Юлька, я и карантин

– Ага, во двор заворачивает. К нашему дому или соседнему?

Скорая медленно проехала вдоль нашего дома, но остановилась чуть дальше. Из машины вышло двое в защитных костюмах и респираторах. Они были больше похожи на космонавтов, чем на врачей.

– К соседнему. – сказала Юлька.

– Мама говорит, в том доме уже на двух подъездах висят объявления про карантин. Она видела, когда ходила в магазин.

Юля мрачно нахмурилась:

– Знаю, мне вчера Мишка написал, что он пока не сможет пенсионерам помогать, у них весь подъезд на две недели на карантин закрыли.

Мишка Галимов был нашим одноклассником и жил как раз в доме напротив.

– Он не говорил, кто у них заболел? – спросил я.

– Говорит, кто-то с четвертого этажа. Сам он на восьмом живет. – ответила Юлька. А потом добавила: – Он сказал, что когда спускался вниз по лестнице, видел, как на одной двери кто-то балончиком с краской написал “сжечь заразу!” и “сдохни, тварь!”.

У меня холодок по спине пробежал. Я представил, как страшно было бы мне и маме, и бабушке, если бы мы заболели, и кто-то бы вдруг стал нас так ненавидеть.

– Дикость какая. – сказал я. Юля молчала, и я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Оказывается, она закусила губу и тихонько плакала.

– Юль, ты чего? – испугался я. А она вдруг всхлипнула, вся сморщилась и закрыла глаза рукой.

– Костя, ну это же невозможно! Невозможно, чтобы люди были такие озлобленные! Для чего мы вообще рождаемся? Учимся столько лет? Чтобы потом вырасти и делать вот такое? она помахала рукой в сторону Мишкиного дома. Это какая-то… охота на ведьм! Что делать с такими людьми? Как с ними бороться?

Юля разрыдалась. Она спряталась на своем балконе, и я слышал только, как она плачет и шумно шмыгает носом. Я не знал, что сказать. Я тоже был подавлен.

– Не все же такие, Юль. Хороших людей всегда больше. – сказал я погромче, чтобы она услышала.

– Откуда ты знаешь?– услышал я ее голос.

– Я посчитал.

Юля вдруг перестала плакать и высунулась в окно.

– И как это ты посчитал, интересно знать? – спросила она уже почти нормальным голосом.

– А ты вспомни, сколько человек помогло соседям из Мишкиного дома. Десять или одиннадцать. А гадости на двери написал кто-то один. Ну, может, вдвоем писали. Но все равно, перевес на нашей стороне!

Юля хмыкнула и улыбнулась.

– Ладно, Константин. Если перевес на нашей стороне, мы еще поборемся!

– Еще как поборемся! – улыбнулся я в ответ.

Глава 14. Апрельская гроза

В предпоследний день апреля прошла сильная гроза. С самого утра небо затягивало тучами, и с каждым часом становилось все темней и темней. К трем часам дня мне даже пришлось включать свет в комнате, потому что читать было совершенно невозможно.

Я достал свой фотоаппарат, потому что мы с Юлькой договаривались снять на видео первую грозу для наших карантинных новостей. Вскоре я услышал первые раскаты грома. Грохнуло, хоть и далеко, но основательно, и я понял, что гроза будет нешуточная.

Буквально через несколько секунд в кармане зазвонил телефон. Я взял трубку.

– Слышал гром, Костя? – Юлька никогда не тратила время на приветствия.

– Ага. Гроза будет знатная. – ответил я.

Юля немного помялась, а потом спросила :

– А ты грозы боишься?

Я уже хотел ответить, что нет, но вдруг задумался: а почему она спрашивает? Вдруг Юлька сама боится грозы, но признаваться в этом не хочет. Я осторожно ответил :

– Ну, вообще то, когда гром и молнии совсем рядом, у меня сердце в пятки уходит. И я думаю только о том, как хорошо, что я сейчас не на улице.

– И у меня также! – с облегчением воскликнула Юлька, а потом тихо добавила: – только мне и дома тоже… неуютно.

Тогда я сказал ей, что мне больше всего нравится пережидать грозу рядом с мамой. Обняться с ней в её кровати под одеялом, и зажмуриться, чтобы не видеть молний. И уши закрыть, чтобы не так грохотало.

Технически, это было правдой: я так делал раньше, когда был помладше. Потом я привык к грому и перестал прятаться у мамы в комнате. Но мне почему-то показалось, что Юлька сейчас ждет от меня именно этого. Хочет услышать, что бояться грозу – это нормально. Хоть в пять лет, хоть в девять, хоть в тридцать два.

В этот момент сверкнула молния, а через пару секунд снова грохнуло. Юля на том конце провода всхлипнула.

– Юля! – строго сказал я. – Ты как хочешь, а я иду к маме с бабушкой.

Кажется, это сработало, потому что она сразу ответила:

– Иди, конечно, а я пойду Алиску с Олей к родителям отведу, чтобы они не боялись.

Я тихонько улыбнулся. Тут Юлька спросила :

– Костя, а мы, получается, не будем грозу снимать?

– Не будем. Ты же знаешь, что в грозу лучше не держать в руках ничего металлического. Это опасно.

– Точно, я и забыла. Ну, тогда пока?

– Пока!

Сверкало и грохотало все сильней и чаще. Я убрал телефон в тумбочку и пошел в комнату к маме и бабушке. Мама увидела меня, улыбнулась и выключила свой ноутбук. Я забрался к ней на колени и прижался покрепче. А в нескольких метрах от нас, за стеной Юлька также крепко обнимала маму и сестер. И никакая гроза нам была не страшна.

Глава 15. Поллок и потолок

– Как ты относишься к творчеству Поллока? – спросила меня Юлька с умным видом на следующее утро, когда мы вышли на улицу.

– Кого? – не понял я.

Она закатила глаза и прочитала мне целую лекцию про Джексона Поллока и его картины, которые он рисовал, разбрызгивая краску. А в конце добавила:

– Его картины покупают за много миллионов долларов!

– И? – я уже начал понимать, к чему клонит Юлька.

– И давай рисовать также. – подтвердила она мои опасения. – Брызгать краской.

Я задумался. С одной стороны, брызгать краской на бумагу было совсем несложно. У меня даже где-то в шкафу стоял рулон ватмана. Его можно постелить на пол и брызгать хоть до посинения.

С другой стороны, я не был уверен, что не забрызгаю краской все остальное. Тогда мама будет ругаться. Опять же, если я не соглашусь, ругаться будет Юлька. Мама-то там, дома, и ничего еще не знает. А Юля здесь, рядом. Выбор был очевиден.

– Попробовать, конечно, можно.

– Отлично! – обрадовалась Юлька.

Мы вернулись домой. Примерно час ушел у нас на то, чтобы подготовить комнаты. Я нашел полиэтиленовую пленку, которая осталась у нас после переезда, и мы, как могли, заклеили свои комнаты этой пленкой. Потом я передал Юльке часть ватмана и пошел в ванную разводить гуашь.

Когда я вышел из ванной, то услышал в коридоре какой-то шум. Я приоткрыл дверь и увидел красную от злости Юльку и ее маму.

– Вот здесь и рисуйте! – размахивала руками тетя Рита. – Нечего в квартире свинячить!

– Мама, я целый час свою комнату обматывала пленкой, чтобы не свинячить! И что, это все зря было?

– Я тебе помогу пленку сюда переклеить. К тому же тут и без пленки коридор отмыть легче будет, чем комнату. – тут Юлькина мама заметила меня. – О, вот и Костя! Давай, неси все сюда, будете здесь своей краской брызгать!

Я понял, что спорить бесполезно, и пошел отрывать пленку от кровати и шкафов. Потом мы молча заклеивали общий коридор. С Юлиной мамой это получилось довольно быстро. Потом мы с Юлькой развесили ватман на стенах и притащили краски и кисточки.

Я взял кисточку в руки и вдруг почувствовал радостную дрожь во всем теле. Я даже засмеялся в предвкушении. Юлька посмотрела на меня и широко улыбнулась.

– Ну, поехали что ли? – спросила она.

Мы обмакнули кисточки в краску, потом одновременно замахнулись руками каждый на свою стену и осыпали ватман брызгами. Я хмыкнул, потом снова брызнул. Потом опустил кисть в другую банку. И брызнул новым цветом. Потом еще и еще.

Я трудился, не покладая рук. Краем глаза я видел Юльку, которая тоже махала кисточкой без остановки. Наши ватманы покрывались россыпью разноцветных пятен, точек и брызг. В некоторых местах, где было больше всего краски, она начинала стекать вниз, образуя красивые потеки.

В этот момент из Юлькиной квартиры выглянули ее сестры. Каждая держала в руке по кисточке.

– Можно мы с вами, Юль? – спросила та, что постарше. Я никак не мог запомнить, кто из них Алиса, а кто Оля.

Раскрасневшаяся Юлька махнула рукой и разрешила:

– Валяйте!

Девчонки радостно подбежали и стали тоже окунать кисточки в банки с краской. Та, что поменьше, пристроилась рядом со мной и нерешительно махнула кисточкой. Брызги полетели на пол, не достали до стены. Я сказал:

– Махни рукой посильней, вот так! и показал, как надо. И подойди поближе, не бойся!

Младшая сестра (кажется, это все-таки была Оля) захихикала и уже смелее стала разбрызгивать краску. За нашими спинами также плечом к плечу работали Юлька с Алисой.

Все ужасно развеселились. Мы уже с ног до головы были в краске, но никто по этому поводу не расстраивался.

Через пару минут выглянула тетя Рита и протянула нам два распылителя.

– Я в один налила синюю краску, а в другой зеленую. – сказала она.

Восторг обуял нас. Мы по очереди стали брызгать подкрашенной водой из распылителей. Причем уже не особо прицеливаясь. Скоро был забрызган весь пол. Наконец, мы все устали и присели отдохнуть на ящик в углу коридора.

– Фух. – выдохнула Юлька.

И я с ней согласился:

– Точно, фух!

Потом я откинул голову назад, чтобы размять шею. И тогда я увидел, во что превратился наш потолок. Если раньше он был белого цвета, то сейчас скорее напоминал серо-буро-малиновую жуть.

–Вот черт! – выдохнул я и показал пальцем наверх. Юля посмотрела на потолок и застонала.

– Блиин… – сказала она. – прям потолок Поллока. Только не продашь.

– Ой, какой ужас! – захихикали ее сестры, а потом бросили кисточки и быстро убежали в квартиру.

Надо ли говорить, что в коридоре убирались только мы с Юлькой? Ну и ее папа вечером, стоя на стремянке, перекрашивал наш потолок Поллока обратно в белый цвет. А куча ватмана с нашими картинами теперь стоит в коридоре за шкафом. Там же, где и наш многострадальный велосипед.

Глава 16. У Юльки прибавление

А спустя неделю мы с мамой были у Юльки дома. Потому что Юлин папа поехал в роддом, забирать маму с малышом, а оставить девочек было не с кем. За три дня до этого Юлька позвонила мне в семь утра и закричала в трубку:

– Костя! Просыпайся! У меня родилась еще одна сестра!

Я с трудом разлепил глаза и промямлил что-то вроде “поздравляю!”, но Юля этого даже не заметила, она продолжала вопить в трубку:

– Представляешь? У меня теперь есть маленькая сестра!

Я не удержался и заметил, что у нее и так было две маленьких сестры, но таких восторгов я за ней раньше не замечал. И вообще она сама говорила, что хочет братика.

– Да кому он нужен этот братик? С ним только в машинки играть можно, а сестре я буду косички заплетать и ногти красить. – тут Юлька замолчала. Видимо вспомнила, как два дня назад ругала Олю за то, что та взяла ее лак для ногтей. Я тактично промолчал. Юля сказала:

– Ну ладно, я пойду дальше спать, а то вернется мама из роддома с маленькой, и у нас тут вообще больше не поспишь.

С этими словами она положила трубку. Я тоже попытался снова уснуть, но сон ко мне не шел. Я стал думать о том, что бы было, если бы у меня тоже была младшая сестра. Или брат. Наверное, это было бы здорово. Но для того, чтобы получился братик, нужен папа, а у меня его нет.

Мне стало грустно, и я закрыл глаза, чтобы не расплакаться. Майское солнышко ярко светило сквозь занавески на окне и я чувствовал, как кожа на моих руках и лице нагревается. А потом я все-таки уснул.

И вот сегодня, три дня спустя мы с мамой на время переместились в Юлькину квартиру. Дядя Володя показал моей маме, где что лежит, и обещал, что вернется с тетей Ритой и малышкой через час, максимум через два. Моя мама заверила его, что все будет в порядке. И мы остались одни.

Оля и Алиса сразу же потащили мою маму играть в кукольный дом, а мы с Юлькой пошли в ее комнату. Я с интересом осматривался по сторонам, ведь я еще никогда не был у Юли дома. До карантина мы не дружили, а во время карантина в гости никто не ходил. И вот теперь благодаря Юлиной новой сестре я попал к ней в гости!

Я был в восторге. На стенах у нее висели рисунки и куча грамот за участие в танцевальных конкурсах.

– Ого! – сказал я и посмотрел на Юльку с уважением. – А ты, оказывается, серьезный танцор!

– А то! – довольно подтвердила она. – Я уже почти пять лет занимаюсь. Знаешь, сколько конкурсов я выиграла?

И она стала показывать мне свои кубки и медали, а потом мы с ней играли в шашки и рассказывали друг другу анекдоты. Судя по смеху, доносившемуся из соседней комнаты, моя мама хорошо справлялась с обязанностями няни. Через час с небольшим Юльке пришло сообщение от папы: “Едем домой!” и она подскочила.

– Оля! Алиса! Топайте сюда, скоро папа с мамой приедут!

Мы все выбежали на Юлькин балкон и стали ждать.

– Не рано мы вышли? – спросил я. – Им, наверное, далеко ехать.

– Неа! – ответила Юля. – Тут роддом недалеко, минут за десять доедут.

Моя мама принесла на балкон небольшую скамеечку, чтобы Оля и Алиса тоже смогли посмотреть из окна. Они встали на цыпочки и прижались носами к стеклу.

– Едут! – закричала вдруг Алиса и показала пальцем на машину, которая заворачивала во двор.

Мы все жутко обрадовались и стали смеяться. Юлька вдруг умчалась куда-то в комнату, а потом прибежала назад с пакетом. Она достала из него праздничные колпачки и свистули и раздала нам всем. Моя мама покачала головой:

– Думаю, нам не стоит свистеть, вдруг малышка будет спать, а мы ее разбудим?

Юля нехотя убрала свистульки обратно в пакет, но колпачки мы все-таки надели. Большая синяя машина припарковалась под окнами, а потом из нее вышел Юлькин папа и помахал нам рукой. Мы тихонько закричали:

– Уррраааа! – но он приложил палец к губам, чтобы мы вели себя тише. Мы дружно замолчали.

А он открыл заднюю дверцу и помог выйти Юлиной маме. На руках у нее был большой сверток в желтом кружевом одеялке. Юлина мама счастливо улыбнулась и помахала нам рукой. Мы все помахали ей в ответ.

Юлька с сестрами побежали в коридор и стали отпихивать друг друга, потому что каждая хотела встретить свою маму первой. Когда открылась дверь, они ринулись вперед с криком:

– Мама! Мамочка!

Оказалось, что малышка была уже на руках у папы, а мама раскинула руки и, поймав всех троих сразу, стала радостно их целовать.

Я приподнялся на цыпочках, чтобы разглядеть Юлину новую сестру, но увидел только маленький носик, торчавший из одеяла. Юлин папа крепко держал малышку и гордо улыбался. Я неловко улыбнулся ему в ответ. Тут моя мама подошла ко мне, обняла рукой и поцеловала в макушку. Потом она поздравила Юлиных родителей и сказала, что мы пойдем домой, чтобы не мешать им. Я попрощался со всем семейством Бессмертных, и мы вернулись к себе.

Когда мы зашли домой, баба Тома выглянула из своей комнаты и спросила:

– Все хорошо?

– Все просто прекрасно. – улыбаясь, ответила моя мама. – У нас появился новый сосед!

И тут я не выдержал и спросил у мамы:

– Мама, а у меня когда-нибудь будет маленькая сестра или братик?

Мама посмотрела на меня внимательно, и глаза у нее стали такие необычные, огромные и бездонные, как два океана. А потом ответила:

– Дай-то Бог.

Глава 17. Мечты

Прошла еще неделя. Отпуск у дяди Володи закончился, и ему пришлось выйти на работу, поэтому Юля теперь много помогала маме вместо него. Мы перестали выпускать новости, а помощь соседям я взял на себя. Теперь в одиночестве выносил мусор старушкам из списка. Я даже предложил Юльке выносить и ее мусор тоже, но она сказала, что если совсем не будет выходить из дома, то у нее кукушка поедет.

И вот сегодня мы вышли с ней из подъезда вместе. Была уже середина мая, на улице было жарко с самого утра. Юля сделала пару шагов, а потом остановилась и сняла маску. Она прикрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам.

– Костя, ты думал когда-нибудь, чем займешься, когда карантин кончится? -спросила она, продолжая стоять с закрытыми глазами.

– Каждый день. – честно ответил я. – Я даже записывать начал, чтобы не забыть.

– Я тоже.

Мы двинулись в сторону мусорки. Юлька продолжила:

– Я первым делом сяду на велик и доеду до Плотинки. И обязательно покормлю там уток. И посмотрю на фонтаны… А ты?

Я улыбнулся.

– А я хочу пойти в пекарню, купить там целую коробку орешков с вареной сгущенкой, а потом сесть где-нибудь на солнышке и съесть их все.

Я представил себе эту картину и даже зажмурился от удовольствия. Но Юлька все испортила:

– А если день будет пасмурный?

– Тьфу на тебя.

Я выбросил свой пакет в мусорку, потом присел на заборчик неподалеку и сделал вид, что надулся. Юля тоже села рядом, посидела немного, а потом пихнула меня в бок локтем и сказала:

– Давай вместе купим печенья и поедем на великах на Плотинку. Даже если солнца не будет, там все равно прикольней печеньки есть, чем во дворе на лавочке.

Мне понравилась эта идея. Мы посидели еще немного, рассказывая друг другу о своих мечтах. Некоторые из них были похожи: покататься на великах, искупаться в пруду или реке, сходить в зоопарк. А другие мечты сильно отличались. Например, я хотел после карантина пойти на курсы по робототехнике, а Юлька сказала, что это скукота, и лично она предпочтет батутный парк.

– А еще я на море хочу. – сказала вдруг Юля. – Я еще никогда не была на море.

Я вдруг понял, что я тоже ни разу не был на море. И мне тоже очень захотелось туда поехать.

– Мама тоже все время мечтает о море. – продолжила Юлька. – А папа не хочет ехать. Считает, что дорого и детей слишком много, не получится отдохнуть. А мама готова потерпеть дорожные мучения, лишь бы потом лежать на солнышке и слушать волны.

Юля грустно улыбнулась и добавила:

– Ну, теперь мы точно еще не скоро поедем, раз у нас Маринка появилась. Все равно ей надо подрасти.

Я сказал:

– Говорят, карантин еще долго будет. Как раз Маринка успеет вырасти. А потом вы сразу хоп! и на море поедете.

– Это ты меня так подбодрить хотел что ли? – засмеялась Юлька, и я рассмеялся вместе с ней.

Глава 18. Конец карантина!

В субботу я проснулся от того, что дико звенел дверной звонок. Это было очень странно, я уже пару месяцев не слышал его. Никто не приходил к нам. За звонком раздался громкий стук в дверь. Тут я удивился еще больше, вылез из-под одеяла и стал искать тапочки. Пока я возился у кровати, мама уже открыла дверь.

– Тетя Света, карантин снимают! – услышал я Юлькин возглас.

Я выскочил в коридор. Юля критически осмотрела меня и сказала:

– Ты что, спал еще? В девять утра? Я уже в семь часов встала и новости все узнала!

Я вздохнул. Не мог же я сказать ей, что раз у меня нет такого количества сестер, то я могу позволить себе и поспать.

– Так что там с карантином, Юля? – спросила моя мама.

– Только что в новостях сказали, что карантин постепенно снимают. С понедельника все выходят на работу, а скоро начнут открывать всякие парикмахерские и магазины, которые были закрыты. И нам теперь гулять можно на улице, вот же здорово! закричала Юлька, и мы бросились обниматься.

Мама нахмурилась.

– Но ведь люди продолжают болеть. Еще рано снимать ограничения.

Но мы ее уже не слушали. Мы скакали по коридору и радостно кричали. Мама махнула на нас рукой и пошла к бабушке в комнату, поговорить с ней.

Наконец, мы успокоились, и Юлька сказала, что ей пора домой. И чтобы я начинал готовить велик, потому что мы обязательно отправимся в путешествие в понедельник.

Я заглянул к бабе Томе. Они с мамой сидели рядом на кровати и выглядели обеспокоенными. Мама похлопала рукой по одеялу и сказала мне:

– Садись-ка с нами, Костик, надо поговорить.

Я запрыгнул на кровать и прилег маме на колени. Я всегда так делал, когда был маленький. Мама улыбнулась и погладила меня по голове.

– О чем разговор, ма?

– Об окончании карантина.

Тут мама и бабушка переглянулись и тяжко вздохнули.

– Костик, мы с твоей бабушкой обсудили эту новость и считаем, что карантин снимать рано. Люди заражаются все чаще и чаще, и снятие ограничений только усилит заболеваемость.

– Но почему тогда карантин отменяют? удивился я.

– Наверное, потому что многие люди остались без работы. Нам еще повезло, что я всегда работала из дома. А представляешь, если бы я работала где-нибудь в офисе, в библиотеке или кафе, или еще где-нибудь… И я бы осталась без работы, и нам пришлось бы жить только на бабушкину пенсию.

Я слушал маму, затаив дыхание. Я и не подозревал, что все может быть так плохо. Я сразу же вспомнил Свету Решетову из класса ее родители работали поварами в ресторане. Получается, что они оба теперь не получают зарплату. На что же тогда живет ее семья? Мне вдруг стало очень грустно и немного стыдно, что я об этом совершенно не задумывался. Мне казалось, что заболеть коронавирусом это и было самое страшное. Как оказалось, были и другие проблемы.

А мама продолжила:

– Поэтому, хоть карантин и снима- ют, нам всем нужно быть осторожнее. Тем более, что баба Тома уже пожилая, и для нее вирус особенно опасен.

– Мне пока нельзя на улицу, да? – спросил я.

Мама потрепала меня по волосам и сказала:

– Вообще-то можно. И так уже долго дома сидишь. Но когда будете с Юлей гулять, соблюдайте все меры предосторожности. Носите маски, мойте руки чаще и не играйте на детских площадках. И к людям другим тоже старайтесь не приближаться.

Я обрадовался и подскочил на ноги.

– А на велике кататься можно?

– Вот на велике как раз и можно кататься. Но подальше от людей.

Я радостно запрыгал по комнате с криками “ура-ура-ура!”. Мама и бабушка тоже не могли сдержать улыбки, глядя на меня. Потом я побежал к Юльке и начал стучать ей в дверь.

Она высунула голову и сказала:

– Чего тебе еще?

– Мне разрешили с тобой на велике кататься! – выпалил я.

– И мне тоже!

– Так что, в понедельник поедем к фонтанам, как договаривались?

– С самого-самого утра! – подтвердила Юля, а потом протянула ладонь. Я дал ей пять, а потом лунной походкой вернулся в свою квартиру, выкрикнув напоследок “Да здравствует свобода!”. Юлька покрутила пальцем у виска и захлопнула свою дверь. Но я-то знал, что там, за дверью, она тоже улыбается.

Глава 19. Велопробег

И вот, в понедельник утром мы стояли у подъезда с нашими великами и проверяли, все ли на месте.

– Бутерброды? – спросила Юлька.

– Взял!

– Вода?

Я показал пальцем на бутылку, прикрепленную к велосипедной раме.

– Отлично. – сказала Юлька. – что еще? Санитайзер и салфетки я взяла, маски тоже. На всякий случай. А еще…

Тут она оглянулась по сторонам и, никого не заметив, приоткрыла рюкзак. Я заглянул внутрь там лежала куча шоколадных конфет и жвачек. Я был потрясен.

– Ого-го! – только и смог я сказать.

Юля подмигнула мне и пояснила:

– Это моя заначка. Я вообще-то их собирала на случай конца света.

– Ты это серьезно? – не поверил я.

Юлька кивнула.

– Я подумала, что если этот коронавирус совсем разойдется, то может нам придется прятаться в бункере, и питаться одними консервами и сухарями. Так что я каждый день откладывала по 2 конфеты и одной жвачке.

Я быстро перемножил в уме количество дней, которые мы сидели дома, на 2 конфеты и жвачку, и получил довольно внушительное число.

– Ого-го!– повторил я. – Ты их все сейчас взяла с собой?

– Ну здрасьте! – Юлька фыркнула. – Ты, конечно, ценный друг, Костик, но ведь должны же быть какие-то рамки у нашей дружбы!

– Ну знаешь… – сказал я, но больше мне ничего в голову не пришло, так что я просто застегнул свой шлем. – Поехали уже!

Юлька закинула рюкзак на плечи, а потом запрыгнула на велик и крутанула педали.

– Кто последний до Плотинки, тот дурак!

Мы понеслись по улицам, как две стрелы. Было начало десятого, солнце стояло уже высоко и жарило вовсю. От ночной прохлады не осталось и следа, воздух был горячим и сухим. Зато весь город утопал в зелени. Деревья, газоны, клумбы… Все это яркими пятнами проносилось мимо меня, пока я лихо крутил педали.

Потом мы немного замедлились. Мы давно не были в центре города, и любопытно было посмотреть, что тут изменилось за два месяца. Многие магазины были закрыты. Рекламные щиты казались голыми в своей белизне. Кое-где исчезли вывески, или просто висели плакаты “закрыто!”, написанные от руки.

Чем ближе мы подъезжали к центру, тем оживленней было на улицах. Мимо нас прогромыхал трамвай. Я успел заметить, что в вагоне, кроме кондуктора, сидела всего пара человек. Но по тротуарам, хоть и немногочисленные, шли пешеходы, и нам теперь приходилось аккуратно лавировать между ними.