Академия контролируемой магии

«В этом году фейерверк будет невероятным», – совершенно некстати вспомнила я, чувствуя, насколько чаще забилось сердце.

– Я возвращал книгу, – сообщил Оллэйстар и подошёл ближе. Вздохнул. – Давай опустим получасовые пререкания, – устало начал он, – где я предлагаю тебе составить мне компанию в праздник, ты обижаешься на непристойное, по твоему мнению, приглашение, но я, в конце концов, тебя уговариваю, предоставив не меньше пятнадцати достойных аргументов в своё оправдание.

– Всего доброго, ректор Оллэйстар,– гордо, как он и предсказывал, отчеканила я.

Хватит и того, что я знала, как выглядит его спальня.

Гадая как бы мне продолжить работу так, чтобы он не увидел, что именно меня интересует, я собиралась вернуться за стол, но Оллэйстар удержал за руку.

– Ты же понимаешь, что делаешь глупость? Или действительно считаешь, что я воспользуюсь ситуацией?

– Не с вашей репутацией, но я всё равно не соглашусь.– Вежливо улыбнулась я, но надолго моей вежливости не хватило. Потому что Оллэйстар притянул меня к себе, и мы снова оказались в положении, которое я помнила по первой нашей встрече в лаборатории. – Что вы делаете?

Голос должен был звучать громко и надменно, но какое там, если в голове мелькали недавние особо впечатляющие моменты бала.

– Уверена? – с весёлой насмешкой уточнил Оллэйстар.

Рианы, это невозможно! Стоять вот так невозможно. Бояться пошевелиться невозможно. Задерживать дыхание, только чтобы успокоить сердце тоже невозможно.

И не смотреть в загадочно мерцающие глаза.

– Абсолютно, – ответила я едва слышно, мечтая о том, чтобы он сделал уже хоть что-нибудь – или отпустил, или поцеловал.

– Как скажете, лиерра Грасс, – Оллэйстар аккуратно освободил мои руки и уверенной походкой вышел за дверь.

И ни разу при этом не оглянулся.

– Боги! – выдохнула я, оседая на подоконник, и прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу. – Что это было?

Глава 28

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я начала соображать.

Можно ли считать меня идиоткой? Согласится разве что профессор Поберг и, пожалуй, Рик, если бы я рассказала ему о том, что происходит. Смешно, но именно он заметил то, что я пропустила – между нами с Оллэйстаром действительно что-то происходило! И это не мои фантазии, не плод ударенного влюблённостью сознания и не желаемое за действительное.

Случайностью мог стать шаруар. Случайностью оказалось неудачное покушение. Встречи в библиотеке тоже случайность, но не это.

Не его прикосновение и «в этом году фейерверк будет невероятным». Не приглашение. Не почти объятие.

До полуночи оставалось каких-то пять минут, но я не могла заставить себя вернуться к ктаранской газете, даже зная, что сейчас это мне действительно нужно.

Улицы опустели, и то тут, то там в окнах вспыхивали разноцветные огоньки. Я не смогла удержаться – улыбнулась, вспоминая, как меня саму в детстве развлекал Присли, пуская под потолок разноцветные искры, взрывающиеся фейерверками. Пусть без особой охоты, но тогда он ещё сохранял видимость, что у нас всё хорошо. Это было в то время, когда я ещё по-настоящему ждала каждый праздник.

Прекрасные годы, но такие лживые!

– Не знаю, кем ты меня считаешь, если думаешь, что я действительно брошу тебя одну в главный праздник года.

– Вы обо всех своих подопечных так заботитесь? – съехидничала я, давя улыбку, и повернулась.

– Можешь не верить, – рядом с моими папками Оллэйстар поставил тёмную бутылку с золотой надписью и два бокала, – но из трёх сотен студентов в настолько паршивом положении сегодня ночью оказалась лишь ты.

– У меня всё в порядке.– Я смотрела как он сам, без магии, открывает бутылку и разливает сверкающий пузырьками напиток по бокалам.

– Это я уже слышал. – Оллэйстар подошёл и протянул мне бокал, а раз с подоконника я так и не встала, сверху мой вид и правда должен казаться несчастным. – Уверен, ты в восторге от библиотеки и «Новостей Ктарана», особенно, в канун нового года.

Оллэйстар отсалютовал мне бокалом как раз в то мгновение, когда колокол в императорском дворце начал отсчитывать последние секунды уходящего года.

Десять. Девять.

Волшебный звон всегда слышно в любом уголке империи. И даже в академии я отсчитывала его удары.

Восемь. Семь. Шесть.

Оллэйстар протягивает руку и, приняв её, я встаю.

Пять. Четыре.

Несмотря на откровенный шаруар мне кажется, что сейчас мы гораздо ближе. Настолько, что я замечаю знакомые искры в его глазах.

Три. Два.

– За доверие и откровенность в новом году! – предложил он тост и вместе с последним ударом послышался хрустальный звон наших бокалов. – До дна, – весело напомнил Оллэйстар.

Это казалось мне непосильной задачей ровно до того момента, пока я не ощутила освежающую сладость на языке и сама не заметила как выпила всё.

– Асса ирдэ торишан! – прозвучало принятое в империи древнее пожелание счастья, и я эхом откликнулась:

– Асса ирдэ торишан.

И вот он миг, которого я подсознательно ждала с Зимнего бала. Он склонился ко мне, и я закрыла глаза, но… оглушительный треск фейерверка заставил вздрогнуть. Выскользнув из его рук, я отвернулась к окну, скрывая разочарование.

– Императорский салют, – услышала я, чувствуя тёплое дыхание над ухом. Оллэйстар стоял за мной, но не касался даже полой сюртука.– Виден даже на окраине империи. Символ лучшей жизни.

– А она становится лучше? – Я ощутила горечь в собственных словах и обернулась, чтобы увидеть ободряющую улыбку в ответ.

– Если мы в это верим.

Оллэйстар ушёл утром, даже не пытаясь предложить помощь в поисках и не спрашивая больше ни о чём. Иногда я чувствовала на себе пристальный взгляд, но стоило поднять глаза, как оказывалось, что он изучает книги или делает какие-то записи. Недопитая бутылка осталась стоять на столе, и при взгляде на неё мне становилось особенно тоскливо. Но думать об этом сейчас я не буду. И не знаю, буду ли когда-нибудь вообще.

Спустя ещё несколько папок мне снова повезло. Ктаранским следователям впервые за восемь лет удалось поймать ороканца, впрочем, их заслуги в этом не было. Стихийнику просто не посчастливилось – он напоролся на ловушку, установленную хозяевами как раз на случай кражи. Вот только единственное, что они смогли выпытать до того, как он упал замертво, было имя того, кто по его словам отомстит всему миру.

Горус.

Без титула и без фамилии.

Увы, это имя я уже знала. Стихийник или нет, Горус собрал под своим началом всех отщепенцев нашего мира, из которых едва ли не половина были бежавшими стихийниками. И, судя по всему, они неплохо устроились в Ороканской пустоши. Удивительно, если вспомнить о том, что местность та – выжженная проклятиями земля в самом трудно проходимом участке гор.

Хватит ли мне этих знаний?

Допустим, до пустоши можно попробовать добраться по границе Миерии и Оришана. И, в самом удачном случае, выйти как раз к стыку Асиланских гор и гряды Идокай, осталось только придумать, как перед этим незаметно пересечь границы Оришана, Миерии и Ктарана. И не попасться ищейкам.

Предположим, что я справлюсь, но после придётся как-то пройти через туман. Что в нём? Дикие звери? Дурманящие заклинания? Вряд ли маги сразу умирали, оказавшись в нём, так что оставалось надеяться на удачу. И на то, что Горус примет ещё одного беглеца из империи Оришан.

Захлопнув папку, я потянулась. Оставалось ещё шесть, но просматривать их я не видела смысла, поэтому сложила папки и, забрав вещи, вышла из зала.

– Лиерра Грасс? – удивился вчерашний библиотекарь. – Вам нужно что-то ещё?

Сегодня в огромном зале за столами сидело уже несколько посетителей. Похвально, учитывая, что в академической библиотеке студенты появлялись исключительно перед сдачей экзаменов.

– Нет, вы мне и так очень помогли, спасибо, – искренне поблагодарила я. – Я закончила.

– Вы быстро, – снова удивился он, но, открыл журнал и сделал соответствующую пометку. – Был рад с вами познакомиться!

– Мне тоже было очень приятно! Всего доброго.

За ночь на одной из главных улиц Унаша не изменилось практически ничего. Разве что народу стало больше – мимо шли семьи с детьми, наряженными в яркие шубки, парочки, которые держались за руки и не смотрели по сторонам. Сегодня лавки открывались позже обычного и со всех сторон слышались зазывающие голоса, а из булочной напротив тянулся ванильный аромат свежей сдобы.

Я улыбнулась и с наслаждением вдохнула свежий морозный воздух. Подняла руку ладонью вверх и на перчатку упали первые снежинки, каждая своей неповторимой формы.

– Лиерра Грасс? – Я вздрогнула и подняла взгляд на мужчину в костюме возницы, который стоял прямо передо мной.

– Да, это я, – подтвердила, нахмурясь.

– Меня зовут Аррок, таер Оллэйстар распорядился отвезти вас в академию, – сообщил он и поклонился.

Распорядился сделать что?

– Вы ждёте меня с ночи?

Да не может быть, чтобы Оллэйстар взял и…

– Это моя работа, лиерра.– Поклонился возница ещё ниже, отошёл к экипажу, такому же роскошному, как у Арисы, разве что без герба, и открыл для меня дверь.

– Но я не собиралась сейчас ехать в академию, – растерялась я, глядя в отделанное бордовым бархатом нутро.

Оллэйстар приказал отвезти меня в академию? Понятно, что академическая повозка будет лишь вечером, но это ни разу не повод оставлять мне возницу.

Но против воли в животе не то, что бабочки, шаргхи заскакали, и я сжала руки в кулаки. Это оказалось… волнующе. В груди защемило, сердце разогналось до немыслимой скорости, а мне пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться.

Значит, вот как выглядит то, что Эвилонберг недавно назвал ухаживаниями?

От мысли о советнике настроение вмиг испортилось и, пожалуй, это лучшее, что он мог для меня сделать. Потому что я и Оллэйстар это, вообще, за гранью всего.

– Я в полном вашем распоряжении, лиерра. – Снова поклонился возница. – Главная моя задача доставить вас в академию, вне зависимости от времени.

На нас начали оборачиваться прохожие, и я вздохнула. Похоже, зайти в кофейню мне уже не грозило.

– Куда едем, лиерра Грасс? – открыв окошко на передней стенке, спросил Аррок, когда я села и поправила плащ.

– В академию, пожалуйста, господин Аррок, – со вздохом попросила я, и экипаж тронулся с места.

Я игнорировала это после бала, отказывалась думать этой ночью, но сейчас, оказавшись одна в тишине и покое, не могла отмахнуться от простой мысли.

Оллэйстар чувствовал ко мне то же странное притяжение, что и я к нему.

Спорить бесполезно – едва не случившийся поцелуй заставлял ёрзать по сидению даже сейчас. Щёки бросило в жар, и я приложила к ним руки в холодных после мороза перчатках. Подумать только! Оллэйстар! И я – студентка без титула и особых перспектив.

Хуже того – обещанная чуть ли не самому влиятельному магу в империи!

И глупо отрицать, что спасало нас только то, что Оллэйстар и скандалы были несовместимы, до этого мгновения точно. Ни одного плохого слова ни разу не сказали о нём ни в обществе, ни в газетах. Чудо, да и только, учитывая его близость к императору и двору, ту самую, что позволяла Оллэйстару называть императора «Лем».

Вспомнив его взгляд, я с силой сцепила руки перед собой. Хватит. Вот уж что, а влюблённость, особенно такая, не входила в мои планы. Осталось только как-нибудь договориться с собственным сердцем… как? Не знаю, но отказаться от работы над артефактом я не могу. Просто не позволю себе лишить шанса на безопасную жизнь тех, кто ещё только откроет в себе стихийный дар.

Очнулась от своих мыслей я лишь тогда, когда экипаж затормозил у ворот академии. Дверь распахнулась, и господин Аррок подал мне руку, благодаря которой я вышла из кареты, словно монаршая особа.

– Спасибо.

– Всегда рад услужить, лиерра Грасс, – он поклонился и, быстро вскочив на козлы, мгновенно исчез из вида.

Я шла по пустынным коридорам академии, гадая, остался ли здесь хоть кто-то.

В общежитие мне встретилась одна-единственная студентка, курса со второго, с каким-то потерянным видом бредущая по коридору. Мне сразу вспомнилась собственная горечь от первого нового года в абсолютном одиночестве. Я только поступила в академию, и рядом не было даже Грейс, а вместо булочек с корицей и тёплого молока с травами меня ждали купленные в Унаше конфеты и противный сладкий чай.

Воспоминание, словно из другой уже жизни. Той, где на моём столе не лежал красный вестник, а на кровати не стояли огромная корзина аерий и объёмная коробка, перевязанная золотой лентой.

Увы, эти подарки всучить соседкам не получится.

Корзина, по цене сравнимая с половиной поместья Присли, отправилась на пол к двери, другого незаметного места не придумалось, а вот коробка… коробку я бы вообще не открывала, но я должна послать Эвилонбергу благодарность. А для этого должна знать, что он мне подарил.

Пожалуй, даже подарки Корсы я не открывала с таким страхом, хотя вряд ли советник желает извести невесту до свадьбы, раз уж вообще на неё решился. Никогда не считала себя трусихой, но пальцы, развязывающие бант, дрожали. Крышку вовсе снимать не хотелось, но пора было брать себя в руки. Эвилонберг никуда не денется и с этим придётся как-то мириться.

Внутри не оказалось ничего страшного. Больше того, любая моя соседка убила бы за невероятно дорогое, хоть и строгое платье. Глубокого бордового цвета, с длинными рукавами и расклешённой юбкой, оно переливалось в свете магического светильника. И этот блеск ни удешевлял явно сшитое на заказ изделие.

Жаль только, что внутри вместо радости – обречённость невиновного, осуждённого на смерть.

И тем сильнее стал контраст после воспоминаний о том, что со мной было после заботы Оллэйстара.

Рианы, прошу, дайте мне ума не поддаться, не сломаться и не подставить нас обоих!

Вздохнув, я вернула платье в коробку, убрала её в шкаф и подошла к столу. Пальцы снова дрогнули, когда я коснулась вестника Оллэйстара, но, увы, совсем по другой причине. И всё только ухудшилось после того, как я прочитала послание.

Восемь вечера. Кабинет ректора.

То, что не пойду, я поняла сразу же, как дочитала одну скромную строчку. Не смогу. Да просто не рискну после ночи в библиотеке остаться с ним один на один в полумраке кабинета. Того, где он – хозяин, а, значит, может… Я тряхнула головой. Оллэйстар может? В это не верилось даже сейчас, зато в то, что по неопытности я сама загоню себя в ловушку – очень даже.

И поэтому все наши встречи должны ограничиться рабочей атмосферой лаборатории…

Вот только вопрос о том, чем мне это аукнется, всплыл за пять минут до назначенного времени. Бесполезный, кстати, вопрос, потому что даже так идти я не собиралась. И чтобы не искушать лишний раз собственную решимость, залезла на подоконник с ногами, кутаясь в новый подаренный Грейс тёплый плед.

И, наверное, задремала, рассматривая заснеженные верхушки деревьев, потому что испуганно подскочила, услышав хлопок двери. В моей комнате стоял Ориан Оллэйстар собственной персоной и, подняв бровь, меня рассматривал.

– Ректор Оллэйстар.

Шаргхово невезение! Ну почему нельзя было просто проигнорировать моё отсутствие!

Я нервно оправила сбившуюся юбку и встала, опуская глаза.

– Я мог бы предположить, что помешало тебе явиться, – начал он, – но пусть это остаётся на твоей совести.

И кто бы объяснил, почему мне стало так стыдно! Словно я обвинила его… в посягательстве на свою честь. Ещё полчаса назад это казалось очень даже логичным, а нежелание идти к нему – естественным, но вот он стоит передо мной, и мне хочется провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть понимающую насмешку в его глазах.

– Подойди.

Вина давила на меня даже больше шаргхова стихийного дара и сопротивляться оказалось выше моих сил.

– Я…

– Сними кулон. – На приказ это не тянуло, но я всё равно тревожно вскинулась. – Аурелия.

– Зачем вам?.. – Логичный вопрос рассыпался о его выжидательный взгляд и, прикусив губу, я расстегнула застёжку.

Вытянул из-за ворота и забрал украшения Оллэйстар уже сам. Сам же перевернул камень, достал из ниоткуда другой, той же формы, но белоснежный в тёмных разводах. Последующая за этим вспышка ослепила на мгновения, а когда я проморгалась, стало поздно – прохладные пальцы уже застегнули на мне цепь, на прощание ласково коснувшись моей шеи.

– Что вы сделали? – Осипшим от страха голосом спросила я, ощупывая место, где должен был быть кулон, но его не было!

– Решил одну из твоих проблем, – скрестив руки на груди, насмешливо сообщил Оллэйстар.

Глава 29

Истеричка? Вполне может быть, но паника удушливой волной поднялась к горлу. Я метнулась в ванную, но в зеркале не увидела ничего – в том числе и маминого кулона, притом, что чувствовала – он на месте.

Я встретилась глазами с Оллэйстаром, который встал за моей спиной, боясь даже шелохнуться.

– Это белый берилл, – спокойно пояснил он и коснулся шеи, чуть выше моей собственной руки. В зеркале отразился мамин рубин, но какой-то словно осветлённый. – Я прикрепил его с обратной стороны, чтобы камень касался кожи.

Пальцы дрогнули, когда я коснулась видимого пока рубина. Сжав его в ладони, я перевернула кулон и на обратной стороне, влитый в оправу, действительно был ещё один камень – почти прозрачный, с белым, в голубых разводах, оттенком.

– Белый берилл используется в навершиях боевых жезлов. Угадаешь для чего? – Он убрал руку, и в то же мгновение мамин кулон исчез с моей шеи.

– Стааш, – выдохнула я. – Рик говорил, что они впитывают силу стихийников при касании…

– Похоже, оценки льерра Шалинберга оправданы, – насмешливо улыбнулся Оллэйстар уголком губ. – Можно было повесить берилл на цепь – сплав платины с добавлением железной руды, усиливающий защитные свойства камня, но у тебя уже есть один кулон, не было смысла их множить.

– То есть теперь я… – даже произносить это оказалось страшно, и я повернулась, глядя прямо в его глаза.

– Пока берилл будет касаться кожи, тебе не грозят стихийные срывы, – просто закончил Оллэйстар, а я не знала что сказать.

Поблагодарить? Если я правильно понимала происходящее, то простого спасибо недостаточно за сохранение моей и так непростой жизни. Оллэйстар сделал невероятное! Он избавил меня от заключения в Гвинборе. Спас от заточения в Академии неконтролируемой магии. Уберёг от побега в Ороканскую пустошь.

И всё это не требуя ничего взамен?

Кажется, только что вдребезги разбилась моя картина мира.

– Спасибо! – выдохнула еле слышно и очень осторожно положила ладони на обтянутую сюртуком грудь. По щекам скатились две одинокие слезинки.

– Стоило сказать сразу, – Он вытер их тыльной стороной ладони. – И не пришлось бы праздновать начало нового года в пыльной библиотеке.

– Я не жалею, – едва улыбнувшись, я развернулась к зеркалу и, отбросив волосы за спину, приблизилась.

Попытка разглядеть кулон ничего не дала. Я чувствовала тяжесть на шее, рука натыкалась на цепочку и я даже сжимала камень в ладони, но ни снять, ни увидеть его не могла.

– Я тоже. – Он положил ладони мне на плечи и, смотря на него через зеркало, я не могла не спросить:

– Как я могу… вас отблагодарить? – И Оллэйстар ожидаемо скривился.

– Я говорил, что мне не нужна твоя благодарность. Если в моих силах помочь своим студентам, то я сделаю это для любого.

– Любого? – переспросила эхом.

– Любого, кто осознаёт всю опасность стихийного дара, – со вздохом отозвался Оллэйстар. – В некоторых вопросах император перегибает палку, а в отношении стихийных магов этих перегибов стало слишком много. И слухи, выдуманные впечатлительными горожанами, только усугубляют ситуацию.

– Разве учёба в Академии стихийников не отнимает десять лет жизни?

– Разве это большая цена за спокойствие и благополучие близких? – ответил Оллэйстар вопросом, на который невозможно дать неправильный ответ. – Ты боишься меня? – Слишком резко перевёл он тему, и я не смогла соврать, глядя ему в глаза даже через зеркало.

– Нет, не боюсь. – Недолгая борьба взглядов закончилась моим поражением – я опустила глаза.

– Отдыхай, Аурелия. – Оллэйстар вышел и, не зная зачем, я бросилась следом.

– Спасибо! – чувствуя, как горят щёки, выпалила я, стоило ему обернуться. – Вы не представляете, что для меня сделали.

– Не стоит, – усмехнулся он, стоя в проёме двери, за которой просматривался его кабинет. – Я сделал это для себя.

С каждым днём академия всё больше наполнялась гомоном студентов. Радостных, весёлых, с красными от мороза щеками. А я никак не могла перестать думать. Об осканте, о берилле и о ректоре, пользуясь тем, что одно без другого не существовало.

И назло всему забыла о советнике, после того, как отправила ему вестник с благодарностью. Хотя, не совсем ему, в канцелярию. Больше того, я проигнорировала его ответ, не собираясь вступать в переписку хотя бы сейчас. Хватало и того, что скоро у меня попросту не останется выбора.

А пока никак не получалось отделаться от простой мысли. Если берилл так эффективен, почему бы не раздать его стихийникам? Дорого? Может быть, но не дороже спокойной жизни. Или это настолько редкий минерал? Спросить бы, но не у кого. Хотя ничего не мешало мне обратиться к самому достоверному источнику…

И набраться впечатлений на полгода вперёд. Снова.

Впрочем, спокойно доотдыхать каникулы мне всё равно не дали. Очередной красный вестник и очередное приглашение. Слишком многозначительное после нашей последней встречи, но думать об этом я не стану. Моё дело – заклинания – зарисовать их и, при необходимости, помочь снять. Если, конечно, меня к этому допустят.

Лестница, учебный корпус и снова лестница. Интересно, лаборатория 101 та же, что и была или просто табличку перевесили?

Та же.

Открыв дверь, в первое мгновение я застыла на пороге, не веря глазам – столы, стулья, стеллажи, всё оказалось на своих прежних местах. Эта мебель ничем не отличалась от старой, и я не удержалась – коснулась стола, горелки и одного из стульев. Такие же реальные, как и я.

– Лабораторию восстановили через два дня после взрыва. – Я вздрогнула и обернулась.

– То есть эта мебель – та, которую уничтожил взрыв?

– Бытовым магам польстили бы твои слова. – Оллэйстар подошёл ближе, вместе со мной рассматривая рисунок деревянной столешницы. – Но даже они не в силах сделать из деревянной стружки стол. Всё проще – закупленная академией мебель одинаковая, так что запасов хватит ещё на пару десятков взрывов.

– Не хотелось бы повторять, – я передёрнула плечами.

– Мне тоже. – Оллэйстар за плечи повернул меня лицом к себе. – Поэтому, будь так добра, не отходи от меня так далеко, как в прошлый раз.

– Хорошо.

Вообще, я собиралась смирно сидеть за столом и перерисовывать заклинания, без хождений по лаборатории. Разве что отойду от него на два шага, только чтобы снова начать дышать.

Не став комментировать мой побег, Оллэйстар достал из шкафа шкатулку и поставил на середину, переместив горелку на другой стол.

– А поглотитель?

– Как оказалось его наличие бывает опаснее отсутствия, – хмыкнул он. – И если один я бы рискнул, то в твоей компании точно нет.

– Целились не в меня, – я подняла взгляд, храбрясь от того, что между нами оказался стол.

– Я знаю, – не впечатлился Оллэйстар.

– И знаете кто? – Наглость никогда не доводила меня до хорошего, впрочем, до откровенно плохого тоже.

– Догадываюсь, – в его голосе значительно добавилось насмешки: – Хочешь поучаствовать в интригах против императора?

– Хочу получить диплом и должность, максимально удалённую от императорского двора. – Какие теперь между нами секреты…

– Значит, получишь.

– Что? – Резко вспомнилось его «Лем» и насмешка в адрес императора. – Я не… – …это имела в виду? Не напрашивалась? Ни на что не намекала?

Закончить фразу так и не удалось, но Оллэйстару этого и не требовалось.

– Я лучше буду работать. – Покачала я головой, раздражаясь сама на себя.

Лист и карандаш, вот всё, что мне нужно. Ну и оно – моё уникальное магическое зрение. Вот только я снова видела только один, верхний, слой сплетённых заклинаний и меньше всего хотела, чтобы Оллэйстар приближался. Если тогда я действительно его опасалась, то сейчас… не буду об этом думать.

Не. Бу. Ду.

Схема, состоящая из узлов, которые состояли из углов, которые состояли из линий, легко ложилась на бумагу. И не мешала думать. Простейший слой из трёх имеющихся – синие линии охранок сплетаются с защитными зелёными. Первые носили сигнальный характер, но кого они оповещали? Владельца Кристиана Велинберга? Или артефактора, который помог создать шкатулку? В любом случае оба они уже умерли, даже если жили лет по триста, что долго даже для магов.