Хозяин моего тела

Потому я зависаю в Сети, листая новости и сплетни, а еще учусь. Повторяю, что успела узнать по разным предметам. Не то чтобы я настолько ответственная – просто дом мне Элиас фактически не показал. А лазить всюду без спроса – это чего доброго «подтвердить» нелепые слова Долорес, будто я – потомственная воровка.

Единственное, я выхожу подышать свежим воздухом в сад и любуюсь яркими гладиолусами и цитрусовыми деревцами. Они выглядят такими милыми и безобидными, словно на самом деле не растут под прицелом.

Сомневаюсь, что Элиас пошутил про снайперов… но неужели ему приятно вот так гулять в саду под чужими недобрыми взглядами?

Или… он же «человек с дурным чувством юмора»… Может, он все-таки пошутил? Решил развести меня на эмоции, напугать и… как-то хитро склонить к сексу?

К ужину я понимаю, что с нетерпением жду встречи с Элиасом за столом.

– Он спит. Если хочешь, я принесу еду к тебе в комнату, – Долорес безжалостно разбивает мои планы. И внезапно я не могу отделаться от ощущения, что Долорес опять врет. Что Элиаса Конте… вообще нет в доме.

Это очень неприятное, тревожное чувство.

Не мог же он так на меня обидеться. Хотя часто непрошибаемые внешне мужчины внутри очень ранимы… но все же не настолько, чтобы слинять от моих слов из собственного дома. Тут что-то не то.

Вероятно, дела, и не факт, что мне эти дела понравятся.

Бывают на свете хорошие, приличные мужчины. Ну почему этот постоянно играет на моих нервах? И, самое главное, почему я ему поддаюсь?

Я соглашаюсь на ужин в своей комнате, потому что у меня нет ни одного повода пойти разыскивать Элиаса, кроме запретного предложения попробовать отношения.

Промаявшись между зависанием в Сети и уроками, я просто ложусь спать. Вроде как запираюсь на замок.

Только среди ночи мне смутно кажется, что около моей постели возникает внушительная тень. А едва я пытаюсь открыть глаза, тень ускользает и растворяется, как морок.

Я проваливаюсь куда-то в глубокую чернильную темноту и просыпаюсь удивительно бодрой.

***

Мои ноги благодаря Элиасовой мази выглядят намного лучше – еще пара дней, и ожоги совсем пройдут. Я потягиваюсь в кровати, жалея о том, что чудодейственную баночку он мне не оставил, как смартфон вдруг тренькает сообщением:

– Доброе утро, Лола. Ты хорошо переносишь контактные линзы?

Конечно, это Элиас. Что он имеет в виду? Я точно проснулась?

Печатаю:

– Привет, Элиас. Вроде бы да. Но я очень редко их ношу.

Еще бы – мои ярко-голубые глаза – одно из моих неоспоримых достоинств. И вижу я хорошо.

От Элиаса приходит инструкция:

– К половине девятого спускайся к завтраку. Ты же проснулась?

Я смотрю на черные буквы и… на меня накатывают обида и раздражение за вчерашний непонятный вечер. Вообще-то сегодня выходной. С какой стати Элиас раскомандовался? Похоже, он мечтает распланировать всю мою жизнь.

Я зло набираю:

– А если бы я спала? Сплю, вижу сны, а ты тут тренькаешь!

В выходной Конте мне не начальник. Я бы даже не жила с ним, если бы не печальные обстоятельства.

Элиас сообщает:

– Я забыл отключить камеру в твоей комнате.

У меня перед глазами темнеет. Он… да он! У меня просто слов нет от его наглости! И этот ужасный тип обещал, что сегодня я от него «не отделаюсь».

– Отключи сейчас же и больше никогда не смей за мной подглядывать!

Элиас подначивает:

– Тебе есть, что скрывать?

Он ничего не слыхал о личном пространстве?

– Есть!

То, что Элиас мог увидеть меня голой, волнует меня меньше всего. Все-таки мы в модельном бизнесе. Но сейчас я чувствую себя больше, чем голой. Я хочу спрятаться. Почувствовать себя в домике. Укрыться.

Элиас напоминает о себе:

– Не кипятись, Лола. Как позавтракаем, съездим к косметологу. А потом… ты хочешь знать, почему я спросил про линзы?

Ушлый тип. Думает сыграть на моем любопытстве, когда я зла на него, как легион дьяволов? Ну-ну.

– Ни капли. Сегодня выходной. Какая-то срочная работа?

– Нет. Приходи – и все узнаешь.

Вот же! Совсем недавно я сама заманивала его на разговор этими словами. А он запомнил.

Придется идти. Будет очень глупо, если я запрусь в комнате и просижу так весь день. Тем более, когда… не известно, сколько еще дней мне осталось…

Пока Элиас Конте не найдет преступника – а в полицию он, судя по всему, обращаться не собирается – я не смогу дышать спокойно. Сама я в полицию не пойду – какие у меня доказательства? Все, что не тянет на несчастные случаи, оказалось происками ревнивых девок…

И в глубине души я не против, если Элиас разберется со всеми этими девками и парнями… сам. Я не хочу никуда ходить, давать показания и терпеть унизительные допросы.

Я тяжело вздыхаю и выуживаю из гардероба белое платье длиной до щиколоток, расписанное сиреневыми цветами. Замечательное и очень универсальное. В нем можно отправиться куда угодно, кроме побережья. Да и там, пожалуй, подол не задерется.

К назначенному времени я спускаюсь в столовую и теряю дар речи. Вместо Элиаса Конте за столом сидит абсолютно незнакомый мужчина.

Какого черта Элиас пригласил гостя и ничего мне не сказал? Это как вообще называется?! Я бы погуще подкрасила ресницы… или наоборот. Возможно, мне уже стоит бежать из столовой?

Незнакомец оценивающе и нагло разглядывает меня, перемещаясь жестким взглядом с груди на губы, и вдруг мне… подмигивает.

Это переходит все границы. Что за хам?!

– Простите, а… – и я замолкаю, внезапно осознав очевидное. Передо мной – сам Элиас. Только он в деловом костюме и с густой бородой. Такой, какая не вырастет у него за ночь.

– Узнала, – он довольно щурится.

Я подхожу ближе и обнаруживаю, что глаза у «нового» Элиаса похожи на мои – ярко-голубые. Пожалуй, смотрится эффектно, но лицо с ними совсем другое. Чуточку меньше мне нравится.

– Да. Но с трудом, – я опускаюсь на галантно отодвинутый для меня стул.

– Вот и славно. Парик, линзы, немного макияжа – и мы сможем насладиться этим днем. Мало кто узнает нас на улице, – интонация Элиаса полна недюжинной уверенности, словно он проделывает похожие фокусы не первый раз.

Господи… А что, если Энтони Романо вообще нет? Вернее, «нет» Элиаса Конте, а есть только Энтони Романо, который вот так играет со внешностью? Лепит себе ямочки на щеки… В детстве лепил…

Ох, нет. Бред какой-то.

***

– Смотрю, голубоглазые брюнеты не в твоем вкусе – совсем меня игнорируешь, – Элиас говорит как обычно негромко, но я вздрагиваю.

Я настолько глубоко в своих мыслях, что машинально отмечаю, как Долорес расставляет тарелки с аппетитным мясом и нежными овощами. И действительно все это время я почти не поднимаю глаз на Элиаса.

Плохой вечер и плохое утро. И вообще кажется, у меня преждевременный ПМС.

– Никто не в моем вкусе. Только работа, – мой голос больше похож на бурчание.

– Тебе нравится меня провоцировать? – Элиас красиво изгибает бровь.

– Иногда. Но не сейчас, – мне не хочется с ним флиртовать. Все опять упрется в секс. Никакого другого результата мой мозговой штурм не выдал, а ради голого секса мне не хочется вступать в отношения.

Даже с Элиасом, хоть ты тресни.

– Спасибо за честность, – он смотрит на меня неестественно ясными глазами.

Был бы ты еще сам честным. Ну вот скажи: ты реально ждешь, когда я сорвусь и впаду в истерику? Считаешь, это нормально держать у себя юную девушку и ничего ей не объяснять?

А теперь дурацкие линзы, борода эта дурацкая наверняка колючая.

Меня несет, и я стискиваю зубы. Нет, я останусь снежной королевой и не выдам Элиасу ни капли упреков. Он и так себя моим благодетелем считает, наверное, что приютил.

Или хозяином забавной зверушки. Ну нет, хватит. Я больше не буду бояться сказать или сделать что-то не то. Куда уж дальше. Сыграю всерьез.

Я знаю только один способ понять Элиаса Конте чуточку больше.

– Слушай… В анкете ты писал, что любишь мотоцикл и запредельную скорость. Покатаешь меня? – я слегка прикусываю нижнюю губу.

Мотоцикл – это нечто особенное. Он раскрывает людей. Когда ветер бьет в лицо, и в любой момент ты рискуешь умереть… невозможно оставаться неискренним.

Человек на мотоцикле полностью уязвим – смотри в оба и увидишь о нем все. Интересно, догадывается ли Элиас об этом? Может, мотоциклы и нравятся ему за свободу быть собой?

Элиас отвечает мне задумчивым взглядом. Неужели невинное кокетство сработало?

– Не сегодня, Лола. Чтобы мы оба испытали полное удовольствие от катания, ты должна доверять мне на сто процентов.

М-да. Кокосовые орехи и то мягче, чем этот непрошибаемый тип. Он начинает меня бесить, а я уже и так не слишком добрая.

Я смотрю на его накладную бороду и заявляю:

– Интересно, как я могу тебе доверять? Если я ничего о тебе не знаю. Даже…

Элиас останавливает меня резким движением ладони, не давая договорить.

– В этом весь вкус, – он проглатывает помидорку черри, и я невольно, даже сквозь раздражение любуюсь его чувственными темными губами. – Когда ты абсолютно ничего не знаешь о мужчине, секс с ним острее. И в то же время я для тебя не совсем незнакомец. Ты прекрасно понимаешь, что рискуешь меньше, чем полностью, Лола.

Мне ужасно хочется чем-нибудь его стукнуть. Желательно побольнее.

– Ты опять о сексе, Конте!

Он усмехается, подцепляет еще одну помидорку и говорит, глядя прямо мне в лицо:

– Я всегда о сексе, Лола. Потому что ты – настоящее искушение, и ты даже не представляешь, насколько я хочу отшлепать твою дивную круглую задницу.

На миг у меня перед глазами темнеет, и я начисто выпадаю из реальности. Что?! Элиас реально пару секунд назад произнес это вслух, гипнотизируя меня темным, несмотря на голубые радужки, взглядом?

Я должна немедленно ответить ему что-нибудь грубое. Обязана поставить его на место. Должна раз и навсегда показать, что со мной нельзя так обращаться, но…

Элиас Конте – взрослый мужчина. И, быть может, хорошо, что он говорит о своих грязных желаниях так недвусмысленно прямо, а не пудрит мне голову сладкими сказками о любви?

Потому что стоило бы ему признаться в чувствах, я бы развесила уши, как последняя идиотка, и добровольно спустилась бы в погреб… или куда он там еще захочет. А потом вылетела бы из Агентства, как пробка.

Чудесно. Просто невероятно прекрасно. Зато мне не нужно больше подбирать момент. Спрошу-ка про этот чертов не дающий мне покоя подпол прямо здесь и сейчас. Существует он в конце концов или нет? И что там происходит?

Я отрываюсь от проклятых чувственных губ Конте, на которые невольно продолжаю залипать, и интересуюсь:

– Девушки говорят о тебе всякое. Что за слухи про подвал? И ты мне сам написал в анкете, что если я расскажу о тебе кому-нибудь, то ты засадишь меня туда…

Элиас хмыкает.

– Знаешь, куда я хочу засадить тебе, Лола? Я дурею, когда вижу тебя в коротких юбочках. А слухи про подвал не слухи. Там – особенная практика для самых чувственных и самых лучших девушек. Единицы знают о ней, а остальные только мечтают и много болтают.

Элиас даже ничего не отрицает… Я задыхаюсь от резкой нехватки воздуха. Это кошмарный, отвратительный разговор, но к моему ужасу он вызывает у меня намного меньше омерзения, чем мне хотелось бы. Наоборот, я чувствую очень странное, но, к счастью, легкое возбуждение, слушая его пошлости.

Иначе я бы уже давно вскочила и убежала. А меня хватает только на то, чтобы прошептать:

– Так ты – извращенец…

Элиас с самодовольным видом откидывается на спинку стула.

– А ты – точно девственница. Извращение, Лола, в сексе одно – не получать оргазмы. Много оргазмов, пока ты не устанешь кончать. Если все-таки захочешь – я к твоим услугам.

Кто бы знал, насколько стыдно мне разговаривать с ним! Правда, это какой-то ненормальный стыд, слишком похожий на болезненное, томительное предвкушение не пойми, чего.

Другая девушка бы точно влепила Конте пощечину. Ну а я делаю вид, что мне плевать на его слова.

– И что меня ждет? – я изображаю праздное любопытство, будто мы ведем исключительно светский разговор. А это чертовски трудно, когда чрезмерно сексуальный мужчина так близко.

Я чувствую запах его парфюма, вижу, как поднимается и опускается его грудная клетка в такт дыханию, и ощущаю, как сильно он напряжен. Элиас сейчас хищник, готовый мгновенно растерзать неосторожную жертву. И взгляд у него пронизывающий и цепкий.

– Самое острое в сексе – это предвкушение, Лола. Когда ты даже примерно не представляешь, что будет, но не ставишь себе и мужчине никакие рамки. От тебя я хочу полное доверие и послушание. От меня будет все остальное. Рискнешь?

Вот сейчас мне точно стоит оскорбиться и выйти из-за стола, но мои ноги словно вросли в пол. У меня нет сил даже пошевелиться.

Элиас смотрит на меня в упор, как на собеседовании, и я реагирую на него точно так же, как тогда. Это какое-то дикое, опасное безумие. Он сам больной и делает больной меня. Зависящей от его ужасных развратных предложений.

– Ты помешан на контроле…

Элиас кивает.

– Да, малыш. И тебе это понравится. Ты давно хочешь попробовать то, что я могу предложить, но боишься себе в этом признаться. Бойся. Просто скажи мне «да» один раз. Вслух. Или сообщение напиши.

А затем Элиас… достает свой смартфон и залипает в него. Словно меня вообще нет рядом. Будто его абсолютно не волнует мое решение. Точно ему вообще плевать, что я назвала его извращенцем, помешанным на контроле. Другой мужчина наверняка бы прибил меня за такое.

У меня слегка кружится голова. Все вокруг кажется немного нереальным. Я никогда так много не говорила с мужчиной о сексе и теперь будто нахожусь в параллельном измерении, где жизнь течет совершенно иначе.

Мне нужно решить, в самом ли деле мне нравится Элиас Конте.

На что я готова ради того, чтобы быть с ним? Смогу ли я принять его темную сторону? И какая она, эта тайная сторона?

***

ЭЛИАС

В любой игре неизбежно наступает мой любимый момент: когда противник уверен, что ты изворачиваешься и хитришь. Он начинает прикидывать, как бы и на чем тебя поймать.

А ты-то абсолютно открыт и играешь вчистую.

И пока он плетет свои козни, ты спокойно его бьешь.

Лолу я бить не собираюсь. Но отныне я буду с ней честен и ничего особенно не стану скрывать.

Кроме того, что может прямо повредить малышу. Она чрезмерно любопытная. С задатками шпионки. И анализирует неплохо.

Хотя я уверен: наши общие враги хотят устранить ее не поэтому. Почему – вопрос пока открытый.

Но я все выясню. Круг сужается, и подозреваемых у меня мало. Остается их выманить и проверить.

А пока я заманиваю Лолу в увлекательнейшую игру. Обыграй меня, девочка. Тогда я получу искреннее удовольствие. Хотя шансов против меня у тебя мало.

Меня дико заводит, когда ты смущаешься. Значит, ты уже представила себе такое, что позавидует платный порноканал. Обожаю хорошую фантазию!

Держись, малыш. Скоро ты станешь розовой от смущения.

Малыш… Я впервые называю Лолу так вслух, и она становится ужасно серьезной. Сопит и прикидывает, чего же я такое опасное подразумеваю.

А ничего, малыш.

Если бы ты знала, насколько я опасен, сбежала бы из этого дома, едва выйдя за порог. Но ты не знаешь. Зато ты теперь в курсе, что у меня есть личная служба безопасности. Что я не только и не столько жалкий модельный менеджер.

А кто я.... возможно, я скажу тебе это на ушко, когда ты будешь кончать. Я одержим идеей увидеть твой оргазм снова. Почувствовать его на ощупь и на вкус.

Я рассказываю тебе о Миранде с Пенелопой. Их мои люди раскололи быстро. Как и Тару. Но про Тару я не хочу тебе напоминать. Иначе ты сама вспомнишь блядские фотографии, фотошоп, и начнешь вовсю ревновать.

Не помню ни одной девушки, которая бы от ревности возбуждалась. Все точно наоборот. А зачем мне лишние проблемы?

От новостей про наших врагов Лола сжимается в комок. А у меня появляется отличный повод обнять ее и утешить. Я – гад. Я намеренно играю ей на нервах, но не могу удержаться.

Лола, твоя нежная кожа с ума меня сводит.

Я говорю о снайперах, которые охраняют мой дом. Работа, ничего личного. У меня есть основания для таких мер.

А Лола закрывается. Всякие ужасы думает. Думай, малыш, думай. И окажешься права.

Хорошие парни не удаляют из Сети все сведения о себе.

Я опять отравлен Лолой. Опять хочу ее больше всего на свете. Но блядский момент упущен. Малышка просит меня уйти. Все ее сладкое тело напрягается и протестует, а меня трясет от гнева и сожаления.

Ничего, Лола. Скоро ты сама будешь умолять меня взять тебя. Скоро ты познаешь все грани порока и научишься выбирать из них самые любимые.

А пока я одержим твоим тихим голосом. Твоими нежными просьбами. Твоей скрытой и пугающей тебя саму страстью.

Я уйду, чтобы вернуться ночью.

Я тихо проникаю в твою комнату – это несложно, у меня есть дубликаты ключей от всех дверей. А если ты приставишь к двери кресло, против потайной двери оно не поможет.

Я любуюсь тем, как ты спишь. Рука под щекой. Мягкая милая пижамка. Легкое дыхание. Сама невинность во плоти.

Я ухожу и мне немного грустно. Очень скоро ты перестанешь быть такой. Станешь моей. Изменишься.

Я надеюсь, ты не разочаруешь меня, Лола?

Сохранишь в себе что-то от нынешней принцессы?

Попробуй выжить рядом со мной. Если сможешь, я обещаю: тебе понравится.

А пока поиграем.

Утром я сижу перед камерами наблюдения, которые показывают комнату Лолы. Отправляю ей в мессенджер сообщения. Получаю бурю сладчайшего смущения и негодования. То ли еще будет, малыш.

Скоро ты перестаешь понимать, кто ты, и тогда я стану твоим проводником в новый мир.

Мой фокус с накладной бородой ты принимаешь. Задумчивая. Вся в себе. Моя конфетка.

Знаешь, ты мне нравишься, даже когда ты не в духе. Когда ты хмурая и язвительная. Тогда хочется раздразнить тебя побольше, чтобы увидеть всю твою страсть.

Покажи мне себя, Лола. Я хочу узнать твою душу.

До дна. Целиком.

Я хочу получить тебя полностью.

Говори со мной о сексе. Сама подводи меня к договору. Я не я, если ты его не подпишешь.

Я утыкаюсь в смартфон, изображая, что я весь в делах.

Но я с тобой, Лола. Я смотрю на тебя.

Я вдыхаю аромат твоего страха и возбуждения.

Я запоминаю каждый твой шаг, малыш. То, как ты медленно входишь в нашу общую тьму на двоих.

И ты знаешь: выхода уже нет.

Глава 14. Падение в пропасть

ЛОЛА

Я ем свежайшее сочное мясо, искоса разглядываю Элиаса, который все так же невозмутимо листает новости, и размышляю.

Интересно, как давно он на меня запал? Вдруг еще тогда, когда его ассистент показал каталог моделей, и там, на тестовых снимках, Элиас Конте увидел меня? Увидел и звериной чуйкой выцепил, что я та самая, которой по ночам снится… всякое.

Которая бурно кончает от того, что ее под угрозой смерти вылизывает, а потом трахает какой-нибудь бандит. И бандиту плевать, что я из плохой семьи… ему нужна я как есть, целиком… вернее, нужно только мое тело… зато полностью.

Он ничего не говорит о чувствах, но хочет трахать меня вечность… а меня во снах это устраивает. Господи, какая же я гадкая…

Нормальные девушки хотят замуж, и их зовут замуж… а меня – только на секс, как дешевую шлюху.

Но если я скрою свои ужасные желания, притворюсь перед каким-нибудь парнем приличной, создам хорошую семью… не стану ли выть ночами от тоски, размышляя о том, от чего отказалась?

Да и потом… Конте точно привык получать желаемое. Когда я буду умирать от правильности своего милого мужа, когда у нас родятся любимые дети… Элиас заявится, по-прежнему такой же холеный и еще более уверенный в себе. И разобьет мое тихое счастье.

Мужчине вроде него можно надоесть, только если ты ему поддалась. Но пока ты – вечно убегающая цель, он не отступится. Я уверена.

Может, мне стоит сказать ему «да»? Ведь это «да» я скажу и себе… Приму себя со всеми своими грешными желаниями.

К тому же Элиас Конте мне… не муж, не жених и даже не… парень. Он мне официально никто, прямо, как бандиты из снов. И я не чувствую себя перед ним виноватой.

Когда мы расстанемся, я не провалюсь со стыда под землю… Я очищусь от мрачного искушения и буду вспоминать былое, как приключения бурной юности.

Черт, надеюсь, мои щеки сейчас не пылают, как два факела. Я почти доела завтрак, и скоро нужно будет что-то сказать или сделать. Дать Элиасу ответ.

Похоже, он с кем-то переписывается. Занят и не следит за мной.

Не представляю, что более стыдно и непристойно: вот как у нас, когда мужчина предлагает тебе добровольно стать плохой… или когда он без спроса принуждает тебя к гнусностям, а ты от этого тащишься.

Какая-то темная мысль не дает мне покоя… Стоп.

Кто сказал, что Элиас хочет того же, что я? Вдруг он садист? Ведь наверняка можно причинять боль, не оставляя следов…

Я резко поднимаю голову от тарелки.

– Элиас… Есть вещи, на которые я не соглашусь никогда.

Он поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Такой взгляд придумали черти в аду, чтобы пытать им грешников.

Мааамочки, что теперь будет?!

– Контракт, Лола. Помнишь, я рассказывал. Он намного более жесткий, чем модельный. Все, что тебе категорически не нравится, исключается из сессий. С другой стороны, пока у тебя нет личного опыта, лучше постепенно все проверить…

Ничего не лучше! В мире есть множество тошнотворных вещей, которые я не захочу попробовать никогда. И почему Элиас Конте даже не подумал, что я вообще не хочу принимать его приглашение? Он реально не оставляет мне выхода.

– Ну уж нет!

– Не паникуй. Ты так сильно не желаешь что-то проверять или не девственница? – сексуальный голос обволакивает меня. Сейчас он мягкий и успокаивающий, без хриплых ноток страсти, словно Элиас Конте пытается меня загипнотизировать.

Он сидит прямо рядом со мной, чертовски близко, и задает поразительно смущающие вопросы… Я никак не могу привыкнуть к его новому обращению и не понимаю, нравится оно мне или нет.

Это что-то за гранью, рушащее рамки и вводящее в транс. Я спрашиваю:

– Почему ты говоришь о… таком… настолько прямо? Это же неприлично.

– Угу. – Элиас берет мое лицо за подбородок, а пальцы у него очень горячие, и мне становится жутковато, хотя куда уж больше. – Неприлично, Лола, молчать о своих желаниях. Как другой человек их исполнит, если ты о них не скажешь?

Мне отчаянно хочется возразить, что нормальные люди ничего подобного не обсуждают за завтраком, но Элиас наверняка ответит чем-то еще более шокирующим.

Или он просто меня поцелует, а я вся размякну, не представляя, как и чем теперь его остановить и надо ли останавливать. Я говорю:

– Люди как-то справляются…

– Люди, но не мы с тобой, – Элиас продолжает держать меня за лицо, буравя острым, как клинок, взглядом, – я люблю обсуждать все от и до. Любая мелочь важна. А главное правило одно: никогда не прячь от меня эмоции. Если что-то тебе нравится или не нравится – давай знать.

У меня голова идет кругом, потому что Элиас рассказывает о настолько для меня новом, непривычном и… волнующем, что я просто не представляю, как правильно на него реагировать.

– Элиас… – и сам он новый и чужой с этими голубыми глазами, костюмом и бородой, будто и не мой начальник. – А что с нашей работой? Мы с тобой уже не сможем общаться как раньше?

Он улыбается и убирает руку. А мне делается так неуютно и холодно, словно само мое тело уже скучает по нему.

– На работе все по-прежнему. Будем работать и притворяться, что у нас нет отношений. Все, что происходит на сессии, остается на сессии, Лола. Пойдем. Я покажу тебе контракт.

Он звонит Долорес и отдает распоряжение о посуде из-под завтрака, а потом подает мне руку. Не локоть, а саму ладонь.

Я смотрю на нее широко открытыми глазами. Я все еще в шоке от происходящего и не могу решить: то ли Элиас Конте – мой демон-искуситель, то ли он приведет меня на небеса, куда бы я сама не отважилась подняться.

– Пойдем ко мне в кабинет, Лола. Распечатаю контракт, изучишь, – и Элиас не сильно, но резко дергает меня за руку, принуждая встать.

Понятия не имею, что там у него в контракте, но уверена – прежней моя жизнь уже не будет.

***

– И ты… не выйдешь отсюда? Я должна буду изучать и подписывать этот контракт прямо при тебе?

Мы сидим в кабинете Элиаса, и надо признаться, он выглядит впечатляюще. Темные тона, благородное дерево, стекло и камень. Все в классическом стиле, но в отличие от жилой комнаты Элиаса какое-то более нарядное.

Приведя меня сюда, Элиас усадил в глубокое кресло прямо рядом со своим столом. Почти, как тогда, когда я проходила у него первое собеседование.

– Не только не выйду, но и буду смотреть тебе в лицо, малыш. Я хочу знать все, что ты скрываешь. Хочу видеть твое настоящее отношение.