Биологическая опасность. Последний приказ

– Ты бывал здесь… раньше?

–Да. Когда он был в увольнении после ранения в Сирии, мы ему помогали. – добавил Вася и открыл огромный шкаф.

Внутри этого шкафа лежал гроб и могильная плита, часть немалой композиции…

– Вот оно, то, ради чего мы сюда ехали. – мрачно сказал я.

– Да. Так, давайте спать. Фриц. Придётся тебе спать в машине.

– Понимаю. Увидимся завтра.

________________

[29] Речь идёт о т.н “умном оружии”. За основу идеи взято гладкоствольное ружьё MP-155 Ultima от концерна “Калашников”.

[30] Обычный FM-трансмиттер для машины.

[31] 3,5 мм аудиоразъём для наушников, также именуется как “миниджек”. В последние 6 лет выдавливается из смартфонов и прочей электроники.

[32] “Бардак” – неофициальное название советской легкобронированной разведывательной машины БРДМ-2, основной задачей которой является разведка.

Глава 12: Похороны

“Забота о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – всё это скорее утешение живым, чем помощь мёртвым.”

Аврелий Авгутин

7 июля 2029 года. Невский район, Санкт-Петербург, Россия. 10:31 местного времени

Пробуждение сложно было назвать простым – нужно было отоспаться после тяжёлого дня. А учитывая, что я спал прямо в водительском кресле, впервые за двое суток сняв бронежилет, потому что машины бронированы как минимум от очереди из крупнокалиберного пулемёта. А это значит, что бояться мне нечего. Но всё равно наступает момент, когда приходится покидать безопасное место. Я о том, что надо выбираться из машины, в смысле.

Из-за того, что мы провели зачистку подъезда самым грубым образом – просто постреляли регенератов в головы и закидали получается сколько, дюжины три их в одну из квартир на пятом этаже, которую предварительно открыли ключом из тайника. Видимо, хозяева часто забывали ключи дома, ну что ж, нам же лучше было. А машины мы поставили полукругом возле подъезда, так что пробиться к нам можно только выдернув машину из этого образования.

– Ребят, иду к вам. – сказал я в рацию, предупредив всех, кто расположился в доме. – Коль. Что у тебя?

– Всё нормально. Несколько регенератов, видимо, залётных. Кстати, в Кронштадте есть группа выживших, Балтфлот, передай Жеке.

– Понял. Что у них, ну по…

– Пять тысяч человек. Сказали, что если какие-то проблемы, то можем рулить к ним.

– Передам.

– Давай.

Я вышел из машины через свою дверь и направился в подъезд, который хоть и был “безопасным”, но бдительность сохранять нужно было.

– Я не вовремя? – спросил я, заходя в квартиру.

– Не, вполне себе, что там у нас?

– Всё чисто. Коля связался с военными в Кронштадте, зовут к себе, если будут проблемы…

Я пересказал суть того, что мне сообщил Коля, и после того, как Жека подумал, он сказал:

– Так, расклад такой: в Питере оставаться нельзя – считай, восемь миллионов регенератов. Моё предложение – сейчас малой группой едем на кладбище, где устраиваем зачистку местности и готовим могилу. На это придётся потратить весь этот день. Похороны проведём завтра около десяти ноль ноль. После этого – уходим из города, не задерживаясь ни минуты.

– А как же провиант, или мы… – спросил я

– Да. Всё же из той части военные не всё вывезли. Нам оставшегося этого хватит на примерно три недели. А за это время мы, наверное, доберёмся до…

– До куда?

– Не знаю. До куда топлива пока хватит. Кстати, что у нас по нему?

– Так, баки машин заправлены. Одну бочку уже осушили, но пока не выбрасываем. – сказал Вася, теперь отвечавший за техническое состояние машин и всё, что ехало в последнем “Тигре”.

– Понятно. В Москве надо будет заполнить бочки, и двигаться в сторону Алтая.

– На сколько напомни топлива.

– Так… Полторы тонны… даже при грубом рассчёте, до Владивостока хватит, если что… – предположил я.

– Ну, примерно. Так, давайте на кладбище. Лопаты во всех машинах есть?

– У меня были. – пошутил я, давая утвердительный ответ.

– Хорошо. Так. Выдвигаемся на “командирской” и обычной. Связь… Я скажу Пете, чтобы готовил рацию на дальний приём. – он взялся за рацию и вызвал Колю. – Коля! Слышишь?… Отлично. Готовься. Мы едем на кладбище. Отлично. – Жека снова обратился ко мне. – Паш, надевай броню и погнали. Пистолет не бери, шумно будет.

– Кто ещё едет?

– Возьмём… Макс! Ты как там, готов лопатой поорудовать?

– Готов. Ребят, вы как, готовы?

– Готовы. – хором ответили оставшиеся космонавты.

– Отлично. Пусть собираются и выдвигаемся. На всё про всё пятнадцать минут.

Через пятнадцать минут мы уже сидели внутри “Тигра” с крупнокалиберным пулемётом и готовились стартовать.

– Приготовьтесь, надо переставить машины. – скомандовал Жека остальным водителям.

Едва я тронулся с места, как сразу в зеркале заднего вида я увидел, как остальные машины начали движение, чтобы плотно закрыть своими бортами дверь подъезда.

Выбравшись на трассу, мы поняли, что вляпались по самое небалуй – дороги были забиты регенератами, как будто это настоящее море из обратившихся людей.

– И что делать? – спросил я.

В принципе, мы могли просто встать, заглушить двигатель и ждать, пока это “море” рассосётся, но видя эту толпу, на “рассосётся” надеяться не приходилось.

– Так, давай, дави их. Скорость сорок, не выше.

– Понял.

Я с предельной аккуратностью вёл машину, стараясь не влететь в какую-нибудь брошенную машину или препятствие.

– Так, Коль, что у тебя? – спрашивал Жека.

– Ну… У меня пока чисто. Только регенераты. Может, стоит жахнуть разок, плюс, ствол проверим.

– Давай короткой, снарядов пять, не больше. У нас всего три БК к пулемёту.

– Понял. Дам по регенератам.

– Эх, чего человека учить…

Костя дал очередью, положив пули всего в десяти метрах от капота машины, и при этом, разорвав на части пару десятков регенератов.

– Стоим. – скомандовал Жека.

– Чего случилось?

– Хочу кое-что узнать.

Я остановил машину, и все уставились в направлении, где лежали разорванные пулемётом регенераты. Картина была… ну, скажем, крепкий желудок будет полезен. Единственный, кто остался “более-менее целым”, остался без головы и часть тела, где раньше была левая ключица, отсутствовала. Вместе с рукой. Тот конечно кровил, но рана очень быстро затягивалась, чуть ли не на глазах. А те, кого разорвало на части, отдельные части тела и даже органы которых как будто восстанавливались, но они всё равно оказались… обедом для более удачливых “коллег”.

– Так, нечего смотреть на каннибалов, погнали.

Я молча тронул машину с места, и объехав место “пиршества”, продолжил движение. Вторая машина не отставала.

Дорога до кладбища заняла почти три часа, потому что улицы и шоссе были практически забиты в обе стороны, и приходилось или таранить машины, или их оттаскивать. Но когда мы до туда добрались, то сразу же запустили дрон, и я превратился в его оператора.

– Так, расклад следующий нужно очистить территорию от регенератов, но сначала ждём воздух.

– Пока ничего нет. – сказал я.

– Хорошо. Как будем? Одной группой или делимся?

– Нет. Заходим всей толпой лес и из автоматов с глушителями валим всех регенератов. Кого завалили – связываем и за периметр. Каждые пять минут, если не успеваете дотащить, повторный огонь. И так, пока не прочешем территорию. После сжигаем всех отловленных к чёртовой матери.

Так мы и сделали. Регенераты практически не проникли на территорию кладбища, но всё равно, бреши в капитальных ограждениях, портили статистику. Кладбище, как я понял, закрыли в конце нулевых, так что, там теперь проводили только захоронения на заранее выкупленные места, или подхоранивали родственников. Под какую категорию попадал Лёха, я конечно, не знал, но хоронить его должны были здесь.

– Так. Начали. – скомандовал Жека практически шёпотом, и мы вышли из машины, взяв с собой “всё необходимое” – запасные магазины с дозвуковыми патронами, лопаты, пластиковые стяжки, верёвки с крюками… в общем, всё необходимое для работы.

Да, это было очень опасно. Мы все хоть и были подготовлены к бою, но не с таким врагом. А учитывая, что кладбище это расположилось посреди вновь выросшего лесного массива, то задача становилась опасней вдвойне, из-за как минимум того, что некоторые регенераты могли наброситься со спины. Не потому, что они поумнели, нет. Они как были идиотами, ведомыми инстинктами, так ими и оставались, разве что сегодня в их послужной список добавился каннибализм. Просто их могли проглядеть в непроглядной чаще, в которую превратилось это кладбище.

– Внимание. У меня толпа регенератов. – шёпотом сообщил в рацию Яша. – Ребят, надо ствола два ещё хотя-бы.

– Паш, разберись.

– Понял.

Я аккуратно пробрался на обратную сторону кладбища, и в какой-то момент осознал, что стараюсь идти только по более-менее открытым пространствам, где я могу спокойно оглядеться и не ожидать нападения.

– Что у тебя?

– Смотри. Навалились, и заснули. Сейчас приходят в себя.

– Так, что по патронам?

– Рожок почти пуст. – тут я не врал, так как мне попались какие-то особо буйные регенераты, которые ещё и метались из стороны в сторону, отчего точность стрельбы неслабо так пострадала. – Так что дай секунду.

Я неспеша поменял рожок магазина, убрав недостреленный в разгрузку. Да, бронежилеты и каски были обязательны, так как нашими врагами могли стать и жадные до наживы люди, а пример депутата Каверина я до сих пор забыть не могу.

Я показал Яше, что готов стрелять, и через несколько секунд мы разом начали стрелять. Завалив десяток, оставалось разобраться ещё с дюжиной. В этот момент началось разделение обязанностей – я стягивал хомутами ноги регенератов, а Яша отстреливал ещё не стреноженных, добавляя мне работы.

– Готов. – Яша сказал мне шёпотом, слегка коснувшись плеча.

– Понял.

– Внимание всем. Территория зачищена. Обнаружено три дыры в ограждении. Берите регенератов и за периметр их, Фриц. Беги к машине и готовь канистру с бензином.

– Понял. Сейчас организую.

Довольно быстро добравшись до машины, где сидели космонавты, я взял канистру и стал ждать, когда притащат три десятка регенератов. Ожидание растянулось на пятнадцать минут, так как Жека не дал мне команды помочь с “транспортировкой”. А пока, я как бы это не выглядело странно, разлил литров пять прямо на асфальт, и сдабривал каждого регенерата некоторым количеством бензина из канистры.

– Всё, поджигай. – сказал он.

Я поднёс кусок какой-то тряпки, смоченной бензином и подпалив его трофейной зажигалкой, бросил в толпу пытающихся встать на ноги регенератов. Тут же я наткнулся на вопрошающие взгляды тех, кто не знал, что я снял с трупа водителя того джипа зажигалку с ножом.

– А чего? Надо использовать трофеи. – пошутил я. – Тем более, не курю, а бензин-то выдыхается.

– Да так, ничего. Лопату в руки и копаем. А мы закрываем бреши в заборе.

Отряд разделился. Я с космонавтами пошли копать могилу, а Жека с остальными пошли искать, чем можно заделать дыры в заборе, через которые на кладбище могли попасть новые “друзья”.

– Как копаем? – спросил меня Тургачёв, пока мы топали к нужному участку. Он расположился примерно в центре кладбища, и там меня ещё не было.

– По очереди. Каждый минут пятнадцать. Думаю, уложимся в часа два-три. – я был слишком оптимистичен, но задерживаться в моих планах не значилось.

– Согласен. Тогда, от каждого нужно по четверть метра за пятнадцать минут. Будет сложно, но должны управиться.

Мы вышли на нужный участок, где я увидел необходимый участок. Там располагался чёрный гранитный памятник, половина цельной композиции. На этой половине белым было выгравировано полуприкрытое волосами лицо молодой нахальной на первый взгляд девицы, которое я уже видел у Лёхи в Кирове.

– Это тут?

– Да. – сказал я. – Приступаем.

На участке был предусмотрено место под ещё одно захоронение. Оно было прикрыто лавочкой. Её мы сняли буквально за полчаса, и начали копать…

Черновая работа, наподобие такой, не для меня, но в последнее время, что называется, выбирать не приходится. Быть пилотом мне не светит, а башкой для шибко умной работы не вышел. Так что, остаётся подобная работёнка.

Я откопал свои двадцать пять метров, и передал лопату следующему. В какой-то момент мне показалось, что в правой ноге стало что-то мешаться, как раз там, где у меня металлоконструкция стоит. Но на это я внимания не обратил, так как за последние дни неслабо так набегался, хотя надо дозировать нагрузку. Вон, пришлось даже поменять после первого дня поездки трость на давящую повязку.

Через два часа и две “смены” яма глубиной 2, шириной 1 и длинной 2 метра была выкопана.

– Яму выкопали. Можем переходить к заключительной части. – сообщил я Жеке по рации.

– Понял тебя. Возвращайтесь к машине, едем обратно.

Космонавты в силу специфики операции были вынуждены оставить автоматы в машине, и теперь я был единственной гарантией их выживания в следующие пять минут.

– Всё в порядке? – спросил меня Макс.

– Да, только в ноге как будто что-то мешается. Неприятное ощущение.

– Понимаю. Трудно привыкнуть к металлу в теле.

– Пережили такое?

– Да ты что! – театрально возмутился он. – Руководитель полётов наш, Сергей Деев, навернулся с мотоцикла перед набором в отряд космонавтов лет восемь назад, и был таков.

– А-а-а, понятно. Только давайте потише.

– Умолкаю.

В тишине мы дошли до машины, где космонавты залезли через заднюю дверь, а я аккуратно пробрался к передней двери, держа автомат наготове. К счастью, на меня никто не бросился, и я смог спокойно залезть в машину на водительское сидение, и ногу неприятно так кольнуло.

– Фриц, ты в машине? – раздался голос Жеки.

– Да. Космонавты со мной. Что делать?

– Жди нас. Мы будем через пять минут. Закрываем последнюю брешь.

Через пять минут парни вернулись, Жека скомандовал:

– Возвращаемся. Той же дорогой.

– Понял.

Мы вернулись на квартиру Лёхи не через три часа, а всего через час, так как тропу мы уже пробили. Оставалось только подготовиться к процессии и всё.

– Как будем грузить памятник? – спрашивал Жека Костю

– В командирскую машину, наверное? – предположил он.

Я в этом разговоре не участвовал, так как в этот момент вместе с ещё тремя ребятами – Васей, Олегом и Эдиком приводили одежду в подходящий вид. Я – свою лётную форму с похоже что вечными “тремя лычками[33]”, хотя мой статус давно уже обозначается дополнительной лычкой, но сути это не играет. Теперь.

Виталя говорил, что ему должны были присвоить звание подполковника месяц назад, но сначала регенераты лишили его надежды на новое звание, а всего через три недели после нашего знакомства он погиб. Так что, главное… я уже не знаю, что главное. Наверное, главное в нас то, кто мы есть на самом деле. Я – линейный пилот МС-21, который может поднять в небо Л-410 “Турболёт”, на котором учился летать. Они – военные. Элита вооружённых сил страны, в существовании которой я начинаю потихоньку сомневаться. Но у них присяга… да, криво получилось. Не хочу об этом, сразу грустно становится. Когда я выгладил свою форму, то пошёл на кухню размером с наверное, нашу кабину.

– Что готовите? – спросил я, почуяв запах еды.

– Каша гречневая с говядиной. Спасибо тыловикам за паёк.

– Понял. Сейчас достану свой. – я вытащил свой паёк, в котором было ещё два блюда, и выбрал рагу из овощей. Был конечно и вариант с гуляшем с картофелем, но он на потом.

Разогрев свой паёк на той же горелке, что и остальные, я быстро съел содержимое и принялся обсуждать планы.

– А что думать. Хороним, закапываем, ставим памятник, не упадёт, и уезжаем.

– Я про космонавтов. Может, оставить их здесь, ну в Кронштадте.

– Хм… – подумал Жека. – Дельная мысль. И машину можно оставить, выменяв её на скажем, дополнительную соляру или запчасти для машины. Всё же четыре тысячи километров придётся ехать, если не меньше. Но надо обсудить с самими космонавтами, вдруг они откажутся.

– Не знаю. На их месте, я бы не отказался. А что, на острове вроде как безопасно, но ты знаешь…

– Знаю. Мы все знаем. Да, кстати. – Жека поднял со стола спутниковый телефон. – Позвони жене.

– Что случилось? – спросил я, но по спине холодок не пробежал.

– Проблемы со спутником уже третий день. Возможно, до возвращения на Алтай больше поговорить вы не сможете.

– Понял. Можно выйти на крышу?

– Да, только автомат прихвати свой и возьми это. Эдику передашь. – с этими словами Жека передал мне чёрный пакет с неизвестным содержимым.

Я зашёл в комнату и взяв свой автомат на плечо, отправился на крышу, предупредив всех по рации о своём движении. Это было правило Жеки, чтобы все знали, где находятся каждый член этого отряда, на случай, как он выразился, “непредвиденных обстоятельств”.

– Сменить меня пришёл что ли? – спросил Эдик, когда я поднялся на крышу.

– Нет, по телефону поговорить, пока есть такая возможность.

– А, ясно. Да, Жека должен был…

– Держи. – я передал пакет, в котором оказался новый аккумулятор для рации.

– Так, ты же стрелял из снайперской винтовки?

– Только в “стрелялке”.

– Да? Ну ладно, основной принцип ты тогда знаешь.

Я положил автомат и телефон возле вентиляционной шахты и лёг на позицию.

– Смотри. Перед тобой бесшумная снайперская винтовка “Винторез”. Принцип работы объяснять не буду. Главное, чтобы ты научился азам такой “работы”.

– Кажется, понял. И как.

– Погоди. – Эдик связался с Жекой. – Слушай, я Фрица пока поучу стрелять из “Винтореза”?… Ага… Сколько сказал?… Хорошо.

Эдик был доволен. Не знаю, почему, но доволен.

– Жека дал добро. Можем пострелять.

– Что он тебе сказал?

– Сказал, что патронов к этой “девочке” у нас под десять тысяч. А ресурс ствола всего полторы тысячи.

– Стоп. У нас патронов больше, чем он может отстрелять?

– Не совсем. У нас два “Винтореза”. Но мне говорил товарищ из Сирии, он отстрелял из своей винтовки пять тысяч патронов, пока не кончился ствол. Так что, полторы тысячи, цифра чисто номинальная. Так, ладно. Приступим. Прицеливаешься и стреляешь…

Меня учили азам профессиональной снайперской стрельбы почти до того, как на улице стемнело. “Стемнело” в Питере – нонсенс в это время года. Скорее сумерки всё продолжались, и можно было ходить без фонаря, мы закончили упражнения. В основном, речь шла об определении расстояния до цели и правилам правильной снайперской, а не марксманской[34] стрельбы.

– Понятно, что всех регенератов не перестрелять, но так ты хотя бы выиграешь себе и тем, кто рядом с тобой лишние пять минут жизни. – закончил Эдик мою подготовку.

– А я думал, ты шофёр.

– Мы все кто-нибудь понемножку. Ладно, иди, звони. Тут чисто, все остальные проходы закрыты.

Я отошёл на другой конец крыши и наконец-то набрал номер спутникового телефона Гальбштадта.

– Евгений? – послышался в телефоне голос Генриха.

– Не угадал. – ответил я по-немецки. – Хелен позови.

– Сделаю. Дай пять минут. – ответили мне всё так же по-немецки.

Я принялся ждать соединения, и через несколько минут раздался недовольный голос, который я не слышал почти три недели:

– Если ещё раз согласишься лететь чёрт знает куда и при этом разобьёшься, я не посмотрю, что ты мой… – на этом месте Лена запнулась и зарыдала. – Как я рада, что ты жив, милый…

– Я тоже тебе рад. Вы как там? Всё в порядке?

– Да… Беременность протекает легко, даже токсикоза нет. Лучше скажи, когда вы вернётесь.

– Не знаю. Жека говорит, что если всё пройдёт хорошо, то к сентябрю уже будем дома. – тут я бессовестно солгал.

Ну не знаю я, когда вернёмся. Может быть, вообще через год или больше получится добраться до Алтая. Так что, зачем её беспокоить почём зря.

– Буду ждать… – она опять ударилась в слёзы. – Только пожалуйста, вернись живым.

– Вернусь. Только дела закончим, и вернусь. Ты расскажи, как вы там живёте.

– Живём нормально. Я с твоей мамой в огороде пропадаем. Мои родители теперь в школе работают, в кабинете химии, самогон варят и ещё какую-то химию.

– Что, как Уолтер и Джесси[35]?

– Дурак! Не до такой же степени! – возмутилась она. – А ты как? Как нога?

– Ну, поделка бывшего военхирурга пока даёт мне возможность побегать по этой земле.

– Хахаха. Знаешь, пока в нашей стране есть такие вот люди, мы не пропадём…

Мы болтали ещё часа три наверное, пока не пошли помехи, вызванные видимо смещением спутника.

– Лена. Скорее всего, до нашего возвращения я связаться с тобой не смогу, что-то со спутником творится.

– Знаю. Навигатор в телефоне уже почти месяц показывает, что я в сотне метров от дома. Это надолго?

– Навсегда, как говорит Жека. Доставай компас, милая, и зажигай огни на маяке, твой муж мчится домой! – я позволил себе срифмовать полную глупость на мой взгляд.

– Скорее бы. Знал бы хоть, как без тебя тут одиноко…

Помехи совсем уже стали сильными, и раздался короткий тоновый сигнал, предупреждающий о скором выходе телефона из зоны приёма спутника.

– Знаю. Мне тоже одиноко без тебя. Люблю тебя. До встречи…

– И я тебя…

На этом связь окончательно забилась помехами и раздался трёхтональный сигнал, сообщивший об окончательной потере связи со спутником.

На улице нельзя сказать, что стемнело, но уже было так, что сильно клонило в сон.

– Внимание. Возвращаюсь в квартиру. – сообщил я в рацию.

– Понял тебя. Сейчас открою дверь. – ответил Вася.

Я вошёл в квартиру и лёг на полу кухни, где тут же вырубился…

8 июля 2029 года. Невский район, Санкт-Петербург, Россия. 06:15 местного времени

Я проснулся не потому что меня разбудил Жека, а потому что до нас докатилась какая-то очень мощная ударная волна, которая вынесла стекло и чудом меня не порезала. Хотя как чудом, если я спал возле радиатора отопления.

– Какого чёрта? – вырвалось у меня.

– Уши не болят? – спросил меня вдруг Жека.

– Нет вроде. А что случилось?

– Какой-то взрыв. Я свяжусь с кронштадскими.

– Давай. Походу, я уже не засну сегодня.

Встав с пола, я размялся, так как мышцы затекли и болели от сна на бетонном полу.

– Так, расклад следующий, и скажу сразу, очень хреновый. – обратился Жека ко всем через пять минут. – В порту взлетело на воздух нефтехранилище. Пока ничего сделать не могут, но судя по тому, что от нас до порта семнадцать вёрст, то скорее всего, ситуация хуже некуда. В Кронштадте повышибало все стёкла и сообщают о локальных пожарах по всему острову. Что в Питере – попросили узнать при возможности.

– Узнаем?

– Конечно. Я их предупредил, что сначала завершим свои дела. Так что, давай, собирайся. Надо поработать.

– Согласен. Что делать?

– Можешь запустить дрон с колонкой?

– Сделаю. Дай десять минут.

Я только наклонил стол, смахнув осколки стекла с него, и когда из машины принесли дрон со всем необходимым, процесс изготовления “ловушки” занял всего пятнадцать минут.

– Когда выезжаем? – спросил я. – Мне надо таймер выставить.

– Через час. Ставь таймер на час сорок.

Я поставил таймер на указанный Жекой срок и включил его. В качестве приманки я использовал всё те же песни “Раммштайна”, которые я включал в Новой Москве.

– Ребят, нужно двое чтобы… – начал едва Жека, как вдруг раздался дикий грохот и дом содрогнулся как от сейсмической волны.

На пару минут я полностью оглох, но когда слух вернулся, заговорил Жека.

– Так, над городом только что прошёл спутник. Большой порт весь в огне, буквально море нефти выплеснулось из разорванных нефтехранилищ и сейчас там детонирует всё что можно.

– Сейчас что было? – спросил я.

– Кронштадт говорит, что взорвался терминал с удобрениями.

– Удобрениями? – удивился я.

– Аммиачная селитра. Очень хорошая взрывчатка, особенно с нефтью или солярой.

– В жизни бы не подумал…

– А ты подумай. Что было по химии в школе?

– Тройка. А это здесь причём? – спросил я.

– Всё понятно. Сера, селитра, древесный уголь – вот тебе и дымный порох.

– Ты мне ликбез решил провести?

– Именно. Ладно, иди, переодевайся. Мы тоже.

Мы все прошли в гостинную, она же спальня, где все переоделись в форму.

После этого меня попросили выйти на кухню, и в квартиру занесли мешок с телом Лёхи. Что там делали, я не знал, и вряд ли захочу когда-либо узнать. После этого из комнаты вышло трое, которые несли могильную плиту. Ещё пятнадцать минут прошло, когда Жека сложил все награды Лёхи на подушку и он вызвал меня.

– Придётся тебе нести.

– Понял. – я понял, что речь о гробе.

– Максу поможешь.