Юлька, я и карантин

Я был потрясен. Дневник! Ну конечно же! Как мне самому в голову не пришло такое простое решение!

– Это гениально! – закричал я, а потом засмеялся и кинулся целовать бабу Тому. Она тоже засмеялась вместе со мной.

– Кажется, у меня есть несколько чистых тетрадей. – вспомнил я. – Я пойду, баба, ладно? Запишу все, что помню!

И я помчался в свою комнату.

Глава 6. Тетя Рита

У нас с Юлей была договоренность: каждый день в 10 часов утра мы встречались в общем коридоре и вместе шли выносить мусор. Но в тот день Юлька так и не вышла в коридор. Я прождал ее минут десять, потом все-таки вынес свой мусор и вернулся домой. Можно было позвонить ей в дверь, но я не знал, в какое время спит ее самая младшая сестра, и побоялся разбудить.

Я пошел в свою комнату, плюхнулся на кровать и написал Юльке в вотсап:

"Что-то случилось? "

Она ответила почти сразу:

"Да. Маму увезли на скорой"

Я сразу же позвонил Юльке. Я знал, что она не особо любит говорить по телефону, но по-другому было никак.

Трубку она взяла не сразу, как будто раздумывала. Но потом я все-таки услышал ее голос :

– Чего тебе? – говорила она тихо, не как обычно.

– Почему ее увезли? – спросил я.

– Точно не знаю, – шмыгнула носом Юлька. – положили на сохранение.

Я опешил. Я знал, что такое сохранение. Видел в каким-то сериале по телеку. Я не знал, что сказать, поэтому просто сказал :

– Ого…

– Чего ого?– завелась Юлька. Но тут у нее в квартире что-то громко бахнуло, а потом раздались крики. Подожди минуту.

Юля куда-то пропала, потом вернулась :

– Девочки уронили табуретку, пытались достать конфеты с полки. Папа с ними с ума сходит с утра, и я тоже. Без мамы катко сразу все… разладилось, – грустно сказала она.

“Представляю себе” подумал я и спросил:

– Надолго ее положили в больницу?

– Не знаю. Папа говорит, что к концу недели ее отпустят. Это если все хорошо.

– Конечно, все будет хорошо. – я постарался сказать это как можно тверже и уверенней.

– Эх, Костя…– вздохнула Юля. – Никогда не обещай такого. Никому на свете. Ты не можешь знать.

Мне стало неловко.

– Прости. – сказал я. – Я…надеюсь, что все будет хорошо. И что твоя мама вернется домой через несколько дней. Хочешь, я буду… – тут я немного замялся. – буду молиться за нее?

Юля притихла, потом спросила:

– А это помогает?

– Я не знаю. – честно ответил я. – Но бабушка говорит, что Бог нас слышит. Может он и меня услышит? Я буду очень стараться.

Юля опять замолчала. Я ждал, пока она что-нибудь скажет.

– Я вот не умею молиться. У нас в семье никто не верит в Бога. Как думаешь, он слышит тех, кто в него не верит?

Я задумался.

– Мне кажется, что слышит. Ведь он-то наверняка верит в каждого из нас. – сказал я.

– Хорошо бы. – ответила Юлька, а потом спросила. – А у тебя такое было? Чтобы мама в больнице лежала, а ты дома без нее?

Я молчал. Воспоминания, хоть и обрывочные, замелькали в моей голове, и я почувствовал ком в горле.

– Костя? – позвала меня Юлька. – Чего молчишь?

Я наконец собрался с духом:

– У меня по-другому было. Только я никому еще об этом не рассказывал до тебя.

И я рассказал Юльке про своего папу.

Глава 7. Папа

– У меня раньше тоже папа был, как у тебя. – начал я свой рассказ. – Он был большой и с колючей бородой, и очень сильный. Мог подкидывать меня в воздух много раз. А еще я помню, что от него всегда пахло мамиными котлетами. Он их каждый день ел. И я тоже, вместе с ним. И даже мама с нами котлеты ела. Это сейчас она мясо перестала есть…

Я перевел дыхание. Юля молчала, но я чувствовал, что она очень внимательно меня слушает. И от этого ее внимания мне стало чуточку легче, и я продолжил:

– Когда мне было шесть лет, мы переехали в квартиру побольше. Папа работал на заводе и часто брал двойные смены, чтобы поскорее выплатить ипотеку. Он возвращался домой иногда в шесть, иногда в семь утра. Как раз, когда я просыпался, и мама собирала меня в садик. А однажды утром…

Тут у меня сорвался голос. Я зажмурил глаза, чтобы не расплакаться, потом перевел дыхание и продолжил:

– Однажды утром он не пришел ни в шесть, ни в семь… А где-то в восемь часов маме позвонили и сообщили, что папу сбила машина и он умер.

Я все-таки не смог больше сдерживаться и заплакал. Я держал трубку около уха и старался плакать беззвучно, но у меня плохо получалось. Я всхлипывал и шмыгал носом. Юля сначала молчала, но потом я услышал, что она тоже шмыгнула носом. Сквозь слезы я спросил у нее:

– Ты что, тоже плачешь?

– Угу. только и смогла она ответить.

Я почувствовал что-то теплое в груди, что-то вроде признательности. Я вдруг понял, что я теперь не один со своим горем. Юлька как будто разделила его со мной, и тот камень, который три года лежал у меня на душе, стал полегче.

Наконец, мы оба немного успокоились. Юля спросила:

– А того водителя нашли потом? Его посадили?

Я вздохнул.

– Его сразу нашли. Он тоже погиб. Это был какой-то студент, который всю ночь тусовался с друзьями в клубе, а потом сел пьяный за руль. Он не справился с управлением и вылетел на тротуар. Сбил моего папу и сам врезался в бетонный забор. Ну и разбился насмерть, потому что не был пристегнут.

Я замолчал, а потом собрался с духом и сказал то, чего не говорил даже маме.

– Когда я только узнал, что папа умер, я долго плакал. А потом мама рассказала мне про аварию и того студента. И я подумал, что это хорошо, что он тоже умер. Это справедливо. Так мне казалось тогда. А потом на похоронах я увидел…

Тут я почувствовал, что вот-вот снова расплачусь, и поскорее сглотнул комок в горле.

– Я увидел, как плакала баба Тома. Она так рыдала – я даже испугался, что у нее сердце разорвется. И она тогда сказала мне, что родители не должны хоронить своих детей. И я подумал, что где-то в этот момент хоронили того студента. И его мама наверняка чувствовала то же самое, что моя бабушка. Тогда я понял, что был не прав насчет справедливости. В смерти не может быть ничего справедливого.

Юля молчала. Наконец, она спросила:

– Значит, ты уже три года без папы?

– Ага.

– Не представляю, каково тебе. – прошептала она.

– Мне долго кошмары снились. Как будто я иду по улице с мамой, а с дороги вылетает машина и сбивает ее. И я понимаю, что стал сиротой. Я из-за этих снов долго с мамой спал. Но, по-моему, ей самой по ночам кошмары снились. И на улице я всегда уводил ее подальше от дороги. А потом к нам переехала баба Тома. Она продала свой дом в деревне, в котором раньше жила, и поселилась у нас. И я с ней вместе спал еще какое-то время. Пока кошмары не прекратились. Баба Тома такая большая и теплая… Она говорит, что все кошмары ее боятся и не подходят близко. В общем, постепенно все как-то наладилось. Но я до сих пор по нему скучаю. И мама тоже. Наверное, поэтому мы потом сюда переехали. Потому что маме тяжело было жить в той квартире, где раньше папа был.

– Это не правильно, Костя, что у тебя папы нет. -сказала Юля. – Но правильно, что вы переехали сюда. Ведь теперь у тебя есть я. Папу я тебе заменить не смогу, но могу каждый день с тобой котлеты есть. Как тебе идея?

Я улыбнулся.

– И как мы их будем вместе есть? Каждый в своей комнате?

–Устроим видеотрансляцию. – решила Юлька. – А когда карантин кончится, тогда в школьной столовой будем вместе их есть. Идет?

– Идет!

Глава 8. Брат или сестра?

После нашего с Юлькой серьезного разговора прошло два дня. И когда утром я вышел в коридор с мусорным мешком, она вылетела из своей квартиры с улыбкой до ушей и закричала:

– Константин! Сегодня маму мою выписывают!

Я так обрадовался, что даже подпрыгнул. Мы бросили пакеты на пол, взялись за руки и принялись скакать по коридору. Потом немного успокоились, надели медицинские маски и пошли на улицу.

Было такое ощущение, что даже погода радовалась вместе с нами. Наконец-то от снега на улице не осталось и следа, а на газонах появилась первая травка. Солнышко пригревало, в воздухе пахло настоящей весной и казалось, что все будет отлично. На деревьях чирикали птицы. С начала карантина, когда на улицах стало мало людей и машин, птицы целями днями распевали свои песни.

Мы с Юлькой даже говорить не могли – так мы были рады, что с ее мамой все хорошо. Потом я вспомнил, что хотел спросить у Юли:

– А кто у тебя теперь будет? Братик или снова сестра?

– Не знаю. – ответила Юля. – Мама с папой решили не узнавать пол. Они говорят, что после трех дочек , им вообще все равно, кто у них родится.

– А ты сама кого хочешь? Сестру или брата?

Юлька пожала плечами. Мы как раз подошли к мусорке, и она как-то задумчиво опустила пакет в бак, хотя обычно швыряла его со всей силы.

– Наверное, брата. – сказала она наконец. – Когда он подрастет, мы с тобой сможем брать его с собой и играть втроем.

А потом Юлька сказала, что до приезда мамы еще четыре часа, и мы с ней успеем сделать новости.

Глава 9. Карантинные новости

Выяснилось, что последние два дня, чтобы не расстраиваться из-за мамы, Юлька усиленно думала. Думала-думала и придумала “карантинные новости”. Она даже завела канал на ютубе, осталось только снять сюжет.

– И о чем будет этот сюжет? – спросил я. – О том, что в магазине у дома закончилась гречка, зато до конца недели скидка на йогурты?

– Балда. – ответила Юлька. – Мы же сидим дома. Значит, надо рассказывать о том, что происходит дома.

– У тебя или у меня? – уточнил я.

Оказалось, что ни у меня, ни у нее. Надо узнать, что происходит у других людей. В нашем доме и в соседнем. И начать Юля предложила с обозрения окрестностей в бинокль.

Мы разместились на своих балконах. Бинокль был только у Юльки, так что я принес блокнот и ручку, чтобы записывать идеи для новостей. Я высунулся в окно и увидел, как Юля обозревает.

– Ну, что видишь? – спросил я.

Юля на меня шикнула:

– Тихо ты. Не торопись. О, кажется есть кое-что! Смотри!

Она вытянула руку и показала пальцем на один из балконов в доме напротив. Я уточнил:

– Это ты про подштанники, которые на балконе сушатся?

– Нет. Это я про подштанники, которые висят на дереве этажом ниже. В них уже сороки гнездо начали вить.

Я прыснул. На дереве действительно застряли какие-то тряпки, которые раньше, судя по всему, висели на балконе.

– Вот тебе и первая новость. – сказала Юлька. – Пиши: старушка с пятого этажа потеряла любимый халат во время шторма. Теперь у халата новые хозяева – семейство сорок.

Я записал. Потом сказал:

– Нельзя говорить “старушка”. Это неполиткорректно. Лучше сказать “пожилая леди”.

–Сам ты леди. – ответила Юлька. – Ты в Лондоне живешь, что ли? Живешь на Урале, вот и говори, как уралец.

– На Урале вообще говорят “бабка”! – захохотал я. Юля тоже засмеялась.

В итоге мы решили, что новости мы делаем только для наших одноклассников, а значит можно обойтись без политкорректности. После целого часа сидения на балконах и обозревания окрестностей в бинокль у нас появился небольшой список идей для первого выпуска. Кроме новости о бабкином халате и сороках, там были такие заголовки:

Работник ЖЭКа каждую неделю аккуратно обматывает детскую площадку запретительной лентой, а дед Егор с первого этажа также аккуратно сматывает эту ленту после ухода работника и складывает себе в карман. Похоже, дед Егор все еще надеется открыть дачный сезон и использовать ленту на своем огороде.

Старшеклассник Одинцов из 76-го дома тайком от мамы курит на балконе в своей комнате, а потом долго машет руками, стараясь отогнать дым. Одинцов не знает, что его выдает огромное количество бычков на газоне прямо под его балконом, а также видеозапись, сделанная нашим оператором (оператором был я, снял Одинцова на телефон. Мы решили, что будем заниматься серьезной журналистикой и подкреплять все новости доказательствами).

И да, мы все-таки решили рассказать про дефицит гречи и скидках в магазинах. Ну так, для полноты картины.

Потом мы с Юлькой еще какое-то время сидели на балконах и смотрели по сторонам.

– Юля. – сказал я.

– Чего?

– Смотри, голуби внизу.

– Ну и что? Голубей не видел?

– Видел, конечно. Смотри на тех двух, в сторонке. Видишь, толстые какие?

– Вижу. И?

– Я думаю, это те самые голуби, которые съели твои блины. Умяли по целому блину, а теперь бока у них выросли!

–Ты тоже тогда целый блин умял! – засмеялась Юля. – Вот почему ты свои джинсы больше не носишь, в трениках ходишь! У тебя тоже бока выросли!

Юля все смеялась и смеялась, а я молчал. Такого поворота я не ожидал.

Глава 10. Ньюсмейкеры

Снимать новости оказалось сложнее, чем я думал. Во-первых, мы с Юлькой были в разных квартирах. Поэтому мы разделили фронт работ. Я написал текст для Юли и скинул ей на мейл. Она его распечатала и зачитала на камеру, как настоящий диктор на телевидении. Правда, этот этап затянулся, так как Юлька долго не могла настроить камеру на ноутбуке, а потом еще дольше причесывалась и прихорашивалась.

–Диктор должен выглядеть идеально, Костя. – ответила она мне, когда я в пятый раз спросил у нее в вотсапе, сняла она видео или нет.

Я понял, что еще как минимум час я абсолютно свободен и пошел собирать карьерный самосвал из Лего, который мне мама с бабушкой подарили на новый год, но который я до сих пор не мог закончить.

Наконец, Юлька прислала мне видеофайлы, которые я должен был обработать и превратить в полноценный ролик. Я открыл первое видео и сразу же засмеялся. Потом набрал Юльку, и как только она взяла трубку, спросил сквозь смех:

– Ты че, у мамы помаду стащила?

От моего вопроса Юлька рассвирепела.

– Думай, что говоришь! – закричала она в трубку.– Это моя помада!

– А синяки на глазах зачем нарисовала? – продолжил я издеваться.

– Костя, я тебе завтра синяки нарисую на глазах! Вот этими кулаками! – я представил, как Юлька трясет кулачком за стеной и снова свалился от приступа смеха. А она все кричала в трубку:

– Я вообще-то танцами занимаюсь, если ты не в курсе! И на конкурсах мы всегда красимся и прически делаем! А ты, наверное, кроме мыла и зубной пасты в своей жизни ничего и не видел из косметики, обабок несчастный! Кончай ржать и займись делом!

С этими словами Юлька бросила трубку. А я, посмеявшись еще немного, взялся за работу.

Через пару часов мучений у меня наконец-то был готов приличный ролик, который не стыдно было выложить на ютуб. Судя по всему, Юлька еще сердилась на меня, потому что за эти два часа она ни разу не написала мне. Я решил ее задобрить и добавил титры, в которых указал Бессмертных Юлию Владимировну и как главного диктора, и как режиссера, и как видеооператора. Потом отправил видео ей.

Через несколько минут мне пришел ответ: “Отличная работа” и смайлик в конце. Я выдохнул с облегчением. Гроза миновала.

Потом мы выложили видео на наш новый канал и стали рассылать приглашения всем своим одноклассникам и друзьям.

Юля звонила мне после каждого просмотра и радовалась:

– Смотри, нас уже десять человек посмотрело! А теперь одиннадцать!

На удивление, всем понравились наши новости, так что к утру у нас уже было больше подписчиков, чем мы ожидали. И куча комментариев, чтобы мы выкладывали еще новости. Мы с Юлькой были счастливы. Она сказала, что ее родители тоже оценили нашу работу и подписались на канал.

– Я и твоей маме ссылку отправила. – сказала Юлька.

– Что? – удивился я. – У тебя моя мама в друзьях?

– Конечно. Я ее давно добавила. Еще когда ты со мной шпингалетом поделился. Я тогда сразу поняла, что мы с тобой друзья надолго будем. А у тебя мамы в друзьях нет что ли?

Я только хмыкнул в ответ. Придется и мне свою маму в друзья добавить. А то это даже неприлично.

Глава 11. Волонтеры

После нашего успеха с новостями я постоянно думал, о чем бы нам еще снять сюжет. И довольно скоро меня осенило.

– Нам надо запустить флэшмоб. – заявил я Юльке по телефону.

– Какой флэшмоб? – спросила она.

– Ну знаешь, такой, с хэштегами и какой-нибудь…

– Костя, я по-твоему совсем дурочка?– перебила меня Юлька. – Я знаю, что такое флэшмоб. Я тебя спросила, какой именно.

Я задумался. В голову лезли только смешные танцевальные челенджи.

– Ну, можно танцевать… – неуверенно сказал я.

–Знаю я, как ты танцуешь. Видела на новогоднем выступлении в школе. Такой флэшмоб подорвет нашу репутацию серьезных журналистов.

Я не стал говорить Юле, что после одного видео на ютубе вряд ли у нас появилась серьезная репутация. Я предложил ей читать "Графа Монте Кристо " по главам, строить замок из всех деталей лего, которые есть дома или выращивать лук на окошке на скорость. Все эти варианты Юля отвергла, а за лук вообще меня высмеяла.

–Придумала! – воскликнула она. – Устроим флэшмоб #помогусоседям! Можно выносить мусор старикам в своем подъезде, помогать им заказывать продукты на дом и все такое.

Идея была хорошая. Осталось узнать, как на это отреагируют наши родители.

Родители отреагировали нормально. Моя бабушка сказала, что знает несколько одиноких старушек в нашем доме и спросит у них, чем мы можем им помочь. Юлькины родители выдали нам несколько новых масок и перчаток. Они назвали это “волонтерским обмундированием”.

Весь вечер моя бабушка обзванивала соседей и записывала, кому что надо. Получившийся список отдала мне. Я сфотографировал его и скинул Юльке. Потом мы вышли на свои балконы, чтобы все обсудить.

– Ну, вынести мусор – это самое простое. – сказал я. – Бабушка уже сказала всем, чтобы выставили утром пакеты за дверь. Мы с тобой пройдемся по всем квартирам из списка и заберем мусорные мешки.

– А что с продуктами делать? – задумчиво спросила Юля. – Вот тут у всех в списке сплошная мелочевка. Хлеб, кефир, колбаса… Для доставки на дом маловато. А нас с тобой в магазин родители не пускают.

– Я попробую попросить маму, – неуверенно сказал я. – Может, она сможет один раз в день выходить и покупать все по списку. Только как с деньгами быть?

Мы оба задумались. В нашем списке было восемь пенсионеров, которым были нужны продукты. Даже если мама согласится ходить в магазин, то отбивать восемь разных чеков и распределять потом сдачу будет проблематично.

– Хлебопечка! – вдруг осенило меня. – Смотри, тут три бабули, которым нужен только хлеб. А у нас дома есть хлебопечка. Мы можем испечь им по булке хлеба и просто подарить. И тогда останется только пять человек, которым нужно что-то купить.

– Благотворительность? – задумалась Юля. – А что, если привлечь к этому других людей? У нас с тобой уже почти сто подписчиков. Будем ежедневно выкладывать список продуктов и спрашивать, кто что может купить. Не обязательно все делать нам. Я думаю, один раз в неделю каждый может потратиться на пачку сосисок или пакет молока для соседа. Тут много ребят живет рядом.

Так у нас с Юлькой появился план. Мы сняли небольшое видео, в котором описали нашу схему. Предложили ребятам выбирать соседей из своего подъезда или дома, если это возможно. Создали общий чатик, в который выкладывали списки квартир и продуктов, а потом туда же все отправляли отчеты. Кто-то просто писал: “заказ для дедушки в 52 квартиру доставлен”, кто-то высылал фото, где старушка в маске выглядывает из двери и забирает пакет с продуктами. Мы потом выкладывали эти фото на наш канал.

Все наши волонтеры честно держали дистанцию, носили маски и перчатки. Мы не уставали напоминать им о том, чтобы они ставили пакет с продуктами, звонили в дверь и потом отходили на пару метров. Они были молодцы и соблюдали все правила.

Через несколько дней наш проект охватил четыре дома. А моя мама, которая теперь тоже была у меня в друзьях, даже написала нам в комментариях, как гордится тем, что я ее сын. Я перечитывал ее комментарий раз сто, не меньше, и все время сиял, как начищенный таз.

Глава 12. Почтовая служба

Как- то после обеда мы с Юлькой сидели на своих балконах с открытыми окнами и разговаривали. Юля жаловалась на недостаток общения. Я заметил, что это странно, ведь вместе с ней проживало еще четыре человека, да и со мной она тоже общалась каждый день.

На что Юля заметила, что это все не то. Я уже хотел было обидеться, но она тут же пояснила, что “не то” – это относилось к сестрам, которые в свои три и пять лет были еще слишком маленькими и не могли обсуждать действительно серьезные вопросы. Я с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть в этом месте. Вместо этого я спросил:

– А как же твои родители? С ними-то можно обсуждать серьезные вопросы.

Юлька сердито засопела и призналась, что она бы рада, да только родители сами считают ее слишком маленькой. Так что у нее был только я, а этого, конечно, недостаточно для полноценного разговора. Тут я все-таки обиделся и теперь уже я сердито засопел.

– А давай устроим голубиную почту? – предложила вдруг Юлька.

Я застонал и уткнулся головой в подоконник.

– Ты что, не хочешь? – прищурила она один глаз.

– Не в этом дело. – я старался говорить так, чтобы не выдать свое раздражение. – Ну как ты себе представляешь голубиную почту? Как ты собралась ловить голубей?

– А чего их ловить? Мы их будем блинами приманивать. А потом, пока они едят…

Я не выдержал и перебил ее:

– А пока они едят, они тебе весь балкон изгадят!

Юлька засмеялась и сказала, что тогда она лучше будет блины скидывать на балкон соседки снизу. А то эта злюка постоянно приходит к родителям ругаться, потому что Юлька и ее сестры громко топают.

– А что, это неплохая месть получится! – оживилась она. – Проучим старую склочницу!

– Ты вроде жаловалась на недостаток общения, а теперь планы мести вынашиваешь. – заметил я.

– Ты же сам мою идею с голубиной почтой зарубил. – надулась Юлька.

– С голубиной да. Но не с почтой же вообще… – сказал я задумчиво. – О! Придумал! Как насчет бумажно-самолетной почты?

Юлька секунду переваривала услышанное, а потом поняла, что я имею в виду и радостно закричала:

– Эврика! Ну есть у тебя все-таки мозги, Костик! Можешь, когда захочешь!

Ну, вот как вам это, а? Так-то, я единственный отличник в классе…

В общем, мы занялись бумажно-самолетной почтой. Каждый из нас взял по несколько листов бумаги и начал строчить послания.

“Люди! Держитесь! Карантин не вечен!”

“Хочу кататься на велике и поехать в ЦПКиО!”

“Коронавирус изыди! Свободу мальчикам и девочкам!”

и т.п.

Потом, когда наша фантазия иссякла, мы сложили из этих бумажек самолетики и приготовились к запуску. Я свои самолеты подкрасил маркерами, а Юлька на свои наклеила стикеры, которые давно заныкала от сестер.

– Ну, поехали! – скомандовала она, и мы запустили первую пару.

Налетевший ветер подхватил наши самолетики и понес их к дому напротив. Мой самолет застрял в ветках яблони, а Юлькин умудрился долететь до стены, стукнулся об нее носом и спланировал вниз на землю.

– Юля, – сказал я. – А кто будет читать наши послания? Ты сама когда-нибудь поднимала бумажки с земли?

Юлька нахмурилась. Потом предложила:

– Давай тогда их поближе кидать, чтобы на детскую площадку падали. А на крыльях напишем большими красными буквами: “ПРОЧИТАЙ МЕНЯ”

Мы доработали дизайн наших самолетиков и запустили вторую пару. Эти самолеты упали в песочницу.

– Уже лучше. – заметил я.

У нас было около двадцати самолетиков, так что скоро почти все они оказались у нас во дворе. Осталось по одному самолету у меня и Юли. И тут мы увидели, как во двор заходит дворник в оранжевом жилете и с метлой.

– Это наш шанс! – обрадовалась Юлька. Целься в него! Это наш адресат!

Мы прицелились самолетами и запустили их на счет три. Бумажные послания летели четко по прямой, приближаясь к незнакомому дворнику. Мы, не отрываясь, следили за ними и потирали руки в предвкушении. Краем глаза дворник заметил нечто, летящее к нему и закрыл лицо рукой. В этот момент один самолет врезался в его руку и отскочил, а другой просвистел у него над макушкой и улетел на тропинку.

Дворник опустил руку, огляделся по сторонам и заметил самолетик. Он поднял его с земли и покрутил в руках. Потом он заметил еще восемнадцать самолетов, разбросанных по всему двору.

– Откройте его! – закричали мы с Юлькой в один голос. Дворник оглянулся на нас, потом посмотрел на самолетик и все понял. Только он почему-то не захотел читать наше послание. Вместо этого он начал сердито махать руками и кричать что-то на незнакомом языке, а потом еще и погрозил нам кулаком.

– Тикаем, Костя. – прошептала Юлька и быстро спряталась в окне. Я тоже захлопнул окно и поспешил в комнату. И до самого вечера старался не выходить на балкон. Мало ли. Странные все-таки эти взрослые.

Глава 13. Про людей

– Опять скорая едет. – заметила Юля. Мы сидели на балконах и разговаривали, высунувшись в окна.