Так себе психолог академии Армора

Олфель Дега

Так себе психолог академии Армора

Глава 1

– Вы наш куратор?

Вопрос, заданный над ухом, прозвучал гулким громом. Я подскочила. Опять заснула на паре?! Или меня вырубило в троллейбусе, и теперь я катаюсь по круговому маршруту, как уже бывало?

– Куратор, куратор, – раздался щебет разукрашенных девиц, окруживших меня.

Что за чёртов цветочный ад? Я не в институте, точно. На земле валяюсь. И голова болит зверски. «Заткнитесь, дуры!» – хотела сказать я, но отвлеклась на яркий шар дирижабля, величаво проплывающий над головой. Что за аттракцион?

– Какой, нахр… фиг… куратор? – осведомилась я, поднявшись и поймав за рукав одну из скачущих рядом девчонок.

– Вы – наша леди-педагог, – улыбнулась мне одна из девушек, глядя на меня влажными зелёными глазами, – и мы так счастливы с вами познакомиться.

Восторженная визгливая болтовня мешала думать. Ароматы мёда, плывущие по саду, напоминали о моей аллергии. Две зелёные луны на горизонте сломали логику. Будто этого было мало, на руку мне села маленькая синяя птичка, и раздалось жизнерадостное клёкотание.

– О-о-о-о-у-у-у-у, – хором умилились девчонки, глядя на птаху, руку с которой я держала на максимально далёком расстоянии от лица, – какая милашка!

– Если эта милашка нагадит мне на руку, я за себя не отвечаю – мрачно сказала я, пытаясь стряхнуть птицу. Но та лишь упрямо вцепилась коготками мне в кожу, отказываясь слетать.

– Ах ты… – возмутилась я, встречаясь взглядом с не по-птичьи упрямыми глазами. Очень разумными. И от неожиданности ответила ей, будто она меня может понять, – свалила искать свою Белоснежку в другом месте, поняла?!

– Леди-педагог, – прошептала блондиночка в бежевом платье, наклонившись к птице, – это же талисман нашего потока.

– У нас свой талисман, у нас свой талисман! – запричитали прочие девчонки, которых я пересчитала. Пять разукрашенных безмозглых штук. Блондинка, брюнетка, рыжая, серебристая и фифа с бордовыми волосами. В длинных платьях, которые точно повторяли тон волос.

А я замерла. Сканируя взглядом безупречное голубое небо, шикарный сад, уставленный скульптурами, белый замок, вздымающийся неподалёку. Пять веселящихся девушек. И нахохлившаяся на моей руке птица. Такое впечатление, что она сама не рада была моему обществу. Её заставили прилететь, угрожая птенцам зверской расправой.

Сон. Яркий цветной сон на фоне переутомления. Поздравляю, Лилия, ты – шизофреник.

– Вижу, вы уже познакомились со своей леди-педагогом, – прокаркал позади меня знакомый до отвращения голос. И девчонки цветной стайкой переметнулись прыгать возле него.

– Декан, декан! – щебетали они, прикрыв глаза и взмахивая руками, – мы же увидим сегодня принца, правда, правда?!

Я бы их уже прибила. Честно. Чтобы валялись на траве, среди цветов, тихие и приятные, интеллигентно молчали, создавали впечатление умных. Птаха согласно прощебетала что-то на ругательном птичьем.

Тем временем, тип, окружённый девицами, приблизился ко мне. Я подняла голову. На экране скайпа он не казался таким высоким. Занудная розовато-лиловая каланча.

– Лилия? – осведомился он таким тоном, будто и я для него – крайне неприятный сюрприз.

Я машинально засунула руку в карман джинсов. Достала оттуда смятую бумажку. О, та самая!

В памяти медленно, но верно, всплыли подробные воспоминания, где я видела этого типа в первый раз. В своей комнате. На экране ноутбука.

Сутки назад

– Вы владеете старокомынским языком?

А?..

Я постаралась сфокусировать взгляд на экране компа. Где виделось нечто розовато-лиловое. Доставучее – невероятно. Самое неприятное, что уйти от расспросов было нельзя. Иначе Лилька, моя тёзка и соседка по съёмной квартире, будет долго и со вкусом ныть, как я её подвела. А то, что я на данный момент сутки не спала, и всё равно провалила важный экзамен, ей плевать.

Лилечка загорелась получить подработку психолога в летнем лагере – начать отрабатывать диплом, который получила. И ей назначено собеседование по скайпу, с её слов – простая формальность. Эта формальность мне мозг вынесла уже через пять минут общения со странным дядечкой, разодетым в шелка. Сама подружка, что вполне ожидаемо, убежала на свидание. И решила клонировать себя нехитрым способом, попросила меня ответить на звонок по скайпу.

– Вы владеете старокомынским языком?

Терпеливый оказался интервьюер. Честно глядя в окошечко скайпа, я открыла поисковик и вбила запрос на пресловутый «старокомынский язык».

– Вы что, ищете ответ по запросу в Яндекс?

Спросил неверяще потенциальный работодатель Лильки, и мне в сообщениях прилетел скрин моего рабочего стола. Ну, до чего неприятный тип! Заметил, что у девушки затруднения – сиди и делай вид, что не видишь. Зануда розовато-лиловая, нетрадиционная.

Совсем как доцент Тарелкин, который у меня экзамен принимал, по возрастной психологии. Флегматик скорбный, озабоченный. Методы мои, видишь ли, общения с подростками не понравились. Авторские.

Поймала взглядом своё собственное лохматое изображение на экране видео, и разозлилась ещё больше.

– Владею! – рявкнула я, – и старокоминским, и латинским, и матерным русским. Вас на каком языке ещё не посылали?

– Старокомынский язык, – поправил меня розово-лиловый господин, и криво улыбнулся, – на нём говорят почти все ваши будущие подопечные, соискательницы нашего объекта. В вашем резюме, Лилия, указано, что вы закончили курсы по этикету. И сможете наставлять девушек в достойном поведении.

Я нашарила минералку, которую, точно помню, поставила под журнальный стол. Вот она, родная! Жадно сделала несколько глотков. И только потом заметила, что от меня ждут каких-то ответов.

– Да. Этикет, – сказала я, кивнув. И надеясь, что этого будет достаточно.

– И имиджмейкерство – ваше хобби, – продолжил розовато-лиловый, сверяясь с листочком, невидимым мне. Видимо, то самое Лилькино резюме, – думаю, девушки очень даже оценят ваше искусство делать их красивыми.

– Оно самое, – устало подтвердила я, желая поскорее закончить эту историю с собеседованием, ковыряя дырку в любимых красных джинсах. Некстати вспомнила Тарелкина, который придрался к моей одежде. Видите ли, мой внешний вид не соответствует светлому образу психолога. А его крысиная рожа, значит, эталон профессии? Как и вечно шарящая под стулом ручонка, которую я щелчком уже сталкивала со своей коленки?

Прости, Лиля, я сделала, что могла. Надеюсь, ты не будешь мне мстить. Нам в общей квартире ещё неизвестно, сколько времени уживаться. Мне два года до выпуска осталось (если меня не выкинет раньше из института вредный Тарелкин). А моя соседка, хоть и уже с дипломом, не желала возвращаться в родной город, и жить с родителями.

– В смысле, соискательницы объектов? – дошёл до меня смысл недавних слов розовато-лилового. Имя он мне тоже сказал, в самом начале. И нащупала огрызок блокнота, где его записала.

– Крашт Штамович, – с трудом выговорила я по слогам, и положила бумажку обратно в карман, – разве вы набираете сотрудников не для летнего лагеря? Куда сошлют детишек, чтобы родители и педагоги классно отдохнули?

Розовато-лиловый завис, переваривая информацию. И пауза затянулась. Я не стала мешать человеку, и вежливо замолчала. Точнее, меня вырубило прямо в кресле. Сутки без сна, плюс нервный экзамен и допрос от сразу двух крайне неприятных типов – Тарелкина и этого настырного допросчика – всё это было для меня слишком утомительно.

Настоящее время

– Крашт Штамович, – старательно прочитала я, и засунула шпаргалку на место, – вы-то каким боком в моём сне оказались? Вы мне и в виртуальном виде не слишком понравились.

Кажется, моё появление его тоже не осчастливило. Когда человеку радуются, ему дарят подарки, вручают цветы, говорят ласковые слова. А не хватают под руку и не волочат вдоль по тропинке, рыком приказывая остальным девушкам не двигаться!

Кто мне там про знание этикета заливал? Просто образец галантности.

– Произошла ошибка, что вы оказались в Академии Армора, – прошипел он, приблизив своё лицо очень близко к моему. Я отшатнулась, но осталась на месте, удерживаемая железной ладонью за локоть, – говорил магу-технику, что кнопки «Отказать» и «Принять» слишком близко расположены… И вот вы здесь!

А кто, собственно, виноват? Возник у меня риторический вопрос в ответ на эти претензии. Только что признался, что не умеет кнопки нажимать. На редкость некомпетентный тип, сам себе злобный Буратино. А сон забавный. Здесь даже маги технарями подрабатывают?

Птица, так и не слетевшая с моей руки, щебетом предупредила, что мы не одни. Да я и спиной почувствовала чьё-то присутствие, обернулась рывком. Посмотрела в умные глаза белой лошади. Интеллекта в них было побольше, чем у пятёрки разукрашенных девиц, хором что-то визжащих.

– Принц, принц! О, посмотрите сюда, мы здесь!

Тела девчонок бились, будто цветные бабочки, о невидимую преграду. Я бы поверила в их недюжинные способности мимов. Если бы не вполне натурально расплющивающиеся юбки, груди и носы. Между нами, действительно, выросло препятствие.

На лошади сидел блондин, канонический красавчик. Подозреваю, что со стороны выглядит очень даже впечатляюще. Вблизи – я, пожалуй, предпочту ему лошадь. У неё тоже надменный вид. Но она, хотя бы, не умеет разговаривать.

– Декан Крашт! – голос звучный, низкий, рокотом прокатился по саду, и катком прошёлся по впечатлительным девицам. Которые прекратили визжать, и теперь просто без звука прыгали на месте.

Мы с птахой облегчённо вздохнули, радуясь неожиданной тишине. И продолжили молчаливую борьбу – я пыталась её спихнуть с запястья. Она – упорно болталась, намертво вцепившись мне в руку. Я сдалась первой, когда коготки захватчицы с лёгкостью проделали кровавую борозду на запястье. Ну её. Посидит и улетит, раз такая настырная. Кстати, разве во сне может быть больно?

– Это и есть твой ценный сотрудник, которого вы с магом добыли из другого мира?

– Это Лилия, дипломированный психолог. В нашем мире таких специалистов нет, она отлично подходит для курирования третьего женского потока, – мрачно отрекомендовал меня розовато-лиловый, стремительно бледнеющий тип. Что-то он не торопится от меня отрекаться, странно. А диплом я ему потом предъявлю. Нарисую на досуге.

Лошадь пренебрежительно фыркнула. Точно также как и блондин. Непонятно даже, кто кого скопировал.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – с ленцой и угрозой сказал пресловутый прекрасный принц, – ваше увлечение технологическим миром людей не безопасно, всегда так считал. Жаль, что мой отец так не считает, и спонсирует ваши разработки.

– Но турниры того мира вам понравились, – вкрадчиво сказал декан, и я попыталась понять, что он имеет в виду, – бои без правил, Варкрафт, Танки… люди технологического мира умеют развлекаться. И этот их Интернет – удивительная вещь. Можно стать, кем хочешь, без магии. И все будут верить новому облику. Мы только начали осваивать связь магии и серверов. Могут быть сбои. Ларух, как проводник, хорош, но очень прожорлив, сами знаете. И питается только золотом

Это он так деликатно намекал начальству, что притащил в их замок не совсем того, кого планировал? И что за ларух? Кстати, я бы тоже от золота не отказалась. Не в качестве еды, разумеется.

А вообще, он прав, этот розовый глюк в моём сне. В развлечениях мы знаем толк. Только я не поняла, зачем из принца он пытался сделать игромана. Если хотят посмотреть бои без правил – пусть бросят блондинчика девчулям, рыдающим за невидимой границей, в качестве главного приза. И наслаждаются зрелищем. Можно делать ставки.

Пока решалась предложить свои варианты отличного времяпрепровождения, принц ускакал. Вот так вот. Ни нам здрасьте, ни девицам до свидания…

Прозрачная завеса исчезла, и девушки со стоном повалились на траву.

– Идите к вашим воспитанницам, чего ждёте? – сварливо сказал декан, и я попятилась.

– Какие воспитанницы? Вы мне собираетесь доверить живых людей? Да я подозреваю, что у меня хомяк не просто так сдох. Даже два хомяка. Я это не сразу заметила. Первый труп Лилька обнаружила, когда с ним поиграть захотела. А про второго узнала, только когда тот завонял…

– Какая Лилька? – нахмурился этот Крашт, и я заюлила. Даже во сне не хотелось признаваться в том, что подменила подругу на собеседовании с этим психом розовато-лиловым. Хотя, чего я боюсь – сбылась мечта идиота, я в сюжетном сне, в полном сознании. И могу творить, что вздумается. Просто пока не хочется почему-то.

Да и девушки не дали слова сказать, к моему облегчению. Блондинка добралась до нас первая.

– Декан Крашт, – широко улыбнулась она, – раз нам дали и талисман, и леди-педагога… можно мы, наконец, пойдём в замок? Уже три дня здесь, очень устали и проголодались.

Только сейчас я заметила, что у девушек платья какие-то грязноватые. И блеск голодный в глазах не подделаешь. В смысле? Их держали, в поле, не пуская в комнаты и не давая еды, пока не прибуду я и эта чокнутая, вцепившаяся мне в запястье, птичка?

Не может администрация полностью состоять из мерзавцев. Хотя, оглядев декана, я поменяла мнение. Именно этот способен сделать гадость.

Я постучала по голове птички, она тут же попыталась прихватить меня клювом за палец, еле успела отдёрнуть. Уселась, зараза, там, где я обычно часы ношу. Вот и схлопотала привычным жестом по макушке.

– Время полдень, – сказала я, смерив взглядом короткие тени на земле от измученных девушек, – а мы ещё не на занятиях, и даже не расположились в общаге?

– Правила есть правила, – важно прокаркал розовато-лиловый. И эти дурочки, кто бы мог подумать, согласно покивали! – нет куратора – нет регистрации на факультете. Занимайтесь своими воспитанницами. Вам отведены покои на минус первом этаже. Уточните у талисмана. Позднее жду вас за расписанием в учительской.

И торжественно удалился. Не дожидаясь моего ответного слова. Зато девушки опять завизжали, прямо мне в ухо. Поморщившись, я отмахнулась от них рукой, где до сих пор сидела птица. Та, сорвавшись с места, упругим движением крыльев оказалась уже над нашими головами.

Я с наслаждением потёрла освободившуюся руку. Тяжёленькая тушка, хоть и маленькая.

– Нам открыли ворота, наконец-то! – обрадовалась блондинка, которая была самая бойкая среди остальных. Брюнетка, наиболее потрёпанная из всей пятёрки, что-то бормотала.

– Вы владеете старокомынским языком? – неожиданно вырвался у меня вопрос, которым меня пытал декан на собеседовании.

Девчонки, резко ко мне обернувшись, зашипели от негодования.

– Мы, может, и из провинции, – с достоинством сказала мне брюнетка, выпрямившись, – но изъясняемся только на городском диалекте. Мы не деревенщины!

Вот как надо было ответить этому декану! И в экран ещё демонстративно плюнуть. Чтобы знал, что я городская цаца, а не деревенская простушка, чтобы лепетать на дремучем старокомынском. Да. И вот так вот презрительно скривиться.

За что мне это всё?!

Птаха, сделав круг над нашими головами, опустилась на уровень наших глаз, размахивая крыльями на манер колибри – так быстро, что взмахи слились единым движением. И поплыла по воздуху к замку.

Девчонки выстроились за мной в шеренгу. Вот это дисциплина. Я даже не успела слова сказать. Пришлось идти первой. На ходу пощипывала себя за руку. Не просыпаюсь. Никак. Вроде минералка, которую пила, была совершенно обычной. Вот что значит, переутомление.

Из студентки в леди-педагога за пять минут. С этой мыслью желательно переспать. А не тащиться в непонятную Академию вслед за чокнутой птахой, ведя за собой, как пришитых, вереницу радостных девиц.

Немного запнулась, с сомнением глядя на свои любимые армейские ботинки, вымоленные у брата. Удобные до безобразия. И безобразные до неприличия. Отлично сочетались с цепями, которые я навешала на пояс джинсов. С глубоким вздохом решилась осквернить своими подошвами белоснежные ковры Академии Армора. Какой эстет решил постелить такие непрактичные вещи на самом людном первом этаже? Вот пусть он и страдает при виде грязных отпечатков от обуви.

Я покосилась назад. Хоть девчонки и пытались делать вид бывалых жительниц столицы, но невольные вздохи при виде роскоши Академии Армора с головой выдавали, что они не привыкли к такому окружению.

В отличие от другой группы девушек, которых также, вереницей, вела за собой к широкой лестнице надменная высокая леди-педагог с каштановыми волосами, уложенными короной. Одета она была в длинное платье шоколадного цвета. Элегантно и просто.

Случайный взгляд в нашу сторону – и тут же отвернулись, будто нас и нет.

– Понаехали тут, – пренебрежительно сказала леди-педагог, и девушки её группы согласно фыркнули.

Я немедленно остановилась, готовая к диалогу и, возможно, выдиранию нескольких каштановых прядей, как перед моими глазами раздражённо замахали птичьи перья. Птаха утомилась летать туда-сюда, показывая дорогу в помещения, отведённые для нашей помятой группы. И недвусмысленно махнула когтем возле моего глаза. Вот в кого она такая агрессивная?!

Пришлось вести девчонок дальше. Надменная дама повела своих девчонок верх по лестнице. А нас талисман заботливо повёл вниз.

– Минус первый этаж, – ошеломлённо сказала я, вспоминая слова декана.

Это он так деликатно подвал обозвал. Кровати в одной стороне. Умывальники – в другой. Летучие мыши – в третьей. В четвёртую сторону боялась глянуть. Хотя догадывалась, кто именно её облюбовал. Крыса размером с кошку как раз прошмыгнула за спинами прижавшихся друг к другу девчонок.

А ведь крыса – не хомяк. Так запросто не помрёт… Решила пока не радовать воспитанниц новостями о наличии домашних питомцев. Пока они летучих мышей за элемент декора приняли. А крыс и вовсе начнут тискать, как меховые игрушки. С них станется.

– Мой папа платит столько золота за обучение в Академии, а жить нужно в подвале?! – громко заявила рыжая, до этого либо молчащая, либо визжащая. Разумные слова от неё слышала впервые.

– Так это же наш шанс! – воскликнула блондинка, жизнерадостно улыбаясь и плюхаясь на ближайшую койку. Клубы пыли, поднявшиеся над покрывалом, окутали её с головы до ног. Но показывать зубы она не перестала. Может, это заразно? Или дефект внешности какой?

– Шанс подхватить воспаление лёгких, какое-нибудь кожное заболевание и заразиться от крыс бешенством?

Других перспектив я как-то не видела.

– Шанс показать себя хозяюшками! Если мы приведём в порядок этот подвал, то сможем управлять и большим домом. Мне кажется, это очевидно.

Между нами на пол упала штукатурка с низкого потолка. Я задрала голову наверх, и сразу же пожалела об этом. Сон превратился в фильм ужасов, вполне даже ожидаемо. Про слизь, лениво ползающую над нашими головами, тоже промолчала.

– Нас пытаются выжить, – мрачно сказала брюнетка, – три дня не назначали нам леди-педагога, не кормили, не давали талисман. И выделили помещение, которым давно явно никто не пользовался. Деньги наши родители заплатили за всё время обучения в Академии, и оплату не вернут, если мы уедем домой. А признаться, что на нас не захотели жениться даже за деньги – позор.

– И все решат, что мы не обучаемые, – со слезами прохлюпала рыжая.

– Тогда точно замуж никогда не выйдем, подхватила девушка с бордовыми волосами и такой выдающейся грудью, которую еле сдерживало когда-то бывшее симпатичным платье. Ей-то чего переживать. С такими формами…

Но как-то я не совсем поняла связь обучения и выход замуж. Но меня волновало больше, как выйти из этого сна. Я его уже насмотрелась.

Блондинка, вскочив с кровати, начала демонстративно вытряхивать пыль с постельного белья.

– Немного усилий, и посмотрите, как тут всё засияет! – с улыбкой сказала она.

Остальные девушки, молча, смотрели на меня. Их былое воодушевление пропало. А у меня никогда его и не было.

– Леди-педагог, – обречённо обратилась ко мне брюнетка, – нам бы расписание узнать, пару слуг попросить для уборки, и… поесть.

Да, это не хомячки. Эти умеют разговаривать, игнорировать не получится. И, подозреваю, на старокомынском тоже, хоть и отрицают.

– Какие слуги?! – возмутилась блондинка, – а как же побыть… хозяюшками?

Мрачные взгляды прибили её к пыльной кровати. А я, в принципе, вообще проблем не видела в её желании. Хочет быть хозяюшкой – тряпку ей в зубы, всё равно скалится постоянно без дела.

– Ну, хоть наши сундуки сюда добрались, – обрадовано сказала девушка с необычными серебристыми волосами, показывая на багаж, небрежно сваленный у стенки. Его заселили без проблем, намного раньше, чем хозяек.

Птаха снова возникла передо мной, яростно размахивая крыльями. Я как раз примерилась к ближайшей кровати, намереваясь поспать, чтобы выбраться из этого дурацкого сна. Но птица всем видом показала, что это у меня не получится.

– Похоже, мне надо идти, – сказала я девушкам, – а вы пока располагайтесь. Узнаю, что здесь происходит, и вернусь.

После чего в темпе, подгоняемая быстрыми крыльями и яростным клёкотом, пошла к выходу. Дожила – выполняю команды бешеной птички, у которой на редкость гадостный характер.

Глава 2

Когда вышла из подвала, не сразу проморгалась после сумрака и пыли. Холл был похож на пятизвёздочный отель. Не хватало стойки регистратора. Кругом зеркала, позолота и белоснежные ковры. Белые арочные своды, как в готическом храме, поднимались так высоко, что потолков не было видно.

По широкой главной лестнице величаво спускалась леди-педагог, которую я уже видела. И, увидев, что птаха пристроилась ей чётко в спину, пошла следом.

Меня снова игнорировали, даже не глядя, умудряясь высказать презрение. А я всерьёз заинтересовалась вопросом, как она видит дорогу, с настолько высоко поднятым носом?!

Зря я на неё наговаривала. Так как, похоже, сама тоже мало что видела. Принца, например, который неожиданно вышел из-за незаметного мне поворота.

Полюбоваться, как я лежу на стонущем мужчине, собрался весь педагогический состав Академии Армара. Почему я так решила? Услышала, как кто-то драматически выдохнул:

– Хвала Богам, все студенты в столовой! И не видят этого бесстыдства!

– Представляю, кого она воспитает, на своём факультете. Прячьте парней, коллеги, на своих потоках, после отбоя!

А все преподаватели, значит, собрались плотным кружком над нами. Я по-честному пыталась встать. Хотя бы для того, чтобы выяснить – хрипы принца натуральные, или просто пытается вызвать жалость у окружающих. Не такая уж я и тяжёлая, чтобы так задыхаться!

Обиделась на блондинчика.

И снова сделала попытку подняться. Безрезультатно. Хотя, надо сказать, принц пытался подсказать, почему не получается. Но я дала ему по рукам, чтобы не лазил, где не просят.

– Расцепите их! – взвизгнула леди-педагог, за которой я так неудачно шла.

Мои любимые джинсы с цепями… блондинчик так неудачно упал, что зацепился за одну из них камзолом. Который также был украшен изящными цацками.

Когда нам удалось подняться, отдельно друг от друга, блондин быстро принял невозмутимый вид аристократа, и, молча, пошёл по коридору. За ним, по очереди кидая на меня осуждающие взоры, потянулись преподаватели. Птаха, появившись и хихикая по-птичьи, полетела за ними, снова указывая мне путь. Мелкая тварь реально ухахатывалась, едва не врезаясь в стены.

Решила вести себя тихо-тихо, скромно-скромно. Послушаю, может, что-то важное скажут. И отведу девушек в столовую, куда нас так и не пригласили. Может, это и сон. Но есть хотелось, как наяву.

Я в коме? После занудства Тарелкина очень даже рабочая версия.

Большая аудитория наполнилась людьми в странных для меня костюмах. Но если и показывать на кого-то пальцем, то на меня. То, что я гордо называла «городским стилем», здесь выглядело, как рубище нищей. У остальных женщин наряды по цветовой гамме чётко повторяли оттенок волос. Выглядело жутковато, но интересно. Мужчины выглядели более обыденно, но тоже вычурно.

Гремя цепями на джинсах, пробралась к свободному месту. Леди-педагог, за которой я шла, повернулась к соседке в лиловой гамме, и громко прошептала:

– Будто звуки из подземелья. Пыточного.

– А как ты думаешь, дорогая, куда поселили поток этих замарашек? Как подумаю, что они оттуда вылезут, и будут всё трогать своими грязными руками, меня трясёт.

Я закусила губу, глядя прямо перед собой. И почти пропустила приветственную речь декана. Какой-то он бледный. Заикается. И, похоже, чувствует себя очень неловко.

Блондинчик сидел на главной кафедре, глядя в окно и потирая ушибленное плечо. Точно знаю, что у него будет отличный синяк. И не один. Я, когда его роняла на мраморный пол, очень удачно приземлилась. Мне было мягко, ему – не очень.