Огонь и железо

– Шпагой! Только за эфес…

Оробевший Николай тоже постарался не выдать чувств и слегка кивнул.

– В этом я вижу свою кровь! – великан указал на сэра Волка. Чуть позже поднял руку средний пришелец, почти ткнув в Зуброва:

– В этом моя кровь!

Третий силуэт подпрыгнул и начал лихорадочно тыкать сразу в обоих:

– Мои, мои!!! Во всех моя кровь!

– Заткнись, Хам! – великан отвесил ему нешуточный подзатыльник. Мерзкий силуэт обиженно завизжал, а потом вновь сорвался на фальцет:

– Я правду, правду говорю! В обоих моя кровь!!!

– И что? Теперь почти во всех есть твоя кровь. Очень уж блудливые у тебя детишки получались. Все в отца! – отозвался средний. Вновь указал на Николая:

– В этом бьётся кровь моего Первородства!

– Благодарю тебя, Сим! – поклонилась сумеречному мужчине бабушка. Затем тёмный великан величаво повторил жест в направлении Володьки:

– А в этом – моё Первородство! Он истинно благородный.

– Спасибо, Яфет!

Огромный пришелец продолжал пристально всматриваться. Феоктистов неожиданно почувствовал волну любви, пошедшую от него:

– Как же далеко ты забрался, внучек!

– Да я не сам, дедушка! – почти непроизвольно ответил он. – Чародеи нас обманули… Дедушка, а мы сможем вернуться? К себе, в страну Иванов?

– Страну Иванов? Хорошо сказал! – великан ненадолго задумался: – А, ну да! Это же к западу от Асгарда и Митгарда! Если доберёшься, то я обязательно узнаю об этом. Благословляю тебя на этот подвиг, внучек!

Он церемонным жестом поднял руку. Золотая баронская цепь на груди Феоктистова начала медленно нагреваться. Но вдруг Яфет нахмурился:

– Вот только золота-то у тебя маловато!

Тут же благородный Торин Аржантанский смело подшагнул к самому обережному кругу и протянул великану свою цепь владетеля:

– Возьми это, о благородный Яфет!!!

К нему метнулись сразу три фигуры: Вольф, призрачная белая женщина, неожиданно вынырнувшая из-за левого плеча Владимира, и тёмный сгусток Хама. Волки отгородили галла от потусторонних пришельцев, а тут и клинок Феоктистова рассёк спину тёмного призрака. Для этого новоявленный «внук» не раздумывая выскочил из спасительного круга. Раскатистый хохот Яфета и Сима завершил сцену. Великан удерживал среднего, непроизвольно рвущегося к людям:

– Молодец, внучек! Самому нужно было так сделать.

Практически потерявший видимый облик Хам бессильно кружил вокруг.

– Уводи младшего! – прикрикнул Яфет на Торина. – А то в Навь уйдёте!

Затем слегка повернулся к колдунье:

– Хельга, помоги ему. И – спасибо, сестрёнка! Давненько так не веселился!

Предводитель галлов и бабушка Линде быстро выполнили распоряжение. Люди покинули страшную поляну. А там ещё долго что-то происходило.

Глава 2

6718 год от Сотворения Мира, 3 мая

Николай встряхнулся, осмотрел себя и столпившихся крестьян. Сеять, вообще-то, надо! Но пашня после ливня практически превратилась в грязь. Лучше подождать пока провеется. Да и штаны с камзолом ещё мокрёхоньки.

– Так, ребятушки! Давайте-ка, горячего взвара организуйте!

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство! – тут же откликнулся улыбчивый Старки. Крестьяне споро засуетились. На ближайший взгорок вытащили медный котёл, закопчённую железную треногу. Двое побежали за хворостом, ещё один начал заливать воду из припасённых глиняных кувшинов. Порядок! Здесь графское вмешательство больше не требовалось. Лорд опять присел на уже подсохшую сеялку.

Н-да… Призрачные Яфет, Сим и Хам. Тогда, в декабре 6700-го, в Шансон друзья, помнится, вернулись «обалдев сего числа». Что, впрочем, не помешало организовать гостям так понравившиеся давеча пельмешки. Под которые весьма кстати выставили пару кувшинов кальвадоса. Благо, Сусанна (тогда ещё просто любовница Володьки) правильно поняла заблаговременное распоряжение и подала горячее сразу, едва рыцари переступили порог. Все молча накинулись на еду. Но после третьей или четвёртой чарки, в которые сэр Гром плескал буквально на один-полтора глотка, владетели оживились. Они явно разбирались в происшедшем больше друзей. То один, то другой так или иначе выражали переполнявшие чувства и посматривали с поистине мистическим восторгом.

– Я только одного не понял! – не выдержал наконец Торин Аржантанский. – Почему благородный Яфет велел мне уводить «своего младшего»? Он же явно имел в виду Кальвадосского Волка, а не Уильяма!

– Потому что сэр Владимир доводится тебе младшим троюродным братом. Если постараться наиболее точно определить ваше родство как людей разных миров! – в очередной раз бесшумно появилась бабушка Линде. Все рыцари дружно вскочили.

– Ведающая Матушка!!! – такого благоговения в голосе самого старшего союзника друзья ещё не слышали. А Торин даже обе руки к груди прижал:

– Правильно ли понял, что ты доводишься сестрой благородному Яфету?!

Ведьма по-хозяйски набулькала себе в чарку кальвадоса. Выпила.

– Уф! Вроде, полегчало! – обвела вскочивших рыцарей невыразимо печальным взглядом. – Да садитесь уж, дети. Чего всполошились-то. Да, милые! Яфет – это мой старший, а Сим и Хам, младшие братья. Вот только все они уже давно в Нави!

Владетели, кроме баронов, почти синхронно отвесили бабушке такой вычурный поклон, которого, наверняка не удостаивался и сам король. А она, не обращая внимания, ласково приобняла обоих друзей:

– Впрочем, это неважно. Значит, скоро уже и мой срок!

– Ты о чём, бабуль?! – тут же встревожился Николай.

– Да так! Не обращай внимания, мой хороший. Какое-то время, наверное, ещё поживу. Надо же вас, малохольных, хоть немного в этой жизни устроить!

А потом коротко и ясно всё объяснила. В здешнем мире, называемом Митгард, не очень уж и давно вконец распоясавшееся человечество настолько рассердило Единого, что было практически полностью уничтожено. Точнее – утоплено. Вместе с представителями наземной флоры и фауны. Спаслось лишь семейство праведного Ноя, которого Бог решил пощадить и заранее предупредил о Своей кардинальной задумке.

Потомки трёх сыновей спасшегося постепенно вновь заселили Митгард. От старшего, Яфета, происходят рода «тех, кто воюет». Это короли, рыцари и прочие «благородные» воины. Средний, Сим, является прародителем «тех, кто молится», к которым относятся представители остальных свободных сословий. Младшенький же, Хам, произвёл многочисленные стада «тех, кто работают». Он ещё при жизни отличался весьма несдержанным нравом и похотливостью, за что сначала был неоднократно бит братьями, а затем вообще изгнан из первообщины. Так что и потомки у него получились… соответствующие. Они составляют самые низшие, зависимые категории: работяг-простецов, идиотов и всевозможных рабов.

Сегодняшняя ночь, к очередной удаче непутёвых «внучат», оказалась самой длинной в году («Зимнее солнцестояние!» – удивлённо воскликнул Володька). Она входит в дни Йоля, что являются для Митгарда своеобразным праздником Старых Богов. Именно в эту ночь преграды между миром мёртвых, «Навью», и живых, «Явью», почти исчезают. Поэтому Ведающая Матушка смогла организовать друзьям возможность напрямую пообщаться с духами предков. Что бы из первых уст выяснили родовую принадлежность и наличие благородства. Да ещё – при участии трёх авторитетных свидетелей-рыцарей.

– Вот только Яфет ещё и подтвердил, что вы пришли в Митгард из другого мира, расположенного где-то за пределами Яви. Похоже, ваша «страна Ванов» находится на Древе Жизни ещё дальше, чем Асгард.

– Чем что?! Какой Асгард? – не выдержал Володька.

– Так сейчас в Митгарде называют место, где живут Старые Боги.

– Офигеть… Да, но у нас же тоже был потоп! И Ной, на своём ковчеге, смог спасти «каждой твари по паре»!

Бабушка ласково погладила Феоктистова по голове:

– Поэтому мои братья вас и признали! Не зря же и я всегда «внучатами» называла! Получается, что ты вот и благородному Торину каким-то там «младшим братом» приходишься.

– Прошу прощения, Матушка! – очень вежливо вмешался владетель Аржантана. – Только не «каким-то», а очень близким и бесценно дорогим! Теперь мы имеем высшее подтверждение, что наши родичи одновременном проживают сразу в двух мирах: Яви и Стране Иванов. То есть, в прославленном Ванланде!

– Позволь мне сказать, отец! – смиренно вмешался сэр Уильям. Получив разрешение, продолжил: – Обрати внимание на свою цепь владетеля, и на цепь моего дяди, сэра Волка из Ванланда!

Посмотреть, действительно, было на что. Достаточно скромный знак отличия вольного барона стал заметно толще, а символ владетеля галлов, наоборот, похудел. Но при этом обе цепи приобрели единый, завораживающий вид. Словно вышли из мастерской одного опытного ювелира. Каждое звено представляло теперь слегка скрученный прямоугольник с агрессивными продольными долами, прорезанными с длинных сторон. От этого визуально цепи приобрели дополнительный объём, а грани давали целую россыпь золотых бликов. Бляхи тоже изменились. У Торина, вместо простого диска со схематичным рисунком, теперь красовалась изумительная чеканка всадника с топором, защищённая вогнутыми закраинами. А у Феоктистова весь знак был стилизован под оскалившуюся волчью голову. С такой же тщательной проработкой деталей. Володька задумчиво покрутил его в руках:

– Похоже, благословение Яфета передалось и тебе, благородный Торин!

Седой галл польщённо улыбнулся:

– К чему эти церемонии, брат? Мы с тобой одного высокого рода, и можем общаться как равные, без титулов.

– Пожалуй, мне, как младшему, всё же не помешает проявлять уважение.

– Вот уж кому оно приличествует более всего, так это благородной сестре нашего прародителя! – владетель Аржантана повернулся туда, где недавно стояла Ведающая Матушка. Но её уже не было в пиршественной зале.

* * *

6718 год от Сотворения Мира, 3 мая.

– Шестнадцать! – досчитал лорд Кальвадосский Волк. Аккуратно открыл винтовку и снял с восьмигранного кованого шкива второй опустевший барабан. Только теперь он был сильно закопчён и нагрет. Попробовал выбить гильзы коротким железным штырём. Почти безрезультатно. Удалось освободить лишь две каморы. Ёлки зелёные! Эти медные цилиндры постоянно раздувает выстрелом и почти насмерть клинит! О какой-либо быстрой перезарядке вообще можно забыть. Стоило ли тогда так гробиться над созданием клятого унитарного патрона?!

Лорд убрал барабан с гильзами в карман камзола, перегнулся через край корзины и посмотрел вниз. Там к обстрелянным чучелам уже скакали верховые. Они должны посчитать количество попаданий. А при наличии таковых, ещё и оценить степень нанесённых повреждений. Феоктистов начал успокаиваться. Если уж быть совсем объективным, то шестнадцать гарантированных смертей, в двух сменных барабанах, тоже весьма неплохо. Тем более – с уже достигнутой скорострельностью.

Высота, на которую поднялся шар, по его скромным прикидкам, составляла порядка девяноста – ста футов. Никакого высотомера на этом летательном аппарате, конечно, ещё не было. Хотя, в какой-то мере, его могла заменить привязная верёвка. Насколько Владимир помнил, для эксперимента Брайан специально заготовил бухту в сто пятьдесят футов. Правда, сейчас лёгкий ветер пытался утащить шар в сторону, отчего тот повис под небольшим углом к земле. Но, в принципе, этим можно пренебречь. Вот если бы они сразу догадались на верёвку мерные отметки нанести! Хотя, ерунда. Так только с земли замер провести можно. Зато, если в следующий раз взять с собой моток тонкого шнура с грузилом, то опуская за борт, можно будет и из корзины определять высоту. Вообще-то, моряки уже давно так глубину меряют… Не зря, наверное, то, что они сейчас здесь затеяли, в его мире назовут воздухоплаванием. Плавание в воздухе!

Лорд ещё раз, теперь уже с восторгом, осмотрелся. Красотища! Корзина упруго плясала в такт легчайшим дуновениям ветра. А если перерезать удерживающую верёвку, то и вообще ничего чувствоваться не будет. Шар просто поплывёт, повторяя все движения воздуха… Ладно, с этим торопиться не будем! Внизу ярко зеленела трава, темнели влажные дороги. По краям полигона заманчивым ломаным калейдоскопом бугрились лесные опушки. Ещё дальше, справа, чернела свежая пашня, у которой сгрудилось несколько конных сеялок. А внизу, почти под ним, как живые куколки шевелились фигурки Брайана и двух подмастерьев. Рядом стояли восхищённые Ратибор и Андрейка. Он помахал рукой, и сынишки радостно затрясли в ответ крохотными родными ладошками. Поодаль толпились немногочисленные зеваки: несколько ремесленников и их домочадцы. А ещё дальше спешившиеся всадники Стаи осматривали чучела-мишени.

Отсюда всё было такое маленькое, чистенькое, даже словно немного не настоящее. Достигнутая высота где-то раза в полтора превосходила уровень замковых башен, но ощущения дарила необыкновенные. Господи, хорошо-то как! Феоктистов всем сердцем любил этот опасный, неприветливый и суровый мир. И, похоже, тот искренне отвечал ему взаимностью. Во всяком случае, все его желания тут рано или поздно сбывались.

Над головой тихо шумела тонкостенная медная жаровня, которую широко обнимали края горловины аэростата. С её созданием мороки возникло не меньше, чем с унитарными патронами. Но тут хотя бы всё, вроде, работает. Кстати, нужно испытывать дальше! Он тщательно привязал винтовку двумя верёвочками к внутренней боковине корзины. Так она почти не мешала. Внизу, ровным кругом, были выложены тёмно-серые «кирпичики» кизяков, изготовленных с примесью торфа и древесного угля. Каждый заранее надпилили крест-накрест, что позволяло быстро разломить на четыре кусочка. Как показали предварительные эксперименты, так кизяк горел быстрее, более низким огнём и отдавал в жаровне больше тепла.

Когда у него впервые возникла мысль построить воздушный шар, быстро пришлось отказаться от идеи заполнить его газом легче воздуха. Во-первых, ни водорода, ни гелия здесь взять пока было попросту негде. Не имелось ещё в этом мире подобных технологий. А скудных знаний бывшим старшеклассникам не хватало. Около месяца, с риском для жизни, лорд, Брайан и подмастерья собирали болотный газ. Но работать с ним оказалось невероятно сложно. Собирали-то и хранили в бараньих бурдюках. Аккуратно снятая шкура обеспечивала нужный уровень герметичности. А вот смешивать добытые порции, без сильных потерь было проблематично. К тому же вскоре выяснилось, что газ взрывоопасен. Поэтому волевым решением лорд Волк приказал химическую часть экспериментов приостановить, и переключиться на изобретение способа механического заполнения оболочки горячим воздухом.

К тому времени у них уже было тонкое вощёное полотно. Для наглядности Феоктистов сделал из него небольшой мешок. Тремя верёвочками привязал к горловине берестяной круг с куском свечи. Вечером, когда воздух на улице остыл, развернул конструкцию у мастерской Брайана и запалил огарок. На глазах изумлённых людей от его тепла перевёрнутый мешок вскоре раздулся в красивую, подсвеченную изнутри неровную сферу. А затем неторопливо взлетел. И ещё долго мерцал с вышины тёплым весёлым огоньком. После этого создание настоящего воздушного шара превратилось просто в дело времени.

Лорд подбросил на колосник кусочки кизяка. Для равномерности загрузки использовал все четыре дверцы топки, сделанные по периметру жаровни. Чтобы не обжечься, работать приходилось в кожаных перчатках. Но этот предмет рыцарской экипировки он носил уже много лет, и любые движения получались естественными. Вскоре лицом почувствовал усиление жара. А затем, очень медленно, аэростат начал подниматься. Отлично! Попробуем-ка забраться на всю длину привязной верёвки. Вот только что же вместо термометра в горловину можно приспособить? К сожалению, на испытаниях несколько действующих моделей шаров просто сгорели. Очень уж сложно оказалось поддерживать постоянное горение, и не перегреть при этом оболочку.

Господи, ведь уже двадцать лет прошло! Всё это время было заполнено напряженным трудом и схватками. Десятки и сотни лиц. Множество удивительных событий. Ведь они с Колей прожили здесь большую часть своей жизни! Теперь уже далёкая родина воспринималась как сверхъестественный мир волшебников. Милый сказочный Ванланд! Как же всё круто изменилось после той памятной встречи с пращурами в ночь Йоля с 6700-го на 6701 год «от Сотворения мира»… Владимир поудобнее опёрся о подвесные верёвки корзины и глубоко задумался, глядя на копошащихся внизу смешных человечков.

* * *

6700 год от Сотворения Мира, 22 декабря.

Вновь обретённое близкое родство с благородными владетелями Аржантана изменило всё. Там, под горячие пельмешки, Торин и сэр Жан Абрисский быстро разъяснили выходцам из Ванланда их новый статус. Здесь, в Митгарде, родовая принадлежность определяла человеку всю его дальнейшую жизнь. Если явился в мир свободным – до смерти будешь нести обостренное чувство своего высокого достоинства. Благородный и рождённый в браке обязан демонстрировать такое поведение и образ мыслей, каких просто нелепо ожидать от низкорожденного или внебрачного. Раб, пусть даже освобождённый, навсегда остаётся существом с ограниченными правами. Отношение к представителям таких условно «свободных» родов меняется очень долго. Зачастую на протяжении несколько поколений.

В принципе, родословная заменяла здесь «благородным» ещё не придуманные документы, удостоверяющие личность. Поэтому, для определения статуса, прежде всего, выясняли происхождение и место жительства нового человека, кто являлся его сородичами, какие брачные союзы заключены с другими семьями. Кроме того, очень серьёзно оценивали дружеские связи. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты!» Ведь отдельная, даже самая выдающаяся личность – всего лишь звено в цепи поколений своего рода. А они всегда сменяются, подобно временам года. Любой принадлежит роду, семье и воплощает собой его определённые коллективные качества.

Поэтому потомкам, прежде всего, передавали родовые традиции, семейные святыни и могилы предков. Привязанность же к кровным родственникам значила здесь много больше, чем даже самая возвышенная любовь к жене или мужу! Откуда бы те не происходили.

Феоктистов слегка обалдел от новой информации. Но всё же сделал для себя и один практический вывод. Получалось, что теперь он мог легко решить вопрос с обманным маршрутом «золотого каравана»!

Правда, сначала рыцари ещё долго толковали о произошедшем на поляне и пытались выяснить степень родства с сестрой прародителя. А заодно и её настоящее имя. Ведь все чётко слышали обращение Яфета к Ведающей Матушке. Но при этом каждый по-своему запомнил его. Сам Владимир был уверен, что услышал «Хольга». Николай – «Ольга», Торин – «Хольма», молодой Уильям – «Ульга», а благородный Волкул – «Вольга». В общем, как хочешь, так и понимай! Тем более что сама неожиданно исчезнувшая «бабушка Линде» не спешила просветить озадаченных потомков.

Феоктистов решил, что момент сложился самый подходящий. Словно бы невзначай отвёл «старшего брата» чуть в сторону, чтобы их разговор не был слышен за столом, и изложил свой план. Благородный Торин лишь удивлённо хмыкнул, одобрительно покачал головой и тут же позвал сына.

– Уильям, тебе пора! Дядя подробно всё объяснит. И помни: наш род славен аж в двух мирах! Не подведи, сынок.

Заинтригованный «Айвенго» тут же поклонился и направился за сэром Волком. Они вошли в походный лагерь, раскинувшийся у ворот Шансона, где довольно быстро сформировали племяннику сводный конный отряд. В него включили часть всадников Аржантана, нескольких опытных дружинников Шансона и два десятка гладиаторов, хоть немного знакомых с корабельным делом. Выделили три повозки для продуктов, оружия и дорогого товара. Вместе с которым скрытно загрузили общую «имперскую десятину» союзников: великаний котёл из сплава серебра с золотом. Не дожидаясь утра, отряд сэра Уильяма выступил в бывший Верей.

Там, под негласной охраной речной засады, стояли семь небольших судов, захваченных в прибрежных деревнях Гринеберга. Храмовники использовали их, в основном, для рыбной ловли. Но задействовали и для перевозок различных товаров. Поэтому прибывшие спешились, наскоро укрепили борта щитами, загрузили внутрь луки с тройным запасом стрел, все привезённые грузы, часть коней, фураж и двинулись в Кангард вооружённым караваном уже по Орну. Тем более, идти вниз по течению могли даже не самые опытные речники. Засаду тоже сменили. Двух опытных стрелков сэр Уильям забрал к себе на корабли, а остальных, с освободившимися лошадьми, отправил обратно.

22 декабря 6700 года, как и планировалось, из Шансона выступил основной «золотой караван». Вот только большей части драгметалла там уже не было. Но об этом знало всего несколько человек. А что бы отсутствие значительного количества воинов не так сильно бросалось в глаза, Феоктистов широко развернул сеть конных дозоров. А всадников в них то и дело менял. Неизменно впереди следовали только разведчики Арча Вислоносого (которого утром официально приняли в «Стаю») и группа Шарля из Куне. Следопыт вновь шёл с гладиаторами. Сам Феоктистов то постоянно выезжал вперёд, то удалялся влево или вправо. Там по лесу шныряли три последних волка. Их-то безмолвные доклады он принимал сам.

Отважным зверям дорого обошёлся Йольский обряд. Когда благородный Торин нарушил обережный круг, его сразу атаковали аж два потусторонних существа – ненасытный Хам и сама Смерть. Волки жертвенно закрыли собой человека. И даже попытались атаковать. Но, увы! Зловещая белая фигура мгновенно лишила жизни двух хищников, а Хам серьёзно ранил Вольфа. Если бы не выходка Феоктистова, рубанувшего навья «антимагическим» мечом, могло закончиться и совсем печально. Зато теперь караван вновь пользовался помощью умных зверей. И они не подвели.

* * *

Единственным из волков с собственным именем оставался Рэкс. Его ухо, порванное в схватке с Грельфаром, уже давно зажило, но теперь торчало характерной приметой. Именно этот умница, шедший слева, встревожился первым. Феоктистов предусмотрительно остановил «золотой караван». Охрана тут же изготовилась к бою. Только после этого, с отрядом Вислоносого, барон выдвинулся на разведку указанного Рэксом места. Как оказалось, волк обнаружил в лесу свежий путь, практически – тропу, которую не более суток назад оставили несколько десятков человек. Подоспевший Шарль из Куне уверенно заявил, что здесь прошли вооружённые люди, двигавшиеся от недалёкого правого берега Орна.

Сэр Волк задумался. Похоже, сейчас эти неизвестные стояли где-то справа. Скорее всего, в засаде у имперского тракта. Могли, конечно, проследовать дальше, в лес, либо свернуть по дороге в Кангард (так как по пути никакие вооружённые отряды не встречались). Но это казалось маловероятным. Будем предполагать худшее. Почему они шли от реки? Никаких населённых пунктов там, вроде, нет. Базировались рядом с водой? Или высадились с кораблей? Оба варианта похожи на правду. В любом случае, следовало проверить. К сожалению, с другими людьми умница Рэкс не пойдёт. А самому соваться во все щели уже статус не позволял.

– Арч, Шарль! Нужно аккуратно и быстро уточнить, откуда шли эти красавцы. Есть ли там ещё что-то важное. Ну, и всё остальное, что ещё можно выяснить! – сэр Владимир выразительно посмотрел на следопыта. Тот понятливо кивнул. Разведчики посовещались и вскоре растворились со своими отрядами по обе стороны темнеющей тропы. Потревоженный людскими ногами снежный наст здорово помогал. На нём следы читались, как обстановка на матерчатой карте барона. Ждать пришлось не долго. Вскоре браконьер и разбойник вернулись. «Вислоносый» толкнул Шарля:

– Давай, ты толковее объяснишь!

– Ваша светлость! Эти люди высадились с корабля и сразу направились в лес, без всякой дороги. Впереди общей группы шли, как минимум, два пеших разведчика. На этом берегу Орна ничего больше не обнаружено. Но на противоположном я заметил двух скрытых наблюдателей. Скорее всего, там их корабль замаскирован где-то неподалёку. А значит, ушедшие собираются вернуться этим же путём, и уйти по реке. Думаю, это викинги.

– С чего ты так решил? Любые воины могли высадиться с речного судна. В Кангарде их полно! – Феоктистов старался оставаться бесстрастным.

– Воины могли. Но тогда бы и место высадки выглядело совсем по-другому. Эти же, похоже, просто подвели корабль бортом к самым прибрежным кустам и высадились прямо за них. По протянутой доске, а скорее – просто по веслу. Верхушка куста в одном месте надломана, но не сильно. А вот за ним уже имеются следы спрыгивания около тридцати человек. Так высаживаться могут только викинги. Или не менее ловкие воины. Но про таких у нас мне ничего не известно.

– А смысл так сложно высаживаться?

– С реки место высадки заметить практически невозможно. Нет ни следа швартовки корабля, ни следов высадившихся – всё скрыто кустами. Да и найти их из леса, как удалось нам, довольно трудно. Насколько мне известно, ваша светлость, незаметно высадиться, сделать, что хотели, и быстро уйти – это тактика водных разбойников. Викинги же наиболее умелые из них.