Притчи о старце Зосиме

Без Божией Воли не происходит ничего! Но та Воля – и через людей хороших или дурных осуществляется: через их труды, их подвиги, их преступления или ошибки.

Ощущение своей вины – полезно душе: чтобы раскаяние пришло. Но дальше – человек должен жить и исправлять то, что исправить может!

Если же из вины своей человек себе могилу выроет и надгробие поставит – то это уже вред великий и душе той человеческой, и всем вокруг.

Привыкли люди винить себя лишь за то, что совершили дурного. Но должен человек пред Богом ответ держать и за то, что мог бы доброго совершить, да не совершил!

Вот и смотри теперь: ведь сможет привести к тебе Господь множество людей, которым именно ты помочь способен, – если одолеешь ты свои немощи и к себе жалость, и вновь дело, к которому призван, делать начнёшь!

… И увидел Фёдор словно картины пред ним проплывающие: много-много людей – и деток, и молодых, и пожилых, которые через него-врача исцеление получают…

Старец Зосима продолжил, словно знал, что внутренним взором видел Фёдор:

– Это всё – люди, которые умрут прежде срока, если ты вновь к работе своей не вернёшься! Велика будет твоя вина пред Богом – за тех, кого ты не спас, потому что дело своё главное ты оставил!

Легко сейчас тебе спиться, потакая своей ничтожности! Легко предать предназначение своё! Проще всего – не менять себя и оставить всё, как есть! И плакать оттого, что «всё – так плохо!», – до конца дней своих! Но это – так же, как не лечить болезнь тела! Да, неизбежно, будет тогда всё хуже и хуже! И тело, в результате, скоро умрёт!

Подобно тому – и то: если болезнь души не лечить, – не разрешается проблема та со смертью тела! Потому как душа-то – бессмертна! И она за жизнь свою ответ пред Богом держать будет!

Если не преображать себя, не спасать от гибельных пороков: страха, уныния, безволия или других иных – то всё хуже и хуже будет!

Как ни отворачивайся от той проблемы, что Богом пред человеком поставлена, – неизбежно придётся в будущем её понять и разрешить!

Торопись помочь и себе, и другим! Не расплёскивай напрасно из сосуда своего «воду жизни», что тебе Богом отмерена для служения важного!

Думают люди, что только совершённое зло – грех пред людьми и пред Богом. Но добро несотворённое – грех такоже!

Вот, если человек в реке тонет. А другой человек, который ему помочь может, – мимо идёт. Если не спасёт он утопающего, то, вроде, всем понятно, что несотворённое добро – гибель человеку тонущему принесло.

А вот – если в соседнем доме дети от голода страдают?

Иль если несправедливость человеком жестоким творится?

Если вокруг себя посмотреть со вниманием – то очень многие беды видны станут! То – беды, что люди или внутри себя несут, иль – что вокруг себя сотворяют, множат… Утопают души в сих бедах! Кто-то видит их, кто-то не видит… И когда человек живёт, замыкаясь на собственном гόре, то не замечает он, как много страданий вокруг, которые он уменьшить бы мог!

Но когда человек другим людям помочь стремится – то и к нему самому помощь Божия приходит!

Однако добро совершать нужно не по-глупому, с различением помогать надо! Учиться сему нужно! Может, всю жизнь свою нужно тому учиться!…

Добро – это не обязательно только то, чтоб кого-то из реки вытянуть, от болезни страшной излечить. Но иногда вовремя сказанное слово – от поступка гибельного человека спасти может! Иногда просто с молчанием и пониманием человека выслушать нужно, чтобы он сам разобрался: где добро, где зло, где правда, где ложь!

Так Иисус с людьми умел говорить.

Даже из глубины порока и греха – Бог человеку подняться может помочь! Вот, Апостол Павел, к примеру, был убийцей и злостным гонителем христиан. Но узнал он Бога в Иисусе, Которого услышал однажды, – и сумел переменить себя!

Есть высшее предназначение в жизни человеческой: возвыситься душой до состояния Христа!

Не каждый сразу так жить сможет. Но очиститься и преобразиться – может каждый человек постараться!

А помощь ближнему своему оказывать посильную – это всякому дано совершать!

И ещё – есть дело, которое каждой душе в жизни её земной предрасположено: один – лечить болезни может, другой – домá строить, кто-то – детей учить, кто-то – картины рисовать, кто-то – песни или музыку слагать.

Когда человек то своё дело в жизни находит, которым более всего любви и добра принести людям может, – то счастлив он внутри от работы своей! И – много пользы всем вокруг от его трудов, даже если просто хлебы печёт или улицы от сора очищает! Также и тот счастлив и праведен пред Богом, кто землю возделывает или сады растит! Или тот, кто музыку Божественную душой слышит и до людей её донести старается! Или тот, который детей растит-воспитывает.

Твой же удел – лечить людей от болезней! И если не будешь назначение своей жизни исполнять, то велика будет вина твоя за тех, кого мог спасти и не спас!

Хочешь помогу тебе теперь?

– Да, хочу.

– В городе нашем купец один богатый больницу выстроил. Положил жалование и докторам, и сёстрам, и для больных всё бесплатно должно в ней быть. Хорошая может стать больница, если доктор хороший ею руководить будет. Правда, не столица здесь, не много славы будет у него… Согласен ты эту больницу возглавить?

– Я… Разве я смогу?

– Один – не справишься, а с Божией помощью – сможешь, если захочешь. Просто – не будет! Но хорошо – может стать! Вот – епитимью тебе за грех твой наложу: никогда более спиртного в рот не бери – до самой смертной минуты!

Сам теперь выбирай: либо себе могилу копаешь – либо других от смерти спасаешь!

Ну, на что решился?

– Да, я попробую это исполнить!

– Понимаешь ли – что нужно, чтобы всё сие осуществилось? Божия Воля? Да. Но не только! Твой труд, твои усилия каждодневные нужны! Твоими руками – Бог может многие чудесные дела сотворить!

Если ты не начнёшь дело сие, то кто же его за тебя сделает?

… Фёдор помнил, как тогда старец говорил с ним: то строго, то ласково, словно с ребёнком малым…

Сумел старец Зосима повернуть его к жизни новой! Словно излечился он тогда от адского кошмара, словно родился заново! Спиртного с той поры больше в рот не брал никогда! И вера в себя и в Бога – вернулась! И больница вот уже десятый год работает! И – сотни жизней спасённых! А сколько людей хороших Бог привёл и рядом работать поставил!

* * *

«Господи, помоги слова найти нужные!» – глубоко вздохнув, доктор Федор направился туда, где ждала его утренняя посетительница.

Он вдруг словно увидел ласковый взгляд старца Зосимы и полностью успокоился. Такой покой обычно опускался на него перед сложными операциями, когда нет суеты мыслей, когда всё внутри собрано в некое единое состояние и каждое действие как бы внутренним чутьём безошибочно определяется.

Он вошёл в комнату, где ждала его Надежда.

Она сидела у окна, и удивительной красотой и нежностью сияло её лицо.

Фёдор понял, что решение она уже приняла: она обязательно родит и воспитает дитя, которое носит. Что бы ни сказал он теперь – главное она для себя уже решила!

Он сел напротив. Усталость от проведённой операции отступала. Но, что сказать – он по-прежнему ещё не знал…

Она подняла на него удивительной красоты глаза и тихо спросила:

– Как у Вас операция прошла? Всё получилось?

– Да, надеюсь, что теперь всё будет хорошо.

– У меня тоже всё теперь хорошо непременно будет! – ласково улыбаясь чему-то новому, ещё неведомому и прекрасному, сказала Надежда. – Спасибо Вам, Вы мне помогли очень-очень! А работу я себе найду, шить буду на дому или ещё что придумаю…

Она опять улыбнулась нежно:

– Пойду я…

– Постойте! Надя, выходите за меня замуж!

Она посмотрела на Фёдора наверное так, как смотрела на Иисуса Мария Магдалина, когда её камнями побить хотели, а Он за неё вступился…

* * *

В скором времени после свадьбы в семье у доктора Фёдора и Надежды родилась дочка. Её назвали Софией. Крестил её старец Зосима. И оттого, наверное, так и повелось, что девочку все стали ласково звать Зосей…

Но про неё – это уже другая история…

Притча о Храме

Был монастырь небольшой в городе провинциальном. В том монастыре жил старец по имени Зосима.

И молва о том старце даже до столицы дошла. Оттого сей старец известен стал, что чудеса Божественные сопровождали многие деяния и слова его, а советы, что он давал, людям помощь великую приносили.

И вот однажды настоятелю монастыря архимандриту Игнатию доставили сообщение, что едет в их монастырь к старцу – министр. Да не просто министр, а человек, весьма к государю приближенный!

Настоятель к себе призвал Зосиму и сообщает:

– Завтра к тебе министр прибудет, ты уж там… постарайся, Зосима! Хорошо бы, чтоб он на храм новый монастырю деньги пожертвовал, а не мелочью какой отделался!

Старец Зосима голову опустил и говорит тихо:

– Ты, Игнатий, зачем слова такие говоришь, мысли такие содержишь? Ещё не знаем мы, сумеем ли помочь тому человеку, – а ты уж и благодарность от него ищешь…

Игнатий, не привыкший к тому, что кто-то смеет ему замечание сделать, возразил весьма сурово:

– Что это ты, Зосима, – учить меня вздумал? Так-то ты о благе монастыря печёшься?! Славу себе чудотворца-бессеребренника сыскать хочешь? А то, как, словно нищий, в обитель сию пришёл, – то забыл? Как ты сюда, в память о нашей дружбе прежней, принят был и обласкан – не помнишь? А что живёшь ныне не по уставу строгому, с моего, между прочим, разрешения, – не разумеешь?

– Не забыл я, Игнатий! И дружбу нашу не забыл! И добро твоё всё помню! Я всегда всё доброе помню, а всё злое и дурное забываю – яко не бымши то…

– А если помнишь, то и отблагодарить бы мог! И меня, и обитель, что тебя приняла!

Знаю я, как ты поступаешь да мыслишь! Ты бы всё имущество монастырское рόздал бы – кабы тебе власть дать! Вон – больницу на пожертвования какую отстроили! А храма нового – и по сей день нет!

А это, Зосима, – может, мечта всей жизни моей: чтобы после моего управления монастырём здесь храм новый остался, во славу Божию возведённый! Не молоды мы уж с тобой, подумать следует: что после себя на Земле оставим?!

– Не смогу о том просить… Сам скажешь после, если сложится всё… Отобедать позовёшь – и скажешь, о чём мечта твоя. Пойду я… – ещё тише, почти шёпотом, произнёс Зосима.

Он опустил голову, словно от стыда, и уже было хотел направиться к выходу.

– Ты хоть обещай, что с министром постараешься! – уже совсем не грозно произнёс настоятель.

– Прости ты меня, Игнатий! Ничего не могу обещать! От человека того и от Бога – зависеть всё будет… А ты да я – только лишь слуги Его, лишь орудия Его Милости…

* * *

На следующий день в монастыре суета началась, потому как никогда ещё гость такого ранга не приезжал.

И вот к старцу Зосиме прибегает монах и сообщает, что прибыл тот министр.

А Зосима говорит:

– Подождать ему надобно. Пусть посидит в комнате той, где все ожидают. Прежде него – других людей Бог привёл, я их прежде и выслушаю.

– Да что ты, Зосима?! С ума сошёл, что ли?! Это же – министр! Как можно, чтобы он ждал?! Тебя ведь ещё вчера упреждали, что он прибудет!…

– А министр – он что – не человек? А что есть – человек? Душа, что пред Богом живёт, в тело одетая… А то, какие тому телу чины присвоены, – то Богу не интересно! У Него для людей другие отличия имеются! Так что – пусть своей очереди подождёт.

– Да как ему сказать такое?! Вот ты, Зосима, иди – и сам говори!

– Да я уж и сказал, – улыбнулся Зосима…

И действительно, в это время перед распахнутой дверью уже стоял сам министр в сопровождении ещё одного монаха. Министр слышал слова старца, который специально говорил нарочито громко…

И неожиданно для всех министр поклонился старцу Зосиме и спокойно согласился:

– Да, я подожду… У Бога на том свете с людей другой спрос будет, чем в миру… Покажите мне, где обождать.

Старец Зосима спокойно приготовился выслушивать своих посетителей. А министра проводили в комнату, где ожидали приёма приходящие в монастырь люди.

* * *

Министр был высокого роста, крупного телосложения, лет пятидесяти или чуть больше. Волосы его уже были тронуты сединой. Он был в чёрном сюртуке, а не в мундире. Видно было, что он готовился к этому приезду заранее, многое продумал…

Когда монах, его сопровождавший, начал говорить, что сейчас настоятелю доложат и сделают так, что незамедлительно примет его старец, министр спокойно возразил:

– Не надо! Пусть он своё дело делает! Вы его не тревожьте, я подожду. Сколько ко мне народу на приём каждый день в очередях томится!… Вот и я сам теперь оказался в очереди – за Божией милостью!

Он опустил своё большое тело на скамью рядом с маленькой сухонькой старушкой лет восьмидесяти…

Она быстро-быстро вязала носок, орудуя спицами, и при этом на рукоделие своё не смотрела вовсе, а ласково говорила утешающие слова своей соседке, которая платком вытирала слёзы:

– Ну вот, говорила же я, что не прогонят нас! Бог-то – Он – есть! И старец всех пришедших примет!

Министр был человеком не глупым и догадался, что всех посетителей хотели прогнать, чтобы одного его старец выслушивал.

Он с любопытством оглядел старушку.

Та в ответ тоже обратила на него своё внимание:

– Ты, мил-человек, не беспокойся, я тебя не задержу совсем, я мигом обернусь! Мне уже прежде помог старец, я теперь только носочки и рукавички ему снесу, пусть он ими людей хороших одарит!

Она показала на холщовую сумку, в которой аккуратно были сложены её изделия: маленькие – для деток и большие – для взрослых.

– А хочешь я и тебе, мил-человек, носочки подарю? Тёплые! Наденешь на ночь – и как у Христа за пазухой спать будешь!

С этими словами старушка вынула из сумки пару шерстяных носков и протянула их министру.

Он взял носки чуть задрожавшей рукой…

– Давай я у тебя их куплю, тебе ведь деньги не лишними будут, – произнёс он, протягивая старушке крупную ассигнацию.

– Да что ты?! Это ж – монастырь, а не базар! Так вот – и прими во здравие!

Они помолчали…

– А скажи, в чём тебе старец помог, если не секрет? – спросил министр старушку.

– Да много бед на мою долю выпало… Всю семью Господь забрал, а меня, старую, одну оставил. Вот сидела я у могилок родных, да плакать уж слёз не было, почернела от горя вся… Не знала как просить, чтоб призвал и меня Господь к Себе… И жить возможности нет: и не на что, и нет для чего! А смерть – не приходит!

А тут паломница одна сжалилась – и меня к старцу привела.

И научил он меня тому, как в радости с Богом жить! И – чтобы родные мои на том свете не печалились, на слёзы мои глядючи! И ещё присоветовал он мне козочку завести, Марусеньку мою! Вот так пока и живём. Она мне – и кормилица, и поилица! И по грибы, и по ягоды вместе ходим, и травы целебные с ней собираю. А зимой – шерсть её пряду. И вот вяжу носочки да варежки – и для деток, и для больших. Для всех – словно для родных своих!…

А в прошлый раз намекнул мне старец, что, видно, недолго уж мне осталось ждать: преставлюсь скоро, слава Тебе, Господи! Вот и тороплюсь отдать то, что навязала: ведь зима уж скоро! А козочку мою соседи взять обещали, не пропадёт Марусенька!…

Ох! Мой уж черёд, заболтала я тебя, мил-человек, ты уж прости!…

Старушка скорей подхватила своё вязанье и сумку – и поспешила идти к старцу.

* * *

Дошла очередь и до министра.

Старец Зосима приветствовал его ласково:

– Ну заходи, Алексей! Молодец, что своего часа спокойно ждал! Это тебе помогло уже!

Теперь расскажи, в чём страх твой.

– Да глупость одна! Говорить стыдно! Но не могу избавиться никак от этого страха…

Нагадала мне одна гадалка, что ждёт меня смерть от руки убийцы – революционера-террориста…

И я теперь в каждом незнакомом человеке подозреваю, что он и есть мой убийца, что он – сей момент – пистолет вынет и выстрелит в меня! Или в руках у кого-нибудь свёрток подозрительный увижу – и сразу думаю: бомба! Охрану удвоил! Из дому стал бояться выходить! Спать не могу: кошмары снятся!…

И исповедовался уже, и причащался, и дом освятить просил… И к врачам ходил, снотворное пью… А всё – так же!

Умом понимаю, что глупость это, что от судьбы своей не убежать! И знаю, что смерть с каждым человеком случиться в любой момент может, что на всё – Божия Воля!

Но да измучил меня этот страх! Как в аду живу!… Помоги! Не знаю как мне быть!…

В этот момент старец вдруг резко поднялся – и бросил в министра что-то круглое… Он попал точно в грудь…

Министр, теряя сознание от страха, грузно повалился на лавку…

… Он увидел своё тело сверху… А по полу медленно катился какой-то предмет, которым кинул в него старец…

А вокруг был Живой Свет – ласковый, нежный! И позволено было Алексею войти в тот Свет… И стало ему – так хорошо, что и передать невозможно! А потом ощутил он, что словно тянет его назад из этого Света что-то серое, словно тяжкий груз. И увидел он, чтό есть тот груз, который в Свете остаться не позволяет… И – всю жизнь свою он увидел: и проступки свои пред Лицом Бога значимые, и то, что хорошего уже смог и сможет ещё он сделать…

… Когда министр снова ощутил себя в теле, старец Зосима стоял рядом и протягивал ему кружку с водой:

– Ты попей, Алексей!

Министр пил воду маленькими глотками, медленно осознавая происшедшее с ним.

Старец сел рядом.

Слова были не нужны. Понимание – словно прорастало в душу.

Они так долго сидели, погружённые в тишину, в которой Божие Присутствие – явно. В тишине той понимание приходит без помощи слов.

– Вот уже и не будет у тебя больше страха пустого, глупого – потому как смерть свою ты познал уже. И, что Бог тебе показал, – то не забывай за суетой мирской! Если сумеешь исправить дурное в себе и совершить благое, пока тобой не совершённое, – то не зря проживёшь срок, что тебе на Земле отмерен! – не спеша, после молчания долгого произнёс Зосима.

– Скажи, старец, а чем это ты в меня вместо бомбы кинул?

– Да это старушка Матрёна тут свой клубочек ниток шерстяных позабыла, так вот он и пригодился! – ласково улыбнулся Зосима.

… Министра проводили на обед к архимандриту Игнатию. А к старцу вновь стали заходить другие посетители…

* * *

И в самом деле, министр тот много хорошего стал пытаться совершать.

И просьбу архимандрита Игнатия он исполнил: на строительство храма нового в монастыре деньги большие прислал.

… Однажды, глядя на то, как продвигается строительство, послушник Николай, ученик старца Зосимы, спросил его:

– А ты сам бы – на что те деньги истратил бы, если бы тебе их отдали?

– Не моё дело – то решать! Вот для настоятеля нашего сей храм – радость великая! Для монахов многих – тоже радость! Для прихожан – сие тоже значимо…

Старец улыбнулся:

– Прав был Игнатий: из меня бы никогда хороший настоятель монастыря не получился! Я бы, наверное, Аксиньи, что тебя когда-то приняла да ко мне направила, те деньги отдал. Она бы приют для сирот открыла, да пристанище временное создала для людей, которые в положение трудное попали. Умеет она людей различать! И через отношение к человеку внимательное – помощь ему нужную умеет оказывать.

Ведь не только через земные храмы человек к Богу приближаться должен! Божие Присутствие – везде ощутить можно! Божию Волю – человеку везде осуществлять хорошо бы!

Задача души, на Земле живущей, – воздвигнуть внутри себя Храм! Храм – для Бога Живого!

Храм сей – из сердца духовного, любовью наполненного, созидается! И тогда Бог – в сем Храме поселиться может! И живёт тогда Бог – в душе того человека! И становится тот человек тогда – неотделённым от Бога! Становится такая душа – Божией душой! Такие души – и есть званные в Жизнь Вечную!

А те, кто при жизни своей земной не ищут Бога, – те и после смерти не найдут Его!… Выходит, что зря они жили: не о том радели, не то делали…

– И что – бесполезно вовсе, значит, было их существование на Земле?

– Ничего бесполезного Бог не создаёт. Всё имеет и пользу, и назначение. Это относится к жизни каждого существа: также и среди животных, и деревьев, и травок да колосьев. Но только – различное у каждого существа назначение. И польза для Бога от их земных жизней – тоже разная.

А для людей значимо, чтобы они о назначении жизней своих понимание осмысленное имели!

Люди ведь – они есть не твари бессловесные, кои, хоть и имеют предназначение своё, да сами понимать его не могут: то есть, то, какую пользу жизнью своей они приносить должны…

Но люди – назначение жизней своих понимать бы могли!…

Вот смотри – тебе пример:

Видишь тех людей, что новый храм в монастыре нашем строят?

Среди них есть те, кто мыслят всего лишь так о работе своей – что камни они носят.

Есть и те, кто думают, что тý работу они исполняют, за которую им деньги платят. И – что на те деньги они жить хорошо станут.

А есть среди них и те, кто силы свои в это дело вкладывают потому, что храм земной для Бога строят, и важным именно это они считают. И работа их – именно потому радость им приносит!

Так же вот – в жизни всей своей может человек трудно жить, словно камни тяжкие таскает, и при этом не видит он в жизни своей смысла. И нет ему от существования такого – ни света, ни радости, ни пользы почти никакой!

Другой может жить так, словно работу свою он – по обязанности выполняет и за то плату получает: хорошо поработает – много получает, плохо поработает – мало получает.

А может человек назначение жизни своей – пред Отцом Небесным осознавать! И тогда – и жизнь его вся преображается!

Каждое дело такого человека – с любовью к Богу сотворяется, хоть оно малое, хоть большое! Каждый день жизни – значимым становится! Потому как всё новые кирпичики укладывает он в строительство себя-души. Каждое дело доброе – таким кирпичиком становится!

И растёт любовь сердечная у такого человека! И осознание себя-души пред Богом укрепляется! И Бог ему тогда – в каждом деле – Помощник, Советчик и Друг!

Тогда начинает он строить Храм для Бога – в сердце духовном своём!

… Храмы земные – нужны. Но они – только лишь символы того, что Бог и здесь на Земле живёт, на нас всегда смотрит! Словно напоминают они человеку про Небеса, про жизнь иную, про Отца Небесного!

Но в храме земном может человек бесчувственным чурбаном стоять и Божие Присутствие не осознавать.

Можно и иначе: в каждом месте, где бы ни был человек, он Бога в Храме, выстроенном им в сердце его духовном, ощущает. И неотдéлен тогда от Бога сей человек, и в Небеса ему лестница открыта!

Преобразить себя как душу, став душою – вроде свечи огромной горящей, которая светит и тьму разгоняет, – это ведь тоже есть работа, совершаемая для Бога!

Это значит – преобразить себя-душу в Огонь Любви Божией, освещающий и Храм Сердца, и всё пространство вокруг!

Только не все считают это работой…

Но ведь это есть самый важный труд в жизни человеческой! Ибо он – для Бога!

… Свеча – она маленький огонёк свой создаёт, и свет от неё – не велик. Но рождается надежда, когда на такой огонёк смотришь: будто тьма более не властна там, где уже горит свеча…

Но Огонь Любви, разожжённый в сердце духовном, – может быть огромным!

… Ведь может каждый жить жизнь светлую и радостную, освещённую любовью сердечной!

Отчего свет в сердце духовном зажигается? И отчего бывает так, что нет любви в душе?

Присутствие Божие в сердце духовном – тот Свет зажигает! Любовь Божия на других льётся из сердца такого человека – и от этого загорается и в других сердцах тот Свет!

А потом – всё сильнее и сильнее может становиться Огонь Любви в душах!

Вот слышал ты слова «очаг домашний»? Так – о том доме говорят, где любовь царит. А о том доме, где нет любви, – так не скажут!

Огнём, всех вокруг согревающим, питающим, хранящим, – может стать человек, в котором Любовь Божия укрепилась!

И не обязательно то для таких людей – чтоб одной семьёй жить. Можно ведь именно тáк – и к любому человеку отношение строить, если помнишь, что все люди – дети Божии: братья да сёстры друг для друга!

И может такой человек нести в себе Свет Божий!

Всё сильнее Огонь Любви в душе горит! И тогда – познаёт человек, что значит Сердце Христово! То есть, познаёт он Любовь Божию Всеохватную!

И – сияет отныне в душе Источник Любви Божией Неугасимой! Это – подобно Солнцу! Солнце – все существа равно освещает и согревает!