Прошлое и будущее

– Машина готова к полету?

– Да.

Президент энергично повернулся к хронолету.

– Все в порядке, можете лететь. Удачи вам! Возвращайтесь с Ариадой.

– А предупредить родных? – растерянно спросил Панич.

– Я сделаю это лично.

Глеб по поведению Дана понял, что путешествие будет далеко не безопасным. Неизвестно и то, сколько времени оно продлиться. Надо как-то сообщить Надежде. Но что ей сказать?

Мол, жди, я вернусь. А если нет? Не говорить же, чтобы не ждала. Может, попросить президента позаботиться о ней?

Глеб взглянул на его похотливое лицо и тут же отказался от этой затеи.

– Мне нужен нотариус, – сказал он президенту.

– Мой друг, мы теряем драгоценное время.

– Если мы будем спорить, потеряем еще больше.

Прежде Далину было совершенно наплевать, кому достанется его небольшое состояние.

Теперь все изменилось, и в дискуссии с президентом детектив был непреклонен.

Нотариуса разыскали за несколько минут. К его приходу детектив успел набросать короткое завещание. Осталось лишь заверить.

Пока Глеб решал личные дела, Дан успел выяснить место их необычной командировки.

– Знаешь, куда мы летим?

– Понятия не имею.

– В древний Владимир, в гости к Андрею Боголюбскому.

– Кто такой?

– Великий князь. Одно время правил всей Русью, а к концу жизни прославился молитвами и жестокостью. По крайней мере, так написано в летописи.

– Вот это мы и проверим.

Хронолет уже нетерпеливо подрагивал, готовый исчезнуть в глубине веков. Президент на прощание приветливо помахал рукой.

IV. Замедлитель

Переход во времени затянулся, и путешественники маялись в томительном ожидании.

– Каков принцип работы этой штуковины? – спросил Глеб в надежде хоть как-то скоротать время.

Дан вяло отмахнулся:

– Он настолько бредовый, что принять его всерьез могут только ненормальные.

– Тем не менее, мы летим.

– Но посуди сам: какой-то чудаковатый аспирант выдвинул кошмарную идею, что наша Галактика, а вместе с ней и мы, движемся со скоростью света. По его теории мы движемся так относительно времени.

Панич замолчал, предоставив Далину время осмыслить услышанное, но тот хладнокровно заметил:

– Именно поэтому мы не видим ни будущего, ни прошлого – только настоящее. Да и что можно увидеть, когда несешься с такой скоростью.

– Глеб, как ты догадался? – изумленно спросил Дан.

Вместо ответа тот принялся развивать мысль:

– Тогда получается, что хронолет работает по принципу замедления. Он замедляет свою скорость относительно времени и движется в прошлое.

– Ах, да, – вспомнил Дан, – до юридического ты учился на физфаке.

Глеб, не обращая внимания на реплики бывшего однокурсника, углубился в рассуждения:

– В таком случае, мы можем двигаться в прошлое, но ни в коем случае в будущее. Для этого мы должны лететь быстрее скорости света, что невозможно. Я прав?

Тот неуверенно пожал плечами.

– Я слабо разбираюсь во всей этой механике, но, кажется, все верно.

– Как же тогда президент возвращался из прошлого в свое время?

– Очень просто. Он прилетал в прошлое, а затем ждал, когда наступит настоящее. Он никогда не решался углубляться в прошлое больше, чем на неделю…

Панич не договорил, так как Глеб схватил его за плечо.

– Дан! – заорал он. – Забудь о президенте! Мы не сможем вернуться назад! Нам не прожить тысячу лет!

– Если будешь так нервничать, то наверняка не проживешь, – неожиданно спокойно ответил Панич.

Глеб отпустил товарища и рухнул в кресло. А его коллега по несчастью продолжал иронизировать:

– Не понимаю тебя. У меня в 21-м веке остались и жена, и дети, и родители, но я совершенно спокоен и нисколько не переживаю. У тебя же там никого нет, а ты места себе не находишь. Что ты там забыл? Бог с ней, с цивилизацией. От нее больше хлопот, чем благ. А в 12-м веке мы не пропадем. С нашими знаниями несложно завладеть и княжеским престолом.

Как ни странно, насмешки напарника успокоили Далина.

– Ты обманул меня, Дан. Ты ведь знал, что возвращение невозможно.

– Ну почему же, президент обещал в ближайшее время создать хронолет, способный летать в обе стороны. Думаю, он сделает все возможное, если не забудет Ариаду.

– Не смеши меня, Дан. В ближайшие сто лет такого аппарата не будет. Это я тебе гарантирую. Мы обречены жить в средневековье. Можно лишь двинуться куда-нибудь в каменный век.

– Ну и что. Зато свежий воздух и экологически чистая среда.

– Дан, не пори чушь. Мы дети своего времени. Я не понимаю, что ты забыл в 12-м веке?

– Ариаду.

Даже для такого детектива, как Далин, признание Панича оказалось неожиданным.

– И ты, Дан? И ты туда же вслед за президентом?

Тот кивнул.

– Ариады ему не видать, как собственных ушей.

Глеб громко расхохотался.

– Знал бы бедный президент, кого посылает следить за мной. Он ведь опасался, что именно я наставлю ему рога.

– Глеб, ты все поймешь, когда увидишь ее.

Далин вновь ощутил острую тоску по Надежде.

– Ладно, – выдавил он, – там посмотрим. А пока о женщинах – ни слова.

V. Болгарская царевна

На оживленной извилистой дороге мало кого удивило появление двух людей в странных одеяниях. Ну, подумаешь, голенища на сапогах обрезали и какие-то тряпки на шею нацепили. Тут и не такое увидишь. Иноземцы всегда чудно выглядят. А этим, видно, просто материи на приличную одежду не хватило. Вот и пошили все в обтяжку. Бедность – не порок.

Глеб и Дан без лишнего шума влились в поток люда, двигавшегося в сторону города, взошли на пригорок и застыли от изумления. Сказочный град раскинулся меж двух рек на невысоких горах. Его опоясывали бегущие по склонам рубленые деревянные стены со многими островерхими башнями и белокаменными воротами. Ярко сверкали на солнце золотые шлемовидные купола белых и розовых соборов. А теремам и деревянным церквям с князьками и крестами не было счета.

Среди этого великолепия выделялся своей пышностью и воздушностью один из соборов с единым, вознесшимся к небу, золотым куполом. Народ останавливался, крестился и отбивал поклоны в сторону храма.

– Слава богу, дошел-таки до града стольного! – радостно проговорил один из богомольцев.

– Мы что, в древнем Киеве? – спросил Глеб у Дана.

– На Киев не похоже.

– Тогда, может, это Москва?

– Нет, она еще только строится. Думаю, это Владимир.

Гости из будущего спустились к реке. Лодочник, долго рассматривал платиновый рубль из 21-го века, но все же перевез их на челноке прямо к городским воротам. Тут царила торговая суета. На пристань с больших заморских ладей выкатывали бочки с вином, выгружали ковры, золотую и серебряную посуду, тюки с тонким византийским шелком…

Глаза разбегались от обилия и разнообразия товара. Его загружали в подводы и везли на торг. Отовсюду неслась деловая перебранка и на емком русском, и на гортанных южных, и на отрывистых западных, и на тягучих скандинавских языках.

Разноязычный торговый поток медленно втягивался в Волжские ворота, но Панич и Далин предпочли пройтись вдоль крепостного вала. Еще издали они увидели надвратный храм Золотых ворот. Белокаменные стены дивно изукрасили львы и грифоны, блестел на солнце золотистый купол. Полотнища ворот украшали золотые узоры из сказочных птиц и зверей, из переплетения ветвей неведомых растений.

И через Золотые ворота в стольный град Владимир шли торговые люди, мастеровые, смерды. Казалось, сюда сходится вся Русь. По широким проездам толпы выплескивались на просторную, мощеную камнем, площадь, заполняли украшенные скульптурами и фресками обширные и светлые помещения храмов. Над городом плыл звон монастырских колоколов.

Его нарушил цокот конских копыт: через площадь пронеслись несколько всадников на тонконогих лошадях. Впереди ехал высокий и мощный бородатый князь с негнущейся посадкой в ярком развевающемся плаще.

– Великий князь Андрей прибыл на богослужение в Успенский собор, – послышался со всех сторон восхищенный шепот.

– Ничего не пойму! – опять изумился Глеб. – Какой великий князь? Они все должны быть в Киеве, а не во Владимире!

– Все, кроме нашего, – весело откликнулся кто-то из толпы. – Андрей и из Владимира исправно Русью правит.

Послышались звуки гуслей. Прямо на площади слепой баян пел балладу о Великом князе Андрее, защитнике земли русской. Вначале в ней говорилось о княжьих раздорах, о половецких и болгарских набегах, о неисчислимых бедах, пришедших на русскую землю.

В борьбе за престол помутился у князей разум, обуяла их ненависть и лютая злоба. Кровь русская полилась полноводными реками.

Только князь Андрей Боголюбский не добывал себе киевский престол, а города укреплял, отстраивал храмы из белого камня, давал землю сирым и бедным, охранял землю от болгар и половцев.

Со всей Руси потекли к нему люди. И слава Владимира превзошла славу Киева. Стал Великий князь Андрей истинным князем земли Русской. Даже в Киеве его сподвижники.

Будет под рукой Андрея Русь крепнуть и процветать.

– Ну вот, все ясно, – сказал Дан.

– Неясно только, где искать любовницу президента, ехидно заметил Глеб. – Вон там не она идет?

Он показал на красавицу-боярыню, переходившую соборную площадь. Помимо природной красоты, она привлекала взор роскошными и со вкусом подобранными нарядом и украшениями. Один головной убор чего стоил! Тут и черненое очелье, и височные кольца, и разноцветные колты. Они лишь подчеркивали восхитительную красоту золотистых длинных кос. Грудь красавицы украшали янтарные бусы и красочные подвески, на руках сверкали браслеты, на пальцах – драгоценные перстни. При каждом шаге от нее исходил величавый мелодичный звон.

Глеб и Дан невольно залюбовались знатной женщиной, проплывшей мимо и обдавшей их восточными благовониями.

– Нет, это не она, – с глубоким сожалением произнес Панич, – но все равно хороша.

– Ничего, здесь таких много, – успокоил его Дан, – смотри внимательней.

– Все равно мы для них в своих костюмах выглядим хуже смердов.

Замечание Дана было недалеко от истины. Наряды прохожих обязательно украшали и подвески, и яркие пуговицы, и красочные пряжки. На их фоне строгие костюмы 21-го века выглядели очень уж подозрительно.

Когда кончилось служение, какой-то горожанин, видимо, принявший их за беглых холопов, посоветовал:

– Что ушами хлопаете? Вон, у храма княжеским обедом угощают.

Гости из будущего давно испытывали голод, а на площади и в самом деле всем желающим раздавали обеды. Глеб и Дан тоже получили свои пайки и плотно откушали, усевшись на «соколиные когти» Успенского собора. Рядом с ними пристроился белый, как лунь, старик.

– Эх, не такими прежде бывали княжеские яства, – посетовал он, приступая к трапезе. – Туины все порастянули, а князь позабыл о нас, с болгарской царевной никак не натешится.

– С какой царевной? – насторожился Далин.

– Как будто не слыхал! Вся Русь о ней слухами полнится.

– Мы только сегодня пришли во Владимир, еще ничего толком не знаем.

Старик обрадовался, что нашлись люди, которым можно много порассказать.

– Да-а-а, – протянул он самозабвенно, – у меня уже внуки были, а Владимир был еще низеньким городом. А сейчас славнее Киева.

Похоже, дед собрался пуститься в длинные рассуждения о превосходстве Владимира над Киевом, но тут Глеб направил его в нужное русло:

– А причем тут болгарская царевна?

– Да если бы не она, быть бы Владимиру еще краше и славнее. А началось все с похода Андрея Боголюбского на волжских болгар. Они торговать нам не давали со странами за Хвалынским морем. Много городов болгарских русская рать в пепел обратила, а на Каме стольным градом Бряхимовым завладела. Всю царскую семью полонили и вывели на площадь. Поначалу отрубили голову царю, потом казнили царицу, дошла очередь и до детей. А устроил князь Андрей такую казнь за своего старшего сына Изяслава, смертельно раненного в этом походе. В честь сына князь потом возвел на Нерли златокудрую царевну-церковь. Так вот, уже занесли меч и над самой юной и прекрасной царской дочерью, да тут Андрей увидел ее и подивился ее красоте. Встал князь перед ней на

колени, взял за белы руки и привез в свой дворец в Боголюбове. Вот с тех пор и живет с ней, как с женой. Дела забросил, в походы больше ни единожды не ходил. А на Руси уже снова смута. Силен наш князь, а с болгарской царевной никак не может совладать.

– А где же настоящая жена князя? – спросил Панич.

– Улита? Да какая она князю жена?! Она же дочь любовницы Юрия Долгорукого, отца Андрея. Юрий его на Улите насильно оженил, когда примчался к своей любовнице в Москву и зарубил тысяцкого Кучку, мужа любовницы. Там же в Москве и свадьбу

сыграли. Теперь во Владимире прохода нет от этих кучковичей. Самые лютые из всех туинов.

– Дед, а далеко ли до Боголюбова? – поинтересовался Далин, решительно вставая.

– Да тут рядом, верст десять всего, – махнул тот рукой вдоль Клязьмы.

Когда гости из будущего вышли за городские ворота, солнце уже клонилось к закату. По дороге они заспорили о судьбе древней Руси. Все началось с невинного вопроса Глеба:

– Почему все-таки Андрею Боголюбскому не удалось завершить объединение русских земель и создать мощное государство? Он ведь почти достиг цели.

– Если мне не изменяет память, против Андрея Боголюбского был заговор. Его убили.

Вспыхнула междоусобица, и все, созданное Бого-любским, пошло прахом.

– Кто участвовал в заговоре?

– Да все те же Кучковичи.

– Когда это было?

– По-моему, в 1175 году.

– Мы как раз в него и попали, – задумчиво произнес Глеб. – У нас появился уникальный шанс изменить ход истории.

– Глеб, и давно ты стал фантастом?

– Дан, если мы предотвратим заговор, то Андрей завершит образование единого государства, и оно сможет успешно противостоять нашествию татар.

– Мы не имеем права этого делать.

– Риска тут не больше, чем при перевыборах президента.

– Глеб, в созданном нами будущем нас может и не оказаться.

– Это не столь важно. Ты же сам говорил, что нам здесь будет неплохо.

– Но кто нам дал право?

– Логика. Убийство человека – это преступление перед обществом, убийство политика – преступление перед историей, насилие над ней. Предотвратив заговор, мы тем самым поможем истории развиваться естественно.

На небе уже давно высыпали звезды и засверкал яркий месяц, когда перед ними предстал княжеский замок. Даже в лунном свете высокие стены с островерхими башнями излучали нежный белый свет. Княжеский дворец высился прямо на краю обрыва над Клязьмой, а за ним виднелся купол белокаменного собора с крышей, изгибавшейся по сводам. Справа от дворца взметнулась в звездное небо высокая башня с длиннохвостым петухом на крыше.

Ворота из медных полотнищ были закрыты. Попытка незаметно перебраться через наполненный водой ров, крутой земляной вал и высокую каменную стену выглядела бы чистейшим безумием, и гости из будущего решили действовать в открытую. Глеб постучал по металлической пластинке железным псом с оскаленной пастью, подвешенном на цепи.

– Кого там черти носят? – охрипшим голосом отозвался за воротами стражник, и в следующую минуту их осветили факелом с надвратной башни.

– То ли ряженые, то ли скоморохи пожаловали! – донесся сверху протяжный ответ.

– Они что, с перепоя сюда забрели?

– Не иначе.

– Так дай им опохмелиться расплавленной смолой.

Стражники загоготали. Их диалог ничего хорошего не обещал, и Глеб выкрикнул:

– У нас важная весть для Великого князя!

– Княжьи гонцы в скоморошьи одежды не рядятся! – последовал сверху обескураживающий ответ.

– Наша весть спасет князю жизнь!

За воротами снова загоготали.

– Не иначе, княжеская жизнь им дороже своего живота.

Тут ночной воздух прорезали стук копыт и звонкий юношеский возглас:

– Отчего шум?

– Пустяки, Прокопий! Два пьяных смерда князя домогаются.

– Открой ворота! Я сам с ними поговорю.

Лязгнул засов, огромные полотнища слегка разошлись. Из замка выехал нарядно одетый всадник. Глеб и Дан стали наперебой объяснять ему об опасности, нависшей над князем.

Молодой воевода нетерпеливо махнул рукой.

– Позже потолкуем, ждите. Я скоро вернусь.

Он приказал стражникам впустить вестников и ускакал в сторону Владимира.

– Что застыли, как изваяния!? – грубо крикнул дружинник. – Заходите, коли позвали!

Гости не заставили себя больше уговаривать и вошли в Боголюбово. Они оказались на дворцовой площади, освещенной мягким лунным светом. Она была вымощена плитами.

Ее пересекали тесанные из камня водосточные желоба. Справа от входа на трехступенчатом круглом пьедестале стояла большая белокаменная чаша. Ее окружали восемь колонн, утончавшихся кверху. Они поддерживали восьмигранную палатку, увенчанную крестом.

За площадью высились три здания: собор, дворец князя и башня, соединенные каменными переходами. Перед дворцом стоял высокий четырехгранный столп, увенчанный капителью.

Пока стражники закрывали ворота, путники утолили жажду прохладной водой из белокаменной чаши, уселись на ступеньках кивория и задремали в ожидании Прокопия.

Их сон нарушил незнакомый голос с явным кавказским акцентом.

– Эй, стража, где вы там дрыхните!?

– Здесь мы, Амбал. Сегодня праздник святых апостолов Петра и Павла, все гуляют, лишь у нас сухо во рту.

– В честь праздника я вас угощаю.

Стражники выпили, крякнули.

– Хороший ты человек, Амбал. Даже ночных сторожей не забываешь. Дай тебе бог здоровья.

Тут Амбал заметил посторонних и строго спросил:

– Кто такие?

– Простолюдины, – ответил один из стражников. – Говорят о каком-то заговоре против князя.

Их Прокопий велел впустить.

Кавказец насторожился.

– Стерегите их, как зеницу ока, – приказал он охране, и поспешно направился во дворец.

Вскоре вернулся вместе со щеголевато одетым боярином.

Тот внимательно посмотрел на пришельцев и тихо молвил:

– Идите за мной.

Они зашли в княжеский дворец и спустились по винтовым ступенькам в каменный подвал.

По стенам горели факелы, освещая дубовые бочки и кадки. Между ними бродили вооруженные люди, деревянными кружками черпали медовуху и с наслаждением пили.

Среди мужчин находилась и одна высокая стройная женщина в синем сарафане. Глеб вопросительно взглянул на Дана, но тот отрицательно покачал головой: не Ариада.

Увидев вошедших, все побросали кружки и окружили их. Со всех сторон посыпались вопросы.

– Что стряслось, Петр?

– Кого ты привел?

Петр Кучка немного подождал, пока стихнет гвалт, и коротко ответил:

– Они пришли предупредить князя о заговоре.

– Как!? – прокатился по медушне всеобщий испуганный возглас.

– Откуда они узнали?

– Сами у них и попытайте, – хладнокровно ответил Петр. Может, они волхвы. А, может, знают имя предателя.

– Петр, опомнись! – выступил вперед дородный воевода в шлеме и кольчуге. – Кучковичи никогда своих не предавали.

– Я знаю, брат Яким. Но кто-то им сказал!

Теперь все смотрели на незнакомцев. Глеб давно понял, что попал к заговорщикам, но не испытывал никакого страха. Он видел, что они почти в панике: слегка припугнуть, и они разбегутся, как мыши.

– Да, нам известно о заговоре! – почти выкрикнул Далин. – И не только нам. Дружина из Владимира спешит на помощь князю. Ее ведет Прокопий. Заговор обречен. Только покаяние может спасти злодеев.

Заговорщики в ужасе отступили. Многие попятились к выходу. До полной победы оставалось одно мгновение.

– Холопы! – вдруг пронесся под сводами медовушни звонкий окрик.

Все замерли. В гробовой тишине по ступенькам гордо сошла женщина. Ее лицо закрывала вуаль, однако даже сквозь ткань блестели горящие ненавистью глаза. Она распахнула парчовую накидку, и все увидели в ее руках меч святого Бориса. Крошечные ручки держали его без видимых усилий. Так же легко она извлекла меч из ножен.

– Андрей безоружен! Убейте его!

– Да! – взревели заговорщики в пьяном угаре. – Мы убьем его!

Несколько заговорщиков с обнаженными мечами бросились на пленников. Дан быстро выхватил из кармана маленький пистолет и, не целясь, выстрелил. Один из нападавших со стоном рухнул на пол, остальные в растерянности отступили. Лишь женщина с мечом смело шагнула вперед.

– Царевна, поберегись! – предостерег ее Петр Кучка. – Он мечет огненные стрелы.

Та, словно не слыша, продолжала наступать на Панича, который почему-то опустил оружие. На пленников тут же накатила волна заговорщиков. Перед их лицами засверкали холодные клинки. Точным ударом пистолет выбили из рук Дана.

– Не убивайте их! – вдруг крикнула царевна. – Они знают тайну молний!

– Да и языки им надо развязать! – вымолвила женщина в сарафане, законная жена князя Андрея.

– Вначале князь! – воскликнула царевна.

Заговорщики устремились в башню, где в опочивальне спал Великий князь. В медовушне остались связанные пленники, раненный Даном боярин и склонившаяся над ним царевна.

Как только все вышли, она подбежала к Дану и Глебу, развязала путы.

– Бежим! – воскликнула она. – После князя настанет наш черед.

Выяснять отношения не было времени, и они выскочили на дворцовую площадь. Из башни доносились удары мечей и стоны. У ворот мощно храпели стражники, опоенные вином, настоянном на сухой сонной траве.

– Надо спасти князя! – воскликнул Глеб.

– Он уже мертв, – возразила царевна.

Шум битвы действительно стих. Беглецы спешно приоткрыли ворота, но выскользнуть из замка не успели. На площадь на полном скаку влетел Прокопий.

– Князь! – тревожно позвал он. – Князь!

Навстречу ему выбежали заговорщики. Прокопий не успел обнажить меч, как со всех сторон на него посыпались удары. Дан схватился за пистолет, но он оказался искорежен от удара мечом. А Прокопий уже рухнул с коня и затих.

На мгновение наступила тишина, но уже через секунду из башни отчетливо донеслись стоны. Заговорщики опешили. Неужели князь жив? Гурьбой они ринулись назад в башню, а беглецы вновь попытались проскочить через ворота. Однако Улита заметила их:

– Держите царевну! Она предала нас!

Часть заговорщиков бросилась за беглецами, уже спустившимся к Клязьме. Ни Глеб, ни Дан не знали местности, но царевна уверенно бежала вдоль берега. Они едва поспевали за ней.

Погоня вначале замешкалась в поисках следов, затем стала настигать их. К тому же все время мелькавший впереди кокошник царевны неожиданно исчез. Беглецы заметались по берегу.

Заговорщики были уже совсем близко, но гости из будущего не могли бросить царевну на растерзание и продолжали шарить по берегу. Уже слышались голоса и тяжелые шаги преследователей. И вот свет факелов выхватил из темноты тени беглецов.

– Вот они!

Послышался звон мечей. И тут прямо на воде вспыхнул луч света. Он шел из открытого люка хронолета. Пришельцы прыгнули в реку и за несколько секунд доплыли до аппарата.

Там их уже поджидала царевна.

– Все на месте? Тогда поехали!

– Куда? – спросил Глеб.

Корпус хронолета содрогнулся от удара копьем.

– Какая разница, – ответила царевна и включила установку времени.

VI. Письмо

Здравствуй, моя дорогая, любимая Надежда. Сейчас нас разделяют тысячелетия, но моя любовь к тебе от этого нисколько не слабеет. Меня не покидает ощущение, что мы только что расстались. Чем дальше мы друг от друга, тем сильнее я люблю тебя.

Благодаря тебе я выстоял там, где, казалось бы, уже невозможно не упасть. Но моей личной заслуги здесь нет. Меня хранила только ты.

А тяжкие испытания выпали на мою долю, потому что я однажды смалодушничал. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Мне казалось, что я вернусь через несколько часов, но вместо этого уже целую вечность гоняюсь по всему миру и по всем временам за чужой любовницей. Трудно вообразить более нелепую ситуацию.

Самое странное, что я все-таки должен поймать ее, эту ведьму. И совсем не потому, что я дал обещание президенту или из-за гордости не могу записать на свои счет нераскрытое дело. Продолжить погоню заставляют более важные соображения. Ее жертвами стали не просто люди, а самые великие из них. Чего стоит только перечисление имен: Андрей Боголюбский, Карл I, Спартак, Александр Великий и даже Зевс. Да, да, я не оговорился.

Она побывала и на Олимпе, совратив всех богов до единого. И свергла их на Землю. Вот уже несколько тысячелетий бессмертные бродят по земле в поисках той, в кого они безумно влюблены и кому они обязаны превращением из богов в самых обычных людей.

Их иногда можно встретить среди нищих и бездомных.

Ну да бог с ними, с богами. В 12-м веке из-за интриг вселенской дьяволицы было не только приостановлено объединение русских земель, но и вспыхнула новая междоусобная война между князьями. Через несколько десятилетий монголы без труда покорили мелкие княжества. Развитие Руси было задержано на 3 столетия.