Enter

Он нажал на ссылку в письме и перешел на страницу с воззванием, в котором некая организация под названием АТР брала на себя ответственность за отключение электричества.

– Откуда тебе знать, что они не присваивают себе чужую славу? Даже малый ребенок может сочинить какой-нибудь пустяк и опубликовать в Интернете. Спорим, найдется еще дюжина таких псевдопризнаний.

– Уже нашлись, – согласился Бен. – Но некоторые обстоятельства указывают на то, что АТР является настоящим организатором теракта.

– Какие именно?

– Во-первых, достоверность. Для теракта, из-за которого электросети всего Берлина оказались парализованными более чем на сутки, нужны технические знания, хорошая организация и тщательная подготовка. Кто бы ни воплощал задуманное, он во всем этом хорошо разбирается. Из этого следует, что публичное признание должно свидетельствовать о профессионализме организатора. Остальные признания – просто собрания левых и анархических лозунгов. В отличие от них, текст АТР логичен и последователен.

– Ты считаешь это логичным? Логичным, что машины возьмут верх над людьми? Это же полная ерунда!

– Я не говорю, что все так, как они написали, я говорю, что пишут они логично и последовательно. Они цитируют Теодора Качинского, Унабомбера[15]. В 1995 году он опубликовал стостраничный манифест, в котором призывал к борьбе с надвигающимся господством машин.

– Унабомбер? Не тот ли, который рассылал бомбы в письмах в девяностые годы?

– Именно тот. Очевидно, для них он – герой. Он больше десяти лет тайком совершал покушения на ученых и лоббистов и многих убил. ФБР поймало его только потому, что его выдал родной брат. Они потратили рекордные ресурсы, которые когда-либо выделялись на поимку одного преступника.

– Возможно. Но это еще не доказывает то, что эти психи причастны к тому, что произошло.

– Это – во-первых, – вступила в разговор Клаудия. – Какие еще свидетельства у тебя есть?

– Во-вторых, они разбираются в IT. При анализе большинства признаний удается довольно легко установить автора. В двух случаях я даже смог проследить IP-адреса отправителей без обращения к интернет-провайдеру. Это, скорее всего, были дети, которые решили отомстить директору своей школы. Обычно требуется судебное постановление или сведения от Федеральной разведывательной службы или Агентства национальной безопасности. Однако АТР использовали сложный и довольно надежный метод сокрытия своего IP-адреса. Они, очевидно, профессионалы.

– В этом-то и есть загвоздка, – возразил Йаап. – Если они настолько хорошо разбираются в IT, то почему они сочиняют чушь о восстании машин?

– Может быть, именно потому, – ответил Бен. – Может быть, написанное ими не настолько бессмысленно, как тебе кажется.

Йаап смерил его взглядом, пытаясь понять, была ли это шутка или особо странная форма сарказма. Однако круглое лицо собеседника было спокойно.

– То есть ты тоже думаешь, что машины тайком планируют восстание против людей?

– Об этом в тексте речи не идет. Ты ознакомься с аргументами Качинского, а потом скажи мне, в чем он не прав.

Йаап прочитал абзацы с цитатами еще раз. В них, действительно, все было логично. Однако это не значило, что все было верно. Он чувствовал, что уступает Бену в знаниях о компьютерах, чтобы продолжать дискуссию, однако с достоинством заметил:

– Уже в первом предложении говорится: «Для начала предположим, что программистам удастся создать интеллектуальные машины, которые умеют делать все лучше человека». Этот Качинский явно насмотрелся научной фантастики. Мой компьютер уж точно далек от того, чтобы выполнять мою работу лучше меня. Он постоянно выдает сообщения об ошибках.

– Intel inside, idiot outside[16], – заметил Бен сухо.

Однако Йаап не поддался на провокацию. Если уж хакер начал сыпать поговорками, то, очевидно, веские аргументы у него закончились.

– Ты веришь, что машины когда-то научатся мыслить?

– Чтобы ответить на этот вопрос, сначала нужно определить, что значит «мыслить». Однако в тексте об этом нет ни слова. В нем говорится о том, что машины научатся делать все лучше человека. И при этом совсем не обязательно, что они будут действовать как люди.

– Да ну? И что же, например, машины умеют делать лучше, чем люди?

– Много чего. Например, считать.

Йаап ухмыльнулся:

– Нашествие калькуляторов! Ох как страшно!

– Ты прикидываешься наивным, Клаузен? Машина победила действующего чемпиона мира по шахматам еще в 1997 году. С тех пор официальных дуэлей между человеком и компьютером не проводилось, потому что стало ясно, что у человека больше нет шансов на победу.

– Шахматы – это игра с четкими правилами, где все ходы просчитываются наперед. Понятно, что тут машина превзойдет человека. Но в областях, требующих эрудиции, у машины перед человеком нет шансов.

– В феврале 2011 года компьютер по имени Ватсон победил чемпиона мира в викторине «Своя игра», где как раз требовалась эрудиция, причем часто вместе со способностью думать нестандартно. Например, из высказывания «Даже сломанные они идут правильно дважды в сутки» программа смогла сделать вывод, что вопрос – о часах.

– Викторина – это еще не реальная жизнь. Может быть, в таких узких областях компьютеры и преуспели, но это совсем не значит, что они способны заменить людей.

– Ты прав, один-единственный компьютер никогда не сумеет все, что может человек. Однако так вопрос никто и не ставит. Когда-нибудь не останется ни одной сферы, в которой человек будет разбираться лучше отдельно взятого компьютера. Например, уже сейчас бортовые компьютеры сажают самолеты намного точнее, чем пилоты. Пилоты находятся в кабине лишь для того, чтобы приветствовать пассажиров и обнадеживать их, ну и для подстраховки. В Калифорнии уже сейчас в городах ездят Google-автомобили без водителей, что существенно сложнее, чем управлять самолетом. Более семидесяти процентов акций торгуется компьютерами, поскольку они гораздо быстрее людей отслеживают изменения котировок.

Йаап почувствовал себя загнанным в угол.

– То есть ты считаешь, что эти террористы – правы?

– Нет, но я считаю, что у них есть основания беспокоиться. Они не какие-то шизофреники, а интеллектуалы, которые задумываются о будущем и по-своему пытаются помочь людям.

– Помочь людям? И вырубают электричество по всему городу?

– Они, по крайней мере, не взрывают здания и не рассылают бомбы в почтовых конвертах. Они лишь хотят показать нам, насколько мы зависимы от техники. Это им удалось.

– Звучит так, будто ты на их стороне.

– Нет. Не вижу ничего плохого в технологиях. Как я уже сказал, проблема не в компьютерах, а в людях, которые ими пользуются. Качинский прав в одном: технологии наделяют злых, элиту общества, большей властью. Посмотри, что творит Агентство национальной безопасности США. Но грубой силой и незаконными акциями эти люди ничего не добьются. Их заклеймят как преступников или как сумасшедших, точно так же, как Качинского. Он своему делу ничуть не помог, а скорее, наоборот, навредил. Каждый, кто разделяет его взгляды или просто всерьез размышляет над этой темой, рискует прослыть луддитом и потерять доверие окружающих.

– Прослыть кем?

– Луддиты – это движение рабочих, возникшее в начале XIX века. Их еще называют разрушителями машин, потому что они громили венец технологии на тот момент – текстильные фабрики. Но их гнев был обращен не против машин, а против несдерживаемого эгоистического капитализма новых фабрикантов, которые лишали их работы и обрекали на нищету. Однако многие до сих пор пренебрежительно называют луддитами тех, кто высказывается критически о последствиях технического прогресса.

Йаап понял, что ему в этом споре не одержать верх, промычал что-то нечленораздельное и повернулся к своему компьютеру. Из дискуссий, не связанных со служебными обязанностями, со своим толстым коллегой он еще ни разу не выходил победителем. Его это ужасно раздражало, особенно потому, что Клаудия присутствовала при таких стычках.

Он избегал смотреть на нее и напряженно вглядывался в свой монитор. Не помешало бы подготовиться к встрече с Кайзером через несколько минут, однако как теперь сосредоточиться?

Глава 8

Клаудия заметила смущение Йаапа. Ей было его жаль. Очевидно, он не справлялся с ситуацией. К тому же, как назло, его шеф был в Америке. В своей спокойной манере Айзенберг, как обычно, сгладил бы этот конфликт и перевел в русло продуктивной беседы. В его присутствии она чувствовала себя комфортно. А вот рядом с Йаапом ей было немного не по себе. Он ей нравился, ей нравилась его вежливость и даже бескомпромиссность в следовании служебным предписаниям. Он был человеком с принципами и сильной волей. Да и выглядел привлекательно. Адрианна точно решила бы, что он идеально подходит Клаудии. Однако, как Клаудия уже не раз говорила своей подруге, ей не нужны были дополнительные трудности в жизни. Она непреклонно отвергала его попытки сблизиться, не давала ему пустых надежд. А он не настаивал, хотя было понятно, что, несмотря на это, продолжал питать к ней чувства и безропотно сносил отказы. Это ее трогало, но и беспокоило одновременно. Страсть Йаапа была подобна вулкану, в котором копилась магма, и давление медленно, но верно нарастало. Клаудии оставалось лишь надеяться, что скоро он повстречает женщину, которая будет соответствовать всем его представлениям о спутнице жизни.

– Нам пора идти, – сказал он. – Сим, пойдем. У нас встреча! Сим!

Ей было и смешно, и жалко Йаапа, который пытался заставить Сима, человека с легкой формой аутизма, оторваться от своей работы и пойти вместе с ним на встречу. В итоге ему это удалось, однако в кабинет Кайзера они зашли с пятиминутным опозданием. Йаап извинился, хотя его вины в этом не было. Кайзер, мускулистый человек с седым ежиком волос, махнул рукой.

– Пустяки. Спасибо, что пришли в полном составе. Садитесь, пожалуйста!

Они сели за небольшой стол для переговоров.

– Вы все стали свидетелями отключения электричества, – начал директор. – Господин Варнхольт еще вчера сообщил мне, что имеет сведения, однозначно указывающие на теракт. Я могу лишь подтвердить его точку зрения. Еще в воскресенье вечером к нам обратился оператор электрических сетей. Истиной причиной отключения был саботаж. Мы не обнародовали этот факт, чтобы не помешать расследованию. Кроме этого, мы попросили СМИ не публиковать никаких заявлений, чтобы не поощрять террористов вниманием общественности.

– Но Интернет-то мы не сможем взять под контроль, – сказал Бен.

– Правильно. Однако сейчас там висит множество признаний в совершении теракта, что ослабляет их эффект, поскольку никто не может сказать, какое из них настоящее. Если целью террористов было привлечь всеобщее внимание, то они этого не добились.

– Что означает, что они совершат еще один теракт.

– Возможно. Тем важнее для нас поскорее взяться за дело.

– А как им вообще удалось парализовать всю городскую сеть? – спросил Йаап.

– Сейчас покажу, – ответил Кайзер.

Из ящика своего письменного стола он вытащил планшет, включил его и что-то на нем напечатал.

– Вот, эти фотографии были сделаны на пяти подстанциях.

На изображениях были обугленные провода, искореженные закопченные каркасы трансформаторов.

– Что это? – спросил Бен, указав на одну из фотографий.

Между двумя проводами висел черный предмет, немного напоминавший обгорелый пропеллер.

– Хорошее наблюдение, – похвалил Кайзер. – Это останки дрона. Вот так и был проведен теракт: они использовали радиоуправляемые летательные аппараты с прикрепленными к ним длинными проводами. Дроны врезались в подстанции и спровоцировали короткое замыкание, в результате которого сработала система экстренного отключения. А это, в свою очередь, вызвало цепную реакцию, и за считаные минуты вся берлинская электросеть вышла из строя. Последствия вы видели сами.

– Дроны? – переспросила Клаудия. – Такие, которые американские военные используют в зонах конфликтов?

– Нет. Эти можно купить в любом супермаркете электроники. Всего-навсего – дорогая игрушка. У моего племянника есть такая штуковина. Они оснащены встроенным GPS-приемником, и их можно запрограммировать так, чтобы они следовали определенному маршруту в автоматическом режиме. Некоторые могут подниматься на высоту до пятисот метров и преодолевать километровые расстояния. Многие снабжены встроенными камерами, с которых изображение передается на телефон в режиме реального времени. Кошмарный, скажу я вам, удар по конфиденциальности и по безопасности полетов. Но в целом – игрушка забавная.

– Сходится, – сказал Бен.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Клаудия.

– Они используют современную технику, чтобы показать, какой урон она может причинить.

– Так вы до сих пор полагаете, что организатор – это сборище современных луддитов? – спросил Кайзер.

Бен кивнул.

– Теперь я уверен.

– А что вы думаете, господин Клаузен?

Йаап едва заметно вздрогнул. Казалось, он удивился, что Кайзер обратил внимание на его мнение.

– Возможно, – сказал он. – Но это всего лишь гипотеза. На настоящем этапе мы не можем исключить ни одну из версий.

– А вы, господин Виссманн? Во что вы больше верите?

Сим, как всегда, сидел, потупив взгляд.

– Ни во что, – ответил он, не поднимая глаз от своих колен.

– Ни во что? Как это понимать?

– Вера – удел глупцов, которые собираются в церкви. Я работаю с фактами.

Было заметно, что Кайзеру стоило немалых усилий скрыть раздражение от такого неуважительного ответа. Он знал Симона Виссманна довольно долго, чтобы научиться на него не обижаться.

– Тогда я сформулирую вопрос иначе: считаете ли вы правдоподобной гипотезу о том, что организатором теракта на берлинские электрические сети является группировка под названием АТР?

– Да.

– А что скажете вы, госпожа Морани? Соответствует ли то, что опубликовано в Интернете, по вашему мнению, психологическому портрету подозреваемого?

– У меня недостаточно информации, чтобы составить психологический портрет. Однако очевидно, что преступники прекрасно разбираются в технологиях. Поэтому я, по меньшей мере, не вижу противоречия между их воззванием и исполнением обещанного.

– А их точно было несколько? – спросил Йаап. – Я хочу сказать, что если эти дроны можно запрограммировать, то тогда ведь они одновременно летят к цели или нет? Тогда организатором мог выступить один человек.

– Маловероятно, – возразил Кайзер. – У использованных дронов дальность полета была не больше пяти километров. Атакованные подстанции находятся на расстоянии до тридцати километров друг от друга, то есть разбросаны слишком далеко, чтобы аппараты могли долететь до них из одной точки.

– Возможно, преступник запрограммировал дроны на включение в определенное время, – заметил Бен. – Затем он спокойно спрятал их вблизи объектов. Или же отправил стартовый сигнал по мобильной сети.

– Хмм… Не исключено. Вы правы, господин Клаузен, на настоящем этапе расследования мы должны рассматривать все возможные версии. Как бы то ни было, вы понимаете, что я вас позвал не новости обсуждать. Я хочу, чтобы вы нашли информацию об АТР. Нам нужно понимать, кто стоит за этой организацией.

– Я правильно понимаю, что с этого момента мы ведем расследование? – спросил Йаап.

– Нет, неправильно. Официальное расследование поручено Отделу государственной безопасности под руководством Хинтце. А вы будете им помогать.

– Так точно, господин директор, – сказал Йаап и взглянул на Бена, чье лицо оставалось невозмутимым. – Чего именно вы от нас ждете?

– Используйте свои навыки. Поищите информацию, проанализируйте показания свидетелей, которых уже допросили люди Хинтце. Выясните, кто прячется за АТР. Ни более, ни менее.

– Будет непросто, – сказал Бен. – Судя по тому, что я успел понять, эти люди знают, как заметать следы в Интернете.

– Если бы все было просто, нам не нужна была бы Особая следственная группа Интернет, – сухо ответил Кайзер.

– А что со свидетелями? – спросила Клаудия.

– Пока что нет таких, которых можно было бы назвать «ключевыми», кроме сотрудников оператора сетей, однако они знают не больше того, что я вам рассказал.

– Возможно ли, что преступник или преступники скрываются в их рядах? – спросил Йаап. – Похоже, что они прекрасно разбираются в технологиях электроснабжения.

– Да, возможно.

– Тогда нам, наверное, стоит начать расследование с них и допросить сотрудников оператора сетей.

– Это уже сделали коллеги из пятого отдела. Я предоставлю вам доступ к папке с протоколами допроса.

– Мне бы все-таки хотелось побеседовать со свидетелями самостоятельно, – возразил Йаап. – Иногда во время быстрого допроса из виду выпадают важные обстоятельства. В разгар кризиса, когда сотрудники были заняты экстренным восстановлением подачи электроэнергии, это особенно вероятно. У нас в команде и специалист есть, которая могла бы получить новые…

Кайзер остановил его жестом.

– Это невозможно. Как я уже сказал, расследование ведет пятый отдел, и, конечно же, нельзя допустить, чтобы сотрудники из разных отделов допрашивали одних и тех же свидетелей. Это создаст у них странное впечатление о БУУП. Пожалуйста, направьте свои усилия на то, что ваша группа умеет лучше остальных и что послужило причиной ее создания: расследование в Интернете.

– Хорошо, господин директор.

– А что насчет комиссара Айзенберга? – поинтересовалась Клаудия. – Когда он вернется?

– Я попросил его вернуться как можно скорее, но не обидеть при этом пригласившую сторону. Сегодня он прочитает свой доклад, сядет в самолет и прибудет уже завтра утром. Пожалуйста, используйте время до его возвращения максимально эффективно.

Глава 9

– Итак, ребята, – сказал Йаап, когда они вернулись в свой отдел, – вы слышали, что сказал директор Кайзер. Бен и Сим, постарайтесь выяснить, кем было опубликовано в Интернете воззвание АТР. Клаудия, ты можешь на основе этого текста составить психологический портрет его автора, хотя бы в общих чертах?

Бен еле слышно вздохнул. Йаапа можно было только пожалеть, ведь он изо всех сил пытался копировать манеру Айзенберга, не обладая сопоставимым опытом, полицейским чутьем и умением найти к каждому подход.

– Как я уже сказала, – ответила Клаудия, – у меня нет нужной информации для этого. Одного лишь текста недостаточно.

– В самых общих чертах, – уточнил Йаап, – может быть, ты найдешь зацепку в информации об этих – как ты их назвал, Бен? – о тех типах, которые против техники.

Она кивнула. По выражению ее лица было понятно, что она не считала такой подход правильным, однако не хотела возражать Йаапу.

– И как нам это сделать? – спросил Бен.

– Что сделать?

– Выяснить, кто запустил это воззвание в сеть.

– Мне откуда знать? Это ты же хакер! – он произнес последнее слово, как ругательство.

Бену стоило большого труда сохранить спокойствие.

– Если бы это было так просто, я бы уже давно узнал. Но тот, кто это сделал, явно не хотел, чтобы его или их нашли. Они хорошо замели следы.

– Ты же слышал Кайзера: если бы все было просто, ты был бы нам не нужен.

Надменный сноб!

– Вместо того чтобы разыгрывать из себя второго Айзенберга и повторять за Кайзером, лучше бы включил мозг. Тогда, может быть, ты бы понял, что у нас просто отсутствует информация, нужная для решения этой задачи.

Йаап предсказуемо повелся на провокацию. Он грозно свел брови и сузил глаза.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься выполнять мои распоряжения?

– Я хочу сказать, что не могу решить задачу без дополнительной информации. Если только у тебя нет какой-то гениальной идеи, до которой я пока не додумался!

– Господи, Бен! Наконец-то, после нескольких месяцев ничегонеделания нам доверили сложное дело, а я от вас только и слышу «мы не можем». Что это за настрой?

– Дело не в настрое, а в фактах.

– Я могу приступить к работе? – спросил Сим.

Все удивленно посмотрели на него.

– Да, конечно, – ответил Йаап. – По крайней мере, один из вас относится к своей работе серьезно. Желаю тебе успеха, Сим!

Бен задумчиво посмотрел вслед аутисту, который поплелся в свой «аквариум». Неужели у Сима возникла идея? Если и так, то понять, что закрутилось в его голове, было невозможно. Иногда он выполнял работу блестяще, но абсолютно не понимал человеческих мотивов и не знал реальности, поэтому его методы были несовместимы с практикой.

У самого же Бена возникла великолепная идея, с чего начать поиски. Но у него были весомые причины не выдавать своих мыслей этому снобу Йаапу Клаузену.

– Ну что, Бен? Возьмешься за работу или как?

– Так точно, шеф! Сейчас погуглю «автор манифеста АТР», и думаю, что-нибудь узнаем.

– Можешь продолжать смеяться надо мной. Тебе повезло, что я больше не руковожу этим отделом. Я всегда знал, что, кроме сарказма, ты мало на что способен.

– В отличие от тебя, надо полагать? Сам-то чем займешься?

– Я изучу материалы дела и прочитаю показания свидетелей. Может быть, там найдутся какие-то зацепки.

– Ну, конечно, с такой задачей трудно не справиться.

– Может быть, вы оба прекратите на какое-то время ссориться? – вмешалась Клаудия. – Ведь очевидно, что нам сейчас не хватает информации. Рассчитывать остается лишь на везение. А пока что нужно системно проработать то, что у нас уже есть.

– Слушаюсь, мамочка! – съязвил Бен.

– Я запрещаю тебе фамильярности! – резко сказал Йаап. – Клаудия абсолютно права.

– Кто бы сомневался, – продолжил Бен тонким голоском. – Скажи тебе твоя Клаудия, что Земля плоская, ты поверишь!

Йаап побагровел.

– Хватит, Варнхольт! Я не намерен больше тебя терпеть!

– Да ну? И что ты сделаешь?

– Я… Позвоню главному комиссару Айзенбергу!

Он схватил телефонную трубку.

– Удачи! Он наверняка очень обрадуется твоему звонку посреди ночи.

Йаап некоторое время глядел перед собой, прежде чем положить трубку: разницу во времени он не учел. Затем погрозил Бену пальцем.

– Это было в последний раз, Варнхольт!

Бен лишь ухмыльнулся.

Глава 10

Йаап напряженно смотрел в монитор. Спокойствие. Нельзя поддаваться на провокации. Он прекрасно понимал, что этот хакер хочет от него отделаться. Своими подколками он пытался вывести его из себя и лишить самообладания. В их споре Айзенберг поддержал бы Бена. И это понятно, ведь Бен обладал ключевыми для ОСГИ навыками, в то время как Йаап был простым полицейским. Тем важнее было сохранять спокойствие и в отсутствие Айзенберга поддерживать хотя бы видимость порядка и дисциплины в команде. Как же это было непросто!

Он сделал глубокий вдох и открыл на компьютере папку с протоколами допросов, которая по непонятным причинам называлась ZEUS[17]. В ней были сотни файлов – протоколы допросов сотрудников, свидетелей, документация оператора сетей, фотографии пострадавших, техники, признания в теракте со стороны многочисленных организаций, в том числе и АТР. Йаап нашел список контактных данных всех задействованных в ЗЕВСе коллег. Членов ОСГИ там не было, правда, упоминался директор Кайзер с пометкой «поддержка в расследовании/информационный поиск в Интернете», как если бы он был рядовым сотрудником. Йаапу бросилось в глаза имя Оливера Кройтцера, уголовного комиссара из пятого отдела. Они вместе учились и в то время дружили. В списке его задача была указана как «оперативное расследование», что могло означать все или ничего.

Йаап сразу же ему позвонил.

– Привет, Оли, это Йаап Клаузен.

– Привет, Йаап! Давненько тебя не слышал. Ты все еще нянчишься со своими фриками?

– Да. Я смотрю, ты работаешь над ЗЕВСом.

– Ты, похоже, тоже.

– Поэтому и звоню. Мы должны вам помогать.

– Каким образом?

– Проведение расследования в Интернете – вот наша задача.

– Даже не знаю, как это нам поможет. Это были не хакеры. Несколько подстанций были атакованы дронами.

– Я знаю. Но, может быть, они оставили следы в Интернете.

– Что за следы?

– Мы пока точно не знаем. Признания в содеянном, политические требования – нечто в этом духе.

– И как вы собираетесь доказывать, что люди, опубликовавшие что-то в Интернете, – преступники?

– Это, конечно, – лишь следы. Но они должны помочь восстановить полную картину.

– Понятно. И что от меня требуется?

– Я просто хотел узнать, в каком направлении вы работаете. Может быть, для нас это окажется полезно.

Коллега помедлил с ответом, но все-таки сказал:

– Мы рассматриваем все версии. Терроризм, вымогательство, саботаж со стороны бывших или действующих сотрудников, возможно, месть вследствие увольнения или жестких управленческих мер. Мы не исключаем даже экономического мотива.

– Экономический мотив?