Академия контролируемой магии

С момента выхода той статьи о помолвке Ориана, она резко невзлюбила всех боевиков и не скрывала ехидства, говоря о них.

– Предметом этики является моральное сознание, – начала я со вздохом, – регулирующее отношения…

***

Ради разнообразия они с Лорианом должны были встретиться не в академии, а в ресторации, где вчера он ужинал с Леей.

– Опаздываешь, – без недовольства отметил император, восседая на стуле в зелёном, расшитом золотом, камзоле.

– Добрый день, ваше императорское величество, – с ощутимым привкусом издёвки поклонился Ориан. – Нижайше прошу простить мне опоздание…

– Эвилонберг невиновен, – сообщил Лориан, разом отсекая всё веселье. – Его допросили, но безуспешно.

– Он врёт, Лем, и ты это знаешь, – покачал головой Ориан.

– Я допрашивал его лично, – мрачно отозвался тот.

– Ты отпустил его.

– У меня не было выбора, – бесстрастно пожал плечами император.

– Ты ведь понимаешь, что теперь он добьёт Аурелию из принципа? – глухо отозвался Ориан. – Или на это ты и рассчитывал?

– Какое мне дело до одной из сотен твоих студенток?

– На ней кольцо моей матери, Лем. – Ориан опёрся ладонями о столешницу, не скрывая прямого взгляда.

– Спятил? – Казалось, на лице императора, наконец, появились настоящие эмоции.

– … и я не дам причинить Лее вред. Даже тебе.

Между двумя магами повисла угрожающая тишина, и сдаваться не собирался ни один из них.

– Лее, значит, – первым с усмешкой протянул Лем. – Хорошо, это твой выбор и твоя ответственность. Влюбись я в студентку и предпочёл бы «Забвение», но это теперь твои трудности. Только учти, стоит тебе жениться, и с неё я возьму ту же клятву, что и с тебя.

– Это всё, что ты хотел? – холодно отозвался Ориан.

– Эвилонберг опасен, – Лориан поднялся, – и злопамятен. Будь осторожнее.

– Я всегда осторожен.

Бросив на Ориана последний недовольный взгляд, император ушёл своим нелюбимым способом – через дверь.

***

Кольцо вызывающе сверкало на пальце даже тогда, когда на него не падал ни один луч света. Оказалось, что его не видел никто, но так даже хуже. Оно отвлекало в аудиториях, отвлекало в столовой, отвлекало даже тогда, когда я учила право. Пыталась учить, но…

«Поэтому мы вернёмся к этому позже, и к разговору, и к твоим страхам».

Отбросив карандаш, я со стоном схватилась за голову. Как следовать намеченному пути, если от волнения кружится голова? Тайны, заговоры, Эвилонберг и оскант. Всё катится шаргху под хвост!

С этим увлечением я собиралась бороться? Эту влюблённость перебороть и забыть? Разве что с помощью того самого «Забвения». Или лишения головы. Никакими другими способами вырвать это чувство из сердца и разума не удастся. Понимание пугало, потому что если уйти я ещё смогу, то забыть…

Резко поднявшись, я сделала нервный круг по комнате. Что думает Ориан о том, что происходило между нами? Откровенный вопрос, ответами которому служили и его подарок, и обещание поговорить. Волнующие и заставляющие сердце ускориться. Вот только между нами всё ещё стояло слишком многое.

И при мыслях об этом тревожно сжимался желудок… но и шаргх с ним! Оскант и право – вот то, на чём я сосредоточусь, а остальное подождёт. До конца недели уж точно.

– Грасс. – Я не сразу осознала, что оклик относился именно ко мне. – Это тебе.

Неудивительно, что я не заметила прислонившегося к подоконнику старшего Делаберга, странно другое – что не столкнулась ни с одной курсирующей по коридору девичьейпарочкой. Глупо хихикающей и стреляющей глазами в сиятельного близнеца.

– Что это? – Я не спешила брать в руки протянутый конверт.

– Письмо, Грасс, – усмехнулся Араэл, взял мою ладонь и вложил в неё конверт. – Простое и написанное собственноручно.

– Тобой? – не поверила я, в ответ получив лишь усмешку и стремительно удаляющуюся по коридору спину.

Письмо оказалось от Рика.

Пора было брать себя в руки и спускаться в лабораторию, но я не могла.

Неподписанный конверт жёг мне карман всю этику и документоведение, поэтому первым, что я сделала, вернувшись к себе – вскрыла послание, которого не должно было быть. Одна страница и подпись внизу. Ничего ужасного, но я уже несколько часов сидела на подоконнике собственной комнаты и не могла оторвать взгляд от падающего мелкого и колючего снега.

Такого же острого, как его письмо.

Простые слова складывались в режущие сердце фразы. Я перечитала его трижды, прежде чем окончательно поняла смысл. «Прости меня», «недостоин» и «магия не вернётся» от того, кто спас мне жизнь. Хотя жизнь это слишком мелко. Рик спас мою сущность. Мои мечты и планы. То, что делало меня мной.

И просил прощения.

За тот поцелуй, за давление, за бал и детские уловки. Он обещал свободу – от себя, от деда и от того знания, которым они могли меня уничтожить. И сообщал, что не вернётся в академию.

– Лея.

– Это моя вина. – Соскользнув с подоконника, я крепко прижалась к Ориану. – Только моя. Если бы не я…

Первый судорожный вздох и первые слёзы. Одна за другой они впитывались в ткань его сюртука, и я не смогла сдержать истерический смешок. Почему он? Что заставляло меня утешаться именно в его руках? Снова.

– Из-за меня он потерял почти весь резерв.

Лёгкие поглаживания по спине не помогали. Ничего не помогало, стоило вспомнить о том, что из-за своего героизма Рик не сможет окончить академию. Не сможет стать боевым магом. Не сможет расправиться даже с одним стихийником, не говоря о битвах, о которых он, лучший выпускник факультета, наверняка мечтал.

– Это был его выбор.

– Я должна была оттолкнуть! Напугать, заставить забыть. Я…

– Он любит тебя, и ты бы не смогла ничего. – Ориан стёр очередную слезу с моей щеки. – На его месте я поступил бы также. И не жалел.

– Ты другой. – Я отстранилась, некрасиво вытирая лицо ладонями.

– Такой же, – с улыбкой покачал головой он. – И также не могу не думать о тебе. Между нами лишь одна разница.

– Какая? – я всё ещё думала о письме Рика, плохо понимая, о чём в действительности идёт речь.

– Ему ты не ответила.

Через четверть часа и тонну моих уговоров мы всё же спустились в лабораторию.

Я отказывалась встречаться с прямым понимающим взглядом Ориана, лишь гораздо позже осознав смысл сказанных им слов.

– Ты можешь забрать схему, – решительно выдохнула я после того, как проверила третий слой не трижды, как обычно, а пять раз.

– Ты уверена или подождём ещё неделю? – насмешливо хмыкнул Ориан, не спеша забирать листок из моих рук.

– Это не смешно, Ориан, – нахмурилась я. – Первый слой не грозил тебе ничем, второй не гарантировал смерть, но этот… здесь меньше заклинаний, но переплетены они не одним узлом, а двумя, а то и тремя. А, значит, что углы накладываются с гораздо большей эффективностью, так, что образованные ими градусы…

– Я понял, Лея, – перебил он, с улыбкой меня обнимая, – и мне приятна твоя забота.

– Это не забота, – вывернулась я, – это…

– Ответственный подход, – его улыбка стала только шире. И насмешливей.

– Здесь и здесь, – игнорируя его настрой, я по очереди ткнула карандашом в верхний левый угол и середину, – два наиболее вероятных места для схождения.

– Этот не подходит, – заключив меня в кольцо рук, он указал на угол. – Линии не сходятся, они накладываются друг на друга.

– Тогда середина? Слишком очевидно, – забеспокоилась я.

– Возможно. Попробуем? – Ориан выпрямился.

– Прямо сейчас? – Его не смутил выразительный взгляд на часы, показывающие половину первого ночи.

– Я освобожу тебя от занятий до обеда, – отозвался он, доставая из шкафа знакомые уже элементы стихий.

– А если мы ошиблись?

Мне хотелось воззвать к его разуму, но куда там, если мой собственный приходил в восторг от мысли, что здесь и сейчас мы сможем увидеть оскант.

– Поглотитель всё ещё здесь, – хмыкнул Ориан, устанавливая его на место. – Я могу отправить тебя в спальню, – предложил он.

– По-твоему, я боюсь?

– Только не ты, – легко коснувшись моих губ своими, он развернул меня и прижал спиной к своей груди.

Вокруг нас замерцала знакомая сфера.

– Безумие! – прошептала я… и положила ладонь поверх его руки.

В этот раз до схождения мы добрались гораздо быстрее, вот только схождением это не было.

– Это не то, Ориан, – напряглась я. – Я не могу объяснить почему, но это не схождение. Хотя и выглядит как оно.

– Второй вариант? – даже не собираясь возражать, уточнил он.

– Хорошо.

Но и это место оказалось чем-то другим.

– Что не так? – В который уже раз переспрашивала я, глядя как Ориан изучает схему. – Почему у двух слоёв было схождение, а здесь нет?

– Ловушка? – он поднял на меня взгляд. – Лея, ты должна отдохнуть.

– Ты не знаешь артефакторов, – я упрямо тряхнула головой. – Больше всего они любят порядок и симметрию. Каким бы гениальным ни был тот, кто придумал шкатулку, против мышления не пойдёшь. Схождения должны быть либо везде, либо нигде.

– Иди спать, – Ориан подошёл и обнял меня, отвлекая. – У тебя был сложный вечер.

«И также не могу не думать о тебе».

Кажется, мы подумали об одном и том же, потому что его глаза многообещающе замерцали. И эти светящиеся точки, то сходящиеся, то расходящиеся, напомнили мне танцующие прямоугольники…

У которых четыре угла!

Четыре угла, два узла и шаргх пойми какое заклинание. Как можно было забыть? Я резко развернулась в его руках, ища глазами сумку. То заклинание должно было остаться в ней, не помню, чтобы я его вытаскивала. Не заметив, как Ориан меня отпустил, я шагнула к сумке и вытащила из неё кипу бумаги.

Тетрадь. Ещё тетрадь. Пара глупых вестников. Исчерканные листы. Вот он!

– Что ты придумала?

Только сейчас я поняла, что собиралась сделать. Пусть Ориан знал обо мне всё, но вот так нагло показывать свои незаконные разработки мне ещё не приходилось. Некстати вспомнилось, что до меня он был вполне себе законопослушным и жёстким ректором, но…

– Заклинание, я говорила тебе. – Выдохнув, я решительно подняла взгляд. – Я его придумала. Случайно. Оно должно менять полярность и уничтожать. – И всё же рука дрогнула, когда я передавала ему свои записи. – Я доделаю его, даже если потом император меня разоблачит, и тогда третий слой не будет смертельным. Правда, что именно случится, я не знаю, но в любом случае они должны оказаться стёртыми защитной сферой.

Ориан долго изучал отданный мной лист, кажется, забыв про время.

– Знаешь, что больше всего раздражает, Лея? – Отбросив заклинание, он подошёл, опираясь ладонями о стол по обе стороны от меня. Поглощённая мыслями о грядущем допросе, я пропустила, как его глаза перестали мерцать – в них бушевали самые настоящие молнии. – Что даже сейчас, после всего, что я сказал, ты уверена, что за это, – он кивнул на стол, – я отдам тебя ищейкам Лориана.

– Просто я… – Какие могут быть оправдания, если он впервые смотрит на меня так, что я не знаю убегать в ужасе или прижаться ещё ближе.

– Просто больше не будет, Лея, – пообещал Ориан. Вот только угрозы в его словах не было.

А потом не стало вообще ничего.

Потому что мир растворился в его поцелуе. Настойчивом, убеждающем довериться, обещающем поддержку… и не только её.

Глава 39

Ориан действительно написал для меня освобождение от утренних занятий, но недосып – не повод пропускать две лекции права. Особенно, если они последние перед зачётом.

– А где Корса? – прошептала соседке сидящая передо мной Армина и, в отличие от сонного жужжания профессора Поберга, это моё засыпающее сознание уловило.

– Не знаю, – отозвалась Илана, не отрывая взгляд от конспекта. – Её с утра никто не видел.

Стоило ли возиться с журналом и выговорами, если за прогул полагался один из них? Покачав головой, я выбросила Корсу из головы. Оставалось потерпеть ещё четверть часа этого издевательства и наступит обеденный перерыв. Есть не хотелось, а вот поспать лишний час – очень даже.

Тем более что следующее занятие должно было начаться в этой же аудитории.

– Тварь! – Пронзительный крик вдруг ввинтился в сознание, заставив открыть глаза. И только хорошая реакция спасла мою голову от столкновения со студенческой скамьёй. – Безродная дрянь!

Скамья с оглушительным грохотом врезалась в стену за мной и рухнула на пол, а вместе с ней и я. Потому что мне требовались хотя бы пара мгновений, чтобы проснуться, а летящий стол этому не способствовал.

Да что опять происходит с этой придурочной?

– Из-за тебя! Всё всегда из-за тебя! – Громкий всхлип привлёк было моё внимание, но следом за ним ко мнеотправился уже преподавательский стол.

– Корса, прекращай,– крикнула я, когда она затихла.

– Прекращать? – Как же противно она визжит. – Ты жизнь мне сломала, паршивая сиротка! Лучше бы тебя зарезали вместе с родителями!

Глубокий вдох – длинный выдох. Эта идиотка в неадеквате, её пожалеют, а вот если я её убью, точно попаду к ищейкам. Которые вскроют все мои секреты, и прощай, оскант.

– Оставь в покое мебель, и мы поговорим.

Прошла минута, две, а ничего не происходило. Я рискнула высунуться в проход и едва не получила заклинанием прямо в лоб. За время передышки Корса подошла ближе и только ждала момента. Всё ещё розоватого оттенка волосы придавали абсурдности и так безумной ситуации. Разозлившись, я бросила в неё спотыкающееся заклинание, но промахнулась.

– Ты! – пока она шипела, приближаясь, я спускалась ниже, надеясь успеть выскочить в дверь аудитории до того, как она окончательно свихнётся. Хотя куда уж больше.– Из-за тебя Рик теперь никто! Ты сломала его жизнь! Испоганила карьеру! Из-за тебя я не смогу за него выйти!

Называть сына герцога, наследника фамилии и внушительного состояния никем как-то слишком. Это признавала даже я, всё ещё чувствуя за собой вину. И слова Корсы усугубили бы её, если бы их бросил кто-то другой, но эта лицемерка достала меня ещё месяц назад.

– А что, за недомага папочка не пустит? – Я отступала спиной вперёд, надеясь не навернуться на широких ступенях.

– Так ты в курсе, лживая стерва! – завопила она и бросила ещё одно заклинание.

Не знаю, что в нём было, но не убиваемый студенческий стол раскололся пополам. Да откуда у неё такой резерв-то? Корса после первых двух заклинаний должна была выдохнуться.

И как назло во всё ещё полусонное сознание не приходило ничего умного. Довести или успокоить?

– Рик прислал мне трогательное письмо. – Я не отрывала взгляда от её рук с шевелящимися пальцами. Магическое зрение прекрасно только в лаборатории, здесь и сейчас я не понимала, какое именно плетение появляется в её ладонях. – Просил прощения.

– Прощения у тебя? – Как она ещё не охрипла от такого визга?

Но времени думать не осталось – пришлось уворачиваться от трёх, пущенных подряд, заклинаний. Трёх! Когда Корса успела заделаться боевым магом?

Всего три ступени отделяли меня от спасительного выхода, но я не успела.

От ещё двух заклинаний я увернулась, третье и четвёртое сбила своими, пятое выбило крошку из стены над моей головой. В отличие от того мага-недоубийцы Корса не хотела играть – ей приспичило размазать меня по аудитории и она справлялась. Невозможно, невероятно, но действительно справлялась, не давая мне хотя бы просто провернуть кольцо на пальце, чтобы активировать накопитель.

– Ненавижу! Гадина! Убью!

Последний её визг оказался роковым. Очередное заклинание попало в стену рядом с головой, сыпя каменной крошкой мне прямо в глаза. Я отшатнулась, каблук подломился и, зажмурившись, я полетела спиной вперёд, ожидая удара о каменный пол.

Не случилось.

– Что здесь происходит? – от голоса Ориана, казалось, даже стены вибрировали.

Мягкая волна удержала меня и поставила на ноги. Бессильная злоба изуродовала лицо Корсы и только сейчас я увидела вокруг себя знакомую переливающуюся сферу. А в глазах Ориана незнакомые взбешённые огни.

– Акиро! – Из-за его спины вышел проректор. – Лиерру Вамбург изолировать в лаборатории А01 до выяснения всех обстоятельств. Лиерру Грасс отвести в лазарет.

– Со мной всё в пор… – я наткнулась на взгляд Ориана и замолчала.

– Куратор Гронберг, сопроводите вашу студентку к лекарям.

– Конечно, ректор Оллэйстар.– Куратор протиснулась сквозь толпу и подошла ко мне. – Идём, Аурелия. Давай-давай, – она потянула меня вниз, и я послушно пошла, опустив взгляд и ни на кого не глядя.

Коридор, лестница, ещё коридор.

– Как ты? – с неожиданной теплотой спросила куратор, не сбавляя шаг.

– Меня не задело, – мотнула я головой. – Можно я пойду к себе?

– Не в этот раз, Аурелия. – Она набросила на меня согревающее заклинание, и стало до невозможности жарко, ровно пока я не вышла в туфлях на снег. – Приказы ректора не обсуждаются.

Лекари в белых передниках развили неестественно бурную деятельность, за несколько минут осмотрев, раздев и уложив в кровать с бельём, пахнущим травами и свежестью.

– Лиерра Грасс.– В палату зашёл лекарь среднего возраста и телосложения, не тот, что осматривал меня совсем недавно. – По результатам осмотра мы не нашли у вас серьёзных повреждений. Есть небольшое утомление, но это естественно. Как вы себя чувствуете? – Он перевёл взгляд на меня.

– Прекрасно, – вздохнула я. – Можно я пойду?

– Нельзя, лиерра, никак нельзя, – покачал головой лекарь. – Эту ночь вы проведёте здесь, а завтра утром я вас ещё раз осмотрю. В случае если всё будет в порядке, сразу сможете уйти.

– Хорошо, спасибо, – безрадостно отозвалась я, плохо понимая, чем буду занимать себя ближайшее время.

– Отдыхайте, – посоветовал лекарь. – И в случае чего зовите лекаря Галора, это моё имя.

Так вот как выглядит таер Галор, личный лекарь Ориана и тот, кто якобы спас мне жизнь.

– Благодарю вас.

Лекарь вышел, и некстати подумалось, что Присли был ещё ничего, он хотя бы не пытался меня убить. Но погрязть в унынии мне не дали – буквально через несколько минут ко мне зашла куратор.

– Устроилась? – Я села в постели, глядя как она кладёт мою сумку на стул.

– Лучше бы меня отпустили к себе, – призналась с тяжёлым вздохом.

– Лучше бы ты там и сидела, раз уж было освобождение, – покачав головой, она устроилась на краю кровати. – Что вы не поделили с Вамбург?

– Вы же знаете, – скривилась я.

– Знаю, но до этого она не рвалась тебя прибить, – усмехнулась куратор, – перед этим обвешавшись накопителями с ног до головы. Чтобы наверняка.

– Так вот почему она так швырялась заклинаниями.

Корса – идиотка, хоть и стерва. Нелегальные накопители и побоище в стенах академии тянули на отчисление, даже если бы до этого у неё не было выговоров. Вряд ли папочка похвалит её за такое усердие, а желанная свадьба с Риком и вовсе становилась чем-то недостижимым.

Рик.

– Что с Шалинбергом? – прямо спросила куратор.

Ещё немного и эта тайна перейдёт в разряд тех, о которых разве что в уборных не говорят. И то не факт.

– Он не вернётся в академию, – я отвела глаза. Можно много всего придумывать, но чего это стоило, если вина не отпускала. – Его… – Прикрыв на мгновение веки, я продолжила: – Он лишился почти всего резерва. На неопределённый срок.

– И причём здесь ты? – А что, в академии ещё не в курсе?

– Простите, куратор Гронберг, но я не уверена, что могу об этом говорить, – медленно произнесла я. – Ректор Оллэйстар сможет объяснить всё гораздо лучше меня.

– Ректор Оллэйстар сейчас не в настроении, – хмыкнула она. – И вряд ли станет отвечать на вопросы. – Куратор помолчала, изучая меня. – Что же, отдыхай, раз уж выдалась такая возможность.

– Я постараюсь.

Глядя как она выходит за дверь, я была уверена, что не смогу уснуть, но глаза закрылись, стоило голове коснуться подушки.

***

– Объясните мне, проректор Оелуон, почему оповещение из аудитории 203 пришло так поздно? – Сцепив руки в замок, Ориан сидел за своим столом и тщательно сдерживал редкое для себя бешенство.

– Ориан… – начал было тот, но осёкся. – Ректор Оллэйстар, вы знаете, что последние два месяца сигнальная система академии сбоит. Мы делаем что можем, но даже усилиями артефакторов и бытовиков нельзя поправить её так быстро. – Оелуон развёл руками, стоя перед его столом. – Ориан, ты же сам это понимаешь, у меня больше полутора тысяч помещений.

– Знаю. – Ориан принялся крутить в пальцах карандаш. Всё, что угодно, только бы не вспоминать, как заклинание летит прямо в голову Леи. – Вот только расскажи мне, Акиро, какого шаргха она сбоит именно тогда, когда студентам грозит опасность? – Отбросив карандаш, он угрожающе привстал с места. – И почему каждый раз это одна и та же лиерра?

– Кто же знал, что в академию проберётся убийца. Да и неделю назад на уроке зельеварения пострадал льер Ормис, – возразил Оелуон. – Около десяти дней назад мы пропустили драку на одном из полигонов боевиков. Вчера…

– Акиро, ты хочешь меня убедить, что нападение с целью убить равно студенческим дракам?

– Чего ты от меня хочешь, Ориан? – раздражённо отозвался Оелуон.

– Чтобы ты исполнял свои обязанности, – отрезал тот. – Здесь учатся дети, Акиро, большинство из которых не понимают, что делают. Не хватает артефакторов? Давай запрос, я подпишу. Но это последний раз, когда я слушаю про твои проблемы и академические происшествия. Не думал, что было бы, если бы мы не успели?

– Успели же, – скривился Оелуон. – Тем более, кто-то подстраховал девчонку и без нас.

– Возможно, артефакт, а если бы его не было? – Ориан сосредоточенно потёр переносицу. – Всё, Акиро, я тебя предупредил.

– Как скажете, ректор Оллэйстар, – ехидно отозвался тот, поклонился и вышел.

Ориан несколько минут сверлил дверь взглядом, а потом встряхнулся и вышел.

– Что с лиеррой Вамбург? – Ориан подошёл к магу, стоящему у лаборатории А01.

– Сидит, – хмыкнул тот и снял тяжёлую кожаную перчатку. – Здравствуй, Ориан. – Они обменялись рукопожатием. – Давно в вашем болоте не происходило ничего интересного.

– Это академия, Тигрет, – напомнил Ориан. – Со своими делами мы справляемся без участия ищеек.

– Но не в этот раз, – ехидно протянул тот.

– Не в этот,– скривился Ориан. – Я связался с отцом лиерры, он прибудет в течение пары часов.

– До его приезда хочешь сам пообщаться? – понимающе хмыкнул Тигрет. – Ну, иди, я как раз собирался отлучиться.

– Спасибо, – кивнул Ориан и зашёл в антимагическую лабораторию.

Мир сразу стал блеклым и унылым, растеряв большую часть привычных красок, но к этому он давно привык. А вот к тому, что студенты убивают друг друга – нет. Ориан поставил стул перед тем, на котором сидела бывшая уже лиерра, и сел на него верхом.

Тоненькая, гибкая выпускница со светлыми локонами и истинно ангельским лицом не соизволила оторвать взгляд от стены, которую изучала до этого. Её ладони смирно лежали на коленях, и лишь поджатые губы выдавали напряжение.

– Итак, лиерра Вамбург, признавайтесь, что побудило вас напасть на одногруппницу.

– Я буду говорить только в присутствии отца, – выдавила она сквозь зубы.

– О проведённой с льером Шалинбергом ночи вы тоже будете говорить при нём? – с интересом спросил Ориан.

– Как вы смеете!..

– Молчать,– весомо скомандовал он. – Вы, лиерра Вамбург, на протяжении последнего года регулярно обсуждали с подругами планы мести лиерре Грасс. Вы же попробовали подсунуть противнице отравленные конфеты. Вы же не раз с ней скандалили при свидетелях. И вы рискнули напасть на лиерру Грасс в аудитории 203. Скажете, почему?

Ладони мелко подрагивали, и Ориан не знал, что именно её довело – его знание о ночных встречах с Шалинбергом или запоздалое осознание.

– Можете молчать сколько вам угодно, – хмыкнул Ориан. – За дверью вас ждут ищейки его императорского величества, а они умеют докапываться до правды. – Он поднялся. – Вас подвела не ревность, не вседозволенность и даже не готовность убить. Вы ошиблись, решив, что можете всё на территории моей академии. И эта ошибка будет стоить вам очень дорого.

Стоило Ориану коснуться ручки двери, как из-за спины раздался прерывистый голос:

– Пожалуйста, не отдавайте меня им. Всё, что угодно, только не к ищейкам!

Опустив руку, Ориан медленно повернулся.

– Тогда, лиерра, я вас внимательно слушаю.

Глава 40

Открывать глаза оказалось неожиданно тяжело.

Тёмный потолок, тёмные стены, тёмные очертания мебели. Вечер или ночь, потому и голова болела так, словно собиралась расколоться. Сев в постели, я со вздохом скривилась.

– Болит? – голосом Ориана спросил ещё один тёмный силуэт и, поднявшись, пересел на край постели.

– Жутко.

Ориан запустил ладонь в мои волосы и провёл по всей их длине. Головная боль трусливо испарилась перед гораздо более сильным чувством. Хотя в её капитуляции наверняка было виновато его заклинание.