Холст

– Здравствуйте, Мансур Рустамович! Все-таки я оказался прав. Сергей что-то натворил? А вы знаете, я и его друзья настаивали на его лечении. – оправдывался Иван Федорович.–Согласитесь, по закону я не могу его принудить?

– Вас никто ни в чем не обвиняет, – спокойно проговорил Мансур, – я звоню не как должностное лицо.

– Вы просто соответствующим образом преставились. Вот я и подумал, – голос Ивана приобрел спокойный тон, – чем тогда я могу быть вам полезен?

– Все нормально. Я уже привык, когда от меня люди шарахаются. Ладно, пропустим. Скажите, в чем заключается поставленный вами диагноз «Посттравматическое расстройство»?

– Я подробно рассказал все вашей помощнице и даже выслал ей кое-какие документы.

– Расскажите мне еще раз. По порядку, все тоже самое!

– Вы, наверное, понимаете, что я связан обязательством сохранять врачебную тайну о своих пациентах. Да и его друзья взяли с меня слово никому не рассказывать о том, что Сергей вообще обращался к нам. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Конечно, я понимаю. Расскажите то, что вам разрешает ваша врачебная тайна. Еще раз повторюсь, мой запрос несет неофициальный характер, – все тем же спокойным, непринужденным голосом говорил Мансур. – Сергей и мой друг. Можно и так сказать. Он рисует портрет моей дочери. Мы гуляли с ним в зоопарке.

– А… тогда это все меняет. Запишите номер телефона Юлии, она вам все подробно расскажет. Она не связана врачебной тайной с Сергеем. Если Сергею ваша заинтересованность пойдет на пользу, я буду только рад. Он точно ничего не натворил.

– Как знать, как знать! Я же говорил, что звоню вам как неофициальное лицо, поэтому о работе с вами я не могу говорить.

– Да, да. Я прекрасно понимаю. Еще чем-то я могу быть полезен?

– Вы итак мне очень помогли. Все необходимое спрошу у Юлии.

Положив трубку, Мансур еще некоторое время смотрел на только что записанный телефон Юлии и сноску от помощницы, в которой был записан тот же номер, тоже имя и комментарий от руки:«Похоже, тут любовь»

Принесенный помощницей чай давно остыл, как остыл и воздух в кабинете прокурора от знойного летнего дня. На небосклоне красовалась яркая луна, покрывая своими лучами все то, до чего она могла прикоснуться.

– Здравствуйте, Сергей, узнали? – Мансур позвонил Сергею. – Как продвигаются ваши дела с написанием картины? Как поживают сын Василий и жена Мария?

– Как не узнать, – ответил Сергей, – привет. Картина на стадии завершения. Не переживай. Мои поживают очень хорошо. Я им во всех красках расписал наш поход в зоопарк. Васька очень расстроился. Но ничего, сходим с ним в другой раз.

– Можно мне приехать, посмотреть на зарисовки. Мне очень интересно было бы взглянуть?

– Нет. Я не показываю картины до тех пор, пока они не закончены. Извини. Это непреклонное правило старомодного художника. Ай, Васька, ты мне так спину сломаешь, – радостно воскликнул Сергей. – Васька, иди к маме, дай договорить с дядей.

– Ладно, тогда до встречи!

– Извини, Васька неожиданно запрыгнул мне на плечи со спины. Маша, милая, скажи своему сыну, чтобы дал мне договорить, – все в том же задорном тоне восклицал Сергей. – Мансур, пока. Я позвоню, когда картина будет готова.

– Ладно, посмотрим!

Прокурор с хмурым выражением лица бросил трубку. Только он сам знает, что у него полыхало в голове в эту самую минуту. Фаниль и связанное с ним сложное дело, в котором задета честь и достоинство мужественного солдата, ушли далеко на задний план. С тем же выражением лица он в очередной раз берется за трубку.

– Здравствуйте, Юлия! Звонит вам прокурор. Меня зовут Мансур Рустамович. Мы можем с вами встретиться и поговорить о вашем друге Сергее? Думаю, как другу вам будет важно это услышать.

– Что случилось, что Сергей натворил? – ее голос был полон испуга, – Да, конечно, давайте завтра после обеда. Мне приехать к вам в прокуратуру?

– Нет, в прокуратуру не надо. Встреча будет неофициальной. Я его знакомый и у меня на руках есть информация, которой я хотел бы поделиться с вами и обсудить. Только не говорите Сергею о нашем разговоре и о нашей встрече. Это важно! Его нельзя испугать. Держите все в тайне.

– Хорошо.

–С утра я узнаю, во сколько мы можем встретиться. Сразу же позвоню к вам. Пожалуйста, ничего не планируйте.

– Договорились, – смогла проговорить Юля на последней капле воздуха. После, как прокурор сбросил трубку, она прижала телефон к груди и зарыдала.

***

Утреннее солнце со всей своей набранной за ночь силой беспрепятственно пробивалось в не зашторенное окно, ослепляя Сергея сквозь закрытые веки. За это утро спальня успела прогреться на столько, что на лбу Сергея отражали солнечные лучи появившаяся испарина. Крупные капли пота стекали со лба на подушку, оставляя после себя бледно-красную полоску.

Спросонок, не открывая глаз, Сергей взялся за угол подушки, чтобы вытереть пот со лба. Едва он отнял правую руку от кровати, как громко воскликнул от внезапно нахлынувшей дикой боли в ладони. Его глаза мгновенно окрылись, и тут же принялись внимательно изучать поднесенную к лицу ладонь. С недоуменным взглядом он сел на край кровати и стал левой рукой ощупывать правую ладонь.

На указательном пальце красовался глубокий порез, вокруг которого твердой коркой засохла кровь. Он тут же обернулся. Его подушка, подушка Марии и покрывало с одеялом со стороны Марии были измазаны уже бледно-красной, ссохшейся, кровью. Осматривая постель, он еще раз громко воскликнул, когда попытался опереться на правую руку. На ладони, под самым мизинцем, красовалась широкая деревянная заноза, которая вошла под кожу так глубоко, что казалось, будто она полностью замещает функции пястной кости. Он снова схватился левой рукой за правую ладонь и оставался сидеть на краю пастели вполоборота, внимательно изучая ту половину постели, на которой спала Мария. Разогретое утренним солнцем красное лицо, стало так быстро тускнеть и бледнеть, что казалось еще немного и из него выйдет все та кровь, которая придавала ему цвет жизни. Теперь не солнце светит Сергею из окна, а луна со своими бледными, серебристыми лучами.

Его походка от кровати до коридора была очень медленной, ступня к носку, носок к ступне. Он внимательно вслушивался в бесшумный дом. В его глазах играл огонек надежды.

Проходя через дверной проем, этот самый огонек стал мерцать, словно ветер своим дуновением гасил его. Дверь, наличники были измазаны уже высохшей, все той же бледно-красной краской. Сергей пытался было выдавить из себя хоть слово в сторону кухни, но вставший в горле комок не давал выхода воздуху. Держась за стену, Сергей ступил дальше, но тут же отнял ногу. Под его ногой хрустнула пустая баночка с рецептурными успокоительными. Сами же таблетки были беспорядочно разбросаны по всему коридору, а некоторым из них удалось и вовсе доскакать до спальни.

– Ты чего там крадешься? – из кухни донесся укоризненный голос Марии, – чувствуешь вину, стыдно тебе?

Вместо ответа Сергей оперся спиной о стену и с громким выдохом поднял глаза кверху. Кровь, как горная река, быстро приливала к его лицу, а его громкий выдох можно было услышать и на улице.

– Милая, я так испугался?

– Испугался за то, что снова поднял на нас руку? – все с тем же укором с нотками безразличия продолжала Мария.

– Может мне изолировать себя от вас? Так для вас будет лучше, а мне на душе спокойнее. Надо послушаться врача и лечь в больницу.

– Ой ли!

– Папа, я вернулся! – Васька громко вскликнул в своей комнате.

– Не открывай дверь! И даже не думай зайти в его комнату, слышишь – вскликнула Мария, – хорошо досталось ему вчера от тебя. Дай мальчику хотя бы нормально выспаться. Может, ему хотя бы так удастся позабыть вчерашнее.

– Ты простишь меня? – Сергей отпрял от стены и тем же кротким шагом, ступня к носку, пошел в конце коридора на кухню, – ты ведь не злишься на меня? – он перебирался вдоль стены, шоркая ее своим плечом. Он внимательно вглядывался в дверной проем, ожидая наконец-таки увидеть очертание своей жены. – Ай! – громко воскликнул он.

– Не разбуди сына, говорила же. Что опять случилось?

– Наступил на деревянную рамку картины.

– Дай угадаю. Это рамка от картины, где нарисован Васька на мотоцикле в горах? – ее голос так же отдавал безразличием.

– Да, это она, – Сергей внимательно вглядывался в пол, на нем разрозненно были раскиданы лоскуты картины.

– Ты еще кухню не видел. Смелей же, заходи! – расхохоталась Мария, – Смелей, чего ты там застрял в коридоре.

Сергей сделал большой шаг, чтобы перешагнуть кусочки, из которых некогда составлялись высокие кавказские горы, дорожный серпантин, ведущий хромированный мотоцикл Васьки к вершине.

За столом на кухне за чашкой утреннего кофе сидела Мария. Под столом были видны ее обнаженные ножки. Причем правая нога, как змея с загорелым цветом кожи, обвивала левую ногу. Мария склонила голову над журналом, который лежал у нее на коленях. Сергей некоторое время простоял в дверном проеме. Он так внимательно изучал свою супругу, словно он увидел ее впервые, словно его подвели к незнакомому ранее для него полотну, на котором была изображена королевская особа.

– Я тебе приготовила спасательный набор. Он ждет тебя у раковины.

По полу на кухне были разбросаны цветные лоскуты льняного холста, куски деревянной рамы от картины размером в человеческий рост. Если постараться, то при желании из найденных обрезков можно было бы склеить прежнюю картину. Конечно, можно скрутить и раму, которая в будущем будет ограждать картину от сливания с внешним миром. Но тогда мир бы увидел Марию всю изрезанную, в повсеместных подтеках клея. А кастрюля борща явно дала бы течь. Деревянная, изящная рамка с таким количеством переломов сама нуждалась бы в защите.

Сергей, обступая части картины, подошел к раковине. Возле нее лежали пузырек с перекисью водорода, ватный тампон и бинт.

– Тебе помочь обработать рану?

– Милая, я сам. Вам итак досталось от меня. Еще не хватало тебе видеть кровь. Мне не впервой, – обернувшись на Марию, он пытался поймать ее опущенный в журнал взгляд. Но ему это не удалось.

– Ха-ха, – попытался посмеяться он, – не злись, Маш, прости меня. Совсем с катушек съехал. Не надо было пропускать прием препаратов.

– Я не злюсь, Сережа, все нормально. Мы с Васей переживаем за тебя. И забудь про больницу, мы тебя никуда не отпустим. Без тебя нет и нас. Помни об этом всегда.

– Хорошо милая, – он подошел к жене сзади и обнял ее за голову. Он зарылся носом в ее волосы и насколько позволял объем его легких, вдохнул, – пожалуй я сегодня останусь дома, возьму выходной, – шепнул он ей на ухо, – сейчас только схожу до машины и уведомлю оператора. Ладно?

– Хорошо. Я тебя здесь жду, Сереж!

Сергей босиком быстро выскочил за дверь.

– Черт, – громко взвыл он, остановившись на уличной лестнице. Обеими руками он ухватился за стопу правой ноги и с грохотом сел на вышестоящую ступеньку. Из ступни торчал кусок пластмассы, а из прореза начинала сочиться алая кровь. Образовав изрядно большой пузырь, кровь толстой струйкой полетела на лестницу, оставляя на древесной поверхности ярко-красный сферичный орнамент из множества шаров. Рядом на ступеньке вперемешку валялись остатки пластмассовых деталей с деревянными щепками.

Отверстие, в котором находилась камера, было грубо расковыряно. Ее края были вырваны «с мясом», словно внутри нее взорвали мощную петарду. Только вместо гари по краям были бледно-красные пятна. Сергей провел пальцем внутри отверстия, словно не веря своим глазам. Схватившись здоровой рукой за перила, он встал на левую ногу и склонил голову на дверь в подполье.

– Что-то случилось? – долетел до Сергея Машин беспокойный голос, – тебе все-таки надо ехать на маршрут?

– Нет, – выкрикнул он через плечо, – скоро зайду.

Наверное, только минут через семнадцать-девятнадцать Сергей попрыгал вверх по ступенькам, в дом. Все это время он то внимательно рассматривал разорванное отверстие в деревянной балке, то переваливался через перила, пытаясь разглядеть состояние замка и самой двери после такого наглого вторжения.

В этот раз не обращая внимание на супругу, которая по прежнему сидела за столом. Он плюхнулся на стул, напротив нее, и, как полевой доктор, вылил оставшийся антисептик на место ранения. Резким движением он выдернул из ступни воткнувшуюся часть пластмассы.

– Сереж, давай помогу?

– Нет, милая. Тебе не нужна эта кровь на руках. Достаточно и того, что ты вчера натерпелась.– Сергей перематывал бинтом свою ступню.–Надо срочно звонить Саше и прокурору!

– Только Саше. Помнишь, он категорично тебя об этом просил.

– Да, да, только ему, – быстро ответил Сергей и стал набирать Сашин номер телефона.

– Саш, привет, это Сергей. Камеры нет на том месте, где мы ее поставили. Вокруг валяется разломанный защитный кожух от нее. Что делать? – голос Сергея начинал наполняться истерикой, но пока еще контролируемой.

– Сереж, выпей таблетки. Иначе опять будет приступ. У тебя в проеме между шкафами есть еще баночка на прозапас, – в ответ на услышанную просьбу Марии Сергей кивнул ей головой, молча показывая«Хорошо»и зажимая трубку рукой.

– Оставайся дома, я скоро приеду, – командным голосом сказал Саша, – только ничего не трогай до моего приезда. Полицию не вызывай. Я сам на месте все изучу. Только после этого решим, что будем делать. И не залезай в подполье, ничего не трогай. В подполье тоже не лазь. Сиди дома.

– Хорошо, командир, – испуганным голосом ответил Сергей.

– Ты с кем там говоришь? Кто с тобой сейчас? – с подозрением спросил Саша.

– Маша тут рядом. Переживает сильно.

– Чего?

– Говорю же тебе. Моя Мария боится того, что происходит сейчас, – Сергей стал громче говорить в трубку, украдкой поглядывая на жену, – ладно, я ее успокою сам. Ты, главное, быстрее приезжай. Надо поскорее с этим разобраться, – Сергей сразу же положил трубку.

Звонок Сергея застал Александра возле своего вещевого шкафчика. Сегодня, всем прибывшим из бурятских лесов руководство предоставило выходной день. Услышав от командира на утреннем сборе объявление о выходном, Александр решил посвятить этот день на ПХД. Наспех он скомкал требующие стирки вещи, всунул их в свою походную сумку, и быстро выбежал из части. С встревоженными после звонка Сергея глазами, словно чужой Саша пробежал мимо своих сослуживцев. Некоторые из них протягивали руки для рукопожатия, некоторые окрикивали его.

– Юля, здравствуй, это Александр, случилось ЧП с камерами, – Александр по дороге домой позвонил Юле и пересказал всю утреннюю историю Сергея. – Ты говорила, что можешь знать личность ночного посетителя. Время пришло. Он просто пришел, снял камеру и ушел. Тебе пора мне все рассказать!

– Ты установил вторую камеру, как я просила? – дрожащим голосом спросила Юля.

С час назад ей звонил Мансур Рустамович и назначил встречу в двенадцать часов в центре.

– Да, я поставил вторую камеру, как ты и просила, – ответил Саша, – ну так я жду, – настаивал Саша.

– Ты когда планируешь поехать к нему?

– Заскочу на пару минут домой и сразу к нему.

– Только не говори ему про камеру и не показывай записи.

– Юль, я это уже понял. Ну так что насчет ответа на мой вопрос?

– Как снимешь видеокамеру, сразу позвони мне. У меня в двенадцать часов важная встреча! После нам надо будет встретиться, – ее голос к этому времени обрел уверенность и сосредоточенность.

– Юль! – Саша слегка повысил голос, сделав его более командирским.

– Саш, на встрече я расскажу тебе все, что знаю. Не по телефону.

– Тогда до встречи!

– До встречи, Саш!

Просветление или галерея будущего

Громадный серый орел резко взмыл вверх после того, как едва коснулся своими острыми когтями дна золотистого ржаного океана. Взмахами своих могучих крыльев он поднял на океанской глади высокие волны, которые устремились во все стороны. Вздымаясь ввысь, он затмевает собой солнце, все вокруг стало сердцем тьмы. В покрывшей всех и вся мгле было отчетливо видно, как над самыми макушками волн появляются его острые, блестящие от заточки лапы, в которых он мертвой хваткой уносил своих уже несопротивляющихся жертв туда, где земля соприкасается с небом. Без толики сострадания он удалялся, открывая солнце для всех тех в океане, кто пережил наступление гигантских волн. Первые солнечные лучи вывели из мглы единственное в поле дерево, которое когда-то цвело, ее ветки когда-то были покрыты пушистой листвой настолько, что за ними мог спрятаться ребенок. И никакая заботливая, любящая мать не смогла бы отыскать среди них своего сыночка. Но появившиеся за орлом лучи обнимали уже дряхлое, с черными ветками дерево, на котором как проказа по всему телу виднелись незатянутые выбоины.

Удаляясь все дальше и дальше, могучий орел становился все менее видимым. И вот тогда, когда он приблизился к краю земли и небес, когда он был готов исчезнуть на горизонте, хищная птица обернулась на всех оставшихся в океане своими круглыми, размером с луну, желтыми очами. В них отчетливо было видно, как превозмогая волны Юлия уверенно шла вперед. С другой стороны быстро приближался Александр, который вот-вот сравняется с ней. За их спинами шел невозмутимый и целеустремленный прокурор. Взгляды всех троих пересекались на темном силуэте мужчины, которого солнце никак не могло осветить, который сейчас сидел на нижней ступеньке крыльца своего дома, с вытянутой вперед перебинтованной ногой.

– Саша, ты приехал – встав на левую ногу, Сергей виновато развел руками, кивая в сторону отверстия, в котором была установлена камера. – Я куплю такую же или оплачу ее стоимость.

– Насчет камеры не переживай. Сейчас главное разобраться в этой чертовщине, – Александр подошел к нему и пожал правую руку, которая тоже была забинтована. – Смотрю, вражеская пуля настигла тебя сегодня утром.

– Скорее. две пули.

– У тебя найдется для меня чашечка кофе? – Саша уже погрузился в процесс изучения случившегося, он осматривал разрытое отверстие в деревянной балке.

– Пойдем в дом. Заодно с Марией и Васькой поздороваешься. Они как раз уже проснулись, – цепляясь за перила, Сергей запрыгал вверх по лестнице.

– В каком это смысле Васька и Мария уже проснулись? – Саша резко остановился.

– Чего ты встал. Давай, поднимайся. По-моему ты ни разу у нас не был в доме, – Сергей развернулся к Саше лицом, – Странно, да?

– Серега, – подозрительно, растягивая каждую букву, сказал Саша

– Давай, заходи уже, – Сергей поскакал дальше, – Маша, к нам гости. Угадай кто? – выкрикнул он, когда открывал входную дверь.

Саша уже было взобрался до третей ступеньки, но резко развернулся и кинулся к забору, к тому месту, где стояла вторая камера. Быстро нащупав щель с другой стороны забора, он вытащил камеру и положил ее в карман.

– Саш, ну ты где? – из приоткрытой домашней двери выкрикнул Сергей, – брось все. После кофе решим, что будем делать. Поднимайся.

– Иду, – выкрикнул Саша. Он быстро взобрался по лестнице и шагнул сквозь предусмотрительно оставленную открытой дверь.

– Что это такое? – настороженно спросил Саша.

– А, это. Так я сам себя перебинтовывал. Много крови потерял, – с иронией сказал Сергей, – тебя что, пугает кровь? Ха-ха.

– Нет, я не про бинты и тампоны у раковины, я про это вот. Это что такое?

– Ты чего это, не узнаешь, что ли? Вот что значит долго не приходить в гости к другу. Ладно хоть помнишь, как я выгляжу, – с обидой в голосе сказал Сергей. – Мария, напомни ему кто ты такая, – обернулся он к своей жене.

– Серега, что тут происходит? – он в два шага оказался рядом с Сергеем, которые возился с чайником, – Серега, посмотри на меня…. Да оставь ты этот чайник в покое, – он выдернул из рук Сереги чайник и поставил его на стол.

– Да как тебе сказать, что. Ночью я где-то порезал правую руку, утром голой ногой наступил на остатки видеокамеры. Сам же видел эту груду пластмассы на лестнице. Куча крови. Пришлось перебинтоваться.

– Серега, ты меня не понял, – Саша за плечи повернул Сергея лицом к Марии, – вот это что?

– Во-первых, не кто, а что? Во-вторых, это моя жена Мария, – озлобленно сказал Сергей и передергиванием плеч сбросил объятия Саши, Ты забыл ее что ли? Мария, что ты молчишь, скажи ты этому…. другу!

– А Васька сейчас где? – все с таким же озабоченным голосом продолжал говорить Саша.

– Он в комнате, играет. Тебя с самого утра ждет. Пошли, хоть с ним поздороваешься.

Сергей медленной походкой с обидой в глазах обошел кухонный стол и направился в комнату сына. Саша последовал за ним. Но на выходе из кухни он обернулся и еще раз внимательно посмотрел на холст, который был приставлен к кухонному столу. На нем в человеческий рост, была изображена Мария за чашкой кофе, склонившаяся над журналом. На картине ее правая нога, как змея с загорелым цветом кожи, обвивала левую ногу.

– Васька! Мой друг Саша пришел, – доносился голос Сергея из комнаты Василия, – поиграешь с ним в футбол? Саш, ну ты где там? – выкрикнул Сергей.

– Иду, – воскликнул Александр. Он было уже вошел в комнату, в которой уже увидел сидящего на полу Сергеем с джойстиком в руках, но его телефон зазвонил. – Серега, важный звонок по работе. Сейчас вернусь, – он быстрым шагом пошел во двор. И только оказавшись во дворе снял ответил на звонок.

– Саша, я освободилась. Тебе удалось достать вторую камеру? – по ее голосу можно было легко понять, что она расстроена, и складывалось ощущение, что она только что плакала. – Ты сейчас у него?

– Да, я здесь. Тебе нужно срочно приехать сюда. Сама все увидишь.

– Хорошо, сейчас же выезжаю. Пожалуйста, встреть меня, я могу проехать дом. Ни разу не была у него. Он запрещал и не приглашал, – ответила Юля и быстро положила трубку.

Александр остался во дворе. Он, как белка в колесе, наматывал круги по двору и исподлобья украдкой поглядывал в окна дома. Несколько раз он выходил на сельскую дорогу, на которой подолгу стоял, вглядываясьвдаль. А его телефон в руках совершил не менее девяносто семи оборотов, словно в руках он держал вовсе не телефон, а спиннер. Сергей выпрыгивал из дома один раз. И то, его прыжки закончились у самой лестницы. Это самый раз пришелся на тот самый момент, когда Александр, приложив ладонь ко лбу, всматривался в сторону перекрестка сельской дороги с основной магистралью.

– Саш! Васька доиграл серию игр. Он спрашивает, ждать тебя, чтобы начать серию заново? – выкрикнул Сергей.

– Пускай начнет пока без меня, я позже присоединюсь, – не покидая дозорного места, выкрикнул Александр.

***

– Здравствуйте, Юлия, – после внимательно изучения своего распорядка дня Мансур Рустамович позвонил Юле. – Сегодня у меня будет возможность встретиться с вами в обед в районе центра. Это не займет много времени. Но сложившуюся проблему надо решать безотлагательно. Иначе, может случиться беда с вашим другом Сергеем.

– Здравствуйте. Хорошо. Я буду, – ответила Юлия, не подавая признаков волнения.

Для Юли, не погруженной в дела судопроизводства, термины«прокурор», «судья», «плохое событие» носили тождественный характер. Тогда она была абсолютно убеждена в том, что, если кто-то из людей этих профессий заинтересовался вами, значит быть беде.

– Иван, привет, можешь говорить? – Юля сразу же позвонила своему другу психиатру Ивану. – У тебя будет время сходить со мной на встречу с прокурором к тринадцати часам?

– Да, мне этот Мансур Рустамович тоже звонил. Я ему и дал твой номер телефона, как близкого друга Сергея, – виноватым голосом ответил Иван, – все-таки Сергей что-то натворил?

– Я пока ничего не знаю. Все выясним на встрече. Поедешь со мной? Я не могу сесть за руль, руки дрожат.

– Конечно. Я заеду за тобой. Ты же сейчас в своем магазине?

–Да.

– Буду без семнадцати час.

Мансуру по дороге на встречу с Юлей необходимо было срочно заехать в суд. Судья настояла на встрече по делу Фаниля. Взяв с собой материалы дела и папку с докладом по Сергею Журавлеву, он буквально выбежал из прокуратуры и нырнул в служебную машину. Елена Александровна что-то спросила его, но прокурор уже никого не слышал.

– Мансур Рустамович, я пригласила вас неформально обсудить дальнейшие действия в отношении Фаниля, – начала сразу судья, как только Мансур зашел в ее кабинет. – Его адвокат доложил, что по результатам психиатрического обследования врачи поставили диагноз посттравматическое стрессовое расстройство.

– Это хорошая новость, – воодушевленно ответил Мансур..

– Скоро должен подойти адвокат Фаниля, и вы скоординируйте действия.

– Во сколько он должен подойти? – Мансур поглядывал на наручные часы, – у меня еще одна важная встреча в час.

– Мансур Рустамович, мы с вами знаем, что дело Фаниля имеет важное значение. Поэтому давайте сначала все решим с ним, а потом уже другие важные дела. У меня регламент. Мне давно пора по нему вынести решение.