Творец бессмертия, или Исповедь гения

– Ну, ты и выдал! – покачал головой Пашка. – Разве что-то попроще нельзя?! Чтобы без мистики! Впрочем, бессмертие и мне интересно! Даже холодок по загривку пошёл! И буквы такие красивые здесь получаются! Ох, не зря ты, видно, Сашок, наладил тот чёртов ящик! Мне он уже нравится! Осталось понять, зачем он мне понадобился?! – и Пашка довольно захохотал. – Обмывать его будем на кухне, а то ведь можно и грохнуть что-нибудь! Ты как? Готов?

Я согласился, но признался, что сначала хотелось бы поесть.

Пашке всегда кто-то прекрасно готовил. И вообще, кто-то образцово вёл его хозяйство, ведь он, как и я, жены не имел, а от родителей давно отделился.

Мне кажется, прилипчивый по натуре Пашка с удовольствием бы и сегодня жил с ними, но так уж решили, видимо, сами родители, а не он. Хотя нежелание Пашки мне вполне понятно – жить в одиночестве, как-то не по-людски! Тоскливо и не рационально.

Глава 10. Паника

Через два дня утром Пашка нервно ждал меня в «Мерсе» у моего дома. Решить вопрос по телефону он не мог. Во-первых, даже у него не было ни сотового, ни простейшего пейджера, а уж обо мне и говорить не приходилось. Правда, он звонил мне по домашнему, но мама ответила, что я до восьми работаю в ночную смену.

Пашка пребывал в ужасе, который связывался с неопределенностью ситуации, потому попытался отыскать меня в городе возле хлебных магазинов, но и это не получилось, и он делал то, что ему и оставалось делать – сидел в машине и рисовал себе жуткие картины.

Это я узнал от него позже, когда вернулся уставшим и голодным после утреннего развоза. Пашка кинулся мне навстречу с укором на лице:

– Ты вообще понимаешь? Понимаешь? – таращил он испуганные глаза.

– Почти всё и всегда! – попробовал отшутиться я. – А если что-то сломалось, так не унывай! У новичков всегда ломается абсолютно всё! Даже то, что ломаться в принципе не может! Пойдём ко мне, я хоть умоюсь, да горячего чайку…

– Давай поговорим здесь! – не согласился Пашка категорически. – После вчерашнего я боюсь замкнутых пространств!

– Ты всегда был натурой утонченной! – не упустил я возможности почесать язык. – Да что же случилось? Неужели крыша рухнула?

– Крыша, крыша! – передразнил Пашка. – Это всё твои кнопочки! Всё твои «океи» мне боком выходят! Они из своей Америки до меня уже дотянулись! Вчера еще! Вечером! Понимаешь ты это? Не зря я боялся!

Пашка действительно был перепуган, а ведь трусом я его не знал.

– Вот теперь и я ничего не понимаю! – признался я искренне. – Поподробнее можешь? И с самого начала!

– Будто я что-то понимаю! Вечером ко мне заявился губернатор…

– Кто? – вырвалось из меня крайнее удивление и недоверие одновременно.

– Глухой, что ли?! Сам губернатор, на мою голову пожаловал! Хорошо, хоть не прокурор! Я уж подумал, мой кормилец засыпался, да после него всех нас потянули, на ночь-то, глядя! А он вежливо так, спрашивает: «Это вы Павел Геннадьевич Каргин?!» Мне пришлось признаться. А он дополнительно уточнил, один ли я в квартире, и тогда попросил разрешения войти.

– Ты брешешь, Пашка, или бредишь? Что-то совсем уж фантастика у тебя выходит!

– Так и я говорю! – задыхался от возбуждения Пашка. – Потом он, закрыв за собой дверь, почти шёпотом спросил, чем я вообще занимаюсь, если ко мне высокопоставленный представитель из США приехал с сопровождающим из Москвы. И всё произошло, это он мне говорит, столь неожиданно для него, что не было возможности хоть как-то подготовиться! Словно незнакомый кирпич ему на голову! От них ведь, от американцев, не отобьёшься, будто жалуется он мне! А я, ничего не понимая, только плечами и пожал. Сам, отвечаю я ему, ничего не понимаю. Ничего! А он мне не верит, зараза!

– Всех ты заинтриговал, товарищ Паша! – подколол я товарища, так ничего и сам не уяснив. – Неужели тебя завербовали? Но кому ты даже с новым «Мерседесом» понадобился?

– Тебе всё шуточки! А губернатор меня тихонько, чтобы за дверью не услышали, предупреждает, строго глядя в глаза: «Сейчас вместо меня к тебе войдёт гость, тот американец, так ты родину и меня не подведи! Ты помни, что мы с тобой оба патриоты!»

Пашка замолчал, гася своё волнение, но всё больше возбуждая его во мне, и опять продолжил, задыхаясь:

– Когда обещанный американец вошёл, я чуть не сел. Представляешь? Само достоинство! Весь из себя, как с глянцевой обложки! Костюмчик темно-серенький с блестящей ниточкой… Моя мечта! Галстучек цивильный, туфельки из молодого крокодила и запашок фирменный, не как от тебя…

– От меня хлебом пахнет! А если еще и потом, так ты поработай с моё! Потаскай, как я, тогда и узнаешь про дополнительный запашок! – огрызнулся я.

– Работа – это слишком скучное занятие!

– Конечно! А я-то думал… – непрозрачно съязвил я.

– Ты дальше слушать-то будешь? – накалялся Пашка от нетерпения. – Ведь всю твою дыню я на себя принял! И куда теперь ее девать?

– Разве у тебя могло быть иначе? – снова вставил я Пашке, так и не облегчившему свою душу. – Ладно! И чего же пожелал твой американец с дыней?

– Не мой, а твой! И не придуривайся! Какая к чертям дыня?! Сначала он меня по-русски спросил, на каком языке мне удобнее изъясняться. Вот же, зараза заморская! Ясно же, на каком, отвечаю я ему – на родном! Потом спросил, есть ли у меня персональный компьютер? Но сам его сразу обнаружил и попросил загрузить. Потом с улыбочкой, будто всё это просто так, выпытывал у меня, где я учился, какую должность теперь занимаю, не связан ли я или мои близкие родственники с медициной? Может, спросил он, ваша жена или подруга работает в медицине? Спросил, что мне известно о геронтологии? Я эту чертовщину хоть сейчас правильно тебе назвал? Выходит, он со мной вёл светский разговор, что ли?

– Ничего мне пока не ясно! Что-то главное ты упустил! – засомневался я.

– Да что же тебе не ясно? Это ты со своими «оками» ко мне эту американскую проблему запустил! Он же спросил моего разрешения воспользоваться компьютером, потом что-то понажимал и сразу твоя дурацкая проба пера на весь экран: «Я почти знаю, как достичь бессмертия души и тела! И это реально!»

– Положим, в твоём компьютере ничего другого пока и нет!

– А американца другое и не интересовало! Он мне сразу в лоб: «Это ваш контент?»

– Я гляжу на него бараном: «Чего?» А он переспрашивать не стал, только спросил, чья это работа, тыча в экран монитора? Кто такой странный текст набирал? Я тебя с потрохами и выдал. А он – деловой – сразу заинтересовался, где с тобой можно встретиться?

– Чушь какая-то! Или ты так лихо шутишь? – не выдержал я потока настораживающей информации. – Адрес мой ты, конечно, сдал? Так?

– А что? Мне следовало дожидаться, когда меня американцы пытать начнут? – парировал Пашка.

– Но меня-то до сих пор не пытают! – констатировал я очевидный факт. – Что-то другое их интересует, а что? Думай, Пашка!

– Каждому своё! Потом американец мне заметил, что время позднее, попрощался и вышел, предупредив, что нанесёт тебе визит до полудня. Так и сказал, собака, до полудня! Тоже мне, Лев Тургенев!

– Да, уж! Может, действительно Лев! Но за такие новости тебе – моё большое спасибо! А я пойду готовиться к приёму высоких гостей! Правда, и икра у меня, и все артишоки вышли!

– Иди-иди! – одобрил Пашка. – Только нас в свои шпионские делишки больше не впутывай! Моему отцу такой надзор здоровье вмиг испортит.

– А губернатор после ухода американца опять заходил? Заходил? – спросил я напоследок.

– А ты как догадался? – удивился Пашка.

– Логика, Паша! Просто логика! Так заходил или нет?

– Ночью заезжал. Наверно, когда американцу одеяльце поправил и колыбельную спел. Он у меня допытывался, чем я обязан приезду американца? И просил держать его, то есть, губернатора, в курсе событий, собака! – чуток расслабился и усмехнулся Пашка.

– Ладно, пошёл я готовиться! – сказал я, чтобы как-то закончить бесполезный разговор, и направился к своему подъезду, услышав в ответ:

– Так ты обещал нас не впутывать! Держи слово, Сашок, а то табачок будет врозь!

Глава 11. Сватовство

Ровно в двенадцать зазвенело за дверью. Я дружелюбно встретил гостя, в одиночестве представшего на лестничной площадке:

– Сэ-э-эр! – пропел я ему почерпанное в иностранном фильме.

– Мистер Гвоздёв? – уточнил американец по-русски и без акцента, привычно склонив голову.

– Это так! – я жестом пригласил гостя войти, заметив для себя с усмешкой, что мистером до сего дня меня не называли!

Американец, как и предупредил меня Пашка, своим внешним видом, наружностью и умением держать себя уважительно, но с достоинством, мог поразить кого угодно.

Мы прошли в комнату, и присели в глубокие кресла у окна.

– Как я могу к вам обращаться, сэр? – уточнил я.

– Прошу простить! – сделал он поклон головой, не привставая. – Доктор Кеннеди Джон третий!

– Мне очень приятно! – опешил я. – А не имеете ли вы отношение к погибшему Президенту США?

– Вы хорошо осведомлены, мистер Гвоздёв. Я действительно выходец из большого рода Кеннеди! – произнёс гость сдержанно, будто для меня эти сведения ничего не значили.

Однако я воспринял их как гром небесный! Ещё бы! Родственник Президента США у меня в гостях! Сон это, бред или всё, вместе взятое? И о чём он намерен беседовать с водителем хлебовозки?

– Можно короче! Можно, просто доктор Кеннеди! Так вот, если вплотную приблизиться к существу вопроса, то ваш покорный слуга давно занимается проблемами бессмертия! Надеюсь вам, мистер Гвоздёв, известно, что мировая геронтология уже добилась некоторых успехов на пути к своей главной цели, но в последние десятилетия она тяжело буксует, оставаясь в тупике. Так у вас говорят?

Я качнул головой в знак согласия, всё ещё не понимая, я-то здесь причём?

– Кое-что слышал, – подтвердил я скромно. – Но в этой области я не специалист!

– О! Только не скромничайте, мистер Гвоздёв! В университете у вас был прекрасный имидж оригинально мыслящего человека! Вы ведь подавали большие надежды! Это нам известно доподлинно. Надеюсь, что вы и со мной сможете поделиться некоторыми вашими изысканиями в этом направлении! Я очень надеюсь! Иначе моё дальнее путешествие окажется бесполезным. Видите ли, мистер Гвоздёв, при всей любви к вашей стране и ее истории мне сейчас совсем не до банальных туристических экскурсий!

– Мне очень жаль, уважаемый доктор Кеннеди, но вы меня явно переоцениваете! – решил я хоть как-то выпутаться из этой нелепой истории, тем не менее, при такой подаче в мой адрес я не хотел выглядеть и полным ничтожеством, вот и задумал поиграть подвернувшуюся мне роль до полного своего разоблачения. – В настоящее время я не обладаю той информацией, которая может быть интересной не только вам, уважаемый доктор Кеннеди, но и той науке, которую вы представляете.

– Я вас понимаю, мистер Гвоздёв! Возможно, в этом вы и правы! – он помолчал, поглядел вокруг себя, будто с интересом, и продолжил, – но когда вся мировая наука буксует, то сдвинуть ее с мели иногда способно даже дуновение лёгкого ветерка. В таком случае, как вы понимаете, важна не столько сила ветра, сколько его направление. Как знать, может, вы как раз и сможете дунуть в нужную сторону? В пору полного штиля важен любой ветерок, не так ли? Потому сейчас я перед вами и сижу.

– Мне ваши слова, конечно, льстят! И я, уважаемый доктор Кеннеди, обязательно поделюсь с вами всем, что знаю, но пока это будут лишь идеи или концепции, если угодно! Разрабатывать такую тему в одиночку я даже не собирался. Для этого у меня недостаточно сил и средств.

– О! Мистер Гвоздёв! Об этом вам не стоит беспокоиться! Под хорошую идею средства у нас найдутся! И поскольку сегодня мы с вами уже кое-чего достигли, я имею в виду ваше согласие на сотрудничество, то мне самое время узнать ваши условия для начала совместной работы. Я вас внимательно выслушаю и сразу обещаю, что наше устное соглашение обязательно будет оформлено письменно в строго юридическом порядке.

– Ну, что вы, уважаемый доктор Кеннеди! Я смущён, ибо мой вклад окажется значительно меньше ваших ожиданий, не желаю вас разочаровывать, потому я ни на что не претендую. В советское время в таких случаях говорили так: «Если желаете меня отблагодарить, так подарите, что вам не жалко!»

– Мистер Гвоздёв! Я очень ценю ваше решение сотрудничать с нами и, если вы позволите, буду лично представлять ваши интересы при оформлении контракта. Вас это устроит?

– Вполне! – согласился я. – Могу начать немедленно.

– О, да! А я могу включить свой диктофон?

– Всё, что вам угодно, сэр. Насколько мне известно, геронтология пытается решить свою главную задачу, продление жизни человека вплоть до бессмертия, исключительно биологическим путём. Я не специалист в биологии, потому не могу обоснованно судить о перспективах таких исследований, однако длительное отсутствие ощутимых достижений указывает мне на возможную ошибочность выбранного пути. По крайней мере, на современном уровне развития биологии. Возможно, биологическое направление геронтологии – это перспективы будущего, но не сегодняшнего дня. Вы согласны, сэр?

– Не могу критиковать коллег до тех пор, пока они сами меня к этому не призовут! – дипломатично закруглил мой гость.

– Я тоже, уважаемый доктор Кеннеди, их не критикую. Я лишь обобщаю свои наблюдения. Мне ближе иной подход к достижению бессмертия.

– Очень интересно! Я весь внимание! – сказал и замер гость.

«Боже мой, куда меня понесло?! Как бы моё кривляние на заданную тему не обернулось большими проблемами! Мне только этого и не хватало! Не в свои сани не садись!»

– Представьте себе, – всё же начал я, – что нам удалось создать компьютер, который с нашей помощью зафиксировал бы в своей памяти абсолютно все сведения о некотором субъекте. О том субъекте, которому мы собираемся обеспечить бессмертие. Понимаете? Абсолютно все сведения! То есть, его подробную биографию, образование, наклонности, предпочтения, любые знания, умения, его индивидуальное понимание мира, оценочные суждения об окружающих его людях, странах, предметах, его вкусы, привычки, включая и плохие… Извините! Я излагаю слишком сбивчиво, но вы, надеюсь, понимаете. Любой штришок, хоть как-то связанный с субъектом, должен оказаться в памяти компьютера без малейших искажений. Разумеется, в цифровом виде. И он должен существовать в памяти сам по себе, но в системе, то есть, связанный самым точным способом со всеми остальными штришками! Как это и происходит в сознании любого разумного человека!

– Очень хорошо, мистер Гвоздёв! Я вас хорошо понимаю! Но ведь перед нами стоит задача продлить жизнь конкретного человека! А в лучшем случае, сделать его бессмертным. Так? И всё это касается только человека, а не компьютера! Но у вас человек всё равно умрёт, а компьютер, воспроизводящий всё о нём, продолжит существование, возможно, ещё очень долго! Но разве нам важно продление жизни компьютера? Или я вас, сэр, не понимаю?

– Уважаемый доктор Кеннеди! Вы просто забегаете вперёд! Для начала я хочу, чтобы вы представили себе только такой компьютер! И то, что нам, несмотря ни на какие трудности, удалось создать в нём цифровую модель субъекта, которая по факту может считаться точной копией сознания интересного нам субъекта. Представили?

– Уже представил! Итак, я правильно вас понял, что мы в компьютере создали точную копию сознания интересующего нас субъекта? Правильно?

– Именно так, уважаемый доктор Кеннеди! Именно так! Пока лишь цифровую модель сознания объекта. И для нас очень важно, чтобы она полностью и без искажений отражала сознание конкретного субъекта! Чтобы она на всё реагировала точно так же, как реагирует сам субъект. Если мы это получили, то, считайте, сделали первый полный шаг к своей цели. Поздравляю вас, доктор Кеннеди!

Мой гость, кажется, всё понял и засмеялся. Значит, понял и я, мне можно идти дальше.

– Итак, мы имеем точную цифровую копию сознания субъекта. Если она действительно точна, то это цифровое сознание станет ощущать себя не копией, а оригиналом. Согласны? То есть, сознание, заложенное в машину, будет чувствовать себя человеком! Оно будет на всё откликаться точно так, как и сам оригинал-субъект.

– О, да! Я вас понимаю! Такое можно представить! И модель действительно сможет вести себя точно так же в разных ситуациях, как и сам оригинал, то есть, как живой человек, называемый нами субъектом. И что же дальше? – заинтересованно следил за ходом моей мысли гость.

– А дальше я вас спрашиваю, чем же наша модель отличается от настоящего субъекта, то есть, он живого человека? Мне видны два существенных отличия. Первое. Мы пока не связали цифровую модель с текущими условиями обитания субъекта, с раздражителями, его окружающими. Иначе говоря, модель обязательно должна быть погружена в реальную жизнь субъекта, должна получать самую новую информацию, соответствующую реальному времени, которую получает или мог бы получать субъект, оставаясь в живых. Так? И если вы согласны, то изложу второе. Наша цифровая модель до сих пор лишена хоть какого-то живого человеческого тела. Так?

– Мысль бесспорная, – ответил доктор Кеннеди, – Но я пока не понимаю, куда она нас заведёт?

– В нашем распоряжении есть несколько вариантов действий, – успокоил я его. – Чтобы не углубляться в детали, давайте договоримся, что мы как-то уже сумели «подключить» цифровую модель ко всей информации, ко всем раздражителям внешней окружающей среды. Будем считать эту сложнейшую задачу решённой. То есть, будем считать совершенным второй шаг! Вы согласны?

– Пусть будет по-вашему!

– Тогда следите за моей мыслью. Цифровая модель, считающая себя настоящим субъектом, опираясь на переработку сигналов от раздражителей окружающей среды в реальном времени, фактически будет развиваться во времени как полноценный живой человек, то есть, по-нашему будет нормально жить! На самом деле это лишь сама машина будет день ото дня полагать, будто она живой человек! Так? Значит, модель сознания субъекта, заключенная в машине, будет считать, что она проживает человеческую жизнь. То есть, живет долго или почти вечно, если вечно будет работать компьютер. Здесь, конечно, в вопросе вечности присутствует некоторая условность, но мы ее с вами понимаем, да?

– Замечательно! Всё именно так! – восхитился гость.

– Тогда, – стал напирать я, – остаётся важнейшая проблема наделения компьютера человеческим телом. Без него машина будет считать, что она живая, даже будет отвечать на вопросы, будет реагировать на всё точно так, как сам субъект, а вот окружающие, не видя перед собой знакомого лица, не поверят, будто субъект жив. Так? – старался я следить за гостем, всё ли он понимает?

– Понятно, что так! Компьютеру обязательно нужно какое-то человеческое тело. Тело, которое он бы считал своим собственным! Тело, которым он бы управлял, с которым бы жил среди людей! И с которым люди воспринимали бы его как полноценный живой субъект, как известного им человека.

– Именно так! – обрадовался я тому, что всё так складно у меня выходит. – Например, мы могли бы сделать цифровую модель вашего родственника, президента США, а все граждане страны, если бы не знали, что он давно убит, воспринимали бы его как живого президента. И он бы их не подвёл! Он действительно выступал бы по телевидению, принимал любые решения, на всё реагировал бы как самый настоящий живой президент Джон Кеннеди. Но кое-что я от вас скрыл, упрощая очень сложную задачу, а вы, кажется, этого не заметили!

– И что же именно? – усмехнулся, но и насторожился гость.

– Компьютер придётся втиснуть в очень тесную черепную коробку. Это раз! И подключить его ко всем мышцам, системам и органам тела, чтобы оно продолжало работать как полноценный биологический организм, даже есть, пить, и так далее. Подключить к компьютеру все органы чувств, то есть, глаза, уши, нос, даже кожу. Через них компьютер будет, как живой человек самостоятельно получать информацию о среде обитания. Это два! И ещё надо будет решить многие технические проблемы обеспечения работы самого компьютера в черепной коробке. Ну, например, питание его электрической энергией, смазку, самоочистку, настройки, тепловой обмен. Это три!

– Ну и ну! – только и сказал гость, оценив масштаб и трудности последних задач.

– Я понимаю ваше беспокойство, вызванное пониманием трудностей реализации проекта, но мне кажется, что вы и теперь не все из них разглядели, уважаемый доктор Кеннеди.

– И что же я не разглядел, по-вашему? – улыбнулся гость.

– От вас ничего скрывать не хочу! Большая проблема связана с тем, что тело со временем стареет. Затормозить старение у нас не получится, ведь это отдельная задача, которая пока никем не решена. Тогда тело нам периодически придётся менять, заметая следы замены. То есть, делать наши манипуляции незаметными для посторонних людей. В общем-то, теоретически это не столь уж сложно. Придётся лишь подбирать двойников и приближать их к настоящей действительности, то есть, дорабатывать.

– Что ж, это не только оригинально, но и вполне возможно, хотя и невероятно трудно! – согласился гость. – Надеюсь, остальные проблемы мне удалось разглядеть? – он широко улыбнулся. – Если так, то поставленную задачу можно считать принципиально разрешимой. То есть, вполне возможно, что приложив очень большие силы, средства и таланты, мы сможем обеспечить солидное долголетие или почти вечную жизнь некоторым субъектам, как вы их назвали. Я вас правильно понял, мистер Гвоздёв? Не так ли? Это принципиально возможно?

– Именно так я это и понимаю, уважаемый доктор Кеннеди! Но нельзя недооценивать сложность множества препятствий на этом пути! Они более чем существенные! На их преодоление может уйти та самая вечность, к которой кое-кто стремится уже сегодня. Возможно, именно с этих позиций кто-то мою идею категорически не приемлет. И не дай бог, как говорится, чтобы ими стали люди очень влиятельные.

– Похоже, вы начинаете меня отговаривать от своей же идеи! – засмеялся гость, но было заметно, что он не мог скрыть радость от знакомства с моей идеей. Она явно пришлась ему по душе, и я, не зная, что за этим последует, решил схитрить. – Время обеденное, уважаемый доктор Кеннеди! В своей квартирке, пока нет моей Светланы, могу предложить лишь чай с печеньем. Минутку подождите, я только поставлю чайник. Надеюсь, вы согласны?

Через десять минут я с родственником бывшего Президента США пил чай у себя в комнате. Разве кто-то мне поверит?!

Кеннеди нахваливал откровенно плохой чай, гордо называемый нами английским, и посматривал на меня испытующе. Я понимал, что он подбирает фразы, чтобы не огорошить меня своим итоговым и разгромным мнением о нашей беседе, о моём наглом экспромте, потому тоже молчал и наблюдал за ним. Мы оба тянули время, обдумывая дальнейшие действия.

Я опять подлил ему чай – пусть мучается от моей гадости, прежде чем выдать мне свою гадость! В конце концов, я очень неплохо, как тогда мне представлялось, справился со столь мошеннической ролью. Сам за собой таких талантов раньше не замечал. На государственную премию, может, я и не тянул, хотя, кто это видел и знал? Это ведь, под каким углом посмотреть! У нас и не такие пустышки становились лауреатами!

Кеннеди поставил чашку на стол, поблагодарил за угощение и выдал многообещающую фразу:

– Мистер Гвоздёв! Возможно, я с первого раза не разобрался в вашей идее, но, во-первых, у меня осталась запись нашей беседы, я ее ещё прослушаю, а во-вторых, мне ваша эффектная идея очень понравилась сама по себе. Да! Не скрою, понравилась! В ней виден принципиально новый подход к решению задачи. И при определенных условиях он может дать весьма интересные результаты. Я не уполномочен принимать на месте окончательное решение, но думаю, что нам вдвоём разрешат взяться за разработку вашей идеи.

У меня глаза, наверно, оказались на лбу, потому что гость улыбнулся и продолжил:

– В связи со сказанным, я делаю вам предварительное предложение возглавить все работы по этой теме уже в США. Скорее всего, в вашем распоряжении окажутся две или три лаборатории разного профиля, усилия которых вы и будете направлять в нужном нам направлении. Если моё руководство одобрит мои предложения, то официально вы сможете занять должность Ответственного менеджера проекта. Это высокая должность и хорошо оплачиваемая. Ваши бытовые проблемы, связанные с переездом в Кремневую долину и обустройством на месте, мы возьмём на себя. В том числе, если вы пожелаете взять с собой свою будущую супругу, прекрасную миссис Светлану, то мы вам во всём поможем. Я ничего не перепутал?

«Ничего себе! – подумал я. – Насколько он со всех сторон успел меня прощупать! Уже и о Светке осведомлён, шпионюга!»

– Тогда ещё кое-что, – продолжил гость. – Я прошу вас простить меня за неконкретность в деталях, но у нас ведь пока лишь предварительный разговор, так ведь? Да и вы, уважаемый мистер Гвоздёв, пока не выразили своих пожеланий! Я же готов выслушать их немедленно или, когда вам будет угодно, если желаете всё обсудить с миссис Светланой!