Примерь мои туфли. Исповедь беглянки

Для отца мы были такими котятами. Он был ласков с нами, но боялся гнева жены.

Многие татары поклоняются «золотому тельцу». По крайней мере, большинство из тех, кого я знала. Богатые родственники диктуют правила всей семье при условии, что они всех подкармливают. Кто богаче, тот и заказывает музыку. Кто перечит богатому родственнику, остаётся без места у кормушки. Более того, от такого человека могут отвернуться все родные.

Так случилось и с нами. Отец женился на богатой женщине. Она сразу заставила всех танцевать под свою дудку. Его родственники о нас забыли. Мы не видели их десять лет, пока не произошёл случай, о котором расскажу ниже. Сам же отец встречался с нами украдкой, а при супруге вёл себя, как послушный мальчик.

Мы жили в длинном пятиэтажном доме – двадцать семь подъездов. И вот представь себе ситуацию, дорогой читатель. По улице идёт пара, муж и жена. Две девочки узнают любимого отца и бегут за ним со словами: «Папа! Папа!», но он не оборачивается. Делает вид, что не знает их, ускоряет шаг, заходит в подъезд и поднимается на нужный этаж, к своим друзьям. Девочки садятся на крыльцо и ждут его выхода. А он то и дело смотрит в окно в ожидании их ухода.

Через некоторое время мать возвращается с работы. Соседи докладывают, что девочки не дают отцу выйти. Она идёт и забирает их, и только после этого пара возвращается домой, оглядываясь по сторонам.

Дома мать пытается объяснить детям, что так вести себя нельзя. Нельзя бежать за папой и звать его, он не обернётся и не поздоровается, когда рядом супруга. Может ли понять и принять трёх-четырёхлетний ребёнок, что он не нужен своему отцу, который только вчера катал его на спине, обнимал и целовал? Конечно, нет. А такие ситуации повторялись не раз.

Чтобы не платить алименты, отца формально (с помощью связей супруги) устроили на работу с минимальной зарплатой, из которой нам выплачивались мизерные суммы. Мать была вынуждена уйти из бухгалтерии в детском садике на должность птичницы на той самой фабрике, где работал отец. По его же желанию на его долю квартирной площади к нам поселились квартиранты, хотя он мог сделать так, чтобы квартира полностью принадлежала нам. Но чего можно ждать от человека, которому жаль восемнадцатирублёвой фотографии для собственных детей?

Правда, соседи оказались очень хорошими. Мать подружилась с ними и продолжала общение даже после того, как они уехали и квартира целиком оказалась в нашем распоряжении.

Ужасно трудно было смириться с тем, что отца нет. Я была наполовину сирота.

«Нет отца» было клеймом на всём детстве. Пусть я и была законнорождённым ребёнком, но родители разведены. Отец избегал общения. И это – одна из первых кровоточащих ран в моей детской душе.

Это страшное слово – «безотцовщина». Ребенок «из неполной семьи»… Такие семьи иногда назывались «неблагополучными». К нам относились снисходительно, нас жалели. Я чувствовала себя второсортной из-за этого клейма.

Хотелось говорить, что у меня есть отец, ведь он был жив. Он жил в соседнем подъезде, совсем рядом. И всё-таки – безотцовщина.

– Нет тут ничего особенного, у нас полстраны – неполных семей. Тоже мне, трагедия! – скажешь ты, дорогой читатель.

Что уж говорить о послевоенных детях! Действительно, много детей росло без одного из родителей.

А что сейчас? Матери рожают «для себя». И ничего, живут вроде счастливо. А ты спроси этих детей, насколько они счастливы? Спроси ребёнка, который знает, что родитель живёт рядом, но не хочет с ним общаться, каково ему?

Я расскажу, каково было мне. Возможно, кто-то поймёт.

Комментарий моей подруги, которая одна воспитывает двоих детей:

– Я тоже напоминаю своим детям, как их папаша о них «заботится». Не из вредности или из желания сделать им больно, а из-за обиды – за себя, за детей, которых бросил. И ещё обидно, что дети его так же любят, как и меня, а он этого не заслуживает.

Дорогие родители, какие бы чувства вы не испытывали к партнёрам, с которыми расстались, просто примите как данность: любовь детей от этого меньше не станет. Даже если он обманщик, негодяй, подонок или кто-то ещё в этом роде, дети всё равно будут его любить. Будут злиться, обижаться за вас, но всё равно будут любить. Я не знаю причину этого феномена, но любовь к родителям в детях убить очень сложно, хотя и возможно с годами.

Мне было шесть лет, когда в детский сад зимой нужно было принести лопатку. Детям эти лопатки делали отцы, и мне хотелось, чтобы мой папа тоже сделал лопатку для меня.

Я пришла не вовремя. Открыла его супруга.

– Не приходи сюда больше. У тебя нет папы! – заявила она злобно.

Отец растерянно стоял у неё за спиной и молчал. Я тихо развернулась и ушла. Домой пришла мертвенно бледная. Больше в ту квартиру не ходила. Вскоре они переехали в другой район.

Наивная детская душа, сохраняющая надежду до последнего…

Первого сентября я пошла в первый класс и ждала, что он придёт на мою первую линейку. На каждый свой день рождения ждала от него хотя бы звонка. Особенно в тот год, когда получила паспорт. И в день окончания школы тоже. И в день совершеннолетия. А в девятнадцать случился первый брак, заключённый по мусульманским канонам. Я звонила ему, чтобы пригласить.

Нужно ли говорить, что он ни разу не появился?

Всё-таки родня

Кажется, мне было тринадцать, когда мы в очередной раз поехали в Кривое Озеро встречать Новый год. В поезде сестра познакомилась с девочками, которые ехали в Чулпаново, и всю дорогу с ними общалась. А через несколько дней в Кривом Озере появились неожиданные гости.

Те девочки рассказали соседям о знакомстве с нами, назвав имена и пункт назначения. Родственники отца поняли, о ком речь, и вспомнили вдруг о кровных узах, связывавших нас. Решили пригласить к себе погостить.

Дядя Халим был против. Его злило, что все эти годы отцовские родственники нас игнорировали, а тут вдруг вспомнили. С чего бы это? Зачем? Он не хотел нас отпускать, был уверен, что мы там не нужны, но мать не стала отказывать. Бабушка её поддержала:

– Пусть поедут и сами увидят.

Как же она была права! Вскоре мы в этом убедились.

Принимали нас очень радушно. Мы заново познакомились со всеми родственниками, коих оказалось довольно много. Жили у одного из братьев отца в добротном каменном доме. Работящие, весёлые, жизнерадостные, двоюродные братья и сёстры были приветливы, старались подружиться.

Увидела я и сухонькую старушку со слезящимися глазами.

– Я не виновата, что ваши родители развелись… Я не хотела, чтобы вы остались сиротами… Я не виновата… – плакала она, держа меня за руки.

Гладила меня по лицу, улыбалась и плакала.

Что чувствовала я? Не помню. Любви точно не было. Она была мне чужой, как и я ей. Подозреваю, что её мучило чувство вины, пробудившееся под старость.

Мать рассказывала о том, какой злобной и мелочной она была, когда они с отцом разводились.

Дед был гораздо менее эмоционален. О чём-то расспрашивал, но как-то вяло, равнодушно.

Летом мы снова поехали в ту отцовскую деревню. Я подружилась с дочкой тётки, которая жила в Набережных Челнах. По характеру и возрасту мы очень подходили друг другу. Она была весёлая, интересная, энергичная, озорная. Мы с Альбиной быстро нашли общий язык.

Дом деда и бабки был разделён на две половины. В одной из них и жила эта девочка. Она предложила присоединиться к ней. Мы с сестрой останавливались у дяди Якуба. Когда я заявила, что хочу переехать в дом родителей отца, сестра была категорически против. Произошла очередная ссора. В дядином доме мне было скучно. Сестре было легче контролировать меня и демонстрировать всем власть надо мной, когда я была под рукой. Мне хотелось избавиться от её гнёта, да и с Альбиной было куда веселее.

Я вышла из комнаты и увидела дядю Якуба, лежавшего на диване и делавшего вид, что спит. Мне стало ужасно стыдно. Он так радушно принимал нас у себя, всячески старался угодить, а я почти кричала сестре, что мне было скучно в его доме, и он это слышал.

Через некоторое время он будет единственным из родственников, кто откажется подчиниться повторному запрету супруги моего отца на общение с нами.

Я перенесла свои вещи в дом бабки и деда. Альбина показала комнату:

– Вот здесь жили твои родители, когда поженились.

Я осмотрелась. Это было небольшое, довольно уютное помещение, тёплое и светлое.

Стало больно. Хотелось расплакаться.

– А ведь мы могли бы быть счастливы здесь все вместе… – сказала я.

Да, я была ужасно наивной.

Как-то раз меня попросили пойти ночевать в дом дяди, так как приехали особые гости. Это оказались отец с супругой. Они заехали в Чулпаново по пути в Тольятти, не зная о том, что мы с сестрой гостим у его родных.

– Айгуль, твой отец приехал! – сказал кто-то.

У ворот стояла дорогая по тем временам машина. Я увидела мужчину, который таскал сумки из багажника в дом, его глаза были до боли знакомыми. Вокруг столпились родственники – всем было интересно, как отец встретит дочь спустя много лет. Где была сестра в тот момент, не знаю. Я стояла и молча смотрела на него, не решаясь подойти.

Отец! Человек, которого я ждала постоянно, которого мечтала увидеть все эти годы! Вот он, ходит рядом, такой близкий и такой далёкий!

Стояла и смотрела, надеясь, что он увидит, поздоровается, скажет что-нибудь. Но он ходил мимо, ни разу на меня не взглянув. Ему явно было не по себе.

– Дядюшка, неужели вы не узнали свою дочь? Что ж не поздороваетесь? – обратился к нему кто-то.

– Конечно, я узнаю людей, которые приехали в гости, – ответил он уклончиво, по-прежнему избегая моего взгляда.

Я поняла, что здесь мне не рады. Это было слишком унизительно, и я ушла.

Где твои дети?

Незадолго до той нежданной встречи с отцом Альбина показывала мне его детские фотографии. А вскоре мы пошли купаться на речку, и там меня познакомили с мальчиком, удивительно похожим на отца. Этот мальчик словно сошёл с тех фотографий, что мы смотрели накануне.

– Айгуль, познакомься. Это твой брат.

– Привет, – сказала я просто.

Мы внимательно посмотрели друг на друга, кажется, перекинулись парой слов, и больше я его не видела. Это был младший из внебрачных сыновей отца, а где находился в то время старший сводный брат, не знаю. Никогда с ним не встречалась.

Всё своё детство мечтала о старшем брате. Хотелось иметь рядом сильное надёжное плечо. Казалось, что иметь брата – большое счастье, хоть я и видела обратные примеры среди друзей.

И вот тебе парадоксальная ситуация, дорогой читатель.

Мысли материальны. Физически старший брат у меня был всегда, но фактически его не было. Как сложилась судьба этих мальчиков, общаются ли они с отцом, не знаю.

В следующий раз мы встретились с отцом на похоронах супруга его сестры, живущей в Челнах. Покойный был очень хорошим человеком. Я плохо его помню, но впечатление о нём осталось самое приятное. Сильный, волевой, добрый, отзывчивый, он воспитал прекрасных детей, дал им хорошее образование, возил по заграницам, баловал, как мог. Он как-то особенно тепло меня принял, и я часто бывала у них в гостях. И вот нас пригласили проститься с ним.

Пришёл отец, сел в зале рядом с телом умершего. Мы были в комнате Альбины, когда кто-то спросил отца:

– Где твои дети?

– Вот там, – кивнул он.

Кто-то рассказал нам об этом разговоре впоследствии, так как поведение отца удивляло многих. Он не поздоровался с нами и ни разу не посмотрел в глаза.

Подозреваю, что после каждой подобной встречи супруга трепала ему нервы.

Через некоторое время после похорон Альбина деликатно попросила меня перестать звонить и приходить в гости – супруга отца вновь запретила общение с нами. И её послушались все, кроме дяди Якуба, который приехал за нами тем зимним вечером, когда мне было тринадцать лет.

Мне дважды объяснять не надо. На некоторое время я забыла дорогу в Чулпаново. Старшая сестра общалась с ними дольше, пока однажды не приехала неожиданно в Нурлат к одной из двоюродных сестер. Оказалось, что в тот день женился кто-то из наших родственников, и отец тоже был туда приглашён. Чтобы избежать напряжения на празднике, сестру попросили остаться дома присмотреть за десятилетним племянником. Больше, насколько мне известно, она туда не ездила.

Долгие годы я не понимала, как отец может бросить своих детей. В глубине души думала, что он всё же любит меня, просто жизнь так сложилась.

В девятнадцать лет поехала к нему в гости с мужем. Наш брак был заключен по мусульманским канонам, официально мы его не регистрировали. Очень хотелось посмотреть отцу в глаза, убедиться в том, что я действительно ему чужая, что у него и вправду нет ко мне никаких чувств.

Было это зимой. Раздобыла адрес, приехала без звонка. Повезло: отец был дома. Увидев меня на пороге в сопровождении незнакомого человека, они с супругой явно опешили. Думаю, если бы пришла одна, меня бы выставили, как тогда, в детстве, когда пришла к нему просить сделать лопатку. Ненавижу лицемеров!

Его супруга засуетилась, сама любезность и доброта. Пригласила войти, усадила в зале на диван поближе к отцу, да так, что я ощутила тепло его напряжённого тела. Впервые за много лет я прикоснулась к нему.

До сих пор его жаль. Он был бледным, как полотно, и растерянным. Не знал, куда деваться, как смотреть на меня и что отвечать. Пока мы разговаривали в зале, супруга побежала в кухню готовить угощение. Выставила лучший сервиз, стол ломился от деликатесов и фруктов. Это надо было видеть! Так старалась, что можно было подумать, что передо мной сидела добрейшая женщина, словно и не было того зимнего дня, когда она выгнала меня из квартиры со словами «Не приходи сюда больше. У тебя нет папы».

Мы очень мило пообщались. Отец давал какие-то невнятные ответы на вопросы, почему он не появлялся в моей жизни все эти годы. Но мы разговаривали! Он предложил даже остаться на ночь, от чего мы, конечно, отказались. Я уехала окрылённая, надеясь, что обрела отца. Но скоро наваждение спало.

Представляю, как эта женщина бесновалась после моего ухода. Бедный, бедный папочка… Наверняка ему очень досталось от любимой жёнушки.

Мой спутник каким-то образом в ходе разговора выведал сведения о роде их занятий и имуществе. Я этого не заметила. Смотрела на отца, сидела, как в тумане. Мне было совершенно безразлично, чем они владели. Я приезжала к ОТЦУ и мечтала обрести его, наконец.

Через полгода мой пробный брак распался. В сентябре я позвонила отцу, чтобы поздравить с днём рождения.

– Как твоя семейная жизнь? – спросил он.

– Никак. Я слишком похожа на тебя, – ответила я с лёгким укором.

Мать говорила, что накопившиеся обиды могут помешать выстроить нормальные отношения. Так и получилось: я не могла не уколоть его.

Ещё через десять лет с трудом достала номер его мобильного и позвонила, чтобы узнать некоторые сведения, которые нужны были для получения нового гражданства. Обратилась по имени-отчеству, на «вы». Иллюзий больше не было. Когда попыталась объяснить цель звонка, он стал кричать:

– Ты что, не знаешь, как пишется твоя фамилия?!

Да, я не знала, как в паспортном столе наши паспортистки написали его имя и фамилию латиницей. Поняв, что нормального диалога не получится, сухо поблагодарила и попрощалась.

А потом взорвалась. Написала в смс-сообщении всё, что о нём думала, выразила накопившуюся боль и обиду, назвав его «почётным донором биологической жидкости Татарстана». Большего он не заслуживал. В тот день я увидела глубокую-глубокую пустоту в своём сердце, в том месте, где раньше была любовь к отцу.

Один момент так и остался для меня загадкой. Когда мне было восемь, а сестре одиннадцать, мать вышла замуж во второй раз. Отчим был готов нас удочерить, не хватало только согласия отца. Но тот почему-то отказался, хотя по-прежнему платил мизерные алименты и игнорировал нас. Почему? Ну, почему?! Поставь несколько подписей и избавься от расходов, сними с себя все обязательства и забудь, как страшный сон! Он этого не сделал. Подозреваю, что потом неоднократно жалел, что не воспользовался случаем.

С его матерью я виделась в последний раз, когда мой иностранец-жених приехал перед свадьбой в Татарстан знакомиться с семьей. Собрались ехать в Кривое Озеро. Мать сказала:

– Съезди в Чулпаново, попрощайся с бабкой. Скорее всего, ты её больше не увидишь.

Нас очень тепло приняли в доме дяди Якуба, которого уже не было в живых. Бабка в последний раз цеплялась за мои руки и плакала:

– Я не виновата… Я не хотела, чтобы вы осиротели… Я не виновата…

Через некоторое время она умерла. Сегодня её дом стоит заброшенный, никому не нужный. Я была там пару лет назад, заехала по пути из Кривого Озера. Захотелось посмотреть на те места. Родственников беспокоить не стала.

Однажды мне сообщили страшную весть: от передозировки наркотиков умер единственный сын супруги моего отца. Её внуки остались сиротами. Говорили, что на похоронах она плакала и вспоминала мою мать:

– Это она прокляла меня за то, что я увела у неё мужа.

Странная дама. Уж не знаю, проклинала её моя мать или нет, а вот мои детские слёзы вполне могли окропить могилу её сына, ведь я никогда не желала ему ничего плохого.

Я часто рассказываю эту историю друзьям, когда говорю о бумерангах, которые к людям возвращаются. Вот так, лишив детей отца, моя мачеха сама лишилась ребёнка.

Дорогие женщины, препятствуя общению ваших мужчин с детьми, подумайте, готовы ли вы заплатить за это преступление в будущем. Цена может быть очень высокой. Детские слёзы – это слёзы ангелов.

Однажды случайно увидела профиль супруги отца в соцсетях, посмотрела фотографии, и меня снова «накрыло». Судя по всему, дама эта весьма авторитетна, возможно, даже уважаема. Написала ей длинное злое письмо, полное горечи и боли. Я просила никогда не помогать людям бросать своих детей, так как это может привести к печальным последствиям. В ответ она разразилась упрёками в адрес моей матери и попытками оправдаться, очернив её. Случилась весьма неприятная переписка, что вполне естественно.

Дорогие взрослые!

Поймите, детям совершенно безразлично, кто с кем спал и кто с кем кому изменял. Оставьте свои обиды, придирки, недовольства между собой. Не впутывайте детей в свои взрослые игры!

Детям нужны ОБА родителя, с кем бы вы ни спали и где бы ни жили. Дети нуждаются в безусловной любви и принятии со стороны обоих родителей. Им необходимо чувствовать, что они нужны и любимы.

В ходе работы над книгой, узнала, что, когда мы были совсем маленькими, отец говорил матери во время ссор:

– Это пёсьи дети, а не мои.

Этим псом был он сам, иначе вряд ли женщины спрашивали бы меня, его ли я дочь, когда встречали на улице.

Сегодня я не хочу вспоминать свою девичью фамилию, и тем более отчество. У меня их просто нет. Отчество бывает у человека тогда, когда есть отец. А фамилия говорит о принадлежности к роду. Их род с лёгкостью от меня отказался сразу после развода родителей. Поэтому сегодня они мне чужие, хоть и пытаются наладить контакт, напомнить о кровном родстве.

* * *

Закончив главу об отце, я растерялась. Как писать дальше? Рассказать отдельно о матери, потом о сестре и об остальных ключевых моментах жизни?

Про мать и сестру по отдельности писать трудно, ибо мы жили в одном доме, и события в моей жизни тесно связаны с обеими одновременно.

Расскажу о другой фигуре, повлиявшей на формирование моей личности. Это отчим, с которым мы прожили семь лет.

Глава 3.

Отчим и младший брат

Чтобы у нас был отец

Когда мне было восемь, мать во второй раз вышла замуж. Новый избранник её был двухметровым мужчиной, носил «сорок последний» размер обуви, как шутили у нас в семье. Простой добрый мужик. Именно мужик. Не знаю, чем он очаровал мою мать, да меня это и не касается. Она всегда говорила, что вышла за него, так как хотела, чтобы у нас был отец. И он действительно готов был нас удочерить, но не вышло.

Поначалу Ильхам Таирович был добрым, и я его как-то сразу полюбила. Я вообще тянулась ко всем, кто проявлял тепло и ласку. Нам велели называть его папой, и я сразу стала говорить «папа». Когда нас повезли в деревню к его родителям, обняла своих новых родственников, словно они мне родные и мы просто давно не виделись.

Не знаю, как принято в других семьях, но в нашем роду со стороны матери не было «чужих». Приёмные дети сразу становились своими. У нас есть несколько двоюродных братьев и сестёр моего поколения, с которыми меня не связывают кровные узы. Это не помешало поддерживать с ними самые тёплые отношения в детстве. Мы росли вместе, в одном большом сообществе. Делили кров, стол, радости и горести, учились друг у друга, сочувствовали и помогали в беде. Конечно, ругались временами. Мы вместе познавали этот мир.

Именно потому, что в нашем роду не было «чужих», я сразу приняла новую семью. Наверно, так делают все дети в восемь лет?

Во втором браке моя мать была уже не юная дева, а взрослая, состоявшаяся женщина, гордая и независимая.

Многие наивно полагают, что в татарской семье главенствует мужчина.

Нет, нет и ещё раз нет, дорогой мой читатель.

В татарских семьях самый настоящий матриархат. Всем заправляет женщина. Женщина, которая ближе всех к самому сильному и влиятельному мужчине в клане. Что она нашепчет ему, то и будет. Обычно она умеет ловко манипулировать. Знает, кому что сказать и как представить, чтобы было так, как хочет она. Ссориться с ней очень опасно.

Есть чёткая иерархия, которой так или иначе подчиняются все представительницы прекрасного пола.

Как правило, главной является самая старшая женщина в роду. Помните мать Муртазы в романе Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза»? Это классический пример.

Самая бесправная обычно супруга младшего брата. Первое время всем невесткам особенно тяжело. Тут уже очень много зависит от характера. Слишком мягкотелых и слишком добрых заклюют моментально. Но в разных семьях бывает по-разному.

Рисуя образ будущего мужа, я хотела, чтобы у него было минимальное количество родственников. Хоть я и была хорошей хозяйкой, умела вкусно готовить, наводить порядок в доме и т.д., надеялась избежать того, через что проходили невестки в татарских семьях. Как их рассматривали после свадьбы чуть ли не под микроскопом, искали повод посмеяться.

Моя мечта сбылась. Я встретила такого мужчину.

Итак, выйдя замуж во второй раз, мать сразу показала всем, что ездить на себе не даст. Роли младшей невестки в семье она избежала, родители отчима её очень уважали. Более того, даже после развода свекровь надеялась, что она вернётся. Это были простые добрые люди, но ничего примечательного.

Ильхам Таирович переехал к нам из Казани. Привёз немного мебели и холодильник, который мы поставили напротив того, который уже был в доме.

Первое время жили хорошо. Отчим был ласков и добр со мной. Он работал водителем бетоносмесителя, на котором мы часто ездили на дачу. Так я узнала, как эта махина выглядит изнутри. Он был весёлым, часто рассказывал об армейской службе в ГДР.

За всё время мне запомнился только один эпизод полной идиллии между матерью и её супругом. Как-то раз я застала их лежащими в обнимку на диване. Рядом растянулся кот, которого мать поглаживала. Это был единственный случай, когда я видела мать особенно спокойной и удовлетворённой в обществе отчима.

Коты в нашем доме бывали, хотя с животными у нас были сложные отношения. Котов нам заводить разрешали, но они либо вскоре умирали, либо их тихонько отвозили на птицефабрику, либо случалось что-то ещё. Убирать за ними мы часто забывали, поэтому дома воняло, мебель была подрана. Помню, один из котят любил гадить у изголовья кровати матери. Ничего не помогало, пришлось от него избавиться. Ещё у нас были хомяки, которые тоже жутко пахли.

Я увлекалась аквариумными рыбками, мать меня в этом поддерживала. Начала я с круглого двадцатилитрового аквариума, закончила большим сорокалитровым. С последним случилась забавная история. Треснувший аквариум нам достался в обмен на старый телевизор с испорченным кинескопом. Обнаружив течь, я расплакалась. Воду в него можно было налить только до половины. Каким-то образом матери удалось его починить.

Не помню, чем закончилось это увлечение, но я всегда мечтала о большом аквариуме с разнообразными рыбками. Читала о разных видах и их совместимости. Много информации сохранилось в памяти до сих пор.