Мой бывший темный

– Это все он тебе сказал? – я и не заметила, как Виктор оказался почти впритык ко мне, и, повернувшись, вздрогнула, роняя чашку.

Мужчина сделал молниеносный выпад, подхватывая ее на лету.

– Мне просто так показалось, – уклончиво произнесла я.

Мамочки, ну и взгляд!

– Мы долго разговаривали. Он был таким грустным, что просто только пожалеть и обнять! – продолжала разыгрывать я из себя дурочку, стараясь при этом не заходить слишком уж далеко.

– Ах, пожалеть… – ласково произнес Виктор.

– И обнять, да, – кивнула я, пытаясь сохранять серьезность, а затем стиснула свою грудь руками, словно показывая, как бы я стала это делать. – Если у тебя все братья такие, я могла бы неплохо подзаработать на этом.

– Что?! – поперхнулся он. – На чем это ты зарабатывать собралась?!

Ну а что? Ему, значит, можно про породистых кошек рассказывать, а мне нельзя?!

«Я только во вкус вошла, между прочим! И нечего так глаза выпучивать!»

– Максим рассказал мне о вашей проблеме. Ну, о том, что только мужчины становятся вампирами, и это одиночество, тоска, отсутствие половинки рядом… Я, конечно, никогда таким не занималась, и страшновато, когда столько человек… то есть, вампиров сразу. Но зато какой это опыт. Начну с твоим братом, главное, начать параллельно учиться. Хотя бы видео какие-то посмотреть тематические…

Я так вдохновенно сочиняла, не забывая разбавлять свой рассказ то периодическим стискиванием груди, то жеманным поглаживанием бедер, что совсем забыла отслеживать реакцию Виктора.

Он просто прервал мою речь на самой середине, встряхивая за плечи и прижимая к себе спиной.

– Чем ты там собралась заниматься с Максом?! – опасно прошептал он мне на ухо, до боли впиваясь ногтями в кожу.

– Психотерапией, конечно! – пискнула я. – Думала, может быть, мне стоит пойти учиться на психолога. Стала бы консультировать всякую нечисть… Индивидуальная терапия, групповая…

– Психотерапией?! – повторил он так, словно бы впервые вообще услышал это слово.

– Ну да, говорю же. У него все признаки клинической депрессии. Это очень опасно. Ты бы хоть с ним поговорил, что ли.

На самом деле, я понятия не имела, какие признаки у депрессии, и тем более клинической, но очень надеялась, что мой маленький спектакль сработает.

Как еще иначе пробить стену его отчужденности?

– Поговорить с ним, значит? – Виктор втянул носом воздух над моими волосами.

– Да, обязательно. Иначе меня совесть замучает. Придется снова его успокаивать…

– Не придется, – отрезал мужчина.

– Но… – замолчала, почувствовав, как на мой рот лег указательный палец.

– Ты меня специально дразнишь? – вкрадчиво спросил он.

– Ты о чем вообще? – деланно округлила глаза, чуть лизнув подушечку его пальца языком.

Мужчина скользнул рукой под мою футболку, коснувшись спрятанного под ней медальона.

– О том, что сейчас мне хочется только одного, – он потянул ткань на себя, обнажая мое плечо, а затем коснулся обнаженного места губами, – утвердить свое право. И этому сложно сопротивляться.

Я на мгновение забылась в ощущениях, теряя мысль, прижимаясь к мужчине всем телом.

– Какое право? Двадцать первый век, у нас равноправие, – промурлыкала я, в то время как Виктор стянул с меня футболку. – Или в твоем веке про такое тоже не слышали?

– О, я многое могу рассказать тебе о нравах моего века…

Он одним движением усадил меня на стол, принимаясь за завязки на шортах, в которых я ходила у него дома.

– Например, ты бы уже была моей женой, хочешь ты того или нет, – прошептал он, а меня захлестнула волна какого-то странного боязливого предвкушения, – чтобы не выходить из рамок приличия.

Женой? Он сейчас серьезно намекает на возможный брак? Или просто констатирует то, что лет двести назад от женщины ничего не зависело и путь ей был только под венец?

Тем не менее, не подразнить его было нельзя.

– Казанова – один из моих любимых спектаклей, так что что там рассказывать о нравах… Уверена, все было только с виду прилично.

Виктор ухмыльнулся, коварно нависая надо мной.

– О, да. На самом деле, все далеко не прилично, – горячий шепот обжег ухо, и от предвкушения удовольствия тело наполнила горячая истома.

Виктор уже успел полностью оставить меня без одежды, лишь кулон с красноглазой мышкой ярко выделялся на светлой коже.

– Ну вот, так я и думала, – я лизнула его шею и слегка укусила, поддразнив. – Так что хорошо, что мы не в твоем веке, меня больше устраивает этот. Ты все-таки поговори со своим братом…

Он невесомо ласкал кончиками пальцев разгоряченную кожу, как вдруг шею обожгло огнем, я вскрикнула, больше от испуга, чем от боли.

– Ты кусаешься! – жалобно пискнула я, разом растеряв весь свой пыл.

Но рука Виктора тут же вернулась на место, продолжая неторопливую ласку.

– А ты дразнишься, – вкрадчиво парировал он.

– Да я ведь ничего такого не сказала! – возмущенно дернулась, но Виктор держал слишком крепко.

– Тебе даже говорить не нужно. Стоит мне представить тебя в объятиях другого мужчины…

Еще один укус, несильный, но от того не менее чувствительный.

– Так нечестно, – театрально надулась я.

Я свела ноги, попытавшись отодвинуться, но сделать это было не так просто. Вся ситуация казалась безумно возбуждающей, и тело просто не желало мне подчиняться, стремясь получить как можно больше удовольствия.

– Честность – относительное понятие… – туманно произнес он. – Кстати, лет двести назад тебе бы не удалось уйти от меня так просто. Даже будь я трижды чудовищем…

– Ты и есть чудовище, – не смогла сдержать смешок я.

– Значит, коварный вампир сейчас действует против твоей воли?

Жаркие прикосновения пьянили. Внизу полыхал пожар, и от его ответного желания у меня перехватывало дыхание.

– Да… – прошептала, совсем позабыв заданный вопрос.

– Мне остановиться?

Я не сразу поняла, о чем речь:

– Не надо, пожалуйста… Не останавливайся.

Он тихонько рассмеялся.

– Ну раз ты просишь…

Внутри все сладко сжалось от предвкушения. Осталось лишь чуть-чуть податься вперед, навстречу обуявшей обоих страсти.

Уже когда мы оба достигли наслаждения, я без сил обмякла в его объятиях, Виктор подхватил меня на руки.

– Эй! Куда ты меня несешь? – обхватила его шею, боясь упасть.

Не то чтобы не доверяла, но ведь сейчас я была беременна, вдруг он меня не удержит, я выскользну, ударюсь?

– И вообще, ты же пришел за какой-то папкой, тебе ведь пора на работу.

– О, да. Сначала примем душ, а затем… – он сделал паузу, коварно ухмыльнувшись. – А затем снова примемся за работу.

– Фу! – искренне рассмеялась я. – Пошлые намеки были в ходу в позапрошлом веке?

– Пошлые намеки в ходу во все времена, – поддержал он шутку, внося меня в ванную, – они объединяют.

Глава 10

Уже после ванной, счастливая и разморенная, я уснула, несмотря на обеденный час, на кровати, куда Виктор отнес меня.

Проснулась от того, что кто-то настойчиво царапал по моей ноге коготками.

– Кошка!.. – отмахнулась я, с трудом вырываясь из объятий сна.

Воспоминания тут же налетели на меня. Я вспоминала, как сама же соблазнила Виктора, как мы целовались, и… затем продолжение в ванной. Боже! Неужели все действительно случилось!

И как теперь себя вести? Что это все значит? Мы с ним помирились?

– Мяу! – неугомонное создание напомнило о себе, продолжая царапаться.

– Сейчас, сейчас… – я с силой протерла глаза, пытаясь взбодриться. – Идем, ты, наверное, голодная.

«Как, впрочем, и я».

На кухне солнышко светило прямо в окошко. Весело, по-летнему, несмотря на снег за окном. Даже на сердце становилось радостнее от этого света. Чуть подумав, приоткрыла окно, чтобы впустить немного свежего воздуха.

Положила корма в миску для кошки, затем решила приготовить чего-нибудь для себя.

Может быть, попробовать сделать романтический ужин? Или Виктор есть все равно не будет? Хотя ведь ел же он обычную еду, когда мы с ним встречались… по крайней мере, мне казалось, что я точно помнила, как он ел.

– Мяу! – я обернулась на протяжный звук и тихонько про себя выругалась.

Когда только эта засранка успела? Она сидела прямо за окном и смотрела на меня сквозь стекло.

– Кис-кис-кис… – позвала я, но та игриво махнула хвостом и спрыгнула прямо в снег. – Вот чертовка!

Я выругалась, подошла к окну, продолжая звать ее, но маленькая вредина лишь сделала несколько шагов прочь от дома.

Всплеснув руками, бросилась в коридор, застегнула куртку, натянула шапку и, сунув ноги в сапоги, приоткрыла дверь.

– Кис-кис-кис! – снова позвала я, увидев, как кошка пробирается от окна к дорожке, ведущей к припорошенным снегом вишневым деревьям.

Осмотрелась – вокруг никого. Коснулась рукой груди, где был спрятан кулон. За ту неделю, что я прожила в этом доме, я так ни разу и не выходила, опасаясь вляпаться в очередные неприятности. Виктор сказал, что на доме стоит защита, и мне оставалось только ему поверить.

Хотя та же самая защита не помешала двум мужчинам вломиться к нему всего семь дней назад.

– Бестолковая кошка! – всплеснула руками я, выходя на дорожку. Увидев, что я пошла за ней, та лишь ускоренно стала перебирать лапами, а затем и вовсе свернула к соседнему участку, прямо меж вишневых деревьев.

Я наклонилась, прикрывая глаза рукой, чтобы ветка не попала в глаз:

– Попалась, вредина! – издала я победный клич, схватив наконец маленькую негодницу. – Пошли домой, все лапы ведь отморозишь!

Что-то уперлось мне в спину.

«Должно быть, ветка», – я попыталась двинуться в сторону, но незнакомый хриплый голос заставил замереть.

– Попалась, – передразнили меня. – Дернешься – убью.

К моему лицу поднесли грязную серую тряпку, зажали рот, нос, вынуждая вдыхать резкий островатый запах. Мир потускнел, руки и ноги ослабли. Лишь протяжное кошачье «Мяу!» эхом отразилось в ушах, и я окончательно погрузилась в небытие.

Мне снилось, что я лежу в лодке, застрявшей посреди бушующего моря. На лицо падали соленые брызги, меня покачивало на волнах, ударяя то об один борт, то о другой.

– Смотри, в себя приходит.

Особенно большая волна окатила с разбега, попала на лицо. Я попыталась убрать мокрые волосы с глаз, но руки почти не слушались. Попыталась снова.

И тут поняла, что никакое это не море. Я лежу на грязном замызганном диване, рядом со мной пустое ведро с водой, из которого, очевидно, меня и окатили. Голова тяжелая, в ушах гудит, тело словно чужое.

«Ребенок!» – мелькнула паническая мысль, и словно в ответ на мои опасения и страхи почувствовала шевеления малыша внутри. Оставалось надеяться, что то, чем меня усыпили, не навредило ему непоправимо.

Попыталась сесть. Завидев это, стоящий рядом человек подхватил меня под мышки и помог принять более-менее ровное положение.

«Кулон!» – нащупала пальцами нагревшийся металл под одеждой. Но почему он не сработал? На меня напали, утащили неизвестно куда…

Страха пока не было, как не было и паники, видимо, организм еще не до конца пришел в себя и пока мог лишь справляться с тем, чтобы оставаться в сознании, и на эмоции ресурсов уже просто не хватало.

Где-то сбоку хлопнула дверь. Я попыталась оглядеться. Кажется, это какой-то подвал. По крайней мере, окон нет, а стены сделаны из кирпича.

Вперед вышел высокий жилистый мужчина с седой головой и крючковатым носом:

– Молодец, Руслан, хорошо сработал.

Тот самый мужчина, что помог мне сесть ровно, низко поклонился седому и отошёл к стене.

– Что происходит? – я переводила взгляд с одного на другого, вновь ощущая себя качающейся на волнах в маленьком суденышке посреди моря. Того и гляди вновь накроет волной и утянет на дно. – Кто вы?

Седовласый расплылся в неприятной улыбке:

– Тот, кого ты, возможно, мечтала увидеть всю свою жизнь, – пафосно произнес он.

– Шекспир? – ляпнула я первое, что пришло на ум после его слов.

На рай это место походило мало.

– Еще варианты? – усмехнулся он.

– Если я все еще жива, то на Стивена Кинга вы не слишком похожи.

– Я твой отец, дура, – поморщился седовласый.

– Сначала сами же меня какой-то дрянью накачали, а теперь обзываетесь, – фыркнула я, пропустив мимо ушей часть сказанной фразы.

– Похоже, она не удивилась… – заговорил парень у стены, Руслан, кажется.

– А чему я, собственно, должна удивляться? – разум отказывался мыслить трезво.

– Она вообще слышала? – снова произнес Руслан.

Седовласый подошел почти впритык и поднял мой подбородок, внимательно заглядывая в глаза.

– Меня зовут Раис, – усмехнулся он.

– Приятно познакомиться. Ника, – язык слегка заплетался, а в ушах снова начало шуметь. – Вероника Романова.

– Я знаю. Я твой отец.

– Да ты гонишь… – вырвалось у меня от удивления.

Я постаралась приглядеться к нему. Да нет же. Совсем не похож. У этого Раиса вытянутое лицо с едва заметными восточными чертами, нос крючком. У меня же типично славянская внешность и курносый нос. С чего он взял, что я его дочь?

И тем не менее, внутри все напряглось. Я ведь действительно, как и все приютские, мечтала в детстве найти родителей, узнать о своих корнях.

– Мда, воспитанием и не пахнет… – фыркнул Раис.

– А моя мать? – опомнилась я. – Она тоже тут где-то прячется?

Несмотря на воздействие дурмана, сердце стало биться чаще, ладони вспотели, а в горле встал ком.

– С твоей матерью я развлекся один раз, это было… случайно, – Руслан засмеялся на этих словах, но тут же замолк, стоило седому бросить на него строгий взгляд. – Я о ней и не вспоминал. Она забеременела и отказалась от ребенка.

– И где она сейчас? – хрипло спросила я.

– Понятия не имею.

Новость была настолько нереальной, что осознание запаздывало. Слишком много странного происходило в последнее время. Необъяснимого, сверхъестественного.

– Почему я должна вам верить? – я коснулась рукой живота, чуть поглаживая его, пытаясь успокоить этим скорее себя, чем ребенка. – Вы похитили меня, накачали какой-то дрянью, это могло навредить ребенку! Если все правда, то не просто ребенку, а вашему внуку!

– Ничего этому выродку не будет. Руслан, покажи ей.

– Выродку? Как вы можете так говорить?

В ответ на это мужчина лишь рассмеялся низким пробирающим смехом:

– Потому что я и сам выродок. Руслан. Покажи ей.

Парень у стены угрожающе двинулся в мою сторону, в его руке на мгновение сверкнул металл. Я попыталась отпрянуть, но, покачнувшись, лишь откинулась обратно на диван.

Ну же, мышка! Какого черта ты не работаешь? Где твоя защита, когда она так нужна?!

Руслан остановился в шаге от меня, а затем плотоядно улыбнулся.

– Вы меня убьёте? – не выдержав охватившего напряжения, спросила я, слегка заикаясь.

– Дьявол тебя дери, Руслан! Прекрати пугать девку и покажи ей бумагу! – прикрикнул на него Раис.

Улыбка парня померкла, он скривился и вытащил из кармана запечатанный конверт. Ловко вскрыл его ножом:

– Только пришло, – невинно пожал он плечами.

Из конверта показался сложенный лист бумаги.

Он швырнул его мне на колени. Осторожно подняв, развернула, пытаясь вчитаться в ровные строки:

«Экспертное заключение. Информационный ДНК-тест» – гласил заголовок.

«Акт заключения о биологическом отцовстве…»

– Откуда у вас мой… материал? – я подняла взгляд на мужчин в комнате. – И с чего вы вообще решили его проверять?

Снова опустила глаза к бумаге.

«Предполагаемый отец Раис Александрович Галавиц. Дата рождения: 1940 …»

Галавиц? Так он из того клана оборотней, про который говорил Виктор? И год! Сороковой! Но он не выглядел при этом стариком. Разве что голова седая, но и только.

«Выводы и интерпретация результатов: Основываясь на результатах, полученных при анализе исследованных генетических систем… Считая

априорную вероятность отцовства равной 50%, вероятность отцовства в настоящем случае составляет 99.9999%…»

– Охренеть… – радости от обретения родителя я не чувствовала, скорее, наоборот.

Это с каждой секундой нравилось мне все меньше и меньше. И теперь понятно, почему мышка не сработала. Виктор же говорил, что она не работает с родственниками…

Видимо, те двое, кто приходил в дом Виктора, не были мне кровной родней, а вот Раис…

– А представь, как мы удивились полгода назад, когда семейный артефакт показал нам, что у нас новый член стаи, – фыркнул Руслан. – Отец грешил, что это я кого-то оприходовал. Стали выяснять…

Он захохотал, а у меня набатом отозвалось это его «отец». Мало мне было одного родственничка, у меня теперь что, еще и брат?!

– А оказалось, это он сам так удачно развлекся. Но кто ж мог подумать, что артефакт запоздает на двадцать с лишним лет?

– Заткнись, Руслан, – Раис с размаху отвесил ему затрещину, я аж на месте подскочила, машинально потерев свой затылок.

Нет, в детдоме я и не такое видела. Но когда на твоих глазах вот так бьют взрослого уже мужчину, словно нашкодившего подростка, которого застали за сигаретами…

Ну нафиг такого «папу»!

Сам Руслан моментально ссутулился и отскочил в сторону.

– Ну что за трепло? – поморщился Раис. – Что, уже родича унюхал, и все? Забыл, чьего ублюдка она под сердцем носит?

– Ты же сам хотел ей все рассказать! – обиженно проговорил он.

– А моя мать? – несмотря на весь сюрреализм и напряженную обстановку, я бы себе ни за что не простила, если бы не спросила это. – Кто она? Она жива? Она тоже… из ваших?

– Была б она из наших, мы б тебя не искали, – усмехнулся Раис.

– Но тогда кто? У вас есть ее адрес?

– Думаешь, когда он девок насиловал, то адрес у них спрашивал? – заржал Руслан, но после еще одного подзатыльника резко замолк.

Ох… Если что-то и могло сделать ситуацию хуже, то, наверное, только это… В детстве я представляла себе многое.

И то, что меня украли у родителей. И то, что те погибли, спасая мою жизнь. Или что они просто были бедняками, которые едва-едва сводили концы с концами. Но реальность оказалась куда более горькой. Мама просто ненавидела меня.

Возможно, даже хотела избавиться…

Взгляд упал на паука, ползущего по полу. Насекомых я не очень любила, но даже к этому восьминогому симпатии у меня сейчас было больше, чем к тому, кто назвал себя моим отцом.

– Может быть, тогда я пойду? На наследство я не претендую, – как можно более миролюбиво произнесла я, хотя внутри бушевал шторм. – За детство в детдоме не сержусь. Обещаю присылать открытки на День Рождения и Новый Год…

Я попыталась встать, но Раис, оскалившись… зарычал. Низко, гулко, как дикий зверь, готовый к нападению, как… волк.

– Сидеть, – глухо приказал он, и ослушаться было просто невозможно.

Я с силой сжала обивку старого дивана, случайно проделав в ней при этом дыру. То ли материал был таким ветхим, то ли я сама была действительно на грани.

– Зачем вам я?.. – неуютно подернула плечами. – Столько лет не вспоминали…

– Какой бы ты ни была, с тех пор, как артефакт признал тебя, ты – часть клана, – брезгливо выплюнул он, будто бы сам факт моего признания самая отвратная вещь на свете. – Самками в детородном возрасте не стоит разбрасываться.

– Где же этот ваш артефакт был раньше? – во рту разлилась неприятная горечь.

– Вот и мы удивились, – затараторил Руслан. – От волков и человеческих женщин волки не родятся. А тут бац, и у меня, оказывается, есть уже взрослая сестра!

Я невольно улыбнулась ему. Пусть вначале он и показался мне пугающим и суровым, но сейчас я невольно сочувствовала этому парню. Это мне повезло, я в детдоме выросла, а ему, бедняге, пришлось быть рядом с таким отцом, как Раис.

– Ген оказался спящим. Но где-то полгода назад произошло нечто, что его активировало.

Ему было не нужно говорить, что это. Я и сама поняла. Беременность. То, с чего и начались все мои беды.

– И я что, тоже теперь оборотень? Могу выть на луну и страдать от блох? – больше всего сейчас хотелось побиться головой о стенку.

– Для того, чтобы получить способности, нужна инициация, а инициировать вампирскую девку никто не будет, – брезгливо сплюнул он.

– Слава Вселенной! – я картинно вскинула руки. – Тогда зачем я все-таки здесь?

Несмотря на весь ужас ситуации и страх, я просто не могла заставить себя молчать, потоки слов так и лились из меня, словно могли действительно послужить защитой.

– А ты догадайся, – предложил Раис. – Угадаешь, и я, так и быть, дам тебе одеяло. Вечера холодные, а подвал плохо отапливается.

– Хотите шантажировать Виктора? – других вариантов не было. Вряд ли у этой сволочи могли взыграть родственные чувства.

– Бинго, – хмыкнул Раис. – Руслан, принеси ей плед и следи за подвалом.

С этими словами он развернулся, направившись к неприметной лестнице в углу. Стоп! Они что, собрались меня оставить здесь одну?

– А поесть чего-нибудь вы мне принесете? – я спросила больше для того, чтобы хоть как-то задержать его, но, произнеся вопрос вслух, поняла, что действительно хочу есть. Живот пронзительно заурчал.

– Снимешь свой проклятый кулон – получишь жратвы. А нет – сиди голодной.

– Честный обмен, – расплылся в улыбке Руслан.

Я что-то говорила о том, что этот парень мне симпатичен? Что ж, беру свои слова обратно. Такой же придурок, как и его отец!

Мне на ноги кинули такой же старый и потёртый, как и диван, на котором я сидела, плед.

Но, несмотря на это, запаха от него не было, и, получив, я завернулась в него.

– Ты это, зови, если что, – Руслан бросил напоследок виноватый взгляд на меня и выскользнул за дверь.

Оборотни ушли, оставив меня одну переваривать всю свалившуюся на голову информацию. Вот бы теперь еще понять, как с этим жить дальше.

Почему как только мне кажется, что большего дна я достигнуть уже не могу, как жизнь тыкает носом в очередную грязь?!

«Мы еще посмотрим, кто кого, папочка!» – сказала я себе, стараясь приободриться.

Опустила тяжелую голову на подлокотник, посильнее закутавшись в плед. Одной рукой сжала кулон-мышку, вторую ладонь прижала к животу и даже не заметила, как провалилась в крепкий и глубокий сон.

***

Меня разбудил Руслан. Он тихонько тормошил меня за плечо:

– Вероника… эй…

Я открыла глаза и несколько секунд просто смотрела на него, пытаясь понять, где я нахожусь и кто этот темноволосый кареглазый парень передо мной.

– Не приснилось… – тоскливо протянула я вместо приветствия.

– И тебе доброе утро! – бодро отрапортовал он, мгновенно повеселев, а затем, прищурившись, хитро добавил, – сестренка… Ну как, голодная?

Живот радостно заурчал, выдавая меня с головой.

– Не отказалась бы перекусить. Но еще сильнее я в туалет хочу. Где тут у вас? – раз уж он настроен ко мне благожелательно, то надо этим пользоваться.

– Вон там раковина и унитаз. Душа в подвале нет, не обессудь, – махнул он рукой в сторону неприметной двери рядом с лестницей.

Благодарно кивнув ему, поспешила в уборную. Маленький закуток без окна с крохотной вентиляцией, путей к побегу не наблюдалось. Даже бачок от унитаза был встроенным в стену, труб нигде не было.

Прислонилась лбом к двери, несколько секунд стоя с закрытыми глазами. Как себя вести с похитителями? А что, если Виктор поймет, что меня забрали оборотни, но не испугается, а наоборот – разозлится? Окончательно уверится, что я предательница.

Сделав все и умывшись, снова вышла к Руслану.

– Теперь можно и пообедать, – улыбнулась ему я, скрывая истинные эмоции.

– Да, конечно! – обрадовался он. – Только кулон отдай, а то отец с меня голову снимет, если я тебя вместе с ним выпущу.

Он протянул руку в ожидании.

Я дотронулась до потеплевшего металла под футболкой.

Руслан вздохнул и медленно опустил руку.

– Тебе все равно придется его отдать. С ним тебя из подвала не выпустят. А отец если узнает, что ты не согласилась, даже в трубах воду перекроет.

Тяжело сглотнула. С одной стороны, он прав – выхода у меня нет. Против кровной родни артефакт все равно не защищает, хоть почему-то они и не могут его снять насильно. С другой – Виктор говорил ни за что не снимать мышку. Может быть, если она будет на мне, он сможет меня как-то найти?

Если он вообще ищет меня, а не уверился в том, что я предательница, и ребенок не от него вовсе!

Я покачала головой.

Руслан вздохнул и неторопливо пошел в сторону лестницы.

– Отец будет недоволен, – услышала я его бурчание, когда он захлопывал дверь.

Как только он ушел, я первым делом кинулась осматривать подвал на предмет какой-нибудь емкости. Если вдруг воду действительно перекроют, то лучше набрать ее хоть немного. Но в итоге лишь спустя минут десять я нашла смятую пустую пластиковую бутылку в груде всякой рухляди в углу, вроде старых грязных картонных коробок и сломанного велосипеда, железных решеток и прочего металлолома.