Посланец короля

–Я бачу запорожця. А отже, ти чув про отамана Рога? (По твоему виду, я узнал в тебе запорожца. А стало быть, ты слышал про атамана Рога?)

– Хто не чув про такого славного лицаря (Кто не слышал про такого славного рыцаря), – ответил Шершень. – Багато він вашої крові басурманской пролив. Але лихий отаман згинув в неволі. (Немало он вашей крови басурманской пролил. Но лихой атаман сгинул в неволе).

–Он сгинул, но не там, где ты думаешь, атаман!

– Ти знав Івана Рога, турок? (Ты знал Ивана Рога, турок?)

– Я не турок! Иван Рог был моим другом! И я дрался с ним рядом, когда он пал в битве в чужом краю.

– Брешешь! (Врешь!)

Чауш достал старый нательный крест, который некогда вручил ему Иван Рог.…

***

Тогда, в городе великого сипы, Рог спас ему жизнь. Когда могучий казак упал, Федор склонился над умирающим товарищем.

– Помираю, брат, – прошептал Рог. – Вот где довелось голову сложить. Сказать братчикам на Запорожье… не поверят.

– Иван…

– Не стоит, брат… Я прожил жизнь и умираю, как и подобает казаку в бою. Так что я не в обиде на господа бога. Возьми мой крест нательный. Такого на всем Запорожье нет ни у кого. Он большой…

Федор взял серебряный крест.

– Он еще спасет твою жизнь. И ежели тебе суждено вернуться, то отнеси его на Сечь. Пусть там похоронят его вместо меня… В родной земле…

***

Шершень признал крест славного запорожского рыцаря.

– Откуда? – спросил он.

– Сам Иван Рог дал мне его в час своей гибели. Он сражался до конца и погиб славной смертью, спасая товарища.

– Тебя?

– Меня.

– И где это было? В каких местах сложил голову Рог?

– Это слишком далеко отсюда, там за большим морем.

– И каким ветром занесло туда братчика?

– Случайным. Тем же что и меня.

– Если Рог пал за тебя, и ты не брешешь, то ты должно быть мастак на саблях рубиться? Вот и проверим тебя!

Шершень соскочил с коня и бросил поводья казаку. Чауш также соскочил с седла. Они обнажили сабли.

Федор Мятелев знал, на что был способен в бою на саблях Иван Рог. Он сам отлично сражался, но до бывалого запорожского рубаки ему было далеко. Рог мог бы выстоять даже в поединке с такими лихим фехтовальщиком как пан Ян Поланецкий. Но поляк рубился «на крыж», а Рог наносил смертельный удар сверху вниз.

Федор начал поединок осторожно. Нужно было проверить кто твой противник. Шершень сразу атаковал, но два его выпада были отбиты сразу. Федор понял с кем имеет дело. Атаман был опытным бойцом, но до Рога ему было далеко. Понял кто перед ним и запорожский атаман.

– Узнаю руку братчика! – выкрикнул атаман и снова атаковал. – А вот такой удар отбей!

Сабля Шершня молнией метнулась сбоку на противника. Но Федор парировал и мощным ударом выбил клинок из руки противника. Сабля запорожца с лязгом упала на землю.

– Вот молодец! – вскричал кто-то из казаков.

– А он умеет держать в руках саблюку, атаман!

– То наш!

Шершень усмехнулся и подал руку Федору.

– Я атаман Шершень. А тебя как звать-величать?

– Анжей Комарницкий, шляхтич православный! – представился чауш. – И мне нужно попасть в Чигирин! То для нашего общего дела надобно.

– Это легко. Город в руках гетмана Дорошенка. Он нам не друг, но до ворот мы тебя доставим.

– А турки и татары вам не помеха?

– К Чигирину турки только стали стягивать свои войска. Их лагеря не слишком близко к городу. Основных сил там пока нет.

– А наши? – спросил чауш.

– К городу уже идут передовые отряды гетмана Самойловича. И армия русского воеводы Ромодановского также скоро выступит к городу. А чего тебе нужно в Чигирине?

– Про то сказать не могу, атаман! Но нужно это для нашего дела. И твой кошевой не осудит тебя за то. Ты мне поможешь?

– А отчего нет? Ты знал брата Рога, и ты передал мне его крест и он найдет успокоение в нашей земле! А тебе я подарю одну штукенцию. Это послание, которое не понравится твоему гетману.

– Дорошенку? – спросил Комарницкий.

– Но ты же к нему скачешь.

– Я еду к нему под видом турецкого гонца. А что это за послание ты мне передашь? Откуда оно?

– Взяли у одного турецкого чауша. Но ехал он из города Каменца в пределы империи Османов. Мы перехватили его и забрали у него футляр.

– И что в этом документе?

– Дак, бог его знает. Я и по-нашему то не читаю, а там закарлючки какие то.

– Так я могу сам посмотреть.

– А ты понимаешь по-турецки? – удивился Шершень.

– Понимаю.

Дорогой футляр попал в его руки. Он вскрыл его и вытащил оттуда пергамент. То, что он прочитал – было подарком судьбы.

– Да это то, что мне нужно! – вскричал он. – Сам бог послал мне тебя, атаман!

– Ты про что?

– Есть бог на свете, атаман!

– Кто с тем спорит. Да что здесь?

– Это послание совсем не для глаз Дорошенка! Но если он увидит его, то я выполню свою миссию! Я ведь не знал, как мне дело сладить! А вот судьба послала мне удачу. Слава господу богу!

– Знать хорошая та грамотка?

– Ей цены нет, атаман!

– Пусть поможет тебе бог!

Они снова пожали друг другу руки…

****

Мехико. Весна, 1676 год. Дворец вице-короля.

Дон Антонию Хосе Мария де Толедо, маркиз де Мансера, милостью короля Карла II Испанского, вице-король Новой Испании11, согласился принять у себя племянницу адмирала дель Кампо, де Эспиноса сеньориту Анну.

Она пришла во дворец в строгом платье синего бархата с кружевами, какие носили при испанском дворе.

– Дон Антонио! Я пришла к вам за новостями! Прибыл корабль из Испании.

– Да, Анна. У меня есть новости о Федерико де Монтехо.

– Он жив? – спросила она.

– Жив. Тогда он попал в плен к пиратам и его увезли на Ямайку.

– Это мне известно! Морган хотел его повесить. Но что было дальше? После того как его отправили в Англию?

– В Англии ему повезло. С него сняли все обвинения. Монтехо, оказывается, имеет влиятельных друзей при дворе короля. За него заступился сам герцог Йорк, брат короля Карла Английского.

– И что стало с Монтехо?

– Из Англии он отбыл во Францию. Там у него что-то не заладилось. Он подался в немецкие земли. Служил у курфюрста Бранденбургского. Отличился в сражении, был произведен в капитаны.

– И что?

– Затем покинул службу у курфюрста. Сейчас обретается в Польше.

– В Польше? – удивилась Анна. – Но как его могло занести в Польшу? Это где-то на краю земли!

– А сеньорита не знает, что Монтехо поляк? Во всяком случае, подданный польского короля?

– Но он кавалер ордена Алькантара! И у него испанское имя Федерико де Монтехо.

– Сеньорита, ваш дядя сразу определил, что Монтехо не природный испанец. А имен у этого человека больше, чем у вас платьев. И даже я не знаю его настоящего имени.

– Все равно! Я хочу с ним встретиться! Вы можете мне в этом помочь, дон Антонио?

– Как же я вам помогу, сеньорита? Я вице-король Новой Испании, а не наместник польского короля.

– Но вы иезуит, как и мой дядя! И Монтехо служит Ордену! Дайте мне нить к вашему человеку в Мадриде! Потом я сама найду его.

– Сеньорита желает отправиться в те дикие земли? Это юг Польши и там сейчас война с османами!

– Но я отправлюсь не одна, а возьму с собой наших слуг из дядиного имения в Испании.

Вице-король не одобрил этого решения Анны.

– А что на это скажет ваш дядя, граф де Эспиноса?

– Дядя давно хотел отправить меня в Испанию. Вот я и отправлюсь туда.

– Но вы собираетесь не в Мадрид, сеньорита.

– Почему же? Сначала я отправлюсь именно туда.

– Ну а потом?

– Куда я поеду из Мадрида? Мы дяде адмиралу говорить не станем.

– Анна! На что вы меня толкаете? А если с вами что-то случится? Дон Алонсо станет моим врагом.

– Но я должна ехать, маркиз! Уже почти два года я жду здесь новостей от Монтехо. И сколько еще ждать его возвращения? Сколько мне должно исполниться лет? Меня хотят выдать замуж, и я согласна выйти за дона Федерико де Монтехо! Но его здесь нет, и он не собирается возвращаться в Новый Свет! Значит, я поеду к нему…

***

Вечером вице-король встретился с адмиралом де Эспиноса. Он не собирался ничего скрывать от адмирала.

– Ваша племянница твердо решила ехать.

– Она весьма упряма, маркиз. Я знаю её, и она все равно поступит по-своему.

– Значит, вы согласны отпустить Анну в Европу?

– Да, – кивнул адмирал.

– Но это путешествие может быть опасным. Я сказал вам, куда она собралась!

– Что будет, то будет. Я стану молиться за неё, и бог сбережет Анну.

– Значит, вместе с флотом из пяти военных кораблей, она через месяц отбудет в Европу.

– Мы же с вами хотели использовать Анну как наживку для Монтехо, маркиз. Эта наживка сама рвется к нему. Пусть Анна идет тем путем, который ей предначертан. В конце концов, этот Монтехо пойдет далеко.

– Но он не сделал того, что был должен!

– Да, – согласился адмирал. – Мы не нанесли по пиратам большого удара с его помощью. Но его вины в том не было. Он не мог предусмотреть шторм. И он еще много чего сможет для нас сделать.

– Если пожелает вернуться сюда, граф. Можно предположить, что Анна найдет его. Но кто заставит его вернуться? Это рыба должна идти за наживкой, а не наживка за рыбой, адмирал.

– Если Анна его найдет, то он вернется, маркиз.

– Когда?

– В своё время…

Глава 3

Гетман Дорошенко.

Чигирин, ставка гетмана Петра Дорошенко. Весна, 1676 год.

Гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко был не стар годами, но заботы согнули его могучее тело и посеребрили волосы.

Молодым казаком гетманского полка сражался он рядом с великим Богданом, тот заметил его и сделал есаулом. Затем Дорошенко выдвинулся в старшину и стал черкасским полковником. Служил Выговскому, ибо видел в нем продолжателя дела Богдана. При гетмане Павле Тетере был пожалован в 1663 году высоким постом генерального есаула. А после бегства Тетери сам стал гетманом.

Дорошенко был истинным патриотом своей страны и желал видеть Украину сильной и независимой державой.

Андрусовское перемирие 1667 года между русскими и поляками Дорошенко назвал предательством интересов Украины. Он быстро добился контроля над всем Правобережьем, а затем на короткое время присоединил и левый берег Днепра. Тогда ему казалось, что он достиг желаемого! И он мог стать князем Украины, но его торжество оказалось недолгим. Его вытеснили с левого берега.

В 1676 году Дорошенко захватил Чигирин.

Затем вошли в Украину его союзники турки и татары. И запылала земля Правого берега Днепра пожарами. Татары брали полон и угоняли вереницы людей в Крым. Пылали православные храмы. Янычары султана убивали украинских крестьян…

***

В Чигирин Анжей Комарницкий прибыл уже не как султанский чауш. Казаки атамана Шершня обрядили его как шляхтича, в хорошего покроя кунтуш, широкие шаровары и модные сапоги. Они захватили много вещей от одного польского пана, карету которого растрясли по дороге. Ростом и статью пан походил на Комарницкого.

В городе Анжей немного подкрепился в кабаке, и отправился в замок, где обитал гетман. Он добился приема у войскового есаула и показал ему печать султана.

– Так пан не от польского короля?

– Я посланец падишаха полумира! – сказал Анжей.

Есаул знал, что к гетману постоянно ездили посланцы от турок и вмешиваться в эти дела не хотел. Он проводил пана в покои Дорошенко и передал его Марку, джуре гетмана. Пусть они сами разбираются…

***

Гетман крутил свой седой длинный ус и думал. К нему бесшумно вошел джура и осмелился покашливанием отвлечь гетмана от его мыслей. Тот поднял голову и произнес:

– Это ты, Марк? Чего тебе?

– Там человек до твоей милости, пан гетман.

– Что за человек?

– По виду то ли немец, то ли француз. Платье на нем доброе, и говорит чудно.

– Откуда он взялся?

– Так пан войсковой есаул привел его.

– Зови!

В покой вошел высокий человек лет 35. По его волевому лицу и статной фигуре гетман сразу опознал бывалого воина, не расставшегося с саблей.

– Я знаком с паном? – спросил гетман.

– Пан Анжей Комарницкий, пан гетман, – поклонился пришедший.

– Пан поляк?

– Нет! Я православный шляхтич, пан гетман. И имею до вас тайное слово. Можем мы поговорить?

– И что пан имеет мне сказать?

– Пусть пан гетман только выслушает меня. Я хорошо знаю, что делается в Варшаве и Москве, пан гетман.

– Там смотрят на меня как на врага. Я не нравлюсь полякам, и не нравлюсь московитам. Ибо я пекусь об Украине!

– Пан гетман видел, что делается в Подолии? Города опустели и татары разорили тот край вчистую.

– Я знаю это, пан! – строго оборвал его Дорошенко. – Пан пришел говорить мне дерзости? Но я не знаю, кто пан есть? Кому служит шляхтич Комарницкий?

– Я друг пана гетмана и друг Украины!

– Но кому пан служит? Сейчас каждый в нашей земле по-разному воспринимает друзей Украины. Кто-то думает, что наши друзья московиты. Кто-то почитает за друзей татар. Кто-то – поляков.

– Сейчас я прибыл от имени великого царя Московского.

– Что? – Дорошенко посмотрел на честное лицо шляхтича. – Я все понял правильно?

– Да! Я прибыл от царя и великого князя Всея Руси Федора Алексеевича.

– Пан не ценит своей головы?

– Отчего же не ценю! Я дорожу своей головой, и раньше срока умирать не намерен.

– Но пан заявляет, что прибыл от врага.

– Пан гетман, я прибыл к вам как друг. И как знак моей дружбы я привез вам послание каменецкого паши Галиля к великому визирю и султану Блистательной Порты. Пан читает по-турецки?

– Да, – ответил Дорошенко.

Шляхтич протянул гетману богато украшенный футляр. Дорошенко вскрыл его и достал пергамент с печатями. Он развернул его и прочитал, что сына гетмана Ихмельниски12 необходимо освободить из Семибашенного замка.

– Что это значит? Откуда это у пана?

– Неважно откуда, пан гетман. Но это значит, что султан готовится заменить пана гетмана на Юрася Хмельницкого.

– Заменить меня? Пан знает, о чем говорит? Но Юрась Хмельниченко ничтожество! Какой он гетман? Булава не для него. Он уже был гетманом и до чего довел Украину?

– Но султану скоро понадобится именно такой гетман как Юрась! Руками вашей милости турки покорят новые земли Украины, а затем избавятся от пана, и заменят его на Юрася, используя великое имя его славного отца.

– Но за Юрасем никто не пойдет! Султан и великий визирь Ибрагим то понимают!

– Им нужно будет только его имя, пан гетман.

Дорошенко задумался. Сила его слова известна. Он сумел зажечь генеральную старшинскую раду и многие идут за ним из полковников. Идут несмотря ни на что. Они верят, что его замыслам суждено сбыться.

– Неужто, пан гетман думает, что туркам и татарам нужна сильная Украина, про которую мечтает пан гетман? И, неужто, пан, полагает, что он сможет действовать самостоятельно от султана?

– Но и москали предали меня. Ты скажешь, что нет, пан? Ответь мне по правде?

– Московский царь действует в своих интересах! То верно! Но единоверная Москва – единственная заступа для Украины сейчас! Оглянись, пан! Украине идти либо под ляхов, но они слабы. Либо под турок, либо под Москву! Четвертого пути нет!

– Пана послал сам царь?

– Я от Приказа тайных дел. Царь знает о моем поручении.

– И что предлагает мне царь?

– Принести покорность государю, и пан получит за это многие награды от царя.

– Но гетманом он меня не оставит?

– Нет, – решительно заявил Комарницкий. – Гетманом останется Самойлович! Но пан Петро ценит спокойствие и благо державы и земли своей многострадальной больше, чем свою власть. Я в том уверен!

– Тому булава у кого голова, как у нас говорят, пан Комарницкий. Но разве Самойлович та голова? Этот токмо про свои интересы печется. Что ему Украина?

– Но разве пан видит, кого-то иного из украинских полковников, кто делает иначе? Пан ведь хорошо знает пана Мазепу-Колединского, ротмистра гетманской гвардии.

Еще бы Петру Дорошенко не знать Мазепу. Это он выдвинул этого красивого и умного шляхтича в ротмистры. Он сделал его послом в Крым в 1674 году и с ним передал подарки к хану. Но запорожцы кошевого Ивана Сирко перехватили его и отправили в ставку Самойловича.

– Он при Самойловиче дослужился до генерального есаула! Он стал своим при московском дворе, ибо часто ездит к царю. Пан Мазепа умен и расчетлив! И он желает сесть на место Самойловича.

– Вот как? – Дорошенко внимательно посмотрел на Комарницкого. – Мазепа хитер и даже коварен. Он умет добиться цели. И, пожалуй, Самойлович пожалеет, что доверился этому хитрецу.

– Так пан гетман согласен уйти от турок?

– Предположим! И как мне уйти отсюда?

– А разве пан гетман не волен в своих поступках? – спросил Комарницкий.

– Волен, до тех пор, пока выполняю волю султана!

– Но армия подчиняется вам.

– Армия в Чигирине подчиняется мне. Но за воротами скоро будут стоять десять тысяч янычар султана.

– Но пока они там не стоят!

– А соглядатаи султана при моей ставке? Они не дадут мне пробиться к русскому царю. Если мои старшины узнают, что я покидаю город, то они будут действовать. Среди моих полковников и есаулов есть уши и глаза султана!

– А если гетман уедет тайно?

– Это легче сказать, чем сделать.

– Но гетман может прямо сейчас отдать приказ своим войскам не воевать в союзе с турками. Чигирин запрет ворота, а русская армия Ромодановского и армия гетмана Самойловича скоро отгонят османов от стен города.

– Написать приказ не так сложно. Сложно мне покинуть город.

– Но это сделать можно!

– Гетману покинуть город незаметно от всех? Пан шутит?

– Пусть пан гетман оденет мою одежду. Мы с паном одного роста. И пусть пан пройдет мимо охраны и спокойно покинет замок.

– Прямо сейчас?

– Именно сейчас, пан гетман! Мы переоденемся прямо здесь. Даже если меня и заподозрили, что я агент не султана и не хана, то соглядатаи не ждут, что мы станем действовать столь быстро.

– Может пан и прав.

– И гетман доверится мне? – спросил Комарницкий.

– Доверюсь. Может, пана послала мне судьба.

– Тогда пусть пан гетман напишет приказ о сдаче города московским войскам.

– Такой приказ я написать могу, но зачитать его можно будет, только когда я уже буду далеко от города…

***

Гетман, прочитав перехваченное послание, убедился в том, что турки не собираются содействовать ему в воссоединении правого и левого берега Днепра. Им не нужна сильная Украина и им скоро не будет нужен гетман Дорошенко. Они используют его, захватят Чигирин и поставят на его место никчемного Юрася Хмельницкого.

Потому гетман в чужом костюме бежал из города в ставку воеводы Ромодановского. Русские войска по слухам выступили к Чигирину, а казаки гетмана Самойловича уже сражались с татарскими чамбулами, что рыскали в окрестностях.

Гетман пришпорил коня и помчался к переправе через Тясмин…

***

Пан Комарницкий выждал немного времени и позвал джуру гетмана Марка. Тот вошел, поклонился и произнес:

– Пан звал меня…

Марк осекся. Он был удивлен, что перед ним не гетман.

– А где…

– Пан гетман покинул Чигирин! – произнес шляхтич. – И оставил вот это!

Он протянул бумагу джуре. То быстро прочитал лист и снова посмотрел на шляхтича.

– Что это? Пан гетман бросил войско?

– Пан гетман отдал приказ запереть городские ворота и стоять против турок и татар! Пан Марк, узнает руку гетмана?

– Это написал он, но отчего так? Отчего тайно?

– Турки стягивают войска под Чигирин и скоро будут здесь! Гетман бежал не от верных соратников, но от врагов веры христианской.

– И куда бежал пан гетман?

– В ставку воеводы Ромодановского! Про то надлежит объявить войскам. Сколько казаков в Чигирине?

– Две тысячи сердюков личной хоругви пана гетмана и тысяча пеших полковника Огиенко. Но что я скажу им?

– Ты, пан, передашь им приказ гетмана! Только и всего! И я в том тебе помогу!

– И как пан это сделает?

– Увидишь!

Марк согласился действовать так, как предложил шляхтич…

***

Отряды спахиев тысячника Манук-бея по приказу Захир-паши прорвались к переправам. Главное не дать урусам перейти реку. Крепость Чигирин станет удобным плацдармом для дальнейшего продвижения в Украину. Так сказал Захир Махмуд эфенди, трехбунчужный паша, наместник султана и доверенный великого визиря Ибрагима.

– Улук-ага! – Манук подозвал к себе высокого сапхию в золоченных доспехах.

Тот остановил коня рядом с конем начальника. Волевое лицо славянской внешности нравилось Мануку. Он уважал настоящих воинов, ибо сам был из таких.

Манук был в легкой кольчуге и островерхом шлеме с пышным султаном. Он указал рукой в кольчужной перчатке вдаль и произнес:

– Улук-ага, ты возьмешь своих воинов и обойдешь те холмы поросшие лесом! Если там есть отряды гяуров – уничтожь их!

– Но у меня всего неполная сотня воинов, бей! Я потерял многих в последней стычке с запорожцами.

– Я дам тебе еще сотню Гафара-аги. И помни, что никто не должен перейти реку с той стороны. Это воля паши и воля падишаха! Надежно перекрыть урусам пути для наступления.

– Воля и слово падишаха!

Улук-ага был смелым командиром конного отряда и не раз доказывал, что способен выполнить самое трудное задание. Его выделял великий визирь, и он получил недавно награду от падишаха – золотой челенк – знак храбрости.

– Но отчего мой бей дает мне отряд именно Гафара-аги?

Манук строго посмотрел на Улука. Он знал, что эти командиры терпеть друг друга не могут.

– Отряд Гафара большой и отлично вооружен!

– Как будет угодно, моему бею! – Улук склонил голову, поняв, что спорить бесполезно.

Толстый Гафар-ага присоединился к отряду Улука с большой неохотой. Он, как любой природный турок, не любил этого перекрещенного серба и завидовал его славе. Но виду не показал. Это был приказ Манука, а тот не прощал своим командирам ошибок.

– Я готов выполнять твою волю, эфенди!

– В твоей сотне полный состав, Гафар-ага. А в моей только 72 всадника. Нас изрядно потрепали запорожцы. Сражались как звери! Мне пришлось отойти, и мой отряд поредел.

– Я слышал о твоей неудаче, эфенди. Говорят, это был сам Урус-Шайтан!

– Урус-Шайтан13? Нет. Но их возглавлял настоящий воин. Я сам скрестил с ним сабли.

– И ты срубил его?

– Нет. Нас разделили. А затем мне пришлось увести своих сапахиев.

Всадники турецкой средней кавалерии были отличными наездниками, хотя сами помещики-спахии, теперь не часто возглавляли свои отряды. Гафар-ага был сахия и сын спахии. У него было отличное имение в Анатолии. А вот Улук-ага ранее был рабом, купленным спахией за большие деньги.

Помещик по зову султана обязан был выступать на войну во главе собственного отряда. И спахия, хозяин Улука, оценил его умение рубиться на саблях и заставил его принять ислам, а после этого послал вместо себя в войско падишаха. Улук быстро завоевал себе положение и стал зваться Улук-ага и сам получил имение с рабами.

– Как идут дела в твоем имении, почтенный Улук-ага? – спросил Гафар из вежливости, дабы скоротать время дороги беседой.

– Мне некогда им заниматься, почтенный Гафар-ага. Я воин, а не помещик.

– Но отряд спахиев который ага должен выставлять по приказу светлейшего падишаха полумира, стоит денег. И потому забота об имении – первейшая задача спахии. Я многого времени уделяю заботам об имении и доходах и потому мой отряд отлично вооружен. А кони какие!

– В отряде у почетного аги, рабы? – спросил Улук.

– Не все. Но есть и рабы. Я сам покупаю рабов и умею отличить того, кто станет покорным и будет драться за падишаха. Все мои воины проверены кровью.

– Что это значит, эфенди? – Улук посмотрел на полное самодовольное лицо Гафара.

– Они убивали и казнили поганых гяуров. Они плевали на крест и отреклись от своего Христа! Ведь ты сам, почтенный Улкук, в прошлом христианин?

– И что с того? – с вызовом спросил Улук-Ага.

– Ничего. Я не имел намерения тебя обидеть, почтенный эфенди. Но ты ведь искренне принял истинную веру и готов на все во имя Аллаха, милостивого и милосердного!

– Да славиться имя его!

– Ты доказал свою верность падишаху, и я заставляю своих воинов доказывать верность повелителю полумира.

Улук-ага слышал о жестокостях Гафара-аги и о той кровавой резне, что он устроил в одной гяурской деревеньке. Там его воины убивали всех, и сам Гафар резал пленников и строго следил, чтобы никто из его отряда не увиливал от кровавой работы.

Улук посмотрел на видневшийся вдали Чигиринский замок.

– Вон там! – он указал рукой на стены и башни. – На стенах истинная слава для воина падишаха!

– Мои воины способны взять любые стены! – хвастливо заявил Гафар-ага.