполненными в античном стиле. В середине располагался относительно большой ромбовидный стол, у которого углы были обрезаны. Самое примечательное было то, что каменные кресла, в которых, по всей видимости, и располагались заседатели, были расположены на углах стола, а не вдоль. Хотя крыши над Пьедесталом и не было, над людскими головами нависали расплывающиеся тени от каких-то конструкций, похожих на лапы древнего чудища. Интересно, какую функцию они выполняли?

Впрочем, это было далеко не единственное, что удивило пришедших. Пьедестал был каким-то неприкосновенным и непоколебимым. Казалось, что творящиеся вокруг разрушения никак не могут повлиять на эту колыбель. Воздух здесь был не такой пыльный, как снаружи, и дышалось тут гораздо легче. Однако место выглядело древним, о чём говорила и изношенная плитка со странным узором, по которой дамы уже успели пройти, и античные колонны, покрытые множеством трещин. Почти на всём, к чему можно было прикоснуться, кроме стола, лежали пыль или песок. В то же время стол был удивительно чистым, блестел как новый, будучи словно неуязвимым для всей этой грязи и разрушений.

– Желаете начать протоколирование? – прозвучал сухой, словно неживой голос, обращавшийся, по всей видимости, к дамам, ибо больше в этом месте никого не было.

Столь резкое нарушение тишины заставило девушек перепугаться. Оглядываясь по сторонам, ни одна из гостий этого «колизея», не могла обнаружить внезапного собеседника.

– А можно увидеть того, кто с нами разговаривает? – дрожащим голосом попросила Наташа.

– В этом нет необходимости. В мои обязанности входит лишь чёткое протоколирование заседаний Совета. Я повторю вопрос, желаете начать запись?

– Нет, – ответила Саша. – Хотя бы скажи, как к тебе обращаться в случае необходимости.

– Алчность. Так ко мне обращаются остальные члены Правящего Совета.

– Так это ты рвёшься в Совет? Мы слышали о тебе, – произнесла Наташа.

– Лишь догадки и домыслы участников. Никаких чётких доказательств. Я займу место одного из членов Совета, если такова будет необходимость. Это никогда не входило в мои обязанности, – абсолютно сухим и безэмоциональным звучал голос создания, которое до сих пор так и не показалось.

– А что ты делаешь, пока заседания не ведутся?

– Думаю, размышляю, оцениваю, взвешиваю. Порой бывает так, что на заседании моё мнение бывает интересно присутствующим. Моя цель, найти наиболее выгодный вариант для всех, что зачастую противоречит интересам каждого из членов Совета.

– С тобой, наверное, приятно иметь дело, ибо ты мыслишь исключительно из определённых побуждений.

– Логичный вывод.

И тут Наташа увидела того, с кем они говорили. Очередной их знакомый стоял в какой-то своеобразной нише, вдали от стола и трибун. Его тело было очень странной формы. Ноги и руки напоминали тростниковые палки, которые могли сломаться от одного лишь дуновения, а тело напомнило раздувшийся шар, покрытый панцирем. Голова же Алчности была в самом центре его тела. Привычное для этого мира свечение из глаз имело зеленоватый оттенок.

– А тебе не кажется это неправильным, что ли? Постоянно под кого-то прогибаться? Неужели у тебя нет каких-либо принципов, за которые ты готов был бороться? – спросила Наташа.

– Выгода – хорошо. Мои принципы – моя цель – поиск наиболее выгодного варианта для большинства. Отсутствие личного интереса – залог объективности.

– То есть ты всегда хочешь быть всего лишь тем, кто ведёт протоколы? Неужели ты не хотел бы стать одним из членов Правящего Совета?

– Нет выгоды. Требуется слишком много усилий. Недостаточная мотивация. Моё положение стабильно, выгодно для большинства. Пытаться вмешиваться в распри – иррационально. Нет необходимости.

– А что может заставить тебя действовать, а не сидеть здесь, сложа руки? – спросила Саша.

– Полностью иррациональные действия, не объясняющиеся ничем. Не поддающиеся логике и объяснению. Таких случаев не может быть. У любого действия есть причина.

– Как же у тебя всё просто, однако.

– Просто – это однозначно, однозначно – это правильно.

Пока Александра продолжала беседу с их новым знакомым, Наташа решила осмотреть трибуны, с которых открывался, наверное, красивый вид на расстилающийся пейзаж. Однако поднявшись на них, она прикрыла свой рот рукой. На горизонте виднелась тёмная стена, которая, по всей видимости, двигалась в их направлении.

– Алчность, нам нужно срочно созвать Совет, времени очень мало, сюда движется Кошмар!

Но ответа всё равно не последовало.

– Эй, ты нас слышишь? Сюда движется Кошмар, нам нужно либо убираться отсюда, либо что-то сделать, чтобы он до нас не добрался! Тогда у тебя будут все шансы не попасть в Забытье! В этом, насколько я знаю, много выгоды! – крича уже на весь Пьедестал, произносила Наташа.

И в этот момент за своей спиной она услышала ужасный грохот. Саша немедленно подскочила, подбежала к трибунам и вместе с подругой решила посмотреть, что случилось.

Между Пьедесталом и надвигавшимся Кошмаром зияла непреодолимая пропасть без единой переправы. Может, хотя бы Забытье остановит этот Кошмар.

– Предугадывая последующие вопросы. Мне было известно о состоянии поверхности в том месте. Анализ зоны и ситуации происходящей за пределами пьедестала подтвердил предположение о том, что данный участок воспоминаний обрушится. Опасность, исходящая от Кошмара – незначительна. Страх – естественная реакция на опасность. Недостаток информации порождает цепочку нелогичных, ошибочных суждений. Необходимости уведомить вас не было. Рекомендации к последующим действиям – ожидание.

– Ты знаешь, когда прибудет Совет, если он вообще прибудет? – обращалась Наташа к неизвестному существу, отказывавшемуся выйти из тени.

– Никто не приходит сюда без какой-либо нужды. Как только вы ступили на Пьедестал, я передал известие об этом членам Совета. Приблизительное время прибытия Страха и Похоти – несколько минут.

– Ты хотя бы видел, что твориться снаружи? Мир рушиться! Дороги, ведущей к Цитадели, больше нет. Как они теперь, по-твоему, оттуда выбираться будут?

– Вы не обладаете достаточным количеством информации, чтобы делать какие-либо выводы.

– И чего же мы не знаем? – уже с явным возмущением проговорила Саша.

– Телепортация. Основной способ транспортировки всех участников заседания к Пьедесталу. Самое быстрое – самое выгодное.

В этот момент одна из четырёх колонн начала источать какой-то странный свет. Из трещин, покрывавших почти всю её поверхность, стали вылетать странные огни. Как поток воды весеннего ручья, это странное свечение постепенно заполняло узорчатый рельеф, вырисовывая на нём причудливый орнамент. Однако в какой-то момент струя разделилась на две полуокружности и образовала диск радиусом чуть менее метра. И по самому контуру этой окружности начала образовываться воронка, затягивающая фиолетовый свет и увеличивавшаяся с каждой секундой.

А дамам казалось, что похожую картину они уже видели сегодня, и не один раз. В этот миг пред ними предстал тот, кто был владельцем Цитадели Злобы и, пожалуй, фактическим правителем этого мира – Страх.

– Добро пожаловать на заседание. Желаете начать протоколирование? – прозвучал уже знакомый сухой голос.

– Не сейчас. И будь добр, оставь эту манеру подлизываться. Лучше покажи мне состояние ближайших территорий, от этого сейчас будет куда больше пользы, чем от твоих глупых попыток угодить.

– Как прикажете.

В этот же миг одно из каменных кресел содрогнулось

и выплыло, а на самом столе появилась схематическая карта близлежащей к Пьедесталу территории. В каких-то местах можно было явно видеть тёмные области. Скорее всего, это были те самые пропасти в Забытье.

Страх был в абсолютном порядке. На нём не было ни одного следа жесточайшей битвы, которая протекала в недрах его владений буквально несколько часов назад. И судя по тому, что Страх был здесь, борьба закончилась в его пользу. Но это была лишь догадка, и поэтому девушки решили перестраховаться.

– А Гнев явится на Совет?

– Если на то будет необходимость – ответил уже сидевший на каменном троне владелец здешних земель. Этот ответ ясно давал понять, кто вышел победителем из этой схватки. Не долго, однако, Гнев был свободен, не успел даже распробовать этот сладкий вкус.

– Извини, если этот вопрос не уместен, – с опаской на лице начала говорить Наташа, – ты ли дрался в Цитадели, или же это был кто-то другой?

– Скажем так, у людей это понятие называется исступление. Как только Гнев был повержен, Ужас предоставил меня самому себе.

– Тогда почему остальные всё ещё считают, что Гнев – самый сильный среди членов Совета? – задала логичный вопрос Наталья.

– Как будто только у вас могут быть скелеты в шкафу? – устрашающим эхом пролетели слова владельца Цитадели. – Рекомендую занять свои зрительские места. Цирк скоро начнёт своё выступление.

Девушки решили расположиться на трибунах, чтобы из первых рядов следить за ходом голосования. Пока нельзя было делать однозначных выводов на тему того, будет ли Страх на их стороне, но тот факт, что второго обитателя Цитадели здесь не будет, не мог не радовать, ибо свою позицию он высказал ещё в своей подземной тюрьме.

В это мгновение ещё две колонны начали источать свечение, характерное для обитателей Дворца Желаний. Это были они. Похоть и Зависть явились на Совет.

– Какая прелесть, а Гнева всё ещё нет с нами? – милым голосом проговорила Похоть и уселась на своё место.

– Давай оставим этот вопрос на потом, дорогая. Сейчас мы здесь из-за кое-кого другого.

И в очередной раз Алчность поинтересовался у вновь прибывших об их желании начать протокол. К всеобщему удивлению Похоть дала положительный ответ, а затем задала несколько вопросов о судьбе Гнева, на которые Страх всё же ответил. Информации в них было немного. Странно было то, что Похоть не прочитала его, как читает других. Что же ей помешало?

Зависть же опиралась на какую-то трость, и была ужасно сгорбленной. На заседание она прибыла в совершенно ином виде, нежели, когда встречала гостей у себя дома. Одета она была в какие-то лохмотья, да и походка её была совершенно не той. От той проворности, с которой она накрывала на стол еду, от той энергии, с которой она разговаривала с подругами, не осталось и следа. Что же случилось с ней за это время?

– Зависть, что с вами? – спросила у неё хромавшая девушка.

– А по мне не видно?

– Видно. Но что случилось, почему вы в таком виде? – спустившись к Зависти с трибун, продолжала Саша.

– Ох… всё бы тебе знать. Ладно, утолю я твою жажду информации. Вдали от дома у меня крайне мало сил. А все те наряды, в которых я расхаживала по Дворцу – это иллюзия, в которую вы, впрочем, как и я, прелестно верили. Пустышка, ничего более.

– А ваши движения? Вы казались гораздо быстрее, изворотливей, бодрее.

– Ну сказала же я уже. Силы у меня здесь нет. Там есть, а тут нет. Что не понятно-то?

– Всё… понятно, – растеряно проговорила Наташа, отходя от старухи.

Все, кто хотел, уже прибыл. Участники заняли свои места. Протокол уже вёлся. Совет готов был начать свою работу. Однако была одна проблема, не хватало одного из участников.

– Кто займёт место отсутствующего Гнева? – раздался в тишине голос Алчности.

– Может, ты и займёшь? – предложила Похоть.

– Недопустимо. Я последний из возможных кандидатов.

У вас имеются ещё варианты.

– И кто же? – поинтересовалась Зависть.

– Ну, например – Я! – прозвучал голос из пустоты, который сразу же узнали, а Страх и вовсе прикрыл лицо своей когтистой рукой.

– Ох… Гордость, голубчик. Давненько мы о тебе ничего

не слышали – сладким и тягучим как мёд голосом, сказала Похоть.

– Похоть, тебе самой не надоело? – покосившись на неё, ответил «председатель».

– На что только не пойдёшь, чтобы свергнуть монстра, – парировала та, уже с неприкрытой злобой.

– Ну-ну-ну, Совет не место для выяснения отношений, – прервал разгоравшуюся ссору силуэт, появившийся между соперниками. Гордость, по всей видимости, не был на чьейлибо стороне, он преследовал какие-то иные цели.

Все присутствовавшие расселись по своим местам, и Алчность официально объявил о том, что очередное заседание Правящего Совета объявляется открытым.

– Ну и что ты предлагаешь делать в сложившиеся ситуации? – поинтересовался фактический правитель Чертога Созидания у выскочки, которая буквально только что влезла в Правящий Совет.

– Когда весь мир рухнет, то ты рухнешь вместе с ним, Страх. И не только ты, и я, и они, – указывал Гордость на сидевшую рядом баронессу и искусительницу, – все мы канем в Забытье. Я лишь прошу спасти этих двух, – смотря на девушек, проговаривал он. – Им незачем здесь оставаться. Они не заинтересованы в нашей грызне, просто позволь им уйти… Помоги им спастись.

Подруги внимательно следили за мимикой то слушателя, то оратора. Сейчас любое движение глаз или морщина на лице этих существ могли быть куда красноречивее, чем сотня высказанных в пустоту слов. От одного нелепого глагола, от одной пустой фразы сейчас зависела их судьба. Судьба, уже не принадлежавшая им. Девушки добровольно вверили её в руки Совета, чтобы те решили всё за них.

И в этот же миг Александра поймала этот взгляд. Тяжёлый, проникающий в самое нутро, пытающийся выудить из неё всё самое сокровенное, что можно найти лишь в далёких уголках нашей души. Он смотрел искоса, сидя в пол-оборота, прикрывая лицо ладонью. Огонь его фиолетовых глаз просто завораживал, как тот огонь, что горит в костре тёплым летним вечером, когда сумерки уже спустились на землю, а искры от пламени вздымаются далеко ввысь, растворяясь в ещё не успевшем потемнеть небе. Однако, что несло это пламя – гибель или спасение?

«Мне нет смысла вас держать здесь», – протекли слова в её голове. Несложно было понять, кто был владельцем этой речи. – «Я не стремлюсь посеять в вас страх или ужас, но просто отпустить вас – самое настоящее расточительство с моей стороны». – Саша сидела и смотрела на то, как Гордость всё ещё убеждал Страх в том, что держать девушек здесь не имеет никакого смысла. Хотя, так могло показаться со стороны. В то время как её тело сидело на Пьедестале и с интересом наблюдало за заседанием, её мысли были забиты диалогом с «председателем» сегодняшнего собрания. – «Тебе, наверное, интересно, что же я могу от тебя требовать? Совет трещит по швам, и не нужно быть прорицателем, чтобы понять, что в один момент Похоть захочет вплести в эту игру и вас, если уже не сделала этого», – вся эта тирада слышалась в её голове так же отчётливо, как и поток мыслей во время долгих раздумий. Вот только мысли это были не её. – «Мир рухнет, рано или поздно. Но я сделаю всё возможное, чтобы спасти кучку этих лицемерных воплощений. Я лишь прошу тебя быть на моей стороне в грядущей схватке. И останови свою подругу…»

Параллельно с этим диалогом в одной голове, происходил другой, не менее занимательный. Похоть решила обратиться к Наташе, будучи уверена в её расположении: «Ничего, даже без Гнева у нас есть шанс вас вытащить. Наташа, помнишь, я дала тебе флакончик перед вылетом в Цитадель. С виду может показаться, что это лишь духи, однако помимо прочего, это ещё и средство нейтрализации». – Рука девушки быстро нащупала в кармане предмет, о котором шла речь. – «Против Фобий оно помогло. Стоит надеяться, что и в этот раз всё сработает на их повелителя. Просто кинь его. Я это сделать не смогу, ибо Страх ждёт от меня подобного и сразу поймёт, в чём дело.»

– Я понял тебя, – прервав всё ещё говорящее воплощение Гордости, произнёс Страх. – Теперь я хочу услышать её, – сказал тот, смотря прямо в глаза Похоти.

– А что я могу сказать? Ты и так всё прекрасно знаешь. Ты уже проиграл. У тебя не осталось ничего, от того величия, коим ты обладал буквально недавно. Куда всё делось? Раньше ты заставлял нас трепетать, только при виде огоньков у твоей колонны. Раньше твои фобии могли ставить ультиматумы мне и другим. Но твоё время подошло к концу! «Давай!»